51. Бой
«Уходи! Уходи!» – звучало у меня в голове. Мой мозг не хотел слушать никаких доводов рассудка. Он оттолкнул меня! Это главное. Пусть меня лучше убьют! Что значат эти выстрелы для меня? Это не важно! Он сказал: «Уходи». Куда они меня тащат? Зачем убегать? Бой – это хорошо. Пусть лучше меня ранят. Физическая боль лучше, чем боль в сердце! Хорошо, что вокруг выстрелы и автоматные очереди! Хорошо, что вертолёты кружат над нами, они хоть немного заглушают эти жестокие слова: «Уходи! Уходи!»
Ваня и Инга продолжают меня куда-то тащить. А я не могу ни о чём больше думать. Зачем он так со мной? Так жёстко. Вертолёт пролетел совсем низко. Все упали на землю. Да пусть бы он лучше раздавил меня. Я вижу лицо Ахмета, который высунулся из окна машины с автоматом. Он в кого-то стреляет. Он что-то кричит мне. Но я не способна понять. Он останавливает машину, выскакивает из неё, бежит ко мне, но почему-то падает, его одежда меняет цвет, всё становится красным.
Баба Маша тянет меня за руку. Ивана рядом уже нет. Он лежит на земле. Почему он лежит? Инга сидит у стены. Стрельба, стрельба, крики, опять стрельба. Меня грубо схватили и куда-то поволокли. Я в вертолёте, куда теперь? Рядом никого из людей нет. Только военные. Я слышу телефонный разговор.
– Срочно прекратить операцию! Всех военных вывезти из города, технику тоже. Оружие уничтожить! Всех солдат подвергнуть психической обработке по форме К4. Да всех! В Медногорске не должно остаться даже следов вашего там присутствия!
– Что будет со мной? С моей семьёй? – кричал в трубку грузный мужчина.
– У тебя больше нет семьи. Тебе лучше застрелиться!
Мужчина положил телефон и взял в руки рацию.
– Внимание всем подразделениям. Конец операции! Выводим войска из города! Всё оружие уничтожить. Следов нашего присутствия в городе не должно остаться. Людей всех обработать. Никто ничего не должен вспомнить. После выполнения распоряжений руководящему составу рекомендовано самоуничтожение.
Вдруг стало тихо. Стрельба прекратилась.
52. Поиск
– Что произошло? Почему они прекратили бой? – допытывались, оставшиеся в живых друзья. Лёша морщился от боли. Ему перевязывали рану на плече. Мальчишки собирали раненых и уносили их в подвал, где устроили лазарет. Лёша, несмотря на сильную боль, встал и осмотрел всех раненых. Увидел Ивана, спросил про Риту, но Иван был без сознания. Ни Риту, ни Ингу, ни бабу Машу никто не видел. Алексей организовал несколько групп для поиска. Около часа продолжался розыск. Безрезультатно.
Кто-то тронул Лёшу за рукав. Лёша поморщился от боли – болело раненое плечо. Он оглянулся. Это была баба Алла с девочками.
– Здравствуй, Лёша. Рада, что ты жив. – обрадовалась баба Алла. – Нас прислала Инга. Её ранило, но она смогла добраться до нашего бункера.
– А баба Маша и Рита тоже у вас? – выпытывал Алексей.
– Нет. Инга сказала, что их увезли военные на вертолёте. – объяснила баба Алла.
Алексей от бессилия зарычал.
– Баба Алла, организуйте, пожалуйста, лечение раненых. – Попросил Лёша.
– Не волнуйся, я сделаю всё, что возможно. – пообещала баба Алла.
Лёша нашёл Михаила и, ничего не объясняя, потащил его за собой. Они пришли к вертолёту, который оставили военные, так как команда вертолёта была мертва. Лёша освободил место и посадил Мишу на место водителя.
– Полетели, – велел он.
– Я ни разу не летал на вертолёте. – закричал Миша.
– Ты же любитель всяких симуляторов и стрелялок! – Лёша наклонился к приборной доске и включил мотор. – Они Риту увезли и бабу Машу.
Михаил взглянул на Алексея и не посмел ему возразить. Вертолёт резко взмыл в воздух, потом начал падать, потом опять взмыл вверх, повторив эти фигуры «высшего пилотажа» несколько раз, наконец, полетел вперёд, кренясь, то вправо, то влево, то заваливаясь вперёд. Алексей подумал, что к лучшему, что он давно ничего не ел.
– Куда летим? – справился Миша.
– Их увезли на вертолётах. Так что, ищем вертолёты. Покружи над городом. Может увидим их с высоты. – Вертолёт взмыл вверх.
– Смотри, там пожар, – указал Миша через некоторое время.
– Полетели туда, посмотрим, что горит.
– Да там взрывы! – уточнил Миша.
– Ещё интересней! – воскликнул Алексей.
– Это опасно! – предупредил Миша.
– А жизнь вообще опасная штука. – попытался пошутить Алексей.
53. Побег
Наш вертолёт приземлился. Военные выпрыгнули из вертолёта. Я тоже хотела выйти, но что-то не давало мне встать. Оказалось, что это баба Маша. Она вцепилась в мою руку и не отпускала. Сама она была, словно без сознания. Лицо её было в синяках и кровоподтёках. Я стала ползком выбираться из вертолёта, таща за собой сухую маленькую старушку.
Я вылезла из кабины вместе с бабушкой. На нас никто не обращал внимания. Я ползла по снегу и тащила бабу Машу. Она скользила по насту, как на санках. Военные выгружали из вертолётов оружие и боеприпасы, складывали в кучи, а затем взрывали. Всё вокруг заволокло чёрным дымом. Я оглохла от грохота взрывов, но продолжала ползти, не понимая, что я делаю, и волоча за собой бабушку.
Взрывы стали смолкать через некоторое время. Но появился всё нарастающий гул. Мне казалось, что гудит у меня в голове. Но шум всё приближался и приближался. Я подняла голову к источнику звука и увидела вертолёт. Он летел очень странно, какой-то пьяный вертолёт. Он кренился то вправо, то влево, то резко взмывал вверх, то резко спускался. Я завороженно смотрела на пляски в небе.
Вертолёт кружил вокруг того места, где происходили взрывы, время от времени пролетал прямо над нами с бабой Машей. Я подумала, что военные могут нас заметить, оттащила бабу Машу к кустам и спряталась там.
Вертолёт отлетел в сторону и стал снижаться. Снижался он тоже странно, как будто никак не мог выбрать место, где сесть. Опускался то слишком быстро, то слишком медленно, опять взлетал и снова опускался. Наконец, сел, уткнувшись носом в землю, сильно накренившись. Винт с жутким звуком врезался в землю и раскололся от удара на несколько частей, вывернув часть крыши.
Из вертолёта выпрыгнули два человека, пригибаясь и прячась, они стали перебегать с места на место, будто что-то искали.
Я замерла и лежала на земле не двигаясь. Ко мне постепенно возвращалось сознание и способность нормально мыслить. Я осознала всё, что произошло. И мне стало так страшно! Безумно страшно! А вдруг меня схватят и посадят в камеру, как Лёшу! Я, конечно, люблю быть одна, но не в закрытой камере!
И тут я вспомнила про бабу Машу. Почему она не шевелится? Может она умерла, и я таскаю за собой труп. Я потрогала её за руку. И рука оказалась холодной. Я вскрикнула от ужаса.
Люди, которые бродили вокруг пьяного вертолёта оглянулись на крик. Я зажала рот руками. И тихо плакала. Меня трясло то ли от холода, то ли от страха. Было от чего трястись. Сижу под кустом, ночью, непонятно где, рядом труп, пьяный вертолёт, и люди какие-то рыщут. Я показалась сама себе такой маленькой и несчастной, что саму себя стало жаль. Захотелось к маме. А мама сейчас раненая лежит в бункере у бабы Маши. А где Лёша? Там шёл бой, когда мы улетали. А вдруг его убили?
Кто-то схватил меня сзади. И если бы мне не зажали рукой рот, вся вселенная услышала бы мой крик. Мёртвые бы очнулись от ужаса! И действительно ведь очнулись. Вернее очнулась. Баба Маша. Я не знаю, чего я испугалась больше. Того что меня кто-то схватил или того, что труп бабы Маши вдруг ожил, глаза широко распахнулись, рот стал открываться беззвучно, как у рыбы. Потом она села, затем встала, попыталась бежать, зашаталась и начала падать, но её кто-то подхватил на руки и аккуратно посадил на землю.
Я тоже захлебнулась своим беззвучным криком и обмякла. Сил сопротивляться не было, и я смирилась со своей судьбой. Пусть тащат куда хотят. Всё лучше, чем замерзать под кустом рядом с ожившим трупом.
54. Встреча
Тот, кто держал меня, убрал руку от моего лица и повернул меня к себе. Я закрыла глаза. Я боялась увидеть лицо, я боялась этого человека, я боялась всего.
А он тряс меня и хлопал по лицу. И вдруг я услышала своё имя. Я приоткрыла один глаз и увидела склонившиеся ко мне лица бабы Маши, Алёши и Миши.
Я поэкспериментировала со своими глазами. Открывала и закрывала их несколько раз, по очереди, но картинка не менялась. Реальность? Не может быть. Я рискнула открыть оба глаза.
– Ну, наконец-то, очнулась! – воскликнула баба Маша.
– Привет, – сказал Лёша и прижал меня к себе.
И всё! Все страхи сразу улетучились, весь мир перестал существовать. Стало так хорошо! Взрывы? Война? Вертолёты? Ничего этого нет! Есть его руки, губы, глаза, голос. Остальное меня не касается, не интересует, не существует!
Баба Маша опять потеряла сознание. Лёша осмотрел её и сказал.
– Я думаю, что это голодный обморок. Срочно нужна еда.
– У нас дома много еды! Пойдёмте ко мне! – откликнулась я.
– А как же твой отец? – спросил Лёша.
– В куске хлеба он никому не откажет! – уверенно сказала я.
– Но как нам быстро добраться к тебе? – задумался Лёша.
– Я бы ещё на вертолёте полетал! Так классно! – предложил Миша.
– Нет, я с тобой больше не полечу! – возмущённо вскрикнул Алексей. – Это был не полёт, а какие-то Американские горки! К тому же ты сломал винт!
– Конечно, я летал первый раз в жизни! А второй раз у меня лучше получится. И я видел недалеко стояло много вертолётов. – уговаривал нас Миша.
– Ты хочешь угнать вертолёт из-под носа у целой армии военных? – поинтересовался Лёша.
– Других вариантов нет. Баба Маша долго не протянет. Да и у нас силы скоро иссякнут и мы вообще ничего не сможем сделать. Мы все не ели ничего ни вчера, ни сегодня. – ответил Миша.
– Хорошо, согласен. Нужно рискнуть. Ждите нас здесь. – приказал Лёша. И они вместе с Мишей ушли. А я опять осталась с бабой Машей. Я прислушивалась к её дыханию и не могла понять дышит она ещё или нет. Только бы они успели! Я была поражена, как легко они принимают решения. Как будто они каждый день угоняют вертолёты. Подумаешь! Плёвое дело!
55. Вертолёт
Вертолёты никто не охранял. В Армии творилось что-то странное. Казалось, что они решили сжечь всё! В огонь кидали какие-то тюки, наверное с одеждой, папки с бумагами, коробки с документами.
Алёша и Миша подобрались к вертолёту, который стоял за холмом. Он, вероятно, только что прилетел. Винт ещё слегка вращался. Пилот отошёл к деревьям решить личные проблемы. Мальчикам раздумывать было некогда. Миша забрался в кабину. Лёша остался на земле, чтобы обороняться, если пилот вернётся, и дать время Мише включить двигатель. Но драться не пришлось. Миша быстро включил двигатель. Аппаратура вообще не была выключена.
Лёша вскочил в кабину, когда вертолёт уже начал подниматься. И как раз вовремя захлопнул люк, так как раздалась автоматная очередь. Но дверца была бронированной, так что выстрелы ущерба не причинили.
Мальчики опасались, что военные начнут погоню. Но этого не случилось. Что было довольно странно. Угнали вертолёт – и никакой реакции. Вообще у военных происходило что-то странное. Зачем они всё сжигали, зачем взрывали боеприпасы, мальчикам было не понятно. Но в любом случае ребятам было на руку, что военные не обратили на них внимания.
Вскоре они приземлились рядом с Ритой. Взяв на борт пассажиров, Риту и бабу Машу, вертолёт взмыл в воздух. Лёша разбирался с бортовым компьютером, чтобы найти навигатор. Но когда они поднялись в небо, навигатор не понадобился. Рита без труда определила направление к своему дому. Он был недалеко.
Вскоре вертолёт приземлился на полянке рядом с домом Риты. Миша достаточно быстро овладевал навыками вождения, и в этот раз вертолёт остался цел. Каково же было удивление Ритиного папы, Виктора, когда он увидел на полянке у дома военный вертолёт. Он одевал пальто в этот момент, и так и остался стоять, одев только один рукав.
Рита выскочила из кабины и бросилась к папе.
– Девочка моя! Что случилось? Где ты была? Где мама? – кричал Виктор сквозь шум вращающихся лопастей.
– Мама в безопасности. Папочка, я позже тебе всё расскажу! Сейчас нужно спасать бабу Машу! – отвечала Рита.
– Кого? Бабу Машу? – Виктор был в шоке, увидев бабушку, которую выносили из вертолёта Миша и Алёша.
– Нужно врача? – спросил Виктор.
– Нет, папа, её нужно накормить! У неё голодный обморок! – объяснила я.
– Голодный обморок? – переспросил папа, открывая дверь.
Миша и Лёша занесли бабушку, положили на диван.
Я бросилась к холодильнику и начала доставать оттуда всё подряд. Лёша и Миша поражённые стояли рядом молча и неподвижно. Столько еды им видеть не приходилось.
– Нужно что-то жидкое и сладкое, чтобы она пришла в себя. – взял ситуацию в свои руки папа, увидев застопорившихся мальчиков.
Он выбрал баночку с соком и вставил трубочку бабе Маше в рот. Она не могла даже сосать. Тогда он налил несколько капель в ложку и капнул ей на язык. Баба Маша очнулась. Она выпила стакан сока и на глазах ожила.
– Папа, мальчики тоже ничего не ели несколько дней, – сказала Рита.
– Мойте руки и садитесь за стол, – крикнул папа. Он кинулся на кухню и начал накрывать на стол.
Рита потащила мальчишек в ванную мыть руки. Они старались ходить осторожно, чтобы ничего не задеть и не испачкать. Они так давно не были в нормальном доме, что забыли, как должно выглядеть человеческое жильё. Но как только сели за стол, ребята забыли о всех условностях и молча накинулись на еду, не обращая внимания на Виктора, который смотрел на них, едва сдерживая слёзы.
Он был рад возвращению дочери, пропавшей несколько дней назад! Он был рад, что жена его жива и в безопасности. Но был шокирован измождённым видом мальчишек и бабы Маши. Живя благополучной жизнью в цивилизованном мире, трудно представить, что кто-то живёт иначе. Он не верил своим глазам. И корил себя за то, что не принимал и не признавал существование другой жизни. Закрывал глаза на те факты, которые об этом говорили. И теперь был полон решимости измениться и изменить этот мир.
После обеда все четверо, Алёша, Миша, баба Маша и Рита разомлели от тепла и сытного обеда и начали засыпать. Сказалась бессонная ночь, стресс, большая физическая и эмоциональная нагрузка. Виктор хотел приготовить всем постели, но не успел. Баба Маша уснула на диване, мальчики на полу. А Риту папа перенёс в её спальню. Они спали около 16 часов.
Виктор, увидев рану на плече у Алексея пригласил врача. Также он волновался о здоровье бабы Маши. Врач оказался просто необходим. Рана Алексея загноилась, рука опухла, поднялась температура. Врач предложил поехать в больницу, но Лёша отказался. Тогда врач обработал рану, благо пуля прошла на вылет и удалять ничего не нужно было. Затем доктор сделал перевязку.
Рита тем временем рассказывала папе про маму. Виктор решил ехать за женой немедленно, баба Маша вызвалась показать дорогу. Миша и Алёша тоже поехали с ними.
56. Изменения
Когда они выехали на центральную улицу, то попали в пробку. Там впереди что-то лимитировало движение. Виктор припарковал машину к обочине и пошёл посмотреть, что происходит. Вскоре он вернулся и предложил всем пройти с ним.
На центральной площади Верхнего берега проходил митинг. Здесь собралось несколько тысяч человек, журналисты, телевидение, руководители города. На большом экране транслировались записи, которые мальчики выложили в интернет. А также то, что было снято по заказу Константина Закабацкого. Ролики противоречили друг другу.
Люди обсуждали положение нижнего берега. Их мнения тоже были противоречивы. Ораторы пытались предположить, что произошло, как так случилось, что нижний берег оказался вне цивилизации, на пороге гибели. Все попытки объяснить происходящее были похожи на сказки для детей. А события люди интерпретировали, кто как хотел, и в результате, насочиняли столько, что на правду это было не похоже совсем.
Алёша, удивлённый, слушал молча, но кровь его постепенно закипала. Когда один из ораторов начал рассказывать о жителях Нижнего берега, как о каких-то монстрах, нелюдях, Лёша не выдержал.
Он рванулся вперёд, расталкивая толпу, выбежал на сцену, оттолкнул того, кто говорил, от микрофона и попытался восстановить дыхание, чтобы начать говорить. Вокруг воцарилась абсолютная тишина. Алексей молчал, и толпа молчала, разглядывая подростка в рваной одежде, испачканной кровью, с перевязанным плечом, измождённого и худого. И вдруг кто-то узнал его.
– Это же вождь серых! Его показывали в репортажах! – крикнул кто-то из толпы.
– Меня зовут Алексей Серебряков. Я командир армии серых. Всё, что здесь говорилось ранее – неправда. Чем сочинять сказки, сходите и посмотрите, что происходит там, на нижнем берегу, на самом деле. Это рядом! Не тратьте время на споры и пустые разговоры, там от голода гибнут дети!
– Это опасно, туда нельзя ходить. Нас там убьют! – раздались возгласы из толпы.
– Если вы придёте без оружия, с добрыми намерениями, вас никто не тронет! Я гарантирую.
– А как же обезьяны? Вы не можете гарантировать, что они не нападут на нас, они не управляемы. – визгливо кричала какая-то женщина.
– Баба Маша, поднимись сюда! – попросил Алексей. Баба Маша поднялась. – Вот предводитель Армии обезьян! Она расскажет вам о них!
– Здравствуйте, сограждане, коллеги. Наверняка меня кто-то ещё помнит. Мария Романовна Шкуратова – директор школы № 5. Я проработала на этом посту 25 лет. Есть среди вас мои ученики? Поднимите руки! – Сказала баба Маша. И в толпе медленно и осторожно стали подниматься руки. – А сейчас я командую «обезьянами». Прошу не называть их так больше никогда. Потому что это не обезьяны, а маленькие милые девочки, которых мы вынуждены были одеть в одежду, сшитую из обрезков меха, найденных на свалке швейной фабрики. Алексей Серебряков прав. Не слушайте никого! Вы должны увидеть всё своими глазами. Я знаю, что среди вас есть добрые и человечные люди. И эти люди уже не смогут спокойно жить, зная, что на нижнем берегу остались без крова, без еды, без тепла около ста тысяч детей и подростков. Они погибают. Если можете, идите домой, ешьте, пейте, если кусок в горло теперь полезет. Слушайте и дальше ваше радио, смотрите ваше телевидение, верьте вашему правительству и бездействуйте, как бездействовали последние семь лет. Но знайте, что вы сами можете стать однажды жертвами такого же эксперимента, если ничего не сделаете сейчас. И не думайте, что уж вы-то сумеете этого избежать! Не сумеете! Вон вас как обработали! Вы и пальцем не шевельнули, когда тысячи людей погибали рядом с вами! – баба Маша устала. Замолчала, переводя дух.
– Нижний берег рядом! Пойдёмте со мной! Я покажу вам, что там происходит! – занял её место Алёша.
– Возьмите еду для детей! Там каждый день погибают дети от истощения! Вы можете их спасти! – сказала в микрофон баба Маша. И случилось невероятное! Вслед за Лёшей двинулись сначала журналисты, а затем толпа в несколько тысяч человек потекла за ним по улицам.
Бабе Маше было трудно идти. Здоровье ухудшилось. Она села в машину Виктора. Виктор открыл верхний люк. И баба Маша встала, высунувшись из люка. Толпа, увидев её в машине, посторонилась и пропустила медленно едущую машину вперёд. Машина поравнялась с Алексеем. Он запрыгнул на капот, затем залез на крышу. Люди шли вслед за машиной. Они направлялись к бункеру бабы Маши. Толпа обрастала жителями верхнего, а затем нижнего берега. Они не смешивались с верхнебережцами, а пристраивались сзади.
Жители верхнего берега сначала пугливо озирались, затем, заметив, что это всего лишь тощие оборванные дети, успокоились и лишь с ужасом рассматривали развалившиеся дома, скрытые ранее от их взглядов световыми рекламными щитами и табло. Толпа углублялась внутрь трущоб, постепенно становясь всё больше и больше.
57. Помощь
Когда толпа людей прибыла к бункеру, перед их взглядом предстала следующая картина. Посреди двора стоял грузовик с надписью «Гуманитарная помощь». Люди в форме с такой же надписью раздавали детям пакеты с едой.
Голодные дети набрасывались на фастфуд, и давясь, всухомятку, с жадностью поглощали то, что получили. И тут же бежали за следующей порцией. Счастливые журналисты и фотографы снимали сенсационные кадры и комментировали, изощрённо фантазируя. Баба Маша вылезла из машины и накинулась на «помощников»
– Что вы делаете, вы же их погубите! – кричала она. Затем догадалась, что они её не понимают, и перешла на английский. – Дети не привыкли к такой еде. Они слишком долго голодали. Им нельзя есть сразу много!
Корреспонденты бросились снимать бабу Машу. Кто-то в комментариях сказал, что баба Маша запрещает кормить детей, обвинив её во всех смертных грехах и исказив смысл её речи.
Баба Маша кинулась отбирать у детей еду. Работники благотворительной организации пытались ей помешать. Фотографы щёлкали фотоаппаратами беспрестанно.
Подъехала ещё одна машина с гуманитарной помощью. Они застали дерущихся работников и бабушек. Не обращая на них внимания, стали раздавать детям игрушки.
Фоторепортёров было больше, чем игрушек. Все умилялись и рассматривали детей, как животных в зоопарке. И в этот момент случился первый приступ гастрита. Девочка каталась по земле и дико кричала. Наевшись всухомятку на голодный желудок непривычной пищи, она почувствовала сильную боль. В течение следующего часа уже десятки детей мучились от болей в животе. Среди наблюдающей все эти события толпы началась паника.
– Это эпидемия! Холера! Тиф! Лихорадка! – кричали люди и начали разбегаться в разные стороны, подальше от больных детей. И лишь «бесстрашные» репортёры продолжали снимать свои героические репортажи! А не менее смелые работники гуманитарной организации продолжали раздавать продовольствие и игрушки, отбиваясь от «сумасшедших бабулек», позируя перед камерами в окружении детей.
Алёша понял, что этот шабаш необходимо прервать немедленно любыми способами. Он дал команду собравшимся вокруг него командирам отрядов серых выставить оцепление вокруг приехавших машин. Предложил Виктору заняться приёмом и раздачей гуманитарной помощи.
Виктор, Рита и Лёша в окружении охраны подошли к представителям гуманитарных организаций и предложили зарегистрировать их груз и передать полномочным представителям города. Вооруженная охрана на полицейских машинах выглядела живописно. Оборванные подростки с оружием в руках, с озлобленными, голодными лицами внушали страх.
Бабушкам Лёша предложил провести экскурсии по городу, по бункерам и подвалам для журналистов и гостей с Верхнего берега. В основном для того, чтобы информация не искажалась через чур ретивыми работниками СМИ. Но Лёша понимал, что это всё не самое главное. Он решил собрать штаб и пригласить для переговоров представителей администрации и полиции верхнего берега. С этой целью он обратился к журналистам. И попросил передать его предложение в верхние инстанции.
– Друзья! – сказал он в услужливо подставленный ему микрофон. – Машина с игрушками не решит наших проблем! Нам нужно восстанавливать город. Нам нужны специалисты в области строительства, коммуникаций, электроснабжения, а также техника и стройматериалы. Мы приглашаем всех, кто хочет нам помочь! Для организации восстановительных работ предлагаю прийти на совещание представителям администрации города и комбината. Совещание состоится завтра в этом бункере в 10.00. Прошу журналистов присутствовать на совещании и объективно освещать происходящее.
Лёша назначил ещё одну встречу в своём бункере на закате, пригласив представителей всех армий, а также бабу Машу с подругами, Риту, Виктора. А затем, позвав с собой несколько отрядов бойцов, направился на «арендованных» у полиции машинах на Верхний берег. Была ещё одна проблема, требующая немедленного решения.