Мои истоки. Часть 3

Серёжка сел набирать номер телефона, а Люся погрузилась в чтение, не обращая на него внимание. Татьяна писала, что Елена Дмитриевна с Сашкой добрались до них с комфортом, потому что их до дома довез на машине сосед, узнавший её. Писала, что у них хороший урожай вишни и, они наварили много вишнёвого варенья, что уже пошли ранние помидоры, что Сашке нравится в деревне и, он не капризничает. Писала о деревенских новостях и о том, что у них отдыхает сын Валеры и Светы Саша, поэтому Сашкам весело. Ещё она написала о планах Елены Дмитриевны съездить к подруге Дуняшке и к сестре Мане. Прочтя письмо, Люся погрузилась в воспоминания. Ей представился дом бабы Мани, до запахов, отчего-то перед глазами возникла репродукция, висевшая над столом «Последний день Помпеи». Как потом в зале Брюллова в Третьяковке папа не мог оторвать её от этой картины. Люся полдня провела в этом зале, рассматривая эскизы к картине. Это мгновенно всплыло в её памяти. Потом она вдруг перенеслась в уютный дом бабки Дуняшки, с запахом собранной чёрной смородины. Как потом они ходили по деревне мимо дома её деда, а потом Марфутка угощала Люсю клубничным пирогом с ароматным чаем. Она не заметила, что Серёжка самостоятельно хозяйничал на кухне, налив чай и сварганив сложный бутерброд из колбасы и сыра. Второй такой же ждал Люсю, но она отказалась, поставив на плиту разогреваться суп. Серёга умял и второй бутерброд, отказавшись от супа. Как же Люсе захотелось, чтобы он поскорее убрался и оставил её в одиночестве. Словно поняв это, Серёжка заторопился и распрощался, сказав, что сегодня ещё позвонит ей. Хлопнула дверь и, наконец-то, она – одна. Снова вернулась в воспоминания её поездки с бабушкой на родину бабушки. Почему её это так тревожит и интересует? Нужно будет поговорить об этом с бабушкой, когда она вернётся в Москву. Её раздумья прервала вернувшаяся с работы мама. Валентина прочла письмо, порадовалась за сына и мать, пошла, готовить ужин, не стала упрекать дочь за то, что она его не приготовила, что Люся вскрыла письмо. Вечер прошёл мирно и спокойно. А утром Люся спешила на экзамен. На этот раз Люда ждала её на железнодорожной станции. Ехали молча и сосредоточено. Снова их рассадили по разным аудиториям. Люся быстро решила почти все примеры и задачи, но застряла на одном упражнении. Ей показалось, что они этого не проходили. Незаметно, чтобы не увидел наблюдатель, она на пальцах показала соседу, что ей нужна помощь. Они обменявшись взглядами незаметно поменялись черновиками. Он так же забуксовал на одном упражнении. Быстро решив его задачу, а он – её, они снова обменялись листочками. И снова – удача, никто этого не заметил. Быстро записав решение в чистовик, она сдала написанное в комиссию, вышла из аудитории. За ней вышел парень, который помог ей с упражнением. Они обменялись улыбками. Люся пошла к условленному мест, он – за ней, но на условленном месте Люды не было, и они разговорились с парнем. Он оказался из Белоруссии. Поговорив, она поняла, что попавшийся ей пример, они действительно не проходили. Алла Николаевна пропустила эту тему за ненадобностью и, вот, нужно же было попасться ей этой теме на экзамене в институте. А он оправдывался, что на этой теме проболел и до конца не проработал эту тему несмотря на то, что папа его был преподавателем математики и директором их школы. Иван, так звали парня, рассказал девушке об этом. Люся сказала, что видимо, сыграло волнение. Они рассмеялись над своим волнением. И в этот момент вышел друг Ивана, и он откланялся, предположив, что они ещё встретятся. Люся в ответ улыбнулась. А Люда всё не шла. Уже почти все покинули аудиторию, когда та вышла прямо за комиссией. Люда была расстроена, сказала, что решила всего шесть заданий из двенадцати. Если всё – верно, то это только – «тройка». Но Люся всю дорогу домой твердила ей, что и «тройка», возможно, позволит поступить. Назавтра им предстояло приехать в институт за результатами сочинения. Распрощавшись около станции, они снова в одиночку поторопились домой. Люся отчего-то была безумно голодна. Ей никого не хотелось встретить. Но не тут-то было. Ей, торопящейся, навстречу шёл Славка. Как же она была рада ему. Оказывается он приходил к родителям Володи, узнать почему, тот так давно не пишет. Люся рассказала, что тоже давно не получала от Володи писем, что они с Леной обсуждали этот вопрос. Но оказалось, что Володя попал в госпиталь и писал только матери. Славка успокоился и обещал написать ему оптимистичное письмо. Немного поговорив с Люсей, он заторопился, сказал, что прямо сегодня улетает с мамой на отдых в Крым. А потом, вернувшись, сразу уезжает в Ригу, поступать в училище. Люся не стала его задерживать, и они распрощались, обнявшись. Серёга наблюдал эту сцену из окна собственной кухни и очень разозлился. Из-за этого он не вышел ей навстречу, а отправился к соседке, где и провел весь день и вечер. А отдохнувши, после экзамена, Люся потеряла Серёжку и пыталась разыскивать. Только тщетно. Не пришёл он к ней и на следующее утро. Люся забеспокоилась, но к нему домой не пошла, а встала около окна наблюдать за его подъездом. Где-то, через час, она увидела, как Серёжка вышел из подъезда в сопровождении двух девушек, соседки и её сестры. Теперь уже Люся рассердилась не на шутку. Она переживает, нервничает, а он просто гуляет с другими. «Ну, и пусть» – рассуждала она. Только на душе было: не «ну и пусть». Она ревновала, она поймала себя на этом. А если она ревнует, значит – влюблена в него. Такой вывод она сделала и сама испугалась. Мама всегда говорила, что хорошо, когда любит Он, а Она разрешает себя любить, иначе только страдания. Это не вязалось с её идеалами, потому что она считала, что любить должны двое, тогда будет полная гармония. Почему-то в душе не доверяла Серёжке до конца и испугалась чувства ревности. Так раздумывая, собиралась в институт, потому что приближалось время встречи с Людой. Она была уверена, что Серёжка поедет с ними, но пришлось ехать только с Людой. Потом оказалось, что это здорово, что он не поехал. В троллейбусе подъезжая к институту, она увидела Таню с её другом. Но подходить не стала, потому что те ссорились. Смешавшись с толпой абитуриентов, они вошли в зал к вывешенным результатам. Когда Люся увидела свою фамилию и инициалы, а напротив их – «тройку», её бросило в жар. Такого поворота событий она не ожидала. Сначала размякла, а потом собралась в струну. Люда зудела на ухо, как муха: «Плюнь, пойдём». А Люся ринулась в приёмную комиссию узнать, как подать на апелляцию. Она была уверена в себе, ведь за это сочинение она получила приз на олимпиаде, а потом на экзамене – «пять». Не могла она налепить ошибок и написать сумбур, чтобы получить «тройку». В комиссии сказали, что поскольку ей нет восемнадцати лет, то на апелляцию должен подать кто-то из родителей. Поблагодарив за информацию, она пыталась дозвониться по телефону-автомату до мамы. Но тщетно. Потом она отправила Люду домой и стала дозваниваться до мамы. Через какое-то время она увидела такую же расстроенную Таню. Таня рассказала, что её друг и вовсе получил двойку за сочинение, и теперь уговаривает её не сдавать дальше экзамены. А она, Таня, хочет учиться именно здесь и именно с ним. Выслушав Таню, вновь попыталась дозвониться до мамы и… удача. Мама согласилась приехать, и паспорт был с ней. Теперь она дожидалась приезда мамы. Видела, как радуются абитуриенты своим оценкам и, как огорчаются неудачники. Сколько разных эмоций она видела, дожидаясь маму. Несколько раз она выходила на улицу и сидела на лавочке под берёзами, потом снова заходила в зал. И, вот, мама приехала, они пошли с ней в комиссию. Ещё какое-то время ожидания, которое тянулось, целую вечность. Наконец принесли её сочинение, и оно лежит перед ними. Преподаватель из комиссии ведёт протокол и раскрывает страницу за страницей, а там ни единой ошибки, только в конце стоит оценка «три, три». Тут же пожав плечами, преподаватель снова проверяет сочинение, больше часа перечитывает текст, а потом зачёркивает эти ненавистные «три, три», меняя их на «пять, пять», внося все изменения в протокол. Валентина подписывает протокол сразу после подписи преподавателя. Люся сияет в улыбке и благодарит маму, что стоически всё выдержала и поддержала её в сложную минуту. Счастливые мать и дочь едут домой. Первое испытание пройдено. Теперь осталось сдать два экзамена и узнать результаты письменной математики.

А на следующее утро испортилась погода. Полил проливной дождик, громыхала гроза и сверкали молнии. Целый день бушевало. А Люся? Она спала, просыпалась и засыпала снова. Как ни странно молчал телефон и никто её не беспокоил. Погода испортилась, и настроение испортилось вместе с погодой. За первый день непогоды Люся выспалась, казалось, на месяц вперёд. Так ей подумалось на следующее утро. Приближался экзамен по физике, и она немного нервничала. Занималась физикой одна, отчего-то ей расхотелось заниматься с Людой. На её счастье Люда сама позвонила по телефону и сказала, что не придёт заниматься к Люсе домой, и Люся обрадовалась. Наскоро позавтракала, взяв в руки учебник Сканави, погрузилась в волшебный мир формул. Отчего-то она была уверена в себе, как никогда. Никто из семьи её не беспокоил в те дни. Они мышками тихонечко шуршали в квартире, даже мама, чему Люся была безмерно благодарна. Наступил день экзамена, и Люся, выходя из квартиры, повторяла про себя: «Только бы мужчина встретился первым, только бы мужчина!» И… о – радость. На первом этаже, у лифта стоял их сосед по лестничной клетке. Теперь Люся была уверена, что непременно сдаст экзамен. Подходя к железнодорожной станции, встретила Люду. Та казалась менее уверенной в своих силах. Посетовав на испортившуюся погоду, девочки всё же нашли в этом добрый знак, и всю дорогу обсуждали, кто и сколько задач решил по какой теме. Выйдя из вагона, попали под проливной дождик, но их выручил навес над перроном и зонты. До метро было несколько шагов, и девочки быстро их преодолели. В метро всю дорогу молчали. А когда вышли из метро около института, увидели, что дождика там уже не было. Это обрадовало девочек, и они быстренько добрались до института, спрятав зонтики в сумочки. Снова их разделили по разным аудиториям. Люда в этот день нервничала больше, чем обычно, да и Люся переживала за подругу, но войдя в аудиторию, взяв экзаменационный билет, обо всём забыла, растворившись в атмосфере экзамена. Экзамен принимали три преподавателя: два мужчины и женщина. Люсе отчего-то хотелось попасть сдавать экзамен только к женщине, но этого не случилось. Ответив на все вопросы и решив все задачи, она несколько минут ждала, когда около женщины освободится место, но ответ абитуриента, сидящего возле неё, затянулся, а оба преподавателя мужчины сидели и скучали в ожидании. Один из них заметил, что Люся уже готова отвечать и сказал: «Не стесняйтесь, девушка, подходите, я вас не укушу». Прыснув в душе, Люся уверенной походкой подошла к преподавателю и села рядом сдавать экзамен. Тот взял листочек с решёнными задачами, быстренько пробежал по ответам глазами, а, потом, не захотев слушать ответы на устные вопросы, начал задавать по ним вопросы. Она ничуть не смутилась, потому что тем, по которым она могла «плавать» в билете не было, и она очень уверенно ответила на все вопросы. Ей казалось, что прошло не менее часа, пока она находилась около преподавателя, и вот, прозвучал его голос: «Вы достойно подготовились, можете не сомневаться, пятёрка, Вам, обеспечена! А на сегодня, Вы, свободны». Ещё никто и никогда не называл её на «Вы», кроме разве, что Рудольфа Александровича, их учителя по истории. Она с достоинством приняла его слова, сказав: «Спасибо!» – вышла из аудитории. Только когда оказалась в холле, смогла выдохнуть полной грудью. А в висках стучали молоточки и сердце колотилось словно лапки у зайчика, стучавшего по барабану. Успокоившись, она пошла к месту встречи с Людой, о котором они уговорились заранее. Проходя мимо часов на стене, поняла, что в общей сложности она сдавала экзамен сорок минут. Этот факт её очень удивил, ей казалось, что прошла целая вечность. Люся начала размышлять, чем бы ей себя занять пока ждёт Люду. И в этот момент она заметила выходящую из аудитории Таню. Оказалось, что они с Людой сдавали экзамен в одной аудитории. Заметив Люсю, Таня направилась ей навстречу. Они обменялись впечатлениями об экзаменах. Таня, как бы невзначай сказала, что Люда не сдала экзамен и выскочила из аудитории, как ошпаренная минут пятнадцать назад. Люся поискала Люду по институту, но не найдя, поехала домой с Таней. Потом их пути разошлись, на разных станциях метро, где они пересаживались на свои ветки. Вся в раздумьях Люся пришла домой и тут же позвонила по телефону Люде. Долго никто не подходил к телефону, а потом трубка голосом мамы Люды ответила, что Люда завалила экзамен и очень расстроена, поэтому ни с кем разговаривать не хочет. Расстроенной стала и Люся, а её радужное настроение от полученной пятёрки сменилось какой-то серостью. Сразу подумалось: «С кем я теперь буду ездить на экзамены?» А уже потом: «Бедная Людка, как ей, наверно, тяжело?» Не успела она подумать, как зазвонил телефон. Звонила Люда и попросила её съездить с ней за документами, чтобы успеть подать их в другой институт. Люся не отказала подруге, у неё только и вырвалось: «Могла б и подождать!», но сразу осеклась, представив, как Людка стоит и ждёт её с зарёванными глазами. Да и сколько она должна была её ждать? Одно дело, когда сдала экзамен, другое… Эти мысли словно молния пронеслись у неё в мыслях. И Люся попросила подругу, чтобы та не обращала внимания на её последние слова. Они договорились, что прямо завтра с утра и поедут в институт, благо, что в этот день должны были ещё вывесить результаты экзамена по математике. Конечно, Люся знала, что сдала экзамен, иначе её не допустили бы к сдаче физики, но оценку она не знала, а оценка так важна для поступления, конечно, у неё есть ещё полбалла за физико-математическую школу, но это… крайний случай. Как бы ей хотелось получить все пятёрки, и тогда поступление в институт ей обеспечено, ведь в прошлом году был очень высокий проходной балл для девушек. Немного её успокаивало то, что для москвичей и иногородних абитуриентов проходные баллы были разными, для москвичей – ниже, потому что мест в общежитии – ограничено. Так рассуждая, она не заметила, как автоматически позвонила маме, сообщив об экзамене, пообедала. Потом позвонил Серёга и с издёвкой в голосе спросил: «Ну, что завалилась твоя подруга?» Люся разозлилась и выпалила: «Не звонил неделю, и не нужно было по такому поводу утруждать себя». А потом, вгорячах бросила телефонную трубку. Но Серёга был неугомонен и через несколько минут уже стоял и звонил в её дверь. Она, увидев его в глазок двери, сначала не хотела открывать ему, но когда он кулаком забарабанил в дверь, распахнула её перед ним с вопросом: «Откуда узнал?» она посторонилась и впустила его в квартиру. Он не стал юлить и сказал, что ему сообщила Галя, а той сама Людка сказала, когда они встретились у станции. Чтобы не оставаться с ним наедине в квартире, Люся схватила сумочку и засобиралась в магазин. Выталкивая Серёгу из квартиры, она тараторила, что ей нужно купить хлеба и молока. Он сказал, что на улице идёт дождик и его нужно переждать, но Люся была непреклонна и невзирая на дождик торопилась в магазин, уточнив, что мама обещала вернуться пораньше с работы, Люсе нужно быть готовой к её приходу. Пока они шли к магазину под зонтиком, он пытался пощупать её за разные части её тела. Люся же в этот момент не была расположена к ласкам и, как могла уворачивалась от его рук. В какой-то момент он остановил её и, заглянув ей в глаза, произнёс: «Ну, ты что? Это ж Людка завалила экзамен, а не ты. Тебе радоваться нужно, что ещё один рывок и ты – в институте. А нам ещё пыхтеть и пыхтеть. Да, и не все из наших поступят в институт». Он так искренен был в эти минуты, что Люся словно оттаяла, как те люди в фильме-сказке «Сказка о царе Салтане…», когда к ним прикасались и они оживали. Даже запахи стали другими и мир расцвёл. Она схватила его под руку, и они чуть ли не бегом помчались в магазин. Потом, выходя из магазина, увидели, что дождик закончился, а на небе уже растаскивало облака, поэтому они не спешили вернуться домой, а пошли к аллее Любви. Сыро там было после дождя. Перепрыгивая через речушку, Люся задержалась и долго смотрела, как крутится в водовороте щепочка. Ей почему-то показалось, что это она – щепочка, и это её так крутит в водовороте жизни. Серёжка в этот момент тоже наблюдал за щепкой и потом сказал: «Мы, как эта щепочка». Люся улыбнулась, взяла его под руку, и они медленно побрели по аллее, вдыхая чистоту запахов после дождя. Они гуляли до темноты, и он ни разу не напомнил ей, что она когда-то торопилась к приходу мамы принести домой хлеб и молоко. Хотя это его «глодало». Он и не знал, что хлеб был только предлогом, чтобы выгнать его из дома, хлеба дома было достаточно. Им было хорошо вместе в эти минуты, и они гуляли и целовались, не замечая время. Когда стемнело, они поняли сколько времени. А когда Люся вернулась домой, мама её ругала, потому что она беспокоилась за дочь, не зная, где та находится, но Люсе это было в те минуты неважно. Она с улыбкой на устах удалилась в свою комнату, не обращая внимания на возмущение мамы. Долго на кухне ворчала Валентина, а Павел её успокаивал. Люся, немного почитав, заснула.

В институт за документами Люды они ездили втроём, а потом, забрав документы и узнав результаты экзамена по математики, отправились в другой институт, куда Люда решила поступать. Погода была пасмурной, но иногда проглядывало солнышко, и дождя не намечалось. Люся с Серёжкой ожидали Люду в сквере около института. Кругом толпились абитуриенты, кто с чемоданом, кто просто с маленькими папочками или сумочками. Словно улей жужжали, толпились, суетились, бегали. А они с Серёжкой как-то отрешённо спокойно наблюдали за всем происходящим, как бы со стороны. Ей нравилось сидеть в этом скверике, отчего-то сам вид института внушал чувство фундаментальности. Институт, в который поступала Люся, был более современный и под стать времени. Современные корпуса обрамляли газоны и посадки молодых берёз, лип и голубых елей. А этот институт вызывал иные чувства, с его вековыми деревьями и зданиями. Чувство какой-то стабильности вызывал этот институт. Так размышляла Люся, когда Серёжка мечтательно произнёс: «Вот, так и я скоро буду суетиться в чужом городе. Знаешь, Люд, боязно, как-то. Я, по сути, никогда, никуда, далеко и надолго не уезжал». Подняв к небу глаза и немного закатив их, развалившись, распластав руки по спинке лавочки, он произнёс: «А ты, здесь наверно, загуляешь без меня». Люся вспыхнула в возмущении, но убеждать его не стала. «Зачем распыляться и оправдываться?» – подумала она, спустив всё на тормозах, и в этот момент к ним подошла Люда. Она была довольна и даже повеселела. «Попытка – номер два» – произнесла она, а Люся ей в тон пропела: «Удачная!» Взявшись под руки, засеменили к трамваю.

Устный экзамен по математике Люся сдала без приключений. Знала сразу в тот же день, как и по физике, что ей поставят пятёрку. Теперь целую неделю нужно ждать результатов конкурса. Её очень смущала четвёрка, полученная за экзамен по письменной математике. Не дотянула она до пятёрки, а поскольку не была уверена во всех своих решениях, на апелляцию подавать не стала. Впереди были выходные дни, погода наладилась, и родители наконец-то решили съездить позагорать в Пирогово. Поднялись рано утром, чтобы успеть на электричку. Электрички в выходные дни ходили странно. Несколько электричек туда и несколько – обратно, с длинным «окном» – посередине дня. Взяв с собой всё необходимое, еле успели на отходящую утреннюю электричку. В вагоне Люся увидела Серёжку с компанией. Он, не стесняясь родителей, сразу же подбежал к ней и сел рядом. Павел немного напрягся, но Валентина дернула его за рукав и начала поглаживать по руке. Он успокоился, но только на первый взгляд. Люся-то знала отца и понимала, что ему это не нравится. Ехать было недалеко и, когда электричка остановилась, все дружно высыпали из неё. Их семья никогда не ездила в этот уголок отдыха, поэтому они пошли искать место по наитию. Люся тараторила, что лучше последить за мальчишками и идти за ними, потому что они постоянно здесь отдыхают и знают хорошие места. Павел упираться не стал, и они пошли за компанией Серёжки. Расположились недалеко от них. Люся легла на покрывало, расстеленное на траве, и стала наблюдать за облаками, которые менялись, превращаясь в разные сказочные персонажи. Вот – поварёнок с огромным нахлобученным колпаком, а через минуту он превратился в пуделя… Как здорово так лежать и наслаждаться красотой природы. Рядом в клевере стрекочут насекомые, пахнет кашкой. Она закрыла глаза и уплыла в детство. Теперь ей казалось, что она – в «кустиках», в том месте, что – рядом с домом бабушки. Она – маленькая, и ей так хорошо и спокойно. В этот миг она поняла, как соскучилась по бабушке и брату. Повернувшись на бок, спросила: «Мам, а скоро бабушка вернётся?» Валентине было лень отвечать, и она промолчала. Люся, не дождавшись ответа, снова стала наблюдать за облаками. Сколько прошло времени? Она потеряла ощущение реальности. Из этого состояния её вывел Серёга, который навис над ней с предложением пойти искупаться. Люся легко вскочила и побежала за ним в воду. Но впрыгнув в воду, резко попятилась назад. Для разогретого на солнце тела вода показалась ледяной. Немного попрыгав, по колено в воде, привыкая, она через промежуток времени всё же окунулась и поплыла. Теперь вода уже не казалась такой холодной и, повернувшись на спину, Люся расслабилась. Солнце бликовало на воде. Солнечные зайчики прыгали, словно настоящие зайцы. Какая кругом красота. Серёга плавал вокруг и её не тревожил. Видимо опасался отца Люси. Потом они играли всей компанией в волейбол, и даже Павел с Валентиной присоединились к игре. Время промчалось мгновенно. Вдруг, Павел вспомнил, что сегодня – День Военно-морского флота и все дружно поздравили его с праздником. Накупавшись, наигравшись, семья засобиралась домой, спеша успеть на подходящую электричку. Но ребята решили вернуться электричкой позже и Серёга остался с ними. Всю дорогу домой они смеялись и вспоминали этот замечательно проведённый день. Дома приняв душ и поужинав, Люся увидела в окно приближавшегося к её дому Серёгу. Она отпросилась у родителей погулять, и они отпустили её. Уже выходя из двери в холл, она услышала вдогонку голос отца: «В десять вечера, как штык – дома!» Неожиданно для Серёги она встретила его около подъезда. Они, взявшись за руки, направились к автобусу. Им даже пришлось немного пробежаться, чтобы впрыгнуть в отходящий автобус. Потом они ехали на метро в центр Москвы и гуляли по улицам, не замечая времени. Около театра Эстрады они сели на речной трамвайчик. Только, когда над ними разверзся огнями салют в честь праздника, Люся с ужасом поняла сколько времени. Все кричали: «Ура!» А Люсю ничего не радовало. Ей нужно было скорее найти телефон-автомат, чтобы позвонить домой. Но трамвайчик медленно продолжал свой путь и никак не причаливал к берегу. Потом он резко повернул и направился к пристани. Люся облегчённо вздохнула. Они вышли на берег, а куда идти не знали. Ей почему-то показалось, что они где-то – в районе Новодевичьего монастыря, а оказалось, что – нет. Это был другой храм, и этого места в Москве она никак не могла вспомнить. Не узнавал его и Серёга. Как назло, все попадающиеся на пути телефоны—автоматы были разбиты и позвонить было невозможно. Наконец они нашли целый телефон-автомат, и Люся судорожно начала набирать номер. Трубку сняли мгновенно, а услышав её голос, Валентина завопила в трубку. Люся пыталась объяснить, что они потерялись во времени и заблудились, но Валентина её и слушать не хотела. Она кричала в трубку и грозила. Люся твёрдым голосом сказала: «Мы заблудились! Найдёмся – вернёмся» – вгорячах повесила трубку. Всё внутри её клокотало, и только сейчас она начала понимать, что она обгорела на солнце. Саднило всё тело. Люся нервничала и твердила, что ей дома достанется по полной программе. А Сережка даже не успокаивал её. И Люся обиделась на него. А он в тот момент и не порывался разрешить конфликт. Они шли по улице, уходящей вверх, когда Люся, вдруг, узнала район Таганки. Они часто с отцом бывали в этих местах, но никогда не были в том месте, куда причалил трамвайчик, иначе Люся узнала бы и знала, куда идти. Обрадовавшись тому, что поняла, где они, заметив телефон-автомат, вошла в будку и набрала номер домашнего телефона. На этот раз трубку взял Павел и спросил строго: «Нашлись?» Люся завопила, что они на Таганке и скоро будут дома. Отец посоветовал на электричке не ехать, а добираться на автобусе, и она послушалась отца. Серёга тоже одобрил предложение, хоть этот путь и был длиннее. До автобуса доехали, молча и без приключений, но долго ждали прихода автобуса. Люся замёрзла, у неё зуб на зуб не попадал. Видимо сказалось то, что она обгорела на солнце, ведь вечер-то был тёплый. А Серёга, видимо, намерено не хотел ничего замечать. Она себя ругала: «Глупая, даже кофточку не прихватила». В автобус набилось полно народу и сразу стало тепло. Люся согрелась, и теперь оставалось только разрешить ситуацию с родителями. Естественно, Серёжка, проводив её до двери, сразу удалился, а она стояла словно оплеванная в ожидании, когда откроется дверь. Мать встретила её, огрев мокрой тряпкой по плечам и спине. Это всё – на обгоревшую кожу. Отец, увидев Люсю, безмолвно ушёл в спальню. Как болели плечи и спина. Люся распласталась по кровати и закатилась в рыданиях. Сколько она плакала, потеряв счёт времени, не заметила, как провалилась в сон. Утро встретила с головной болью, болящими ожогами и тошнотой. Как всё же хорошо, что никуда не нужно спешить и идти. Родители ушли на работу, и она – в полном своём распоряжении. Нашла в холодильнике сметану и кое-как смазала обгоревшие места сметаной. Сразу почувствовала облегчение. Так несколько раз за день делала примочки сметаной и к вечеру боль утихла. Даже краснота потаилась, кроме тех мест, куда попала тряпка. Оценив всё это, Люся поняла, что теперь ходить ей долго в закрытых платьях. Телефон молчал. А ей так хотелось, чтобы Серёга позвонил и посочувствовал ей, приласкал. Пометавшись полдня, она легла и заснула, проспав до момента, когда услышала, как хлопнула входная дверь. Это Валентина вернулась пораньше с работы и прямо с порога начала воспитывать Люсю. Та запаслась терпением и на выпады матери не отвечала, чем ещё больше раззадорила Валентину. Валентина не стеснялась в словах и оскорбляла её, применив весь свой словарный запас. Люсе не хотелось оправдываться, хоть она понимала, что не права, всё ж, по мнению Люси, Валентина могла войти в положение дочери и понять её. А она, видимо, совершенно не хотела понимать дочь, всё кричала и кричала. Потом замолчала и «надулась». Не разговаривала с дочерью несколько дней. Лёд растопился, когда Люся приехала с известием, что поступила в институт. Серёга так же не спешил помириться. Может быть намерено, а может и по безалаберности, он не звонил и не приходил. А сама Люся считала, что не будет вешаться ему на шею. Однако, в день когда решалась судьба её поступления в институт она встретила Серёгу на платформе, и он объявил ей, что ждёт её и едет с ней в институт. Она безразлично пожала плечами и не расплылась в улыбке, как он этого ожидал. Ехали всю дорогу, почти, молча. Люся однозначно отвечала на его вопросы, и разговаривать с ним не хотела. Зато, когда они пробирались к стенду с результатами, Серёга почти внёс её туда на руках. Потом произошло непредвиденное, она не нашла себя в списках поступивших и очень расстроилась. Пока она искала свою фамилию среди поступивших, она несколько раз невзначай оглядывалась в сторону Серёжки и каждый раз видела его неоднозначно ехидный взгляд, видно было, что он радуется, что она не находит своей фамилии. Поискав ещё и пробежав весь список, она заметила, что на других факультетах попадаются женские фамилии, и это её удивило, ведь девушек брали только на факультет Кибернетики. Теперь она проверяла списки всех факультетов. И, вдруг, о радость! Нашла себя в списках другого факультета. Увидев радость на лице Люси, Серёга помрачнел. Люся и эту перемену в его лице заметила, но у неё времени не было разбираться в этих чувствах. Потом, словно, вдруг, Люся заметила объявление, гласившее: тех, кто нашёл себя в списках других факультетов, просят зайти в приёмную комиссию. Люся поднялась в приёмную комиссию, откуда её направили в кабинет, где сидел преподаватель, принимавший у неё экзамен по физике. Он улыбнулся, увидев зашедшую девушку, и объяснил, что по результатам экзаменов и проявленных знаний, она больше подходит для этого факультета, и если она согласна с этим, то ей нужно переписать заявление на поступление в институт, указав этот факультет. На раздумья у неё есть три дня, а по истечении их… но он не успел сказать, что будет по истечении, Люся выпалила, что перепишет заявление. Он улыбнулся и сказал: «Тогда, до свидания и до встречи в сентябре!» В приёмной комиссии достали её личное дело, Люся переписала заявление и отдала его в приёмную комиссию. Девушка радушно поздравила её с поступлением. Возвращались домой с более весёлым настроением. Радость от того, что она поступила в институт, затмила всё, произошедшее до этого.-