Лэа провела в Логе Анджа три года. Она научилась всему, что знал масэтр Кэнд. Она тренировалась до последнего вздоха, представляя на месте тренажеров его, Человека в Волчьей Маске, убившего ее сестру. Теперь Лэа не могла представить себе другую жизнь. Быть грузной, величаво-степенной женой какого-земледельца, который бы наделал ей кучу детей и регулярно поколачивал пьяный, возвращаясь из таверны? Нет, это не для нее. Поэтому она доставала меч, снова и снова тренируясь на площадке, уворачиваясь от тяжелых ударов противников.

Три года.

Через три года она решила, что готова. Ярость в душе улеглась, сменившись холодной ненавистью. Хладнокровие и терпение, вот ее догматы, которым она свято следовала. Ее ждал Хаар. Раскаленное жерло гномьей горы, скрывшее в своем чреве Меч, который она должна была добыть любыми средствами, даже если ради этого придется идти на жертвы. Что будет, если у нее не выйдет, она не думала. Лэа просто не допускала такой мысли. Она добудет себе гномий меч, даже если для этого придется заставить гору извергаться кровью всех, кто встанет у нее на пути.

Гора Хаар, выступающая наверх лишь незначительной своей частью, но, тем не менее, протыкающая своим пиком вспученные облака, простиралась под землей на тысячи кигексов, развороченная и разрытая гномами до самого своего основания. Лишь благодаря врожденной чуткости гномы знали, когда нужно остановиться, прекратить разламывать горные породы, чтобы избежать выброса магмы и природного катаклизма.

Ее никто не ждал. Она была незваной и нежеланной гостьей, решительно и без оглядки вступившей на первую ступень, вырубленную в скале и ведущую в Хаар. Она не вынимала оружия. Она не была врагом. Лэа хотела лишь одного – Меч. Она была не последним человеком, спустившимся до сотой ступени в Хаар. Но, возможно, будет первым, поднявшимся наверх с мечом. Ее шестое чувство говорило, что ей повезет. Везение – вот на что опирались все ее надежды.

Вторая ступень. Пересилив страх и нетерпение, она медленно стала спускаться вниз. На сотой ступени ее будет ждать страж. Она знала это. Но что дальше? Дальше сотой ступени не спускался никто. На ней обменивались товарами купцы, договаривались о сотрудничестве люди и гномы. Она не верила болтливым россказням искателей приключений, которые твердили, что видели огромные подземные города. Чтобы гномы открыли первому встречному глупцу свои ревностно охраняемые тысячелетиями тайны? Нет. Она в это не верила. Она вообще мало во что верила. Она пришла сюда за мечом и уйдет только с мечом.

Лэа медленно спускалась вниз. На семьдесят пятой ступени она почувствовала присутствие гнома. Осталось немного.

До чего?

До того, как решится ее судьба.

– Зачем ты здесь, человек? – услышала она тягучий голос древнего подземного жителя.

Лэа видела в чадящем свете факела отблеск его вороненых доспехов, стальной блеск боевой секиры и матовый шлем, отражающий свет факелов. Она была на пару голов выше гнома.

– Я пришла за мечом.

– Кто ты? – гном не спешил вести ее вниз.

– Я Лэа ун Лайт, отмеченная татуировкой Логи Анджа. И мне нужен Меч.

Гном молчал. Мышление у них было таким же медлительным, но таким же верным, как они сами.

– Зачем тебе нужен Меч?

– Чтобы убить. Убить того, кто разрушил мою жизнь.

– В Хааре сотни мечей. В Элатее их еще больше. Зачем ты пришла?

Лэа глубоко вдохнула. Как объяснить гному, зачем она здесь?

– Есть мечи, и есть Мечи. Кому-то нужна месть, а кому-то Месть. Человек, разрушивший мою жизнь, не достоин смерти от Меча. Но Меч достоин праведных дел. Я клянусь, что не подведу его.

– Ты первая женщина, спустившаяся до сотой ступени в Хаар. Ты первая, кто просит меч не для забав или блистательных побед, но почему ты решила, что мы тебе его дадим?

– Я готова доказать, что достойна Меча. Я буду это делать столько времени, сколько нужно.

Гном усмехнулся в свою черную бороду.

– А ты не промах.

Лэа молчала.

– Знаешь ли ты, – продолжал гном, – что ни один человек не спускался вниз? Ни один еще человек не был в Хааре. Ни один человек не просил лучшего Меча.

– Я не просто прошу его у вас, – сказала Лэа, становясь на одно колено. – Я хочу доказать свое право на владение им.

– Ты возомнила себе, что имеешь на это право? Знаешь ли ты, человек, что сотни королей сотни лет спускались сюда, заявляя свое Право на Меч?

– Они были лишь королями.

– Они были людьми. Как и ты. Они тоже жаждали наших сокровищ.

– Мне не нужны сокровища. Мне нужен Меч, – повторила Лэа. – Я не уйду без Меча. Я буду стоять здесь столько, сколько потребуется, чтобы заполучить его.

– Мы о тебе слышали, Лэа ун Лайт, воспитанница Логи Анджа. Мы знаем, кто ты, какова твоя цель, и кто он, этот человек в маске.

Слова гнома тяжелым грузом, толщей свинцовых вод легли на ее плечи, придавив к земле и опутав льдом сознание.

– Как? – едва смогла вымолвить Лэа. – Если это так легко узнали гномы, значит, он ждет меня, и моя месть не будет для него неожиданной карой?!

Гном усмехнулся.

– Ты слишком нетерпелива по меркам гномов, Лэа ун Лайт. Я отведу тебя в Хаар. Наш король ждет тебя. Он знал, что рано или поздно ты явишься к нам за Мечом, чтобы исполнить священный долг мести.

– Кто он? Вы знаете? – у Лэа перехватило дыхание.

– Всему свое время, – неторопливо ответил гном. – Ты узнаешь. Но не сейчас.

Гном спускался вниз. Чем ниже, чем ближе к недрам земли, к сердцу горы Хаар, тем становилось жарче. Загорелая кожа Лэа покрылась блестящим липким потом. Она искоса смотрела на спокойно дышащего гнома, закованного в жарящие доспехи. Как же он еще не сварился в них?

От подножья горы Хаар до ее сердцевины, от ее подножья до самого основания, на котором зиждился подземный город, вело пять тысяч ступеней. Эти ступени были своего рода символом гномов. На каждой сотой стоял страж. Все, кого они встречали, не удивлялись, видя так глубоко под горой человека. Она чувствовала их мысли: Лэа ун Лайт пришла за Мечом.

Вот и последняя ступень. Она споткнулась, ожидая увидеть все уходящую вниз лестницу, но вместо этого перед ней открылся город. Ох, как же он не был похож на мощенные, в слепом беспорядке заставленные домами, города людей. Насколько была видна даль, освещенная неяркими светлячками факелов, настолько были видны уходящие в бесконечность вырубленные в скале колонны, держащие на своих плечах Хаар.

Они шли мимо низких, срубленных из камня, приземистых гномьих домиков, похожих на медленно ползущих гигантских черепах. Сейчас в городе хаарских гномов была ночь, и улицы были пусты. Повсюду были камень и скала, улицы были присыпаны мелко дробленой рудой, хрустевшей под ногами.

Они остановились.

– Дальше тебе хода нет. Мы у порога в самое сердце Хаара. Он ждет тебя.

Лэа напрягла зрение и увидела впереди себя сидящего на вырубленном в камне троне гнома. Он был просто гигантским по меркам подземного народа, на полголовы выше Лэа, закованный в серебряные доспехи. Здесь, где самоцветы были повсюду, они не имели никакой ценности, поэтому простота серебра смотрелась очень дорого.

Лэа встала на одно колено, склонившись пред гномьим королем. Она опустила голову, неприятно ощутив свою тонкую обнаженную шею, которую так просто и легко перерубить гномьей секирой.

– Приветствую вас, Ваше Величество, – сказала Лэа.

– Встань.

Голос гнома не звучал враждебно, и это немного подбадривало. Лэа встала. Она чувствовала всей кожей тяжесть своего висящего за спиной тренировочного меча, но от гномов не исходило никакой угрозы, и она позволила себе немного расслабиться.

– Ты пришла за ним?

Король достал из своих ножен меч, рассмеявшийся звоном хрусталя. Он был длиной чуть больше гекса с ощерившейся изысканными шипами гардой и крестовиной, сплошь покрытой затейливыми узорами. Но все великолепие совершенной рукояти меркло по сравнению с лезвием меча.

Тщательно сваренная сталь, покрытая серебряной вязью, бриллиантово блестевшей в свете факелов, у самого основания угрожающе изгибалась загнутыми зубьями.

Тонко прорисованный узор складывался в одну целостную, но ускользающую картину, прописанную мастером с той небывалой кропотливостью и старательностью, смешанной с гордостью своей работой и воодушевлением, что редко встречается в наши дни.

Она видела, как срастался воздух, разрезаемый при малейшем движении меча на упругие кусочки. И она была уверена, что меч не встретит ни малейшего сопротивления, даже если ей придется разрезать не пух, а чью-то шею. Казалось, лезвие быстро перетекает из одного состояния в другое, как ртуть.

– Да.

– Мы предоставим тебе выбор.

– Какой?

– Тот, кого ты ищешь, сейчас находится в порту всего лишь в трех часах скачки отсюда. В том самом порту, через который ты прибыла сюда. Он видел тебя, но едва ли узнал.

Руки Лэа сжались в кулаки.

– Так близко?

– О, да. Ты можешь сейчас развернуться и поскакать в порт. Ты успеешь его настигнуть, прежде чем он сядет на корабль, идущий в Соллос, но вот победить?.. Или ты можешь остаться здесь. Жить в Хааре, не выходя наружу. Служить нам верой и правдой, забыть о своей мести и о том, что Соллос за полмира отсюда… тогда ты, быть может, получишь этот меч.

Гномы испытывали выдержку Лэа, трезвость ее ума и холодность мышления, ее сдержанность и терпение, глубину ее ненависти к Человеку в Волчьей Маске.

Лэа глубоко вдохнула.

– Я дала слово. Я не уйду отсюда без Меча, даже если Волк ждет меня у подножья Хаара.

Король улыбнулся.

– Масэтр Кэнд высоко оценил тебя, и был прав. Вижу, что его учение не прошло даром. – Гном встал с трона, возвысившись над Лэа и добавил: – Да будет так.

Глава IV: Карта или возвращение в мир

Светало. Серая пелена неба так равномерно цедила солнечный свет, что не знающему человеку угадать восток было невозможно. Лэа залила весело трещащий костерок остатками воды из котелка и, собрав свои малочисленные вещи, отправилась в путь.

Инстинктивно она сжимала перевязь висящего за спиной меча. Меча, который ей так дорого достался.

Лэа прожила под землей два года. Она не выходила на солнце, и единственным источником света для нее были чадящие факелы, ведь гномы прекрасно чувствовали себя в темноте. Она научилась ориентироваться в подземном царстве в абсолютном мраке, ее глаза стали светиться и, всякий раз, когда ее окружала тьма, в глазах загорались искры, и ночь превращалась в сумрак. Да, гномы сдержали свое обещание, она пробыла под землей два года и получила Меч. Меч, заработанный честным трудом, терпением, верой и преданностью. Она не гнушалась никакой работы, не кривилась, когда ее отправляли на кухню или в бойцовые ямы, мыть отхожие места или охранять сокровищницу – работа доставалась разная. И, выйдя на поверхность, она потеряла всякий след Волка. Она объездила полмира, но так и не нашла его. А теперь, вернувшись в Далорию, Лэа первым делом отправилась в Виррокузию, где ее и нанял король Тирнау, вскользь заметив, что среди заговорщиков будет наемник, носящий маску волка. Знал ли он, что это значит для Лэа? Знал ли он вообще хоть что-то о ней или это было обычное, брошенное вскользь слово?

Лэа глубоко вдохнула несколько раз. В Логе Анджа ее научили сдерживать свои эмоции с помощью серии особых вдохов и выдохов, носящих название ки-ар. Почувствовав, как отхлынула ярость, Лэа опять погрузилась в воспоминания.

Вдали показались каменные башни замка короля Тирнау. Виррокузия была совсем близко. На следующий день они войдут в городские ворота.

– Хьял?

Он поднял голову.

– Да?

– Послезавтра ты отправишься в Анимилию. Я останусь. Тирнау должен заплатить мне за работу.

Хьял кивнул.

– Но есть кое-что еще, что мне делать бы ужасно не хотелось.

– А именно? – Хьял наклонил голову, слушая Лэа.

Она редко говорила, больше предпочитала молчать.

– Аэвим, королева Далории, пригласила меня на прием по случаю помолвки ее дочери. Он состоится завтра вечером. Она сказала, что это самая ближайшая возможность получить мою плату, потому что король будет в Виррокузии всего один вечер, после чего отправится в Асент.

– Почему Аэвим не может заплатить тебе сама?

– Приказ. Тирнау хотел лично прочитать письмо старейшины. Скорее всего, там секретное послание. Так что завтра вечером я зайду на несколько минут на прием и заберу деньги. А послезавтра утром ты отплывешь на корабле, идущем в Анимилию.

– Ты вот так вот просто хочешь заявиться на бал по случаю помолвки принцессы с мечом за спиной, в сапогах и куртке? – усмехнулся Хьял.

– Да, – невозмутимо ответила Лэа.

– Почему бы тебе не надеть платье, туфли, и от души не повеселиться? Сдается мне, ты этого не делала ни разу с тех пор, как он убил Таир.

В голове мелькнуло несколько ярких картин. Зимние гадания при свечах, ледяное озеро, на котором они катались на коньках. Празднество конца лета, когда в Асенте жгли костры до самого неба, а юноши и девушки с цветами в волосах плясали под звуки флейт, освещаемые искрами, улетавшими в звездную ночь. Она была там, в то самое, последнее лето, когда ей исполнилось четырнадцать. Лэа разучилась так веселиться. И ответить Хьялу ей было нечего.

– Ты не хочешь или боишься? Боишься выглядеть глупо?

– Не надо копаться в моих чувствах, – раздраженно ответила Лэа. – Мне это не нужно. Заберу плату и покину город.

Хьял пожал плечами.

– Отдых никому не помешает. Лично я – пойду на этот прием, – с чувством сказал Хьял.

– Но ты туда не приглашен, – с таким же чувством ответила ему Лэа, но, увидев, что ее брат расстроился, великодушно добавила: – Ладно, я подумаю.

Глава V: Знакомьтесь, Райт рент Крайген

– Нет, нет и еще раз нет!

– Ну, будет тебе, Лэа, успокойся! Тебе это платье очень даже идет.

– Я не хочу появляться в таком глупом наряде на виду у всего королевства.

Они находилось в одной из городских таверн, увлеченные спором друг с другом. На какую-то секунду Лэа вдруг остро ощутила, как ей не хватает в жизни чего-то такого простого, как эти споры и наряды, прогулки и улыбки.

Хьял купил для нее узкое темно-синее платье из шелка, разрисованное черными узорами. Оно сливалось с сине-черными волосами Лэа, впервые в жизни не небрежно убранными под шляпу, а тщательно вымытыми и расчесанными до блеска. Хьял где-то раздобыл для нее ожерелье из темных сапфиров и черные башмачки из мягкой кожи.

Лэа зло и рассержено смотрела на свое отражение. Нет, ну самая, что ни на есть, благородная глупая девица!

– Нет.

Лэа начала стягивать платье. Хьял поймал сползающий с плеч шелк.

– Сделай это для меня. Хоть один раз в жизни.

Да, эти слова ударили сильно, весьма отличаясь от всех предыдущих воплей и угроз, принуждавших ее идти в этом нелепом наряде.

И Лэа начала понемногу сдаваться.

– Я надену под низ свою одежду.

– Это будет глупо. Платье начнет топорщиться.

– Тогда возьму с собой.

– Это плохая идея.

– Но меч я возьму.

– И куда ты его денешь?

– Закреплю на спине, где же еще? – удивилась Лэа.

Хьял возвел глаза к небу.

– Ты неисправима.

Лэа быстро накинула сверху кожаную перевязь с мечом.

В зале, освещенном тысячами свечей, стало тихо, когда туда вошла совсем молодая на вид девушка, не старше двадцати лет. Она шла по залу с гибкой грацией, мягкими пружинистыми шагами, двигалась так, будто на нее вот-вот нападут. Но если у благородных девиц плечи и руки были мягкими и белыми, то у вновь прибывшей они отличались темным загаром и крепостью мышц. Темно-синее платье облегало кошачью фигуру, обсидиановые глаза горели ярким огнем, белый шрам разделял лицо на две половины, непрестанно двигаясь при ее улыбках. За спиной у Лэа висел гномий меч. Она шла легко и непринужденно, раздавая всем улыбки, но, не забывая оббегать настороженным взглядом присутствующих, отмечая на одежде неестественные складки, под которыми могло быть спрятано оружие.

Легкое открытое платье обнажало скрытую всегда от посторонних глаз синюю татуировку на левом плече, изображающую скрещенные клинки, перевитые раздвоенным драконьим языком – знак Логи Анджа. Все, кто видели эту татуировку, с восхищенным и почти благоговейным трепетом начинали шептаться. Многие воины пытались подделать эту татуировку, чтобы придать себе большее значение и мастерство, чем на самом деле, но первородные руны, которыми были испещрены лезвия вытатуированных мечей, не поддавались подделке, ибо в своей первозданной сущности были известны только масэтрам Логи Анджа.

– Я заберу деньги и уйду, – сквозь зубы процедила идущему рядом брату Лэа.

– Не смей. Не показывай им своих слабостей. Говоря на твоем языке: они бросили тебе вызов, отказаться будет трусостью.

Лэа вздохнула.

– Но танцевать не буду. Даже не думай.

– Не смею, – улыбнулся Хьял.

Она развернулась и пошла прямо к королю Тирнау. Рядом с ним стоял мужчина, с головы до ног увешанный оружием. Лица его Лэа не видела, но осанка выдавала в нем воина, не раз бывавшего в переделках. В отличие от остальных он был одет в обычную одежду, и Лэа пожалела о том, что поддалась уговорам брата.

– Ваше Величество? – Лэа присела в реверансе. Хоть она и не подчинялась ни одному из земных правителей, злить человека, который предоставил ей работу, явно не стоило.

Король улыбнулся.

– Так быстро? Право, я рад, что доверил это дело тебе. Ты нашла там то, что искала?

Лэа кивнула, стиснув зубы.

– Старейшина деревни передал вам письмо. – Она протянула ему аккуратно свернутый лист пергамента.

Тирнау развернул свиток и быстро пробежал по нему глазами.

– Отлично.

Он передал ей увесистый мешочек.

– Я покину вас, дорогие гости. Меня ждут более важные дела.

Король ушел, и Лэа осталась вдвоем с воином. Она поправила сползающую с гладкого шелка перевязь.

– Ты та, о ком я подумал или нет?

Лэа окинула воина подозрительным взглядом. Откуда это он о ней слышал?! Ничего примечательного. Мало чем отличался от всех, прежде встреченных ею воинов. Правда, внешность его была достаточно эльфьей, а сапфировые глаза могли сравниться цветом с самыми лучшими самоцветами Хаара – уж в этом она знала толк. Лэа усомнилась, что в нем течет чисто человеческая кровь. Скорее всего, не обошлось без солидной примеси эльфьей. Улыбка была весьма располагающей к себе, но Лэа как раз и не любила таких людей, которым хотелось доверять после первой же улыбки.

– Не знаю.

– Ты Лэа ун Лайт?

– Два часа назад была ею.

– А сейчас?

– А сейчас – не знаю.

– Столь разительная перемена?

– Еще бы.

Лэа провела рукой по гладкой ткани платья.

– Я – Райт рент Крайген.

Он с небрежным изяществом оперся о мраморную статую. На темных волосах блеснули отсветы огня, на мгновение превратив их в вихри тьмы.

– Я представлял тебя другой.

– Зачем ты меня вообще представлял? Откуда ты меня знаешь? – в душу девушки начинало закрадываться подозрение.

– Скажем так, я кое-что слышал о тебе от одного знакомого…

– Какого знакомого? – Лэа не хотела разговаривать и начинала терять терпение.

– Не знал, что выпускники Логи Анджа любят носить платья, – усмехнулся Райт.

– Еще они любят отрывать головы тем, кто не лестно о них отзывается.

Он поднял брови.

– Больше похоже на истину. На ту Лэа, о которой мне рассказывали, что она два года прожила в Хааре.

– Кто тебе об этом рассказывал? – прищурилась она. Друзей, с которыми Лэа могла бы поделиться подробностями своей жизни, у нее не было, а гномы не отличались особой болтливостью.

– Заезжал как-то на Безымянный остров. Там о тебе много говорят.

Она развернулась, собираясь уйти от этого непонятно что пытающегося добиться человека. Он успел поймать ее за руку. Хватка была крепкой. Вырваться так, чтобы шелковое платье не разошлось по швам, было невозможно.

– Ты ведь соврала ему. Королю. Его там не было.

– Что тебе нужно? – прошипела она.

– Я хочу тебе помочь.

– Я сама со всем разберусь!!!

– И как, получается? Легкая такая задача, не пыльная?

Лэа резко замерла. Казалось, что на нее вылили ведро холодной воды, лицо ее окаменело, губы плотно сжались.

– Я не знаю, где он сейчас, – продолжил Райт. – Но могу помочь тебе отыскать его, если разрешишь составить тебе компанию.

Он ослабил хватку, и Лэа вырвала руку.

– Мне не нужна ничья помощь.

– Но ведь это глупо! Ты не найдешь его одна. Элатея огромна. Я хочу помочь.

Она молчала.

– Ты можешь подумать. Я буду ждать тебя завтра вечером в таверне «Виррокузский сад». А сейчас… не хочешь ли ты потанцевать?

– Нет, – резко ответила Лэа. – Я не танцую.

– Конечно, – Райт улыбнулся так, будто только этих слов он и ждал.

И она убежала, легко лавируя между танцующими парами, лишь серебряная рукоять меча сверкнула напоследок ярким огнем.

– Ты неважно выглядишь, – заметил Хьял, когда поздним вечером они возвращались в таверну. – Это торжество утомило тебя?

Лэа весь остаток вечера потратила на поиски Хьяла и усиленные попытки держаться от Райта подальше.

– Нет, все в порядке. Завтра ты отплываешь…

– Я помню, – раздраженно ответил Хьял. – Тебе так не терпится от меня избавиться?

– Прости… – тихо ответила Лэа.

Она вдруг загрустила. Райт в чем-то был прав. Покинув стены Логи Анджа, она воображала себя одухотворенным мстителем, а в итоге уже пятую зиму разъезжает по миру, ночуя в вонючих тавернах и питаясь самой дешевой едой, расспрашивая случайных людей, не видал ли кто из них Человека в Волчьей Маске? Райт предложил ей реальную помощь, прося взамен только возможность быть ее спутником. Что же в этом плохого? Она не умеет вести себя с людьми. Но ведь Райт – воин. Им не будет скучно. А вместе они смогут… что?

Лэа раздраженно пнула камень. Для начала пусть докажет завтра, что достоин путешествовать вместе с ней, что не будет обузой на ее шее, а потом она подумает.

– Райт…

– Что? – удивленно перепросил Хьял.

– Прости… Хьял. Я хотела сказать… – Лэа покраснела. И тут же разозлилась на саму себя из-за того, что размякла на этом балу. – Я найду тебя, когда отомщу. Даю слово.

– Я знаю, сестренка. – Он обнял ее покрепче, вдохнув дурманящий аромат цветущей липы. – Я знаю…

Лэа зашла в обычную на первый взгляд таверну, отметив про себя в который раз, как же они все схожи и различны между собой. Цветные, черно-белые, резные вывески; дубовые, тисовые, ореховые столы; покрытые клеенкой, льняной или холщовой выбеленной, выкрашенной скатертью стойки, выскобленные до чистоты, а может и заросшие слоем жира и грязи… в такие таверны она предпочитала не заходить.

В трактире ароматно пахло жареным мясом, чесноком, хлебом, луком и много еще чем. Закрепленные под потолком чисто протертые масляные лампы позволяли разглядеть аккуратно расставленные столы с лавками, в центре же зала двое мужчин увлеченно пытались свернуть один другому шею. Вокруг них собрались болельщики, азартно орущие и подбадривающие дерущихся. Из их выкриков Лэа поняла, что драка была поставлена ради зрелища и возможности заработать на этом. Она подошла ближе, осматривая зал в поисках Райта.

– Я победил! – задиристо и гордо воскликнул один из дерущихся. – Я выиграл! Есть еще желающие? Кто смелый? Я положил уже четверых!..

Он обернулся, и Лэа увидела его лицо.

Райт.

В его темно-синих, как хаарские сапфиры, глазах сверкал азарт. От него исходил адреналин, только что полученный в драке. Темные волосы были мокрыми от выступившего пота. Лэа чувствовала его запах, резкий, горячий и полный жизни.

Если бы всех людей в мире можно было разделить на несколько категорий: некрасивые, невыразительные, симпатичные, привлекательные, красивые, очень красивые…то Райт рент Крайген был бы отнесен к разряду потрясающе красивых. Эту мысль Лэа тоже списала на эльфью кровь. Когда он заметил ее, то лишь слегка улыбнулся уголком губ.

– Больше нет желающих сразиться со мной?

Вот он, ее шанс.

– Есть.

Лэа спокойно и даже как-то равнодушно подошла к нему.

– На мечах, – сказала она, доставая из ножен хаарский клинок.

Сталь тихо рассмеялась, засияв в свете масляных ламп, как расплавленное серебро.

Райт приподнял темные брови в легком удивлении, но принял ее правила игры. Кто-то из окружающих людей протянул Райту его меч.

– Ты устроила это представление, чтобы проверить мои способности?

Теперь настала очередь Лэа приподнять брови в удивлении.

Райт усмехнулся.

– Да, я не был в Логе Анджа, но не думаю, что мое мастерство много хуже твоего.

– Докажи.

Он не спеша вытянул клинок из ножен и пошел кругом, надеясь зайти со спины. Она медленно поворачивалась, не упуская из вида его меч.

Было страшно. Масэтры Логи Анджа сидели на высокой кафедре, их лица находились в тени.

– За чем должен следить кадет в бою?

– За оружием, не за рукой. Противник может одинаково хорошо владеть обеими руками.

– Самой удобной фигурой при уклоне во вторую квинту…

– Является хайс.

– Кадет должен отвечать полными фразами.

– Самой удобной фигурой при уклоне во вторую квинту является хайс.

– Отлично, кадет. Какие еще фигуры боя вызнаете?

– Рента – уклон в четвертую квинту, меч ребром находится в верхней третьей сексте. Терция – выпад в первую сексту, меч в колющей позиции, клинок развернут вполоборота. Кварта – прыжок в воздух с разворотом бедер, меч в точке соединения центральной сексты и квинты....

– Достаточно, кадет. Идите на место.

Райт напал с правой стороны, метя мечом в шестую сексту. Она быстро поймала его клинок своим, направляя вверх. Меч по инерции пошел дугой по направлению ко второй квинте. Райт вывернулся рентой и поймал ее метящий в горло клинок. Воздух звенел ударами стали. Окружающие люди орали, активно болея.

Выпад. Уклон. Защита спины. Поворот. Шаг назад. Прыжок.

Лэа завертела мечом, находясь в прыжке, рассчитывая обезоружить его рукояткой в центральной точке сексты.

Она наступала, а Райт все больше переходил к защите. Лэа оттесняла его в угол, он думал, что она хочет прижать его.

Резкая неожиданная терция, и Райт выронил меч, споткнувшись и упав.

– Daan Varrikein! – выругался он, пытаясь встать.

Она протянула ему руку, улыбаясь.

– Ты хорошо сражаешься.

Райт не ответил на ее улыбку.

– Не пытайся спасти мое самолюбие. Я хороший воин, но не один из лучших.

Он стянул рубашку через голову и бросил ее трактирщику.

– Принесите мне чистую.

Лэа стояла, скрестив на груди руки и прислонившись к стене. Ее обсидиановые глаза ярко сверкали в полумраке.

– Откуда ты узнал обо мне?

Райт покачал головой.

– Завтра поговорим. Когда покинем Виррокузию. Ты же не собираешься сидеть здесь вечно?

– Нет. Но вдруг ты обманщик?

Он усмехнулся. Его темно-синие бархатные глаза хитро сверкнули.

– А вдруг ты обманщица? Вдруг, ты узнаешь все, что тебе нужно, и сбежишь, не попрощавшись?

Лэа улыбнулась краем рта.

– У тебя есть одна минута, чтобы убедить меня. Потом я ухожу.

Она увидела, как в глазах Райта промелькнула целая гамма чувств: злость, досада, недоверие, сожаление, сомнение, восхищение…

– Я работал с ним. С Джером. Я могу много рассказать о нем. Мы путешествовали вместе, два наемника, которых свела судьба.

Глаза Лэа расширились, рука дернулась к рукояти меча, но она удержалась, чтобы не дернуть его из ножен. Вокруг была уйма людей, за пролитую кровь ее тут же отправят в городскую темницу.

– Тихо. – Райт успокаивающе поднял руки.

– Объяснись, – зло прошипела Лэа. Руки ее были судорожно сжаты в кулаки.

– Семь лет назад я повстречался с ним. Не знал, кто он. Мы разговорились за кружкой гномьего пива и решили путешествовать вместе. Вместе браться за задания, вместе выполнять их. Единственной его странностью было то, что на все задания он выходил в маске оскалившегося волка, – Райт замолчал, испытующе глядя на Лэа.

– Продолжай, – ледяным голосом приказала она.

– Нет, Лэа. Остальное ты узнаешь потом. Если мы поедем вместе.

Она зло поджала губы, готовая разнести все вокруг за малейшую крупицу информации, а потом резко бросила:

– Отлично, – ее руки яростно скрестились на груди. – Жду тебя на рассвете у северо-западных ворот. Мы отправимся верхом, так что раздобудь себе лошадь, если ее нет.

Он кивнул. Лэа пронзила Райта острым ненавистным взглядом.

– Зачем тебе это надо? Зачем ты отправляешься со мной на его поиски? Личные счеты?

Он молчал, закусив губу. Темно-синий веселый взгляд померк, сделался совсем тусклым.

– Да. Будем считать, что это так.

Она помолчала.

– Мне пора.

Затем резко развернулась на каблуках и быстро вышла, оставив в таверне одинокого Райта.