В объятиях страсти

Глава 6

Элегантная карета без опознавательных знаков остановилась у портика бокового входа в особняк Рейвенелов. После полудня шел дождь и со свистом проносился по улицам Лондона ледяной январский ветер. Во время поездки Хелен в окно экипажа наблюдала, как горожане, плотнее кутаясь в шерстяные пальто и накидки, бежали под навесы у дверей магазинов и там жались друг к другу, спасаясь от дождя, который усиливался, грозя превратиться в ливень. Мостовые покрывали лужи.

Из особняка на мостовую лился теплый свет сквозь застекленные двустворчатые двери, которые вели прямо в библиотеку Рейвенелов, заполненную тяжелой мягкой мебелью и шкафами красного дерева с тысячами книг. Дрожь радостного предвкушения пробежала по телу Хелен при мысли о возвращении в свой уютный дом.

Риз провел рукой по ее затянутым в перчатки пальцам и слегка сжал их.

– Завтра вечером я заеду к Трениру, чтобы сообщить о возобновлении нашей помолвки.

– Вряд ли это его обрадует, – грустно заметила Хелен.

– Ты права, – согласился Риз, – но я справлюсь.

Хелен опасалась реакции Девона на известие о возобновлении отношений с Ризом, поэтому предложила:

– Может быть, стоит подождать с твоим визитом до послезавтра? Девон и Кэтлин приедут усталыми, им нужно будет отдохнуть с дороги. Я думаю, что они легче воспримут новость о предстоящей свадьбе, если хорошо выспятся. К тому же я могла бы…

В этот момент лакей открыл дверцу кареты, и Хелен замолчала.

– Одну минуту! – резко бросил Риз.

– Слушаюсь, сэр, – сказал лакей и закрыл дверь.

– Продолжай, – попросил Риз, повернувшись к Хелен.

– Я могла бы все объяснить Девону до твоего приезда и попытаться сгладить углы.

Риз мотнул головой.

– Если Девон выйдет из себя, тебе не поздоровится, а я не хочу, чтобы его гнев обрушился на тебя. Позволь я сам с ним разберусь.

– Мой кузен никогда не причинит мне вреда…

– Я знаю, и все же он будет рваться в бой. В этот момент ему должен противостоять я, а не ты. – Риз нежно погладил ее по голове. – Я хочу все уладить к завтрашнему вечеру, ради нас обоих. Я не могу больше ждать. Обещай ничего не говорить о нас до тех пор. И позволь мне во всем разобраться самому.

Его тон не был безапелляционным, скорее в голосе Риза звучала озабоченность, желание защитить.

– Пожалуйста, – проговорил он с некоторой неохотой, словно это слово угрожало задушить его.

Хелен внимательно посмотрела на него и в удовлетворением поняла, что Риз готов взять на себя ответственность за нее, уберечь ее от трудностей.

Поняв, что он ждет ответа, она сказала не без лукавства:

– Ну хорошо, мой рыцарь.

Удивленно моргнув, Риз усадил ее к себе на колени.

– Передразниваешь мой валлийский акцент? Издеваешься надо мной?

– Вовсе нет. – У нее вырвался сдавленный смешок. – Мне нравится твое произношение.

– Правда? – хрипловато уточнил Риз. – В таком случае поцелуй меня.

Их губы встретились. Поняв, что он позволил ей взять инициативу в свои руки, Хелен просунула язык ему в рот. Их поцелуй стал глубоким, страстным, восхитительным. Хелен хотелось, чтобы это длилось целую вечность, чтобы она вот так сидела на его коленях, ощущая под своими пышными юбками его мускулистые бедра. Вцепившись в плечи, она крепче прижалась к нему. Неожиданно Риз прервал поцелуй и не смог удержаться от смеха, когда Хелен принялась ловить ртом воздух.

– Нет, любимая, как бы мне ни нравились твои ласки, мы должны остановиться. – Он прижался лбом к ее лбу. – Иначе я овладею тобой прямо здесь и сейчас.

– А разве здесь это возможно? – озадаченно спросила Хелен.

Риз на мгновение закрыл глаза, как будто его терпение было на исходе.

– Да.

– Но как?

– Не проси меня ничего объяснять, иначе я начну показывать, как это делается, на практике.

Он усадил ее рядом с собой и, наклонившись, постучал в дверцу экипажа. Лакей тут же открыл ее, помог Хелен выйти, и она сразу же направилась к застекленной французской двери, за которой увидела близняшек. Девушки разве что не прыгали от нетерпения.

– Миледи, прикажете отнести это в дом? – спросил лакей.

Хелен взглянула на кремовую, перевязанную узкой атласной лентой коробку, которую он держал, размером с обеденную тарелку. Не трудно было догадаться, что это подарок Риза – шелковые чулки.

– Я сама ее возьму. Спасибо. – Хелен помолчала, вспоминая имя лакея. Джордж, не так ли?

Он улыбнулся ей, открывая дверь.

– Да, миледи.

Как только Хелен вошла в дом, к ней подбежали близняшки и принялись кружить вокруг нее.

– Ты вернулась! – воскликнула Пандора. – Наконец-то! Где ты так долго была? Мы ждали тебя весь день!

– Уже пора пить чай, а тебя все нет! – подхватила Кассандра.

Хелен растерянно улыбнулась, бросив последний взгляд сквозь стекло на отъезжающий экипаж. Близняшкам уже скоро исполнится по двадцать лет, но выглядели они и чувствовали себя намного моложе. Девушки выросли в атмосфере полной свободы, над ними не было авторитетов. Они бегали по загородному поместью и сами придумывали себе развлечения. Их родители проводили бо`льшую часть времени в Лондоне, вращались в высшем обществе, а дочери оставались на попечении слуг, гувернанток и учителей. Никто не мог и не хотел брать на себя ответственность за их воспитание.

Пандора и Кассандра были очень резвыми, но в то же время добрыми и ласковыми девушками. Длинноногие, пышущие здоровьем, они походили на античных богинь. Пандора обладала красивой гривой темных непокорных волос, которые вечно выбивались из прически, как будто она только что бегала по лесу. Златовласая Кассандра была более уступчивой и романтичной натурой, склонной подчиняться правилам.

– Что случилось? – спросила Кассандра. – Как прошла встреча с Уинтерборном?

Хелен поставила кремовую коробку на столик, стянула черную перчатку и показала сестрам левую руку. Близняшки ахнули, широко раскрыв глаза от удивления. Лунный камень, казалось, светился изнутри, переливаясь зеленым, синим и серебряным.

– Новое кольцо, – констатировала Пандора.

– Новая помолвка, – поправила ее Хелен.

– Но тот же жених, – заметила Кассандра, и Хелен рассмеялась:

– Да, тот же самый. Как видите, я не просто ходила за покупками.

Ее слова вызвали новый всплеск энтузиазма, близняшки безудержно кричали и прыгали вокруг старшей сестры. Поняв, что пытаться усмирить их бесполезно, Хелен сдалась. Заметив боковым зрением движение в дверях, она повернула голову и увидела, что экономка с немым вопросом в глазах ждет на пороге ее распоряжений. Хелен, просияв, кивнула ей, и миссис Эббот, вздохнув с явным облегчением, спросила:

– Могу я взять ваши вещи, леди Хелен?

Отдав ей шляпу и перчатки, хозяйка тихо сказала:

– Вы и другие слуги не должны беспокоиться о последствиях моей прогулки. Я возьму всю вину на себя. Все, о чем я прошу, – это чтобы прислуга воздержалась от разговоров с лордом Трениром, когда он вернется домой.

– Все слуги будут держать язык за зубами, миледи, – пообещала экономка.

– Спасибо! – поблагодарила Хелен, тронутая ее заботой, и в порыве чувств погладила миссис Эббот по плечу. – Я так счастлива, вы и представить себе не можете!

– Вы, как никто другой, заслуживаете счастья, миледи, – мягко заметила добрая женщина. – Надеюсь, мистер Уинтерборн окажется достойным человеком.

Экономка удалилась, и Хелен вернулась к сестрам. Устроившись на обитом кожей диване, они не сводили с нее глаз.

– Расскажи нам обо всем подробно, – потребовала Кассандра. – Мистер Уинтерборн был в расстроенных чувствах, когда ты вошла? Или рассердился?

– Скажи, он был сконфужен? – вмешалась Пандора, обожавшая заковыристые словечки.

– Да, по правде говоря, он был ужасно смущен, но после того, как я убедила его, что хочу стать его женой, обрадовался.

– Вы целовались? – испытующей посмотрела на нее Кассандра. – В губы?

Хелен помедлила с ответом, а потом кивнула, и сестры взвизгнули: одна – от возбуждения, а другая – от брезгливости.

– О, какая ты счастливая, Хелен! – воскликнула Кассандра.

– Я так не считаю, – заявила Пандора, наморщив носик. – Ты только представь, что к твоим губам прикасается какой-то мужчина. А что, если у него плохо пахнет изо рта или за щекой комок жевательного табака? Или в бороде крошки?

– У Уинтерборна нет бороды, – заметила Кассандра. – И он не жует табак.

– И все-таки это мерзость – целоваться в губы, – передернулась Пандора.

Кассандра в сомнении посмотрела на Хелен.

– Тебе было неприятно?

– Вовсе нет, – ответила та, покраснев от смущения.

– Как все было?

– Мистер Уинтерборн обхватил мое лицо ладонями… Его губы были теплыми и мягкими, а дыхание – свежим, пахнувшим перечной мятой. Это было прекрасно.

Кассандра с мечтательным видом подтянула колени к груди, обхватила руками и заявила:

– Я хочу, чтобы и меня тоже кто-нибудь поцеловал.

– А вот я вряд ли, – сказала Пандора. – Я могу придумать сотню более приятных занятий, чем поцелуи. Например, на мой взгляд, куда приятнее украшать елку к Рождеству, гладить собак, намазывать масло на пышки. А еще я люблю, когда мне чешут спину в том месте, до которого я не могу дотянуться…

– Как ты можешь судить о поцелуях, если еще ни разу не целовалась? – возмутилась Кассандра. – Возможно, тебе это понравится – ведь Хелен же понравилось!

– Хелен нравится брюссельская капуста. Как можно доверять ее вкусам? – возразила Пандора и продолжила, бросив на старшую сестру проницательный взгляд: – Не волнуйся, мы ничего не скажем Девону и Кэтлин: мы умеем хранить секреты, – но все слуги знают, что ты куда-то ездила.

– Миссис Эббот обещала, что они будут молчать.

Пандора криво усмехнулась.

– Вот так всегда: все готовы хранить секреты Хелен, а нас вечно выводят на чистую воду.

– Потому что Хелен, в отличие от нас, никогда не ведет себя как взбалмошная девчонка.

– Боюсь, что сегодня я себя именно так и вела, – вырвалось у Хелен.

Она тут же пожалела о своих словах, но было поздно. Пандора взглянула на нее с живым интересом.

– Что ты имеешь в виду?

Решив, что сейчас не помешает отвлекающий маневр, Хелен взяла со столика кремовую коробку и протянула сестрам.

– Откройте.

Сев в кресло, она с улыбкой наблюдала, как близняшки развязывали ленту и поднимали крышку. Внутри, как конфеты, уложенные в три ряда, лежали шелковые чулки: розовые, желтые, белые, кремовые, лиловые – все с эластичными кружевными резинками и вышитыми подвязками…

– Здесь двенадцать пар, – сказала Хелен, наслаждаясь благоговейным выражением на лицах сестер. – Мы разделим их поровну.

– О, они такие красивые! – Кассандра одним пальцем коснулась крошечных вышитых незабудок, окаймлявших кружевные подвязки. – Можно мы наденем их прямо сейчас?

– Только запомните: их никто не должен видеть, – предупредила Хелен.

– Да, такой подарок стоит поцелуя в губы, – заметила Пандора. Пересчитав чулки, она вопросительно посмотрела на Хелен. – Но их здесь одиннадцать, а не двенадцать.

Не в силах что-либо придумать, Элен была вынуждена признаться:

– Одна пара уже на мне.

Пандора задумчиво посмотрела на старшую сестру и усмехнулась:

– Да, похоже, ты действительно вела себя сегодня не лучшим образом.

Глава 7

Первое, что увидел Риз, проснувшись на следующее утро в своей постели, был темный хлопчатобумажный чулок, лежавший на белых простынях. Он намеренно оставил его рядом с подушкой, чтобы все произошедшее накануне не казалось ему сном. Риз взял чулок, и в его памяти тут же возник соблазнительный образ Хелен: сначала лежащей в его постели, потом – принимающей ванну…

Прежде чем отвезти домой, он поставил Хелен перед камином и, выбрав пару новых чулок из кремовой коробки, присланной из магазина, опустился на колени и натянул их на ее стройные ноги, закрепив кружевные резинки эластичными атласными подвязками, с крошечными вышитыми розочками. Не удержавшись, он прижался лицом к ее бедрам. От Хелен пахло цветочным мылом после ванны. Она ахнула, когда он обхватил ладонями ее голые ягодицы и принялся лизать еще влажные завитки.

– Пожалуйста, не надо, – взмолилась Хелен. – Я сейчас упаду.

Риз неохотно разжал объятия и подал любимой панталоны, сшитые из такого тонкого шелка, что их можно было продеть через обручальное кольцо. Затем Хелен надела сорочку, отделанную кружевами ручной работы, тонкими, как паутинка. Риз приготовил для нее новый, улучшенной формы корсет, но она отказалась от него, объяснив, что он не подходит к ее старомодным платьям.

Слой за слоем на Хелен, к недовольству Риза, становилось все больше одежды. В довершение всего она облачилась в свое черное траурное платье, которое его безумно раздражало. Он утешал себя лишь тем, что под ним дорогое красивое белье – его подарок.

Перекатившись на спину, Риз рассеянно помял в руках безобразный заштопанный чулок и вдруг вспомнил, что Хелен хотела перенести свадьбу на пять месяцев. Его так и подмывало похитить ее и увезти в Шотландию. Во время путешествия в частном вагоне поезда они могли бы всю дорогу заниматься любовью… Впрочем, такое начало семейной жизни вряд ли можно было бы назвать хорошим.

Сегодня вечером он собирался отправиться в особняк Рейвенелов и официально попросить у Девона руки Хелен. Девон, конечно, не даст согласия на этот брак, и тогда у Риза не будет другого выхода, кроме как признаться, что он обесчестил Хелен. Услышав это признание, Девон скорее всего набросится на него как дикий вепрь. Риз не сомневался в своей способности дать отпор, но любой разумный человек на его месте постарался бы избежать драки с разъяренным Рейвенелом.

Риз вспомнил, как Хелен рассказывала, каким образом Девон добивался получения права на добычу полезных ископаемых на своих землях площадью двадцать тысяч акров. Участок, о котором шла речь, незадолго до этого был сдан в аренду их общему другу Тому Северину, железнодорожному магнату, который намеревался построить там железную дорогу.

Риз решил навестить сегодня Северина, чтобы узнать больше о сложившейся ситуации. Еще раз взглянув на чулок и вспомнив о губах Хелен, раскрывавшихся для его поцелуев, о светлых прядях, которые он наматывал на пальцы, об интимной плоти, сжимавшейся так, словно она жадно поглощала каждый дюйм его тела, его бросило в дрожь.

В порыве внезапно охватившей его страсти Риз подумал, что, возможно, все же похитит Хелен. Во всяком случае, такого развития событий исключать нельзя.

Риз заехал к Северину в контору, и приятели отправились пообедать в местную закусочную. Они часто посещали подобные заведения, поскольку обед в ресторане в середине рабочего дня – это слишком долго, а закусочные можно найти в каждом квартале Лондона. Такие заведения посещали как состоятельные джентльмены, так и простые рабочие. Здесь можно было заказать тарелку ветчины или говядины, крабов под соусом или салат из омаров и покончить с едой за полчаса. Впрочем, перекусить можно было и прямо на улице, где стояли прилавки с едой и торговцы предлагали вареные яйца, сандвичи с ветчиной, пудинги, горячий зеленый горошек, но это было сомнительное предприятие, поскольку никто не мог гарантировать свежести и доброкачественности продуктов.

Приятели сели за угловой столик и заказали жареную рыбу и две кружки эля. Риз не знал, как начать разговор о земле Девона Рейвенела, но тут Северин сам пришел ему на помощь.

– Гематитовая руда, – внезапно сказал он прежде, чем Риз успел произнести хоть слово, и улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд приятеля. – Полагаю, вы собирались спросить меня о полезных ископаемых, обнаруженных на земле Тренира. Все в Лондоне пытаются это выяснить.

Фразу «горе от ума» часто применяют к тем, кто этого не заслуживает. Том Северин, пожалуй, был единственным в окружении Риза, которому ум действительно приносил лишь неприятности. Северин хоть и казался рассеянным, часто витал в облаках, во время беседы или деловой встречи, случалось, говорил невпопад, но позже мог вспомнить каждую деталь с почти идеальной точностью. Он был умен, красноречив, уверен в своем остром как бритва интеллекте и часто подсмеивался над собой. Ризу, воспитанному в строгости, нравились люди с манерами Северина. Риз и Северин принадлежали к одному поколению, происходили из одной социальной среды и оба с рвением стремились к успеху. Главное различие между ними заключалось в том, что Северин имел хорошее образование, но Риз никогда не завидовал ему. В бизнесе интуиция так же важна, как и интеллект, а иногда даже больше. В то время как Северин опирался на знания, Риз доверял своему чутью.

– Тренир нашел на своей земле гематитовую руду? Велика важность! Это очень распространенное полезное ископаемое, не так ли? Где его только нет!

Северин больше всего на свете любил демонстрировать свои обширные знания, поэтому при каждой удобной возможности пускался в рассуждения.

– Сорт найденной гематитовой руды имеет необычайно высокое качество, богат железом и отличается низким содержанием кремнезема. Его даже не нужно переплавлять. Таких залежей нет к югу от Камбрии. – Ироническая усмешка искривила его губы. – Немалое значение для Тренира имеет также то, что я планирую проложить железнодорожные пути через этот район. То есть доставка руды вскоре будет обеспечена. Все, что ему остается, это добыть руду, загрузить в вагоны и транспортировать на заводы. При таком высоком спросе на сталь Тренир скоро сколотит целое состояние. По словам геодезистов, которых я послал разведать месторождение, бурильные машины добыли образцы высококачественной руды по меньшей мере на двадцати акрах. Тренир может заработать полмиллиона фунтов или даже больше.

Риз был рад за Девона, который заслужил такую удачу. За последние несколько месяцев бывший беззаботный повеса научился ответственности и усердно выполнял долг перед семьей. Честно говоря, никто не ожидал от него этого.

– Разумеется, – продолжал Северин, – я сделал все возможное, чтобы получить права на добычу полезных ископаемых, прежде чем Тренир понял, каким богатством обладает. Но он вел себя как упрямый ублюдок. В конце концов мне пришлось уступить ему, уже почти после переговоров об аренде.

Риз насторожился.

– Вы знали о месторождении гематита и не сказали ему об этом?

– Поймите, мне очень нужны деньги.

– Трениру они нужны не меньше, а пожалуй, больше, чем вам. Он весь в долгах. Вы должны были сказать ему о месторождении!

Северин с небрежным видом пожал плечами.

– Если он был недостаточно умен, чтобы обнаружить месторождение гематита раньше меня, значит, не заслужил богатство.

– О господи! – Риз поднял кружку с элем и выпил половину ее содержимого несколькими глотками. – Мы с вами – пара подонков. Вы пытались надуть его, а я – забрать дорогую ему девушку.

Он чувствовал себя не в своей тарелке. Девон хоть и не святой, но друг надежный и плохого отношения к себе не заслужил.

Северина, казалось, развеселили его слова. Это был темноволосый светлокожий мужчина с тонкими резкими чертами лица и пронзительным взглядом, от которого чувствуешь себя будто под прицелом. Радужки его глаз были голубыми с неровными зелеными ободками. Зеленый цвет был настолько заметен с правой стороны, что при определенном освещении казалось, что у него глаза разного цвета.

– О какой девушке идет речь? – с живым интересом осведомился Северин. – И что это за история?

– Неважно, – пробормотал Риз. – Не имеет значения, кто она такая. Я тогда был не в себе.

Кэтлин заявила ему, что он никогда не сможет сделать Хелен счастливой, что он недостоин ее. Это задело Риза за живое, и он использовал запрещенный прием – по сути, поступил подло. Каким же уродом он был! И все это из-за его привычки доказывать свою правоту.

Черт побери, теперь он не стал бы винить Девона за то, что тот был против его женитьбы на Хелен.

– Речь идет о кузине Тренира, которая расторгла помолвку с вами? – не унимался Северин.

– Мы все еще помолвлены, – возразил Риз.

– Неужели? – не поверил Северин. – Что изменилось?

– Будь я проклят, если скажу вам правду. Вы можете использовать информацию против меня.

Северин рассмеялся.

– Вы говорите так, словно никогда не облапошивали в бизнесе партнеров.

– Друзей – никогда.

– Неужели? Значит, вы готовы пожертвовать своими интересами ради друга – вы это хотите сказать?

Риз сделал еще один глоток эля, пытаясь подавить улыбку, и признался:

– До сего дня такого не было, но все возможно.

Северин скептически фыркнул.

– Не сомневаюсь в вашей искренности.

Выражение его лица и тон, которым это было сказано, говорили о прямо противоположном.

Вскоре разговор перешел к деловым темам. Приятели обсудили недавний строительный бум, целью которого было удовлетворение жилищных потребностей среднего класса и работающих бедняков. Северин пытался помочь одному знакомому, который влез в долги после крупных инвестиций с низким уровнем прибыли. Часть его имущества была передана аукционной фирме, и Северин предложил взять на себя остальную часть заложенного имущества, чтобы его не продали.

– Вы сделали это по доброте душевной? – спросил Риз.

– Разумеется, – сухо ответил Северин. – К тому же мой знакомый и еще три крупных владельца недвижимости в районе Хаммерсмит входят в состав комитета по разработке схемы пригородных железных дорог, строительством которых я хочу заняться. Если я выручу своего друга из беды, в которую он попал по собственной глупости, он убедит остальных членов комитета поддержать мои планы. Возможно, вас заинтересуют те объекты, которые он сейчас продает. Это в первую очередь квартал многоквартирных домов, которые готовят под снос, чтобы на его месте построить новые здания для трехсот семей среднего класса.

Риз бросил на приятеля сардонический взгляд.

– И какая же мне выгода от такой покупки?

– Вы можете поднять плату за аренду квартир в новых домах, – предложил Северин.

Риз с негодованием покачал головой.

– Когда-то в детстве я жил на Хай-стрит и видел много рабочих семей, которые остались без жилья, когда хозяин внезапно поднял арендную плату вдвое.

– В таком случае вы можете спасти триста семей от непосильной арендной платы, в то время как какой-нибудь жадный ублюдок на вашем месте, например я, не стал бы этого делать.

Ризу пришла в голову мысль, что если жилые дома будут хорошего качества, то этим проектом следует заняться. Он нанял около тысячи человек для работы в магазине. И хотя им хорошо платили, большинству было все-таки не по карману снять приличное жилье в городе. Его сотрудники вполне могли бы поселиться в новых домах.

Откинувшись на спинку стула, Риз с напускной небрежностью взглянул на приятеля.

– А какая фирма занимается строительством?

– «Холланд и Ханнен», солидная фирма, – ответил Северин. – Мы могли бы отправиться на стройплощадку после обеда, если вы хотите увидеть все своими глазами.

– Пожалуй, можно взглянуть, – пожав плечами, с невозмутимым видом сказал Риз.

Закончив трапезу, они отправились пешком в сторону Кингс-Кросс. Было холодно и сыро, изо рта прохожих валил пар. Постепенно красивые фасады зданий с орнаментальной кирпичной кладкой и терракотовыми панелями уступили место домам с закопченными стенами. Это были настоящие трущобы с узкими переулками и зловонными сточными канавами. Окна здесь были заклеены бумагой вместо стекол, на веревках с подпорками из сломанных весел и шестов висело белье. Кое-где вместо дверей висели половики и циновки, и от этого зрелище казалось еще более жалким.

– Быстрее бы выбраться отсюда, – сказал Северин, прикрывая нос ладонью. – Если бы мы не сокращали путь, то не дышали бы сейчас этой вонью.

– А местные вынуждены дышать ею постоянно, – заметил Риз. – Мы с вами как-нибудь выдержим десять минут.

Северин бросил на него насмешливый взгляд.

– Неужели вы стали сторонником реформ?

Риз пожал плечами.

– Достаточно прогуляться по этим улицам, чтобы проникнуться сочувствием к реформистским взглядам. Жить в таких условиях недостойно рабочего человека.

Они довольно долго шли по узкой улице мимо почерневших фасадов, размякших от гнили, мимо унылого вида столовой, магазина, где торговали джином, и маленькой лавки с раскрашенной вывеской, рекламирующей поставку охотничьих ружей на продажу.

Свернув за угол, приятели с облегчением увидели широкую чистую дорогу и через некоторое время подошли к строительной площадке, где несколько зданий находились в процессе сноса. Рушить трехэтажные строения было довольно опасным и трудным делом. Чтобы снести дом, требовалось больше мастерства, чем для его строительства. Пара передвижных паровых кранов, установленных на колесах, оглашали округу громоподобным грохотом, свистом и скрежетом. Тяжелые паровые котлы уравновешивали башни со стрелой, делая машины удивительно устойчивыми.

Риз и Северин прошли мимо повозок, нагруженных древесными отходами, которые нужно было вывезти и расколоть на дрова. Здесь было полно рабочих с кирками и лопатами, некоторые толкали тачки, другие перебирали кирпичи, откладывая те, которые можно использовать повторно.

Нахмурившись, Риз наблюдал, как жильцов выселяют из здания, предназначенного под снос. Некоторые жильцы вели себя вызывающе, другие со слезами на глазах выносили из дома пожитки и складывали прямо на тротуаре. Ризу было жаль бедняг, которых выгнали на улицу в разгар зимы. Проследив за его взглядом, Северин помрачнел и, словно извиняясь, заметил:

– Их всех заранее уведомили о том, что нужно освободить помещения, но некоторые жильцы дотянули до последнего, как всегда.

– И куда они теперь пойдут? – спросил Риз, хотя вопрос был риторический.

– Одному Богу известно. Хотя если учесть, что они жили среди выгребных ям, вряд ли стоит жалеть об утрате такого жилья.

Взгляд Риза остановился на мальчике лет девяти-десяти, который в одиночестве сидел на небольшой куче вещей, среди стула, сковородки и грязного постельного белья. Мальчик, похоже, охранял пожитки, пока взрослые подыскивали другое жилье.

– Я мельком видел проекты застройки, – сообщил Северин. – Новые здания будут пятиэтажными, с водопроводом и ватерклозетом на каждом этаже. Насколько я понимаю, в подвалах будут располагаться общие кухни, прачечные и сушилки. Перед фасадами установят железные ограждения вокруг игровых площадок для детей. Вы хотите увидеть копии архитектурных планов?

– Да, вместе с другими документами – купчими, договорами о строительстве, закладными и списком всех подрядчиков и субподрядчиков.

– Я знал, что вы примете такое решение, – с довольной улыбкой промолвил Северин.

– Я куплю этот проект с условием, что вы приложите к нему часть своих акций на строительство железной дороги в Хаммерсмите.

Самодовольная улыбка тут же исчезла с лица Северина, и он без всяких сантиментов завопил:

– Послушайте, вы, ублюдок с загребущими руками! Я не собираюсь уступать вам акции моей железной дороги ради того, чтобы вы покупали участок под новую застройку. Это не мой проект. Я просто знакомлю вас с ним!

Риз усмехнулся.

– Но вы же хотите, чтобы кто-то купил его. И, насколько я понимаю, у вас нет потенциальных покупателей, поскольку здесь вокруг одни трущобы и совершенно не освоена инфраструктура.

– Если вы думаете… – начал было Северин, но его слова тут же заглушил зловещий треск, а за ним последовал оглушительный грохот и крики людей.

Приятели обернулись посмотреть, что случилось, и увидели, как верхняя часть одного из сносимых зданий начала крениться вниз. Гнилые балки, бревна и шифер грозили вот-вот рухнуть. Оставленный родителями мальчик, примостившийся на куче вещей, находился прямо под нависшей стеной. Не раздумывая, Риз бросился к ребенку, прикрыл его своим телом и через мгновение почувствовал сильный удар в плечо и спину. Все его тело пронзила боль, в глазах потемнело. Он понял, что дело плохо, и в тот же момент погрузился во тьму.