Здравствуйте, я ваша няня, или Феям вход запрещен

О да! Я злилась на герцога де Зентье, хотя и до конца не понимала причин. Неужто я ревную? Да не может быть! С чего бы мне вообще ревновать этого самоуверенного наглеца?

– Анги! – негромко воскликнула я, чтобы задержать девочку, но было поздно.

Ангилия уже выстрелила из самодельной рогатки, попадая камешком одной из лошадей прямо в круп.

Лошадиное ржание, визги любвеобильных гувернанток – хотелось немедленно скрыться с места преступления, утягивая за собой и свою подопечную, но, увы, бросить здесь всех остальных мне не позволила совесть.

Хотя бы потому, что лошадь взбесилась только одна – у дамы, которая лихо выставляла напоказ свою сочную грудь, едва ли не вываливающуюся из отделанного кружевом выреза. Она-то и стала жертвой мести Анги – неслась на испугавшейся лошади далеко вперед и визжала со страху, пока герцог пытался ее догнать, чтобы остановить ее взбесившееся транспортное средство.

Остальные дамы, скатившиеся до истерики, вновь оказались на моем попечении.

– Уважаемые гувернантки, – окликнула я девушек, строго поглядывая на застыдившуюся Ангилию. Щеки девочки полыхали, но нос был упрямо вздернут к солнцу, а губы поджаты. – Прошу вас следовать за мной. Герцог и леди догонят нас на конюшнях.

До конюшен всем пришлось идти пешком, потому что я так сказала. У меня, простите, уже попа болела от седла, так что все недовольства девушек я просто игнорировала. Тем более что у меня было занятие куда интереснее.

– Ну? И что мне с тобой прикажешь делать? – сурово спросила я, непоколебимо глядя на Анги. – Ты ведь понимаешь, что нам с тобой обеим прилетит от твоего отца.

– Они сами виноваты! – упрямо стояла девочка на своем.

– В чем? В том, что они тебе не нравятся? Анги, ты ведь уже взросла девочка. Тебе не три года, чтобы твои шалости можно было списать на возраст. Да и не шалости это вовсе. А если бы кто-то серьезно пострадал? А если бы леди свалилась с лошади и свернула себе шею? Она бы могла умереть, понимаешь? И в ее смерти была бы виновата ты. Как бы ты тогда себя чувствовала? Молчишь? А я тебе скажу. Ты бы всю жизнь мучилась, Анги, и наверняка никогда бы себя не простила. А твой отец? Как бы он с этим жил? Думаешь, ему бы понравилось спасать тебя от тюрьмы? А ведь преступников сажают в тюрьму!

Я нарочно сгущала краски. Хотела, чтобы Ангилия понимала, какая это ответственность. Чтобы знала, что чужая жизнь – это не игрушки. Конечно, в случае чего-то подобного отец наверняка отмажет свою дочь – его власть это, скорее всего, позволяет, но до греха лучше не доводить. В этой ситуации учиться на своих ошибках нежелательно. Слишком высокая цена.

– Надеюсь, вы осознали всю степень вашей вины, леди Ангилия. Я очень огорчена вашим поведением, – закончила я свою речь, намеренно переходя на “вы”. – Дамы, отдайте лошадей конюхам.

После прогулки нам полагалось чаепитие на свежем воздухе. Слава богу, о нем герцог де Зентье позаботился заранее, так что недалеко от конюшен на поляне слуги уже все подготовили. Туда-то я и повела всю разношерстную толпу, ощущая себя учительницей младших классов.

Среди нас висело гнетущее молчание, которое лишь время от времени прерывалось звоном чашек о блюдца. Дамы то и дело переглядывались и обращали свой взор на тихо сидящую Анги.

Наверное, ждали новой подлянки, но девочке и прошлой хватило с лихвой. Она даже к сладостям не притрагивалась в то время, пока ее отец где-то шарахался вместе с одной из дам.

И вот интересно, что же они там вдвоем-то так долго делают?

– Так, – подытожила я, отставляя недопитый чай на ковер, что был расстелен поверх травы. – Каждая уважающая себя гувернантка должна уметь развлечь свою подопечную. Сейчас мы с вами поиграем в игру под названием “Прятки”. Одна из вас закрывает глаза и считает до пятидесяти, пока все остальные, в том числе и леди Ангилия, прячутся. Если кого-то находят, они вместе продолжают поиски. Играем до тех пор, пока не найдутся все. Прятаться можно во всем парке. Леди Обилия, закрывайте глаза и начинайте счет.

Схватив нисколько не упирающуюся Анги за руку, я побежала вперед по дорожке, но очень быстро свернула в ближайшие кусты, чтобы с поляны нас так просто было не рассмотреть.

– Мы куда бежим? – спросила Ангилия, едва-едва поспевая за мной.

– Желательно куда-нибудь подальше. Вот где уже у меня эти прогулки и посиделки, – поднесла я свою руку к горлу. – Я к ним в няни не нанималась, а твой отец, как назло, как сквозь землю провалился. Целый день их развлекаю, будто мне больше заняться нечем.

– То есть они тебе тоже не нравятся? – остановилась девочка, вырывая свою руку, но я быстро вновь схватила ее ладошку.

– Конечно, не нравятся. Почти все, за исключением леди Обилии. Она, похоже, действительно здесь лишь затем, чтобы получить работу гувернантки, но это совсем не означает, что я разделяю твои методы. Твой отец умный человек, насколько я могу судить, и сам разберется с тем, кто в итоге станет твоей гувернанткой. Ты ведь не думаешь, что он настолько глуп, что ничего не видит. Тут и дураку понятно, что пятеро из них положили на него глаз. Другое дело, что твой отец наверняка не может выгнать их просто так.

– Ты действительно так считаешь? – теперь уже Анги тащила меня куда-то вглубь парка.

– Ну, это же логично. Он должен отсеивать девушек исключительно по тому, как они проходят испытания. Не по тому, нравятся ли они лично ему или нет. Тут главное – это их компетентность. – Девочка смотрела на меня с явным непониманием. – То, насколько хорошие они гувернантки, – пояснила я. – Ведь твой отец хочет для тебя лишь самого лучшего… Анги, а что это за чаши?

– Просто украшения, – беззаботно пожала она плечами, заметно повеселев. – Нравятся?

– Да не то чтобы сильно, но… интересные, – рассматривала я сотни, а то и тысячи чаш, что были выставлены на всеобщее обозрение.

Пьедесталы, на которых они были установлены, занимали собой огромную поляну, отгороженную высокой зеленой изгородью. Это Анги завела нас сюда, втащив меня в тайный ход между ветками.

Кроме пьедесталов здесь еще и каменная арка стояла. Ее оплетали красивые голубые розы, будто целиком состоящие из льда. Смотрелись они на фоне зеленой травы просто волшебно.

– Здесь они нас точно не найдут, – присела Ангилия на одну из каменных скамеек, утягивая вслед за собой и меня.

– Но что это за место?

– Это арка “Ста поцелуев”. Все де Зентье заключают союзы именно здесь. Папа и мама тоже поженились здесь. И похоронили маму здесь. Ее пепел лежит в одной из чаш. Вон та, красная, – видишь?

– А почему именно сто поцелуев? – полюбопытствовала я, не желая заострять внимание на нехорошей теме. Мне было жаль девочку, но старые раны лучше не бередить.

– Наверное, потому, что здесь сто разных ваз, чаш и кубков? Конечно, не все они заполнены пеплом предков, но когда-нибудь будут. Хочешь посмотреть поближе?

Глава 13. Золушки исчезают в полночь

Естественно, я хотела посмотреть поближе. Еще как хотела посмотреть поближе! Но свое нетерпение постаралась скрыть. Неспешно прогуливались между постаментами, рассматривая чаши, кубки и вазы. Все они, абсолютно все были не похожи друг на друга. Идеальное место, чтобы спрятать “Чашу Желаний”, но, увы, я по-прежнему не знала, как она выглядит.

К сожалению. К моему огромному сожалению.

Прятались мы до самого ужина. Несколько раз девушки оказывались к нам довольно близко – мы слышали их голоса, но не отзывались. Нам и вдвоем было неплохо. Играли сначала в ладушки, а потом в классики, наскоро нарисованные на земле. Рассматривали голубое небо, придумывая, на что похожи белые пушистые облака, и сочиняли добрые сказки, в которых маленькая принцесса то и дело спасала принца.

В замок мы возвращались окольными путями, чтобы не попадаться на глаза ни гувернанткам, ни стражникам, которые тоже разыскивали нас под кустами. Была на сто процентов уверена, что они получили приказ от герцога. Понимала, что нам влетит. О да! Себастьян там, наверное, места себе не находит, но тут главное – держать морду кирпичом, учитывая, что мы действительно виноваты.

А что? Он ведь тоже пропал, ничего нам не сказав. Так чем мы хуже? Мы, между прочим, тоже волновались. Очень-очень!

Попались мы уже в холле замка. Внутрь прошмыгнуть незамеченными смогли, а по лестницам взобраться – нет. Больше того, именно на лестнице нас ждал Себастьян. Стоял, сложив руки на груди, и прожигал нас таким взглядом, что делалось жутко.

– Анги, немедленно готовиться к ужину! – прогрохотало, казалось, на весь замок.

И меня, и девочку проняло, но в отличие от нее я не могла сбежать. С тоской наблюдала за тем, как Ангилия взлетает по лестнице вверх. Кому-то сейчас очень сильно попадет.

– Теперь вы. Как вы посмели…

– Что? – спросила я с вызовом. – Как я посмела что? Увести ваших потенциальных невест и устроить им чаепитие? Или как посмела сбежать от них вместе с Анги, потому что они злили девочку одним своим видом? Или, быть может, вы хотите накричать на меня за то, что мы явились вовремя к ужину? Имейте совесть, Ваша Милость, я устала, от меня пахнет лошадью, и я хочу есть.

Если вы все еще горите желанием на меня накричать, то сделайте это после ужина. А теперь простите…

Я взобралась по лестнице едва ли не быстрее Ангилии. Все то время, пока говорила, я поднималась по ступенькам, а теперь мне всего-то нужно было проскочить мимо герцога и отправиться наконец уже к себе в комнату, но едва я обошла молчавшего мужчину, как меня отчетливо дернули за руку.

Развернули в одно мгновение, нисколько не поведясь на мою уловку. О да! Я специально перебила герцога. Лучшая защита – это нападение, так что я действовала правильно, рассчитывая, что Себастьян уже остынет к тому моменту, когда мы встретимся за ужином, но герцог не клюнул. Больше того, мое поведение нисколько не ошеломило его.

– Я надеюсь, вы высказали все, что хотели? – поинтересовался он сухо.

– Нет. Еще я поговорила с Ангилией насчет инцидента с лошадью и кандидаткой, – храбро выдала я под взглядом синих глаз.

– Отлично. А теперь послушайте меня. Знаете, каково это – быть королевским герцогом? Это значит, что моя жизнь и жизнь моей дочери ежедневно подвергаются угрозам. Знаете, сколько раз Анги пытались похитить? Восемь. Ее пытаются похитить ежегодно, чтобы потребовать у меня выкуп, услуги или какой-нибудь артефакт, каких в моем замке немало. Знаете, сколько раз меня пытались убить? Сегодня на конной прогулке был тридцать четвертый раз за этот год, а это пять-шесть покушений ежемесячно. У вас остались вопросы или тонкие намеки не для вас?

Я отлично поняла все то, что мне хотели сказать. Да что там? Я и сама осознавала, что мы с Анги поступили неразумно. Еще когда возвращались во дворец, уже тогда я знала: по головке нас не погладят, но чтобы все было плохо настолько…

Тридцать четыре покушения, включая сегодняшний день. Я и представить не могла, что Себастьян не пришел на устроенное им же чаепитие, потому что кто-то на него напал.

Кто?

Мне оставалось лишь гадать, потому что в подробности герцог меня посвящать явно не собирался. Нужно было… Да, нужно было что-то сказать. Стояла, мялась перед мужчиной, пытаясь подобрать правильные слова, но дождалась лишь скупого:

– Идите.

Пришлось уходить, хотя на самом верху лестницы я все-таки обернулась. Остановилась, лишь на мгновение встретившись взглядом с Себастьяном. Он смотрел на меня уже без злости. Скорее с усталостью, но я так ничего и не сказала.

Ушла к себе, а секунду спустя в мою комнату служанка принесла ужин. Вот так. Видеть меня сегодня больше не хотят.

– Ну что же, не все коту масленица… – вздохнула я, едва девушка вышла, не получив никаких распоряжений.

Да только я даже раздеться не успела, как в дверь снова постучались. Натянув обратно на плечи платье, я открыла и удивилась новому посетителю, а точнее посетителям. Под предводительством Гердара в мою комнату вошла целая толпа, нагруженная коробками и свертками.

– Это что? – проводила я нескончаемые коробки взглядом.

Их выставляли прямо на пол у кровати, потому что ставить-то больше, собственно, было некуда.

– Только что доставили из швейной мастерской, – отчитался Гердар, укладывая свертки на кровать. – На коробках написано ваше имя.

Я была удивлена неожиданным подаркам, но в душе тихо радовалась им, потому что это означало, что за сегодняшнюю промашку меня не выгонят. Нет, ну правда. Если бы герцог хотел избавиться от меня, разве стал бы он дарить мне платья и другие наряды?

Хотя заказ наверняка был сделан не сегодня, так что радовалась я рано. Все еще может закончиться не слишком радужно для меня. После этой мысли подарки больше не вызывали положительных эмоций. Наоборот, я вдруг задумалась об их стоимости и о причинах их появления здесь. Неужто меня решили загнать в еще большие долги?

Проследив за тем, как закрывается дверь за слугами, я снова продолжила переодеваться, да только едва не скончалась от сердечного приступа.

– А-а-а! – завизжала, когда платье, которое я скинула на пол, переступив через него, пошевелилось.

– А-а-а! – тоненько закричали в ответ, а платье вдруг заметалось по полу, натыкаясь то на коробки, то на стул, то на шкаф.

Сдернув ткань, я едва богу душу не отдала. На полу сидел аух. Малыш трясся, шевеля светлыми волосками, а его ярко-голубые глаза распространяли вокруг него волшебное сияние.

– Ты что здесь делаешь? – спросила я, но тут же отвлеклась на стук, раздавшийся от окна.

Быстро набросив платье обратно на ауха, я прошла к подоконнику и открыла створку. В комнату тут же влетела желтоперая птичка, бросая на пол небольшой свиток, перевязанный красной лентой.

– Я видела! – обвиняюще воскликнула она, яростно размахивая крыльями. – Я видела! Откуда у тебя поющий аух?!

– Понятия не имею, о чем ты, – спокойно ответила я, поднимая бумагу. – Это изображение чаши?

– Ты меня так просто не проведешь! Говори, где ты его взяла? – попыталась она пролететь вглубь комнаты, но я ловко поймала ее за хвост и вытолкнула обратно в окно.

– Тебя это не касается.

Створку я закрыла тут же – прямо перед ее клювом. Маленькие бусинки-глазки опасно блеснули, но меня нисколько не проняло. Как со мной, так и я. Я ей не подружка, чтобы она от меня что-то требовала. Она свою сторону уже выбрала, сдав наше бедственное положение матушке Тез.

Задернув тяжелые портьеры, я обернулась. Голубоглазый аух осторожно выглядывал из-за кровати, лишь наполовину скрытый платьем. При виде его любопытных глазок на моих губах сама собой расползлась улыбка.

– И что же ты, дорогой, здесь забыл? Разве тебе можно покидать парк? – осторожно склонилась я к мохнатому другу, не желая его напугать.

– Ур-р! – ответил аух, медленно подползая ближе.

Мохнатая голова боднула мою ногу, напрашиваясь на ласку. Пришлось гладить, но удовольствие получали мы оба, однако дел это не отменяло.

В уборную аух пошел вместе со мной. Вообще расставаться отказывался, следуя за мной, словно привязанный. Пока принимала ванну, придумала имя новому другу. Ну не звать же мне его все время аухом. Мне бы не понравилось, если бы ко мне повсеместно обращались «человек».

– Пойдем, Тучка, посмотрим, что на своем хвосте нам принесла желтоперая птичка.

Небольшой листок нашелся там же, где я его оставила, – под подушкой. Усевшись на постель, помогла забраться и ауху. После ванной Его Лохматость все еще был влажным, так что пришлось завернуть его в полотенце.

– Уруру? – неизвестно что спросила Тучка, но я вдруг, к своему собственному удивлению, осознала, что понимаю его. Нет, не перевожу, просто понимаю.

– Это очень важная бумага, – ответила я, разворачивая листок. – Мне важно найти этот…

Я не договорила. Вглядывалась в рисунок, внимательно изучая карандашный набросок. Могла поклясться, что этот сосуд я уже видела, но где?! Пыталась вспомнить, перебирала воспоминания, погрузившись в это дело с головой. Меня всю трясло от осознания, что я была так близко!

– Ур? – подсел аух поближе, боднув мою руку.

– Подожди, Тучка! – паниковала я.

Отложив листок, даже заметалась по комнате. Хотелось немедленно бежать на поиски этой чертовой чаши, но куда? За последние дни я видела больше сотни сосудов в самых разнообразных местах.

– Уррур, – снова обратился ко мне аух, вынуждая замереть, остановиться.

– Ты знаешь? – переспросила я, ближе подходя к кровати.

– У.

– Сможешь показать?

Ответ был неопределенным. Робкая надежда, что забрезжила впереди, обломалась об острые края суровой реальности. Я так и не смогла разобраться, в чем конкретно были неопределенности, но точных ответов Тучка не дал ни на какие вопросы. Оставался только один вариант – искать самой.

Искать, заново обследуя все те места, в которых я уже успела побывать.

Стук в дверь раздался настолько неожиданно, что я на секунды растерялась. Не знала, то ли хвататься за халат, то ли прятать рисунок, то ли запихивать в шкаф ауха. Заставив себя сделать глубокий вдох, я медленно выдохнула и негромко произнесла:

– Одну секундочку, я не одета.

Рисунок я затолкала под матрас. Просто потому, что не знала, проводят ли тут обыски, а попасться так глупо не хотелось.

Тучку пришлось временно затолкать под кровать, и, пока я натягивала халат, этот волосатый засранец стащил с пола брошенное мною платье. Часть ткани так и выглядывала наружу, так что пришлось пропихнуть его дальше – к светящимся в полумраке глазам.

В дверь постучали повторно.

– Иду-иду, – ответила я и действительно поспешила открыть.

Я ждала кого угодно, начиная от самого герцога и заканчивая слугами, которые забыли принести еще какие-то коробки, однако в коридоре стояла Ангилия. Растрепанная, трясущаяся и с огромными испуганными глазами. Босые ноги, сорочка до пят, смешной халатик, украшенный сотнями рюш, а еще – распущенные волосы.

– Ты чего это? – изумилась я, оглядывая свою подопечную.

– Можно я у тебя посижу немножко? – спросила девочка, заглядывая ко мне в комнату.

– Что-то случилось? – забеспокоилась я, пропуская ее внутрь.

– Мне кажется, что за моим окном кто-то был. Клянусь, я видела чье-то лицо, но служанка спит – мне ее не разбудить, а мне страшно, – призналась Анги, торопливо занимая кресло.

Взгляд ее остановился на свертках и коробках, что занимали значительную часть комнаты, но сейчас было не до объяснений.

– За окном? Там же третий этаж, – удивилась я и тут же вспомнила о темной кляксе, которую видела. – Анги, а рядом с твоей спальней какие комнаты есть?

– Папина спальня и сокровищница, но папы там нет, я заходила. Хотела ему сказать, – по-своему поняла мой вопрос девочка.

– Хорошо… А точнее, плохо. В общем, все будет нормально, – мысли мои были сумбурны. Быстро разрывая свертки, я искала, во что бы можно было одеться. Под руку попался костюм – видимо, для верховой езды, но подходил он идеально. В платье слишком не побегаешь.

– Ты куда? – вскочила девочка с кресла, но я уже обувала высокие сапоги.

– Так, Ангилия, – замерла я, чтобы объяснить девочке происходящее, – все будет нормально, это я тебе гарантирую. Сейчас ты остаешься в моей комнате и из нее не выходишь ни под каким предлогом. Кто бы ни стучался, чтобы ты ни услышала, ты должна оставаться в комнате, а чтобы не было страшно, компанию тебе составит Тучка. Тучка, выходи. Он хоть и маленький, но, если что, тебя защитить сможет. Правда, Тучка?

Волосатый аух появился перед нами в ту же секунду. Весь его горделивый и напыщенный вид говорил о том, что уж он-то точно всех злодеев поразит и будет стоять на страже, как самый верный рыцарь.

– Ур, уруру! – заявила эта мохнатая шапка с глазами, подплывая к девочке.

– Да-да, – улыбнулась я, выискивая, чем бы вооружиться. Незаметно забрав с подноса с остывшим ужином нож, спрятала его в рукав рубашки. – Ты самый сильный и самый смелый аух.

– Ты его понимаешь!? – ошарашенно выдала Анги, а я…

А я чертыхнулась, обругала себя последними словами, но внешне старалась казаться невозмутимой. Я совершенно забыла о том, что Ангилия фея. Это просто вылетело из моей головы, а ведь эта девочка вполне могла меня раскрыть. Хотя бы потому, что наверняка тоже понимала этих милых существ, и одно милое существо было способно раскрыть ей меня.

– Я? – сделала я удивленное лицо. – Нет, что ты. Просто он выглядел таким величественным. Мне хотелось его приободрить. В общем, сидите здесь, дверь никому не открывайте. Когда я вернусь, спроси у меня, какое имя я дала ауху.

Да, мне пришлось просто-напросто сбежать. Не уверена, что смогла бы удержать лицо, задай девочка еще хоть один провокационный вопрос. Да и время убегало сквозь пальцы.

Сколько прошло с тех пор, как Ангилия увидела в окне чье-то лицо?

То-то и оно, что действовать нужно было быстро. Зачем? Что я собиралась делать? Ответы на эти вопросы не знала даже я сама.

Замок будто вымер. Создавалось стойкое ощущение, что все давно спят, но ведь кто-то же должен бодрствовать? Те же гвардейцы герцога должны были стоять на своих постах, но ни на втором, ни на третьем этаже я никого не нашла.

Честно говоря, было страшно, но еще страшнее делалось от осознания того, что где-то по замку шляется кто-то неизвестный. А если это кто-то из фей? Что, если они решили в открытую напасть на герцога?

Нет, я, конечно, понимала, что феям с их магией я не конкурент, но и сидеть, ничего не предпринимая, не могла. Скоммуниздить украденную чашу – это одно. Для себя я могла оправдать подобный поступок тем, что просто возвращаю утраченное настоящим владельцам, но если феи задумали герцога убить…

Я в стороне стоять не буду.

Вариант с тем, что это очередная будущая герцогиня, я старалась отмести как можно дальше. Неприятное чувство появлялось где-то в груди при этих мыслях, но радовало то, что космы повыдирать я могла в любом случае. Конечно, если неожиданный визитер не мужчина.

Я кралась. Прислушивалась, стараясь распознать посторонние звуки, но тишина стояла оглушающая.

В первую очередь заглянула в комнаты к Анги. Пожилая служанка действительно дремала прямо в кресле, однако разбудить ее я и вправду не смогла. Бегло осмотрев покои, выглянула даже в окно, но ни на стене, ни внизу перед замком никого не было. Зато я заметила другое – стражу, что развалилась под кустами, на ступеньках лестницы и даже у ближайшего фонтана.

Сердце однозначно пропустило пару ударов. Я забыла, что нужно дышать, испытывая ужас. А если они все убиты? Из окна их состояние разглядеть было попросту невозможно.

Комнаты я покинула спешно, но прежде на щеколды закрыла все окна. В спальне герцога мне быть, слава богу еще не доводилось, однако найти нужную дверь это скорее мешало. Правда, логика-то все же прослеживалась.

По левую сторону в конце коридора были массивные темно-коричневые двери с объемными деревянными деталями. Они казались внушительными, и что-то мне подсказывало, что достаточно защищенными, если это и была сокровищница.

По правую же стояли обычные двери, ничем не отличающиеся от тех, что были в коридоре. В них я и сунулась, но, прежде чем открыть, вооружилась огромной тяжелой вазой, которую с трудом подняла. Цветы вместе с водой пришлось вылить на пол. Если что, я сама потом уберу, но сейчас для меня эта ваза и маленький ножичек для мяса являлись единственными средствами защиты.

Открыв дверь, створку я просто толкнула, не спеша делать шаг вперед, однако именно это и ваза, которую я держала, прижимая к себе, стали моим спасением. Свист я расслышала отчетливо, как и увидела темный силуэт, стоящий в полумраке комнаты у окна, но среагировать все равно бы не успела.

Что-то со звоном ткнулось прямо в вазу и свалилось на пол. Опустив взгляд, едва не выронила свой щит. На полу, сверкая лезвием, валялся кинжал.

То, что происходило дальше, слилось для меня в карусель из нескончаемого калейдоскопа картинок. Никогда мне раньше не приходилось драться, но думать я могла лишь о том, что в спальне сейчас наверняка истекает кровью Себастьян, которому срочно нужна помощь.

Ваза полетела первая, но для того, чтобы она нашла свою цель, мне пришлось максимально сократить расстояние между мною и нападавшим. Лично я метилась в голову, но вес значительно повлиял на траекторию полета, так что попал мой снаряд по ногам. Нехило так попал, заставляя взвыть незнакомку, в чьих руках блестели новые кинжалы.

В перепалке я получила несколько порезов. Чувствовала, как по щеке стекала кровь, но больше меня волновала рана на плече. Левая рука начинала потихоньку неметь, однако я продолжала бросаться всем, что попадалось на глаза, желая обезвредить слишком шуструю дамочку.

Понимала, что еще немного – и противостоять с одной рукой я ей просто не смогу, так что нужно было срочно как-то поворачивать ситуацию в свою сторону, но подумать оказалось гораздо проще, чем сделать. Да и низкий столик, который я схватила, оружием назвать было нельзя. Свой ножик я давно посеяла где-то в комнате, да только, как оказалось, стол тоже на кое-что годился.

Я не хотела. Честное слово, я не хотела, чтобы все закончилось именно так. Не могла подумать, что низкий столик в моих руках, что был достаточно тяжелым из-за стеклянной поверхности, окажется диаметром гораздо меньшим, чем открытое окно. Я просто хотела прижать нападавшую ножками, а получилось так, что, запнувшись, навалилась на нее вместе со столом.

Бедро обожгло дикой болью. Я смотрела на торчащий из ноги кинжал, когда дама потеряла равновесие. Пыталась поймать ее хотя бы за сапог, но, увы, все произошло слишком быстро. Настолько быстро, что осознать произошедшее никак не получалось. Будто и не я посмотрела вниз, отмечая рыжие кудрявые волосы, разметавшиеся под светом фонаря.

Словно и не я закрыла окно, запирая его на щеколду. И до спальни герцога доковыляла не я, как и до его кабинета, что размещался за соседней дверью. Да только герцога де Зентье в его покоях не было. Здесь вообще никого не было, но радоваться я сейчас была неспособна.

Кинжал из бедра не вытаскивала, зато с пола подняла еще один. Помнила, что если рана колотая, да еще и глубокая, то нож доставать нельзя, чтобы не истечь кровью. Вполне возможно, что я и ошибалась. Оказание первой помощи никогда не было моим коньком, но ремнем я ногу на всякий случай перетянула. До приезда врача пострадавший должен был как можно меньше двигаться – это в голове отложилось, но сидеть в гостиной герцога не представлялось возможным.

Не потому, что в любую секунду мог явиться Себастьян – на это я как раз таки бесконечно надеялась, а потому, что у меня в комнате пряталась герцогская дочь. Если с ней что-то произойдет, я сама же себе не прощу.

Не помнила, как спускалась на второй этаж. В глазах темнело, тело окутывала слабость и затапливала боль, но до своей двери я кое-как добралась. Да только пугать девочку своим видом не желала совершенно, так что уселась прямо на пол, опираясь спиной на створку. Так сюда точно никто не войдет.

– Анги, – негромко позвала я, прикрывая веки. – Анги, ты там как?

– Сандра? Я сейчас открою! – услышала я девичий голосок, наполненный волнением.

– Нет-нет, пока не нужно открывать. Я папу твоего хочу дождаться, так что тут пока посижу, чтобы его не пропустить. Ты мне лучше скажи, почему ты не спишь еще?

– Страшно, – честно ответила девочка.

– Так нет никого чужого в замке. Я весь замок обошла, все свои. Только папа твой куда-то уехал, но его камердинер сказал, что вот-вот уже должен вернуться, так что давай ложись-ка ты спать, пока мы обе по шее не получили. Только знаешь, я сказок-то уже никаких не помню. Может, сама расскажешь, а я послушаю?

– Про принцессу фей? – робко уточнила моя подопечная.

– Давай про нее, я такую сказку не слышала. Ты только под одеяло ложись, глазки закрывай и рассказывай, ладно?

Сказку про принцессу фей я так и не услышала.