Королева (жертва) некроманта. Академия одарённых

Глава 3

Мой сладкий сон нарушил звонок домофона. Сложно сосчитать, сколько проклятий я послала в адрес звонившему. Мне пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы подняться с дивана и подойти к трубке.

– Да, – мой сонный голос походил на хрип заядлой курильщицы.

– Добрый день! Это Виктор Рудов. Передайте Дине, что я с водителем жду её.

Что?! В такую рань?! Он совсем с ума сошёл. Который час?

Я бросила домофон, ничего не ответив, и побежала искать телефон. Как назло, он разрядился. Пришлось бегать переворачивать всю комнату, чтобы найти зарядник, находиться он, конечно, сразу не захотел. Худо-бедно я нашла его за диваном, воткнула шнур в телефон, вилку в розетку, но экран, кроме значка «идёт зарядка», ничего не показал. Я стояла две минуты и думала, как узнать время. Нет чтобы начать собираться, сдалось мне это время. Только потом моя голова сообразила, что часы можно посмотреть на микроволновке.

Половина второго! Что-что, а поспать я умею.

Быстро собираться тоже у меня неплохо получается, поэтому за десять минут я умылась, почистила зубы, поправила остатки вчерашней укладки, нанесла экспресс макияж, натянула джинсы со свитером. Кроссовки, пальто, сумка, разряженный телефон. Когда выходила, чуть не забыла закрыть дверь. Хотя воровать у меня кроме микроволновки было нечего, но хозяйка отличалась строгостью, и загрызла бы меня за оставленную распахнутую дверь. Карина Сулеймановна могла прийти с проверкой в любой момент. За свои тридцать квадратов брала как за двушку в хорошем районе. Мне с моей зарплатой старшего администратора фитнес-центра еле хватало заплатить за все платёжки.

Сделав невозмущённый вид, я вышла из подъезда, поймала пару взглядов соседок, сидевших на скамейке, задрала нос повыше и пошла к своему кортежу в виде кадиллака. Посмотрев на Виктора, я немного опешила. В руках он держал роскошный букет цветов.

– Здравствуйте, Дина.

В ответ я лишь кивнула. Горло прищемило, потому звук воспроизводиться не хотел.

– Вы вчера оставили в багажнике свои цветы, подарки и вещи. Бутоны роз от холода завяли. Я поздно их обнаружил, к сожалению. Примите эту замену. Надеюсь, вы любите красные розы.

Очень люблю. Особенно когда их не меньше пятидесяти, и они собраны в настоящее произведение флористического искусства.

– Спасибо. Это очень любезно с вашей стороны.

С неловким, но приятным трепетом в сердце я потянулась, чтобы принять букет от Виктора. Когда брала цветы, случайно дотронулась до его рук, за секундное касание я почувствовала дикий ожог. Если можно обжечься холодом, то со мной произошло именно это. Брокколи шоковой заморозки, которая присутствовала в моём ежедневном рационе последние три месяца, была и то теплее, чем его пальцы.

В салоне температура и вовсе лежала как мне показалось на самом дне градусника. После тёплой постельки такой мороз заменил мне утренний бодрящий душ. Но долго такую процедуру терпеть я не смогла. Спустя три минуты после того, как мы тронулись, осмелилась позаботиться о себе:

– Вы не могли бы включить обогрев салона. Боюсь цветы замёрзнут.

– Конечно.

Виктор махнул водителю, и тот наконец пустил тепла в стоявшую вокруг меня стужу.

– Далеко ли нам ехать? – Я прокрутила в голове свои планы и поняла, что располагаю очень скромным запасом свободного времени. График моего последнего выходного недели пестрил делами – волонтёрство в доме престарелых, тренировка, урок английского, лекция по ораторскому мастерству, закуп продуктов. С учётом, что на дворе вовсю гулял обед, мне нужно было превратиться в метеор, чтобы всё успеть.

– Довольно далеко. Дорога займёт около двух с половиной часов.

Коня мне в рот! Все планы коту под хвост. Утешало лишь то, что это время окупится. Если Виктор, конечно, возьмёт меня. Ну и если я сама соглашусь залезть под его крыло.

– Другие претенденты когда приедут к вам в академию?

– Тоже сегодня. Все уже в пути.

– Они едут сами?

– Каждого забрали мои водители.

Только я поехала с Виктором лично. Какая честь. Лестно, но в то же время страшно и подозрительно. Я подумала, может мне заорать и выпрыгнуть из машины, пока не поздно.

– Не беспокойтесь, Дина. Осмотритесь, увидите всё своими глазами и решите, согласны ли начать обучение. С моей стороны, уверяю вас, не последует давления и уговоров.

Я совершенно ничего не знала об обучении, об академии, партии, Викторе, но почему-то уже была готова согласиться. Возможно, нежный пьянящий аромат роз усыпил мою бдительность, и я легко начала доверяться всему, что ни попадя.

Чтобы не зевать и быть на чеку, я внутренне встрепенулась. Каким бы воспитанным не казался зам мэра, предусмотрительность никто не отменял. Как и собственно набивание себе цены. У меня созрели твёрдые намерения требовать для себя лучших условий. Хотя я даже не спросила, предусматривается ли зарплата. Учёба в такой глуши означало моё увольнение с работы. Было слишком много вопросов, и слишком мало смелости, чтобы решиться их задать. Но я всё же решилась:

– Сколько человек вы планируете взять?

– Сейчас прибудем, и вы найдёте ответы на большинство своих вопросов.

Какие мы молчаливые! Искорку моей решительности слишком быстро потушили.

Навязываться я не стала. Это же не по этикету. Отвернулась и принялась смотреть в окно. Целый час любовалась чудесными горами нашего края. Хмурое небо и пожелтевшая трава настроили меня на романтический спокойный лад. Я задремала.

Глава 4

Я проснулась, когда мы свернули с ровной трассы на убитую дорогу. Перед моими сонными глазами восстали пыль, колея и густонаселённый соснами лес. От подпрыгивания на кочках меня начало ещё сильнее тошнить. В желудке жила пустота, измарать салон я ничем не могла, но от того самочувствие лучше не становилось. Сжав покрепче букет и ручку двери, я закинула голову назад и уставилась вперёд. Только в такой позе можно было пережить приступ зелёного лица.

Лес закончился. Началась небольшая поляна, посреди которой стояла не то каменная крепость, не то средневековый дворец. Огромная тёмно-серая махина с двумя башнями, шпилем, балконами, лепниной, старыми большими окнами пугала своей старостью. Строение напоминало музей.

Именно к этому музею мы и поехали! Кадиллак свернул на поляну, забрался на холм, проехал по мосту и заехал в ворота, въезд в которые охраняли две безобразные на вид горгульи. Пока мы ехали по мосту, я услышала журчание небольшой реки, и мельком увидела в ней стайки серебристых рыб. Машина заехала внутрь крепости и остановились.

Моё тело замерло в ожидании. Даже мурашки не появились – они от ужаса решили не вылезать, а наоборот, закопаться поглубже в кожу.

– О ваших вещах позаботится дворецкий.

Я вздрогнула. Дверь машины резко открылась, меня встретил почтительным взглядом невысокий мужчина в клеточном костюме и белых перчатках. Как бы он ни старался прикрыть лысину длинной чёлкой, уложенной назад, блеск кожи, лишённой волос, сразу бросился мне в глаза.

Мои кроссовки оказались на брусчатке, в нос стремительно направился сырой холодный воздух. Захотелось вернуться в прогретый салон.

– Следуйте за Ефимом. Встретимся в аудитории, когда прибудут остальные студенты.

Я пошла за господином и его клеткой на шуршавших штанах. Он взял мои призы и сумку с вещами, которую я забыла вчера у Виктора. Я взмолилась, чтобы он нёс её аккуратно, ведь там находилось всё самое ценное, что только у меня было: основная косметика, спортивная форма, кроссовки, красивое бельё, украшения, корона первой вице-мисс, влажные салфетки и многое другое.

Машина осталась под навесом второго этажа замка. Я удивилась планировке дворца, никогда раньше ничего подобного не видела: по периметру в форме квадрата шли высокие стены тёмно-серого камня, в центре меньшим квадратом очертился внутренний двор с кустами сирени и, кажется, лавочками. Я хотела замедлиться и осмотреться, но Ефим беспощадно засеменил ногами ко входу. Тяжёлая резная дверь, состоявшая на пару из дерева и металла, скрипнула петлями и впустила нас внутрь. Началась спиральная лестница. Она вела, как я поняла, на вершину главного шпиля. Ефим же меня на самый верх не повёл, мы сошли с лестницы на втором этаже, под тусклый свет из маленьких окон прошли по длинному коридору, преодолели очередную тяжеленую дверь, впереди показалась гостиная, но Ефим и от неё свернул. Снова ступеньки… Третий этаж… Здесь я увидела три спальни, уже обрадовалась, но Ефим пошёл ещё выше – на четвёртый мансардный со скошенным потолком. Моей точкой назначения оказалась просторная комната площадью как три спальни на третьем этаже.

– Ваши покои.

Дворецкий положил мои вещи на коричневую софу, поклонился и ушёл. Я осталась одна посреди футбольного поля в стиле барокко. Прямо кукольный домик для барби девятнадцатого века: со стен на меня смотрели музы в простынях, Валентины, стреляющие стрелами любви, портреты дам, заключённые в позолоченные рамы. Я боялась даже дыхнуть на мебель, не то что сесть. Всё явно доставили из антикварного магазина – красное дерево, вензеля, шёлковые подушечки. Чтобы с чистой совестью находится в такой комнате, требовался белый кудрявый парик и пышная юбка. Я со своими скинни-джинсами не вписывалась в окружающую меня рапсодию изысканного стиля.

Я всё-таки отважилась сесть на диван. Как заворожённая уставилась на белый потолок со скошенными сводами, в глаз мне залетел световой зайчик от хрусталя на люстре, рот невольно открылся.

М-да, вот это тебя занесло, Диночка.

Спустя несколько мгновений сознание ко мне вернулось. Я более осмысленно посмотрела на комнату, заметила две кровати, два стола, два зеркала, два шкафа… Да это как в общаге комната на двоих! – осенило меня.

В уме сложилось два плюс два – обучение в академии подразумевало жизнь здесь и меня уже заселили, хотя я ещё не дала своё согласие. Виктор похоже решил всё за меня.

Я сразу засомневалась в том, что он мог так поступить. Он же говорил, сегодня лишь знакомство. Попахивало жареными, но я старалась ни о чём плохом не думать. Перед глазами мелькала большая цель, и идти к ней я намеривалась, не видя препятствий.

Как бы я себя не подбадривала, чувство наличия подвоха не отпускало. Я так и не была уверена, можно ли верить накладным голубым глазам…

Да и вообще моя уверенность в том, что я соглашусь, пошатнулась. Комната нагнетала. От подобной атмосферы у меня начинается приступ фобии. Наверное, я посмотрела слишком много фильмов ужасов про старые дома и живущих в них приведений.

Я потянулась в сумочку за телефоном и увидела, как мои пальцы колышутся подобно банному листу. Как могла, постаралась себя успокоить:

– Так, без паники. Сжать кулаки, вдох-выдох. Ты этими руками буйную Апрельку доила и петуха рубила. Неужели испугаешься старого дома?

Только я восстановила дыхание и встала с целью поискать розетку, как вдруг со скрипом открылась дверь, и я подпрыгнула почти до трёхметрового потолка.

– Ваши покои, – сказал Ефим вошедшей с ним девушке.

Такую девушку моя бабушка назвала бы «бабёнка». Всё было при ней – кровь, молоко, грудь, бёдра, покатые плечи, русая коса, которая легко могла стать оружием убийства при желании.

Дверь закрылась, я надела доброжелательную улыбку и обратилась к своей новой соседке:

– Привет, я Дина.

– Лика.

Наливные щёки моей возможной одногруппницы налились краской. Стало понятно – передо мной стояла мисс скромняшка. Ну лучше уж такая, чем какая-нибудь выскочка.

Лика застыла на месте. Она поправила толстую оправу своих очков и растерянно уставилась на паркет.

– Располагайся, возможно, будем соседками. Тебя тоже Виктор пригласил в команду?

– Да.

– Проходи, проходи. Вот эта кровать твоя.

Я заняла место слева от входа, подальше от окна. Ведь сквозь навороты коричневых штор просачивался вид на улицу, который вызывал у меня головокружение. Я не привыкла жить выше первого этажа. Даже в шестнадцатиэтажке занимала первый уровень.

Лика, не сняв куртки и шапки, села на кровать и уткнулась в телефон. Я бы тоже последовала её примеру, но мой друг просил заряда, а количество розеток в комнате равнялось нулю! Прогресс обошёл этот дом стороной. Люди уже научились управлять техникой силой мысли, даже не думала, что где-то остались дома без электричества.

Вероятность, что я останусь в академии лишилась ещё одной десятой. Мысль о возможной жизни без телефона подняла мои волосы на дыбы. Мне никак нельзя было оставлять блог и написание статей на инфопортал. Да и как быть без связи я совершенно не представляла. Лика небось не в интернете сидела, а просто листала фото в галереи, удаляла ненужные фотки, как это делала я, чтобы скоротать время и скрасить неудобный момент в обществе малознакомого.

– Ты видела кого-нибудь? Кто ещё приехал? – спросила я у своей новой знакомой.

– Нет.

– А когда нас позовут знаешь?

– Нет.

Стало тоскливо. Но сидеть на месте без дела я не привыкла, поэтому встала и пошла рассматривать картины. Глаза женщин в простынях и платьях, казалось, следили за мной. Мальчики в виде ангелов и вовсе надо мной потешались. Слишком реалистичные произведения искусства.

Пока я кружила по комнате, убегая от преследования настенных персонажей, наткнулась на дверь. Открыла. Оказалось, это туалет и ванная. А мне бы душевую кабину…

Моё грустно-настороженно-злое размышление перебил Ефим, вошедший в комнату. В руках он держал стеклянную вазу для моих роз. Он принёс, хотя я даже не просила. Какой предусмотрительный.

– Вы можете пройти в класс.

Я быстро поставила цветы в воду, Лика сняла куртку и шапку, и мы пошли вслед за Ефимом навстречу неизведанным приключениям.

Под грудиной на скрипке заиграл кузнечик. Это ощущение меня никогда не обманывало. Оно означало только одно – грядёт что-то недоброе.

Глава 5

Мы спустились на первый этаж, зашли под лестницу, там нырнули в незаметную на первый взгляд дверь, пошли по очередному длинному коридору… У Виктора был не дом, а лабиринт. С одного холла, мы свернули в другой поменьше.

Ефим распахнул перед нами с Ликой врата в святая святых – учебный зал. Лика замешкалась, потому я её опередила и решительно шагнула в класс первая.

– Хей! Присаживайтесь. Занимайте места согласно купленным билетам.

На третьем ряду за первой стариной партой сидел, вальяжно развалившись на скамье, темноволосый парень. От такого всем девушкам полагается падать в обморок и визжать про себя от увиденной неземной красоты, но я не из таких. Мне захотелось в его сторону только цокнуть языком и закатить к потолку глаза. Кстати, о потолке – он уходил куда-то очень далеко, в головокружительную высоту. Метров двадцать! Около девяти этажей! Вдоль гигантских стен стояли не менее гигантские стеллажи с книгами, к которым можно было подобраться с помощью приставной лестницы, ждавшей своего часа в углу. Моя челюсть практически отпала и полетела искать себе интересную книжку для чтения. Именно о такой библиотеке я мечтала в детстве.

– У каждого своё место, можете прочитать таблички, – перебил мои мечтания женский голос.

Девушка на втором ряду четвёртой парты сказала дело. И правда на каждом столе треугольником стояла пирамидка с именем и фамилией. Я пошла искать своё место, поплелась змейкой справа налево, начав с третьего ряда.

Красавчика, как выяснилось, звали Максим Вель. Стоило мне поднять на него глаза, так он тут же подмигнул и залыбился. Снова захотелось цокнуть.

– Привет. – Компания девушки за первой партой второго ряда показалась мне более приятной. Вероника Журавлёва. Эта блодинка с кудрявым каре вызвала симпатию.

Я шла, шла, читала, читала и нигде не могла найти заветную подпись «Дина Бартова». Третий ряд не мой, а вот второй…

Я дошла до последней пятой парты второго ряда и наконец нашла своё имя. На самой камчатке.

Меня смутило, что в первом и третьем ряду выстроилось четыре парты, а в моём втором – пять. Эта новость очень огорчала, ведь я не взяла с собой сменные линзы, а это означало, что если решу остаться, то завтра ничего не увижу со своим минус два.

Лика села за четвёртую парту первого ряда. Мы оказались совсем рядом.

Стоило мне бросить пятую точку на скамью, приделанную к парте, как в класс зашла новая партия студентов.

– Ищите своё имя на листах. – Моя внутренняя командирша ликовала – она обожает указывать людям, что делать.

Парень азиатской внешности сел перед Ликой. Рыжая девчонка заняла место справа от меня, на четвёртой парте третьего ряда.

– Все тут будущие полководцы и политики, я правильно понимаю? – Максим никак не мог угомониться.

– Вроде того, – ответила сидевшая передо мной Женя.

Дверь скрипнула, я посмотрела в сторону входящих в класс и чуть не потеряла сознание. Виляя костлявыми бёдрами, в класс зашла Милана Лавина! Папина дочка наглым бессовестным образом забравшая мою победу в конкурсе! Не даром кузнечик стрекотал у меня в груди.

– Дина? И ты тут? – с интонацией глупой блондинки, кой она и являлась, пропищала Мила, увидев меня.

– Да. Виктор меня лично сюда пригласил и привёз, – я сделала небольшую паузу, чтобы ветреный мозг мисс Лоденбурга переварил информацию, – А ты почему здесь, а не на курсах в модельном агентстве?

– Я хотела поехать, но агент Виктора сказал, тут мне будет лучше. Папе и маме пришлось соврать – они думают, я уехала в Розель. Наша встреча тайная, как сказал Виктор, но я так не люблю обманывать.

– Вот как…

Моё предчувствие нехорошего усилилось. Личность зама мэра становилась в моих глазах всё более таинственной и пугающей. Почему он так сказал Милане? Почему о нашей встрече никто не должен знать?

– Мы будем учиться вместе! Это так здорово! – Милана захлопала в ладоши и затопала ногами, как радующийся пятилетний ребёнок.

– Ага, – промычала я.

Надеюсь, тебя сегодня же погонят взашей за несообразительность… – чуть было не сорвалось с моего языка, благо я вовремя его прикусила.

Я и Милана в одной группе… Это что же я сделала, что мне такое наказание подбросили!

– Добрый вечер. Вижу, все приехали и можем начинать.

Из-за шока я даже не заметила, как все парты нашли своих хозяев и в зале появился Виктор. Нас набралось ровно тринадцать человек. Пока. Было интересно, сколько в итоге останется. Я вот из-за присутствия Миланы уже сильно сомневалась, что решусь согласиться на такое странное сотрудничество. Что за команду собрал Виктор? Пока мой взгляд бегал по молодым лицам собравшихся, мозг пытался понять, по какому принципу выбирали людей. За партами сидели плюс минус мои ровесники, шесть парней, семь девушек, все разные. Всех нашли через сеть? Все тут как и я пишут исторические обзоры и создают социальные концепции идеального общества?

– Я понимаю, у вас много вопросов, – Виктор прочитал мои мысли, – Давайте приступим к обсуждению ответов на них, – От напряжения у меня частой дробью затряслась нога, – То, что я буду в следующие мгновения вам говорить, может показаться вымыслом, ложью и даже сумасшествием. Но я попрошу вас не спешить с выводами и выслушать меня до конца.

Про ложь подметил очень верно. Я чувствовала себя полной дурой, которую надули на четыре кулака. В тысячный раз меня поразила моя везучесть вляпываться во что-то дурнопахнущее.

Все заметно напряглись. Кроме Максима. Он всё лыбился и сидел так, как будто не на подозрительном собрании присутствовал, а на пляже лежал в обнимку с коктейлем и красоткой топлес.

Виктор продолжил:

– Моя партия и я в частности выступает за освобождение людей от рабства рынка – свержения власти монополий, изгнание всех коррупционеров, дарование людям права путём обмена между собой обеспечивать себя всем необходимым и тем самым жить в мире и согласии.

Красивые слова, но как же свергнуть толстопузов и приобщить людей к дружбе, миру и жвачке?

– Поможет в этом возвращение к истокам. То есть возвращение людям того, что у них когда-то пропало. А именно – даров. Говоря обывательским языком, магии.

Что, что?! Мне послышалось, или он сказал «магии»? Мне показалось, даже его шляпа-котелок, лежавшая на столе, вытаращила глаза и захотела покрутить пальцем у виска.

– В учебных заведениях вам не рассказывали о той части истории, когда люди имели бо́льшие способности, чем сейчас. В генетическом коде человека заложена возможность раскрыть в себе тот или иной дар.

Скромняга Лика не выдержала и пораженно посмотрела на меня. Я в ответ пожала плечами. И правда, захотелось вызвать «скорую» или полицию. Нас затягивали в очень странные дела.

– Существовало три касты. В каждой касте четыре рода. Обратите внимание на вашу рассадку. Она не случайная. Первый ряд – каста пастов, – голубые глаза зависли на Милане, – Работа с прошлым временем. Внутри этой касты четыре рода, четыре дара: некроманты – представители этого рода умели говорить с духами умерших; анастасисты – воскрешали досрочно погибших; темпусы – перемещались в прошлое для наблюдения за ним; ойносы – сохраняли в памяти ценный опыт поколений. Второй ряд – каста презов, – Виктор взглянул на девушку с кудрявым каре, – Они отвечали за управление настоящим. Это ятросы – излечивали болезни и травмы; мороси – управляли погодой; кинестики – перемещали людей и предметы в пространстве; флорофауны – понимали растения и животных. – Моя нога уже не просто дёргалась. Она делала настоящие кульбиты. – Третий ряд – каста футуров. Связанные с будущим. Витоманты – предсказывали будущее; логорители – ускоряли получение людьми знаний; инденты – определяли, к какому роду принадлежит человек; гигиезы – предотвращали потерю важного. В крови каждого из вас течёт способность к проявлению дара.

Я ничего не понимала. Очень хотела понять, но не получалось. Какие касты? Какие роды? Даже если так, почему я тринадцатая и сижу за пятой партой во втором ряду?

– Ваш ген дара лишён своего первозданного вида. В ходе эволюции из поколения в поколение ген ослабевал. Во времена до нашей эры начали появляться неодарённые. Стоило одарённому сойтись с неодарённым, все дети в этой паре рождались неодарёнными. Так к началу нашей эры осталось не больше тысячи людей с даром. К 1929 году остался лишь один известный мне одарённый человек.

– А сейчас? – спросила сидевшая передо мной Женя.

– Он ещё жив, и он стоит перед вами.

Слова Виктора прозвучали как страшная до безобразия шутка. Хоть я не отличалась математическим складом ума, посчитать возраст могла. Виктору явно было не под сто лет.

– Как я и говорил, прошу выслушать до конца. Это очень важно.

– Вы хорошо выглядите для своего возраста, – съязвил Максим. Ха-ха, очень смешно. Засуньте ему в рот тряпку кто-нибудь.

– Я из касты пастов. Рода некромантов.

«Устрашающие и непонятные слова когда-нибудь закончится?!» – возмутилась я про себя. У Миланы вовсе от перегруза мозга уже пар из ушей шёл.

– Позвольте показать.

Виктор встал напротив кафедры, прямо перед партой Максима, и закрыл глаза. С минуту он просто стоял, а потом вдруг из ручки его трости, где, как я только сейчас заметила, красовался череп, сделанный из серого камня, пошёл чёрный густой дым. Он закружил вихрем. Правой рукой Виктор направил дым по часовой стрелке, нарисовав им круг. Дым превратился во что-то напоминающее чёрную дыру. Я вжалась в скамью, впившись ногтями в старую древесину.

Из дыры начала просачиваться новая порция дыма, она струёй направилась к полу. Из дымного столба через мгновение вырисовалась женская фигура. К дыму прибавилось неоновое свечение. Яркое. Белое. На фоне чёрной завесы оно смотрелось особенно броско. В итоге рядом с Виктором появились дымные очертания женщины в натуральную величину.

– Приветствую вас.

Женщина поклонилась нам. Мы же в ответ даже не дыхнули. Все впали в ступор.

– Меня зовут Анна. Я мать Виктора. Он собрал всех вас здесь отчасти и по моему наставлению.

Виктор всё ещё стоял с закрытыми глазами. От того между рёбер гуляло чувство «не по себе».

– Вы те, кто носит в себе дар. Вы самые сильные из всех оставшихся носителей. Именно поэтому на вас лежит долг и ответственность вернуть миру одарённых.

Я постаралась незаметно скрутить себе кожу на запястье, чтобы убедиться, что не сплю. Стало жутко больно. Значит, со мной шутила не фантазия, а реальность. Я не знала, как реагировать на этот факт, – радоваться или плакать.

– У меня мало времени, Виктору стоит немалых усилий держать связь между вашим миром и потустороннем миром свободных душ.

Вот почему его глаза не открывались, а сам он стоял как истукан.

– Я умерла в 1929 году. Всю свою недолгую жизнь я посвятила поиску ответа на вопрос, как вернуть одарённых. С 1889 по 1929 годы я была свидетелем смерти последних представителей каждого рода. И не просто представителей, а настоящих хранителей дара рода. Через посыльных они передавали мне родовые камни – источники энергии дара. Я прятала камни, чтобы они сохранились в целостности до лучших времен, то есть до того времени, когда Виктор найдёт способ возродить былую силу людей. Благодаря развитию науки способ, если мне не изменяет моя уверенность, найден. Собственно, поэтому вы здесь. Я верю в вас, верю в каждого. Максим, Роман, Ева, Тимофей, Анастасия, Вероника, Никита, Евгения, Милана, Гай, Владимир, Лика, Дина – на ваших плечах большой долг. Держите его почётно. Да прибудет с вами великий дар.

Фигура женщины испарилась. Виктор провёл рукой против часовой стрелки, и чёрная дыра закрылась. Голубые глаза вернулись и с надеждой посмотрели на всех нас.

Во мне заиграли странные чувства. Какие-то ребяческие порывы вопили внутри: «Хочу так же!» Здравый смысл ворчал: «Этого не может быть!» А что-то глубинное потаённое спокойно говорило: «Я им верю…»

Я мимолётно глянула на «одногруппников». Кто-то, а именно Максим, натянул один уголок рта в гримасе улыбки недоверия, Лика ковыряла заусенцы на пальцах и с опаской озиралась по сторонам, Женя передо мной что-то писала в ежедневнике, парень азиат скрестил руки на груди и, нахмурив брови, демонстративно прислонил спину к стене.

М-да, вряд ли кто-то ожидал именно такую политическую партию.

– Мне бы хотелось донести до вас, что дар и всё с ним связанное не абстрактные понятия, а научно подтверждённое явление. Десятки лет я изучал генетику, детально разбирая гены, ответственные за проявление силы. Множественные испытания и пробы с образцами человеческой крови показали, – Виктор подошёл к тёмно-зелёной доске, взял мел и начал писать какие-то буквы, – первозданный ген дара «d0» перестал проявляться, потому как появился более сильный ген – ген, подавляющий дар «D». Способности перестали проявляться сами собой, но не потерялась возможность их развить.

– То есть не всё потеряно, и мы можем стать волшебниками. Верно, док? – Куда же мы без пяти копеек Максима.

– Вы подметили правильно. Даром можно овладеть и без гена активного дара, простите за тавтологию. Можно научиться использовать дар без d0, но требуется ряд условий.

Говорила мне мама – учи биологию. Я что-то про генетику помню, мы с учителем задачки решали, какое потомство родится, если мама голубоглазая кудрявая, а папа – кареглазый прямоволосый. Никогда не знаешь, что пригодится в жизни.

– Основное условие – ген должен быть вида d1, то есть первостепенным. Обозначение «d» условно, так как у каждого дара свой уникальный аллель гена, а именно – у некромантов «dn», у флорофаунов «df» и так далее. Но все двенадцать имеют единую основу, то есть строятся на одной базе, дополняясь несколькими фрагментами.

– Что это значит? – оживилась девушка, сидевшая перед Женей. По знакам вопроса в глазах остальных я поняла, что все задаются этим же вопросом, но стесняются спросить.

– У всех нас есть своя ДНК. – вдруг заговорила девушка в очках с третьего ряда. Ева. Она встала со своего места и пошла к доске, попутно блистала своими познаниями, которые одному только Богу известно откуда у неё были. – ДНК имеет вид двухцепочной спирали и состоит из генов. Гены определяют, какой у вас будет цвет кожи или цвет глаз, например. Также гены определяют дар. У каждого гена есть условное буквенное обозначение. Ген дара мы обозначили латинской буквой "d". Разные варианты этого гена по-научному называются аллелями. Так у гена дара существуют аллели: "д" большая, – Ева подошла к доске взяла мел и начала писать буквенные обозначения и пояснение к ним, – D – ген отсутствия дара, d0 – дар первозданный, d1 – ослабленный дар, который можно развить, d2, d3, d4 – дар в глубокой спячке.

Ева говорила очень уверенно. Чеканила каждое слово так, будто репетировала речь не один десяток раз. Меня волновало, кто она такая, что Виктор и слова ей не сказал, когда она его так бесцеремонно перебила.

– Как Виктор сказал, у каждого рода одарённых свой аллель гена дара – я из рода гигиезов, у меня аллель гена dg1, мой генотип dg1dg1. Вот у тебя, например, Настя, – Ева обратилась к девушке, сидевшей перед Женей. – У тебя алелль dk1. Ты кинестик. Твой генотип dk1dk1. У остальных аналогично – сначала буква "d", затем первая буква названия рода, потом единичка, означающая первую степень. То есть ваш ген ослаб на одну степень, – Ева положила мел, отряхнула руки и повернулась лицом к нам, показав всем свои веснушки. – Вы все сдавали кровь на донорство. Через связи я забирала каждый месяц партию образцов в исследовательских целях. Так мы с Виктором нашли вас. Сейчас люди с первостепенным геном редкость, ведь чтобы получился d1, у родственников тоже должен быть d1. Например твоя одарённая прабабушка, c набором генов d0d0 должна сойтись с неодарённым прадедушкой – DD. Большая «д» автоматически испортит ген дара, переведёт его в ослабленную форму, поэтому из d0 получится d1. Твоя бабушка должна будет родится с генотипом Dd1. Чтобы первая степень не потерялась, твой дедушка должен иметь d1d1. Тогда родится твоя мама с комплектом d1d1. У тебя будет d1d1, только если твоя мама выберет папу с генотипом d1d1. Я говорю очень упрощённо, чтобы вы поняли.

Это она упрощённо говорила? Я, если честно, не очень эту простоту разобрала.

– Спасибо, Ева. Забыл вам сказать, что мы с Евой работали вместе над изучением природы гена последние два года. Она врач-генетик и по совместительству носитель дара. Наша судьбоносная встреча произошла на конференции по генной инженерии, и с тех пор мы начали совместную разработку плана по возвращению людям способности пользоваться своим даром.

Ева, оказывается, всё знала. Отлично! Кто ещё осведомлён лучше остальных? Поднялся бы сразу и заявил о себе. Почему-то мне стало обидно, что я отучилась на учителя истории и обществознания, а не на генетика.

– Второе условие, необходимое для проявление дара, – наличие в руках у носителя первостепенного гена камня-источника.

Хромой походкой Виктор обошёл свой преподавательский стол, выдвинул ящик и достал шкатулку из пошарпанного дерева, похожую на маленький сундучок. У меня в груди заиграл уже не кузнечик, а огромная саранча.