Князь Михаил Тверской. Князья и воины Древней Руси

Глава 4 Татарский набег

А в это время в том самом поселке около Твери, где они уютно утроились и появились баскаки – настало время сбора дани для орды.

Их внимание привлекла странная суматоха, когда какие-то всадники невесть откуда взявшиеся стали рыскать по их домам, выбрасывая кого-то на улицу, забирая все, что им приглянулось. Молодых и красивых девиц уводили с собой, даже не слыша воплей их отцов и братьев.

– Что это? – спросил Белбог свою спутницу.

– За неуплату дани их забирают, были до того, упредили, но они так ничего не собрали, вот и пусть рассчитываются, кто, чем может.

– Но почему их никто не защищает?

– А кто их защищать станет, все князья под ханом теперь не пикнут даже, они не станут с ними ссориться, потому как хуже будет, хотя уж вроде хуже некуда.

– Люди совсем бесправны? Но их новый бог, как же он на такое зрит, у него сто нет громов и молний?

– Он далеко, но порой кажется, что его и вовсе нет в этом мире, -говорила задумчиво колдунья. Но сомневалась ли она или только притворялась, понять было трудно.

– Вот если бы наши князья хоть чуть лучше друг к другу относились, тогда бы другое дело, но они с татарами больше дружат, чем между собой.

В этот миг оба заметили странную картину. Один из мужиков, которого только что вытащили из избы, вдруг распрямился и поднялся против татарина. Но стрелы уже полетели в его грудь, и он рухнул, не успев нанести удар.

Ведьма заметила, что хотел сделать Белбог, и тут же поднялась перед ним.

– Не делай этого, – смиренно попросила она, – добро злом обернется, они вернутся и уничтожат невинных, тогда проклянут тебя мужи. Обещай, что не станешь вмешиваться, ради того, чтобы не пострадали другие.

Он ничего не стал обещать, но с места не сдвинулся, она облегченно вздохнула.

Татары ушли, уводя с собой пленных, а тело мужика забросили в его горящий дом. Остальные стояли и смотрели, как сгорала эта изба и не сдвинулись с места, знали, что будет хуже.

Люди не удивлялись и не возмущались, словно это было так и надо, но как же такое возможно?

– Но ведь мы их совсем другими оставили, – возмутился Белбог, – как они могли так перемениться.

Никто ничего не ответил. Ему хотелось знать, существует ли еще добро и зло, или все перемешалось в этом мире окончательно.

Если бы не он, наверное, никого больше это бы не заинтересовало, не взволновало, они привыкли к чужому насилию. Пожары стали их жизнью, от которой они не собирались открещиваться.

Они считали, что Федот сам повинен в том, что с ним стряслось. Никто не пожалел дважды убитого мужика, может только Домовой, который оставался на пепелище и завывал со страшной силой. И мало ли кого убивали без всякой причины.

Белбог чувствовал, что должен вмешаться, хотя люди и предали их, и забыли о них, но разве могут они поступать так, как их люди?

Но в то время от первого загорелся еще один дом, и бес, все это видевший, бросился в тот дон, где в люльке оставался только маленький ребенок, и вытащил его вместе с Кикиморой. Они утащили его в лес, не отдав родителям, которые просто забыли младенца в суматохе.

– Забирай, может из него что-то вырастит, – крикнул на прощание бес.

Кикимора очень обрадовалась, когда узрела младенца, она изнывала в лесу от скуки, и стала за ним ухаживать и заботиться, как за своим собственным.

– Что же с нами будет, если и Мара уже наших детей прибирает, Среча в соседней чаще расположилась. Нет, они не оставят этих мест, только бед больно много от них творится.

Но в этом мире начинало твориться что-то большое и страшное.

Снова все изменилось, и даже те, кто не понимал, что происходит, замечали эти перемены, но к лучшему или худшему они были, кто его знает.

Только бес не сомневался в том, что ему надо что-то предпринять, уберечь богов от бессмысленных поступков по спасению этого мира.

Только для них самих они еще кажутся благом, а для остальных могут обернуться кошмаром. Но теперь уже поздно было все поворачивать назад, оставалось только действовать, чем быстрее, тем лучше.

Глава 5 Отчаяние

В том самом поселке стали происходить странные вещи. После пожара люди, то ли предупрежденные кем-то, то ли просто испугавшиеся, стали спешно уходить в неизвестном направлении. Они знали, что пошлют сюда свой отряд. Тем более, что не было у них больше заступника перед ханом такого как Александр Невский когда-то.

Проклиная Филиппа, осмелившегося вмешаться в их жизнь, они посчитали свой поселок проклятым. Все больше домов там оставались пустыми, никому не нужными, а они уходили сами не знали куда и зачем, что могли отыскать в неведомом мире, заселенном чужими людьми.

Может, и не было там угрозы нападения, но и домов и хозяйства тоже не было в чужом мире. Страх, желание спасти жизнь, лишал их всего.

И снова бог добра и бог зла задавали бесу один вопрос, что с ними, что заставляет их срываться с места и куда-то бежать, не раздумывая ни о чем, а может и вовсе теряя разум.

Вот так менялась жизнь из-за внезапных татарских набегов.

– Это можно остановить, – говорил Белбог

– Можно, только они не верят в нас, не надеются, что кто-то их может спасти, а потом их и не остановишь, да и на что это тебе надо? Если они сами ничего не хотят делать, то нам не следует в это вмешиваться. Пусть опомнятся, поймут, куда они попали, а потом идут в сражение, вот тогда и можно будет им помочь. Боги всегда вместе с людьми воевали, если те этого хотели, а если нет, то, что о том думать?

Боги видели, что бес никак не собирается им всем помогать, да и им вряд ли разрешит. Но откуда такая неуверенность, ведь они оставались богами. Но если так, зачем он позвал их сюда, что от них хочет?

№№№№№№

Но люди, ушедшие на соседние земли, оставшиеся без крова и крыши над головой, вдруг поняли, что у страха просто глаза велики, но он со временем отступает и исчезает вовсе. Они чувствовали, что не смогут долго жить в чистом поле. А еще понимал, что от смерти они не ушли, потому что в это время кто-то успел помереть, и она все время была где-то рядом.

Тогда в тоске-печали перестали они замечать алый закат и красоту природы, а жизнь продолжалась, и надо было как-то ее устраивать снова.

Они убеждались, что погибель лучше, чем такая бездомная жизнь. Нет, им самим надо было вернуться туда, откуда они явились.

Но даже бес, все знавший, все ведавший, спрашивал, может ли среди них родиться Дмитрий, тот, кого он так часто показывал князьям в первом круге. А если он вовсе не появится на свет, что тогда, все будут считать его хвастуном и лгуном. А если он придет из другого мира, как Рюрик когда-то? Только и в это не очень верилось. Но сначала надо было решить, что делать с этими людьми, как им быть дальше и что делать?

№№№№№№№№

А тем временем в том самом поселке Анфиса узнала о страшном пожаре в своем доме (она была в то время в лесу у бабки-знахарки), узнала об исчезновении своего ребенка. Наверное, он заживо сгорел в том доме, похожем скорее на сарай. Она бежала домой и никак не могла тому поверить, хотя запах гари уже долетел и туда, где она была в тот миг. Она твердила, что это ложь, что она еще узрит своего сына, оставалось только надеяться и молить богов. Она отправилась в поселок, откуда уходили многие, и чуть не сошла с ума, когда поняла, что никто ребенка так и не узрел, с собой брать в путь не собирался.

Тогда она вернулась на пепелище и поняла, что он все-таки скорее мертв, сгорел в том пожаре. Но она никуда не собиралась уходить оттуда. Поселилась в соседнем доме, веря в чудо, которое должно было случиться.

№№№№№№№№

Рабство. Сметь. Пустота. Дорога в никуда.

Человек, оказавшийся на той дороге, ничего не мог понять, и казался безвольным, он просто брел в неизвестность.

Далеки все они были и от князя и от града, где он оставался в то самое время на столе своем.

Многие из них не ведали, сказать не могли, кто у них там князь в уделе, кто Великий князь теперь, да и какая им была разница. Они лучше знали татарского хана, который тут появлялся чаще и столько бед успел натворить. Это им пугали друг друга и непослушных детей. Он был ближе и князя и бога, и от него исходила страшная опасность, его приходилось молить о милости.

Но и его многие не видели в лицо, и не увидят уже никогда в этом мире, разве что только в том, в другом. Он превратился в незримое чудовище, приносившие смерть и пустоту.

Вот так и жили они тогда, в перевернутом мире, а если и думали о мести и справедливости, то гнали от себя такие думы без всякого сожаления.

Некоторые из них еще молились чужому богу и приносили жертвы богам предков. Но они не верили, что их мольбы могут доходить до бога, что он слышит и хочет их слышать.

Ангелы-хранители напрасно бились с их неверием, и чувствовали, что ничего у них не выйдет. Души останутся глухи и мертвы. Ничто их не воскресит и не разбудит от вечного сна.

Глава 6 Появление монаха

Не только простые смертные в те дни потеряли веру в себя, в своего бога. Такое же случалось и с монахами, которые молились и уединялись в скитах. Они уже не верили в то, что существует связь между небесами и землей, и что тот, ради кого они отказались от всего в этом мире, что он верит в них и видит их, и слышит их молитвы. К тому времени только самые сильные, самые неискушенные и несокрушимые оставались с верой в душе, только их невозможно было сбить с пути.

Монах Феодосий, сам не понимая, зачем он это творит, бросил свой уединенный скит и отправился к людям. То ли веру их собрался он поддержать, то ли у них решил набраться веры и терпения. Как много лет не покидал он своего заточения, не встречался со смертными, а тут заметил, что все в мире изменилось.

По дороге в поселок встретил он странного человека в бело-красном одеянии, который не был на людей похож, что-то было в нем от древних богов. Феодосий сразу понял, что таким он своего бога и представлял.

– Ты здесь, на земле теперь, – спросил незнакомца Монах.

А тот кажется, понял, о чем говорил он, потому что улыбнулся и заговорил:

– Не смотри на меня восторженно, не твой я бог, нет того здесь, не ищи напрасно, прошло его время или не наступило еще, не ведаю.

Красавец казался холодным и дерзким, но что-то заставило монаха проверить, что не простой он смертный, ведомо ему то, чего не могут люди знать.

– Несмотря на все обиды наши, -говорил незнакомец, – мы вернулись, хотим исправить то, что вы со своей верой натворили за это время, плохи мы были, слабы порой и беспечны, но допустили такое, от чего теперь самим стало жутко. А что в этом мире допускает ваш бог…

Феодосию хотелось заступиться за своего бога, но он молчал, потому что начинал понимать, что они были настоящими.

Он зажмурился от удивления, стараясь осмыслить случившееся, но ни слова не мог сказать.

Когда же он все-таки открыл глаза, то никого больше рядом не было, тогда он стал думать о том, что это бесовы забавы, все это ему только приснилось, ничего такого быть не могло.

Но даже если он говорил с бесом, то и тот оказался настолько силен, что никакие молитвы не смогли от него уберечь. И все-таки бес не мог быть так прекрасен, так великолепен, не мог.

Тогда захотелось монаху предупредить своих братьев, но он остановился, ведь они посчитают его умалишённым. Но даже не это главное, тогда получается, что бога их тут не было, и нет. А если так, то лучше никому ничего не говорить, спокойнее станет всем. И эта встреча, была она или не была, должна оставаться его тайной. НО если славянские боги бродят по земле, то совсем плохи дела.

Он не мог отмахнуться от всего этого, ведь и другие могут знать, но молчать, видно не только ему этот молодец являлся.

Но видно верили они не сильно и не заслуживают лучшей доли, раз все так поворачивается.

Ему показалось, что с ним рядом снова кто-то находился, хотя никого поблизости не было. Но они не повторят старых ошибок, они не бросят на растерзание своего бога.

– Мы виноваты перед богом, и простит он только тогда, когда мы это поймем. И будем безропотно нести свой крест до конца.

Вот после этих слов немного успокоился монах, решил, что вера его стала только крепче.

И вдруг какая-то жена рядом спросила его:

– А наступят ли райские времена.

То и говорил он с уверенностью

– Они наступят, не могут не наступит, и все будут свободны и счастливы.

Ему казалось, что люди его окружили со всех сторон, и он видел все, что творилось в их душах

– Они помрут в татарском рабстве, – думал бес, – и не хорошо их обманывать и вселять в души надежду. Но разве можно что-то со священниками и монахами сотворить, чтобы они перестали лгать.

Фантазии толкают их в бездну, из которой никому не выбраться.

Глава 7 Родиться князем

А тем временем, пока сгущались тучи над городом и над миром, последние дни доживал Александров сын. Тем временем Михаил вместе с товарищем детства Арсением все чаще и чаще начинал о чем-то беседовать, возвращался к грядущему дни, к тому, когда предстояло ему занять княжеский стол. Все было для него, ему не нужно было мечтать о неосуществимом. Вот теперь он готов был вернуться к этому. Начать все сначала.

Друг его Арсений с детства мечтал быть другом и советником, первым советником великого князя, это осуществлялось, он тайно торжествовал, понимая, что стоит очень близко к осуществлению мечты. Его немного удивила та меланхолия человека, который должен стать первым и самым главным.

И вот теперь, когда все почти осуществилось, дни Андрея были сочтены, Арсений был крайне удивлен, что радости он больше не испытывал. Ему хотелось, чтобы что-то переменилось. Если бы не разговор со священником, которого тайно от Михаила пригласил Арсений, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Вот тот и заявил, как только появился:

– Михаил, отчего же ты не весел, конечно, не стоит радоваться уходу родича своего, но все мы смертны, все покинем этот мир, и печалиться не о чем. Пока ты жив, должен продолжить дело, которое он только начал. Так угодно было богу, что рожден ты князем. а потому должен быть тверд, как сталь, не позволяй никому даже помышлять о том, чтобы они могли захватить то, что тебе принадлежит.

Михаил должен был согласиться с тем, что было сказано. Он почувствовал, что и сам думал о том же самом. Тогда встал Михаил, чтобы проводить его, то тверже и увереннее не было никого, он решил для себя, как станет действовать, что будет делать дальше.

Потом все чаще он повращался мысленно к знаменитому дяде Александру. Хотя видел он его только однажды и почти не помнил, но образ жил в сознании. В 1281 году было ему десять весен, а князя уже теперь не было в живых 17 лет, но все словно вчера случилось.

Он остался один в комнате и увидел человека в княжеском плаще, сначала подумал, что это кто-то из гостей заблудился и случайно в его покои попал. Но потом, когда вгляделся, то понял, что не было у него таких знакомых. Незнакомец тоже внимательно разглядывал его, словно только что узрел. Тогда не выдержал и спросил Михаил. Кто же он таков, и что хочет.

– Да, это я, – отвечал князь.

И тот понял, что догадки его верны.

– Самое страшное время досталось тебе, самая горькая судьба. Но может она научит тебя чему-то, а не тебя, так тех, кто придут потом, им легче станет.

Говорил пришелец задумчиво.

Но и после слов его в глазах ребенка не было ни страха, ни грусти, он принял все, как должное.

Князь понял, что тот очень похож на него самого. Но времена его уже прошли. Наступили совсем другие времена, которые были далеки и вовсе ему не интересны. Торгаши заняли места людей благородных, они практичны и безжалостны.

Но возможно купцы сделают то, что не могли они. А мальчик, взиравший на легендарного князя, не мог понять, почему тот был так грустен, когда путь его был легендарным. Почему не к своим внукам, а к нему тот решил заглянуть. Но пораженный и потрясенный, тот не стал его ни о чем спрашивать, только смотрел и слушал.

Князь же знал, что святое место пусто не бывает, на смену Христу, отвернувшемуся от его мира, пришли древние боги славян. Он не понимал, для чего такое делается, но напряженно следил за тем, что творилось там Он знал, что противником его станет Юрий, черные боги вступятся за него. Но ему хотелось, чтобы парень удержался на месте. Но он убедился, что из первого круга они могут только наблюдать за тем, что творилось, а влиять на все это никак не могут. И если остальные князья с этим давно смирились. То для него это казалось издевательством. Все в нем против этого восставало. Для них еще будет решающая битва, к которой они так долго и упорно шли. Ему хотелось взглянуть на тех, кто пойдет на эту борьбу и будет сражаться.

Михаил становился иным. Хотя он и не был так красив, как Александр, но обаятелен и мягок. Хотя на самом деле его твердости можно было позавидовать. Но он оставался честен и прям, готов отправиться в сражение, но никакой хитрости не признавал. За это и пожалел его князь, зная, как тяжкое ему с благородством и прямотой придется жить. Но разве самому ему не хотелось всегда быть таким? Но князь не свернет с той дороги.

– Что ж, посмотрим, что у него получится, – может ему все удастся.

Глава 8 Явление беса

Бес долго бродил по белому свету, но решил, что давно пора ему вернуться на славянские земли. Там сейчас творилось интересное и важное дело. Пробудились снова языческие боги, и он должен быть одним из них.

Князя долго выбирать не пришлось. Ему нужно было быть вместе с Михаилом Тверским. Это был особый эпизод в его долгой жизни, он заранее знал, что Михаил проиграет. Знал и о том, что он станет главным героем после Александра, только очень уж печальным героем будет князь Михаил Тверской. И вот уже несколько дней он обитал в хоромах князя в Твери, внимательно за всем наблюдал. Живьем тот ему показался симпатичнее, у него была сила и воля, хотя к власти князь не рвался. Это и хорошо и плохо одновременно. Ему еще придется побороться за то, что с рождения ему было дорого и мило. Может в первый раз он задумался о том, как к нему подойти, что надо сделать, чтобы все было ладом.

И примет ли его этот князь? А быть отвергнутым, это уже для беса ни в какие рамки не лезло.

Бес знал, что как бы не был благороден князь, но ему нужна такая помощь, особенно в трудные минуты, которых будет больше, чем достаточно. Но сколько разных князей прошло перед ним, рано или поздно им приходилось согласиться с тем, что они нужны друг другу.

Он решил появиться в тот миг, ждал пока скроется Артемий, о чем-то долго с ним говоривший, и только после этого он появился перед Михаилом.

Тот посмотрел на него спокойно и с вызов, от сомнений не осталось и следа, наверное, было в нем что-то заставившее князя убедиться, что это не кто-то из новичков, а дух из иного мира.

– А я вот мимо проходил, – усмехнулся тот, и решил, что стоит задержаться в твоих владениях, взглянуть на тебя. Не могу скрывать, ты показался мне симпатичнее твоих собратьев, знаю, что завтра все вокруг тебя тут завертится.

Князь смотрел на него спокойно, но кажется, ни радости, ни грусти не испытывал. Но если даже бес ему не нужен, то мог бы быть поприветливее.

Но делать все равно ничего не оставалось, потому он пожал плечами.

– Хочешь ты или нет, но я остаюсь с тобой, только если станешь глупить и упрямиться, то все будет еще хуже. А если мы с тобой поладим, так и хорошо.

– Живи рядом, но тебе в угоду я не стану ничего делать, если это будет противно мне самому, – предупредил Михаил, и так взглянул, как только Олег на него мог смотреть, но ведь тот был викинг безбашенный.

– Он больше похож на Даниила, – размышлял бес, – но тот был неудачником скорее, ничего у него не вышло, а тут совсем другое дело. Михаил смел и силен, времена совсем другие, Хотя в новые времена ему это мало поможет. Но исчезая, он все-таки был доволен происходящим. Князь не глуп и не сильно упрям. Со временем они скорее всего поладят.

№№№№№№

На самом деле при его вторжении князь Михаил очень растерялся. Он считал себя неуязвимым для духов, и не верил, что кто-то из них проберется к нему. Хотя много было сказок о том, как легко ладил с бесом князь Александр, но ведь это совсем другое дело.

И вот теперь, когда ничего у него не оправдалось, он хотя и не подавал вида, но был до того растерян, так удивлен, что не знал, что и сказать, как быть дальше.

С самого детства он не верил в то, что бог есть и что-то для них делает, и тем более не верил в явление Мефи. НО если с богом все было не ясно, то в беса ему верить пришлось, он был перед ним. Вот теперь он и должен решить, как к нему относиться. Почему в свое время он ни о чем не спросил князя Александра. Вот так и случилось, еще не начав княжить, он запутался и устал

Бес тоже прибывал в замешательстве, хотя и знал обо всем значительно больше, но как быть и что делать дальше, этого даже он не ведал. Ему давно пора было тряхнуть стариной, и заняться своим любимым делом, вместе с этим князем.