– В зоопарк! И будем мы действительно просто бегемотами, которым только кушать будут приносить, не выпуская из вольера. А мы хотим в небо! Нет, что-то слишком мы раскисли. Надо брать дело в свои лапы, расправлять крылья и лететь, пока что просто лететь. Не важно, куда. В движении рождается истина! – Мотя разбежался, подпрыгнул и из мальчика превратился в грозомота, замахал крыльями, и его примеру последовали остальные.

Даже не попрощавшись, стая бегемотов постепенно удалялась от детей, печально смотрящих им вслед.

– Как мы будем без них? – спросила брата Соня.

– Но им нельзя по-другому, мы должны их отпустить. Я тоже буду скучать.

– Они ещё вернутся, Вась?

– Не знаю. Хочется верить.

– Да-да, конечно! Они ещё обязательно вернутся! – и девочка запрыгала, как Мячик, приводя в милое движение свои подросшие длинные хвостики.

Шишка на пустом месте

Грозомоты летели, летели, летели… Они обогнули земной шар несколько раз по разным меридианам. Они не думали, просто двигались вперёд, поддавшись чувству.

Готовые проделать то же ещё тысячу раз, пока не превратятся в обычные облака от усталости, отдавшись воле ветра, они пошли на новый круг.

Как вдруг Мячик резко дёрнулся в сторону – так ему захотелось, а может, магнитом притянуло. Снова проделки Мордофона?! Мячик стукнулся обо что-то головой и отлетел кубарем назад.

– Мячик у нас всегда и на ровном месте шишку набьёт! – захохотали друзья.

Но потом замерли от неожиданности: сиропом вылился в небо красивый девичий голос:

– Кто здесь? – в этот момент небо окрасилось в розовый, а потом в тишине снова приобрело свой спокойный голубой цвет.

Друзья уставились в невидимую точку:

– Мы.

– Великий Прапрамот научил вас не открывать двери, когда за ними отвечают: «Мы»? – по небу снова пробежала алая дымка.

– Да…

– И меня научил. Не открою!

Грозомоты замерли в догадке…

– Но раз ты знаешь кто мы, и чему нас научил Прапрамот…

– Прапрамот научил вас обращаться к незнакомым на «Вы», пока не разрешат перейти на «ты»?

– Да, но разве это сейчас важно? Ведь ты… вы – пятый грозомот?!

– Хи-хи-хи, – раздался из ниоткуда звенящий тонкий смех, похожий на стук мелкого града по металлу. А я давно вас обнаружила, но стеснялась подлететь. Милости прошу! – перед ними расстелилась полупрозрачная красная дорожка и открылась невидимая дверь жилища пятого грозомота.

Это была тоже капсула, как Грозодом, но этот оформлен с особым вкусом: грейпфрутовые занавески, скатерти на столах, пледы на креслах и покрывало на кровати. Стены увешаны картинами самых живописных видов земли с высоты, по дому расставлено такое множество цветов, что он напоминает оранжерею.

Но самое-то главное – его хозяйка! Да-да, это грозодевочка! Она представилась:

– Пышка.

Булка расцвёл! На талии (в том месте, где должна быть талия), надета юбка кораллового цвета, у правого уха прикреплён живой цветок, на руке браслет из агата.

– Я теперь понимаю, почему Вы не появляетесь в небе – Вас же сразу увидят во всём этом! – скептически заметил Мотя.

– Хи-хи-хи, давайте перейдём на «ты», если «вы» не против?

– Давайте… Давай! – улыбнулся Булка.

– Не видно меня в этом, я особый грозомот – окрашиваю небо в разные цвета. Когда лечу в красном – красным, когда в жёлтом – жёлтым…

– И это великое предназначение, летать за украшениями?! – Мотя был неисправим.

– Мотя, девочек нехорошо обижать, – напомнил Мячик.

– Но это – особенная девочка! У особенных девочек – особенные обязанности, – защищал Пышку Булка.

– Почему обязанности? И вовсе я не обидчивая, и вовсе не только за украшениями летаю, и, может, не такая и особенная…

– А куда же ещё? – не отставал Мотя.

– Заботиться о вас.

– Как ты можешь о нас заботиться, мы ведь тебя ни разу не видели?!

– А разве нужно видеть? – загадочно ответила Пышка.

– Наверное… – засомневался Мотя.

– Помните, когда Гром заболел, Мячик летал за эвкалиптовыми листьями?

– Да…

– Он бы не поправился, если бы я не посыпала их специальной пудрой заботы.

– О-о-о-о!

– А знаете, почему розовый рассветный цвет такой вкусный?

Тишина в доме.

– Потому что я его выращиваю!

Булка уже готов был носить Пышку на руках, на лапах, то есть. Сам незаметно для себя воспарил до самого потолка – легонько и тихо работали его крылья.

– Булка, вернись с неба на небо! – смеясь, позвал его Мячик, а сам уже подпрыгивал и рассматривал китайские фонарики, развешанные, как звёзды вместо люстр.

Хозяйка шустро и аккуратно накрыла стол, принесла торты в форме цветов: лилий и ромашек. Голодные горозомоты, уставшие от полёта, с радостью набросились на угощения.

– А лапы мыли?! – не забыла спросить строгая и заботливая Пышка. Грозомоты неловко облизали вокруг ртов сладкий крем и один за другим отправились к раковине.

Жилищный вопрос

– Пышка, ты позволишь нам жить у тебя? – скромно поинтересовался Мотя.

– Хоть дом и большой, но он всё-таки совсем девичий, и спать нам негде… – вздохнул Мячик.

– Конечно, оставайтесь, вы можете спать на кухне! – развела лапами Пышка.

– Ура! На кухне! – обрадовался Булка.

– Ничего себе, гостеприимство! Обычно гостям предлагают самое лучшее… – Мотя не привык быть крайним.

– Так не беда, мы же можем принести облаков, солнечных занавесок и обустроить себе отдельную комнату с такой же кроватью, как и раньше! – придумал Мячик.

– Как же мы сразу не догадались! Полёт совсем выбил нас из небесной колеи, – хлопнул себя по лбу Мотя.

– А занавески я помогу сшить – это женская работа! – обрадовалась Пышка.

Мотя, Гром и Мячик отправились собирать облака, носить их в новый дом, а Пышка и Булка собирали шёлковую ткань солнечного света, золотистую, нежную, невесомую, как они сами, их мысли и чувства.

В доме, кроме алого, появился и жёлтый цвет – оба они вместе делали капсулу изнутри похожей на спелое яблоко, сочное, аппетитное.

– Не хватает баллонов с солнечным лимонадом… – заметил Мячик.

– Я пью только малиновый сироп. Но попробовать лимонад не откажусь! – ответила Пышка.

Недолго думая, Мячик взял запасные прозрачные колбы для малинового сиропа и слетал за лимонадом.

– А я придумал новый рецепт освежающего напитка! – задорно сообщил Булка. – И он совсем не сложный – нужно только добавить в сироп или лимонад мяту, и вкус получится необычным и бодрящим!

– Ух ты! Гений кулинарии! – похвалила его Пышка, и Булка залился красной краской, на которую Пышка, любящая такие оттенки, залюбовалась и не могла отвести глаз.

В этот вечер в небесном доме Пышка допоздна шила занавески: вырезала ажурные края, защепляла материал, чтобы получились красивые сборки.

Кровать смастерили, занавески повесили. Уставшие, но довольные своей работой по обустройству дома, грозомоты легли спать за полночь.

А утром проснулись, чуя как приятный свежий ветерок залетает в раскрытые окна, играет жёлтыми полотнами ткани, сказочно переливающейся в самых первых солнечных лучах. Такое ощущение можно сравнить только с ранним утром в деревне: там ещё и птички щебечут! А тут – полная тишина, неземная… Что лучше? Каждому своё.

Над дверью висела табличка «Пышкин дом». Пышка заметила, как друзья за завтраком посматривают на неё и явно о чём-то переживают. Им не пришлось говорить, о чём. Она сама всё-всё поняла.

– Давайте дадим нашему общему дому новое название – пусть он теперь тоже будет Грозодомом! Я ведь тоже грозомот, и вся семья в сборе!

При возвышенном настроении всегда хочется просто встать и прыгать, так друзья и сделали, нарушая все правила и приличия, как дети, – впятером обняли друг друга за плечи и заскакали вокруг стола, словно танцуя греческий танец «Сертаки».

Сегодня хотелось не спасать мир, а только собирать цветы, купаться в море, ловить бабочек… Пышка только с новыми друзьями узнала, как приятно плавать в воде! Раньше она не решалась попробовать, хотя и наблюдала тайно за бегемотами и грозомотами, открывшими для себя это удовольствие.

Силы грозомотов были восстановлены. И физические, и душевные. Хорошо, что в этот день на Земле царила тишина и покой. Во всём мире! Об этом можно только мечтать. Даже небесным созданиям иногда требуется отдых.

О химикатах и относительности

Вася и Соня, как всегда летом, жили в деревне с бабушкой на берегу моря. Они очень любили тёплый летний дождь, выбегали из дома на лужайку и прыгали мокрые и счастливые, как радостные лягушки!

И вот однажды начинался именно такой дождик, который они так ждали после длительной жары! Дети уже собирались на улицу, но они не знали, что в одном городе, который был от них далеко, хотя всё относительно, произошёл взрыв на химическом заводе. Ядовитые химикаты поднялись в воздух и разлетелись мелкой взвесью по всей округе и уже падали на землю, с казалось бы приятным дождём…

Уже кружили в небе и грозомоты, немного в растерянности, не зная, как помочь людям.

Пышка кое-что придумала и скромно, не желая геройствовать, прошептала Булке на ухо.

– Нам нужна марля! – выкрикнул он.

– Зачем нам марля, Булка? – спросил Гром.

– Мы натянем её в небе и профильтруем дождь!

– Ура!!! – обрадовались грозомоты и полетели за марлей.

Четыре грозомота натянули в небе большой квадратный кусок марли, держали его за уголочки, и вредные химикаты оставались на нём, а ниже капал на людей очищенный дождик!

Вася натянул второй сапог, Сонечка взяла свою вертушку, которой любила разбрызгивать дождь, и дети с хохотом понеслись на улицу!

– Посмотри, какое сегодня густо-жёлтое небо! – сказала Соня Васе.

– Да, оно какое-то необычное… Хотя всё относительно. Может, небо временами должно быть таким, просто мы с тобой ещё не замечали?

– Может быть, – просто согласилась Соня, и запрыгала по кочкам, хлюпая сапогами. Вася пустился за ней!

Когда дождь закончился, грозомоты аккуратно слетелись на середине квадрата и сложили марлю так, что все химикаты остались внутри. Гром слетал за большим стеклянным сосудом, в него поместили вредные вещества и закрыли плотной пробкой.

Мячик слетал в космос и выбросил сосуд в чёрную дыру, из которой ничто никогда не возвращается. Хотя всё относительно.

Вечером в Грозодоме довольные проведённой операцией сидели грозомоты. Давно у них не случалось сложной работы, а сидеть без дела было тяжело. Нет, они не надеялись, что вечно будут происходить несчастья, чтобы им не скучать. Но состояние полного спокойствия – редкость. Когда ничего не беспокоит, начинаешь беспокоиться: а к добру ли это? И нервно подёргиваться в предчувствии неприятных неожиданностей.

Спасет от изнурительного спокойствия только хобби. И грозомоты своё общее хобби нашли: занялись прыжками в воду с трамплина. Трамплин выходил прямо из Грозодома, а под ними было море. В полёте звери выполняли различные фигуры – обороты, винты, прыгали задом, передом. Перед входом в воду вытягивались, как струнка, по всем правилам водного вида спорта. Толстенькая струнка… ну ладно, сарделечка.

А уж поплескаться в воде после тренировок так, как хочется, – неземное наслаждение! И не смотрите, что грозомоты такие пухленькие и будто бы неповоротливые! Всё относительно!

Пышка в добрых руках

Мячик с утра скакал по дому и никак не мог дождаться, когда все проснуться. Если задумал что-то интересное и не терпится это осуществить, минуты кажутся бесконечными – настоящее испытание для твоего желания!

Гром, которому очень хотелось ещё поспать, сначала спрятал голову под подушку, чтобы не слышать, как прыгает Мячик, а потом запустил в него подушкой. Подушка попала в цель и пространство наполнилось перьевыми облаками.

Когда Мотя первый наконец встал с постели, Мячик подскочил к нему:

– Хочу к Васе с Соней! Соскучился! Мы познакомим их с Пышкой! – вот так! А с виду и не скажешь, что Мячик вообще может по кому-то скучать, такой легкомысленный, легкопрыгательный, легкоотлетающий!

– Пышка, мы сегодня выходим в свет! То есть спускаемся на землю. Там живут очень хорошие ребята, они будут в восторге от тебя! – объявил Мячик проснувшейся Пышке, не дождавшись Мотиного одобрения.

– Ой-ой, как волнительно! Я никогда в близи не разглядывала людей. А вдруг я им не понравлюсь? – заволновалась Пышка и забегала по дому, прихорашиваясь, надевая самые алые бантики и выбирая лучшую юбочку, не дождавшись ответа Мячика.

Все собрались, и скоро на лесной полянке рядом с Васей и Соней пролетели пять мыльных пузырей.

– Вася-Вася, смотри, а вдруг это грозомоты, мы так давно их не видели!

– Нет, пузырей пять, а их же всего четверо.

– Хм… – Соня всё-таки надеялась, хотя и не знала, как объяснить появление пятого пузыря.

Хлоп! И появился Мячик.

Хлоп! И появился Булка.

Хлоп! Явился Мотя.

Хло-о-о-оп! С протяжной песней приземлился Гром.

Сердце детей забилось часто-часто, а взоры устремились на пятый пузырь.

Хлоп! Прекрасная Пышка, самый прелестный грозомото-бегемотик предстал перед ними.

– Она настоящая?! – запрыгала Соня и потянулась к Пышке потрогать её, побаиваясь, не лопнет ли это видение.

– Такая же настоящая, как и мы все, – хихикнул Мячик и хитро подмигнул Соне.

А Пышка залюбовалась девочкой. На Соне был надет летний ярко-оранжевый сарафанчик, розовые сандалии, и заплетено два хвостика, этих милых, длинных хвостика. И Пышка в ответ потянулась потрогать Соню, тоже побаиваясь, не мерещится ли ей это чудо.

– У меня никогда такие не вырастут, а так хотелось бы – погладила девочка-грозомот Сонины волосы.

– Моя бабушка также говорит, – вспомнила Соня, но сконфузилась: уместно ли сравнивать грозомота с бабушкой – не обидится ли?

Познакомившись, все отправились к бабушке, представить ей Пышку.

Бабушка сидела в тени на лавочке за столом, сняв очки, отдыхала. Увидев издалека Пышку, она, совсем не удивившись, приветствовала:

– Галя пришла! Ну что ж ты так рано, я тебя только к ужину приглашала.

– Бабушка, надень очки, – подсказал Вася. Бабуля последовала его совету, и вновь ощутила ту неловкость, когда видишь только очертания, но не можешь разглядеть деталей. Иногда так не поздороваешься с кем-то, если очки забудешь, или в магазине спрашивают: «Что вам?» А откуда знаешь, что именно?! Узнаешь ли, какой фирмы у них чай продаётся, если издалека не видно? Но никто её не обвинял и не обижался, и бабушка сразу гостеприимно приняла Пышку в свой дом, как добрую, деревенскую подругу Галю.

– Люблю я девочек наряжать, дай-ка обмеряю тебя, сошью платье, – бабушка с метром уже вилась вокруг Пышки. Та, смутившись и принимая свой любимый красный цвет, стояла, безуспешно пытаясь втянуть живот.

– Да худенькая-то какая, почти как моя Соня, что ж тебя не кормят-то, ты почаще ко мне заглядывай, уж я тобой займусь!

Так о Пышке ещё никто не заботился. Сама она была вся – забота и сочувствие, привыкла наблюдать за грозомотами и незаметно помогать им и направлять в нужное русло. Но чтобы о ней также… Это новое чувство приятно щекотало её невидимое сердце, заставляло молча благодарно улыбаться. И думать не хотелось о том, что ей скоро придётся улетать.