– Снегурочка, как же выросла ты! А красавица какая стала дивная! Прими подарочек с рождеством: поясочек, бусы, серьги и браслет из чистого хрусталя! – говорит Светлана.
– Ой, Светлана, подруженька, благодарствуй за подарок такой: я же так украшения из хрусталя люблю! – со светозарными голубыми очами отвечает Снегурочка.
Алёша же подошёл с поклоном к Дедушке Морозу и подарил ему упряжь крепкую для запрягания лошадей в сани, за расписную, с бубенцами.
А потом Светлана ещё крепче в шубку русскую, расписную укуталась и говорит Алёше:
– Ну, муж мой, осталось нам Царя Ивана Святогоровича с женой его Марьей-искуссниницей и дочь их царевну Василису Премудрую с мужем её, богатырём Ильёй Муромцем, так что идём к ним в терем царский…
… Пришли Алёша и Светлана в терем, зашли, Добрыня (да, тот богатырь Добрыня Никитич, которого за предательство из ботарырей в слуги царские разжаловали) их проводил к Василисе Премудрой и сообщил тихо:
– Знаете, а ведь горе у нас всех случилось: отошли ко Господу царь Иван с женой, так что теперь царь и царица сказочного Абалака Илья и Василиса Премудрая…
Светлана с Алёшей застыли в одинаковых позах: глаза круглые со слезами, лица светлые от горького чувства вытянулись, а внутри душа болит, как от раны…
Вышли к ним царь Илья Муромец и царица Василиса Премудрая во всей красе. Одеяния русские, у Ильи вышитая самоцветами парчовая рубаха и корзно атласное, а сапоги сафьяновые, глаза карие, красивые, как и прежде, а брода каштановая ещё окладистей стала. На Василисе же венец огромный из изумрудов под цвет глаз зеленых, повойник белоснежный, на одеянии и парча, и жемчуг, и самоцветы, и мех, и изумительной красоты вышитые цветы…
А ещё Светлана сразу увидела: Василиса беременна, дитя ждёт, и, судя по всему, через месяц уже ей рожать…
– Ой, подруженька, Василиса, я и сочувствую горю твоему, что родители твои путь свой земной уже окончили, и поздравляю с тем, что дитя у вас с Ильёй будет, примите подарки в честь Рождества Христова! – пристально глядя светло-зелёными глазками на Василису, изрекла Светлана.
А потом вручила Василисе дорогой перстень красивый ввиде цветка яблоневого, а Илье – красивые дорогие ножны под меч.
А Василиса глаза изумрудные закрыла и со слезами ответила:
– Ой, Светлана, спасибо большое, искреннее, только не до праздника, не до подарков нам всем сейчас: хотят нас с Ильёй трона Абалака сместить и самим править Став Годинович с женой своей Василисой Микулишной, и не знаем мы, какую управу на них, разбойников окаянных найти…
Светлана, бледная от испуга отпрянула и вскрикнула:
– Василиса, Христа ради прошу, не говори мне, что я опять должна Абалак спасать!!! Хватило с меня семь лет назад злоключений колдуньей Марьей Моревной!
– Ну, что же ты так, Светлана? Ты поспрашивай всех друзей наших, сама со Ставром Годиновичем и Василисой Микулишной поговори, поймёшь, что без тебя мы не справимся, весь Абалак погибнет! – попросила Василиса, Светла только глаза светло-зелёные закатила, да ответила:
– Ладно, пойду разговаривать сов семи, вникать, в чём суть да дело, как семь лет назад делала. Победила же я тогда Марью Моревну, и сейчас все вместе разберёмся…
Пошли Светлана и Алёша всех расспрашивать о Василисе Микулишне и Ставре Годиновиче, и Снегурочка с Дедушкой Морозом, и русалочка Улита, все, как один говорят:
– Ставр Годинович и Василиса Микулишка, богатырь с богатыршей, муж и жена, и такие они злые и алчные, так царём с царицей хотят стать, что никому покоя не дают, всех оскорбляют, грабят, всё, что драгоценное есть, отнять стараются, все уже от них устали! А, главное, боимся мы за жизнь Василисы и Ильи…
«Что ж, – подумала с удивлением Светлана, – опять я сталкиваюсь тем, что не всегда тут в Абалаке так, как в книжках русскими сказками записано, но пойду, взгляну на эту парочку вредителей, потом буду дальше думать…».
Села Светлана, да песню запела тихо-тихо:
«Что ж нет покоя в доле моей?
Только победа – снова в бой скорей!
И никак не кончается лязг мечей…
Что ж, Боже, с головою буйной моей?
Не вижу покоя в своей доле никак!
Вроде стараюсь и так я, и сяк,
Но снова друзья мои попали в беду,
Значит, я обязана помочь, никак не обойду…»…
Указала Снегурочка Светлане избу богатую, где Ставр с женой живёт, подошла туда Светлана, кокошник поправила с пологом, постучала в двери резные…
Дверь отрыла женщина, да какая! Загорелая, в плечах косая сажень, высокая, здоровенная, как будто стальная аль медная, «кровь с молоком» о таких говорят, две косы из-под шелома тёмные толстые спускаются. А сама в лиловом сарафане, дорогих украшениях: и серьги, и монисты, и браслеты. А поверх сарафана кольчуга с поясом и мечом одеты.
Вышла женщина во двор к Светлане, погладила коня своего и говорит:
– Здравствуй, женщина, представься, да проходи в избу, согрейся, покушай, гостьей у нас с мужем будешь, мы с мужем гостеприимные люди…
Светлана удивленно глаза светло-зелёные вытаращила и промямлила:
– Светланой меня зовут, жена я богатыря Алёши Поповича благодарствуй за приглашение. Ты же и есть, как я понимаю, Богатырша Василиса Микулишна?
– Ну, да, Василиса Микулишна я, жена Ставра Годиновича. Ну, что застыла-то, Светлана? Заходи…
Зашла Светлана, шубу сняла, сарафан-летник поправила, села за стол. Василиса Микулишна яства разные поставила: и пирожки, и репу печёную, и яблоки мочёные, и щи, и суп и мясом и грибами, и хлеб большой…
Кушает Светлана, удивляется, а Василиса Микулишна ей во двор рукой показывает и говорит:
– Вот, полюбуйся на мужа моего, Ставра Годиновича, богатыря, которому равного нет!
И впрямь, во дворе ходит мужчина в богатой рубахе с бородой русой, чуть седой настолько крепкий, мускулистый, в плечах две сажени косые, ростом – почти великан, как гора стальная. То взял топор пудов восемь и с легкостью дрова рубить стал, то холодной водой обливался, закалялся, то стал брать подковы, копья, кочерги, ухваты и сворачивать в кренделя!
Светлану это ошарашило, но она нашла в себе силы спросить у Василисы Микулишны:
– Всё это дивно, но ответь, пожалуйста, правду говорят, что вы со Ставром грабите, обижаете всех, а ещё хотите царицу Василису Премудрую с царём Ильёй Муромцем погубить, чтобы самим стать царём и царицей Абалака?
– Что ты, не смеши, – протянула Василиса Микулишна – наговаривают из зависти, что мы о Ставром счастливы так…
Светлана косу светлую под полог кокошника убрала, шубу накинула и пошла со словами:
– Ну, что ж, извините, если чем обидела, благодарствуйте за гостеприимство…
Пошла Светлана к озеру, а там уже все собрались: и Василиса Премудрая с Ильёй и Алёшей, и Снегурочка с Дедушкой Морозом, и русалочка Улита, вопрошают скорее наперебой:
– Ну, что? Что узнала, что скажешь?
– А то и скажу, друзья мои, что зря вы боитесь, тревожитесь, да на хороших людей добрых наговариваете! Зачем обижаете зазря людей хороших? – спрашивает в ответ недоумённо Светлана.
Все собравшиеся уставились на Светлану, как на чудо-юдо, и воскликнули:
– Светлана!!! Глупышка!!! Ты что говоришь?! Поганку что ли съела? Ты что, поверила той пурге, что они тебе нагнали, обманулась?! Так знай, мы все тоже сначала доброжелательно их приняли, а только год спустя после знакомства увидели их истинное лицо! Не попадайся, Светлана, на удочку их, они хитры, как лисы!
Светлана с полным недоумением в круглых светло-зелёных глазах постояла, молча, а потом протянула тихо:
– Ну,… посмотрим,… я пока ещё ничего не поняла…
Светлана вызвалась помочь Илье проводить в терем Василису Премудрую, шли они по скрипучим сугробам снежным у деревянного частокола Абалака, когда вдруг им перегородил путь Ставр Годинович с палицей тяжёлой и грубо крикнул на Илью:
– Эй, Илья, не богатырь, а так, ничтожество, надоело мне с женой на вторых ролях после тебя с твоей бабёнки глупой быть, так что кончаем уже разборки наши, давай, уходи с моей дороги, всё равно царь из тебя совершенно бесхребетный!
Илья возмутился, гневно сверкнул очами карими, раскраснелся, достал меч со словами:
– Ставр, ты прекратишь такие речи оскорбительные когда-нибудь или нет?! Я тебе запрещаю так разговаривать со мной и с женой моей любезной! Я уже дважды тебе говорил: не отдадим мы с жёнушкой Василисой Премудрой вам с Василисой Микулишной власть в Абалаке, и сейчас говорю, а не успокоишься, Ставр, будет бой!!!
И схватились Ставр за палицу, а Илья за меч и начался бой, оружие звенит неприятно резко…
Светлана стояла бледная от ужаса, как снег, и мысленно ругала себя: «О, как же быстро я правду-то увидела и услышала! Как же я так обманулась первым впечатлением? Почему, глупая, друзьям проверенным не поверила? Это слава Богу, что Ставр так быстро себя выдал, а то я ещё так долго бы с пеленой на глазах ходила!».
И снова Светлане старая песня вспомнилась:
«Ой, лязг, звон меч об меч!
Зачем в битве нужна речь?
Снова не ради удали простой,
А за мир и за добро идёт бой!
Бой святой, тяжёлый, правый,
И совсем не ради пустой славы,
Кого хочешь, здесь расспроси:
Бой во имя блага Святой Руси!»…
Вдруг послышался надменных ехидный смех, все повернули головы на звук, оставив битву, и увидели, что Снегурочка стоит к столбу деревянном цепями тяжкими прикованная, а под ногами хворост лежит. Рядом же стоит Василиса Микулишна с факелом в руке, с язвительностью смеётся и кричит:
– Эй, там, оставьте мужа моего, пропустите, а не то подожгу хворост и растает ваша Снегурочка ненаглядная! Рука не дрогнет у меня, не пожалею!
Бедная Снегурочка! Стоит в цепях этих тяжеленных красивая и хрупкая, как куколка миниатюрная, светлая коса растрепалась, сама от страха дрожит, глазки зажмурила, по белому, как у Ангела, лику слёзы текут…
Светлана от ужаса за голову схватилась и мысленно стала себя костерить, что допустила такое, а Дедушка Мороз бежит через снежные ухабы, шапка слетела, падает, плачет слезами горючими:
– Кто-нибудь, внученьку лапочку спасите мою, пожалейте юность её, старость мою, Христа ради умоляю…
… Илья Муромец меч на снег положил, от Ставра отошёл и процедил:
– Всё, безоружен я, Ставр Годинович, муж твой, свободен, выполнил я, что ты сказала, отпускай Снегурочку!
Василиса Микулишна злорадно посмеялась, косы чёрные откинула и ответила:
– Что ж, так лучше! Привыкайте уже постепенно повиноваться, потому что Абалаком скоро я буду править!
После чего Василиса Микулишна меч достала и одним лёгким взмахом все цепи на Снегурочке разрубила.
Напугавшаяся Снегурочка сознание потеряла и упала прямо на руки плачущего уже от счастья Дедушки Мороза. Уложили Снегурочку на кровать в тереме царском отдыхать, водичкой холодной сбрызнули, тогда она уже очнулась, глаза голубые распахнула и изрекла:
– Слава Господу нашему Всемилостивому Иисусу Христу, помиловал, живой я осталась, а то я уже мылено к вечной жизни в раю себя настраивала там, у столба…
А Светлана со слезами стала всех друзей по очереди обнимать и прощения просить:
– Родные мои, простите меня! Простите, пожалуйста, я не полагала, что всё так серьёзно и страшно, что Ставр Годинович и Василиса Микулишна так опасны и жестоки!
Василиса Премудрая Илью обняла, изумрудными глазами ласково посмотрела на всех и ответила:
– Ладно, Светлана, бывает, не казни себя, не кори зазря, хорошо, что Господь помиловал, живы все, мы сами не ожидали, что так они далеко в жестокости зайдут. Давайте лучше все думать, как можно справиться, одолеть Ставра и Василису Микулишну…
Алёша Попович голубыми глазами весело блеснул и предложил:
– А в чём проблема? Почему мы такую наглость терпеть должны? Я и Илья возьмём по мечу хорошему, кольчуги с шеломами наденем и сразимся со Ставром Годиновичем и Василисой Микулишной!
– Да, конечно! И сразу же оба в рай отправитесь, оставив Василису Премудрую и Светлану вдовами! – недовольно произнёс, нахмурившись, Дедушка Мороз – Нет, не одолеет Ставра Годиновича и Василису Микулишну никто, кроме Настасьи Микулишны, младшей сестры жены Ставра. Равной ей ни богатырши, ни богатыря никогда не было и не будет на земле русской, ибо силушка её не в оружии диковинном, ни в силе физической, выглядит она обыкновенной стройной девицей милой. Но за доброту души её дал ей Бог особый дар: если выпьет она три ушата святой воды, то непобедимой становится…
Василиса Премудрая, Снегурочка и Светлана одновременно плечами пожали с вытянутыми лицами и спросили: