Нам не страшен Хэллоуин. Волшебные хроники

Глава 22 Гоблин не отступает и не сдается

Когда кот Баюн заглянул в избушке к Яге, она усмехнулась.

– Ну, молодцы, молодцы вы у нас голов наделали, а Кикимору упустили, и как так могли. Когда она в этого чародея влюбиться успела, и с чего бы этому было случиться?

Кот тяжело вздохнул, он подозревал, что Яга обо всем знает, но чтобы во всех подробностях – это уже слишком даже для нее.

Кто ей донес, если в избушке она одна оставалась.

Кот стал зыркать глазами и искать мышонка какого летучего. Но никого тут не было.

– Какой ты тугодум стал, – снова попрекнула его Яга и на кадку с водой кивнула.

Кот бросился туда, взглянул на воду. Сначала там было только темно. Но в той темноте кромешной пролетела летучая мышь. Чуть ему в нос не врезалась. Хотя на самом деле она летела на той стороне и никак врезаться не могла в кота на этом свете. Появился стройный волшебник, на плече у которого сидела вторая мышь со злыми темными глазенками прямо на кота она оттуда смотрела.

Хотя и это было обманом, она не могла Баюна видеть и просто куда-то пялилась. Но вскоре кот забыл о наглом мышонке. Прямо перед ним появилась Кикимора, оттуда она еще краше казалась. И так она смотрела на чародея, так улыбалась ему, что сомневаться в том, будто она притворяется не приходилось.

№№№№№№№№

Чародей млел и таял, когда нашу Алису увидел.

Надо признать, что свои ведьмы ему уже за эти дни надоели. Были они либо злобными, либо какими-то тихими и незаметными, в ночи и не разглядишь.

Кикимору настоящему чародею показывал в зеркало заморское гоблин, должен же он был работу свою показать. А Алиса в зеркале просто сияет, во лбу звезда горит, месяц под косой блестит – сказочная девица одним словом.

– Ну, если там все такие, – прохрипел от восторга чародей, – то я не зря туда направился. Хотя, если бы ты знала, красавица, как меня отговаривали.

– Разные у нас есть девицы, – говорила, немного смущаясь, Кикимора, – но молодильные яблоки помогают.

Чародей решил, что ему тоже такое яблочко бы не помешало, что-то он устал в последнее время.

Чародей повернулся к Федору, стоявшему одиноко на поляне, и произнес:

– Чего как столб стоишь, отправляйся назад, там посмотри, где у них молодильные яблоки хранятся, да припаси мне парочку, рядом с такой красоткой я прямо Кащеем Бессмертным кажусь.

Кикимора немного испугалась и посмотрела вокруг, она не хотела, чтобы ее возлюбленный, ведь они только-только встретились, вдруг оказался в Пекле у Кащея. Хотя они и привыкли над ним издеваться, но все кроме Яги его бояться, если захочет он любому покажет, где Велес зимует. Но чародей рядом с Алисой чувствовал себя непобедимым, его теперь никакой Кащей бы не испугал. Соловей, уже по праву оказавшийся на втором свидании, был счастлив. Нет, в нем определенно великий актер погибал.

Так они и исчезли где-то в глуши дремучего леса.

Кикимора не заметила подмены. Гоблин решил, что настоящему Хеллу молодильные яблоки и на самом деле не помешают, он-то смертный, это Соловью они никакой пользы не принесут. Надо подумать об этом, когда во дворце окажется.

№№№№№№№

Кот все слышал, что они там говорили, вот и повернулся к Яге:

– Может быть, Кащея выпустим пораньше? – спросил кот у Яги.

– Ты вроде не влюбленный у нас, а тоже плохо соображаешь, а что потом мы с Кащеем делать станем, когда он с этим шутом разделается? Если он себя победителем почувствует, то всем достанется, нет, сами справимся.

– А может, молодильных яблок ему подкинем, он и помолодеет так, что младенцем сделается?

– Яблоки еще на него тратить, они для дела сгодятся, а что тебе Велес скажет после такого сражения. Все должно быть честно. Нет уж, ты уже Кикимору царскую упустил, смотри, как бы они и Василису не стащили. Тогда волк тебя загрызет на месте, не забыл, как он за нее переживает?

За спиной кота взвыл Серый волк. Василиса была его любимицей, и они как – то о ней нынче забыли. А ведь она такая отчаянная, вдруг тоже в какого гоблина влюбится. Волк и кот бросились назад во дворец, даже от блинов отказались, так они вдруг стали за Василису переживать. Яга, наверное, шутила, а если ей что-то было заранее известно. Кикимора ладно, одной больше, одной меньше, да и чародей там пока не настоящий, а когда она узнает про обман, то и гоблину и Соловью достанется от нее, а царевна Василиса у них одна, такими девицами не разбрасываются.

Глава 23 Василиса – любимая царевна медвежонка Остапа

Даже удивительно, что столько времени проведя во дворце царя Гороха, мы с вами еще не познакомились с его любимой и единственной дочерью Василисой.

А была она и Прекрасной и Премудрой одновременно, чего позднее никогда с девицами, а особенно царскими дочками не случалось.

У царя Гороха были еще и сыновья, три сына, как полагается во все времена. Только царевичи были так себе и старший, и средний и младший тоже – ничего выдающегося, все в отца пошли.

Хотя с младшим и Серый волк, и Горыныч возились, но ничего не помогало, то Жар-птицу он украдет, то коня стащит, как простой цыган какой, то за девицей отправился, но новых бед натворил.

Носился с ним Серый волк, маялся, все лапы стер до дыр, куда только не пролазил, в кого только не превращался – с царевича, как с гуся вода. Умел он только новые неприятности себе на голову собирать. Вот уж к кому Недоля была приставлена с самого его рождения. Но об этом мы все знаем из знаменитой сказки кота Баюна, которую здесь некогда пересказывать. Больно время тревожное для таких длинных сказок.

А вот царевна Василиса – умницы и красавица с волком дружила, и тот ее быстро уму-разуму научил, и никогда бы в обиду не дал.

Только волк наш часто по своим делам отлучался. Тогда Василиса оставалась под присмотрам Домового, кота Баюна, а вот в последнее время медвежонок Остап души в ней не чаял. Они гуляли по саду, бабочек ловили, а потом опять на волю отпускали, сказки сочиняли. Эта парочка отличалась тем, что об угрозе со стороны гоблина и чародея они самыми последними узнали.

Медвежонок позднее всех, но и когда он обо всем узнал, то и тогда не стал Василисе говорить – зачем раньше срока расстраивать царевну. Если бы в тот вечер Василиса не потеряла своего ежика и не бросилась бежать за ним, едва не угодив в овраг, из которого недавно черти гоблина достали, а медвежонок вовремя бы не схватил ее, то она и теперь бы оставалась в неведении. Но он успел спасти царевну, трудно сказать, как бы она выбралась из того оврага. Только пришлось ей объяснять, почему они ям таких опасных накопали, да еще в царском саду.

– Чтобы до Ажбеты кое-кто не добрался, – смущенно сказал Остап

Василиса знала, что в глубине парка стоит небольшой домик для гостей царских.

– Ажбета? – спросила она у медвежонка, – а интересно, что она тут делает? Почему ее так от всех охранять надо?

Сразу было видно, что не очень любила ведьму царевна, и на то у нее были свои причины.

Медвежонок бы, наверное, соврал что-то, но не успел, потому что на той стороне полянки появилась сама Ажбета.

– Остап, ты не умеешь врать, я вижу, что царевна наша обо всем и последняя узнает, а чего вы ее так бережете, словно она хрустальная и разбиться может?

Ведьма насмешливо глядела на царевну.

– Я не разобьюсь, и Остапа слушать не стану, а ты мне все и расскажешь, – потребовала царевна и топнула ножкой.

Она прошла на ту сторону оврага – медвежонок зажмурился, там наверняка была еще одна ловушка, но Василисе удалось ловко ее обойти, а может, она только на гоблинов действовала? Но Василиса села на поваленную березку, и очень стала на прекрасную юную русалку похожа. Наши русалки часто на деревьях сидели, и длинные свои волосы волшебными гребнями расчесывали, зачаровывая природу, не было у них никаких хвостов, сказки все это про заморских русалок.

Медвежонок уселся рядом, и они стали слушать ведьму Ажбету. Раз уж попались, то надо отвечать.

Так царевна Василиса и узнала, что их ждет в ближайшее время, в последнюю ночь октября. Возвращались они во дворец молча.

– Я очень на тебя обижена, Остап. И ладно Баюн и волк, но почему ты мне до сих пор ничего не сказал.

– Ну, зачем было заранее волноваться, – замялся медвежонок.

– Ты хотел, чтобы я проснулась в объятьях этого Хелла? – удивленно спросила Василиса, – ведь всегда воровали царских дочек, если ты сказки помнишь.

– Нет, это вряд ли, у него уже наша Кикимора Алиса, Соловей с гоблином ее подарили чародею.

– Замечательно, значит, во дворце даже Кикиморы не будет в такой час, только не говори, что она меня от него хотела спасти и укрыть собой.

– Не хотела, она в него просто влюбилась, – признался медвежонок, он почувствовал, как легко и просто говорить правду.

– А этот твой гоблин, как-то с ним связан?

– Тогда мы все и узнали, когда он появился, Баюн говорит, что нет худа без добра, только ты с ним будь осторожнее, он не такой простой, как кажется.

– Хорошо, что теперь предупредил, а то Кикиморе хоть чародей достался, а мне так и вовсе гоблин. Такое тоже в сказках случалось, только боюсь, что наш гоблин никогда в прекрасного принца не превратится, а таким и останется, маленьким, но очень злым созданием.

Остап понимал, что Василиса не скоро простит его, а может и вообще никогда не простит. Но ведь он хотел, как лучше, а получилось как всегда. Но теперь остался только один царь Горох, пока еще ни о чем не подозревавший, и правильно, не царское это дело со всякими чародеями да гоблинами возиться, пусть спит спокойно, толку от него все равно мало.

Глава 24 А вот и Балда, неотразим, как всегда

Кажется, тот вечер был полон неожиданностей не только для царевны Василисы, черти всполошились, и было отчего. Не успели медвежонок и царевна вернуться во дворец, как раздался страшный шум за окном, то ли смех, то ли вой, то ли что-то еще такое.

Домовой первый понял, что может так шуметь.

– Интересно, что это там, в бане с чертями творится, давно они уже не дрались, даже не ругались, а тут столько визгу, столько писку.

Но Домовой не ошибся, когда медвежонок с одной стороны, а Домовой с другой бросились к бане, черти летели в разные стороны. Клочки шерсти так и мелькали в воздухе, вместе с золотистыми листьями, еще какими-то ветками, за которые в полете хватались черти, и углями из бани, которые Домовой быстро затаптывал. Так и до пожара недалеко. Но что их так всполошило?

Медвежонок ловил чертей. Ему казалось, что они могут упасть, удариться, убиться, он судил по себе. Хотя кот ему сто раз объяснял, что они в огне не горят, и воде не тонут. Ничего с ними не сделается, откуда бы они ни упали. Но в такие минуты Остап о том забывал.

Василиса стояла в стороне и усмехалась. Какой славный у нее медвежонок, но кто же там, в бане так чертями швыряется? У самого бы маленького, хотя и злобного Банника на это сил точно не хватило. Она догадалась в тот момент, когда услышала правильный ответ.

– Балда, – пищали мыши с разных сторон.

Не может быть.

Василиса повернулась к Соловью. Тот тоже подоспел к чертову разбросу.

– Что и, правда, этот красавец появился? – спросила она у Соловья задумчиво, чтобы скрыть свою давнюю влюбленность в неповторимого Балду.

– А то, сам видел, как на Горыныче прилетел и сразу за дело взялся. Думаю, он слишком строг, черти давно хорошими стали, один только я еще разбойничать и могу.

Василиса рассмеялась еще громче.

– Ну что же, Остап, настало время и тебе с Балдой познакомиться.

Только она это сказала, как высокий парень, скорее на молодого бога, чем на человека похожий, явился из бани. Хотя он был взъерошен, но красавец писанный, силач, хотя на богатыря не очень походил – худощав и строен. Царевичи рядом с ними обычными холопами казались, во что ты их не ряди.

Понимая это, Василиса тяжело вздохнула.

№№№№№№

Когда Балда с последним чертом за шкирку вышел из бани, царь Горох вместе со своей свитой шел к нему навстречу.

– Вот, явился, царь Батюшка, совсем они без меня от рук отбились.

Царь смотрел удивленно и настороженно. Сразу было видно, что не шалости чертей его волновали, а то, что герой наш снова тут и явно знает больше царя о том, что в царстве происходит. Да и путешествие свое Балда бросил не ради того, чтобы чертями покидаться. Но что же у него тут происходит, кто бы царю рассказал? Но видя и медвежонка, и Василису и Домового даже (обычно он его не видел), царь стал гадать, что же тут такое происходит, о чем ему неизвестно. Его слуги верные о каком – то чародее и гоблине говорили. Только мало ли чего они по делу и без дела говорят.

Но раз появился Балда, значит, что-то и на самом деле случиться должно, это не шуточки. Да и чертей что-то больно много развелось. А царь издавна знал примету, что черти кучкуются к какому-то большому событию. А уж когда Ажбета на дорожке появилась. То от спокойствия царя Гороха и следа не осталось больше.

– Так, все в сборе, всем все известно, только одного царя в неведении держите, вот и попробуй править вами, – повернулся царь к Ажбете и Василисе. Но девицы уже друг на друга волками смотрели, и яблоком раздора для них стал, конечно же наш Балда.

Они даже царя своего не слышали, не до него тогда было.

Глава 25 С кем ты, ведьма Ажбета? Любимая ведьма Балды

Мы все правильно поняли о противостоянии Ажбеты и Василисы. Хотя они были почти ровесницами, но Ажбета казалась на дюжину лет старше царской дочки. Она давно привыкла быть самостоятельной, ушла из дома родного в заповедный лес, настояла на том, чтобы сама Яга ее вместе с молодыми богами всем премудростям научила.

Компания тогда была веселая: Ярила, Даждь и Услад в заповедном лесу в том самом домике, где потом Ажбета поселилась, долго оставались. Чего они только там не творили, пока из отроков в мужей бравых не превратились.Русалки, берегини и даже Кикиморы, все старались по делу и без дела в лес заглянуть. Но когда появилась Ажбета, то пришлось им раньше или позднее удалиться. Ни одного из молодых богов она не выделала – так они с Ягой решили, и ведьма пообещала своей любимой учительницы, что она будет дело пытать, а не от дела убегать.

– Если хоть один из них станет мне ближе, можешь прогнать меня, не раздумывая.

Когда боги узнали о таком отношении ведьмы к себе, они приуныли немного, потому что молоды были и кровь горячая. А где же еще развлечься, если не в заповедном лесу. Но они не сомневались, что учение для ведьмы важнее всех страстей, которые каждый из них на короткий срок подарить может. Ведьма была хотя и очень молодая, но очень умная и серьезная. Сразу видно, что пришла она сюда надолго и глупостей совершать не станет.

Каково же было их удивление, когда в заповедный лес шагнул, насвистывая песенку, высокий и очень красивый парень. Хотя даже боги не могли сказать, к их ли числу или к людям он принадлежит – словно снег на голову свалился, и такой загадочный, такой таинственный, что, сколько не пытали его все вместе, так и не узнали, кто он и откуда взялся.

Балда пришел ниоткуда и стал тогда порядки в лесу наводить. Леший в нем души не чаял, черти сначала пошучивали, но быстро перестали. Вот за них он взялся.

От их вольной жизни остались одни только воспоминания, да и те пропали без следа. В общем, все в заповедном лесу перевернул Балда с ног на голову, или наоборот – это с какой стороны посмотреть. Но закончилось все тем, что при одном только упоминании имени нашего героя черти становились шелковыми, послушными, на все согласными. Они любой подвиг готовы были совершить, если при этом их избавят от новой встречи с Балдой.

Когда отчаялись черти и взяли его в плен по неразумению своему, то потом сами оказались в таком плену, что не знали куда бежать. Тогда поговорка о том, что как аукнется, так и откликнется, видно и появилась.

Балда отправился на мир посмотреть и себя показать, когда убедился в том, что черти стали вполне приличными духами, и они ему клятвенно обещали, что никаких проказ больше и сами не допустят и другим не дадут творить.

Только было еще одно событие в те дни, хотя переполох с чертями и заставил всех четырех богов о нем позабыть. Как только увидела Ажбета Балду, так и потеряла голову раз и навсегда. Забыла про обещание, которое Яге давала, хотя Балды там и не было, и про все на свете забыла.

Кот Баюн глазам своим не верил и все у Яги спрашивал, может ли такое быть, чтобы перед Ярилой сердце ее не дрогнуло, а появился Балда, и словно Снегурочка – ведьма наша растаяла.

– А любовь она такая, и Балду полюбишь, – говорила Яга и загадочно улыбалась, наверное, что-то свое вспомнила.

Но кот не слушал воспоминаний, они подождут, ему хотелось ведьму спасти.

Вообще – то спасать кого-то Баюн наш не любил, особенно влюбленных, они сами во всем виноваты.

Но для Горыныча, Добрыни и Ажбеты он сделал исключение.

Хотя скоро стало понятно всем, что суетился кот напрасно.

– Ты бы осторожнее с ним. – раздавал бесплатные советы Баюн, у нас тут и Даждь от ревности спалить может, а уж про второго я не говорю, если Ярила узнает, что ты ему предпочла никому неведомого Балду, даже и представить трудно, что будет.

– А ничего не будет, Ярила у нас для всех годится, вон сколько берегинь вокруг, я в очередь становиться не собиралась, а Балда только со мной будет.

– Если выживет, – напомнил кот о том, что и ее возлюбленному грозит беда.

Но все обошлось. Ярила сделал вид, что ничего не происходит, он ничего не видел и не слышал.

Ажбета осталась с Балдой до той поры, пока он в путешествие не собрался, и вроде бы они были вместе до самого конца. Правда, потом появилась Василиса, но любовь царевны оказалась безответной. С Ажбетой тогда тягаться она никак не могла.

Глава 26 Василиса против Ажбеты

И вот теперь, как раз накануне праздников, которые могли обернуться настоящей катастрофой, появился спаситель этого мира Балда. И старые соперницы, а на самом деле юные особы, взирали яростно друг на друга, и гадали, с кем же он будет и как быть ведьме и царевне.

Василиса никак не могла допустить, чтобы и на этот раз Балда остался с Ажбетой, но и тягаться с ведьмой было неразумно. Это противостояние сразу же заметили все в заповедном лесу. Особенно расстроился медвежонок Остап.

– Надо еще одного Балду сотворить, чтобы они не мешали нам всем, – шепнул кот Баюн Медвежонку, но тот даже не понял, шутит ли он или говорит серьезно.

Наверное, такой единственный, где же другого взять.

Медвежонок был очень серьезен, ревность разлилась в воздухе. А это самое отвратительное чувство, скажу я вам, от которого никуда не сбежать и не укрыться. Но все вдруг разрешилось само собой. Балда стал оглядываться по сторонам, словно он потерял кого-то, может быть третью девицу какую-то, тогда и ведьма и Василиса останутся в равном положении.

– Где Матвей и Митрофан, мне сказали, что они не ушли в Пекло, и где же эти бездельники? – спрашивал Балда, он почуял что-то неладное.

Гоблин подпрыгнул на месте, выдавая себя с головой. Кто-то успел донести Балде, что эта парочка вела себя в последнее время странно, отбилась от рук больше, чем все остальные. Выбрасывая из бани чертей, он пытался найти серого и рыжего чертенка, которые, как утверждали летучие мыши – первые помощники Балды, служили врагам лютым.

– А это что за шут маленький? – спросил Балда у кота Баюна, уставившись на гоблина. Сразу видно, что когда Балда злится, то о гостеприимства забывает.

– Это наш гость Федор, – не скрывая ехидства, говорил Баюн.

– Федор, говоришь, ну хорошо, Федор, так Федор, мы еще посмотрим, что он за фрукт. А чертей из- под земли достать, – рявкнул он остальным духам, и улыбнулся ведьме и царевне, оказавшимся рядом.

– Ну и дела в нашем царстве творятся, голова кругом идет. Не вздумайте ссориться, нам нужно сначала с чужими ведьмами разобраться, а потом уж будем решать, кто и с кем останется.

Балда говорил даже мягко, но прозвучало это очень твердо, кажется, обе девицы его прекрасно поняли. Костер их страстей погас, не успев даже и разгореться, словно его и не было вовсе.

И на самом деле, пока пропадают отчаянные черти, и гоблины у нас гостят, мы должны быть все вместе. Не время делить Балду, этим можно заняться после полной и окончательной победы над темными силами и праздниками, которые они задумали. А в том, что победа наступит, никто после появления Балды уже не сомневался, даже гоблин как-то немного приуныл и расстроился. В первый раз он стал насупленным и задумчивым.

ЧАСТЬ 2 ПРАЗДНИК ПРИБЛИЖАЛСЯ

Глава 1 Как Банник узнал тайны гоблина и Соловья

До сих пор мы с вами и в баню не заглядывали, а напрасно. Всем известно, что все самые главные события там и происходили. И если в обычной бане все дела под руководством Банника вершились, то в царской бане и говорить нечего. Банник Фрол был самым грозным из всех своих собратьев, потому, после долгой и упорной борьбы он в царскую баню и вселился. И уж потом только по одному принципу действовал: чужой бани нам вовсе не надо, но и свою никому не отдадим.

Банник Фрол отдавать баню никому не собирался.

Но более того, здесь у него селились черти на зиму. Баня была большая, вместительная, работников требовалось много, особенно когда вся царская дружина мыться приходила, черти только и успевали справляться, да приказания его исполнять. Зато в другое время, когда были свободные дни, ощущали они себя по-настоящему царскими чертями: достаток, уют, покой, угощения, да и просто значимость их в этом мире была так велика, что с другой не сравнится. И самое главное, сюда почти никогда не заглядывал Балда. Он находил какие-то другие бани, попроще и уютнее, не любил он шума этого и всего, что там творилось все время.

Вот на этот раз, на свою голову среди прочих и оставил наш Банник Фрол и Матвея с Митрофаном. И совсем напрасно, мало того, что они были ленивы и друг на друга все перекладывали, а сами готовы были улизнуть или скандал какой внезапно затеять, так еще и с гоблином связались. И ладно, если бы эта странная дружба делу не мешала, так ведь еще как она мешала.

Их не доищешься и не дозовешься. Банник гонял других чертей, чтобы те потом сами поддали хорошенько своим товарищам. Это помогало, парочка возвращалась, и даже торжественно обещала больше не исчезать и от дела не убегать. Только ненадолго их хватало, вдруг возникали у чертей все какие-то дела важные.

Терпение Банника лопнуло в тот момент, когда Балда и появился, и взялся он, как и следовало ожидать за этих чертей.

– Ты их у Соловья ищи, – посоветовал в ярости Банник, – там они должны быть, гоблин там у нас поселился, а они около него крутятся и вертятся.

И хотя говорил Фрол со зла и наобум, чтобы только немного позлить весь этот мир, но угадал он точно.

№№№№№№№№№

Как только заглянул к Соловью в замок Балда, так там и обнаружил, и чертей, и гоблина и самого Разбойника, – вся их компания была в сборе. Глазам своим не поверил, и они не поверили тому, что это сам Балда, а не какой-то чародей под него переколдовался.

Один гоблин не знал, кто такой Балда и не понимал, почему они все так всполошились, он и богов уже кое кого видел, решил, что Услад слишком добрый и слабый, а Ярила безрассудный и обмануть его не трудно будет. В общем, не высокого мнения был Федор о наших богах, а может, просто себя успокоить решил. Но тут совсем другое дело. Он, как только взглянул на этого бравого парня, так и понял, что дело серьезное, так просто от Балды им не отделаться, обмануть его вряд ли получится, и что тогда? Но подумать он ничего не успел, Балда схватил одного черта за ухо, другого за хвост, да и потащил из замка, повернулся к Соловью и крикнул:

– С тобой я позднее разберусь. Но смотри у меня, натворишь еще чего, так свистну, что мало не покажется, вожак ты наш недобитый.

Соловей что-то проворчал про себя, но особенно возражать не стал – знал – хуже будет.

А гоблина Балда упорно и не заметил, словно того и вовсе не было поблизости. Такой вот странный оказался парень.

Гоблин почесал затылок, ему стало даже очень обидно оттого, что не видел его этот герой.

– Ну и герои у вас пошли, – с досады проворчал он.

– Какие герои, Дунай с Добрыней герои, а этот Злодей настоящий, твой чародей в подметки ему не годится, – с досады говорил Соловей, когда убедился, что Балда далеко и он не услышит.

– Куда не годится? – насторожился Федор.

Соловей стал кидаться какими-то угрозами непонятными.

– Сам увидишь куда, недолго ждать осталось.

– Это мы еще посмотрим, – не сдавался Федор.

– Посмотрим, черт сказал, как с Балдой разделаться, – усмехнулся Соловей.

Но больше ничего сказать он не успел, – раздался писк и визг на поляне перед замком.

Черти напрасно пытались вырваться из рук Балды, это никогда им не удавалось в добрые времена, когда они невинными были, Велес за них почему-то не заступался, а теперь, когда заговорщиками стали и кругом виноваты, то и мечтать нечего.

– Может им помочь пойти? – спросил Федор у Соловья.

– Сиди, пока цел, помощник, Балда с ними разделается и за нас с тобой возьмется, тогда точно поможешь. Давай лучше спрячемся хорошенько.

Гоблину совсем не хотелось прятаться, но он решил послушаться совета Соловья, ведь тот своего Злодея знал лучше. Вот они и спрятались. Хорошо спрятались, сколько не искал их Балда, когда чертей подвесил на священном дубе, но обещал вернуться и освободить к закату, так и не нашел.

– Ничего, – миролюбиво усмехнулся он, – век прятаться не будете, выберетесь на свет белый, Соловей знает, что я хотя и не злопамятный, но бываю злой и память у меня хорошая, а гоблин это еще узнает.

Чертей на обратном пути с дерева Балда снял, решив, что не стоит им за всех отдуваться. Раз те, пока ушли от наказания, то и эти пусть живут и радуются.

– Идите и ищите своих богатырей, да от меня привет передавайте, еще свидимся, – на прощанье бросил им Балда.

Черти умчались, только копыта сверкали, а Балда отправился навестить свою любимую Ажбету Вот из-за этих духов, он с любимой ведьмой только случайно виделся, совсем заработался, пора и отдохнуть да чайку с травами душистыми попить, а черти никуда не денутся.

№№№№№№№

Ажбета уже и блинов напекла, и во второй раз чай заваривала, а он все не шел. Но она знала, что Балда заглянет к ней обязательно этим вечером, в такой мелочи она никак не могла ошибиться. Какая же она ведьма, если не может знать, придет к ней самый любимый и желанный из парней или не придет.

Когда Балда появился на пороге, она облегченно вздохнула, и как простая девица бросилась к нему на шею. Он только усмехнулся и поцеловал ее в щеку.

– Ладно, ладно, чертей, как всегда воспитывал, мне бы помыться, а то вспотел весь, да и псиной от меня воняет, ты же знаешь, сколько с ними мороки. А никому кроме меня до них и дела нет никакого.

Она кивнула, он нырнул в баню ведьмы – маленькую, но очень уютную. Банник Ажбеты Клим, распахнул перед Балдой двери. Ведьма томилась в приятном волнении. Как же она любила своего Балду.