Соня пристально посмотрела на меня и кивнула головой в знак согласия.
– Мне показалось, что вы помирились, – Борина тётя явно намекала на то, в каком виде я вышла из спальни.
– Всё очень сложно, но я вам обещаю, что поговорю с ним и сделаю всё возможное, чтобы он согласился навестить Александра Владимировича.
– Спасибо Риточка, для нас это очень важно. Пообещай мне, пожалуйста, что если Боря не согласится приехать, вы с малышом навестите нас.
– Обязательно!
Соня буквально тут же уехала, сославшись на то, что её ждёт машина внизу.
Борис
Серёжа не дал воплотить в реальность мои фантазии. Ну что делать? Вот так, отец, привыкай! Самое интересное, что я уже начал себя ощущать отцом. Вначале, когда увидел отражение своих глаз в мальчишке, почувствовал только злость на Риту, что она лишила меня возможности знакомства с собственным ребёнком раньше. Потом мной одолел страх, что может случиться так, что и не будет у меня возможности познакомиться с сыном, затем готов был придушить девчонку, что посмела выйти замуж за другого, когда была беременна от меня.
Никак не мог понять, что её заставило. Может, ей не понравился секс со мной? Может, он лучше её удовлетворял? Ревность и злость сидели во мне и разъедали изнутри, решил больше к ней не прикасаться, не хочу, чтобы она постоянно нас сравнивала. Пытался даже переспать с новенькой медсестрой, но не смог. Девка, наверное, меня за импотента приняла: знала бы она, что стоит мне только подумать о той вредине, которая сейчас спит в моей кровати, так я сразу же готов к постельным подвигам.
Серёжа выспался после долгой прогулки, теперь требовал сменить памперс и поесть. Я быстро научился этим примудростям, хотя поначалу даже на руки боялся брать.
Сын уже доедал свою любимую пюрешку, когда раздался звонок домофона. Тётушка собственной персоны! Неожиданно!
Соня прошла в гостиную, куда я её проводил. Видел, что женщина сильно нервничала, всё время поправляла лёгкий газовый шарф на шее. Я же ждал, когда она сама начнёт разговор.
– Присаживайтесь, кивнул ей на диван, Серёжа у меня на руках начал крутиться, чем привлёк внимание Сони. Она искренне улыбнулась малышу, протянула руки, но он вцепился в футболку ручонками и спрятал своё личико у меня на плече. Неимоверная нежность и счастье поднимались в моей душе.
Соня немного помолчала и заговорила:
– Боря, у Саши был сердечный приступ, – я посмотрел ей в глаза, – сейчас он дома, но всё ещё слаб. Боречка, прошу тебя поговори с ним, вам есть что сказать друг другу.
Я приподнял правую бровь, показывая тем самым своё непонимание.
– Я знаю, ты обижен на них, но отец ничего не знал.
– У меня никогда не было отца…
Глаза Сони наполнились слёзами:
– Он готов всё поменять, ты ему нужен…
– А мне он – нет…
Тут из моей спальни вырулила Ритка, завёрнутая в простыню, немного растрёпанные волосы только придавали ей очарования. Я хотел бы сейчас схватить её в охапку и потащить назад, в кровать, а вынужден был сидеть и слушать тётку.
Рита пригласила Соню пить чай, мне же было неинтересно слушать их разговоры, поэтому я уселся на пол рядом с сыном, который наровил уползти из гостиной.
Тётя быстро ушла. Рита проводила её до такси и вернулась.
– Почему ты не хочешь поговорить с Захаровым? – начала она.
– А зачем? Меня в моей жизни всё устраивает.
– Всё-всё? – она пристально посмотрела на меня.
– Нет, не всё! – я понял, что сейчас очень удачный момент озвучить мои требования, – я хочу, чтобы МОЙ сын носил МОЮ фамилию.
– Согласна, – вот так просто она дала согласие.
– А ещё хочу, чтобы ты развелась со своим Антоновым.
– Он уже давно не мой, – вздохнула Рита, как будто сожалела, меня это просто взбесило.
– Так почему ещё не развелась? – зло крикнул я. Рита только пожала плечами.
– Я подам заявление в суд, ты же понимаешь: Серёжа официально его сын, придётся пройти через всю эту волокиту.
– Да мне плевать! Он мой сын!
– Боря, я же не спорю с этим, – Рита подошла ко мне очень близко, положила руку на грудь, а под ней бешено стучало сердце, – я всё сделаю, но пообещай мне, что в следующие выходные мы съездим к Захаровым.
Во мне всё клокотало, никуда я не хотел ехать, но эта засранка приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала. Был готов схватить её в охапку, но почувствовал, как Серёжа ухватился за меня и первый раз самостоятельно встал на ножки, что-то бормоча на своём тарабарском, поднял свою головку и смотрел огромными глазищами, переводя взгляд с Риты на меня.
– Ну как ты можешь нам отказать? – улыбаясь, спросила Рита.
Да никак! Я им не могу вообще ни в чём отказать!
– Уговорили, в выходные едем в Москву…
18
Рита
Я видела, как Борис боролся со своим желанием отказать мне в поездке, но была абсолютно уверена, что встреча с Захаровым никак не повредит ни одному, ни другому. Он, словно ребёнок, затаил обиду на взрослых и никак не хотел их прощать.
Да уж … эти самые взрослые сильно постарались, чтобы в замечательном сердце поселилась обида.
Каждый раз, видя его мучения, хотелось подойти, приласкать и сказать, как сильно я его люблю, только вот и во мне сидели те самые сомнения, а нужно ли это ему. Единственное, что я точно знала, жизнь нас прилично потрепала. В этом мы были похожи, может, поэтому и рождалось желание быть вместе. Борис, лишённый родительской любви и ласки, пытался всеми силами вернуть это нашему сыну, я думаю, поэтому и держался за подобие семьи, которое было у нас.
В субботу утром мы поехали в Москву на машине, Боря всю дорогу хмурился и был не разговорчив. Шесть часов мы добирались до места, осталось всего пару километров до коттеджного посёлка, где жили Захаровы. Борис свернул на обочину, взял из бордачка пачку сигарет, вышел из машины и закурил. Самое интересное так это то, что я впервые видела его с сигаретой в руках.
Серёжа сопел в детском кресле на заднем сиденье, поэтому я тихонько, чтобы не разбудить сына, тоже вышла. Борис не смотрел на меня, хотя, конечно же, видел все мои передвижения. Я подошла к нему, также как и он, спиной привалилась к машине.
– Ты разве куришь?
– Редко, только когда нервничаю… Я не понимаю, зачем мы туда едем…
Мне очень хотелось его пожалеть, но я просто погладила его по руке, ухватилась за неё, прижалась плотнее и положила голову на плечо. Боря так и не посмотрел на меня, но я почувствовала, что он немного расслабился.
– Меня же ты принял, не выгнал из своей жизни, вот и его прими.
– Это другое.
– А ты будь мудрее, просто представь, что тебе судьба предоставила шанс познакомиться с новым человеком, о котором ты ничего не знаешь, ни кто он, ни что из себя представляет… Просто познакомься поближе и всё… Там видно будет, нужно тебе это знакомство или нет.
Боря на меня внимательно посмотрел:
– Знаешь, я иногда думаю, что ты старше меня, покрайней мере мудрей, – мне была приятна его похвала.
Борис докурил сигарету, ещё немного постоял и скомандовал:
– Ну что, штурман, показывай дорогу к новым родственникам, – я широко ему улыбнулась и залезла в машину.
Только мы подъехали к воротам, как они тут же распахнулись, навстречу нам уже спешила Соня, как будто стояла у окна и только и ждала нашего приезда. Я её вчера предупредила, что мне удалось уговорить Борю на небольшое путешествие.
Тётушка меня и Серёжу расцеловала в обе щёки, а потом робко повернулась к Боре. Надо сказать, я удивилась, когда увидела, что он наклонился вперед, подставляя щёки для поцелуя Соне. Женщина так обрадовалась неожиданному порыву племянника, что крепко его обняла и со слезами на глазах поизнесла:
– Как я рада… Ну что мы тут стоим идёмте в дом, – пригласила Соня.
Боря вытащил две небольшие сумки, в одной находились вещи Серёжи, а в другой наши. После прошлой нашей незапланированной близости мы каждую ночь спали в одной кровати, поэтому мне показалось логичным, что и у Захаровых мы остановимся в одной комнате (и я уже даже догадывалась в какой!)
В холле нас встретил Александр Владимирович, он скупо, по-мужски, поприветствовал Борю, пожав ему руку, меня же и Серёжу, как и Соня, поцеловал в щеки. Два высоких мужчины, безумно похожих друг на друга, стояли рядом и явно испытывали некоторую неловкость. Соня это тоже заметила и взяла бразды правления в свои руки.
– Так, мои дорогие, идите в свою комнату, умойтесь после дороги и возвращайтесь обедать. Риточка, ты помнишь, где находится ваша комната?
– Да, конечно.
Я направилась на второй этаж, держа на руках сына, Боря молча шёл за нами. Уже на верхней площадке я бросила взгляд вниз и увидела, что Александр Владимирович до сих пор не сводил взгляд с напряжённой спины сына.
Борис был удивлён, когда увидел комнату:
– Они ж сказали, что у них нет детей. Откуда тогда здесь кроватка?
– Соня специально эту комнату сделала к нашему первому приезду.
– Она знала, что вы поселитесь здесь?
– Она просто на это надеялась. А он? – Боря неопределённо кивнул головой, но я и так понимала, про кого он говорит.
– И он, думаю, тоже…
Мы быстро приняли душ искупали сына и спустились в столовую, где нас ждали Захаровы.
– Как чувствует себя Серёжа? Ты по телефону сказала, что вы у себя в городе консультировались у кардиолога.
– Да, мы ездили к специалисту, он сказал, что всё хорошо.
– Не будите возражать, если я его позже посмотрю, – сказал док, глядя на Бориса, но тот только покачал головой.
– Конечно, нет, – вмешалась я, – мы даже очень этого хотели бы.
Захаров улыбнулся мне, а взгляд его вернулся к сыну. Борис видимо почувствовал неловкость от своего безмолвия, прокашлялся:
– Софья Владимировна сказала, что у вас был сердечный приступ, – Захаров бросил убийственный взгляд на сестру.
– Всё обошлось, я сейчас взял небольшой отпуск.
– Ты говорил, что тоже хирург, – перевёл разговор Александр Владимирович. Работаешь в той же больнице, что и мать?
– Нет, я проходил ординатуру в другой больнице, там же и остался.
– Саша, ну что ж ты пристал к ребятам, давайте уже обедать!
За обедом напряжение немного спало, правда, разговор в основном крутился вокруг Серёжи, говорили об его успехах. Потом Соня предложила нам с Борей осмотреть окрестности, при этом категорически отказалась отпускать с нами Серёжу.
Мы поехали в указанном направлении. За посёлком располагался красивый парк, через который мы решили прогуляться пешком.
– Как ты себя чувствуешь? – поитересовалась я у Бори, он пожал плечами и пнул какой-то камешек, – жалеешь, что приехал сюда?
– Не знаю… – я уже и не надеялась на продолжение разговора, как вдруг Борис начал откровенничать, – знаешь, вот вроде они и не сделали мне ничего плохого, а не могу относится к ним, не как к предателям…
– На всё нужно время, подожди немного, всё будет хорошо…
– А у нас? – неожиданно он перевёл разговор.
Мы медленно брели по парку, но оказалось, что уже зашли довольно далеко, перед нами открылся берег красивого пруда, здесь лежало большое бревно и, видимо, его использовали вместо лавочки. Мы присели, наблюдая, за птицами, летающими над водой. Я понимала о чём он спрашивал, но сама не знала ответа на его вопрос:
– Хочется в это верить…
Борис неожиданно притянул меня к себе и впился в губы. Я анула, но ответила. Боря тут же сменил темп поцелуя, он стал более нежным, я затрепетала в его объятиях, и поцелуев вдруг стало мало…
– Пойдём, – мжчина схватил меня за руку и куда-то потащил, оказывается, неподалёку находилась беседка, но я её почему-то раньше не заметила, видимо, была погружена в свои невесёлые мысли.
Беседка с одной стороны была огорожена стеной, вдоль неё стояла широкая лавка, в центре небольшой стол, прикрученный к полу. Мы "влетели" в беседку, уже ничего не соображая, на ходу Боря задрал мою футболку и впился в торчащий сосок, другой рукой он уже сдирал с меня бриджи. Я подалась назад, желая ему помочь, но он, видимо, меня не понял и больно прикусил сосок. я вскрикнула от боли, но тут же расслабилась, когда он начал его ласкать языком, потом переметнулся ко второму. Легкий весенний ветерок, обдул влажные соски, и они ещё больше затвердели, точно так же как и член мужчины.
Борис быстро нащупал рукой моё чувствительное местечко, провёл по промежности вверх-вниз, собирая пальцами влагу, услышал вскрик и с рыком выпустил на волю своего зверя. Он приподнял меня, насадил на свой готовый интструмент и опустился на лавку, я обхватила его за талию ногами, и мы начали невообразимо дикую скачку, которая очень быстро пришла к финишу, при этом оба наездника остались довольны. Мы так ещё какое-то время посидели, не разнимая тел, потом оделись и вернулись к машине. Прогулка удалась на славу!
19
Борис
Хотелось себя ущипнуть: как-то всё складывалось всё очень хорошо, даже уже переставали напрягать новые родственнички. Вот это и настараживало…
Соня оказалась очень милой женщиной, и я даже немного жалел, что не познакомился с ней раньше. Будь у меня такая тётя в детстве, может, и не было бы в голове столько тараканов. Захаров же казался замкнутым и очень серьёзным мужчиной, хотя и ему были не чужды человеческие эмоции. Я видел, что брат и сестра очень близки.
У меня никогда не было таких тёплых отношений ни с братом, ни с сестрой. Несмотря на то, что я был старше, брат всегда издевался надо мной, видимо, чувствуя поддержку своего отца. Я же всегда слышал приказы: не смей, не тронь, только попробуй… и никогда даже мать не вставала на мою сторону. В детском возрасте чувство незащищённости особенно обострено. Обида съедала меня изнутри, в такие моменты ещё больше мечтал переехать к деду.
Я хотел бы, чтобы у Серёжи был близкий человек, который стал бы ему братом и другом. Неожиданная мысль, посетившая меня, начала расцветать в моем подсознании, я понял, что совершенно не против, чтобы у нас появился ещё один малыш, которого буду любить нисколько не меньше.
Вернувшись с прогулки, мы не застали внизу ни Сони, ни её брата. Каково же было моё удивление, когда я услышал (впервые!) смех Захарова, он доносился сверху. Войдя в гостинную на втором этаже,. я замер… Алесандр Владимирович держал Серёжу на руках и что-то ему показывал, тот же забавно тыкал пальцем в картинку и лепетал, мужчина же искренне посмеивался. Я невольно вспомнил своего деда, который уделял мне много внимания, он по сути-то и заменил родителей. Эта ассоциация родила какие-то необъяснимые чувства: почему-то сейчас я не испытывал обиду на Захарова.
Я видел, как Ритин отец любит внука, готов последнее отдать, лишь бы у него всё было хорошо, в его глазах всегда светилось обожание. Невольно сравнил этих мужчин, как не странно, разницы не увидел. Неужели Захарову не безразличен мой сын? Вначале я хотел оправдать увиденное тем, что Серёжа его пациент, но совесть и глаза говорили: "Дорогой, это здесь ни причём! Просто Захаров хороший человек, и он не виноват в твоих бедах!"
Впрочем, мужчина смутился, когда увидел нас, передал внука Соне. Мы долго говорили о пустяках, Соня рассказывала о себе и задавала вопросы о моём детстве, я неохотно и скупо отвечал. После ужина Захаров позвал меня в библиотеку. Он долго не мог заговорить, я видел, что его волнение.
– Борис, а ты не хотел бы работать здесь, в Москве? – наконец-то начал он.
Я ожидал чего угодно, но начало этого разговора меня сильно удивило.
– Как-то не думал об этом…
– Знаешь, в клинике, где делали операцию Серёже, я не просто работаю… Мы её открыли на пару с моим другом, но я так люблю своё дело, что продолжал до последнего оперировать… Очень хочу вернуться в операционную, но боюсь, что смогу в ближайшее время только консультировать.
Я понимающе кивнул."Видимо, тот приступ был не таким уж и пустячным", – решил я.
– Борис, ты мой единственный ребёнок… – Захаров пристально на меня посмотрел, – понимаю, незнание не оправдывает меня, но я очень хочу, чтобы мы больше общались.
Я чувствовал, что это откровение трудно даётся ему, не знал как реагировать.
– Ты уж извини, но мне было очень интересно узнать, как живёт мой сын, чем занимается… Твои коллеги о тебе очень хорошо отзываются, – мне это не понравилось, я начинал злиться, хотя понимал, что Захаров поступил честно, признавшись в этом, – предлагаю тебе место в нашей клинике, пока простым хирургом, со временем займёшь моё место.
Я растерялся от такого неожиданного предложения. Только было открыл рот, но "отец" поднял руку в предупреждающем жесте:
– Ты не торопись давать ответ. Посоветуйся с Ритой… Вы ведь наконец-то вместе?
Я только кивнул.
– Хорошо, я подумаю, – встал, хотел уйти, но повернулся, пристально посмотрел на мужчину, который немного сгорбившись сидел за столом, – в любом случае спасибо за предложение… – немного помолчал, прокашлялся, – мне не хватало отца…
– Мне тоже не хватало сына…
***
Рита, наоборот, с воодушевлением восприняла предложение перебраться в Москву и даже несколько раз принималась расписывать перспективы. Меня очень злило и напрягало, что любимая не понимала, почему у меня нет желания переезжать.
– Боря, ты только подумай, ты сможешь работать в хорошей клинике бок о бок со своим отцом!
– Да не хочу я работать со своим ОТЦОМ! Я взрослый мальчик!
Но Рита всё равно давила на меня, не понимала. Отношения, которые казалось бы налаживались, вдруг начали рушиться из-за непонимания.Однажды вечером, когда снова зашёл разговор о Москве, я не сдержался:
– Кто ты такая, чтобы мне указывать? – чувствовал, что явно перегнул палку, но отступать не собирался.
Рита посмотрела на меня с укором, встала и демонстративно ушла в комнату Серёжи, где и осталась ночевать.
На следующее утро я рано встал, нужно было идти на дежурство. Рита всегда меня всегда провожала, сегодня же она даже из комнаты не вышла. "Ещё не остыла,– подумал я, – ладно, пусть ещё немного подуется, вечером куплю цветы и попрошу прощения. Надо уже мириться, такие отношения не нужны ни ей, ни мне, ни сыну."
Весь день на сердце было неспокойно, время тянулось долго, даже работа не могла отвлечь от наших ссор. Оставшись один в кабинете, долго думал о том, что предлагал Захаров. Только срочная операция смогла меня отвлечь на пару часов от мыслей, которые не давали покоя с момена разговора с отцом.
"Мне тоже не хватало сына…" эти слова снова и снова всплывали из подсознания. Почему же я так противился сближению с ним? Чем больше я размышлял, тем чаще думал о том, что надо дать шанс нам узнать друг друга поближе. Что бы я не говорил, желание поехать всё-таки было. И манили не только перспективы карьеного роста, хотелось простого общения с человеком, давшим мне жизнь, хотелось его лучше узнать и понять.
На удивление быстро сдал смену, заехал в цветочный магазин, купил огромный букет чайных роз, заскочил в соседний магазин игрушек, не удержался и купил сыну очередную машинку – он их обожал. Всю дорогу думал с чего начать непростой разговор, решил просто попросить прощения и объявить о своём решении сблизиться с отцом и поехать в эту чёртову Москву!
С порога понял: что-то не так…
– Рита, – тихонько позвал я, – Рита!
В квартире была мёртвая тишина и даже соседи, которые уже вторую неделю не давали покоя из-за ремонта, молчали. Я, не разуваясь, быстро зашёл в кухню – никаких признаков Риты или Серёжи… Бросил букет на стол, машинку тут же на стуле оставил. В Серёжиной комнате вроде бы всё было по-прежнему, но что-то меня напрягало. Раскрыл шкаф и тут я всё понял: некоторых вещей сына не было. Что за хрень? Где они?
В голове родился только один ответ: у родителей! Они Риту в любом случае примут: права она или нет. За это я и уважал Ковалёвых, что бы не случилось они становились на сторону дочери. Я буквально выскочил из квартиры.
Кое-как удалось припарковаться недалеко от дома, поставил машину на сигнализацию и уже направился в подъезд, когда моё внимание привлекла парочка в автомобиле. Они целовались! Я даже улыбнулся,.. но что-то внутри шевельнулось… Это же моя Рита!
Я стремительно направился к ним, постучал нетерпеливо в лобовое стекло: они, наконец-то, оторвались друг от друга. Точно, Ритка со своим далеко не бывшим мужем. Я готов был убить их обоих! Как она могла! Я же её люблю, а она снова предала! У меня не было сил выяснять отношения, мне хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю лишь бы не видеть всего этого. Сердце разрывалось от боли.
Я развернулся и быстро пошёл к своей машине, Рита выскочила, побежала за мной:
– Боряяя! Ты неправильно всё понял!!!– истерично кричала она.
– А что тут понимать? Тебе зачем нужна была Москва? Разжиться за мой счёт захотела?
– О чём ты говоришь,Боря?!
Я уже вплотную приблизился к своей машине, окинул её быстрым взглядом и предупредил:
– Тебя я отпускаю, возвращайся к нему, – я кивнул головой в сторону её мужа, который широко улыбался, словно кот, объевшийся сметаны, – но сына я тебе не отдам, я его у тебя отсужу!Так и знай!.
Рита
Боря хлопнул дверью и уехал, у меня в голове этот хлопок отозвался взрывом. Я повернулась к Сашке, который всё ещё стоял, облокатившись на открытую дверцу машины и лыбился.
– Сделал пакость и доволен?! – я кинулась на мужа с кулаками.
– Не только тебе делать мне гадости! – злорадствовал он, – хотела подсунуть мне чужого ребёнка – теперь вообще его не увидишь: мужичок-то настроен решительно.
– Проваливай! – я уже сорвалась на крик, – не хочешь по-хорошему развод давать, значит, будем судиться!
Я резко повернулась и побежала домой, за моей спиной раздался противный смех, меня же душили слёзы и обида.
Вчера, когда Боря сказал, что я ему никто, очень обиделась, практически всю ночь не спала и решила, что съеду от него и сразу займусь разводом, а уж потом, когда процесс будет запущен, поговорю с любимым снова. Очень удивилась, когда Сашка сразу же согласился встретиться и поговорить. Вечером он подъехал к родительскому дому, я оставила Серёжу с мамой и спустилась.
– Садись в машину, не на улице же нам разговаривать.
Я поколебалась, но села.
– О чём хотела поговорить? Хочешь вернуться?
Я засмеялась ему в лицо:
– Какой ты самонадеяный! Нет, я к тебе никогда не вернусь. Мне нужен развод!
– А если я его не дам? – усмехнулся Сашка.
– Слушай, зачем тебе это нужно? Ты же сказал, что у тебя есть женщина – вот и живи с ней припеваючи, а я буду жить без тебя.
– Что ёбарь появился? Да тебе хоть какого, ты ж фригидная, чёёё с тебя взять, ты ж ничего не можешь в койке! – Сашка захлёбывался в своей злобе.
– А ты никогда не задумывался, что это только с тобой я такая, сам-то чёёё (передразнила его) можешь? – со смехом проговорила я.
– Шлюха, – Сашкино лицо исказилось, мне даже показалось, что он меня сейчас ударит, я перевела взгляд на улицу и увидела любимого.
– Боря, – прошептала я.
Сашка проследил за моим взглядом и тут же схвалил меня в охапку и стал целовать, я попыталась его оттолкнуть, но он только ещё крепче прижал к себе.
Мой очень хрупкий мир снова рушился, а я летела в пропасть, сердце в очередной раз рвалось на кусочки…
20
Рита
Сашка опять всё испортил… Мой мир в очередной раз рухнул. Ну почему же я такая несчастливая? Чем я прогневала бога? Эти вопросы опять всплыли в моей голове. Проревела весь вечер и ночь, родители забрали Серёжу к себе, я им была за это благодарна, сил не было ни на что. Отец и мама несколько раз пытались со мной поговорить, не понимали, что произошло.
Под утро не вытерпела, оделась и поехала к Боре, мне нужно было с ним во что бы то ни стало поговорить. Не стала открывать своим ключом дверь, позвонила, не сразу, но всё же он открыл.
От Бориса сильно пахло спиртным.
– Зачем пришла?
– Надо поговорить.
– О чём? Я всё видел!
– Ты неправильно понял.
– Что тут можно неправильно понять? Два человека целуются, значит, у них всё хорошо!
– Да нехорошо у нас ничего! Боря, я тебя люблю!
– И поэтому ты ушла от меня?! – он был взбешён, – сейчас зачем пришла? Что тебе надо?
Борис схватил меня за руку и потащил в гостиную.
– Отпусти меня! Мне больно!
– Насрать! Мне тоже больно и тебе на это насрать! – я никогда не видела его в таком состоянии, даже напугалась.
Борис швырнул меня на диван и начал срывать одежду. Кофточка, брюки, бельё… Меня порализовало, я не могла сопротивляться. Впервые не было нежности, только грубые нетерпеливые прикосновения. Я попыталась его оттолкнуть, но сильней разозлила.
Боря впился в мою шею, как вампир, руками прошёл по всему телу. Как ни странно, оно предательски начало отвечать, я почувствовала, что внизу зарождается тепло. Борис злился и не скрывал своей злобы. Он прикусывал кожу на шее, груди, животе, оставляя свои отметины, ставя клеймо. Но меня не надо было клеймить, я давно и безоговорочно принадлежала ему.
Мужчина резко поднял меня с дивана, повернул спиной к себе, наклонил и резко вошёл, даже не удостоверившись, что я готова. Это было так не похоже на моего любимого.
– Течёшь, как сучка!.. С ним также быстро готовишься?
– Боря! – мне было обидно от его слов, от недоверия.
– Скажи, что хочешь только меня! – потребовал он.
Я понимала, что он пьян, что он не в себе, но моё предательское тело так хотело его, что готова была сказать что угодно, лишь бы он уже начал двигаться.
– Хочу тебя… люблю тебя!
Это простимулировало Бориса к дальнейшим действиям. Он грубо схватил мою грудь и начал быстро двигаться, я неожидала, что этот натиск во мне так безумно отзовётся. Сейчас мне не нужна была нежность.
Получилась бешеная скачка, я кричала в голос, Боря мне вторил. Оргазм свалился на нас практически одновременно. Мы рухнули на диван, с минуту Борис лежал на мне, приходя в себя, потом резко встал и закричал:
– Проваливай! Мне не нужна шлюха, которая на дню меняет несколько мужиков.
Я уставилась на него, не веря, что такое может сказать мой Боря, мой любимый Боря. Быстро собрала вещи с пола, в прихожке натянула на себя. Бросила ключи на тумбочку и захлопнула дверь. Слёзы ручьём лились из глаз, я выскочила из подъезда, ноги подгибались, упёрлась лбом в стену и заплакала в голос.
– Детка, что случилось? – сердобольная соседка спешила ко мне вместе со своей собачкой, которую, видимо, и выгуливала в столь ранний час.
– Всё хорошо… – выдавила я и побрела шатающейся походкой подальше от своего счастья.
Теперь я уже не была уверена, что когда-нибудь вообще смогу обрести его… Жить не хотелось, но у меня есть Серёжа, которому я очень нужна. Всё! На личных отношениях, на мужиках я решила поставить крест. Отныне в моей жизни главный мужчина, которого я никогда не предам, мой сын, немного погодя, я пришла к выводу, что папу тоже не предам!
Борис
Вот же дерьмо! Развесил уши, размечтался: наконец-то, всё должно наладиться, родим ещё детей и будем жить поживать да добра наживать. Да, видимо, так бывает только в сказках да плохих мелодрамах. Если уж ты родился гадким утёнком, никому не нужным, так и проживёшь этим самым одиноким гадким утёнком до конца своей никчёмной жизни.
***
С трудом открыл глаза, во рту, как будто стадо джейранов пробежало, всё вытоптало да ещё и нагадить не забыло при этом.. Сон дерьмовый приснился, будто Рита пришла ко мне, говорила, что любит, а я грубо взял её, а потом выгнал. Вот это я нажрался вчера, что такое приснилось. Если бы она пришла, никогда бы не выгнал, ещё бы упрашивать стал, чтоб осталась.
Когда всё-таки сел на диване, на котором спал, опешил… Голый… Совершенно голый… Что за фигня? Огляделся, на полу вещи валяются, опустил глаза вниз и застонал. На внутренней стороне бедра увидел явное свидетельство того, что ночью я был не один. Неужели не приснилось? Среди моих вещей валялся бюстгалтер Риты, точно знаю, что её (приходилось снимать).
– О, боже! – простонал я, – я не мог её выгнать…
После холодного душа, немного придя в себя, набрал номер Риты, хотя даже не представлял, о чём с ней говорить. Металлический голос в трубке сообщил, что абонент не абонент.
– Вот же чёрт!
Ну а что ты хотел, Бориска? Если всё тебе не приснилось, а было правдой, то обидел ты её знатно. Самому противно стало. Она же не просто приходила, что-то хотела… Может, правда что-то там, около её дома мне почудилось, может, этот придурок её силой к себе притянул и поцеловал. Почему ревность не дала мне выслушать её? Надо срочно поехать к ней.
В квартиру меня никто не впустил, но Сергей Ильич вышел ко мне на площадку.
– Слушай, Борис, я не имею ничего против тебя… Не знаю, что у вас произошло, но сейчас не лучшее время с ней встречаться: она не хочет никого видеть и прежде всего тебя. Дай ей время, через недельку поговорите. Всё во мне протестует, я хочу увидеть Риту сейчас и выяснить всё немедленно. Но, может, и правда надо остыть. Не хотя, но соглашаюсь уйти. Так и будем, как те журавль и цапля ходить друг к другу…
– Передайте, что… Впрочем, ничего не передавайте… Как Серёжа?
– С ним всё хорошо, он с Машей.
– Я через неделю приеду.
Сергей Ильич кивнул, а я отправился восвояси.
Рита
Отец заглянул ко мне, я лежа на кровати лицом к двери.
– Это Боря?
– Да, может, всё-таки стоило поговорить с ним? Он плохо выглядит. Похоже, всю ночь пил.
– Нет, папа, я сейчас не хочу его видеть.
– Дочка, – отец присел рядом со мной и, как в детстве, погладил по голове, – я всегда буду на твоей стороне, чтобы ты не решила, поддержу, но… Ты его любишь?
– Да, – плача, – говорю я.
– Может, надо было поговорить?
– Пока не могу… Папочка, мне нужен развод и срочно…
Отец немного подумал:
– Брат дяди Вани Тузова адвокат, я поговорю с ним, как быстрее и проще оформить его.
– Папочка, надо, чтобы Сашка отказался от отцовства.
Отец, понимающе, кивнул мне, чмокнул в макушку и пошёл решать мои проблемы.
Борис
Надо что-то менять! Если Рита хочет в Москву, так и быть – поедем в Москву, подальше от этого муженька. Как только помиримся, а я в этом уверен, не дам я своему сыну расти в дали от меня, заставлю её оформить всё документально.
Так, где-то была визитка Захарова.
– Да где ж она? – помню же, что куда-то в стол кидал.
Перебрал всё содержимое верхнего ящика письменного стола. Комбо! Вот она! Теперь бы ещё решиться. Ладно, была – не была! Гудок мучительно долго звучит в трубке (или мне так просто кажется). Наконец-то!
– Алло, – раздаётся голос Захарова.
– Александр Владимирович, здравствуйте, это Борис, – сердце стучит, как у марафонца.
– Здравствуй, Боря! – удивлённо говорит голос отца (про себя всё чаще называю его отцом).
– Как ваше здоровье?
– Пойдёт. У вас всё хорошо? Как Серёжа?
– Скажите, ваше предложение ещё в силе? – начинаю сразу без прелюдий.
– Боря, ты в любой момент можешь приехать, я тебя жду!
– Спасибо, решу вопрос со своей больницей и приеду.
21
Борис
Заведущий долго бубнел, но в конце концов подписал заявление об уходе, правда, заставил отработать две смены – хорошо не две недели. Хотя мог.