Алексей Елисеевич Кулаковский. Якутской интеллигенции

Второй аргумент, подтверждающий возможность вымирания якутов, – политика российского правительства по отношению к сибирским «инородцам». Из широкого круга ее вопросов Кулаковский сосредоточил внимание на главном – на аграрном вопросе, породившем в то время переселение огромной массы безземельных крестьян из Центральной России в Сибирь. «Ныне, – констатировал автор письма, – громаднейшие губернии Западной Сибири все переполнены: Енисейская, Иркутская губернии, Забайкальская область, пресловутый Амур, словом, все возможные места заполнены переселенцами, шедшими со времени постройки Великой Сибирской железной дороги ежегодно сотнями тысяч (за последнее время в год выходило по 800000– 900000 человек)»¹⁰. Кулаковский, конечно же, знал, что осенью 1910 г. председатель правительства П. А. Столыпин и главноуправляющий землеустройством и земледелием А. В. Кривошеин, в связи с подготовкой «нового курса» в переселенческой политике в Сибири, осуществили поездку в этот край, по итогам которой было высказано мнение, что здесь «все обстоит выше всяких похвал»¹¹.

А еще болыне его беспокоили результаты «обследований» «колонизационной емкости» Якутской области вице-инспектора Корпуса лесничих С. В. Маркграфа, который на основе «исследований» только в одном Алданском районе Якутской области обнаружил «колонизационную емкость» в размере 18000000 дес. земли, годной для заселения 1000000 душ крестьян из центра России¹². И не зря автор письма так остро реагировал на «чудовищную нелепость рассуждений» этого чиновника, перестаравшегося в оценке возможностей Якутской области в «поселенческом отношении».

Острую критику рекомендаций С. В. Маркграфа А. Е. Кулаковский усиливает своими наблюдениями относительно отсутствия «лишних, свободных земель» в области и указывает, что «занятые» местными жителями земли встречаются «узкой лентой» по рекам Лена, Вилюй и Амга. Переселенцы же могут «селиться» на «незначительных» ленских островах, Ноторе, Алдане, Оймяконе и т.п., где могут уместиться только 20-30 тыс. чел. Автор письма был глубоко прав, когда утверждал, что «селиться переселенцам некуда». В этой ситуации, по предположению А. Е. Кула-ковского, во-первых, двухмиллионные переселенцы, предоставленные самим себе, обречены на поголовную погибель от холода и голода; во-вторых, в целях урегулирования земельной нормы у якутов будут отобраны их «культивированные, насиженные земли», поэтому переселенческая политика правительства обязательно приведет к вымиранию последних («тогда-то мы запоем» свою «лебединую песню»).

И как итог этого – третий аргумент – угроза мировой войны или «опасность взаимного истребления друг друга», «индивидов человечества» из-за «недостатка пищи на земле». В связи с этим А. Е. Кулаковский предложил свое понимание современной ему политической картины мира, сосредоточив основное внимание на противоречиях крупных странгосударств, на далеко идущих планах-притязаниях военно-политических группировок среди великих держав, на роли каждой из них в решениях судьбоносных вопросов будущего устройства мира. И противоречия эти, по его мнению, достигли такого уровня, когда война становится реальной попыткой их разрешения. Мировая война неизбежна – вот ход рассуждений А. Е. Кулаковского. И война эта затронет все народы мира, независимо оттого, мал или велик тот и иной народ. Именно в этом ключе он размышляет о судьбе своего родного народа и приходит к неутешительной мысли: «Горсть якутской народности будет смята и уничтожена подобным ураганом», т.е. войной, или: «Будущее якутов рисуется мне в самых мрачных красках».

Где же выход? Что же нам делать, что предпринять? Задавшись такими вопросами, А. Е. Кулаковский рассматривает три альтернативных варианта выхода из создавшейся ситуации – спасения от угрозы вымирания. Первый вариант – перейти под протекторат таких великих держав, как Америка, Япония и Китай, но автор письма решительно отвергает его – они «нас быстро задавят в борьбе за существование». Второй вариант – переселение на север, и в данном случае он однозначно убежден: «Нет, и этот номер плох: на севере нет земель, на которых мы могли бы существовать – мы там погибнем очень скоро»¹³. Третий вариант – «наша культивизация и слияние с русскими», что, по мнению автора письма, является «единственным рациональным средством» в борьбе за выживание якутов.

Итак, А. Е. Кулаковский в своих раздумьях об исторических судьбах родного народа считает более разумной пророссийскую ориентацию, которая действительно предотвратила или остановила бы опасность вымирания целого народа; действительно потому, что автор письма рекомендовал активную, действенную ориентацию, основным содержанием которой был процесс культивизации якутского народа с русским. Г. П. Башарин прав, расшифровывая это понятие: «Кулаковский образовал его от слова культура, придает ему широкое значение термина: приобщение к культуре, развитие культуры, поднятие материальной и духовной культуры»¹⁴. Разумеется, термин не предполагает слияние в одно русских и якутов, а подразумевает неразрывную связь между ними, воссоединение в один поток развития. Для этого якуты, по мнению Кулаковского, должны будут провести громадную работу по поднятию своей материальной и духовной культуры, по приобщению к более высокой культуре России.

И главное в письме А.Е. Кулаковского – те идеи и мысли, реализация которых составила бы содержание этой громадной работы всего якутского общества для того, чтобы поднять на современный уровень свою общую культуру, т.е. успешно решить проблему культивизации с более развитым русским народом. Каждая идея, каждая мысль автора письма свидетельствуют о глубоком знании и понимании всех животрепещущих внутренних проблем якутского общества, их состояния и перспектив их решения. В этом ключе им рассмотрен целый комплекс вопросов: землепользование, развитие земледелия, скотоводство (содержание крупного рогатого скота и лошадей), рыболовство, развитие местной промышленности, предпринимательство, рыночные отношения и т.д. Самостоятельное значение имеют его рассуждения о развитии духовной культуры населения, решающую роль в котором призвана была сыграть образованность общества (здесь он ратует, прежде всего, за школьное образование). Большое значение он придавал культурно-просветительной деятельности: открытию общественных библиотек, выписыванию книг, журналов и газет, пропаганде достижений науки и техники и т.д. Особая роль отводилась созданию художественной литературы, которое должно было начаться с перевода на якутский произведений на русском языке. Удивительно точными и правильными являются суждения автора письма о том, что культурный подъем населения практически невозможно осуществить, если не вести решительную, последовательную борьбу против трех приобретенных пороков: «пьянства, картежной игры и курения табака». Обращаясь к национальной интеллигенции, Кулаковский писал: «Действуйте и агитируйте единственно в пользу и ради культуры, насаждение которой стало в нашем веке злободневной необходимостью», …и в этом он видел «рациональную меру» в борьбе за культивизацию якутского населения с русским народом¹⁵.

В целом же, по мнению А. Е. Кулаковского, спасение якутов от вымирания зависело от укрепления состояния культуры, внутреннего здоровья народа. Через все письмо красной нитью проходит мысль о том, что если якуты не достиг нут современного уровня культуры, не приобщатся к достижениям общечеловеческой цивилизации, то они обречены на вымирание. Примечательно, что он не ориентирует родной народ на какое-то радикальное противостояние России, на конфликт с какими-то силами в «борьбе за существование». Его взгляд на реалии своего времени был мудрым, на перспективы исторических судеб родного народа – дальновидным. И этот взгляд пронизан прагматической мыслью – о преимуществах совместного проживания родного народа с русским народом в «борьбе за существование». Такова общественно-политическая, просто человеческая позиция А. Е. Кулаковского – выдающегося якутского мыслителя начала XX в. Она оказалась реалистичной, потому и верной.

* * *

Письмо «Якутской интеллигенции» А. Е. Кулаковского являлось репрессированным документом. Сданная в архив в середине 30-х годов XX в. рукопись письма оставалась никому неизвестной; она была случайно обнаружена в апреле 1942 г. Г.П. Башариным, но он из-за осторожности предпочел тогда пользоваться предусмотрительно перепечатанным, машинописным текстом. Впервые о рукописи стали говорить с 1943 г., когда С. А. Бордонский оспаривал существование подлинника письма и писал, что речь может идти голько о фальшивке, совершенной предположительно П. А. Ойунским. Однако тогда же Г. П. Башарину удалось убедить партийных чиновников в наличии подлинника, но широкая общественность была лишена доступа к нему, ибо на протяжении нескольких десятилетий его держали в сейфе руководства партийного архива. Несмотря на это, документ активно использовался для разжигания политических спекуляций, предпринятых под знаком навязанной общественности республики борьбы против буржуазного национализма.

Впервые письмо «Якутской интеллигенции» увидело свет в 1990 г.¹⁶ В журнале «Полярная звезда» оно появилось, когда стали предприниматься попытки снять с А. Е. Кулаковского обвинения в буржуазном национализме. Вместе с тем публикация в археографическом плане имела большие изъяны, граничащие нередко с фальсификацией текста документа. Предисловие к ней написано с субъективных позиций, утверждения его автора были нацелены на «разоблачение» содержания письма, в связи с чем допущены прямые искажения смысла принципиальных положений Кулаковского¹⁷. Все это требовало нового издания.