Чудо-звери удивлённо переглянулись между собой. Мячик начал нервно дёргать за верёвочку, которой включался торшер, – свет то загорался, то потухал. Булка коровой всосал в рот белоснежную кружевную скатерть со стола – он всегда ел, когда переживал. А поскольку часто переживал, то часто ел. Но старался выбирать низкокалорийные продукты: туман, облака, лёгкий дождь.

– Почему-у-у ты-ы-ысячи? – промычал Гром и, вытянув шею, насколько это возможно бегемотоподобному, навострил уши, чтобы выслушать ответ. Все остальные тоже чуть подались вперёд.

– Так ведь если гроза, то при каждом ударе грома появляется грозомот… А Вася читал, что в мире в каждый момент бушует больше тысячи гроз…

– Аа-а-а. Мы научно не объясни-и-имы, – все выдохнули спокойно и сели на свои места.

– Я расскажу вам нашу историю, – добродушно согласился Мотя. – Нас создал Великий Прапрамот. Создал, как он говорил, пятерых, но пятого мы никогда не видели. Да и сам создатель показался нам только один раз и завещал жить по совести и помогать людям.

– Так, значит, вы не рождаетесь, когда ударяет гром? – переспросил Вася.

– Нет, когда громко ударяет гром, мы мгновенно выкатываемся из Грозодома, оборачиваемся в прозрачные оболочки, уменьшаемся и со скоростью света слетаем туда, где почуяли большую опасность. От этого вначале немного кружилась голова, но это дело тренировки, как у всех лётчиков.

– А… почему вы помогаете людям, а не бегемотам? Это ведь логичней, – Вася был смышлёным мальчиком. Мотя с уважением взглянул на него, но в звериных глазах появился отблеск людских чувств:

– Да, но даже у грозомотов не всё поддаётся логике. Мы умеем справляться с погодными явлениями, бегемоты, как и все звери, тоже неплохо предвидят дождь, а вот люди эту способность утратили. Они замечают только, когда у них болит голова, тогда сразу всё сваливают на погоду, но сказать, к дождю это или к солнцу, не могут. Самые беззащитные животные.

– Разрази-и меня гро-ом, неужели в вашей деревне сно-ова гроза-а? – протрубил Гром, поведя ушами.

– Нет, это наша бабушка ищет нас! Извините, нам пора! Как бы побыстрей добраться до дома? – встревожился Вася и вскочил с места, к нему побежала и Соня.

Раз – и под ними неожиданно открылась дверь, и брат с сестрой покатились из Грозодома, попав в открытое небо… Они, как грозомоты, облачились в прозрачный переливающийся разными цветами пузырь, похожий на мыльный, из которого больше всего было видно снаружи только выпученные от неожиданности и испуга глаза детей. Правда, они не успели ничего внимательно рассмотреть, потому что полёт занял секунды, а может, и меньше, и грозогости приземлились на лужайку за бабушкиным домом. Ребята просто выкатились из лопнувших пузырей – грациозно переворачиваться в конце полёта, как грозомоты, они не могли научиться с первого раза.

Бабушка выбежала из-за угла:

– Где это вы прятались, маленькие негодяи?! У меня и так полголовы седых волос, а вы что творите?

Она только что обыскала весь участок и эту лужайку, но не нашла возможных мест для укрытия. Подошла ещё раз к бочке с водой у забора – там по-прежнему плавала лягушка. Земноводная глянула на бабушку и будто развела лапы – мол, не в курсе дел!

Исполнив своё собачье назначение, Дарси, Сонина любимица, подбежала к детям и начала их подозрительно обнюхивать, смотреть на Соню с ревностью и даже чуть покусывать.

– Дарси, ты что! Перестань, неужели я чем-то пахну? – засмеялась, Соня, а собака нашла прилипший к её косичке кусочек клубничного леденца, аккуратно его слизала, причмокнув, и удовлетворённо отправилась искать кошек.

Земля с высоты Грозодома

Бабушка спала на первом этаже дома, а Вася с Соней в интереснейшей комнате – на чердаке, под самой крышей. Когда шёл дождь, капли стучали так громко по шиферу, будто там действительно бегал Серебряное Копытце и разбрасывал драгоценные камни.

В этот вечер не было дождя. Брат с сестрой любили посидеть в темноте (каждый на своей кровати по разные стороны окна), и посмотреть на звёздное небо. В деревне оно было не таким, как в городе: хорошо различались созвездия, иногда пролетали мерцающие самолёты, а падающие звёзды в августе – то, чего ждут весь год, чтобы загадать желание.

Соня не раз замечала в одной небесной точке мерцание жёлтого огонька. На фоне всех остальных мерцаний оно, конечно, не выделялось, но бывает, что непреднамеренно именно ты находишь что-то сказочное.

В это время Мячик прыгал в Грозодоме и жамкал круглую кнопку выключателя. Лучистая лампа то вспыхивала и горела самым настоящим солнцем, то потухала.

– Мячик, хватит баловаться, ну как ребёнок, честное слово! – снимая очки для чтения и отодвигая книгу взмолился Мотя.

– А я и есть ребёнок, мы все – дети! У грозомотов же нет возраста, ты забыл? А раз нет, мы все вправе выбирать сами, кем хотим быть. Но я не верю, что даже ты хочешь быть стариком.

– Но нельзя же быть настолько несерьёзным!

Мячик кубарем укатился под кровать, все остальные засмеялись. Правда, кровать ему пришлось чуть приподнять лапами, чтобы влезть под неё, – не котёнок как никак.

А дети уже улеглись в кровати. Перед сном Вася повернулся Соне:

– Говорят, у Вселенной есть своя музыка. Слышишь, как шелестят звёзды?

– Мне кажется, это Булка храпит, он ведь такой пу-у-ухленький, – скучая по своему другу, предположила Соня, глядя на погасшую точку неба, призывно мерцавшую до этого. Худенькая Дарси, спавшая в ногах у девочки, презрительно чихнула, покрутилась и попыталась снова уснуть, но хотела одновременно не пропустить ни слова. Дети задремали, но впечатлений было столько, что не спалось.

В Грозодоме Булка, распластав щёки по перине, с грустью смотрел в иллюминатор на спящую деревню. Вдруг он увидел, что Сонино и Васино окно зажглось.

– Мячик, вставай! Давай их проведаем, вдруг что стряслось?! – теребил он брата.

– Кого? – проскрипел во сне Мячик, который уже вдоволь напрыгался и копил силы на завтра. – Что у тебя в животе стряслось?

– Да ничего у меня в животе не стряслось, я не ел твоих леденцов. Я хочу к Соне!

Мячику тоже понравилась Соня, и он заставил себя подняться.

– Только тсс! – приложил лапу к толстым губам Булка, указывая на Мотю. – Грома точно не будем поднимать, он своей трубой Мотю разбудит, да и весь белый свет.

На цыпочках, насколько это возможно для бегемотоподобных, Булка с Мячиком пробрались к двери и укатились…

…Вася сквозь полусон услышал, что за окном что-то стучит. Дождя вроде не было. Он пригляделся в темноте: напротив в воздухе зависли и усиленно махали крыльями грозомоты, улыбаясь зубастыми пастями, а Мячик пытался попасть леденцами в форточку, но постоянно мазал.

– Соня, смотри! – Вася потеребил сестрёнку. Та вскочила, готовая к новым приключениям.

– Ах-х, Булка, Мячик, залетайте к нам! – поманила она их.

– Прости, но боюсь, что мы не только в оконный проём не поместимся, но и в вашу маленькую комнату… – напомнил о своих размерах Булка.

– Запрыгивайте лучше на нас, посмотрите, какая ночью планета красивая, а заодно будем возвращать детство Моте, – помечтал Мячик.

– А что, он его потерял? – удивилась Соня.

– Такое иногда бывает. Ничего, дело поправимое! – успокоил Булка.

Вася помог Соне взобраться на Булку, сам залез на Мячика, и вдруг следом за Соней прыгнула ещё и Дарси.

– Можно, я возьму её с собой? – спросила девочка у своего «Пегаса».

– Конечно, – без тени ревности согласился Булка.

И дети, которые так любили всё необычное, понеслись над землёй на двух крылатых бегемотах, сквозь которых просвечивали звёзды. И с ними Дарси. Ей-то что не спалось? Но глядя на её чёрную бороду (Дарси была породы цверкшнауцеров), раздуваемую ветром, раскрытый рот, которым она пыталась съесть ветер, как грозомот облака, ошалевшие от восторга карие глаза, вопроса, зачем она полетела с ними, не осталось.

Внизу светились нити дорожных магистралей, россыпи городов и отдельные огоньки. Казалось, созвездия есть не только в небе, но и на земле. Москва вообще выглядела как паутинка со своими всё нарастающими годовыми кольцами.

Булка и Мячик, видавшие виды, не уставали любоваться ночной планетой с высоты своего полёта.

Грозобразие в Грозодоме

Сделав круг вокруг Земли, грозомоты подлетели к Грозодому, где уже горел свет и пропавших ночных гуляк поджидал Мотя. Только он хотел поругать влетевших, как с Булки спрыгнула Дарси и начала отчаянно тявкать на всех и вся.

Тучные грозомоты спокойно смотрели на маленькую озверевшую собачку. Заметив, что вид и голос её не устрашает больших созданий, Дарси прыгнула на кровать и стала кромсать зубами облачные подушки.

– Питомцы всегда похожи на своих хозяев, – заметил Мотя, вспомнивший, как Соня первым делом в Грозодоме отправилась скакать на заманчиво-мягкой кровати.

Когда Дарси увидела, что никто не потерял спокойствия, она отправилась к автомату с леденцами, стала раскачивать его лапами, высыпать вкусняшки на пол и слизывать.

– Ой, у неё же сейчас аллергия начнётся! – испугался за животное Мотя. Медленно подошёл к собачке, наклонился, мило повилял своим маленьким хвостиком, дал обнюхать себя. Дарси слегка успокоилась, поняв, что находится почти у себе подобных. Может, не совсем почти, но почти-почти.

Мотя отвёл её к колбе с солнечным светом и открыл кран. Дарси принялась радостно лакать из блестящей яркой струи.

– Видите, а она умеет! – порадовался Мотя.

После этого собака совсем освоилась и прилегла в кресле, продолжая рассматривать новых друзей.

Вася посмотрел в иллюминатор:

– Точно, как в самолёте! – он летал в отпуск с родителями, знает, о чём говорит.

– Раз уж всем не спи-и-ится, может почитаем кни-и-игу? – предложил Гром.

– Ура, ура! Я так люблю слушать, как читает Мотя! – запрыгал Мячик. А Мотя любил читать. У него был большой книжный шкаф, правда, не совсем обычный – круглый и крутящийся, как стеллаж в магазине.

Цветные корешки книг манили тайнами и впечатлениями. Мотя подошёл, покрутил шкаф в предвкушении чтения, выбрал что-то и сел в кресло.

Булка налил в хрустальные бокалы солнечного лимонада, положил на блюдечки цветных леденцов и все, усевшись в кресла, выставленные в круг, стали пить и слушать Мотю.

– Над зелёной-зелёной землёй было голубое-голубое небо. Ни облачка! (В этом месте Булка обычно возмущался: «А что же кушать?!» – но сегодня решил промолчать.) На вершине горы стоял красивый сказочный замок. В замке и его окрестностях гуляли красивые счастливые люди…

Все, даже Соня с Васей, которые всё же устали и начали дремать, слушали, как заворожённо читал Мотя. Это была его любимая история о том, что на Земле всё хорошо. Все пили лимонад и незаметно для себя наполнялись ярким солнечным светом. Когда дети совсем уснули, грозомоты вернули их домой – аккуратно, не торопясь, не облачаясь в капсулы. Прилетели только под утро, а всю ночь провели в пути.

– Ох, так кружится голова, будто всю ночь меня качало, – потёр виски Вася, выглядывая в светлое окошко.

Был уже полдень. Бабушка безрезультатно будила детей несколько раз и ворчала:

– Всю ночь болтали? Дня им мало! – правда, ворчала она по-доброму. Не злилась, но как не ворчать?

Даже Дарси, обычно выскакивавшая спозаранку и будившая всех лаем на выдуманных прохожих, спала без задних лап.

Днём, позавтракав и одновременно пообедав, дети помогали бабушке: пололи грядки, собирали ягоды, выискивали несчастных колорадских жуков. Она была рада, что внуки жили с ней летом – вместе веселей! Есть кого побаловать вкусным пирогом, за кем поухаживать, постирать запачканные футболки, помыть в баньке.

Вечером после трудового дня внуки сидели с бабулей за столом во дворе под роскошной кудрявой берёзой, пили чай из самовара, угощались сладким вкусняшками. И никуда-никуда, ни в какое небо не хотелось!