Глава IX
Томас и Ягуар были заняты своим разговором, после которого Томас обмяк и выразил сочувствие другу. Теперь он был опечален уходом индейца и боялся за него, хотя и не от чистого сердца выражал свою озабоченность судьбой Науэля. Он всё же боялся, что Джил не изменит своего решения и будет до последнего страдать, не в силах забыть о молодом и прекрасном индейце. Джил шла уверенным шагом вдоль берега реки и не могла сдержать слёз. Она прибавила ход и уже почти бежала, а вспомнив, как Науэль сказал, что видит в ней только ребёнка, и что в его сердце живёт какая-то другая женщина, она зарыдала ещё сильнее и пустилась прочь, подальше от дома. Вскоре она устала, и присела на огромный валун у берега. Она не замечала ничего вокруг, но когда из леса послышался хруст веток, она стала всматриваться в заросли. Её сердце затрепыхалось, когда взгляд черных узких глазок настиг её. Ахэну вышел из тени кустов и спросил, что девушка здесь делает и кто она такая. Джил не поняла его, ибо он изрекался на ирокезском наречии.
– Я сбежала из дома. Вы возьмёте меня в плен? Мой друг хорошо заплатит за меня, – сказала она. Она повторила слова ещё раз, помогая себе жестами, чтобы минг мог понять.
– Твой друг кто есть?
– Ох, – воскликнула она от неожиданности, – вы знаете язык? Это чудесно! Мой друг Науэль. Он индеец. Он был недавно в вашем лагере.
– Энкудэбэу? Он будет платить хорошо? За девушка с черные волосы он должен будет много отдать.
– Много, много отдаст, только возьмите меня в плен! Ахэну удивился такой прыти незнакомки и тем более её желаю попасть в плен. Он вытаращил глаза на неё, с минуту подумал, и схватил за руку девушку.
– Ты будешь идти со мной. Ты будешь молчать. Когда кто-то из ирокезов будет хотеть взять тебя в жёны или будет хотеть бить тебя, ты будешь говорить мне. Ахэну будет сохранять тебя для выкупа. Энкудэбэу будет приносить выкуп. А выкуп – его жизнь. Он ехидно улыбнулся, и потащил девушку за собой. Джил не могла поверить в его последние слова. Неужели, этот минг действительно хочет жизнь Науэля в обмен на неё? Она стала вырываться, быть индейца, но он махнул своей тощей рукой по лицу девушки, и она рухнула в его руки без сознания. Тучи стали сгущаться, а с востока приближался грозовой фронт. Ветер поднялся, и первые капли дождя стали срываться с небес на землю. Мужчины засуетились и начали прибирать всё на улице. Томас и Ягуар закрыли Юту, а Пол прикрыл тканями и шкурами созревающую тыкву, чтобы дождь её залил не так сильно. Он стал звать дочь, но та не отзывалась. Он подумал, что она блуждает где-то у реки, и как только стихия разыграется, прибежит домой. Мужчины прошли в дом, а дождь становился сильнее. Джил нигде не было, и когда осадки стали литься, как из ведра, все удивлённо и растерянно посмотрели друг на друга.
– Что ж, Науэль. Даже природа не хочет, чтобы ты сегодня покидал нас. Но где же Джил, где моя девочка? Вы видели её? Может, её кто-то обидел и она спряталась где-нибудь в лесу?
– Я не видел её, отец. Мы думали она дома. Как только дождь немного стихнет, мы поищем её. Думаю она в безопасности. Она умная девочка и знает, где можно скоротать время, пока природа властвует над этой землёй. Они просидели около десяти минут в полном молчании, и когда ливень начинал стихать, Ягуар вышел на улицу. Он посмотрел на небо, которое вновь сияло, и лёгкие капельки влаги касались его лица. Он прошёл к реке, в надежде, что Джил уже возвращается. Дождь слегка размыл берег реки, и мелкий песок перемешался с грязью и травой. Науэль устремил взгляд на воду, и вдруг у его уха просвистела стрела, которая воткнулась в дерево рядом с ним. К стреле была привязана ткань с какими-то символами. Ягуар вытащил стрелу, огляделся по сторонам, и стал рассматривать послание. Его глаза округлились, и он поспешил домой к друзьям.
–Этого я и боялся, -запыхаясь, вбегая в дом, прокричал он, и положил стрелу на стол перед Полом и Томасом.
– Что это, друг мой? – с ужасом простонал старший Мессот.
– Минги. Она у них в плену, и они просят выкуп за неё.
– Вот что ты сделал с бедной девушкой! От отчаяния она сбежала прямо в лапы этих грязных животных!
– Сын, ты не имеешь права так говорить с Науэлем! Он наш друг.
– Имею право, ещё и какое! Она была безответно влюблена в этого проходимца, отец. Я просил его уйти, но он всё тянул. Ну что ж, ты своего добился, гурон!
– Замолчи, бледнолицый! – свирепо прокричал Ягуар, что Томас, уставившись на него, тут же замолчал. Глаза индейца горели и буйствовали, он хотел было сказать, что брат сам виноват, что его сестра сбежала. Вместо этого он попытался успокоить всех, и предложил пораскинуть мозгами, что же можно предложить мингам в обмен на девушку.
– Здесь указано, что срок выплаты выкупа – до рассвета. Завтра с последней звездой мы должны принести выкуп. До этого времени её не тронут. Мы должны придумать чем откупиться.
– А может им нужен ты? Может они взяли в плен бедную девушку, чтобы заполучить твой скальп?
– Томас! Я не потерплю такого отношения к человеку, который пытается всеми силами нам помочь! Выйди вон из дома, я не хочу слышать твои жалкие слова – впервые Ягуар видел Пола таким суровым и грубым. Сын подчинился отцу и, проходя мимо Ягуара, толкнул его и плюнул ему под ноги. Индеец еле сдержался, ему так хотелось научить этого мальчишку, как нужно обращаться с тем, кто сильнее и старше его, с тем, кого уважает большинство, но он подавил в себе злость, помня о дружбе, которая была между ними.
– А теперь объясни, почему Томас винит тебя.
– Я узнал, что Джил была ко мне неравнодушна. Но я не мог ответить ей тем же. Моё сердце давно закрыто на самый прочный засов. Мы говорили об этом с Томасом. Я сказал, что вижу в Джил лишь дитя, безропотное и невинное, и от слов своих не отказываюсь и сейчас. Я могу предположить, что она слышала наш разговор. – Вот как, – задумался Пол, что ж, это многое объясняет, но ничего не меняет. Мы должны придумать, что предложить ирокезам взамен Джил.
– Нужно собрать самые ценные вещи. Из них мы выберем, что их может привлечь. Индейцы неприхотливый народ, – улыбнулся Науэль чтобы остудить ситуацию, – у них мало такой красоты, какая есть у белых. В конце концов, мы можем поехать в город и купить там много огненной воды. Я бы не хотел, чтобы они губили себя ею. Но если это поможет, я готов. Юта в хорошем состоянии, она домчит меня за пару часов. Я успею к рассвету. Но нужно торопиться. Пол хотел пригласить Томаса для выяснения обстоятельств выкупа, но, выйдя на улицу, нигде его не застал.
– Науэль! Томас исчез. – Сдаётся мне, он отправился её спасать.
– Но, Боже милостивый, его же убьют там! – Да, поэтому мы не должны медлить. Пол, помнишь ту чашку, кажется из Азии. Невиданной красоты. – Понял. Мы сберегали её до лучших времён, но не учли, что могут наступить худшие. Они отдадут мою девочку? – Да. Мы должны торопиться. Мужчины начали приготавливать выкуп и оружие, на случай, если они не успеют догнать Томаса, который был уже в лагере мингов. Пройдя на пироге по реке, он за несколько минут доплыл до нужного места. Сошёл он немного раньше того места, где располагался небольшой лагерь. Подойдя почти вплотную к ирокезам он увидел Джил. Она не была привязана к дереву, а индейцы обходились с ней хорошо. Ахэну поил её горячим чаем из трав. Муэта, не смотря на свою рану, вместе с двумя другими, танцевали перед ней, будто давая ей какое-то представление. Остальные трое сидели у тусклого костра, хотя уже начинало смеркаться. Было не холодно, но девушку укутали в одеяло и было видно, что, когда шёл ливень, она была укрыта в типи. Она улыбалась, и можно было подумать, что она не в плену, а на празднике. Полагаясь на свою силу и смелость, Томас выпрыгнул из кустов. – Если кто-то посмеет тронуть, хоть пальцем, эту девушку, тот будет казнён моей рукой! – прокричал он. Минги прервали свои дела, с минуту молчали, а позже разразились неистовым смехом. Джил качала головой, указывая Томасу, что он должен скорее убираться. – Что ты делаешь, глупый! Сейчас же убирайся! Я в безопасности, скоро придёт Науэль и спасёт меня! – Да. Скоро Ягуар отдать жизнь мой клинок. – улыбнулся Ахэну, – за двоих – плата быть больше. Он кивнул головой и приказал схватить Томаса. – Грязные животные! Если вы приблизитесь ко мне, вам не сносить головы. Держись на расстоянии, и отдайте девушку, пока я в хорошем настроении. Стой! – крикнул он приближающемуся Ахэну, – или мой кинжал поразит твоё грязное вонючее сердце! Ахэну не испугался, а лишь усмехнулся. Он и двое других схватили парня и потащили к дереву. Сначала его привязали к стволу, а потом накинули на шею петлю и вкопали землю колышек, к которой привязали верёвку с шеи парня. Джил стала кричать и ругаться, умоляла отпустить её брата, но этим только разозлила ирокезов. Муэта подошёл к ней, и нанеся пощёчину, отключил её на несколько минут. Пока она была без сознания, её также привязали к дереву. Она открыла глаза, но не могла говорить – что-то было засунуто в рот, похожее на кляп из свежей шкуры. Она не могла кричать, и слёзы стали обжигать её лицо. Она не могла выносить картину, что открывалась на её глазах. Её усадили специально прямо перед церемонией, как главного и почитаемого зрителя. Парень сидел на земле связанный по рукам и ногам, руки его были связаны сзади, что бы он не мог ими достать до верёвки, ведущей от шеи к колу. Один из мингов начал срезать тонкие полоски кожи с его ног, прижигая раны углём из костра. Крик, раздававшийся вокруг, был услышан и мужчинами, спешащими на подмогу.
– Науэль! –дрожащим голосом простонал Пол.
–Скорее, друг. Они пробирались через реку и заросли, и были совсем недалеко от лагеря мингов. Пол отставал, а Науэль узрел кровавую картину. Окровавленный Томас, привязанный к колышку в земле, бегал вокруг, подгоняемый горящими палками. Не выдержав страданий, он рухнул на землю, в крови и грязи. Тогда минги отрезали верёвку и подвесили юношу к ветке, прямо над головой Джил. Ахэну сделал пару взмахов кинжалом, и кровь потекла из Томаса, капая на Джил. Она не могла кричать и не могла пошевелиться. Науэль, поражённый, остановил спешащего Пола.
– Друг мой, жди меня здесь. Я приведу Джил, и прикрою ваш отход.
–Хорошо, друг, – запыхаясь, еле проговорил Пол, – а где же Томас? Ты видел его?
– Нет. Спрячься. И сиди тихо. Не смотри в их сторону. Они заметят тебя. Гурон побежал в лагерь и издал боевой клич, чтобы отвлечь ирокезов, надругавшихся над молодым человеком. – Ох как же мне повезло,– подумал он, когда понял, что минги были в не своём уме и слабо держались на ногах. Откидывая опустошённую бутылку в сторону, Ахэну улыбнулся Ягуару.
– А вот и выкуп, -выразил минг на своём языке, -долго ты шёл, Энкудэбэу. Ягуар посмотрел на труп, висевший над головой дрожащей девушку, и не раздумывая бросился на врага. Пока остальные вставали на ноги и пытались приблизиться, Науэль проткнул сухую грудную клетку Ахэну. Нож прошёл между торчащих рёбер, а когда Ягуар вынул его, кровь хлынула из раны, а раненный застонал, хватаясь за грудь. Ягуар был очень прытким, подтверждая своё имя. Он схватил Джил, и они побежали к Полу.
– Беги! Тебя ждёт отец, скорее. – Я не уйду без тебя! – Уходи! – он оттолкнул девушку и она поддалась. Воин вернулся на поле битвы, чтобы забрать тело ни в чём не повинного молодого человека. Расправившись с Муэтой, проткнув ему ногу в том месте, где ещё не зажила рана от выстрела, он переключился на остальных. Двоих он завалил и перерезал им горло, одного кинул в костёр, и тот, горящий, ринулся прочь, освещая собой темнеющий лес. Он стоял один на один с молодым ирокезом, но вдруг раздался выстрел и парень рухнул. Из того, что осталось от его головы, потекла кровь. Науэль обернулся и увидел ружьё Пола. Сначала мужчина нахмурив волнительно брови посмотрел на Науэля, но взгляд его приковало тело, висящее на ветке головой вниз.
– Мой мальчик…Томас, мой сын! Он побежал к телу, но Науэль задержал его и крепко обнял.
– За что? В чём его посчитали виновным?
– Он виноват лишь в том, что любил, – глядя на рыдающую Джил, тихо шепнул Науэль, пытаясь унять боль своего друга.
Глава X
Закончив похороны, все прошли в дом. Вещи были сложены в коробки и мешки, и в отдельную коробку – книги и личные вещи Томаса. Юта была запряжена и ожидала хозяина. Пол водрузил на неё пожитки, и подозвал Науэля.
– Если ты хочешь, ты можешь здесь остаться. Теперь этот дом нам не нужен.
– Этот дом принесёт зло. Куда вы отправитесь? И Пол рассказал о своих планах. Вернувшись, он совещался с дочерью, и они решили переехать в Новый Амстердам. Они решили навсегда оставить дикие края.
– Я думал, что в дали от людей, от их злых языков, нам будет лучше. Когда мы с Томасом закладывали здесь первый венец, мы надеялись на долгую и спокойную жизнь. Всё это время, которое мы провели вместе, Науэль, я не сомневался в счастливом конце. Когда мы встретили тебя, мы были рады. Очень рады. Мы встретили друга, который помогал нам и защищал нас. Пол не мог сдержать слёз и Науэль, похлопав его по плечу, оставил его.
– Мы будем жить в городе, вдали от диких и глупых людей.
– Если ты будешь и дальше думать, что индейцы глупы и дики, ты никогда не познаешь счастья, и никогда не будешь жить в мире с нами. Однажды ты поймёшь, что ошибалась. Индейца сломит только другой индеец. И если наша империя, -он выделил это слово с достоинством, будто бы индейские племена и вправду были каким-то великим неприступным государством, – если наша империя падёт, то только из-за вражды внутри неё. И не нужно плакать, Джил, – более мягко сказал он, заметив, как к глазам девушки подступили слёзы,
– Если у меня когда-нибудь будет наследник, то в его крови будет течь истинно индейская кровь. А в твоих детях должна быть кровь бледнолицего. Таков закон природы. Таков закон моего рода. Вождём станет лишь истинный наследник с чистой гуронской кровью. Он не сдержался, видя, как девушка заплакала, и обнял её.
– В твоей жизни будет ещё много хорошего, Алая Роза. Она взглянула на него печальными глазами.
– Я не уберегла любовь, Науэль. Как я буду жить с этим? Науэль понял, что слёзы Джил были не по нему, а по Томасу.
– Просто помни его, помни таким, каким он был с тобой. Юным и красивым. Храни его в своём сердце, разуме и в своей душе. Он не покинет тебя никогда, если ты будешь держать его внутри себя.
– Ты терял родного человека, как ты мог пережить это?
– Это трудно, всегда трудно. Но я жив, я не отчаялся, я знаю, что, пока живу, они тоже будут жить. Девушка слегка улыбнулась и подошла к отцу. Они ещё раз попрощались с Науэлем и двинулись в путь. Науэль провёл ночь в деревянной крепости, а на утро, собрав свои вещи в дорогу, распрощался с ним. Он подумал, что пока этот дом стоит здесь, в него может вселиться кто угодно. Он заслал пол дома сеном из сарая Юты, и поджёг. Так, наблюдая за пылающим домом, он простоял пару минут, а после отправился уже в свой путь. Он провёл в дороге меньше недели, и в его памяти ещё стояла картина гибнущего дома. Пробираясь к своей деревне, он переходил поле, за которым был частокол, служивший защитой селению гуронов. Он поднялся на гору, и сначала подумал, что картина с домом ещё владеет его мыслями. Но, опомнившись, он понял, что дым и еле заметный огонь были на самом деле, а не в его голове. Он поспешил в деревню. Проходя мимо дымящегося тлеющих кольев, он подумал, что всё кончено, и макуасы снова подчинили себе все близлежащие земли. Вдруг он услышал шорохи и слабые голоса, и, выйдя из полосы дыма, ему открылась печальная и душераздирающая картина. Вся деревня, те, кто выжили, толпилась в центре у хижины Аххисенейдея. Люди собирали уцелевшие вещи, женщины утешали детей и помогали раненным, а мужчины пытались восстановить жильё.
– Пока тебя не было, много бед навалилось на нас. Когда ты с нами, нам спокойнее жить, – подбежала Аламеда.
– Онейда?
– Онейда. Во главе с вождём Энэпеем. В отряде было больше 150 человек, это точно. Кэйтахекэсса всё разузнал ещё до их прихода, но мы не смогли им противостоять.
– Чёрное крыло жив? – Да, он в типи вместе с остальными воинами. Монгво тоже там.
– Спасибо. Аламеда, -остановил он девушку, глядя на её перевязанные из-за ожогов руки, -как ты сама? Как твой отец?
– Со мной всё хорошо. Вождь Аххисенейдей ждёт не дождётся тебя. – А Вемэтин?
– Он в порядке. Когда онейда пришли, я спрятала его. Они кивнули друг другу в знак благодарности и уважения, и девушка, нёсшая еду и одежду пострадавшим, скрылась в хижине, где орудовал знахарь. Науэль снова оглядел всю деревню, и разглядел в лёгком дыму фигуру вождя.
– Я опоздал. Прошу простить меня, вождь, что в этот трудный час меня не было рядом.
– Мальчик мой, если тебя не было, значит на то были причины.
– Я был у своего друга на Гудзоне. Онейда, 6 человек, поселились в паре километров от дома Мессотов. Я собирался в путь ещё вчера, но вечером случились неприятные обстоятельства. Минги напали на дочь моего друга, убили его сына. У них была огненная вода. Они были безумны и не ведали, что творили. Не думаю, что Энэпей был в этом замешан. Не смотря на это, всё же, он повинен в других грехах.
– Если это продолжится, сын мой, нам не выстоять в битве. Нас слишком мало, а я слишком слаб, чтобы вести за собой племя. Не пора ли истинному вождю взойти на солнечный трон?
– Время покажет, вождь. За недолгим разговором Аххисенейдей и Науэль решили, что сначала последний поможет братьям восстановить хоть какое-то подобие жилищ. Ягуар прошёл вглубь деревни, где собралась большая часть людей. Аламеда подозвала Ягуара к себе и отвела его к Вемэтину.
– Ты такой сильный, брат, -заулыбался индеец глядя на своего друга, – как хорошо, что есть тот, кто о тебе позаботился. Он не пугал тебя, Аламеда?
– Нет. Он очень добрый и спокойный. Он хорошо себя вёл. Науэль, могу ли высказать тебе свои мысли?
– От чего нет?
– Многие не знают твою правду, но я знаю. Отец говорил мне, но я догадывалась и сама. Красный волк должен взойти над небом и защитить своё логово. – Этот вопрос мы уже обговаривали с твоим отцом. Мы решили пока пустить силы на восстановление деревни.
– Есть ли шанс, что ты займёшь место вождя? Есть ли шансы у гуронов на спасение?
– Эти разговоры не для женщин, Аламеда. Если я что-то и решу, то сообщу это только вождю. Девушка покорно поклонилась и помахала рукой маленькому человеку.
– Скорее сюда, твой друг здесь! – прокричала она всё тому же мужчине.
– Ягуар прошёл сквозь заросли, чтобы стать волком?
– Монгво! – обрадовался Науэль, – снова твои непонятые речи.
– От чего они не понятны? Пожертвуешь ты вольностью ягуара ради волчьей стаи? Что важнее тебе, одиночество более сильного или семья более слабого? Кем ты будешь для нас? Ягуаром или волком?
– Монгво, я не ждал от тебя этих вопросов. Вместо искренней радости я снова слышу укоры. Почему все велят мне, что делать и кем быть?
– Я не велю, друг. Я спросил. А позже я отвечу. Но мой ответ зависит от тебя. Науэль был раздосадован через чур сильным давлением от него. Все, кто знал его историю, пытались убедить его встать во главе племени. Но Монгво быстро отошёл от этих вопросов и стал расспрашивать Ягуара о его жизни среди бледнолицых, и после прослушивания рассказа, вечером, сидя у костра, также поведал историю, но уже свою. – Я шёл через степи и реки, когда заметил отряд мингов у берегов Онтарио. Я понял, что они непременно захотят подчинить себе все земли вокруг, и знал, что деревня гуронов будет первой на очереди. Я решил присоединиться к друзьям, чтобы помочь им. Я надеялся застать тебя здесь, но теперь понимаю, почему тебя не было. Кэйтахекэсса отличный воин, он принёс много интересного после разведки. Макуасов было больше чем нас. Женщины не могли сражаться, младенцы и старики тоже. Минги воспользовались моментом, когда все уснули, и подожгли окружающую нас защитную изгородь. Они пускали свои огненные стрелы, пока мы спали. Куидель разбудил всех. Мы тушили пожар, но стрелы продолжали летать. Они попадали в наши шалаши, в бегущих и суетящихся людей. Больше 20 тел мы развеяли по ветру. От них остался только пепел. Дети полегли здесь, бравые воины, и почитаемые мудрецы. Огонь не щадил никого. Минги не щадили никого. Отэктэй не щадил никого. Скажи, Науэль, должны ли мы щадить их?
– Если мы нападём, нас станет ещё меньше. Вот что, Монгво. Сходи к Аххисенейдею и спроси, может ли он собрать совет. Ещё мне нужен человек, который сможет собрать самых сильных воинов. Когда найдёшь его, приведи ко мне.
– Вот и ягуар снимает с себя шкуру, и одевает волчью, -заулыбался Монгво. Через несколько минут он привёл Кэйтахекэссу и принёс вести от вождя.
– Вождь созовёт совет, когда тебе будет нужно. Обратишься к нему. Так он сказал.
– Спасибо, Монгво. Что ж, Чёрное Крыло, поведай мне о самых сильных и смелых гуронах в этой деревне.
– Если хочешь всё узнать, обратись к Кэйтахекэссе, -заулыбался молоденький индеец,
– Начну. Истэка – очень проворный. Он может с лёгкость пройти во вражеский лагерь и вернуться оттуда незамеченным. Вияя – отличный стрелок. Он также мастер притворства. Адэхи – знает все тропы леса, и знает самые короткие пути к тому или иному месту. Чёрное Крыло долго продолжал рассказ о достоинствах воинов, а Науэль слушал его внимательно и не перебивая. Позже он поблагодарил за сведения всезнающего друга и отправился к вождю. Все старейшины, что были в здравии, собрались и ждали его. Больше двух часов они просидели за беседой, в которой приняли окончательное решение. Выйдя из хижины в прекрасном радостном настроении, Науэль подозвал Аламеду.
– Тополиная Роща, прекрасная моя, завтра с утра всё должно быть готово к походу. Ты и другие женщины должны приготовить краску для обрядов. Установите тотемы. Разожгите костёр. Скажи Кэйтахекэссе, что я жду его у своего костра. Девушка, полная счастья и воодушевления побежала к женщинам. Монгво и Чёрное крыло подошли к костру, у которого сидел Науэль.
– Лицо прекрасной Аламеды сказало мне, что совет прошёл хорошо, принеся соответствующие плоды.
– Да, Монгво. Это решение далось мне не просто, но другого выхода теперь нет. Чёрное Крыло, в завтрашнем походе я надеюсь на твою верность и проворность. Ты выйдешь раньше нас, и если что-то пойдёт не так, оповестишь нас. Адэхи пойдёт с тобой.
– Да, вождь, – улыбнулся юноша.
– Я, Вияя, Истэка и Роутег пойдём впереди. Меджедэджик, Охатека, и Гэхедж пойдут следом. Остальные воины будут ждать нас в паре километров от лагеря онейда. Да, Чёрное Крыло, я пойду на Вемэтине, вам предстоит идти пешком.
– От чего мы пойдём пешком, вождь Ягуар? – он указал на лиственную рощу, где паслось с десяток лошадей.
– Откуда они здесь? – Белые продали нам в обмен на меха. Некоторых мы отобрали сами. Некоторые были вообще дикими. Смелый Монгво помог нам оседлать их.
–Монгво! – засмеялся Науэль, – я всегда знал, что ты безумец! Мужчины ещё поговорили о том, как же Монгво удалось приручить диких лошадей, и все отправились отдыхать. Всю ночь шла подготовка к церемонии, одни уходили отдыхать, принимались за работу другие. На рассвете всё было готово. Горел костёр, на своеобразных скамейках из стволов деревьев стояли чаны с краской. У тотемного столба сидел вождь Аххисенейдей. В его руках был прекрасный головной убор – Солнечный головной убор, украшенный по меньшей мере пятьюдесятью перьями. Собрались все старейшины, даже те, кто еле стоял на ногах. Недалеко от них бы Монгво, одетый в волчью шкуру. Он курил свою длинную трубку и что-то бубнил себе под нос. Рядом с ним сидел Лен – игрок на флейте, а рядом с ним – несколько мужчин с барабанами. Аламеда стояла между Монгво и Леном. Из хижины вождя вышел Науэль. На нём были надеты леггины и набедренная повязка, украшенные цветными лентами и бисером, и рубашка из оленьей шкуры, также украшенная бисером всех возможных цветов. На мокасинах был вышит красный волк. Аххисенейдей начал речь, когда Науэль встал напротив него. Старый вождь поднялся на ноги и поднял над головой прекрасный убор.
– Наконец, Солнечный головной убор вождей нашёл своего обладателя. Науэль приостановил его.
– Настало время, когда мы должны принимать решения, от которых зависит наше дальнейшее существование. В недалёком прошлом мы уже переживали моменты поражений и потерь. Почти 20 лет назад ирокезы пришли к нашим вигвамам и выгнали нас из них. Они убили множество наших людей. Детей, что могли бы стать великими воинами, женщин, что могли бы родить еще больше воинов, мужчин, что могли бы сейчас быть с нами в этот светлый час, и стариков, которые так и не дождались момента, когда мир наконец может прийти к племени гуронов. Я, сын великого вождя Текамсеха и прекрасной его жены Ниты, потомок рода красных волков, принимаю на себя бремя вождя. Я поведу вас к миру и свободе от ирокезских томагавков и стрел. Да поможет мне Великий Маниту в моём нелёгком деле и приумножит наш успех, если мы справимся. Он распахнул свою рубашку и все увидели изображение на его груди. Красный волк подтверждал слова Науэля – он был потомком вождя, наследником престола, если читателю будет так привычнее. Все ахнули и растянулись в счастливой улыбке. Слёзы счастья наполнили глаза людей, надежда вернулась к ним. Заиграли барабаны, молодые парни стали танцевать вокруг костра. Монгво пел свою песню, восхваляя нового вождя:
“Ты вспоминаешь мать,
Ты вспоминаешь отца и братьев
Твоя кровь вспоминает их.
Они зовут тебя.
Твоя кровь зовёт тебя.
Маниту ведёт тебя к истине.
Поднимись, подобно орлу,
Будь сильным, словно медведь,
Не забывай отца и мать.
Маниту ведёт тебя к истине.
Великий вождь идёт по тропе,
Расступитесь, Великий вождь идёт.
Маниту ведёт тебя к истине.”
Запела флейта и зазвучал голос Аламеды. Торжественная и величественная часть была закончена, теперь все, под звуки флейты и прекрасный женский голос, стали приготавливаться к походу к врагу. Все радовались новому вождю и верили в его силу, бесстрашие и честность. Женщины стали раскрашивать своих мужчин, которые отправлялись в поход вместе с Науэлем. Он наблюдал за всеми процессиями не скрывая своей радости и гордости.
– Позволь мне раскрасить твоё лицо, – подошла к нему Аламеда, – я не претендую на роль твоей женщины, но хотела бы быть твоим другом. Науэль присел на сухое бревно, девушка с чашей в руках подсела к нему. Он снял свой убор, а она провела пальцами по его лицу. Нарисовав несколько линий, она отставила краску.
– Я горда, что живу в то время, когда во главе нашего племени стоит вождь Науэль. Ты продолжишь вершить великие дела вслед за своим отцом.
– Я благодарен тебе за помощь, Тополиная Роща. С твоей дружбой и заботой в сердце я и отправлюсь к нашим врагам. Но мы не будем воевать. Мы попробуем заключить мир между нами. Девушка хотела сказать что-то, но Монгво прервал их разговор.
– Дорогой друг. Я остаюсь здесь, чтобы оберегать твоё племя. Я верю, ты вернёшься живым.
– Пока нас не будет, позаботься о всех как подобает. И спасибо тебе, друг, что не оставляешь наше племя. Ты можешь считать себя здесь своим. Деревня гуронов теперь и твой родной дом. Они поклонились друг другу, но, не сдержав эмоции, обнялись. Науэль снова надел свою «корону» и подозвал лошадей. Кэйтахекэссу и Адехи уже были в пути. От них не было вестей, а значит путь был открыт. Весь отряд собрался воедино, и Науэль ещё раз наставил своих воинов. Через несколько мгновений они отправились в путь.