– Здравствуйте, Валерия Валерьевна. Что же это вы? Не успели в отделение поступить, уже персонал обижаете, до слез доводите. Ну покрасился человек неудачно, а вы сразу – Кикимора. Ну да ладно, скажите-ка мне лучше, голубушка, как вы себя чувствуете?

– Да хоть сейчас замуж, вы, кстати, женаты?

– Да.

– Ну, значит, не повезло.

– Ну не переживайте, вы девушка молодая, у вас еще все впереди…

– Да вы не поняли, доктор, это вам не повезло, не достанется вам такое сокровище, как я!

– Ну, вы в порядке. Давление в норме, лежите, поправляйтесь. Да… К вам там посетитель пришел. Примете или отослать молодого человека?

– Конечно приму, – и поправила одеяло. – Кого-кого, а Славика я не ждала.

– Привет, – улыбнулся он, – а я тебе фруктов принес.

– Спасибо, – хмыкнула Лера, – у тебя еще что-то?

– Я пришел тебя поблагодарить и сказать, что заявление писать не стану и претензий к тебе не имею. Знаешь, пока я там задыхался и с жизнью прощался, осознание пришло, что неправильно я живу. Испугался смерти и ада, решил покаяться. Вот к батюшке сходил на исповедь, в наказание меня от церкви отлучили, я в монастырь поеду послушником, поживу, поработаю, может, господь и простит. В общем, уезжаю я, пришел попрощаться.

– Ну давай, удачи тебе.

Он ушел, а девушка вздохнула.

– Чего вздыхаешь так, Лера? Радоваться надо – человека на путь истинный направили, зачтется тебе на том свете.

– Ага, хоть там наливать начнут, а то тут не допросишься, все, мать его, на здоровом питании, как будто два срока себе отмерили, забыли поговорку «кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет».

– Ну чего ты запричитала, мой ангел. Вот выйдешь из больницы, новую жизнь с тобой начнем. Для начала службу отстоим, потом на исповедь пойдем.

– Да погоди ты со своими исповедями, сначала в театр пойдем.

– Ну тоже неплохо, – покачал я головой, – культура еще никому не помешала.

– Да при чем тут культура! Там артист Смоленко меня заинтересовал, его охмурять будем. А может, ну его, а может, в глаз!

– Ну, Смоленко так Смоленко, – согласился с Лерой я и вышел за дверь, а она уснула.

– Гавриил, вот ты где, – сказал Люцифер, – а я ищу тебя, ищу.

– А чего ты меня ищешь, ты же отказался мне помогать.

– Да, но обстоятельства поменялись, твоя подопечная одного из наших в монастырь отправила, так за главного взялась. Смоленко я лично с юности обихаживаю, он давно нам душу посулил, и когда я услышал, что она к нему собралась, понял – дело плохо – и сюда поспешил.

– Так он из ваших? Паразит. Да уж… Нам такого подарочка и близко не надо.

– Вот и я про это же, надо ее любыми путями остановить.

– Не беспокойся, остановим.

Вышла Лера через месяц из больницы. Дома ее порадовал стол с угощеньями. Кикимора расстаралась как никогда. Лера наелась от пуза и стала ей жаловаться:

– Кикимора, я вот месяц лежала, делать было нечего, и все думала, вот если на меня со стороны поглядеть, я красивая девушка, при росте метр шестьдесят пять я вешу всего 50 килограммов, у меня голубые глаза, я блондинка и довольно симпатичная, а все не замужем. И что мужикам надо?

– Так ты с придурью, – ответила Кикимора.

– Думаешь?

– Че тут думать, даже не сомневайся, – кивнула она.

– Хм… Не замечала, – почесала голову девушка.

– Зато мужики ой как замечают! Вспомни, как за тобой тот богатенький бизнесмен ухаживал, он нам с Кузьмой ой как нравился. Всегда придет, холодильник продуктами забьет. Так ты и его довела! Ведь попросил тебя человек по-доброму: «Сходи в аптеку, купи свечи от геморроя». Болит у старичка там. Так ты…

– А я что? Собралась да сходила.

– Сходила она, – запричитала Кикимора. – А купила ему что? Вместо геморроя таблетки от гонореи…

– Ну перепутала маленько.

– Перепутала, а он с ними на совещание приперся. И что… Весь офис потом месяц гудел, что шеф неудачно гульнул, и посмеивались за каждым углом, а тебе хоть бы хны. Вы, с придурью, все такие, только о себе и думаете.

– Кто это все? – возмутилась Лера.

– Да хоть сестру твою взять, та вообще на всю голову больная!

– Сестру не трогай.

– Да кто ее трогает, кому оно надо. Нет, главное, мужику джип спалила и такая как будто ни при чем. Я, говорит, вырасту, заработаю, тебе новый куплю. Ну нет, нормальная? Самой сорок лет, так и хочется сказать: открой глаза, ты уже не просто выросла, пенсия не за горами! «И на день рождения я тебе обещала новую машину, вот», – и достает модельку игрушечную. А потом удивляются, почему у мужиков от вас нервный тик начинается. Ну та хоть ладно, нашла такого же с приветом, живут, и слава богу. А тебе ведь с приветом не нужны, ты нормального ищешь. А кто с тобой по доброй воле жить-то станет?

– Обидно, – сказала Лера, допивая вино.

***

Утро началось с того, что архангел Гавриил отпросился на час по делам.

– Валерия, ты ведь никуда не собираешься? Утро дома проведешь? Можно я отлучусь, а ты, если что, сразу меня зови.

– Иди, конечно, а я телевизор смотреть буду.

– А Кикимора с Кузьмой где?

– В магазин пошли.

– Так ты, значит, совсем одна остаешься. Ладно, не пойду я никуда.

– О, чего удумал. Надо – так иди, что со мной станет. Говорю, дома валяться буду.

– Ну ладно, я туда и обратно!

– Иди-иди, чего стоишь?

– Боязно мне тебя одну оставлять.

– Иди, говорю, тоже мне нашел маленького ребенка.

– Ну ладно, я быстро.

Пощелкав по каналам и не найдя ничего интересного, Лера набрала своей подружке Катьке.

– Привет, чем занята?

– Окна домываю, а ты как?

– Да вот скучаю, не знаю, чем себя занять. Может, в театр вечером сходим? – предложила она.

– А давай!

– Я тогда за билетами и к тебе.

– Жду, – ответила подружка и положила трубку.

Лера заметалась по комнате, ища свои вещи, но так как она барышня не очень аккуратная, они упорно не хотели находиться, и она стала звать своего архангела.

– Гавриил, – кричала Лера, – мне нужна срочно твоя помощь!

Он явился незамедлительно, ворвавшись в квартиру с криком:

– Что у нас случилось? Мы заболели? У нас пожар? Нас грабят или насилуют?..

– Ой, стала бы я тогда тебя звать из-за такой ерунды. Ты мой лифчик случаем не видал? Все перерыла, а его нет.

Гавриил чуть не рухнул.

– Видал: Кикимора его постирала.

– Вот, блин, – опечалилась Лера, – теперь белое платье не надеть, другого светлого белья у меня нет.

– А куда мы собрались?

– В театр вечером пойдем.

– Это к Смоленко, что ли?

– Ага, к нему родимому!

– Вот не было печали.

– А чем это он тебе не угодил?

– Да так… Ну ты пока собирайся, а я дела доделаю.

– Люцифер, проблема у нас, моя к твоему собралась.

– Вот ведь так и знал, не зря у меня с утра зубы болят. Слушай, может, ее опять на больничную койку, а?..

– И не вздумай, я и так за нее по полной от главного получил, что не углядел, чуть крыльев не лишился.

– А может, твоего в больницу отправим?

– Это, конечно, можно, только тогда какой смысл нам стараться, напрягаться, он с Лерой встретится, так непременно там и окажется.

– И то верно. Что делать-то станем?

– А где сейчас она?

– Да вроде дома была.

– Ну полетели…

Прошлись они по квартире, а ее и след простыл.

– Ну и где это чудо носит? – спросил Люцифер.

– Да бог его знает.

– Бог-то знает, а мы, получается, нет. А вон, смотри, Гавриил, записка на столе, в салоне красоты она, прическу пошла делать.

И они поспешили туда. Валерии заканчивали делать макияж.

– Хороша зараза, – заметил Люцифер, – туго нашему Евгению придется.

– Не придется, – вмешался Гавриил. – Нельзя нам ее до него допускать, тем более в таком виде, влюбится как пить дать, – вздохнул архангел.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Что-что, пойду у Николая Чудотворца чудо просить.

– Ну иди-иди, только поспеши, а я пока нашу красавицу покараулю.

– Люцифер, только без глупостей.

– Да ты бы это лучше своей подопечной это сказал.

Прилетел архангел на небо и бегом к Николаю:

– Помоги, чудо надо позарез.

– Да пожалуйста. А что именно сделать-то?

– Вот это вопрос. Сам не знаю. Что бы такое придумать, чтоб Валерия на свидание не пошла?

– Слушай, – предложил Николай Чудотворец, – а может, дождь нашлем, женщины всегда боятся прическу испортить, да и настроение будет уже не то.

– Правильно! – расцеловал его Гавриил. – Только прям давай не скупись, ливень организуй, и лучше со штормом.

Пока он возвращался, на земле уже творилось невообразимое: ветер сменил ураган, и хлынул проливной дождь. Люцифер от радости потирал руки и счастливо закатил глаза, как неожиданно ему прилетело по лбу.

– Твоих рук дело? – потирая кулаки, спросила Лера.

– Да ты что, я вообще спокойненько стою, никого ни трогаю, – заныл Люцифер.

– Знаю я, как ты тут просто стоишь. А ну, колись, что это вы тут затеяли? Или пострадают и другие конечности!

– Это не я, это все Гавриил! И меня втянул.

– А я что? Я на твоей стороне.

– Вот и хорошо. На, счет оплатишь, а я пошла, некогда мне.

– Ну и наглая ты, Лерочка, – сказал Люцифер, но деньги достал.

Лера вышла на крыльцо и обомлела: ливневки уже не справлялись, воды было по щиколотку, и ветер бушевал не на шутку. «Дела…» – почесала она нос и стала звонить Катерине.

– Ты видела, что на улице делается? – затараторила она. – Похоже, театр отменяется.

– Че это? – удивилась Лера. – Погода как погода. Подумаешь, ну поливает чуток.

– Ничего себе чуток! Да дождь стеной, и ветер вон деревья выкорчевывает.

– Ну ты как знаешь, а я все равно пойду, – ответила ей Лера и положила трубку.

– Ничего, – заулыбался архангел Гавриил, – сейчас разум победит, и она, как истинная женщина, не захочет появляться перед избранником в неприглядном виде, потопает домой.

– Гавроша, уж больно плохо ты знаешь женщин, особенно настоящих! Нас такими мелочами не испугать на пути к женскому счастью!

– Ой, я все забываю, что ты меня слышишь.

– И видит, – потер лоб Люцифер.

Лера открыла свою дамскую сумочку и провела ревизию, быстренько набросав план в голове, приступила к его немедленному исполнению, а конкретно – достала одноразовые пакеты, которые постоянно воровала в магазине, и надела их на голову, соорудив непромокаемый кокон, затем достала прокладки и обмотала ими туфли, надев сверху те же пакеты, постояв и подумав: «Я надела пакет и на лицо, сделав отверстия для глаз».

– А это-то зачем? – удивился Гавриил.

– Чтоб макияж сохранить. Ух, мужчины, все вам объяснять нужно!

Оценив себя со стороны, она поняла, что ей все нравилось, кроме одного: одежда, блин, испачкается. Поэтому, недолго думая, она достала треники и натянула их почти до подбородка, спрятав в них любимое голубое платье.

– Ну, пойдемте, – сказала она.

Гавриил взялся за голову, а Люцифер стал причитать:

– В таком виде нас точно заметут!

– Да ладно, сейчас машину поймаем.

– Зачем? Нас и так сейчас догонят и доставят куда надо. Там таких, как ты, знаешь сколько лежит у… Гавриил, ты-то что молчишь? – не унимался Люций.

– Я молюсь.

– Молится он. А мне что делать прикажешь?

– Молись, Люцифер, молись, чувствую, добром этот день не кончится.

Поймав машину, Лера позвонила своим.

– Что делаете?

– Да так, ничего. А что, есть предложения? – спросила ее мама.

– Да. Одевайтесь – мы идем в театр!

– Будем через полчаса! – прокричала в трубку сестра, и они распрощались.

Стоит Лера возле входа, люди чего-то от нее шарахаются, смотрит – ее чапают.

– Да, гены берут свое, – хмыкнул Люцифер.

– Чего это? – спросил Гавриил, поворачиваясь. И как давай причитать: – Мама дорогая, это ж что они тоже в таком виде по городу шастают… Семья, – заулыбался Люций.

– Надо бы Николашу попросить дождик остановить.

– Ты бы лучше подопечную свою попросил остановиться.

– Боюсь, Люцифер, что это практически невозможно.

Они зашли в холл. Лера отыскала администратора и велела немедленно провести ее в гримерку к будущему мужу. Сестра с мужем и мама пошли в свое излюбленное место – буфет, там и поесть можно вкусно, и поскандалить как следует из-за цен. Мама вечно на диетах, и ссоры для нее десерт, как любит она выражаться.

Пройдя по длинному коридору, они наконец дошли до нужной двери. Открыв ее, Лера с разбегу набросилась целовать Смоленко.

– Женщина, что вы делаете? – удивился мужчина.

– Я согласная выйти за тебя замуж, Женечка.

– Я не Женя, я Слава. А вам, наверно, Смоленко нужен. Так он в туалет вышел, сейчас придет.

– Что же вы, девушка, невестой себя называете, а сами жениха не признали? На людей бросаетесь, – завозмущалась администратор.

– Да ладно вам, ну, ошиблась чуток. Я его только в потемках видела один раз, и то со спины, когда по башке ему давала.

– Так это он из-за вас сотрясение получил?

– Из-за меня, – пришлось покаяться. Бабушка покачала головой, а Лера стала оправдываться: – Ну а что было делать? Жизнь такая, а не я. – И стала рассказывать… – Посидели мы в клубе с девочками, отметили мои 35 и часика в два ночи решили: пора расходиться. Я заплатила, и мы вышли на улицу ждать такси. Пока то да се, хватились, а денег-то у нас нет, вытащил, видимо, кто-то. А ехать надо. А тут мужчина выходит. Ну, я к нему, так, мол, и так, помоги, займи. А он мне: шли бы вы куда подальше. Ну, обидно, блин, и такси как назло подъехало, и народу больше никого. Я опять к нему. А он деньги достал и трясет у меня перед носом: «Видишь, – говорит, – а тебе не дам».

– Ух он гад, – завозмущалась администратор баба Нюра. – Надо было, доченька, ему сразу в глаз иль промеж ног, ироду этому.

– Да я поначалу растерялась как-то от его нахальства, но, быстро взяв себя в руки, догнала засранца и дала-таки ему по башке, обеспечив себе пятнадцать суток.

– Так он тебя еще и посадил, – закачала головой бабуля. – Вот ведь подлец! Не зря он мне никогда не нравился. Ну ничего, доченька, отольются кошке мышиные слезки!

– Вот-вот, – поддакнула Лера. – Пока я там сидела, твердо решила выйти замуж. И сейчас поняла – непременно за него!

– Правильно, пускай женится гад.

И только они закончили разговор, как в комнату вошел Евгений, весь злой и дерганый, а за ним еще какой-то мужчина, по виду тоже не очень-то довольный жизнью.

– Ну что прикажешь мне сейчас делать? – возмущался Смоленко. – На сцене со стулом разговаривать? Где ее носит?

– А я почем знаю, – оправдывался мужчина.

– И главное, как назло заменить ее некому, и спектакль через 15 минут.

– Что, какие-то проблемы? – поинтересовалась Лера.

– Да Дездемона у нас пропала, в театр явилась, а найти ее гример нигде не может.

– Так давайте я ее заменю! Я слова и пьесу знаю от и до.

– А вы вообще кто? – вызывающим тоном поинтересовался Евгений.

– Как кто? – встряла баба Нюра. – Приглашенная звезда из Питера!

– Правда? – сменил тон Смоленко. – О! Какая честь, – и поцеловал Лере руку. – А я смотрю – лицо знакомо, а где видел такую красоту, не припомню. Ну что ж, работать со звездой на одной сцене для меня большая честь!

Лера улыбнулась, а баба Нюра ей подмигнула и тихонько так, проходя мимо, сказала: «Жги, девочка, если что, мы тебе в помощь», – и пошла, потирая руки.

Леру повели гримировать, как по пути она встретила свою сестру.

– Где тебя носит? – завозмущалась она.

– Прикинь, что я узнала. Женька шуры-муры с партнершей крутит!

– Ну и?..

– Что «ну»? Мы с мамой ее в кладовке закрыли, пусть посидит, подумает над своим поведением, как чужих женихов уводить. А ты куда собралась?

– Так я играть сегодня буду! Дездемона я.

– Ого! Какой поворот, – обрадовалась Наташка. – Ну, удачи тебе, если что, мы рядом!

Открылся занавес, и актеры вышли. Люцифер, увидев Леру на сцене, схватился за голову:

– Ой, Гавриил, что-то мне поплохело.

– Чего там тебе? – начал было архангел и, когда разглядел Леру, схватился за Люцифера и давай его трясти.

– Ты чего делаешь-то?

– Пытаюсь нас разбудить. Мы же спим? Правда ведь, Люций?

– Боюсь, что нет.

Спектакль Лера знала, как китайский, то бишь ни хрена не знала, но вышла уверенно и громко так начала вещать:

– Ну что, Мавр! Пришло-таки время ответить за свои грехи. Молился ли ты на ночь или так огребать начнешь?

Ну ничего себе поворот, удивились зрители. Смоленко открыл рот и выпучил глаза.

– Что, текст забыл? Ничего, жизнь сценарий подскажет, – и как даст ему ремнем по заднице, штаны его тут же скатились вниз.

– Негр с белой жопой! – засмеялись зрители.

Евгений схватил Леру за шею и стал бормотать всякую чушь типа: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» Наташка с мамой, увидав такое безобразие, поспешили ей на помощь. Запрыгнув на сцену, они налетели на Мавра и стали его крутить со словами:

– Товарищи! Он жениться не хочет…

– Так он же ее муж, – закричала женщина из зала.

Другая ей ответила:

– Вы что, не видите? Это новая экранизация!

– Мама, чего вы там возитесь?

– Карманы его проверяю. Вдруг что-то ценное имеется.

– Нашли время! Ноги ему вяжи, к тому же я проверяла – нет там ничего.

– Ух, еще и сопротивляется гад, – и мама укусила Смоленко за пятку, тот визжал как потерпевший. К нему было кинулись на помощь осветители, но баба Нюра преградила им дорогу и гаркнула на уборщиц:

– Вы что рты пораскрывали? А ну на помощь!

Те, незамедлительно выбежав, набросились на них.

– Ой-е! – закричала Нюра. – Да не их, а Смоленко пинайте, – и выбежала на сцену, чтоб научить их уму-разуму. – Вот так, вот так, – говорила она им, пиная под жопу артиста. Уборщицы, которым доставалось от звезды по полной и часто, а почти всегда незаслуженно, припомнили ему все и сразу.

– Бабоньки, бабоньки, – заголосила Лера, – бьем больно, но аккуратно. Мне еще замуж за него выходить, так что жизненно важные мужские органы не трогаем, кому же инвалид нужен!

Мужики в зале стали возмущаться и решили помочь Евгению. Два самых отважных запрыгнули на сцену и стали оттаскивать маму и сестру, но это сделали они напрасно, маму злить нельзя. И «Рэмбо» в юбке проснулся. Сначала она взревела, потом раздула ноздри и как заорет:

– Зять, наших бьют!

И тут такое началось… Юрка, муж Наташки, проснулся моментально. Быстро оценив обстановку, поджег рядом стоящие кресла и, отрывая их, начал кидать на сцену.

– А я еще классику не любил, – посмеивался Люцифер. – Теперь это мое любимое произведение!

У Гавриила задергался глаз:

– А ты, как я посмотрю, Люций, спокойный. Как тебе только удается?

– Пью, – ответил Люцифер.

А в это время мужчины, пытавшиеся утихомирить женщин, потерпели фиаско, они взяли численностью!

– Ура, – закричали женщины со сцены, – теперь осталось только до ЗАГСа его дотащить.

– А зачем такие хлопоты? – прокричала женщина с третьего ряда. – Я работник ЗАГСа, могу и тут вас расписать, а формальности завтра доделаем в лучшем виде. Придешь часиков в десять, заберешь свидетельство.