Триумф поражения. Князья и воины

ГЛАВА 2 БОЛЬШИЕ НАДЕЖДЫ

Надолго хватило радости мальчику. Но любая радость постепенно затихает, и эта потонула в суматохе буден. И все больше и больше замечал он с грустью, что жизнь идет по-старому, и ничего не происходит. Правда, щенок рос не по дням, а по часам и скоро превратился в огромного черного пса. И стали говорить старухи, что не к добру в поселке появилась эта черная собака, она принесет какую-то беду. Но Егор и слышать об этом не хотел, он готов был в ярости броситься на каждого, кто на пса косо посмотреть посмеет и к нему приблизиться.

Хотя пес в защитниках не нуждался, он сам за себя вполне мог постоять. И не много нашлось охотников к нему приблизиться. Самого сильного парня придушить он мог в один миг. Вот и оставили они со временем собаку, как и прежде парня, в покое. Что-то должно было случиться в поселке. Знаки были разные, но об этом старались не говорить заранее, чтобы не кликать лихо, пока оно спит.

Егор стал думать о том, что наступила ему пора действовать. Время немилосердно уходит, так и всю жизнь можно ни на что не решиться. И еще больше его слабый рассудок смутил сон. Видел огромный город с каменными воротами он. Какие высокие и красивые были там дома.

И подходил он к дворцу на главной площади, и увидел, что люди идут к нему навстречу и просят его стать их князем. Согласился он, раскланялся с ними, зашел в палаты белокаменные, по лестнице высокой подниматься стал молодец. Уселся он на высокий трон, и обвел взглядом собравшихся. Все взгляды на него устремлены были в тот момент. Но он совсем один на высоте страшной оказался, и только пес его у ног лежал. Слушал он жалобы их, судил их по чести и совести, но при этом подарки принимать не гнушался, приказы вассалам своим отдавал. Потом среди прочих появился бывший князь их, упал он перед ним на колени и стал молить, чтобы простил он его и в услужение к себе взял

– Хорошо, – ответил Егор, – только если плохо служить мне станешь, прогоню тебя со двора, а то и голову отрубить велю, ничье заступничество тебя тогда не спасет.

И приказал он слугам верным, чтобы следили они за князем, глаз с него не спускали, да обо всем ему и докладывали. И таким ясным был этот сон, что верил он в то, что все это было, и случится с ним еще и не такое. И не хотелось ему после этого просыпаться, да к серой реальности его возвращаться.

Ведь здесь видел он только избу свою с низким потолком, вечно грустное лицо матери своей, да грубоватый голос отца услышит, который только и делает, что за что-то попрекает да учит уму-разуму.

Словно в насмешку глупую выпало ему тут родиться, а ведь кому-то повезло, видел он с детство только красоту княжеских палат, любовь родительскую да радость, когда исполняются все желания. И чем он лучше, счастливчик этот? Зависть лютая все сильнее сжирала душу его, все меньше покоя в ней оставалось.

И вдруг, когда он снова лежал в высокой траве и сон свой во всех подробностях красивых вспоминал, и мысленно в город тот расчудесный переносился, в тот момент и услышал он снова насмешливый голос.

– Ты только шут гороховый, да где уж тебе князем стать!

Все в душе его перевернулось в один миг, вскочил он с травы, стал вокруг озираться, но никого нигде не было. Рядом лежал пес и мирно спал, даже похрапывал. И видел он свои собачьи сны.

Птицы летали в поднебесье, и ни одной живой души не было рядом. Но откуда мог голос этот исходить? А ведь звучал он, так ясно звучал, не мог Егор ошибиться

– Шут. Кто такой шут? – совсем не понимал пацан этого слова, хотя сразу почувствовал насмешку над собой, и поразила его вторая часть речи той, о том, что князем всегда другой будет. В этот момент, почуяв, что он чем-то обеспокоен. Проснулся пес и удивленно на него уставился. Но, ничего не обнаружив, он снова отпустился на траву. Нигде никого не было, знакомый его не показался. Кто же это мог быть. Кто говорил рядом так отчетливо, что он разобрал каждое слово. К чему тогда сны ему снились? Или это тоже насмешка? Но этого не может быть. Если они думают, что он сдастся и отступит, то они просчитались. Этого не случится. Уж лучше совсем не жить, чем все оставить так, как есть, или вместе с отцом идти землю пахать и хлеб сеять.

Отец говорил о том, что скоро будет его в поле брать с собой. И надо бежать, как только появится тот, кто в столицу пойдет, кто знает, куда идти нужно. Он тайком вместе с ним убежит, и поминай, как звали. Он не останется здесь. Но одному там сгинуть можно. Да и делать он ничего не умеет, но научиться. А сгинуть и тут недолго, тот тут не за грош пропадешь.

Так было принято самое важное решение, от которого не собирался он отступать ни живым, ни мертвым. Наверное, не один он о подобном мечтал, но для остальных все так и осталось несбыточным, а этот парень оказался в нужное время в нужном месте.

ГЛАВА 3 БУНТ И ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ

Время шло, но ничего не изменилось в его жизни. И тогда Егор вспомнил о древних богах и вместе с псом своим отправился к изваянию Перуна. Оно хранилось еще в лесной чаще, и к нему порой пробирались старики и приносили какие-то жертвы. Они говорили о том, что во все времена этот лес считался заповедным, и там совершались жертвоприношения богам их предками.

Пришлось оглянуться вокруг и сообразить, что можно принести в жертву. По дороге важно шагал гусь. Вовсе нелегко, оказалось, скрутить ему шею, но сделал он это довольно умело. Пес провел его к тому месту, где таился от посторонних глаз кумир.

Парень сначала боялся заблудиться, попасть в болото и бесславно исчезнуть с лица земли. Но все обошлось на этот раз. Видно, пес хорошо знал дорогу, он должен был сохранить его для грядущих подвигов.

Кумир был стар и совсем потемнел от времени и влажности болотной. Приближаясь к нему, Егор испытал странный трепет. Он был уверен, что тот может сотворить для него чудо. Гуся он положил на жертвенник, долго стоял и смотрел на изваяние, и вспоминал жутковатые рассказы старины, о том, как ему по жребию приносили человеческие жертвы. И были специальные жрецы, которые следили за тем, как и что происходит.

Егор порадовался тому, что живет не в том времени, не представится случая помереть просто так, по случайному стечению обстоятельств – это было бы больно и обидно.

И вдруг страх охватил душу. Он дрожал перед этим изваянием, видевшим столько смертей. Следы крови не только животных все еще темнели на нем. И показалось ему, что все жертвы, которые были когда-то убиты, вставали вокруг него, и к нему направлялись. Они шумели о чем-то, но не мог он разобрать голоса их.

Не помня себя от ужаса, мальчик побежал прочь, не разбирая дороги, и хорошо, что пес бежал все время впереди, иначе ему не выбраться бы в свой мир живым.

Он остановился на лесной опушке, когда Перунов лес был далеко позади, в другом мире (показалось ему в тот миг). Он знал, что никакая сила больше его туда не заманит, он уже не понимал, как мог решиться отправиться туда. Бывают в душе такие странные порывы. Он сидел, отдыхая от бега, пес развалился в траве около его ног. Ему показалось, что он не может пошевелиться, и двигаться домой тоже не в состоянии.

– Странно, – размышлял он, разморясь от жары, – Здесь так же жили люди, может, кто-то из них на этом же месте стоял. Но о чем они думали, что хотели получить от жизни? Возможно, сам князь здесь проезжал. Но почему судьба так щедра к одним и безжалостна к другим. Ведь князя никогда бы не принесли в жертву. А чем он лучше? Только тем, что во дворце, а не в избе довелось ему родиться. Но все не могут рождаться во дворцах. Но почему она так жестока к нему? В чем он провинился. Князю, наверное, никогда не захочется поменяться с ним местами, а может он в сто раз умнее и лучше того самого князя, который рожден, чтобы править им. Но кому это интересно, если ты рылом не вышел? Да и зачем ему быть умным, красивым, добрым, если он уже князь? Это имеет значение только для таких, как он.

Он смотрел на своих ровесников – они всему были рады, всем довольны, и не мучили их подобные мысли. Но они всегда останутся холопами и не на какую высоту подняться не смогут, а он лучше вовсе сгинет, но никогда не останется одним из них. Уж если не князем, то никем другим тоже не надо.

Христос не поможет ему в этом. Бабка всю жизнь ему так усердно молилась, а в каких страшных муках помирала, он даже страданий ее не уменьшил.

А этот бог – зверь, если он позволил себя в чащу унести, если спокойно на жертвы смотрел, разве он чем-то ей поможет? Что ему остается? Только на себя самого рассчитывать он и может. Вот и захотелось ему самому этой власти, любыми средствами он решил ее раздобыть.

Странно, ему показалось вдруг, что тот самый гусь, который в честь бога убит был, сейчас ковылял к нему навстречу.

Конечно, это был совсем другой гусь, но он видел того гуся. Ему показалось, что бог над ним смеется, никогда ничего не будет, и он ему не поможет.

Птица величественно прошла мимо и зашипела, вытянув шею. И это удивило парня. Но и этот знак не мог уже остановить его. Он не стал остановиться на своем безнадежном пути.

ГЛАВА 4 НЕЧИСТНЫЙ ЗАГОВОР

А в лесу, в ту самую ночь деревянный Перун вздрогнул и ожил. Оттого ли, что через столько лет ему снова принесли жертву, и он посчитал, что стоит еще раз появиться в этом мире в своем настоящем обличии. Он восстал из мертвых, и снова воплотился. И стали собираться вокруг него черти и разные другие духи, которые оставались в этом мире, и были неистребимы по-прежнему. Полночь – их время. Дракон, пролетая мимо заповедного леса, остановился здесь, видя, что все копошатся и как-то все особенно оживлены на этот раз. А ему так пусто и одиноко было, что возликовал Горыныч.

Разговор зашел о последних событиях, происходивших в сером и скучном мире и появлении Егора с жертвенным гусем в их лесу.

– Странный мальчишка, – заговорил Мефи, – на место Игоря, по меньшей мере, метит. Откуда только в мальчишках – простолюдинах замашки такие.

– Мечтать не вредно, жаль только, что ничего путного из мечты его получиться не может, – вздохнул Шестиглавый, испытавший когда-то безграничную власть и полное безвластие, и до сих пор не решивший, что ему больше по душе.

Без власти он чувствовал себя веселым и беззаботным, никто над ним не стоял, но власть такая заманчивая штука, чувствуешь себя могущественным. Он никак не мог решить, что же ему больше нравится.

Но одно дело он, наделенный когда-то сверхъестественными силами, из-за которых он мог на что-то рассчитывать. Другое – этот парень, у которого за душой ничего не было, но он решил обойти многих и власть получить.

А пока он философствовал, рассуждая о происходящем, Перун ссорился с бесом, упрекая его в том, что тот оживил гуся и тем самым зародил сомнение в его существовании. Может, этот отрок, один из последних, кто мог бы поверить в него. И век у него не так короток. И вера еще могла продержаться, какой- то срок на земле. Но если он обо всем позабудет, то еще раз умрет вместе с ним навсегда и Перун.

На яростные эти обвинения бес только хихикнул, и говорил, что его хлебом не корми, только дай пошутить, а мальчишка для него совсем не годится, потому что он пуст и туп, как никакой другой.

– Будто ты как-то собирался эту веру укрепить, нельзя уже ничего сделать, – огрызнулся он, ему надоело это нытье.

Перун молчал. Никакой веры ему укрепить не удастся. Да и разве нынешних чем-то обморочишь? Он и сам был на того мальчишку похож, который хотел получить все на свете, ничего не давая взамен, а время его давно прошло.

Но это особенно трудно было признать поверженному кумиру. Бесу стало жаль его. Он никогда не ощущал себя богом, потому никогда не будет свергнут, и время его не пройдет никогда. Хорошо оставаться в середине, там значительно дольше сохраниться можно.

– Ты сам виноват, – между тем продолжал обличать его бес, – жертвами своими зажрался, думал, что можно ничего не делая богом оставаться, вот и получай. Везде надо что-то делать. Ты веру людишек решил просто так заполучить – вот и результат. Ты забыл, что за власть бороться надо, а за большую – тем более. А если она свалилась неожиданно, держать ее изо всех сил, а не дрыхнуть беззаботно. Тебе, дураку беспечному, столько лет еще дано было. Но и они тебе впрок не оказались. Вот и результат.

Он устал и спарился от этого монолога, а Перун, слушая его, вынужден был признать, что он прохлопал ушами и поздно бежать в неизвестном направлении, никакого толку из этого не выйдет.

Христос пришел к людям и заставил их в себя поверить, и немало сделал для того, даже помереть героически мог, хотя знал, наверное, что воскреснет, так и помирать не страшно.

– А что же это ты от своего бога откололся? – язвительно спросил он, решив хоть как-то уколоть Мефи.

– А я сам по себе, кстати, я его заставил с собой считаться, потому что он мою работу делать не собирается, и я ему нужен. Если ты хочешь чего-то добиться, и ты должен быть им нужен, – пролепетал он.

Перун понимал, что уличить его ни в чем невозможно и решил не задевать острого на язык беса. Из этого ничего не выйдет. А он все-таки еще ощущал себя великим и могучим, и в собственных глазах таким и оставался до поры, до времени.

Собеседники не поняли, что бес уже переключился на Егора, когда он заговорил снова:

– Только идея сама по себе мне нравится, и нам надо подумать, как переключиться на князя Игоря.

– Зачем твоему князю соперник нужен? – удивленно спросил Дракон.

Он хорошо помнил о соперничестве и о горьких последствиях недавней истории с Андреем, хотя старался не вспоминать об этом и над этим проклятым озером долго пролетать не мог. Ему казалось, что невидимые души его попрекают во всем происшедшем. И вины тяжелой ему не искупить никогда. Смертных может спасти последний час, для него же этот час не наступит. Она будет вечной. Он бы и не заговорил об этом. Хотя тот мыслил по-другому:

– Если с умом подойти, то второй ему нужен для соперничества, чтобы не зажирел, как ты. Тем более что соперник вовсе не безобидный. Но его стремление к власти мы можем использовать, чтобы помочь князю.

– Ты так стараешься, будто он тебе душу свою запродал, – проворчал Змей.

– Не продал, так продаст, куда он денется. Он мой, и я его не погублю, да еще в придачу с городом, как ты. Доверил тебе князя Андрея, и чего ты с ним натворил, – усмехнулся он.

Дракон молчал. Ему нечего было ответить на этот упрек. Бес со всех стороны был прав. Можно быть уверенным, что никакой оплошности на самом деле он не допустил. Но вот мальчишке не поздоровится.

– А об этом парне ты не подумал? – поинтересовался он.

– Нет, и тебе не советую, он из тех твоих крестников, которых потом надо будет в горящий город тебе же самому сбрасывать.

Ну и язва же змей, он и прошлом его промахе напомнил, о старом и давно забытом, и здесь он был прав. Бес понимал, что чаще всего его благими намерениями дорога в ад стелется, потому не стоит увеличивать число неудач. И вставать на пути у самого беса не стоит, это то же самое, что против ветра полевать. Все равно к тебе все и прилетит. А он был мудрый и давно жизнью научен всему.

Егора он решил отправить на Драконе к Игорю, и там будет руководить им, но не в ущерб князю, конечно. Еще одна жертва намечена, но в отличие от слепых Драконовых жертв эта пойдет к гибели своей медленно и красиво. Бес сумеет выжать из него все, играя на его честолюбии и больших запросах. Ведь места мокрого от него не оставит, и будет со всех сторон прав.

Близился рассвет. Они разошлись по разным местам. Но судьба искателя счастья была решена раз и навсегда. Хотя он о заговоре духов ничего не мог знать.

ГЛАВА 5 ХАРАКТЕРИСТИКА БЕСА

Дракон остановил беса и попросил его рассказать о князе Игоре. Его он знал очень плохо, а, судя по всему, был он крепким орешком. Мефи согласился.

– Пока ты с Андреем своим возился, самого главного парня и упустил. Он сын князя Святослава и внук того несчастного Олега, который тридцать три года на необитаемом острове провел. Но и тогда склонить к подлости мне его не удалось.

Странное было от беса услышать такие признания, но порой и такое случалось. Но бес был парнем справедливым и готов был признать и собственные промахи.

– Он много чего там пережил, без моей помощи, конечно, – он покосился на Дракона, потому что тот явно его заподозрил в какой-то каверзе по отношению к этому князю. – Среди людишек порой встречаются такие, до которых мне далеко. Отец князя этого оказался сильнее деда, но тоже слабоват. Куда ему было до тех негодяев, которые миром в то время правили. Подлостью и грубостью своей они его и добили. Мальчишку тогда дядька его Олег, прогнал из города. Вот твой благородный Андрей, единственный его и приютил у себя, и вырастил. И ушел наш Игорь из Боголюбова за несколько дней до катастрофы с этим озером он и покинул Андрея, отправился в свой Чернигов, чтобы с Олегом посчитаться. Но там потеха была настоящая, а не битва. Ребята его только и ждали. И бежал самозванец, да так, что только пятки сверкали. Но пора и честь знать. Игорь об озере слишком поздно узнал. Я гонца Андреева потопил в болоте вовремя, – признался бес, а Дракон, недоумевая, воскликнул:

– А это еще зачем?

– Как, зачем, бросился бы он их спасать, и вместе со всеми на дне озера и оказался бы. А у него на земле еще дел немало, и смерть его, хоть и благородная, но самая бы бессмысленная была. Об этом и думать не стоило, – подвел он итоги, рассчитывая на то, что сомнения Драконовы исчезнуть должны.

– Нынче Игорь мой в полном порядке, еще много чего он успеет сделать в жизни своей. Конечно, если не будет круглым дураком. И отправлю я к нему мальчишку, пусть он с ним позанимается, как надо, нечего расслабляться, пусть боевым князем становится.

– Да немало ли он с детства терпел, чтобы и это испытание получить, – упрямился Дракон, но бес резонно заметил:

– Вот именно, не стоит успокаиваться, и не учи ученого, в отличие от тебя, я всегда знаю, что делаю, и чаще всего поступаю правильно. И провалы у меня не такие сокрушительные, как у некоторых.

И это было чистой правдой, и нечего ему было против этого возражать. Вот и молчал уныло Дракон, зная, чего-чего, а мозгов у беса достаточно. Дракон видел, что князь был симпатичен бесу, а такое случалось прежде не часто. Змей давно зарекся не связываться с князьями и их богатырями, а после трагедии на озере, тем более, но вот услышал он об Игоре, и все переменилось в душе его. И он уже знал, что дороги их с князем пересекутся. Соперничать и тягаться с бесом он не собирался, потому что наверняка проиграет. Но с князем он встретится, и тогда видно будет, что им предпринять следует.

№№№№№№

А Мефи тем временем, поразмыслив на досуге и вспомнив о жертве Егора, которую он приносил Перуну, чтобы тот помог ему добраться до города князя, решил, что именно этим он и займется. Ночью он разыскал свою собаку и приказал ему собираться в путь-дорожку, прихватив с собой мальчишку. Хватит прохлаждаться – давно пора делом заниматься.

Пес слушал его молча. Он любил действовать, и все понял с полуслова. Город, так город, было бы приказано, а он все исполнит в лучшем виде. Правда, ему ничего не было известно, что и как там будет, но это уже не его забота, по ходу дела видно будет.

– Там и встретимся, – бес похлопал его по спине и отправился прочь. Он внушил Егору мысль о том, что завтра тот должен выходить на большую дорогу.

ГЛАВА 6 ДОРОГА ДАЛЬНЯЯ

Проснувшись, Егор уже знал, что на рассвете, пока родители еще спали, он должен покинуть поселок и уйти из своего дома навсегда. Пес, словно угадав его мысли, лениво потянулся и направился к двери. Странно, его по утрам всегда было трудно растолкать, но на этот раз все оказалось так просто. Может, у него разыгралась фантазия, и он во сне увидел что-то невероятное. Но это не так уж важно. Он бегло оглядел дом, в котором прожил шестнадцать лет. Родной дом – так говорили о жилище многие, но никаких чувств не возникло у него в душе, потому он и решился покинуть его так просто. Но о чем же рассказывали странники, у которых на глаза наворачивались слезы, стоило им вспомнить о своем, когда-то оставленном доме.

Может потом с ним будет то же самое, но пока ничего такого он не чувствовал, все казалось напрасным. Здесь было столько огорчений, столько обмана и напрасных надежд, что лучше вовсе о том не думать.

Егор знал, что нет никакой чести родиться в крестьянской избе и навсегда оставаться тут в горе и радости. Оставаться среди них, стать одним из них раз и навсегда. Он понимал, что может просто умереть от безысходности.

Он стремился поскорее уйти отсюда и никогда не возвращаться назад.

Собрал только необходимое, взглянул на спящую матушку. Она не проснулась. И хорошо, что не проснулась, иначе догадалась бы о том, что происходит, и пришлось бы долго объяснять, что и зачем он собирается делать.

Вряд ли они будут долго переживать, и искать его. Отец уже сказал однажды, что толку от него нет никакого.

Если кто-то переживал из-за него, так эта собака, она все чувствовала и понимала, только не могла говорить. Она бежала в сумерках по дороге, виляя хвостом, выражая тем самым неописуемую радость оттого, что они вырвались на свободу. В поселке их больше ничего не ждало.

Он понимал, что дорога будет дальней, хотя о еде не позаботился. На кого он надеялся, на бога или пса, было непонятно, но помирать от голоду в дороге точно не собирался.

На удивление быстро Егор выбился из сил. Ногу гудели, ему больше ничего не хотелось, никуда не хотел он идти и делать ничего не мог парень от полного бессилия. Даже если бы ему пообещали княжеский стол, и из-за него он бы не тронулся в путь в тот момент.

Парню стыдно было признаться в том, что он расклеился с самого начала. Он не думал закаливаться, не набирался сил, а только мечтам и размышлениям предавался. И ничего удивительного в том, что тело его совсем не слушалось. Оно было чужим, и одного желания перевернуть мир мало, надо для этого какие-то возможности иметь.

В мешке осталась последняя корка хлеба, которую он выпросил в поселке мимо которого проходил. Перед тем как заснуть, он поспешно съел ее, решив, что к утру, может быть, что-то изменится.

Утро вечера мудренее, вспомнил он пословицу, которая оказалась кстати. Сон и на самом деле прибавил ему сил и мужества. Снова появилась тень надежды, хотя она еще и была не такой уж значительной.

Мефи, понаблюдав за ними издалека, понял, что герой далеко не уйдет. Такие большие переходы пока не для него. Но отступать он все-таки не собирался. Он отправил голубя на поиски дракона, где-то слонявшегося без дела. Он мог даже очень пригодиться, тем более он был в курсе происходящего. Обо всем ему было известно. Надо было как-то доставить его до места, потому что сам он туда не доплетется ни за что. Глаз у беса был наметанный.

№№№№№

Егор проснулся на рассвете и вспомнил обо всем, что произошло с ним накануне. Он с надеждой огляделся по сторонам. И понимая, что у него нет выбора, (о возвращении домой не было и речи) он поспешил отправиться в путь. Но на этот раз он решил осторожнее тратить свои силы, понимая, что их меньше, чем хотелось бы.

В этот момент около него приземлилось чудовище. Он вздрогнул и отпрыгнул в сторону, с грустью и ужасом подумав о том, что ему пришел конец. И случилось это совсем неожиданно, на большой дороге, средь бела дня. И ничего он не сможет, потому что чудовище явно его сожрать хочет. Но по тому, как весело подбежал к нему пес, он понял, что все не так страшно, и устыдился того, что напрасно его боялся. И может быть, это чудовище ему поможет, обижать парня оно не собиралось. Дракон не метал молнии, а настроен был даже дружелюбно. Хотя не стоило особенно доверять таким созданиям, но и выбора у него не было.

И на самом деле, увидев, что парень готов отправиться в путь, Дракон подхватил его и собаку в свои лапы и набрал высоту.

Что это такое было? Наверное, не каждый смог бы дышать на такой высоте в его огромных лапах, и испустил дух, но он направился к великой цели, и потому с трудом, но дышал. А как только он немного обвыкся в облаках, то понял, что это удивительное зрелище – земля с драконьего полета. Какая она необычная и красивая. Ничего этого он никак не смог бы передать словами, у него не было никаких слов, только сплошные восторги. От восхищения, а не от высоты, захватывало дух. Пес вел себя спокойно, усевшись на хребет дракона, он смотрел в даль, как будто каждый день совершал такие перелеты. Иногда он поглядывал вниз, словно старался определить, где они могут находиться и долго ли им еще болтаться в воздухе.

Пес был лишен всяких эмоций, разве мог он понять, своим собачим умом, что такое земля с высоты птичьего полета. Егор даже посочувствовал ему и порадовался за себя. Хоть в одном необычном приключении он побывать все-таки успеет. Вот его родичи бы разозлились, увидев его в небе, да еще в лапах этого чудовища, от страха бы померли. А он цел и невредим, и даже восторг испытывает оттого, что переживает.

Парень приближался к цели. И неважно, кто ему в этом помогал, старый ли бог Перун или еще кто-то. Но он не один и все одолеет, и рано или поздно добьется того, о чем мечталось.

Конечно, возможно его несут прямо в пасть Змиеву, да куда угодно. Пусть он и в ад отправится. Почем ему знать, что он хочет в столицу попасть. Но что- то ему подсказывало, что он на верном пути. Всему свое время, потом может быть и ад, а пока, он за стол княжеский поборется и обязательно победит.