В объятиях верных рук,
Сжимай, нет у страсти запрета,
Нет больше потерь и разлук.
Владея душой без остатка,
Возьми моё сердце навек,
Так нежно с тобою и сладко,
Любимый, родной человек.
Любовь в жизнь поправки вносит,
Объятием верных рук,
Пускай за окном царит осень,
Я с радостью это приму.
Случайный роман
Так наверно нельзя. Это точно – нельзя,
Невозможно сменить лабиринт моей жизни,
Твой, крылом самолет по закату скользя,
Улетел. На моих глазах грусть, как обычно.
Впереди ночь без сна, небо – синяя мгла,
К стылым окнам вокзала щекой прикасаюсь,
«Самолет долетел» – эта весть мне нужна,
Но меня от небес чей-то взгляд отрывает.
Сердце словно раздето под взглядом чужим,
Разрушая ломает границы, лишает защиты,
Удивленный и нежный взгляд мне говорит:
– «Я влюбился в глаза твои беззащитные.
Грусть такую не видел ни где, никогда,
Очень жаль, что глаза не по мне тоскуют,
Я б испил слезы грусти губами до дна,
В них оставил навеки любовь поцелуями.
Прижиматься к тебе, в море страсти тонуть,
Захлебнуться от нежности бесконечной,
Бархат кожи ласкать, целовать твою грудь,
Отдаваясь на век твоей власти беспечно.
Моим воздухом будь, кровью в венах моих,
Моим миром, вселенной, райским эдемом,
Ты молчанье мое, недосказанный стих,
Мои мысли и шифры ночных откровений.»
Время рядом свернулось клубочком в часы,
Наше счастье вздыхает то томно, то страстно,
Судьбы словно шутя бог сложил на весы,
Замыкая круги, выбор дал беспристрастный.
Ночь срывается в день, жар смывает с души,
Тишина за врачует, грусть в глазах добавляя,
Только будут тревожить шум вокзала и сны,
О случайной любви невзначай вспоминая.
Последний танец
Мы танцевали страстно,
В серебряном свете луны,
Наш завершающий танец,
Как должное это прими.
Я буду с тобою нежной,
Ты как всегда – грубый,
Нарушим табу и запреты,
Страстью иссушены губы.
Тебя заманила улыбкой,
Трепетом длинных ресниц,
А ты боролся с желаньем,
Упасть предо мною ниц,
Я ангел была, ты демон,
Я светом, а ты был тьмой,
В лунной нежности этой,
Вечность танцуем с тобой.
Лед поцелуя, воск страсти.
Ловим рукой звездопады,
Мы друг у друга во власти,
Танцуем под песни цикады.
Танец желанья, как странно,
Бунтуется тело и нервы,
Я не встречала желанней,
Ты мой последний и первый.
Влечение стало лютым,
Распято земным притяженьем,
Дыхание сбилось пульсом,
Танцуем в полном забвенье.
Пахнет пагубной чувством,
Сладким запахом смерти,
Танец безумный, последний,
Кто упадет из нас первый?
Иллюзию счастья разрушит,
Первый луч солнца украдкой,
Пленил ты загадками душу,
Ослабь уходя свою хватку.
Страсть
Шторы задернуты, в шторах просвет,
Тихий сквозняк по комнате стонами,
Страстью встревоженная постель,
Скинула простыни возбужденные.
Вновь полыхает дыханьем напалм,
Тело в огне поцелуев желанных,
Зверем мурлычешь: -«Как же я ждал,
В омут нырнуть твоих глаз зелёных.
В золоте рыжих с отливом волос,
Тонкое кружево зимних рассветов,
Очень к лицу тебе страстная ночь,
Зельем кипит покоренная нежность.
Ты мой каприз, я парю над землей,
Тайна, привычка моя сокровенная,
В танце безумном сплетаясь с тобой,
Отдал я душу тебе на хранение.»
Время скупое к рассвету плывет,
Шепот по комнате – клятвы, молитвы,
Губы горят как полынный ожог,
Тело горит как напалмом залито.
Шторы задернуты, в шторах просвет,
Солнца глоток остудило похмелье,
Время спешит то назад, то вперёд,
Кольцами кружит у края постели.
Свежей прохлады шёлк простыней,
Тела коснулось. Сон по ресницам,
Страстью встревоженная постель,
Прячет секреты в своих границах.
Лестничная клетка
Лестничная клетка,
Чужого подъезда,
Ты такой милый, нежный.
И я на манеры забила.
Подоконник с серебряной пылью,
Цепляясь за голые стены,
Мы обо всем забыли,
Поддались страсти мгновенно.
По углам мусора кучи,
Банки, окурки, пустые бутылки,
А за окном небо,
Облаков белоснежных перины.
Мы слова в поцелуях забыли,
По вискам током стучало,
Дневной свет в глазах погасили,
Целовались и было мало.
Шорох лифта по стенам подъезда,
Чужой голос в эфир врываясь,
Грешных ангелов не заметил,
От земли уже оторвались.
Как любовь на ладонях взвесив,
Натянулась душа струною,
Двести, триста, тысячи децибелов,
Резонансом из тела рвались.
Тесен мир нам лестничной клетки,
Мы разбили окно в подъезде,
Выпуская на волю запах,
Батарей в краске нашей страсти.
Наши танцы
Шум и шквал невидимых оваций,
Танец страсти в ритме шарниров,
И удавка на шее – наградой,
Среди стен в съемной квартире.
Будни скромные скрашены пляской,
Тел в безумстве рвущие цепи,
Как игра с любовью на прятки,
Кто быстрее сгорит в этом темпе.
Бой по рёбрам как в барабаны,
И мотивчик знакомый до боли,
Где-то там в песках брели караваны,
А у нас свой аншлаг и гастроли.
От смущенья закат упал краской,
Ночь прикрылась черной ночнушкой,
Сморщил тополь листвы складки,
А у нас тут свои погремушки.
Пахнет алым. Просрочено утро.
Вскрылись вены у синего неба,
В клочья ночь, и луч перламутром
Мне узлом завяжи руки крепче.
Скрип кровати ноктюрном пьяным,
Губы в кровь, кожа содрана с мясом,
Смехом в такт навзрыд фортепьяно,
Жёстко-грубый наш танец страсти.