Сильная

Все грустные воспоминания вскоре забылись, и мы с семьей поехали в Минск. Больше всего туда просилась я. Мои родители были прирожденными трудоголиками. Отдыхать они не любили, но я просто убедила их в том, что жизнь одна и путешествие – намного важнее других вещей. Я помогла им рассчитать бюджет. Свое дело, которое нам с сестрой приносило копейки, вскоре сошло на нет, поэтому вся надежда была на родителей.

После смерти бабушки Фаи папа открыл бизнес, о котором мечтал, но бабушка всегда его отговаривала. Пусть вначале он начинал с малого, но теперь он сумел раскрыть талант и умственные способности. Я думаю, бабушка гордилась бы им. Но за черту страха он смог шагнуть, лишь когда ее не стало, когда доказывать свои способности было некому, а просто нужны были деньги на жизнь. Я помогала папе собирать товар, училась торговать и просто сторожила витрину, чтобы люди не воровали.

В Минск мы поехали впятером на машине, то есть взяли с собой и деда. Когда я впервые в жизни оказалась в Москве, через которую лежал наш путь, она мне показалась фантастической. Я точно знала, что мечтала о ней не зря, и знала, что буду жить в Москве. Минск же для меня раскрылся как очень скучный город, несмотря на то, что мы и дня не просидели дома. Каждый день был расписан на посещение интересных мест.

Мы объездили все парки и достопримечательности. Я прокатилась на всех каруселях, в том числе и на «Супер 8». Когда мы с мамой тронулись на карусели, я закричала: «Мама, за что держаться?» Так весь полет мы летели самостоятельно привязанные тоненькой цепочкой. Девочки, сидевшие впереди, от радости махали руками. Я уставилась в пол и держалась, что есть силы, не поднимая головы. На другую, самую страшную карусель, где раскручивали кверху головой, я уже пошла одна. Там были крепкие цепи, за которые можно было держаться.

Первый раз в жизни я увидела Макдональдс, с большим надувным клоуном снаружи. Прокатилась на очень дорогой машине своих родственников со встроенным компьютером внутри вместо рукоятки переключения передач. Побывала за столом у беззаботной молодежи. Мы съездили в Хатынь, где во время Второй Мировой погибло много людей. Они были сожжены заживо. При входе стоял большой памятник, где дед выносил из огня ребенка. Он обманул немцев и притворился мертвым солдатом, а когда немцы отступили, то успел вынести из пламени ребенка. Это место имеет сильную энергетику скорби и потери. В каждой травинке, ветре, что ее обдувает, живет глубокая печаль о происшедшем и о той боли, что люди наносят сами себе. Мы съездили в большой Женский монастырь к иконе Божьей Матери. Тетя сказала, что икона очень сильная и все желания, загаданные перед ней, сбываются. Я загадала быть известной певицей, иметь лучшего мужа и чтобы все родные были здоровы, а также раскрыть свои таланты и быть собой.

В первый раз я поняла, насколько грустным бывает возвращение из большого города в малый городок с деревенским укладом. Даже купленный мне родителями большой мешок кукурузных палочек не спас меня от разочарования. Дома все казалось холодным, серым и совершенно не ждавшим меня. В Минске я была счастлива, узнавала новое и развивалась. В моей деревне я могла видеть большой город только по телевизору и лишь мечтать о нем.

В новогодние праздники место бабушки за столом заняла я. Мне казалось, что моя душа справится с этим, и мне не хотелось иного места. Я пыталась быть для всех ярким огонечком, вселяющим надежду на светлое будущее. Когда мы с сестрой стали взрослеть, то в новогодние праздники главным развлечением был телевизор. Но я занимала себя рисованием, вышиванием, вязанием. Я обзавелась аптечкой, лекарствами и решила испробовать себя в профессии врача. Я перелечила родных, домашних животных, и у меня впервые возникло желание пойти учиться в медицинский институт.

Летом я любила печь яблочные торты. Любила приносить сестре с огорода свежие ягоды, овощи. Нам с сестрой во время каникул разрешалось много гулять и сидеть у телевизора. Телевизор по-прежнему мне быстро надоедал, я как бы предвидела последующие кадры. Поэтому я просто уходила в огород, подходила к трубе, которая служила опорой для подвески белья, вставала на забор и исполняла свои песни. Звук в трубу был особенным. Я стала все чаще писать песни, многие просто запоминались по памяти. Я знала, что хочу посвятить жизнь музыки и людям.

Дома я любила представлять себя в роли телеведущей и устраивать для родных шоу «Поле чудес» или «Угадай мелодию». Маме с папой нравилось играть, а вот сестре такие игры не доставляли удовольствия. Я же чувствовала себя на седьмом небе от счастья, ведь я могла быть собой и украшать хмурую и тихую жизнь людей. В конце концов, когда я всем надоела с этими играми, я их прекратила.

Я заметила, что каждый день мимо моего дома проходили ребята ловить рыбу на пруд. Я взяла папину удочку и сделала свою по ее образцу. В следующий раз я догнала ребят и попросилась с ними. Так я научилась ловить рыбу. Я все больше давала родителям понять свою любовь к свободе, однако они мне многое запрещали. Я уходила несколько раз после школы гулять тайком, чтобы они не переживали.

Мама внушала мне, что если я буду много ходить гулять, то начну плохо учиться. А мне просто были необходимы новые события. Сестра же не любила гулять и постоянно сидела у телевизора. Она продолжала дружить с подругой детства, и мама была за нее спокойна. Я же обретала новые знакомства, о которых давно мечтала и училась гулять с ровесниками. Это был новый опыт, который продлился не долго, так как мама очень переживала за меня и практически никуда не пускала.

Многие наши одноклассницы в шестом классе встречались с мальчиками, а я сидела дома с запретом выходить. Один раз, отпросившись со скрипом, я перестала спорить и решила пойти дальше. В то лето я сделала себе в огороде домик из одеял и прочитала весь огромный список классики, которую нам задал учитель русского языка. К осени в голове перемешались все авторы и их произведения. Никто в классе не прочитал и четверти заданного. Я никому не сказала, что прочитала все, так как меня бы невзлюбили еще больше. Ведь, чтобы прочитать этот список, нужно было читать, не поднимая головы, почти, так сказать, днем и ночью на протяжении всего лета, что я и делала. Обстоятельства научили меня не переживать, что судьба не дает свободы гулять с друзьями, я решила выиграть, казалось бы, явное поражение и читать книги.

К сестре в ее шестнадцать лет на день рождения пришли все наши друзья детства. Эта встреча была настоящим прощанием с детством. Сестра мечтала переехать в Иваново, чтобы учиться на модельера и получить статус, как у Славы Зайцева. Она очень долгое время доказывала свое желание родителям, которые понимали, что при неправильном подходе профессия будет неприбыльна. Но сестра смогла доказать свое и попытаться поступить.

В свои двенадцать лет я каждый день перед сном мечтала. Это помогало мне справиться с тем, что меня не устраивало в жизни, а также с усталостью после школы. Я представляла себя известной певицей с молодым красивым мужем, которому нравилось мое творчество, и мы жили общей целью. Я представляла нашу жизнь и свои концерты. Я часто задавала себе вопрос: «Смогла бы я посвятить свою жизнь музыке?», и каждый раз я говорила: «Да, это та профессия, ради которой я готова на бессонные ночи». В моих мечтах муж очень любил меня, заботился. Тогда я даже не знала, что такое шоу-бизнес. Мне просто хотелось посвятить свою жизнь музыке, как просила душа, а рядом хотелось видеть мужчину, которому это тоже было бы интересно, и вместе добиваться успеха. Любимый мальчик представлялся бизнесменом из элиты, что, собственно, было и внутри меня, но не реализованным. Почему я тогда так решила, я не знаю, я просто жила сердцем. Эта мечта помогала мне справляться со скучной реальностью. Дома я лишь продолжала петь песни на улице в трубу, в ванной, на кухне, утром, вечером, в конечном итоге, это даже никого не раздражало. Я пела песни постоянно.

В тринадцать лет сбылась моя более простая мечта. Моя мама наконец-то выпросила путевку в лагерь. Их давали только неблагополучным семьям, и мой папа предложил в шутку развестись на бумаге, чтобы я съездила в лагерь. Я долго причитала папе за сказанное и дала понять, что лагерь не стоит самого драгоценного в нашем доме. И чтобы добиться целей, нужно не жертвовать, а вкладывать. Мои родители очень любили и любят друг друга лебединой верностью, и я всегда хотела, чтобы так же было и у меня.

Лагерь помог мне открыть себя новую. Я быстро стала душой компании. Я любила мазать пастой ночью ребят, перевешивать и прятать вещи – и все это были мои задумки. Я участвовала во всех соревнованиях, конкурсах, выступлениях на сцене и любила проводить время на футбольном поле. Ходила в кружки, дискотеки и часто сидела с друзьями у озера, провожая закаты. Я делилась всей своей одеждой, и пусть родители за это ругали, но мне хотелось сделать мир лучше и поделиться даже самым последним, что у меня есть. Даже в лагере я боялась одиночества, поэтому постоянно старалась окружить себя многочисленными друзьями. Мне нравился самый красивый городской мальчик из очень воспитанной семьи. Он встречался с другой девочкой, которая была обычной, но очень смелой. Я любила наблюдать за ним, за его силой характера и в то же время восторгаться нежностью его души. Две недели, ложась спать, я не грустила, а просто молилась, чтобы мы были вместе, до тех пор, пока мое желание не сбылось. Они по неизвестной причине перестали встречаться, а мы стали ближе. Теперь на дискотеках меня приглашал мальчик, который мне очень нравился. Мы с ним были очень похожи и могли общаться бесконечно.

Мы снова съездили в Минск. Нас с сестрой отвез отец, а сам вернулся работать. Маме интереснее было копаться в грядках и стоять у плиты, чем отдохнуть в Минске. Да и работа почти не давала возможностей для поездки. Я как обычно, просила целый год, чтобы путешествие состоялось. Моя тетя Нина работала в минском министерстве и, когда мы пришли к ней на работу, то я поняла, что офисная работа бывает интересной. Я впервые побывала в очень дорогой квартире тетиных соседей, где было много больших игрушек, несколько комнат, и у меня по телу пробегали мурашки от того, что так можно жить. Тетя Нина предложила сестре научиться кататься на настоящих роликах, а не на самодельных папиных, но ей не хотелось. Я очень просила тетю научить кататься на них меня, но она сказала, что я еще мала. Я очень расстроилась и подумала, что когда выросту и у меня будут деньги, то обязательно куплю себе ролики. Я верила, что такой день наступит. В Минске я впервые встретила закат в большом городе рядом с любимыми родными, и до сих пор я вспоминаю тот теплый вечер, полнолуние и гул машин.

Я всегда была яркой девушкой, поэтому, конечно, я должна была обладать навыками защиты, как никто другой. Яркость моя состояла не только во внешности. Я любила справедливость, порядочность, отличное знание того или иного предмета, обладала скромностью и была из интеллигентной семьи, которую знали все. Мне никогда не нужно было из себя что-то строить, я просто такой родилась и так жила.

Однажды летом мы с мамой купили учебник, а впоследствии оказалось, что нужен другой. Мы пошли его менять, но женщина на рынке просто закричала на нас, будто бы мы попользовались книгой и хотим ее сдать. Моя мама пыталась объяснить ситуацию спокойно. Мне настолько стало жалко маму, что я просто закричала громче той женщины и с использованием более жесткого лексикона.

В седьмом классе появилась возможность работать в поле от школы, собирая свеклу, картошку и другой урожай. За мной заходили каждый день подруги, и мы шли в резиновых сапогах, грязной одежде, в перчатках и с ведром на поле. Я стремилась работать активнее всех, чтобы принести больше денег в семью, и могу сказать, что всегда лидировала в списках по количеству собранных ведер. На поле мы успевали знакомиться с ребятами и слушать различные истории. Нам было весело. За работой никто не чувствовал себя одиноким, наоборот, происходило сплочение и новые знакомства. Мальчики завидовали моей трудоспособности, и у меня появилась новая кличка: «Лиза-Виза». В один день мы отпросились и пошли покупать подарок нашей учительнице старших классов, которая потом нас отругала за то, что мы потратили день не на работу, а на внимание к ней. Так я поняла, что нужно думать своей головой, а не повторять за детьми, которые всю жизнь стремились смягчить обстановку вниманием и подарком, а толку от этого не было никакого.

Под осень к нам приезжали и родственники из Минска, и после работы в поле я ездила с ними ловить рыбу и собирать грибы в лесу. С моей активностью я скучала лишь тогда, когда оставалась наедине сама с собой и со своим непостижимым внутренним миром, который не знала, как раскрыть. Дома всегда был дед Анатолий, я могла с ним посидеть и помолчать в тишине, наблюдая за полетом бабочек.

Одевалась я на рынке, который приезжал в наш город по пятницам. Трудно было найти на нем что-то достойное, да и деньги на это выделялись очень строго. Я взрослела, и мне хотелось выглядеть достойно. У меня не было, как раньше, много одежды, а джинсы, кофты, обувь я носила по несколько лет. Каждую вещь я старалась беречь и, если этого не получалось, моя мама очень расстраивалась. Летом сестра что-то пыталась мне сшить, но такого настроя, как у бабушки, у нее не было. Хотя в институт на модельера она все же поступила и уехала учиться в Иваново.

Папа купил сторожевую собаку породы ягдтерьер, которую мы назвали Яшкой, и я стала ее тренировать. Я научила Яшку взбираться по лестнице, состоявшей из двух палок и тонких перекладин, на крышу гаража, и однажды забыла убрать лестницу. Он был привязан к цепи на улице и решил самостоятельно забраться по лестнице, слетел и повис на цепи. Если бы не проходивший рядом папа, то все бы закончилось плачевно. Больше я его не тренировала. Мы стали играть с Яшкой в прятки, я пряталась, он сидел и ждал, а потом меня искал. Так у меня появился настоящий друг. Позже папа потерял его на охоте и приехал домой один. Вместе с другом они поехали искать Яшку и, когда все обошли, возвращаясь, увидели его, ждавшего около мотоцикла. К сожалению, через семь лет он все равно трагически погиб – убежал из дома, а утром его нашли мертвым на снегу с прошибленной головой.

Когда я в первый раз пошла на школьную дискотеку в седьмом классе, то вернулась расстроенной – я была новенькой и чужой. Ни мама, ни сестра не могли мне объяснить, почему я хотела всем понравиться, но на меня не обращали внимания. Я даже подумала, что я некрасивая. Это было только начало тусовочной жизни. В конечном итоге я просто научилась любить себя, как любила когда-то рядом с бабушкой поднимать подбородок выше, быть неприступной и не забывать о ценности своей личности. С того дня число моих поклонников заметно прибавилось. Часто после дискотеки девчонки обсуждали внешний вид всех тех, кто там был, а мне всегда было это неинтересно. Я не смотрела на людей по внешнему виду, а смотрела, прежде всего, на человеческие качества и душу, как меня и воспитывали с самого раннего детства.

Меня приглашали на медленный танец, а потом шли провожать домой самые яркие, красивые мальчики нашего города. Когда включался новый медленный танец, подбегали сразу несколько ребят, и мне приходилось выбирать, кому его посвятить. Я ни с кем не начинала отношений, это было в семье строго под запретом, поэтому просто пользовалась мужским вниманием.

Ради меня мальчики писали стихи в местной газете, рисовали самые красивые валентинки, дарили букеты, конфеты, игрушки и, конечно, изрисовали весь подъезд, за что меня возненавидели все соседи. С одним мальчиком мама хотела меня свести, потому что хорошо знала его семью. Мне он ужасно не нравился, но ради мамы я решила рискнуть. И конечно, кроме унижения, ничего не получила. Я сказала маме, что я его лучше, он меня не стоит, и чтобы мы прекратили эти разговоры. Жизнь показала впоследствии, что я была права, этот мальчик стал ловеласом и опозорил свою семью, чего не позволяли себе даже самые красивые парни города.

В восьмом классе я все чаще стала отпрашиваться погулять. Родителям это жутко не нравилось, но сидеть дома я не могла. Когда наступила весна, мы с девочками брали велосипеды и ездили в соседние деревни играть с ребятами. Часто мы играли не только в волейбол и другие игры с мячом, мы заходили в физкультурный зал и крутили обруч, прыгали в скакалку и на батутах. Иногда заранее продумывали маршрут поездки и брали с собой еду.

Мы ходили играть и на стадион, где я расширяла круг своих знакомств. Любили подтягиваться на турниках, спускаться с высокой трубы и просто прыгать, бегать по стадиону. Я не могла объяснить маме, как мы гуляем и с кем, она думала, что я провожу время иначе. В дни, когда я ходила гулять, школьные предметы мне давались легче, потому что я стремилась скорее выучить все и активно отдохнуть. Мама удивлялась и не верила, что я приношу пятерки. В конце концов, однажды ее терпение лопнуло, когда я пришла домой в полдвенадцатого ночи. Это был длинный летний световой день. Она сидела и плакала, а я ей сказала: «Мама, ты что хочешь, чтобы я заперлась дома? Я хочу познавать мир».

Ко мне неоднократно подходил знакомиться один мальчик, но я ему отказывала в дружбе, так как не хотела разбивать ничье сердце из-за того, что мне запрещалось встречаться с парнями. Он не отступал и много звонил, приходил к дому. Порою неожиданные его поступки удивляли меня больше, чем подаренные другими ребятами цветы. Я много любила общаться по телефону с мальчиками, но, когда звонил он, то, конечно, у нас был особый разговор, а мама с сестрой просто однажды пришли и выхватили у меня трубку. У моей сестры еще не было никаких отношений, но она давала маме советы, что я еще маленькая для общения с мальчиками. Я хотела поговорить об этом с мамой, но потом решила идти своей дорогой и просто жить.

В десятом классе в наш класс перешли дети из села. Они отличались от городских хорошо развитой памятью, огромной силой воли, выносливостью, простой русской душой, искренностью, добротой, умением выбирать из предложенных вариантов лучший, хваткостью и, наконец, они каждый день улыбались. Сколько бы я ни общалась с деревенскими девочками, они выделялись самым ярким набором чистых качеств. Я всегда любила сидеть на задней парте, много наблюдать и анализировать.

Около нашей школы был интернат, и если я когда-то злилась на родителей, что они постоянно в своих заботах и им нет дела до меня, то после общения с этими детьми я поняла, что моя жизнь прекрасна. Они постоянно ходили расстроенными, зажатыми, а их души нуждались в тепле. И им, как никому, хотелось общения. Так еще в седьмом классе, я решила поддержать одну двоечницу и предложила ей свою дружбу. В школе ее все не любили и издевались, но благодаря нашей дружбе у нее появилась поддержка. Я всегда была готова прийти на помощь всем тем, кому было одиноко и у кого не было желания идти вперед и развиваться. Я понимала, что им просто нужна рядом хорошая семья.

В старших классах школы у нас был лучший преподаватель, который сумел разглядеть во мне личные особенности. Он назначил меня редактором стенгазеты. Для меня это было мучением. Мне хотелось уделять больше времени науке, а не рисованию. Меня стали назначать ведущей важных вечеров, посвященных учителям, где я училась справляться с волнением. Я выступала перед всем городом на 9 мая, встречая ветеранов стихотворениями у микрофона. Однако я больше хотела исполнять на школьных праздниках песни, и именно этому каждый раз что-то мешало, видимо я обращалась за помощью не к тем людям.

У меня ничего хорошего не было из одежды и приходилось брать вещи у сестры. Она очень злилась на меня, что я прошу у нее. Я не понимала никогда, почему из-за обычной юбки меня ненавидят. Я очень долго просила у папы телефон, и мы все-таки поехали за ним. Так получилось, что мне купили телефон лучше, чем у сестры, за что мне от нее очень влетело. Я никогда не хотела ругаться из-за обычных вещей, и тем более всю одежду с детства я донашивала за сестрой. Только в девятом классе ее комната перешла ко мне, и у меня появился свой уголок.

Я вступила в швейное агентство, и мы представляли мою коллекцию. Нам не плохо платили. Мы ездили с выступлениями по городам. Я впервые всерьез была и моделью, и модельером и выходила на сцену вместе с профессионалами, уже добившимися известности модельерами. Мы ни на что не претендовали, мы просто делали то, что нам было интересно. На сцене мне было комфортно, я уверенно себя чувствовала и уверенно произносила речь. Снова, как в детстве, у меня горели глаза, и я была безумно счастлива. У нас было много репетиций, и меня везде ставили в главной роли. Я умела хорошо работать и выполнять все, что положено. Однако я вовсе не стремилась быть первой, все происходило само собой. Помимо выступлений и показов, мы шили на заказ, что приносило деньги. В таком режиме мы проработали три года, пока не разъехались учиться в другие города. Наша руководительница не знала о моих планах на жизнь, ее когда-то всему обучала моя бабушка. Она сказала мне: «Когда перед тобой закроют двери, зайди еще раз. Всегда добивайся своего и никогда не сдавайся!»

Я обретала друзей, с которыми совершала различные безумства. Мы ходили купаться в опасных местах, прыгая в реку с разбега, иногда нас относило течением. Сидели под мостом, по которому проезжал поезд. Играли с парнями в футбол, ходили в гости к подругам. Брали бинокль, чтобы лучше видеть на расстоянии. Играли с ребятами в фишки, карты и просто рассказывали друг другу интересные истории. Я уже не помню, как я договорилась с родителями, но летом я больше не сидела дома. Каждый день с нашей компанией случалось что-нибудь интересное. Я поставила себе цель – подружиться со всеми ребятами города – и выполнила ее на отлично. Чтобы подкрепить знакомства, на 14 февраля мы с одной из подруг нарисовали всей школе валентинки.

На лето в наш город приезжали погостить у родственников мальчики из других городов и стран. Они всегда гуляли в кругу одноклассниц, которые уже давно были в тусовке. Я быстро попадала в разные компании, а эти мальчики сразу обращали на меня внимание и приходили домой просить маму о дружбе со мной. Теплыми вечерами мы сидели в беседках и слушали интересные истории, я снова стала приходить поздно. Вначале мама меня отругала и сказала, что если я приду так же еще раз, то она меня больше не отпустит. Но в следующий раз я пришла еще позже, и она отступила. Компании у меня были очень порядочными, и у других детей тоже были строгие родители. Я не могла отказаться от желания познавать мир и общаться с интересными людьми, и никогда не пожалела о своем выборе.

Обретая многочисленные знакомства, я обретала врагов. Так, с одной девочкой я не поделила парту в школе, и она подговорила мою близкую подругу выйти со мной после дискотеки. Моя подруга, как оказалось, давно завидовала моей внешности и успехам как в учебе, так и в отношениях с друзьями, а ведь мы всем делились друг с другом с детского сада. В итоге после дискотеки меня хотели избить и сломать нос. Я стояла и молилась Пресвятой Богородице, чтобы все образумились. Я не пыталась доказать правоту, я сразу сказала, что произошла глупость из-за парты, но, конечно, их раздражала вовсе не парта, а я. Наверное, мне бы отбили все, что можно, если бы не случайный звонок кому-то на телефон. С девочкой, которая хотела меня избить, позже я просто подружилась. Она побила уже очень многих девушек нашего города, а из-за могущества ее родителей ей все сходило с рук.

Конечно, эта была не единственная выходка подруг. Я нравилась одному парню, но одна из моих подруг решила отвоевать его себе, придумывая различные гадости про меня. Я ко всем относилась с добром и не понимала, неужели из-за отношений с мужчиной можно превратиться в злого человека!? Она стала с ним встречаться и забеременела, а он ее бросил, и даже не платил алименты. С другой подругой мы любили лежать на футбольном поле теплой августовской ночью и смотреть на звездное небо, загадывая желания под падающие звезды. Я тогда думала, что уеду в Москву и буду петь, просто петь, и не стоит переживать из-за многих волнующих меня сегодня вопросов.

Учеба давалась мне тяжело, потому что все хотелось знать в идеале. Я часто учила уроки до двух-трех часов ночи. И мы, как полуночники, шли с мамой из частного дома на свою квартиру ночевать. Я даже не знаю, высыпалась ли мама. А я вот часто приходила домой из школы и спала хотя бы пятнадцать минут. В пятницу и субботу мне разрешалось идти гулять, пока в десятом классе я не заболела воспалением легких и не пропустила занятия в школе. Я перестала гулять и снова посвящала все время учебе.

Как-то дома мне стало плохо, и я почувствовала, что где-то падает самолет. Подошла и сказала маме. На следующий день объявили, что упал самолет президента Македонии. Тетя с детства говорила, что у некоторых людей есть способности лечить боль, и я еще будучи ребенком, играла в того самого экстрасенса. Так, я впервые научилась чувствовать нечто большее, но, конечно же, самое простое.

Все экзамены я сдавала на отлично. Однажды по географии написала себе сзади тетрадки фразу «Молодец, умница, 5+!». Могу заверить, что писала я это, когда готовилась к экзамену и никто видеть этой надписи не мог. Выучить все билеты я не успела, потому что на каждый вопрос уделяла много времени, и, собственно, шла за двойкой. Когда папа спросил перед экзаменом про погоду на улице, мне было все равно, и я ему так и сказала. Когда вышла и прошлась в тоненькой кофточке по холоду и под небольшим дождиком, то даже немного подуспокоилась. Попался мне как раз-таки последний билет из выученного, и я пошла отвечать без подготовки. Вся комиссия, состоявшая из учителей, была сражена ответом и мне поставили: «Молодец, умница, 5+!».

Мне очень нравилась математика, и я попросила маму нанять репетитора, чтобы изучить ее глубже. Все свободное время уходило еще и на математику. Я стала часто просить Бога помочь мне в оценках и много молилась, но однажды Бог показал мне, что я зря беспокоюсь. Я его просила, чтобы он сделал так, чтобы не было контрольной по информатике, которая должна была происходить за компьютером. За пятнадцать минут до начала урока выключился свет в школе, а вот контрольную не отменили, и мы писали ее в тетради, а не на компьютере. Более того, на компьютере мы могли узнать, работает ли наш набор символов, и если он был неверен, то была возможность исправить команды программного кода. В итоге я получила четверку вместо пятерки. С тех пор я просила Бога лишь в очень трудные времена. А вот учитель русского языка не знал, что я знаю многие молитвы, и когда нам задал выучить одну «Отче наш», а потом спрашивал у доски, то я от волнения запнулась, и он сказал, что я к вечеру забуду ее. Но я уже давно понимала, что предположения других людей про мою жизнь ничего не значат, и жила по своим правилам.

Взрослея, мы активно гуляли, и когда в чем-то был перебор, Господь останавливал меня не только воспалением легких. Так, я однажды упала на стекла и порезала палец настолько глубоко, что пришлось зашивать. Поэтому я постаралась быть на расстоянии от всяческого экстрима и после спокойных вечерних прогулок приходила домой и набирала свои притчи о дружбе, любви, жизни, искренности на компьютере, который нам с сестрой купили. Я стала размещать свои статьи на сайты и читала отзывы, но получала только оскорбления. Люди писали, что я просто начитанная, конечно, их очень раздражала моя ранняя просветленность во взглядах на жизнь. Хотя книг я читала все меньше, но вот за жизнью умела наблюдать все больше.

Не могу сказать, что я ждала выпускного бала. Я была больше обеспокоена вопросом, как жить дальше. Как уехать в Москву, я не представляла, и спросить было не у кого. Был лишь один путь – поехать получать высшее образование в Иваново. Я много писала песен, пела, но вот родителям это не нравилось, и они говорили, что мне нужно получить достойное образование, чтобы потом всегда была стабильность. Собственно, на кого учиться, чтобы потом сидеть в офисе, мне было все равно, поэтому я подала документы в один из вузов на экономиста. В те дни мне очень не хватало бабушки с ее доброй и умной душой, знаниями и навыками. Вместе с ней мы бы сразу поняли, какой поступок будет верным, но шагать по жизни приходилось в одиночестве.

Я закончила школу без медали, потому что не видела в ней смысла. У меня было две четверки, а все остальные пятерки – и это при плохой памяти. Из-за того, что я не знала, как строить будущее, я отказалась почти от всех выступлений на выпускном, кроме нашего дефиле. Сам выпускной прошел обычно, я всегда была в кругу успешных и красивых друзей. От поклонников не то чтобы кружилась голова, я уже просто привыкла жить в таком режиме. На районном выпускном я еще больше расширила круг своих знакомств, и, в конце концов, мне просто стало скучно.

Каждый раз, когда в город приезжали дети из Москвы или Питера, я проводила с ними очень много времени, мне было безумно интересно знать все о больших городах. Городские дети были совсем не такие простые, как мы, они много врали и вели разгульный образ жизни. Так, в конце концов, я выбрала самого богатого парня в нашем городе, и впервые у меня начались отношения. Он был старше меня на три года, и у него уже был свой бизнес. Я училась у него жизненным вопросам. На его машине мы как-то влетели в забор. Подъехали все его друзья, он кричал, что для него важнее то, что я жива и что он меня очень любит. Ответить такой же взаимностью я не смогла, рассталась с ним и просто пошла по жизни дальше.

Меня зачислили в Ивановский институт на экономический факультет по специальности «Бухгалтерский учет, анализ и аудит». Выделили комнату в общежитии, и я переехала в другой город. В группе были все городские, я быстро со всеми сдружилась и обрела новых подруг. Жизнь в общежитии давалась тяжело. Девушки любили выпить, много курили и не любили учиться. Мальчики были соответствующие. Помыться было негде, только разве что в раковине. Город Иваново я невзлюбила сразу, и очень хотелось в Москву.

После двух дней учебы я приехала домой, бросила сумку и сказала, что учиться не буду. Мама слезно умоляла и говорила, что это единственный для меня путь выбиться в люди. Без высшего образования меня не возьмут на работу, и я буду продавщицей на рынке. Я пообещала маме, что выучусь, и раз уж это мне действительно необходимо, то буду в институте лучшей. Я завела дневник, где стала писать о своих тяжелых днях в общежитии с тараканами и ребятами, которые не понимали, что творили. Я же занималась учебой и каждый день повторяла: «Это временно, я все равно буду жить в Москве».