Тайна «Лунной сонаты». Пленники любви

Глава 12 Скорбные дни

И снова бессонная ночь.

Теперь уже настоящая пустота царила в душе герцога. Он даже не ложился, словно неприкаянный бродил по замку, пугая слуг, уверенных, что ожили все приведения, вроде бы успокоившиеся в последнее время.

Старик Ра с ужасом думал о том, что через несколько часов покой будет окончательно разрушен, когда сюда вторгнется похоронная процессия.

Бедняжка Жаклин, как должна разрываться ее душа от горя. Как проклинает она весь мир и ненавидит убийцу любимого брата, а может быть и собственного деда, из-за равнодушия и безразличия к их судьбам. Ведь если бы он был там с ними, а не прятался от жизни в своем замке, они наверняка оба были бы живы.

Старик понял, что не сможет взглянуть в ее глаза. Она останется живым укором до последнего его издыхания, а потом, когда и ему придется уходить, он оставит ее в этом мире совсем одну. Ведь сколько бы он не жил на этом свете, -длиться это будет не так уж долго.

Но если она простит его рано или поздно, он станет для нее самым верным и самым преданным другом. Если бы только она его простила.

Хорошо, что Таис ничего не узнала о случившемся, когда накануне была здесь. Но от них там ничего не удастся скрыть. А ему придется ответить перед Богом и перед нею, ничего не поделаешь с такой участью. Ясно, что ему нет, и не может быть оправдания.

Он почти не вспоминал о них все это время, если бы посланник, то не вспомнил бы еще долго, а это так скверно.

№№№№№№

Экипажи появились в полдень. Они двигались к замку очень медленно. Бледный, почти неподвижный, Старик стоял у ворот своего замка, и никак не мог понять и поверить, что все это совершается в реальности с ним самим, что это не дурной сон, предупреждающий о грядущей беде. Рядом бесшумно мелькали слуги. Он и не подозревал, что их в замке их так много. Старик о многом не подозревал еще вчера.

Среди прочих он нашел взглядом Жаклин. Девушка из кареты взглянула на замок, словно видела его впервые. Но неясные воспоминания теснились в ее памяти. Она помнила свое детство, редкие визиты в замок деда. Как он был красив – ей казалось, что это совсем иной мир, недоступный для простых смертных.

Потом, когда они подросли, она не любила здесь долго бывать, что-то пугало и тревожило ее юную душу. Но Сержу он так нравился. Тот с самого начала считал его своим владением. Так оно и было – дед внушал, что все это богатство принадлежит ему, и никто не посмеет его отнять. Он знал, что здесь состоится его свадьба, и он поселится здесь со всем своим семейством. Это было его наследством, его радостью, его гордостью.

Она усмехнулась печально. Кто же мог предположить, что судьба сыграет с ним, красавцем и баловнем, которому всегда улыбалась удача, такую злую шутку. Он и на самом деле навсегда здесь останется, только немного не так, как мечталось.

Серж с самого начала очень любил своего деда, Жаклин не разделяла его восторгов, и чувствовала себя здесь случайно оказавшейся гостьей, далекой чужой. Кроме кровного родства их ничего больше в этой жизни не связывало.

Дед все эти годы жил в своем, чужом и непонятном ей мире, с ее миром никогда не соприкасавшемся. Она не могла рассчитывать на него, потому что он не отзывался на ее письма и не появлялся в доме родителей сам, только слуги его порой заглядывали в их городской дом, чтобы узнать, не нуждаются ли они в чем-то, живы ли они, здоровы?

Но вот наступили тяжкие дни, и Жаклин ясно поняла, что только к нему одному и сможет обратиться. Он должен что-то для них сделать. Она знала, как он любил бабушку, и мать была ему бесконечно дорога. Но она понимала, что эта странная любовь для них с Сержем была ущербна, потому что на них это никак не распространялась.

Жаклин не могла восторгаться этим великим чувством, хотя никого она не винила в том, что было так, а не иначе.

Девушка давно заметила, что судьба к ней часто бывала, жестока, но она безропотно сносила все удары. И только неизвестный ей граф (она никогда прежде не видела его, не встречалась с ним в свете), нанес ей удар в самое сердце, и теперь оно истекало кровью.

Тот, кто был ее любовью и защитником с самого детства, милый, единственный ее брат Серж был мертв. И если до сих пор рядом с ним она не нуждалась во внимании и заботе деда, тогда она даже тайно радовалась тому, что он не досаждает им, то теперь он стал ей необходим в холодном и чужом мире. Как бы далек он не был прежде, ближе-то больше все равно никого не было.

№№№№№№

Жаклин понимала, что она уже никогда не забудет те минуты, когда в ее спальню без доклада вбежал Роберт и прямо с порога сказал о том, что Серж убит несколько минут назад. И он был секундантом на этой дуэли, потому что не мог ему в том отказать. И она, никогда не терявшая самообладания, бросилась к нему и стала из всех сил бить его кулачками. А потом впервые в жизни у девушки началась настоящая истерика. И все-таки она еще была уверена в том, что он шутит, издевается над ней, лучше пусть все будет так, чем ужасная правда. Пусть рассмеется и скажет, что просто хотел увидеть ее и никак не мог найти предлога для этого, а она так и осталась легковерной простушкой, которую так легко разыграть. Если бы он так сказал, она простила бы его и не сердилась. Но он молчал. Даже не защищался от ее ударов, которые становились все более сильными и жестокими. Она, наконец, обессилила и медленно опустилась на ковер, и замерла, не в силах больше пошевелиться.

Роберт поднял ее и подхватил на руки, понес в постель, сел рядом, не зная, что еще можно сказать, как утешить. Но она поднялась через пару минут, молча отстранила его и побрела в гостиную.

Там вдруг раздался страшный шум, несмотря на поздний час. Какие-то люди бережно внесли тело ее брата, осторожно, словно он был еще жив. У них были такие искаженные от ужаса и боли лица. И они не смотрели на нее, все время каждый из молодых людей пытался отвернуться, чтобы не встретиться взглядом.

Но и тогда Жаклин не поверила, что Серж умер, ведь ран и крови не было видно на темном фраке, на плаще и только лицо его казалось совершенно безжизненным, каким-то чужим и каменным.

Но оно было таким спокойным и одухотворенным, сколько раз она видела его спящим. Он спал и теперь, только поразительно бледным при этом казался. Но нет, не спал, если внимательно приглядеться, то сразу видно, что юный герцог не спит, он мертв…

Но он был почти таким же, когда долго и тяжело болел, и она с ужасом думала, что он может умереть, молилась и просила своего Бога не оставлять ее в этом холодном и пустом мире одну. В тот раз Всевышний сжалился над ней, но, наверное, так бывает не всегда. Жаклин страстно благодарила его и была почти уверена, что больше с ним ничего страшного не случится.

№№№№

Жаклин вспомнила вдруг вечер накануне, его шутки, его забавные рассказы о бале, о каком-то милорде, первом красавце, как все мамаши устремились к нему, и не выпускали его, решив заполучить в мужья для своих дочек, но они и не подозревали о том, что кроме долгов у него ничего нет. И он и сам готов броситься на шею к любой из этих старух и уродин, чтобы хоть как-то поправить свое плачевное положение. Серж рассказывал об этом, и так остроумно изображал все, что происходило там, что невозможно было удержаться от улыбки.

В тот момент Жаклин подумала о том, что все они хотят заполучить в мужья и ее Сержа. И может быть этими рассказами он хочет ее приучить к мысли о том, что и ему тоже рано или поздно придется жениться, хотя до сих пор даже намека на это ни разу не было. И тогда она останется совсем одна в целом мире, он не сможет больше уделять ей много внимания, когда у него будет жена и семья. Об этом она думала тогда.

№№№№№№№№№

Жаклин уже успела представить себя несчастной старой девой, вечно ненавидевшей женщину, с которой проводит все время единственный мужчина, которого она так любит. Для себя она тогда решила, что никогда не выйдет замуж, потому что никогда не сможет никого полюбить, и любой из мужчин будет только жалким подобием, которого она не намерена терпеть из чувства долга. О любви и страсти, которая может вспыхнуть в душе, она не питала никаких иллюзий. Но она готова была примириться и с такой жизнью, если бы ее брат был жив и счастлив. Но ничего не будет, все рухнуло в один миг. Может быть потому, что она не хотела этого, ее желание исполнилось. Но недаром говорят, бойтесь своих желаний – они исполняются.

Потом все происходило словно в тумане. Роберт отправился с ее посланием в старый замок. Она понимала, что только там должен быть похоронен его наследник и несостоявшийся хозяин. И значит, она останется в этом замке рядом с ним навсегда. Больше никогда и нигде не найдет она более подходящего места для того, чтобы жить в одиночестве рядом с могилами любимых людей.

Вернуться в свет, который она терпела только из-за него, встречаться со старыми знакомыми, натолкнуться на убийцу ее брата- это было выше ее сил – да что там, просто невыносимо. Пусть заточение и скука здесь, но другого мира у нее нет. Они будут вместе в самом его любимом месте. И еще она думала о том, что душа его может появиться только здесь, в самом любимом его месте, а она отдала бы все, чтобы увидеть его и поговорить с ним. Она верила, что в полутемных коридорах его они еще встретятся, он сможет защитить ее от всех невзгод.

Траурная процессия медленно двигалась по аллеям усадьбы.

Глава 13 В замке

Дед стоял на пороге – некоронованный король в своих владениях.

Жаклин сразу заметила, как он постарел, как растерян и несчастен. Никогда она не видела такого гордого, сумасбродного и заносчивого старика, которого до сих пор еще немного боялись в свете даже его ровесники, хотя он давным-давно их покинул. А что же сказать о тех, кто был младше и беззащитнее?

Жаклин вместе с Робертом вышла из кареты и медленно подошла к нему. Ее спутник остался где-то за спиной, так и не решаясь взглянуть в глаза герцогу Ра – он вспомнил, как старика называли когда-то в свете, когда молоды были еще его родители.

– Мы вернулись, – произнесла она растерянно, и поджала губы, из последних сил стараясь держаться.

Нет, внучка не могла разрыдаться перед ним. Она ненавидела женские слезы, тем более они всегда так мало значили для Старика. У нее не поворачивался язык назвать его дедом. Он не увидит ее слабости. Она не хотела, чтобы теперь он жалел ее, это уж слишком.

– Все, готово, – я распорядился, – услышала она его голос.

Поздоровался ли он с ней, она не услышала и не поняла этого. Было видно, что он по-настоящему потрясен и взволнован, но не слишком ли поздно случилось такое потрясение?

Старик отошел в сторону, и стал тихо давать какие-то указания слугам. Жаклин не собиралась больше ничего говорить.

Оглянувшись на тех, кто собрался, Жаклин все еще думала о своем, и о том, что старик стал совсем другим. Хотя она не могла понять, что же так изменилось в нем, что ее тревожило?

Девушка прошла в замок, в те комнаты, которые всегда была отведены для нее, она не сомневалась в том, что и нынче он там все приготовил. Она не хотела видеть, как будут выносить гроб с телом Сержа. Это казалось непереносимым, а так создавалась иллюзия, что он еще жив, и она может увидеть его.

№№№№№№№№

В комнате было тихо и уютно. Но снизу слышались голоса, в замке собралось на этот раз слишком много народа.

Жаклин подумала о том, что души матери и бабушки должны быть здесь. Они не могут их оставить без внимания в такой день. Но, отрешившись, она встала перед распятием и стала молиться, хотя слова путались, и молитва не помогала ей успокоиться и прийти в себя.

И хотя она не посмела бы роптать, но и успокоиться и принять все, что произошло, никак не могла. Она с ужасом думала о том, что в этом мире ив этом замке она будет одинокой, и ни одной живой души больше никогда не будет с нею рядом. Как пережить все это, как продолжать бессмысленную и никому не интересную жизнь, если она только началась и вероятно, оборвется еще не скоро.

Знакомые может быть и хорошие люди. Но какое ей до них дело?

Так прошло несколько часов, она отдохнула после дороги и почувствовала себя немного спокойнее, чем прежде. В старом замке она была защищена от мира, от посторонних.

Жаклин теперь понимала, почему когда-то дед укрылся здесь. Она чувствовала, что должна спуститься туда, к тем, кто приехал вместе с нею, отправиться в часовню к Сержу, ему совсем недолго оставалось быть среди них. Но каким долгим показался ей путь по лестницам и переходам со второго этажа. Она дала себе слова не доводить себя до истерики, и даже плакать не хотела, потому что знала, что от этого душе его будет особенно тяжело отправиться в мире иной. Но как же трудно было сдержать это слово.

– В этой твердости внучка была вполне достойна своего деда, – с горестной усмешкой подумала Жаклин.

Внизу было много народа. Везде сидели и стояли люди, и еще подъезжали кареты. Все они хотели хотя бы в этот горестный час посетить старый замок и побывать тут. Это оказалась редчайшая, может быть единственная возможность в жизни оказаться по эту сторону высокого забора.

Роберт оказался поблизости и шагнул к ней навстречу. Он все еще испытывал вину перед Жаклин, хотя она ни в чем не собиралась его упрекать. Она уже тогда знала, что напрасно на него набросилась. Никто и ничто не смогло бы остановить Сержа, даже окажись она в роковую минуту рядом, и он бы не остановился и не услышал ее просьбу. И это было не во власти юноши. Если бы он не стал секундантом, то нашелся бы кто-то другой. И она никогда не собиралась его упрекать в чем-то.

№№№№№№№

Жаклин взглянула на Роберта, не сговариваясь, они прошли в часовню, чтобы немного побыть там до того момента, пока туда двинется толпа.

Жаклин думала о другом, глядя на неподвижное тело в гробу, почему накануне дуэли она ничего не знала, не почувствовала? Можно было хотя бы попытаться остановить Сержа, броситься под этот пистолет, если бы потребовалось.

В эти дни ей так надоели балы и приемы, и визиты, и она пропустила добрую половину из них и ничего не хотела слышать о приглашениях. Вот и о графе, с которым на одном из балов столкнулся Серж, она ничего не знала. Но кажется, и Роберту было известно немногим больше об этом человеке, которого они в шутку именовали милордом. Он знал, что там была замешана какая-то женщина. Но кто она такая и какие отношения у нее были с Сержем, она не ведала, и ей казалось, что боялась узнать правду. Но вероятно, она появилась недавно, а может быть, они и не были хорошо знакомы. Он ничего не рассказывал о ней, никаких намеков на то, что ему кто-то понравился.

Жаклин опустилась на жесткую скамейку рядом с гробом и, не отрываясь, смотрела на это спокойное лицо. Оно окаменело за это время, и все-таки ей казалось, что он спит, очнется, поднимется и рассмеется, уверяя всех, что все это только шутка. Его слова, жесты, забавные шутки и розыгрыши, – все возникало в ее памяти, и она никак не могла очнуться и забыться.

«Как ты мог оставить меня одну и даже не подумать обо мне, – в последний раз спрашивала она у него, надеясь, что его душа находится где-то рядом.

Это было так странно и так на него не похоже, что же такое там могло произойти, если он так поступил? Жаклин была уверенна, что со временем узнает правду, хотя какое это имело значение, если его все равно нельзя было вернуть.

Тоска и одиночество казались непереносимыми, особенно в те скорбные минуты.

– Если тебе нужно было забрать кого-то, – обратилась она к Всевышнему, – почему ты забрал его, а не меня. Ведь ему так нравилось жить, он наслаждался жизнью. Он должен был, как и дед дожить до глубокой старости и умереть в окружении своих детей и внуков, и это было бы справедливо, но о какой справедливости можно говорить вообще, если с нами случается такое. Справедливость – красивая сказка, которая никогда не сбудется. Меня никто никогда не полюбит, и я никого не буду любить. Замок станет для меня монастырем, – про себя решила она. И суровый бог должен был услышать это ее решение.

Наконец, Жаклин поднялась и, никому не говоря больше ни слова, отправилась к себе. Здесь оставаться было невыносимо. Пусть они остаются, им – то это горькое событие хоть какое-то разнообразие в серой обыденности, сколько времени они еще будут обсуждать, все, что произошло.

№№№№№№

Старик вошел в ее комнату, не спросив разрешения. Он знал, что она не позволит ему войти, даже голоса не подаст, потому и не стал спрашивать. Несколько мгновений он стоял молча, молчала и Жаклин. Наконец, он не выдержал, и произнес твердо:

– Я убедился в том, что все неизбежно, и как бы нам не хотелось изменить, ничего нельзя исправить. Если бы ты знала, как я был зол на весь мир все эти годы. Но это ничем мне не помогло, да и не могло никак помочь, – признался он, – нам остается только надеяться на то, что души ушедших остаются на небесах среди звезд, которые зажглись при их рождении. Оттуда они внимательно следят за нами. Может быть, там и им и нам со временем будет лучше, чем здесь.

Жаклин по-прежнему молчала. Она почти не слышала того, что он говорил, и не понимала сказанного. Тогда, видя все это, он развернулся и ушел, понимая всю бессмысленность своего появления здесь перед ней.

И после его исчезновения она даже не пошевелилась. Нет, она не испытывала к нему прежней неприязни. Ей было немного жаль его, хотелось верить, что он не ошибся, говоря про звезды, но если это правда, то они никогда не встретятся. Каждый из них останется на своей звезде. Это расстроило ее еще сильнее. Старик всегда причинял ей боль и страдания. Она решила, что потом поговорит с ним и об этом, и о многом другом, но это случится не сегодня. Невыносимая боль по-прежнему душила ее.

Может быть, человек вообще обречен на одиночество, хватается за любовь, как за последнее спасение, но она только приносит ему одни страдания. У него ничего не получается и не может получиться. Девушка смотрела на мир трезво и просто. Романы никогда не были ее любимым чтивом. Она не хотела напрасно тратить время на них. Пусть их читают романтичные барышни и старухи, которые верят каждой этой сказочной истории.

Если и было что-то странное в тот скорбный вечер, то это белый листок, залетевший в комнату, через распахнутое окно.

Он приземлился на покрывале ее кровати, не задумываясь даже, Жаклин подхватила и стала читать:

И юноша влюбленный и забытый

В плену своих иллюзий и стихов

Опять приходит к даме деловитой,

Чтоб рассказать про вечную любовь.

Она его тогда едва узнала.

И проводила, не успев понять.

Она с другим куда-то уплывала.

Он даже не посмел ее обнять.

Но время с расстоянием бессильны,

И даже вечность у любви в плену.

И где-то там, в заснеженной России,

Он снова на портрет ее взглянул.

Вино, в нем яд. Он это понимает.

Он сам смешал с вином старинным яд.

И все еще стихи во мгле читает.

И ждет минуту.. Листья лишь шуршат.

И ангелы несут дурные вести.

Туда, к тебе, за тихий океан,

Ты говоришь: «Мы не могли быть вместе.

Я не любила. Это все обман».

И я тебя прекрасно понимаю,

Твой муж надменный так еще красив,

Но почему сегодня вспоминаю

Той песни оборвавшейся мотив.

Закат алеет где-то там внезапно.

И по аллее тень бредет во тьму,

И жизнь летит с тоскою и азартом.

Но без любви, зачем она ему.

Но юноша влюбленный и забытый

В плену своих иллюзий и стихов

Опять приходит к даме деловитой,

Чтоб рассказать про вечную любовь….

Глава 14 Прощение

Сколько не силилась, Жаклин никак не могла до конца вспомнить тот день, память все время подводила ее безжалостно. Утром снова съехались все, кто смог добраться под проливным дождем по наполовину размытым дорогам. Многие простолюдины из поселка никогда прежде тут не появлялись, но теперь пожаловали. Им хотелось взглянуть на замок, и ощутить свою причастность к миру, куда при иных условиях им не было дороги.

Они оценивали все и всех бессердечно, безжалостно. Звучали тихие речи. Она готова была прогнать их всех, и только воспитание не позволяло ей так поступить в такие минуты.

Вряд ли Сержу понравился бы такой поступок, и она молчала, ради него. Но ей хотелось только одного, чтобы это поскорее закончилось, и их оставили, наконец, в покое. До склепа было несколько метров, он располагался в дальнем, тенистом углу сада. Там властвовал Аид – бог тишины и покоя.

И все закончилось. Оно не могло длиться вечность. Гроб с телом Сержа выносили из старой часовни. Ей очень хотелось увидеть его душу, пусть высоко на небесах. Он должен был с ней об этом поговорить, и рассказать, что заставило его взять в руки пистолет и самому встать под дуло пистолета. Но об этом они поговорят потом, когда все тут утихнет. Душа его вернется в старый замок, обязательно вернется, он не оставит их так просто, да и самому ему будет скучно в райских кущах.

№№№№№

После похорон Роберт спросил у Жаклин, нужно ли ему остаться. Она видела, как тяжело ему здесь, и спокойно произнесла:

– Нет, не нужно, возвращайся в город и занимайся своими делами, потом я позову тебя, а пока мне не хочется никого видеть. Но если ты встретишь этого человека, скажи, что я ненавижу его так, что готова на какие угодно злодеяния, и пусть он благодарит Бога за то, что я не мужчина, но никогда не встает на моем пути. Иначе я забуду, что женщина, и тогда он пожалеет, что родился на свет.

Кажется, ей стало немного легче после этой пламенной речи, но по отношению к незнакомому графу она испытывала чувство самой жгучей ненависти, и была уверена в том, что ее чувства никогда не изменятся.

№№№№№№№№

В замке до самого вечера оставались люди. И дед терпеливо принимал их. Как он странно изменился, кажется, терпение никогда не было в числе его достоинств, и вдруг такая странная перемена. Неужели он вспомнил и собирается соблюдать какие-то традиции, которые всегда презирал.

Жаклин не особенно в это верила, хотя она так плохо его знала, случиться с ним могло что угодно. Она в воображении своем видела его разным, во время редких встреч, и всегда убеждалась в том, что он совсем не такой, каким кажется.

Потом, когда все, наконец, стихло, она снова опустилась на колени перед Мадонной и стала молиться за упокой его души. Ей хотелось попросить прощение за свой бунт и примириться с судьбой. И показалось, что на печальном ее лике появилась тень понимания и прощения. Это немного успокаивало. Жаклин знала, что когда она проснется утром, будет так же светить солнце и зеленеть трава. Все будет как всегда. Это открытие ее странно удивило. И только в ее тайных лабиринтах ее души мир изменится до неузнаваемости. Что может еще ждать ее в этой новой жизни, как можно было узнать это? Не надо будет ждать домой Сержа, и с ужасом думать о том, что с ним может что-то приключиться. С ним никогда ничего больше не случится – это главное и самое страшное открытие последних дней и ночей. Теперь обо всем ей надо было заботиться самой.

Хотя она и любила мечтать, но мечты ее никак не соприкасались с реальностью. И как только они уживались в ее душе? Надо признать, что она совсем не знала жизни, да и не хотела ее узнавать.

Попрощавшись с Робертом, Жаклин решила закрыть дверь в реальный мир, который так жестоко и несправедливо с ней обошелся. Она не собиралась прощать ему ни его дурацких правил, ни тех страданий и боли, которой перенесла.

Утром в душе ее возникло странное предчувствие. Она кожей чувствовала, что за ней кто-то неотступно следит. И дух этот был внимателен и заботлив. Но сколько она не оглядывалась, рядом никого не было. И все-таки он существовал, не только листок со стихами накануне, даже книгу на стол кто-то положил. Она точно помнила, что ее не было вчера вечером.

Фамилия автора романа ей ничего не говорила, но написанное крупными золотыми буквами название «Тайна Медеи», странно притягивало к себе внимание. Она была уверенна, что душа Сержа остается вместе с нею, иначе откуда это все взялось? Она открыла книгу, и решила во всем следовать тому, что он хочет ей поведать.