Глава 34
Маслова сняли быстро. Долгих прощаний и красочного загула, как при Послове, не случилось, все произошло в какой-то мере буднично. Через несколько дней сам Воронков приехал в Летную таможню и представил сотрудникам нового начальника таможни – Андрея Андреевича Ухватова. Гордееву новый начальник не понравился – говорил сумбурно и невнятно, да и выглядел как-то… не по-начальственному. «Поглядим», – решил Виктор, тем более, что торопиться Ухватов не хотел, сразу объявил: буду постепенно приглядываться и знакомиться со всем и со всеми.
Маслова на этом мероприятии уже не было. Насколько знал Виктор, снятый начальник уже нашел себе непыльное местечко в одной промышленной структуре. Плюс параллельный строительный бизнес, куда Маслов вкладывал серьезные деньги – все это позволяло ему спокойно смотреть в будущее. Сына он уже обеспечил, дочку – тоже, вот только замуж никак не мог выдать. Гордеев немного слышал про нее и даже один раз видел – дети приезжали к папе на работу на купленном папой сыну джипе. И понимал потенциальных женихов – одного приданого для невесты было явно маловато, хотелось бы еще каких-то зачатков красоты или хотя бы чуть более прямых ног. Впрочем, по слухам, армянских друзей папы это не смущало, для них было более важно, как дочка их партнера по бизнесу умеет эти самые ноги раздвигать.
Напоследок Гордеев успел решить с Масловым проблемные вопросы по контрактам своих, «пассажирских» сотрудников – кому продлить, а кому и наоборот. Хорошо, что уже не было Медведева – тогда все предварительно пришлось бы проводить через первого заместителя. А в списке был Седов. Виктор не мог простить Сашке всех этих лишних разговоров, недомолвок, подначек. Было ясно, что Сашка не изменится, а потому – дальнейшая работа невозможна. Советоваться ни с кем Виктор не стал. Он начальник, а утечка информации ни к чему. С самим Седовым говорить он тоже не хотел – не то, чтобы боялся, просто зачем лишний неприятный разговор? Все было сделано до боли обыденно: Седова вызвали в кадры, где Раечка вручила ему уведомление об увольнении. Единственный, кого Седов смог потом найти, был Насонов. Но сколько они не звонили Гордееву, трубку Виктор не брал – знал, что за слова сейчас последуют.
– Увижу – морду набью, – пообещал Саня.
Но встретиться с Гордеевым не случилось. Все оставшееся до увольнения Седова время Виктор провел на больничном. Ему пригодился опыт Большова – он просто вечером хорошо выпил, а утром вызвал врача, предварительно хорошенько почистив зубы. Повышения давления оказалось достаточно для предварительного диагноза «гипертонический криз 1 степени», а после увольнения Седова Гордеев закрыл больничный в подведомственной поликлинике.
Конечно, Насон это дело так не оставил.
– Нехорошо получилось, Витя, – говорил он, – Сашка все же не левый человек какой-то. Ты бы уж мог с ним нормально расстаться. Чего вы не поделили?
– Пусть в будущем за языком следит, – резанул Виктор.
Насон посопел, но возражать не стал. На этом история с увольнением Седова в целом была закрыта. «Сосновские» получили знак – неприкасаемых нет! Желающие заступиться могут отправиться вослед. Но таковых не было. Нет, с Сашкой продолжали общаться все – и Насонов, и Коробков, и Дубинкин. Они встречались в городе и у Насона в бане, обсуждали таможню и жизнь вообще, выпивали. Однако вопрос увольнения старались не трогать.
Примерно через месяц после назначения Ухватов вызвал Гордеева к себе. Они уже встречались на совещаниях, и у Виктора сложилось определенное мнение о новом начальнике. В сущности, оно не отличалось от первого впечатления – лучше всего Ухватову подходило бы слово «мятый». Это касалось всего – лица, прически, одежды, даже речи нового руководителя. И на встречу Виктор шел с каким-то неприятным чувством внутри. В кабинете витал какой-то странный аромат. Ухватов долго расспрашивал его о делах на «пассажирке», а потом внезапно сказал:
– У меня есть один вопрос. Мне нужен толковый зам, знающий ситуацию в аэропорту как свои пять пальцев. Посоветовали вас. Что скажете?
Вместо того, чтобы обрадоваться такому предложению, Виктор почему-то хотел спросить, кто посоветовал, но успел прикусить язык. Конкретно про Ухватова как человека ни Мятников, ни кто-либо еще его не просвещал, и говорить лишнее раньше времени было бы неверно. Поэтому разум постепенно восторжествовал, доказательством чему были покрасневшие уши Гордеева.
– Неожиданно, конечно, – залепетал он, – но я готов. А вместо кого?
– Сейчас будет проводиться ротация руководящего состава нашей таможни, – ответил Ухватов. – Пока вы будете просто оформлены заместителем начальника таможни. Полномочия определим позднее, но по сути – это ваш нынешний фронт работ. Если мы с вами сработаемся – будете первым замом, ставка свободна. И, кстати, не забывайте, что назначение на должность заместителя начальника таможни подразумевает некоторые формальности, в частности – наверху, в Москве.
– Да-да, я знаю…
– Сами определите, кто будет начальником отдела после вас, с кем вам удобнее взаимодействовать…
«Да тут и вопросов нет – Насон! Лишь бы согласился, не любит он высовываться… Уломаем!»
– Я понял, – ответил Гордеев. – И я согласен.
– Ну, коли так, – Ухватов полез куда-то в стол. Выпрямившись, он держал в руке початую бутылку коньяка. Теперь Виктор понял, что за аромат мешал ему сосредоточиться с самого начала беседы.
– Давайте за назначение, – Ухватов достал рюмки. – А лучше – давай, не против, если на «ты»? Мы с тобой вроде одногодки.
Время было утреннее, но отказываться сейчас было бы грешно!
– Давай, – кивнул Гордеев.
Они чокнулись. Закусывать было нечем, но начальника это точно не смущало.
– Так, Витя, – налил Ухватов еще по одной, – а теперь расскажи мне, что тут в таможне вообще творится. Я здесь всего ничего, а ты здесь годы. Лучше конкретно и без купюр, не стесняясь.
Надо было пользоваться случаем по полной программе. Гордеев просидел в кабинете у начальника почти полтора часа. За все время их всего пару раз прервали телефонные звонки, так что в целом беседе ничего не мешало. Бутылку, конечно, приговорили…
Обратный путь от «садика» до порта Виктор проехал не спеша. Он обдумывал все сказанное новому руководителю. В принципе, ничего сверхъестественного он не сказал, характеристики всем, кем интересовался Ухватов, дал нормальные, никого не унизил и не подставил. Да и некого вроде особо… С другой стороны, людей он описывал не поверхностно, так что Андреич должен остаться доволен результатом. Так что тут к нему никто бы не придрался. Теперь хотелось побыстрее сообщить кому-нибудь о своем назначении. Но первым делом – зарубки на будущее. Ухватов, судя по всему – алкаш. Коньяк с утра – не самый лучший вариант, однако он это практикует! И развезло его не хило, и это уже к обеду! Ничего не боится? В любом случае – надо этим пользоваться, вот только закуску надо либо с собой брать, либо сказать ему, чтобы у себя что-то держал, холодильничек ему маленький, что ли, подогнать? Если получится им управлять – будет здорово, а если даже нет – сейчас заместитель, а в перспективе первый зам! Первый зам!!!
На светофоре загорелся красный, и Виктор резко тормознул. И тут же в голову прилетела мысль: и кто же тебя, Витенька, порекомендовал? Кто имеет отношение к твоему взлету?
Сзади забибикали, и он тронулся вперед. Неужели в этой жизни нельзя продвинуться вперед по карьерной лестнице только за счет своих мозгов? Почему все хорошие места даются только через крюки, взятки, постели? Что за жизнь-то такая… Конечно, пока ничего не указывает на то, что кто-то помог, но почему-то не верится. И вроде радоваться надо, а настроение опять испортилось.
Сменой сегодня руководил Дубинкин.
– О, Виктор Семенович, да вы уже где-то хряпнули, – весело встретил он Гордеева.
– Чего, так прет?
– Так и прет, и по лицу видно. Мне-то трезвому… – засмеялся Сергей. – Помочь чем?
– Насону позвони. Пусть сегодня пораньше приедет.
– Случилось чего? – Серега нахмурился.
– Да нет, – ухмыльнулся Виктор, – пока только хорошее…
Звонить Вовке не хотелось. Пусть поспит перед ночным дежурством. Может, в последний раз руководить сменой придется. А самому лучше пойти что-то зажевать, раз выхлоп такой.
Насон был единственным человеком, в ком Гордеев никогда не сомневался. Володя был идеальным помощником и прекрасным исполнителем. На него можно было положиться в любой ситуации. Он был в меру рассудителен и до определенной степени горяч. Да, Насон не хотел идти наверх. Его даже в начальники смены пришлось тащить практически силой. Привык человек быть в тени, такой характер. Но ведь согласился? И лучше всех справляется. Та же принципиальность – это его немного роднило с Большовым. Но с этим тоже можно мириться, тем более, что в личных взаимоотношениях его и Гордеева это никогда не всплывало. Насон мог поспорить, поругаться – но не более. В итоге он всегда принимал сторону Виктора. Это касалось даже таких щекотливых тем, как увольнение Седова. Вова продолжал достаточно тесно общаться с Сашкой. Но ни словом, ни поступком после ТОГО разговора Насон не напомнил Гордееву о произошедшем. Как почти не упоминал о своих контактах с Большовым и Буянкиным – Виктор знал, что периодически Володя с ними общается, и раз-два в год ребята обращаются к нему по каким-то вопросам, типа встречи кого-то в таможенной зоне или помощи при вылете, чтобы посадить кого-то на хорошие места в самолете. Гордеев не видел в этом ничего страшного по многим причинам: это не было противозаконным, не ущемляло чьих-то прав, и так далее. Но самое главное – при всем этом Насон был ПРЕДАН, ни сделал бы ничего в ущерб Виктору, зато делал и сделал бы все, о чем бы его Виктор не попросил. Вполне возможно – даже очень неприятные вещи, когда именно об исполнителе думают самые гадкие вещи, не подозревая о том, что он – всего лишь исполнитель. Такой помощник был очень нужен, и на Володю у Гордеева были далеко идущие планы. «Если, конечно, у него самого все будет хорошо», – обычно поправлял он себя.
Вова прибыл к самой пересменке.
– А Серега мне не звонил, – захлопал глазами он.
– Блин, Виктор, извини, совсем запарился, – оправдывался Дубинкин. – Виноват.
Вот и разница. Один девок щупал и забыл, а второй сразу бы дозвонился. Мда.
Виктор увел Насона в зал аэропорта. Они не спеша прошли мимо спешащих пассажиров и зашли в одно из новеньких, недавно открывшихся кафе.
– Чего тянешь-то? – не выдержал Вова. – Влетел кто-то?
– Есть две новости, Вова, – трагично начал Гордеев. – Хорошая и плохая.
– Началось, – протянул Насонов, – ну, давай с хорошей.
– Я ухожу на зама.
– Да ты что! – Насон даже не обратил внимания на сидящих рядом людей. – А плохая?
– Ты будешь начальником отдела вместо меня.
– Не-не-не, только не я! Нахрена мне это, Витя? Вон Серега пусть, или Лев.
– Будешь ты, – пригвоздил Виктор, – и это не обсуждается.
Вова сник. Они поговорили еще минут пятнадцать и разошлись.
После этого Гордеев набрал Мятникова.
– Ни фига себе новость! – Дмитрий Васильевич был искренне рад за друга. – От всей души, от всей души… Это надо отметить. Где, когда?
– Сообщу отдельно, – ответил Виктор. – Надо же еще через Москву пройти.
– Ну, это формальности, – заметил Мятников. – Что-то не помню, чтобы Москва кому-то когда-то отказала. А ну, колись, кто там тебя продвигает? Чью мохнатку пощекотал?
– Все подробности – на конкретной встрече, Дмитрий Васильевич, – засмеялся Виктор.
То, что отмечать подобное событие надо только с серьезными людьми, в том числе с кем-то из «команды», Виктор не сомневался не секунды. И Насонову он сказал прямо – готов участвовать, проставиться, но приехать и выпить с ребятами не смогу, а повод у вас и так будет. Ответный взгляд Насона говорил лучше всяких слов, но Вова, как обычно, все понял правильно. «Да и ему ли было обижаться», – рассуждал Виктор.
Дома он все подробно рассказал жене. Татьяна в целом была в восторге. Смущал ее только один нюанс – командировка в Москву.
– А что, без этого никак нельзя? Тут-то не могут тебя утвердить?
«Опять ревность», – подумал Виктор. И вроде поводов не было. Ладно, невелика проблема…
Но уснуть спокойно не получилось. Зазвенел телефон. Кто звонил – Гордеев понял сразу.
– И ведь главное, – без предисловий начал Анатолий, – когда ему что-то нужно – он меня сразу находит. А когда надо сказать доброе слово старому другу – так нет, мы на память начинаем жаловаться, да?
– Привет, – Виктор вылез из-под одеяла и прошел на кухню. – Так я откуда знал? Ты бы хоть предупреждал…
– Э, Витя, тогда бы сюрприз не был таким приятным, не так ли? – «Друг» помолчал. – А так – в самый раз. Надо мельком завтра увидеться, чтобы не по телефону…
– Где, во сколько?
– Я подскочу к тебе часиков в восемь, с утра? Так чтобы ты на работу не опоздал сильно. И если можно – возьми с собой, э-э… как в тот раз. Думаю, поймешь, зачем.
– Договорились.
Чего уж непонятного? Деньги невеликие, но если это действительно Анатолий помог – то все окупилось уже на годы вперед. Виктор аж в ладоши хлопнул.
– Ты чего тут шумишь? – сзади стояла заспанная жена.
– Все хорошо, – он поцеловал Татьяну в лоб. – Все просто прекрасно!
Утром они встретились возле гаража, который Гордеев недавно приобрел практически по дешевке недалеко от дома. «И это он знает», – подумал Виктор, глядя на знакомую машину возле боксов. Он сел к Анатолию. Поздоровались.
– Вкратце, а то времени нет, – начал комитетчик. – На твоего Ушанова… или как там его, неважно, в общем – мы на него нашли выход.
– Мы? – почесал нос Виктор.
– Не забивай голову. Он многим нужен. Так вот. Ему объяснили – есть хороший человек. То есть – ты. Вот и все. Будешь его правой рукой. В хорошем смысле. Он ненадолго, молод еще, тем более – бухает, так что ты его придерживай. Но пока он нужен. А ты – возле него. Вот такая твоя задача.
– Э-э, погоди, – у Гордеева в голове немного все смешалось. – Что значит молод?
– То и значит. Тебя он моложе… на четыре года, точно.
– Хе, а говорил – одногодки! Ясно. И насчет правой руки – это точно? Я пока просто зам, не первый… И в Москву поеду аттестовываться на обычного зама.
– Витя, ну что Москва? Решение-то принято здесь. Съездишь два раза, в чем проблема? Дорогу-то с гостиницей, поди, оплатят? И на мавзолей поглядеть деньги найдешь, – засмеялся Анатолий.
Виктор еще раз почесал нос. Хотелось чихнуть.
– Ну что, – Анатолий тоже почесал нос, – заслужил я премию?
Все необходимые документы для командировки в Летной таможне, и позже – в Управлении, были оформлены за три дня. В Москве Гордеев появился второй раз в жизни, но, конечно, никакие детские впечатления не остались в памяти. Местных расценок Виктор побаивался и решил добираться до города, как все, аэроэкспрессом. Далее на метро и пешком он добрался до здоровенного комплекса таможенной службы страны. Пройдя все препоны охраны и прочего оформления, он попал в кадровую службу. Там его мурыжили почти два часа, после чего предложили зайти завтра – для окончательного собеседования и подписания документов. Время было уже вечернее, слава Богу, что гостиница, зарезервированная заранее, была относительно недалеко. Виктор переоделся и наконец-то перекусил, практически впервые за день. Смысла идти уже никуда не было, и он улегся перед телевизором в своем номере. Мысли были о завтрашнем дне – вроде и понятно, что не должны завалить, но вдруг? Он сходил, выпросил у администратора утюг, и погладил на столе костюм с рубашкой. Телевизор пришлось смотреть до поздней ночи – сон не шел, да еще пару раз на телефон в номере звонили проститутки.
В назначенное время Гордеев был на месте. Его проводили для собеседования в соответствующий кабинет, где сидела немолодая женщина в полковничьих погонах. Виктор представился.
– Добрый день, присаживайтесь. – Он присел.
– Меня зовут Анна Дмитриевна, я курирую ваш регион. Поэтому я задам вам несколько вопросов, касающихся ваших будущих обязанностей, плюс мы с вами поговорим о том, как вы видите ситуацию у вас в таможне – что хорошего, что плохого, что нужно сделать. Хорошо?
Показалось, что она немного шепелявит, и Виктор, который сам чуть-чуть картавил, сразу проникся к ней каким-то уважением.
Вопросы она ставила четко и профессионально. Гордеев ожидал, что в Москве на него обрушатся понты и гонор, но все было вежливо и корректно. Они проговорили около часа. Было видно, что он понравился полковнику Плесковой. Фамилию он прочитал на красивой табличке, стоящей на столе («Надо также сделать!» – подумал он). Она постоянно смотрела на него и кивала в ответ его словам. Это нашло подтверждение и в ее резюме:
– Что ж, очень хорошо, Виктор Семенович. Нечасто из регионов к нам приезжают такие толковые руководители, это уж вы мне поверьте. Мне очень понравилось, что вы знаете работу, так сказать, «от земли», а не только по документам. Я уверена, что мы сработаемся, и это не последняя наша встреча. Нам нужны такие люди, как вы. Будете в Москве – звоните, – она протянула свою визитку.
«Заместитель руководителя… полковник…» – от написанного на визитке у Гордеева закружилась голова. Вот это связь!
– Сегодня улетаете?
– Э-э… да, сегодня, через… четыре часа, – сориентировался Виктор.
– О, прекрасно все рассчитали. Все успеете. Документы вам оформят в течение двадцати минут. Поздравляю вас с назначением! И – удачно добраться до дома!
Обратно Гордеев летел на крыльях в прямом и переносном смыслах. Удачная аттестация, нужное знакомство – поездка в Москву была очень успешной. Впервые он думал об Анатолии как о реальном друге, без всякого подтекста. Может, позвать его на празднование? Хотя нет, плохая шутка. Надо будет еще как-то объяснять все Мятникову…
По прилету Виктор сразу поехал в «садик». Время было к концу рабочего дня, и ничего удивительного в том, что Ухватов был навеселе, не было. Виктор доложил об итогах поездки.
– Так ить я и не сомневался, – Андрей Андреич полез в стол. – Давай, обмоем назначение, да в кадры пойдешь, сдашь документы, я там уже все заранее подписал…
– Андреич, давай отметим, как нормальные люди – в кабаке, под музычку, – настроения бухать с начальником не было совершенно, и Виктор рискнул совратить Ухватова объемами. – Там и коньячка поболе будет, и закусь вкусная, а? Давай? Я уже почти договорился.
Начальник выглянул из-под стола.
– Скоро?
– Пару дней. Остались мелочи.
Ухватов сморщил нос.
– Ладно. Ты по изменениям, смотрю, не в курсе?
– Каким изменениям? – подскочил Гордеев.
– Нет, ну надо по рюмашке, – заржал Ухватов. – Нервы у тебя ни к черту, ох. Короче, так – грузовой отдел и «пассажирку» переименовали в посты. Вчера бумага пришла. Я думал, тебе сказали…
– И что это меняет?
– Да ничего. Штатное новое, а по сути – ни-че-го!
Хм, Плескова ничего не сказала, почему? Думала, что знаю? Прямая же ответственность… Дурдом какой-то. Да хрен с ними!
– Дуй в кадры, знакомься с документами, – велел Ухватов. – И что там по кабаку?
– Сообщу сразу же, товарищ начальник! – успокоил его Гордеев.
– Тогда только по одной – по одно-ой! – и дуй в кадры. И до кабака я тебя чтобы не видел!
Вечером Виктор набрал Анатолия. Тот взял трубку после первого же гудка – как ждал!
– Прилетел уже? Ну и..?
– Так все нормально. Утвердили. Завтра пойду дела и кабинет принимать.
– И..?
– Еще раз спасибо! Большое спасибо!
– Вот! А то сижу я тут, бедный, несчастный, никто меня не любит, не вспоминает, не звонит мне…
– Ну ладно уж, – посетовал Гордеев, – помню, звоню вот.
– Хорошо, – удовлетворенно ответила трубка, – давай там все принимай и потом увидимся. Работы у нас с тобой впереди – непочатый край…
«Да уж, – хмыкнул Виктор, – кто бы сомневался…»
Глава 35
Гордеев решил не заморачиваться и хотел откупить какой-нибудь из серьезных ресторанов города на вечер целиком. Советовался с Мятниковым, но тот его постерег:
– Зачем тебе такой головняк? Можно и без этого себя показать. Вон, возле центрального парка хороший кабак, сейчас номенклатура туда кушать ходит. Там кухня отличная, обслуга, интерьер. Уровень, одним словом. Съезди, узнай. Самое основное: даже если рядом кто-то будет праздновать – и не помешают, и можно будет с хорошими людьми познакомиться…
Виктор так и сделал. Ресторан действительно оказался весьма неплохим. По деньгам все оказалось весьма недешево – все-таки и народу почти сорок человек, и выпивка солидная. Оставалось надеяться, что все остальное будет на обещанном уровне. Все-таки обмишуриться перед гостями Виктор никак не мог. Он позвал практически всю «команду», за исключением разве что пары человек – не звать же того голубого! Плюс прокуратура взяла самоотвод – Анатолий Федорович сослался на здоровье:
– Спасибо, конечно, я поздравляю от души, но вот, не могу… да и не люблю я эти сборища…
– Ой, да он всегда так, – махнул рукой Дима Мятников, – забей! – И Виктор «забил».
Пригласил он и Загребецких. Все-таки Анатолий реально помог, и было бы нечестно не реабилитировать того, кто когда-то их познакомил. Правда, Татьяна, узнав, что у Загребецкого новая пассия, взбрыкнула, но Гордеев цыкнул на нее – кого хочу, того и приглашаю, и жена обиделась. Впрочем, ненадолго – до того момента, когда они с Виктором не съездили и не купили ей новое платье. Ах, женщины такие отходчивые существа…
Мятников не соврал – все в ресторане оказалось превосходно. Конечно, Виктор нервничал, но все шло безо всяких сучков и задоринок. Как и ранее, Загребецкий взял на себя обязанности тамады и отлично с этим справлялся. Практически все гости пришли с женами – как, в общем-то, и планировалось, – поэтому никто не ругался и не нажирался раньше времени. Татьяна была в центре внимания и от того цвела и пахла. Многих гостей, а тем более их половин, она не знала, но уже через час все вели себя с ней как старые знакомые, и она все чаще и чаще умилительно глядела на мужа. За Виктором же росла гора подарков – не день рождения вроде, но не с пустыми руками люди пришли, приятно! Ешьте, пейте, гости дорогие, спасибо вам!
Когда Татьяна пошла трещать с кем-то из жен, на ее место плюхнулся Мятников.
– Ну, теперь колись, – задышал он в ухо дорогим коньяком, – кто тебя тащит? Только не лги папе…
– Дима, – Гордеев понял, что пришло время оправдываться, – ты же знаешь, что у нас творится? Медведев ушел, на его место никого не взяли, этот, – он ткнул пальцем в танцующего Ухватова, – хрен знает кем поставлен… Он предложил – мне что, отказываться надо было? Или у тебя были другие кандидатуры?
– Витюша, – Дима обнял его обеими руками, – нет у меня никакой кандидатуры. Нет. Но не дай Бог, ты меня понял? Сгною… в стройбате, гы-гы-гы… Давай выпьем!
Фу! Отстал. Но не успел остыть красивый стул после ушедшего Мятникова, как на него уселся Ухватов. Он был один и, как по глазам понял Виктор, уже весьма пьян. «Черт, не уследил…»
– Витя, скажи, пожалуйста, тут у нас за столом есть одинокие женщины?
– Андреич, ты с ума сошел? Тут серьезные люди гуляют. Может, тебя домой отправить? Пойдем, я помогу…
– Нет, мне рано…
В зале гуляло две компании – те, кто с Виктором, и еще одна «команда». Там женщин было побольше, чем мужчин. «Не хватало, чтобы он туда поперся», – подумал Гордеев и стал искать глазами Кузьмича. Задорный мент что-то рассказывал Загребецкому, но, увидев немой позыв Виктора, тут же извинился перед Славой и подошел к виновнику торжества.
– Проблема?
– Поможешь? – Виктор скосил глаза на сидящего рядом Ухватова. – Его бы домой…
Кузьмич кивнул и зашел с другой стороны. Через минуту начальник Летной таможни на пару с ментом уже пробирался к выходу, о чем-то оживленно разговаривая. Минут через десять на стул жены уже уселся Кузьмич.
– Отправил.
Гости меж тем пели и плясали, не забывая подогревать себя горячительным. Выбор был: коньяки, ликеры, виски, водка, кальвадос… Да и вина были далеко не столовыми.
– Знаешь, кто по соседству гуляет? – спросил Виктора Кузьмич.
– Нет.
– Торговля, наше министерство, – засмеялся милиционер. – Узнали меня, заржали, как лошади. Вон там, видишь, за столом – это министр сидит. Пошли, познакомлю.
– Да ладно…
– Пошли, пошли, не помешает, а он будет знать, с кем тут в одно время бухает.
Они в наглую уселись рядом с солидным молодым мужчиной в светлом костюме.
– О, Евгений Кузьмич… – начал вставать тот.
– Павел Евгеньевич, мы к вам неофициально, если позволите. Вот, хочу вас познакомить: Виктор Семенович, заместитель начальника Летной таможни.
– Очень приятно!
– Очень приятно!
– Выпьем?
Через пятнадцать минут, благодаря Кузьмичу и алкоголю, они уже свободно беседовали. Какая-то девушка, не разобрав, схватила Гордеева за рукав и потащила танцевать, но увидев незнакомое лицо Виктора и знакомое – Кузьмича, засмеялась и, извинившись, убежала обратно в зал.
Гулянка закончилась далеко за полночь. Все прошло более чем прекрасно, все были довольны, благодарили за проведенное время Виктора и целовали его жену. Подарки кое-как засунули в багажник и на заднее сидение такси, а по приезду Гордееву пришлось оставлять Татьяну на улице и дважды затаскивать подаренное домой – за один раз они с женой все бы не затащили.
– Шикарно все прошло, – вздыхала Татьяна. – Какие люди хорошие! Вот всегда бы так. Не то, что с нашей деревней. Понажрутся да вопросы завистливые задают – что да почему…
Глядя на гору нераспакованных подарков, Виктор испытывал двойственные чувства. В чем-то он был согласен с женой. Но в глубине души его кто-то покусывал.
«Фронт работ», по выражению Ухватова, Гордееву действительно был знаком. Особенно «пассажирка», немного меньше – грузовой отдел. По сути – зона ответственности первого заместителя. Намек был более чем очевиден. Кабинет Медведева был пуст, его Виктор и занял. Документы по грузовому направлению не слишком отличались от документов по «пассажирке», надо было только максимально вникнуть, чем он и занялся. Два дня он корпел, а на третий к нему пришел начальник грузового отдела – а по-новому, таможенного поста «Грузовой» – Леша Добрынин. Алексей и в жизни, и на работе был достаточно скромным малым, его назначение в свое время многих удивило. Возможно, раньше именно скромностью он и устраивал Маслова – в любом случае, на «пассажирке» это особо не обсуждали.
– Даже не знаю, как тебя сейчас называть, – поздоровавшись, начал он. – Да и на «ты» ли…
– Лех, хорош умничать, – Гордеев кивнул ему на кресло у стола. – И так башка трещит от документов, еще ты тут гундишь. Что у тебя?
– Так дела-то решать надо, они ж стоят…
Виктор увидел, как Леша достал откуда-то из-за спины папочку и раскрыл ее.
– Я тут подготовил списочек, и схемку нарисовал. Ты потом ознакомься. А на словах… – он обвел глазами стены. Виктор понял этот жест по-правильному.
– Говори, без проблем, не должно тут ничего быть, – заверил он Добрынина. А сам подумал: «А надо бы проверить, береженого Бог бережет. Может, Анатолий чего подскажет?»
– Так вот какое дело. Маслов ушел, ну так это хрен с ним. Хуже, что ушел Медведев. С ним ушла определенная «крыша». Сейчас пришел ты, вроде все к тому идет, что и первым замом в итоге тебя поставят. Вот и необходимо решить ряд вопросов.
У Гордеева засосало под ложечкой. «Это что выходит – сейчас два отдела мне платить будут?»
– В общем, – продолжал Добрынин, – к тебе ребята наши зайдут, каргошники. Я и забежал, в общем, предупредить, чтобы ты их раньше времени на хер не послал. Человек ты вроде свой, все тебя знают – извини уж, что так напрямую…
– Да ладно, – ухмыльнулся Гордеев. Дрожащие руки он старался не доставать из-за стола.
– Я тебе тут кое-какие расчеты оставлю. А они завтра появятся, где-нибудь до обеда. Хорошо?
– Хорошо.
Когда Добрынин ушел, Виктор положил голову на руки и замотал ею из стороны в сторону. «Это что же такое происходит? Это сон, что ли?»
Представители карго пришли втроем. Двоих Гордеев просто видел в таможне, а третий был знаком до посинения – Степа Плаксин собственной персоной. Но с ним Виктор поздоровался так же, как и с двумя другими. Как он понял, сначала импозантные мужчины поговорят с ним все вместе, а потом уже каждый по очереди с глазу на глаз. Его такой вариант вполне устраивал. И он стал слушать оппонентов.
Основная проблема была одна – цены при растаможке. Некоторое время назад Москвой была введена так называемая «новая схема определения таможенной стоимости». Говорили, что к внедрению данной схемы в таможенную работу приложил руку не кто иной, как господин Стеклов, мятниковский кузен. Эта схема многое позволяла: к примеру, один и тот же товар в разных городах можно было растаможить по разным ставкам, с соответствующим прибытком в нужный карман. Или наоборот – в отношении кого-то можно было поставить такие условия, что везти товар в эту точку страны было бы не совсем выгодно. Так произошло в Летной таможне: решением Птичникова карго здесь стало практически невыгодным, что-то было проще растаможить в той же Москве, а потом уже везти сюда внутренним рейсом. Конечно, никто не сидел, сложа руки, и соответствующая делегация направилась к начальнику таможенного управления, но зря – никакие добрые слова, предложения и посулы на Птичникова не подействовали. Челноки все это быстро прочухали. Как результат – убытки, причем не только у карго. Руководители структур пытались воздействовать на губернатора, ходили в областное правительство – без толку. И вот теперь представители пришли к Гордееву.
– Виктор Семенович, – увещевали они его. – Ухватов близко не в теме, вот тебе и решать вопрос – здесь и в управе с Воронковым. За нами не заржавеет, ты это должен понимать. В нашей поддержке ты можешь не сомневаться. Но все зависит от тебя.
Да чего тут не понимать! Виктор уже представлял, какие объемы ввозились сейчас, и какие в перспективе могли бы ввозиться. А фантазия помогала ему понять, что при нынешних объемах приносилось в карман прежнему руководству, и что могло бы приноситься только ему, если… Если он решит вопрос с Воронковым. Но даже если он решит вопрос на этом уровне – неужели Москва не будет против того, что такой кусок от карго уйдет в регион? Головняк.
– Проблему я понял. – Виктор постучал пальцами по столу. – Два вопроса для решения – в управе и в Москве.
Представители переглянулись. Потом разом встали.
– Я первый, если позволите? – спросил Степа, глядя на коллег. Те кивнули и вышли. Плаксин подождал, пока закроется дверь, потом полез в карман, откуда вытащил пухлый конверт.
– Это на решение вопросов, – пояснил он, – понятно, что какие-то решения будут приняты, но лучше бы – положительные. Сам понимаешь. Вообще не я должен был ехать, но начальство в курсе, что мы с тобой хорошо друг друга знаем, вот и направили. Короче – удачи тебе. Если все получится, будем платить и тебе, и туда, куда скажешь. Выгода все покроет. Не подведи.