Месси. Исключительная биография

Глава 3
«Красно-черные»

21 марта 1994 года

Рауль:

– Меня всегда окружали хорошие аргентинцы, такие как Вальдано, который дал мне дебютировать в мадридском «Реале», или Редондо, или товарищи по команде, с которыми мы делили раздевалку. У меня со всеми прекрасные отношения. Мне хотелось бы как-нибудь съездить в Аргентину, я бы с удовольствием посмотрел там футбол. Мне хочется посмотреть матч «Бока Хуниорс» или «Ривер Плейт».

– Или «Ньюэллс», – негромко добавляет Лионель Месси.

Блоха при всякой возможности подтверждает свою страсть к «красно-черным». До такой степени, что даже во время совместного интервью с бывшим капитаном «Реала» – теперь он играет седьмым номером в клубе «Шальке 04» – он в конце концов упоминает любимую команду. Этого и следовало ожидать, ведь «Ньюэллс» – это семейная любовь. Хорхе, отец Лионеля, играл в команде с 13 лет, пока его не призвали в армию. Полузащитник с отличным глазомером, скорее защитник, чем нападающий, хотя так и не вышел на профессиональный уровень. Родриго поступил в футбольную школу клуба в семь лет, по его же стопам пошел и Матиас.

Лео приходит туда прямо из Грандоли в начале 1994 года. Клубные скауты знают о нем. Они попросили братьев Лео привести его с собой, чтобы выяснить, правда ли он такой необыкновенный. Так и получилось, что самый младший из братьев Месси в конце концов сыграл за клуб восемь игр в восьми разных составах в младших дивизионах в течение почти месяца днями и вечерами. Это интенсивная проверка, и он не разочаровал. Тренеры «Ньюэллс» считают его феноменом и рекомендуют отдать его в футбольную школу «Мальвинас», где воспитываются самые юные игроки. Ему нет еще и семи. Директора клуба сначала должны посоветоваться с родителями, но, учитывая семейную страсть к футболу, с родителями проблем нет.

– Отец пришел ко мне и сказал: «Я собираюсь отдать его в «Ньюэллс», – вспоминает Сальвадор Апарисио, старый тренер школы Грандоли. – Что я мог ему сказать? Отдавай!

Итак, 21 марта 1994 года Лионель Андрес Месси, личный номер 992312, становится членом спортивного клуба «Ньюэллс Олд Бойз».

«Ньюэллс» и «Росарио Сентраль» – два соперничающих клуба, между которыми разделились болельщики Росарио. Спортивный клуб «Росарио Сентраль» был основан 24 декабря 1889 года, тогда он назывался «Центральный аргентинский железнодорожный спортивный клуб». Его основали английские железнодорожные рабочие. Его первым президентом стал Колин Бейн Калдер. Позднее, после слияния компаний Ferrocarril Central Argentino и Buenos Aires Railway в 1903 году, клуб сменил название. Он стал спортивным клубом «Росарио Сентраль». Его цвета: голубой и золотой. Его форму носили превосходные игроки, например Марио Кемпес, Лусиано Фигероа, Хосе Чамот, Кристиан Гонсалес, Роберто Аббондансьери, Роберто Бонано, Сесар Дельгадо, Даниэль Диас, Даниэль Педро Киллер, Хуан Антонио Пицци и Сесар Луис Менотти, и это далеко не все. Два известных болельщика? Эрнесто Че Гевара, который родился в Росарио 14 июня 1928 года и первые годы жизни провел в доме номер 480 по улице Энтре-Риос. В нескольких кварталах оттуда, на площади Сотрудничества, Рикардо Кампани нарисовал мураль^[1] в его память. И незабываемый Роберто Фонтанарроса, Эль Негро, один из известнейших аргентинских авторов комиксов, который скончался в 2007 году.

Клуб «Ньюэллс» был основан 3 ноября 1903 года учителями, учениками и выпускниками Аргентинской коммерческой англиканской школы, которую открыл в Росарио в 1884 году уроженец графства Кент Айзек Ньюэлл. По легенде, именно он первым в Латинской Америке ввел кожаный мяч и официальные футбольные правила. Ученики его школы – в том числе его сын Клаудио, промоутер клуба, – стали играть в футбол и создали клуб. Так родилось название «Ньюэллс Олд Бойз» («Старые парни Ньюэлла») в честь отца и школы. Цвета клуба: черный и красный.

Есть кое-что, от чего у их «кузенов» из «Росарио Сентраль» шерсть встает дыбом, – это когда они видят Диего Армандо Марадону в футболке клуба, хотя он и надевал ее только на пять официальных матчей и два товарищеских. Это было в 1993 году, золотой мальчик вернулся из Европы, где начинал в «Барселоне», потом перешел в «Наполи» и, в конце концов, оказался в «Севилье». Кроме Диего, клуб знал и много других блестящих имен от Габриэля Батистуты до Хорхе Вальдано, от Абеля Бальбо до Макси Родригеса, от Серхио Альмирона до Маурисио Почеттино, от Хуана Симона до Роберто Сенсини, от Хорхе Гриффы до Вальтера Самуэля, от Америко Гальего до Таты Мартино. Прозвище? «Прокаженные». Странно, но это правда. Уничижительный эпитет, который в конце концов стал сильным и узнаваемым символом. Это требуется объяснить, и объяснение действительно можно найти на сайте болельщиков «Ньюэллса», который посвящен более чем 100 годам футбольной истории клуба.

«Как рассказали нам деды – и то же самое утверждает легенда, которая ходит в народе, – много лет назад женский благотворительный комитет больницы Карраско решил организовать благотворительный матч в пользу пациентов с «болезнью Хансена», которую в быту называют проказой.

Планировалось, что в матче примут участие две крупнейшие команды Росарио, поэтому комитет обратился за одобрением к дирекции обоих клубов, чтобы матч состоялся. Клуб «Ньюэллс» сразу же принял предложение, а «Сентраль» ответил на него категорическим отказом, и это историческое событие стало первым дурным знаком для «сине-золотых».

После этого «Сентраль» в городе стали считать командой негодяев, и это было главным поводом для насмешек со стороны «красно-черных», которые злорадствовали по поводу своих исконных соперников. Болельщики «Сентраля» утверждали, что если «Ньюэллсу» так хочется играть в этом матче, то, наверное, потому, что все они прокаженные, – и именно с того времени игроки и болельщики «Ньюэллса» стали «прокаженными», а «Сентраля» – «подлецами». Хотя за многие годы эта версия стала самой распространенной и, может быть, единственной, следует заметить, что некоторые старожилы Росарио дают другое объяснение тому, что «Ньюэллс» стали называться «прокаженными» еще до основания спортивного клуба в начале XX века, когда это было всего лишь образовательное учреждение. По их версии, дело в том, что в то время в Росарио было не принято ставить между домами высокие стены и люди могли разговаривать с соседями через забор, просто встав на цыпочки или на скамейку. Однако это способствовало распространению проказы, которая опустошала значительную часть страны, и Росарио не был исключением. Для этой болезни, известной еще с библейских времен, характерно то, что заболевших ею, невзирая на лица, помещали в строгий карантин без контакта с кем-либо извне. Может быть, поэтому, проходя мимо школы Айзека Ньюэлла и видя окружавшую ее высокую и, как казалось, неприступную стену, люди часто говорили, что туда, наверное, свезли всех больных проказой. Именно так, по словам стариков, «Ньюэллс Олд Бойз» и стали называться «прокаженными».

Это прозвище будет иметь отношение и к Лионелю, когда росарийская газета La Capital впервые возьмет у него интервью. Но до этого еще шесть лет, еще шесть младших дивизионов и почти 500 голов, прежде чем Месси будет оказана честь появиться в местной прессе.

Поблекшие красно-черные надписи на стенах. На заборе нарисован кулак и подпись «Власть прокаженным» – работа каких-то болельщиков-хулиганов. Над перилами растяжка: «Футбольная школа «Ньюэллс Олд Бойз». Поле в плачевном состоянии, но это не смущает играющих там ребят. Приехали тренеры клуба, чтобы посмотреть на игроков, поэтому они любой ценой должны показать себя. В углу у раздевалок одиноко валяется ржавая кровать. С другой стороны, у проспекта Веры Мухики, еще два поля в таком же заброшенном состоянии. Кто-то замечает, что доход от билетов за два сезона и особенно от продаж многих игроков в иностранные клубы не дошел до школы, где учатся младшие поколения. Это видно сразу. Хотя, по правде сказать, когда Лионель играл здесь свой первый сезон в красно-черной футболке, обстановка не особенно отличалась. Может быть, в то время просто было больше энтузиазма – больше людей, которые упорно работали, и меньше денег уходило в директорские карманы. Но не будем углубляться и поговорим о том годе, который так хорошо начался и закончился поражением 3:0 в матче с «Тиро Суисо». Мальчики проиграли чемпионский титул, но сделали выводы из собственных ошибок, поскольку в следующие четыре сезона они понесли лишь одно поражение, причем от своих же собственных товарищей по тренировкам, команды «Ньюэллс-С». Благодаря своим непрерывным пробежкам команда в итоге получила славное прозвище «Ла Макина дель’87» – «Машина 87-го года». Величайшим источником удовлетворения для Лео стал приз в виде дельфина, выигранный на международном турнире в Лиме, столице Перу, в 1996 году. В турнире приняли участие больше 25 команд из Аргентины, Чили, Эквадора и Колумбии. Но в конце концов триумф одержала команда «Ньюэллс». И маленький Месси, среди прочего, привлек внимание прессы своими трюками с мячом. Во время тренировок и перед матчами он чеканил мяч ради собственного развлечения. Именно это его умение оценили даже директора клуба, да так, что скоро его стали просить развлекать публику во время перерывов в матчах основного состава. Имя Месси объявляли в микрофон, он спускался по трибунам, делая трюки, и потом становился в центре поля, где вытворял с мячом что-то невероятное. Эти выступления в перерывах многие «прокаженные» помнят до сих пор – первое воспоминание о мальчике, который однажды станет Лионелем Месси.

– Он был что-то необыкновенное, – вспоминает Эрнесто Веккио, второй тренер Месси в «Ньюэллс», у себя в автомастерской среди старых американских машин. – Он был умен, он умел быстро бегать, он делал точные пасы, он играл на товарищей, но мог обойти полкоманды противника. Как-то на главном поле в «Мальвинас» вратарь дал ему пас в оборону, и он пробежал все поле, не останавливаясь, и забил фантастический гол. Его вообще не надо было учить.

Чему можно научить Марадону или Пеле? Тренер может только поправить кое-какие мелочи.

Как много воспоминаний о тех двух годах, когда Веккио тренировал Лео с девяти до одиннадцати лет. Например, турнир в Балкарсе, где команда «Ньюэллс» 1987 года рождения разбила такие команды, как «Бока», «Индепендьенте» и «Сан-Лоренсо». Лаутаро Формика, защитник «Сан-Лоренсо», утверждает, что они ничего не могли поделать, потому что «мяч так и не вернулся на нашу половину. Я помню, что Родас и Месси вдвоем устроили настоящий ад. Если Месси получал мяч, противники не могли ему помешать. Иногда тем из нас, кто держался сзади, становилось скучно».

Густаво Ариэль Родас по прозвищу Билли, вторая звезда команды, – противоположность Лео. Или, если сказать по-другому, доказательство того, что врожденный талант не гарантирует успеха. Билли, атакующий полузащитник из команды восемьдесят шестых, с невероятными техническими способностями, тоже из Росарио, родился в трущобах. В четырнадцать он запасной в основном составе «Ньюэллс», и у него родился первый ребенок. Еще до шестнадцатого дня рождения он дебютировал в первом дивизионе, и все предрекали ему блестящее будущее. Сейчас ему 22 года, у него двое детей, и о нем никто не помнит.

– Это случается со многими игроками, которые вышли из трущоб, из нищеты, – объясняет Веккио. – Футбол помогает им спастись от нужды, но потом, если он им не подходит, они возвращаются в трущобы, спиваются, становятся наркоманами, приходят в отчаяние. Образование на это тоже влияет в некоторой степени. У Лео и отец, и мать поддерживали его и помогли ему стать тем, кем он стал сегодня. Я очень верю в семейное окружение как в один из факторов успеха футболиста.

У Эрнесто Веккио есть время рассказать еще один случай из жизни, самый занимательный.

– Мы играли с «Торито», клубом из нашего дивизиона. Лео неважно себя чувствовал, и я не хотел заставлять его идти на поле. Я держал его на скамейке. Оставалось всего несколько минут до финального свистка, мы проигрывали 1:0, тогда я подошел к Лео и сказал: «Хочешь поиграть?» Он сказал: «Да». Он размялся, и, когда он уже собрался на поле, я ему заорал: «Выиграй мне матч!» И он выиграл – за пять минут забил два гола и перевернул счет.

Ничего необычного, учитывая, что в чемпионатах, турнирах и товарищеских встречах Блоха забивал по 100 голов за сезон.

В 2000 году десятый дивизион – последний, в котором тринадцатилетний Лео играет с «Машиной» под началом Адриана Кориа. Они выигрывают на поле в Белла Висте, где тренируется основной состав. И тогда же, 3 сентября, всего за две недели до его отъезда в Барселону, La Capital печатает его первое интервью на двойном развороте: «Лионель Андрес Месси, маленький «прокаженный», который не так прост». Статья начинается примерно так: «Он играет в десятом дивизионе, и он плеймейкер в команде. Он не только один из самых многообещающих юниоров клуба, перед ним большое будущее, потому что, несмотря на свой рост, он может обойти одного, второго, прорвать всю оборону и забить гол, но главное, что ему нравится играть с мячом».

И затем град вопросов. Вот некоторые из его ответов:

Кумиры: мой отец и крестный Клаудио.

Любимые игроки: родной брат и двоюродный брат.

Любимая команда: «Ньюэллс».

Хобби: слушать музыку.

Любимый фильм: «Младенец на прогулке».

Возможная профессия: учитель физкультуры.

Планы: закончить среднюю школу.

Цели в жизни: попасть в основной состав.

Самый счастливый момент: когда мы стали чемпионами десятого дивизиона.

Самый печальный момент: когда умерла бабушка.

Мечта: играть в основном составе «Ньюэллс».

Воспоминание: когда бабушка первый раз привела меня играть в футбол.

Скромность: качество, которое человек никогда не должен терять.

Что для тебя значит «Ньюэллс»: все самое лучшее.

Глава 4
Рост: маленький

31 января 1997 года

Доктор Диего Шварцштейн точно помнит день первого визита: 31 января, его день рождения. В тот день он познакомился с Лионелем. Мальчику было девять с половиной. Родители, озабоченные маленьким ростом третьего сына, привели его на консультацию к врачу в клинику эндокринологии и внутренних болезней, дом номер 1764 по улице Кордовы в центре Росарио.

– Это была консультация по поводу отставания в росте, у меня таких много каждый день, – вспоминает врач. – Лео имел рост метр двадцать семь; он не был ни звездой, ни известным футболистом, ни даже профессионалом, он просто играл в младшей команде клуба «Ньюэллс».

А я всегда болел за «прокаженных» (в доказательство фотография под стеклом на его столе: сын на матче, где «красно-черные» забили гол в ворота «Боки»). Это помогло мне установить хороший контакт с пациентом. Мы говорили о футболе, это была единственная тема, которая помогла преодолеть стеснительность мальчика.

Потом последовали многочисленные посещения больницы, больше года исследований, сложных тестов, биохимических анализов и осмотров.

Потому что только с помощью анализов можно понять, имеем ли мы дело с гормональным нарушением, или это то, что называется поздним развитием – когда ребенок по индивидуальному темпу роста отличается от сверстников и развивается позднее.

Объясняя, врач указывает на важные даты и периоды в истории болезни, подчеркивая, что требуется время для установления диагноза: дефицит гормона роста.

– Железы не вырабатывают гормон роста, – продолжил Шварцштейн. – Чтобы вам было понятнее, это можно сравнить с больным диабетом, у которого поджелудочная железа не производит инсулин. В данном же случае мы имеем дело с веществом, которое необходимо, чтобы ребенок рос. Разница в том, что диабетиков в мире 7 процентов от общего количества людей, а случай Месси довольно редкий: один на 20 миллионов по статистике. Надо отметить, что это не передается по наследству. Достаточно посмотреть на братьев Лео или на его младшую сестру Марию-Соль, их не назовешь маленькими.

Как Лео встретил эту новость?

– Как я помню, – рассказывает врач, – у него было очень разумное отношение к его болезни; он относился ко всем тестам – даже самым инвазивным – и лечению без каких-либо проблем. Его родные очень ему помогли – у них превосходная семья.

Как только диагноз был установлен, эндокринологи начали лечение гормоном роста. По одному подкожному уколу каждый день от трех до шести лет, пока пациент достаточно не вырастет.

Как оценить достаточность роста? Как оценить потенциал развития? При помощи рентгена руки. Доктор показывает снимки на разных стадиях развития: в девять лет, десять, одиннадцать, вплоть до восемнадцати. Он показывает на расстояние между двумя костями и объясняет, что, когда оно исчезнет, это будет значить, что пациент достиг предела своих возможностей – больше он расти не будет. Потом доктор прибавляет:

– Генетику пересилить невозможно, но, если возникают подобные трудности, мы можем ей помочь. Однако должен подчеркнуть: у тех, кто действительно страдает дефицитом гормона роста, он сохранится на всю жизнь. Вот почему обязательно нужно вовремя вмешаться.

Что касается Месси, это отнюдь не был какой-то эксперимент. Лео не был, как писали некоторые, подопытным кроликом. – Доктор раздражается и выразительно говорит: – Это не было экспериментом. Гормон роста уже много лет применялся в таких случаях, фактически больше 30 лет. Раньше его выделяли из трупов, но при этом был риск, что пациент получит болезнь Кройцфельдта-Якоба. С середины 1980-х гормон производят при помощи генетической инженерии. Исследования не показали каких-либо побочных эффектов в будущем. До сих пор у нас никогда не было никаких проблем, как и с Месси, которому требовалось возместить отсутствие того, что ему было нужно.

Так почему гормон роста превратился в такую запретную тему и почему это один из самых часто используемых препаратов среди спортсменов?

– Если ввести его взрослому человеку, не страдающему дефицитом, иными словами, человеку с нормальным уровнем секреции, гормон роста действует как анаболический стероид, увеличивающий мышечную массу и уменьшающий жировую ткань. Он повышает выносливость и спортивные показатели, – объясняет врач.

Однако очень высок риск для здоровья: в результате может произойти что угодно: от удержания в организме жидкости до гиперфункции щитовидной железы, от высокого уровня сахара в крови до повышенного внутричерепного давления, а также есть риск развития опухоли.

Вопрос с подозрениями и страхами решен, но и в Аргентине, и в Испании остается тема, на которую много писали – хотя, как правило, без всяких оснований или смысла, – а именно о стоимости лечения, которая может доходить до 600 тысяч аргентинских песо в год (больше 100 тысяч американских долларов). Это серьезная сумма, которая вполне могла подвигнуть семью Месси на переезд в Испанию, так как только ФК «Барселона» оказался готовым взять на себя расходы.

– Это всегда меня задевало – газетная история о том, как отец увез сына-футболиста, потому что здесь не хотели платить за его лечение. Это не совсем правда, что здесь не хотели платить. Социальная страховка отца плюс страховка от его компании покрывали стоимость лечения. Нельзя точно сказать, что им пришлось уехать из страны именно поэтому. Потому что здесь, если у родителей есть социальная или медицинская страховка, лечение покрывается Обязательной медицинской программой, а если оно не подпадает под программу, есть еще Государственный консультативный комитет по вопросам дефицита гормона роста у детей, который обеспечивает бесплатное лечение с 1991 года.

Эта версия противоречит той, которую рассказывает семья Месси. По словам Хорхе, медицинская и социальная страховки от компании через два года перестали покрывать полную стоимость лечения. Видя, что мальчик многообещающий, директоры клуба «Ньюэллс» сначала согласились покрыть часть расходов (каждый второй укол). Но постепенно выплаты стали задерживать.

– Мы столько раз ходили к ним просить денег, что в конце концов жена мне сказала: «Я больше просить не буду». Вот так и получилось, – говорит Хорхе, который сделал все, что мог, чтобы решить проблему.

– У «Ривера» открылся офис в Росарио. Это был шанс для мальчика, а также способ оказать давление на «Ньюэллс». Мы поехали в Буэнос-Айрес на пробы. Лео тренировался в «Бельграно», и в первом же матче, когда его выпустили на поле, они поняли, чего он стоит, что он не просто какой-то обыкновенный мальчишка. «Он нам нужен, – это они мне сказали, – вспоминает Хорхе Месси, – но если вы передадите нам все документы, если уговорите «Ньюэллс» его отпустить». Короче говоря, им не нужны были проблемы с «Ньюэллсом». В общем, они сами насчет этого ничего не сделали. В «Ньюэллсе» узнали об этом и попросили меня не забирать его. Они еще много чего обещали. А тут появилась «Барселона»…

Когда вопрос более или менее прояснился, остается один факт, по поводу которого Месси и Шварц-штейн согласны:

– Дефицит гормона и его лечение – просто история из прошлого, значение имеет только футбольный талант ребенка.

И тут, встав со стула и шагая по кабинету, врач разражается тирадой страстного футбольного болельщика. Он с жаром рассуждает о быстрых пробежках, о владении мячом, о скорости, о том, что никто не может определить, где заканчиваются способности Лео, о портенос [так называют жителей Буэнос-Айреса], которые ревнуют к игроку, едва показавшемуся в столице, потому что в Аргентине, чтобы добиться успеха, обязательно нужно играть за одну из известных буэнос-айресских команд.

– Посмотрите на Батистуту – он был из «Ньюэллса», но прославился в Аргентине только после того, как перешел в «Боку».

Оставим на минуту футбол и ненадолго вернемся назад. Возможно, лечение гормоном роста забыто, но взгляните на недавнюю статью в La Capital под заголовком: «Родители хотят лекарство Месси для своих детей». В статье говорится: «После того как все узнали о методе лечения Месси, в глазах у многих гормон роста превратился в «волшебное лекарство», от которого растут маленькие дети. Небольшой рост стал большой проблемой для родителей, особенно когда дети поступают в детский сад и их начинают сравнивать с другими. Сравнение всегда бессмысленно, потому что темп роста в норме очень разный. В большинстве случаев причинами невысокого роста являются наследственность, плохое питание в первые два года жизни или задержка развития (для которого нет специального лечения), но многие родители требуют от педиатров назначить их детям такое же лечение, которое оказывали Лео Месси».

– Это все следствия того, что журналисты разгласили историю лечения знаменитого футболиста, а родители и вообще люди сделали неправильные выводы, – возражает доктор. – Ничего этого не произошло бы, если бы все осталось тайной между врачом и пациентом. Мой долг – снова и снова повторять, что эти методы лечения никак не помогут детям, у которых нет дефицита гормона роста, тем более если учесть стоимость при отсутствии всякой пользы. Однако лечение обязательно для тех, у кого такой же диагноз, как у Лионеля. Вот почему он начал лечиться в 1998 году, когда его рост составлял 127 сантиметров; и сейчас, после того как он продолжил лечиться в Барселоне, его рост 169 сантиметров. Без этого лечения он бы не смог развиться до того роста, который запрограммирован у него генетически.