Любовник для Карлы. Роман в трёх частях

Глава четвёртая

Весь месяц продолжался фестиваль вина. Карлу приглашали на дегустацию то в одно, то в другое место. Иногда она брала с собой подругу. Сесиль флиртовала направо и налево, весело и легко вступая в любой разговор.

Было много интересных молодых людей, крутившихся вокруг девушек. Пару раз Карла дала свой номер. Высокий блондин с копной светлых волос и широкой улыбкой пригласил её сходить как-нибудь на аперитив. Его звали Пьер. Она неохотно согласилась. Они встретились на одной из самых людных площадей, Трокадеро, предлагающей огромный выбор кафе и ресторанчиков на любой вкус. Пьер пришёл немного с опозданием, ссылаясь на пробки. Был час пик. Они не без труда нашли свободный столик и заказали по бокалу шампанского.

Карла рассказала о себе коротко. Не хотелось кому-то выворачивать душу. Ведь она уже для себя решила не впускать никого в своё сердце, чтобы не попадать в эмоциональную зависимость, как выражаются психологи. Пьер тоже рассказал немного о себе. Он работал журналистом в «Le Monde» и почти всегда был в отъезде. Побывал во многих странах Африки и Латинской Америки, знал испанский, итальянский и английский языки.

– А что на личном? – наконец осмелилась задать вопрос Карла.

Теперь она не боялась задавать такие вопросы. Ей не нужно бояться, что мужчина, испугавшись вопроса, исчезнет, сбежит. Пусть бежит. Теперь для неё самым главным был тот, кого она создала сама. Теперь он был героем её романа.

Пьер что-то говорил о своей личной жизни, о подружке, которая его ревновала и звонила посреди ночи, когда он был в отъезде. Не верила, что он в отеле один. Карла уже потеряла интерес к беседе. Когда мужчина жалуется на ревнивых подружек, он вне игры. По тому, с каким наслаждением он рассказывал об этом, уже можно было понять, как ему нравились именно такие отношения. Он будет находить ревнивицу вновь и вновь, чтобы потешить своё самолюбие.

Карле вдруг захотелось вернуться домой и почитать что-нибудь. У неё уже была приготовлена на вечер книга Эрнеста Хемингуэя «Недолгое счастье Френсиса Макомбера». Мило улыбнувшись Пьеру, она сказала: «Мне было приятно провести этот вечер с тобой. Я бы ещё посидела, но мне утром на работу рано вставать».

«О да, конечно, я понимаю!» – торопливо воскликнул Пьер и движением руки подозвал гарсона. Было видно, что он не ожидал такого решения своей собеседницы. «Я провожу тебя», – заявил он с уверенностью в голосе. Видимо, он всегда провожал своих знакомых девушек. И оставался. Это можно было понять по его поведению. Он встал и прикоснулся к её руке, а когда Карла поднялась со стула, крепко сжал её локоть. Ей не хотелось обидеть хорошего парня. Она отняла его руку от своего локтя и крепко пожала её, давая понять, что эта встреча не может обещать ничего, кроме дружбы.

– Я доеду сама, спасибо, – она опять обольстительно улыбнулась.

И пошла своей быстрой, летящей походкой по улице, наслаждаясь свободой.

Свободой от всех этих мужчин с их проблемами и страхами быть уличёнными в неверности, попасть под контроль. Она устала от них.

Она свободна от всего этого.

Глава пятая

Каждое утро, приходя на работу, Карла первым делом открывала почту. Дома ей не хотелось об этом думать, и она отключала свои мысли от всего, что могло быть связано с интернетом.

Писем из Киото не было. «Неужели они забыли обо мне?» Её беспокоило это молчание. Несмотря на то, что она уже сделала предоплату, деньги беспокоили её меньше, чем тот факт, что за прошедший месяц не было ни одного письма. Она долго решала, написать или подождать ещё. Не хотелось, конечно, быть назойливой, но это, в конце концов, её заказ.

Она написала короткое письмо, вежливо поинтересовавшись, как идут дела по внедрению её проекта и когда ожидается завершение работы. Потом несколько раз перечитывала написанное. Не слишком ли официально звучит? Нет. Нормально. Люди, создающие искусственный интеллект, общаются именно на таком языке. Пристально вглядевшись ещё раз в каждую строку, она нажала «отправить» и щёлкнула двумя пальцами. Что означало – всё отлично.

Ответ пришёл вечером. Она уже собиралась уходить домой. В тот самый момент, когда Карла протянула руку, чтобы отключить компьютер, послышался типичный щелчок, уведомляющий о новом сообщении. Быстро отдёрнув руку и открыв почту, Карла застыла и покрылась краской. Чувство радостного волнения переполнило её. Сообщение состояло всего из одной строчки: «Ваш заказ уже в пути, ждите».

Домой она шла пешком. По тем же улицам, что и прежде. По тому же тротуару, покрытому шуршащими под ногами жёлто-красными листьями.

Но девушке всё казалось совсем другим. Необыкновенно ярким и прекрасным. Красный троллейбус промчался мимо, треща проводами, и этот электрический треск казался ей чудесной музыкой. В голове звучала старая песня Джо Дассена «Если б не было тебя, зачем тогда быть мне».

Такое чувство уже было ей знакомо. Она испытывала его прежде, когда шла на свидание к тому, в кого была влюблена или почти влюблена. Но потом вдруг откуда-то появлялся страх. Страх потери. Страх разочарования. И тогда её бросало в холодный пот. Теперь же это чувство восторга было настолько чистым и безупречным, что она летела и не замечала ни расстояния, ни времени, ни голода, ни усталости.

Наконец, она вошла в свою маленькую квартиру, распахнула дверь на балкон и вдохнула полной грудью ноябрьский ночной воздух. Выпив стакан сока, она скинула с себя одежду, упала на диван, стоявший посреди комнаты, и тут же уснула со счастливой, мечтательной улыбкой на лице.

Глава шестая

Проснувшись раньше обычного, Карла почувствовала боль в ступнях и вспомнила, что пришла домой пешком. То есть прошла более шести километров, даже не заметив этого вчера. Зато хорошо выспалась. Она вспомнила о письме. «Ваш заказ уже в пути» Уже в пути!..

Она представила почтальона с огромной коробкой. Нет, наверняка ей придёт извещение, и нужно будет забрать посылку на почте самой. Посылку. На почте… Неужели нужно будет собирать и подключать его самой? Карла развеселилась от своих мыслей. Представила себя, собирающую мужчину своей мечты по кусочкам, как «Лего». Распластавшись на диване, она закинула ноги на спинку и весело захохотала. Ей было легко и хорошо, как никогда ещё в жизни.

Взглянув на часы, она соскочила с дивана, сбросив с себя кружевную сорочку, распахнула дверцу холодильника, но тут же захлопнула. Есть не хотелось. Выпив стакан воды, она отправилась в душ.

Высушила волосы. Достала из шкафа своё любимое платье от Каролины Херреры – лилового цвета, из нежно-тонкой шерсти. В этом платье она чувствовала себя неотразимой.

Она оделась и посмотрелась в зеркало. Мягкая шерсть приятно облегала фигуру, подчёркивая красивые изгибы, и давала необъяснимое ощущение заботы и ласки. Карла хранила его для особых случаев. Счастливых случаев.

Накинув плащ и надев туфли на низком каблуке, она сбежала вниз с пятого этажа. Проехалась по перилам на первом этаже, как делала когда-то в детстве.

В библиотечном бистро она встретила Бруно. Бруно работал на другом этаже, был занят своей диссертацией, так что виделись они редко.

– Салют, кого я вижу! Как жизнь? Кипит? Я видел тебя пару дней назад – ты летела по улице, как стрела, и не заметила меня. Кстати, ты великолепно выглядишь!

Карла не могла не рассмеяться. Она была так счастлива, что это трудно было скрывать, да и незачем. Но рассказывать Бруно о Робере она, конечно, не будет.

– Так всё хорошо, я люблю ноябрь, люблю мою работу и люблю жизнь, тебе мало этого?

Бруно встал из-за стола, медленно подошёл к стойке с огромными термосами с кофе, налил себе горячего напитка и вернулся за столик. Всё это время он не сводил вопросительного взгляда с Карлы.

– Я знаю тебя, Карлетта. Этот твой смех. Меня не обманешь. Ну да ладно, не хочешь – не рассказывай. Я уверен, что скоро сам увижу его. Главное, чтобы он тебя не обидел, – сказал Бруно тоном старшего брата.

– Ты слишком добр, – ответила Карла. И подумала про себя: «Смогла бы я влюбиться в Бруно? Наверное, нет. Ведь я уже люблю его как своего брата».

Она допила свой кофе, чмокнула Бруно два раза и убежала к себе наверх. Хотелось как можно скорее начать и закончить рабочий день, очутиться дома и открыть почтовый ящик. Она мысленно сотни раз доставала из ящика листок бумаги, на котором было написано: «Заберите ваш пакет…» или «… вашу посылку…».

На этот раз вечером она села в метро. И запах метрополитена показался таким родным и приятным. Странно…

Обычно он ей казался спёртым.

Выскочив из метро на станции «Монсо», Карла бросилась к своему дому, вбежала вверх по каменным ступенькам, открыла и распахнула её нетерпеливыми руками, едва не сбив какого-то незнакомца, сидящего на ступеньках.

Буркнув в его сторону короткое «мне жаль», она прикрыла за собой стеклянную дверь и, подлетев к почтовым ящикам, буквально вытряхнула весь ворох писем и газет. Перетрясла и пересмотрела два раза, сначала быстро, потом более внимательно. Оповещения не было.

Чёрт… Погрустневшим взглядом она посмотрела через дверь на улицу. Нужно хотя бы извиниться перед парнем, читавшим газету на лестнице. И что он там расселся? Она никогда раньше его не видела.

Девушка распахнула дверь и выглянула на лестницу. «Извините, месье, мне кажется, я толкнула вас…» Незнакомец оторвался от газеты и поднял глаза на Карлу. Зелёные глаза, томный, нежный взгляд. Волнистые каштановые волосы аккуратно подстрижены и уложены. Как будто он только что вышел из парикмахерской. «Ничего страшного, мадемуазель Карла», – произнёс он с нежной улыбкой.

Эти глаза. Этот голос.

Карла застыла от неожиданности. Её бросило в жар, потом она почувствовала, как выступил холодный пот и медленно потёк по спине. В голове догадкой пульсировали какие-то мысли. Но она не могла выдавить из себя ни одного слова. Не может этого быть! Это Робер… Боже, как он хорош! Как прекрасен его голос. А этот тёплый взгляд зелёных глаз… Глаза, которые она описала в анкете. И даже запах. Запах сандалового дерева с бергамотом. Невероятно… Но самым невероятным был тот факт, что он живой. Его не нужно собирать, как конструктор, и включать в розетку.

Наконец она пришла в себя и протянула руку: «Робер?..»

– Да, это я. И я весь к вашим услугам, мадемуазель Карла.

Глава седьмая

Карла так растерялась, что не могла какое-то время буквально шевельнуться. Она абсолютно не знала, как вести себя дальше. Робер так и держал её руку, не отпуская. Он говорил о том, что прибыл сегодня утром в Париж и даже немного прогулялся. Прогулялся. Это прозвучало так естественно, что Карла, наконец, медленно приходя в себя, предложила Роберу подняться к ней в квартиру и выпить чашечку кофе с дороги.

Они поднялись на пятый этаж. Молодая женщина шла впереди, всё время оглядываясь, пытаясь разглядеть своего нового друга. Она скользнула взглядом по его маленькой сумочке через плечо.

– Мой багаж в отеле, – перехватив её взгляд, сказал Робер с той же нежной улыбкой на лице, с которой протянул руку в первую минуту знакомства.

– Так ты будешь жить в отеле? – спросила она, открывая дверь в квартиру.

– Так будет удобнее для тебя. Для нас, – он снова улыбнулся.

Они вошли. Робер оглядел комнату, разложенный диван, полки с книгами, маленькую кухню и выглянул через балконную дверь.

– Кофе? Ты пьёшь кофе? Ты вообще пьёшь? Ешь? – спросила Карла и, немного помедлив, впервые посмотрела на него пристально.

Он подошёл к ней поближе и тоже посмотрел ей в глаза, потом обнял за плечи и, прикоснувшись губами к её виску, прошептал: «Я пью, я ем, я сплю. Я делаю всё, что делает человек. Я самая приближённая копия человека за всю историю человечества. И ещё – я твой мужчина. Твой любовник. Я – твоя мечта. Я – твоё зеркало. Зеркало твоих чувств и желаний».

Карла не могла осознать того, что происходит. Она смотрела на него всё ещё недоверчиво.

– Разве такое возможно?

Он ещё крепче прижался губами к её виску и шепнул:

– Я не знаю, как бывает в жизни, ведь я не человек. Но у нас с тобой именно так. Ведь это ты создала меня. Ты продумала каждую мелочь и заказала меня. И вот он я, тут, с тобой, ничего не бойся!

Эту фразу – «Ничего не бойся» – он произнёс тихим, нежным, таким человеческим голосом. Потом прижал её к себе, коснувшись губами виска, нежно поцеловал и ещё нежнее шепнул: «Ну здравствуй, Карлетта!»

Он назвал её Карлеттой, и Карла вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Девочкой, окружённой заботой и нежностью. Уткнувшись лицом в его грудь, Карла тихо заплакала. Это были слёзы счастья.

Она уже не думала о том, кем был Робер, для неё он был просто не такой, как все. Она устала от мужского расчётливого безразличия. От желания пользоваться ею, её теплом, и ничего не давать взамен. Теперь ей было всё равно. Робер никуда не уйдёт, не исчезнет. Она обняла его ещё крепче.

Потом они гуляли по вечерним улицам. Карла чувствовала себя красивой в своём лиловом платье и счастливой от того, что держала Робера за руку. Она рассказывала ему о Париже и немного о себе. Его рука сжимала её ладонь, мягко, но в то же время крепко. Робер в свою очередь рассказывал Карле о последних достижениях науки в разных областях. Например, Карла узнала, что его кожа была искусственно выращена из живых человеческих клеток.

Они дошли до авеню Ришелье, и Карла показала огромное, длинное здание библиотеки. Она очень гордилась местом своей работы.

– Какие книги тебе нравятся? – спросила она Робера. – Ты читаешь книги? Или…

Она запнулась, а Робер рассмеялся.

– Или… – поддразнил он, весело смеясь, и погладил Карлу по спине. – Я знаю, что ты любишь книги, Карлетта. Я прочёл пару-тройку тысяч книг на всякий случай. И думаю, если ты попросишь меня прочесть ещё что-нибудь, я с удовольствием это сделаю.

Она вновь недоумённо посмотрела на него.

– А как ты читаешь? – неувенно пробормотала она, и Робер ответил Карле тем же нежным взглядом, который вызывал у неё тёплую волну чувств. Это был взгляд чистого, непорочного ребёнка, и вместе с тем его лицо выглядело мужественным. Как будто он прошёл огонь и воду. Как это возможно было совместить в одном… мужчине?

– Когда мы будем вместе с тобой читать какую-нибудь книгу, я покажу тебе, ладно?

Они прошлись ещё немного. Было уже поздно. Карла стала уставать.

– Хочешь, я покажу тебе отель? Тут недалеко. Ты сможешь отдохнуть там.

Карла согласилась. Ей хотелось говорить с Робером. Просто говорить. О чём-либо или даже ни о чём. Просто слышать его удивительный голос и чувствовать его тёплую ладонь в своей.

Робер остановился в «Савой» на углу улицы Фиделите, что в переводе означало «верность». Они проехали несколько остановок на зелёном парижском автобусе и вошли в отель.

Поднялись по широкой лестнице, застеленной бордовым ковром, на второй этаж. Робер открыл дверь номера и распахнул её перед Карлой:

– Мадемуазель, прошу вас.

Глава восьмая

Карла вошла в номер и остановилась. Огляделась с непритворным удивлением. Номер состоял из салона и спальни. В салоне повсюду: на столе, на полу, даже на письменном столике – стояли вазы с цветами. Её любимыми цветами, розами – белыми, красными и розоватыми. Запах роз был такой густой, что казалось, будто она попала в райский сад. Она широко развела руки, глубоко вдохнула аромат цветов и посмотрела на Робера. Тот наливал в бокалы шампанское, которое достал из холодильника, пока Карла приходила в себя:

– Ты любишь розы, mon cheri. Давай выпьем за наше знакомство.

Карле казалось, что она видит сон, один из тех, что видела много раз. А вдруг она сейчас проснётся, и всё исчезнет?

Она поставила бокал на стол и подошла к Роберу.

– Робер, ты ведь ненастоящий, да?

Она обхватила его за плечи.

– Карлетта, я – это твоя мечта. Мечта, которую ты воплотила в жизнь. Не нужно анализировать, взвешивать и думать о будущем, дорогая. Жизнь коротка. Просто наслаждайся тем, что я у тебя есть. Я не исчезну, я буду любить тебя. Любить по-настоящему.

Он крепко держал её обеими руками за талию и, наклонив голову к её уху, шептал самые нежные слова любви, которые только она могла себе представить.

– Ты любишь меня? Ты будешь меня любить? А как? Как это возможно? Ты же… Ты же не… – бормотала уже изрядно захмелевшая девушка.

Робер взял её на руки и понёс в спальню. Уложил на широкую кровать, покрытую шёлковым зелёным покрывалом. По обе стороны кровати тоже стояли вазы с цветами.

Робер наклонился над Карлой и шепнул, поцеловав её в висок: «Как бы тебе это объяснить? Я создан с любовью к тебе. Я так запрограммирован. А теперь отдохни. И с завтрашнего дня забудь о том, что я робот! Я Робер де Пейрак. Твой любимый мужчина. И я люблю тебя».

Глава девятая

Почувствовав на лице свежесть приятной утренней прохлады, Карла открыла глаза. Она лежала под тёплым одеялом в просторной комнате. Окно было открыто. Высокие потолки, украшенные гипсовыми ангелочками, напомнили о том, что вчера она оказалась в этом раю. Запах роз был ещё насыщенней.

Робер… Где он? Она услышала быстрые удары по клавишам компьютера. Звук доносился из другой комнаты. На широком кресле рядом с кроватью лежал шёлковый халат, под креслом стояли женские тапочки. Девушка встала с кровати, накинула халат, сунула ноги в тапочки и прошла в ванную. Быстро приняла душ, вышла и выглянула в гостиную.

Робер сидел за письменным столом и что-то быстро писал на компьютере. Она первый раз в жизни видела, чтобы кто-то печатал с такой скоростью. Он обернулся и закрыл крышку.

– Доброе утро, Карлетта. Завтрак? – он кивнул в сторону большого кофейного стола, на котором уже стоял завтрак, накрытый белым полотенцем.

Робер встал из-за стола и подошёл к ней. Погладил её по плечу и посмотрел в глаза.

– Ты хочешь спросить меня о чём-то? Я спал в гостиной, – он улыбнулся своей тёплой улыбкой, в глазах заиграл тот самый ребяческий блеск, который всегда появлялся, когда он шутил или смеялся. – У меня было много работы. Люди, создавшие меня, каждый день ждут полного отчёта. Но это не должно тебя тревожить. Это как бы моя работа, понимаешь? Да, меня тут пригласили помочь одной компании по выпуску универсальных роботов.

– Но ведь вчера ты меня убеждал забыть о том, что ты робот. Я думала, что никто не будет об этом знать. Я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом. Я хочу относиться к тебе как к живому человеку.

Робер взял её обеими руками за плечи:

– Послушай, mon cheri, никто не будет знать об этом. Для всех я специалист, получивший образование в Японии. Мне будут хорошо платить. Я буду вести жизнь нормального человека. Успешного мужчины. Только ты и я будем знать о том, кто я на самом деле.

Он прижался губами к её виску – она уже обожала, когда он так делал. Знала только один день и одну ночь, но уже что-то в нём обожала…

Ночь! А что же было ночью? Она спала так крепко, что ничего не помнит. Карла набрала воздуха, чтобы задать вопрос.

– Ты была уставшей, и мне не хотелось тебя беспокоить. Тем более не поступило никаких сигналов! – рассмеялся Робер.

Сигналов? Откуда? Из космоса? Карла с вопросительной улыбкой смотрела на него. Он расхохотался своим добродушным смехом ребёнка:

– Я имею в виду гормоны, которые предшествуют интимной близости. Ага! Я вижу, сейчас, когда усталость прошла, на смену пришло любопытство!

Он смеялся так заразительно и непринуждённо, что Карла тоже расхохоталась. Робер схватил её на руки и посадил себе на колени.

– Сейчас мы позавтракаем, а потом я отвезу тебя на работу. Остальное обсудим позже, сегодня вечером. И сигналы из космоса тоже. Окей? – и он снова весело рассмеялся, гладя Карлу по волосам и заглядывая ей в глаза.

После завтрака они спустились вниз, вышли на улицу и почти сразу смогли найти такси. Робер попросил таксиста остановить перед входом в библиотеку. Он крепко прижал её голову к своим губам и поцеловал в висок: «Вечером я заеду за тобой».

Какое совпадение! Бруно стоял прямо у входа и наблюдал за ними. Карла поднялась по ступенькам и столкнулась со своим улыбающимся любопытным товарищем:

– Ну вот, Карлетта, я же говорил, что скоро узнаю твой секрет. И кто он?

– Просто знакомый. А тебе всё нужно знать, Брунетто! – она щёлкнула Бруно по носу с весёлой улыбкой.

Робер позвонил после обеда:

– Привет, принцесса. Во сколько заканчиваешь сегодня? Я хотел съездить с тобой в «Галерею Лафайет», купить кое-что, ты не против? А потом поедем ужинать в «Максим».

Карла с удовольствием согласилась. Она любила «Максим», хотя редко бывала там, уж очень кусались цены. Ей нравилась атмосфера старого ресторана, где бывали знаменитый Ремарк, Гайто Газданов и многие другие писатели-эмигранты. Немецкие антифашисты дружили с русскими контрреволюционерами.

Если бы из людских мозгов можно было вытеснить политику и религию, люди относились бы друг к другу с большей любовью, думала Карла. Единственной проблемой оставались бы межличностные отношения. Неразделённая любовь. Предательство… То, чего она боялась больше всего.

Ровно в шесть Робер ждал её у главного входа, прислонившись к такси. Они поехали в «Лафайет». Город горел разноцветными огнями и гирляндами. Все здания в центре украсили подсветкой, что придавало всему городу сказочно-праздничный вид. Париж готовился к Рождеству. Кругом было полно народу.

Робер купил себе пару туфель, несколько рубашек и костюм. Карла предпочитала покупать вещи в маленьких бутиках, там, где её уже знали.

– Пойдём посмотрим, что внизу, – предложил Робер, обняв Карлу за талию.

– Внизу эксклюзив. Новинки от самых известных дизайнеров. Хочешь взглянуть? Не думала, что тебя это интересует.

– Меня всё интересует, пойдём.

Они спустились вниз на лифте. Тут почти никого не было. По кругу стояли манекены, демонстрирующие вечерние наряды от Диора, Валентино, Маркезы, Родригеса и Армани. Карле сразу же бросилось в глаза шёлковое платье ярко-кровавого цвета, украшенное камнями «Сваровски». Она подошла к платью и провела по нему рукой:

– Какая красота… Это «Ред Валентино», новая коллекция…

– Примерь, посмотрим, как на тебе.

Карла улыбнулась:

– Хорошо, но я только примерю, – она знала, платье стоило безумных денег.

Через три минуты девушка стояла перед зеркалом во всём своём блеске. Ей очень шёл этот интенсивно-красный цвет. При специальном освещении все камни сверкали и переливались. А её каштановые волосы казались красными, что ещё больше оттеняло цвет шёлка.

Платье так подошло Карле, что она не могла оторвать восхищённого взгляда от зеркала.

– Такие вещи носят только принцессы и королевы на приёмах, – произнесла она мечтательным голосом.

Робер подошёл к ней, обнял обеими руками за талию и одними губами прошептал ей на ухо:

– Мы берём его. Не снимай, мы прямо так и поедем, – он накинул ей на плечи пальто и повёл к выходу.

– Робер, как? А … – тут она заметила, что бирки на платье уже не было. Пока она любовалась перед зеркалом, Робер оторвал её и оплатил покупку.

Они вышли из галереи и сели в такси.

– Мы едем в «Максим», поступил сигнал из космоса, что ты любишь русскую кухню, – он обнял Карлу и рассмеялся.

Голос… Его голос напоминал звуки испанской гитары. Она никогда не слышала такого серебристого звучания. Ей казалось, что она летит на облаке или на ковре-самолёте, совсем не чувствуя своего тела. В груди что-то трепыхалось и хлопало крыльями. Хотелось слышать этот голос, его смех, видеть эти глаза. Всегда. Держать его за руку. Не отпускать. Вечно. Карла повернулась к Роберу:

– Робер, а ты…

– Бессмертен ли я? – подхватил Робер. – Нет, я не бессмертен. Я не могу умереть от болезни. Но меня может сбить машина. Я рассыплюсь на мельчайшие детали, которые нельзя будет восстановить.

Он уловил страх в глазах Карлы и, рассмеявшись, добавил:

– Тогда ты закажешь себе нового любовника, а я буду валяться на складе в Киото и томиться ревностью!

Они оба весело рассмеялись. Карла и представить себе не могла, что Робер обладает таким чувством юмора.

В ресторане они пили шампанское и много смеялись. Карла чувствовала себя захмелевшей и водила пальцами по лицу Робера. Ей хотелось целовать его в губы. От него пахло то сандаловым деревом, то бергамотом. Он расплатился, взял Карлу за руку и повёл к выходу. В такси он поцеловал Карлу в губы. И снова восхитил её. Таких горячих и мягких губ она не могла припомнить. Приехав в отель, они быстро поднялись в номер и нетерпеливо разделись, роняя одежду дорожкой от входной двери до самой кровати. Уже в постели Карла почувствовала, что добавился ещё один запах… Арабская роза…

И совсем потеряв голову от этого запаха, она вся окунулась в сладострастное искушение своих желаний. Своей мечты. Мир, в котором она жила до сих пор, остался где-то там, за дверью номера отеля «Савой».