5
Луна настойчиво пыталась проявиться меж заслонявших её тучных массивов. Её старания увенчались успехом, тучи лениво отступали на восток. Протоптанная совсем недавно сыроватая дорога освещалась сравнительно ярким светом. Его хватало, чтобы видеть рвы и тактично переступать их, поднимая тонкий слой земли на подошвах с каждым шагом. Как если бы они проходили полосу препятствий, они бы справились.
Куда его ведёт девушка, он не знал. Думать о ней, как о незнакомке, Сэм больше не мог. Она знала его. Больше. Она помнит его, но…
Сэм аккуратно взглянул на неё через плечо. Он точно знал это лицо, но он не помнит никаких ярких воспоминаний с ней. Они виделись раньше, иногда приветствовали друг друга. Она никогда не смотрела на него, отчего у Сэма складывалось впечатление, что с такими как он, Девушка, наверняка, не водится. Сэм не придавал этому большого значения, даже, наоборот, это редко задерживалось в нем дольше, чем на мгновения этих размышлений.
Девушка указывает рукой на пустырь в поле.
– Туда. Пошли туда. – В её голосе почти не осталось прежнего состояния.
Сэм кивком утвердил её выбор. Что можно делать среди этих зарослей? Блесни воображением.
Пробирались они уже не по тропинке, а сквозь невысокую траву, она ласково обвивала его ноги. Холодный, но всё же очень приятный к лицу ветер скользил вдоль совмещённых торсов. Немного неловко так идти, но с другой стороны очень даже ловко.
Он рассматривал её стройные ноги, её талию, грацию её походки – она как кошка, ступающая так же аккуратно и тихо; смотрел на её волосы: и чёрной проволокой вьётся прядь2, но цвета их он не различил, как и не различал винтаж от модерна. Сэм не заметил, как они пришли. Так просто засмотреться и потеряться во времени, оказывается.
На пустыре располагались два камня со старым, гнилым от постоянного воздействия солнца и дождя, брусом. Сэм касается его ногой, дерево рассыпалось в щепки и камни осталось нагими, как на пляже. Камни были округлой формы, это галька. Большая галька.
Он отпустил девушку из объятия, хоть делать этого и не хотелось, Девушка в мыслях тоже не хотела отодвигаться от него. Словно два магнитных полюса разъединяют друг с другом. Словно Сид Вишес3 разлюбил Нэнси Спанжен. Садясь, четырьмя пальцами он окутал её кисть с внутренней стороны, прикрывая большим пальцем, как бы помогая ей. Как будто он не хотел просто подержать её за руку.
Они сидели при свете одной лишь луны. Звуков не было никаких. Mortuus silentium.4 Не было не деревьев, ни какой-либо живности, что могла бы издать какой-то звук. Лишь изредка ветерок слегка колыхал траву. Пропало чувство постоянного давления, будто прямо в черепе накаляется железо. Стало просто и свободно, привычно и вполне обыденно.
Девушка села очень тесно, за парком было на порядок холоднее. Её ладони скрещены в позе мудра, в той позе, которую используют на литургии священнослужители, и помещены меж её скрещённых бёдер.
Сэм снял куртку и молча укрыл девушку. Она взглянула на него полными мечтой глазами. Сэм никогда не видел столь искреннего взгляда, коим одарила его она. Лицо её на пару тройку мгновений преисполнилось улыбкой, она в момент оживилась от скованности и, обнимая куртку, сказала – Спасибо…
Так искренне, так благодарно она это сказала, что каждая клеточка Сэма получила желание жить, наполнилась светом сердечного тепла. Как солнце проникает сквозь плоть. Словно он принял евхаристическое таинство, словно соединился воедино с прекрасным. Ораторий слитых меж деревянных полов слёз принял бы её апостольство как спуск Иисуса для покровительства. Благоговение. Её паломничество перевернуло бы все понятия о святом. Он улыбнулся в ответ, его улыбка олицетворяла самые искренние эмоции. Порванные от солнечного тепла луны сухожилия и мышцы.
Сэм сел, буквально не находил себе места, он вдохнул полную грудь свежего воздуха и тихо выдохнул. Курение вредит Вашему здоровью. Плевать, всё равно все курим. Сэм нащупал в кармане штанов сигареты и, не поднимая глаз, спросил:
– Ты не против..? – Спросил он, указывая взглядом на чёрную пачку.
Девушка смотрела то на траву, то на небо, словно они скрывали причину её остракизма. Она выглядела так загадочно: её глаза обращены вверх, нижняя челюсть чуть приоткрыта, как в удивлении, что небо ночью покрыто звёздами. Она невероятно красивая. За глубоким вдохом свежего, пасторального воздуха последовал ответный вопрос. Девушка попросила сигарету.
– Можно тоже? – По её нежному, хрупкому голосу не скажешь, что она курит.
Но все же он протянул ей помятую с граней пачку. Тоненькими пальцами девушка вытянула злосчастную сигарету. Он зажёг огонь зажигалки, её пламя опалило кончик сигареты, и горький дым наполнил атмосферу гадким ядом.
Он протянул на ладони зажигалку. Девушка взяла её и неуклюже покрутила в руке. Она прокрутила барабан и пламя вспыхнуло, озарив её лик Сэму. Она отвернулась и подпалила сигарету в руках. Повернувшись, она держала её в одной руке, а в другой зажигалку. Девушка протянула ему зажигалку. Сэм протянул свою большую, по сравнению с её рученькой, руку, и взялся за горячий конец. Девушка нежно сжала его пальцы. Сэм на мгновение остановил движения, но все же вырвался из объятия.
Почему Девушка пытается с ним взаимодействовать, почему она показывает это так открыто и явно? С этими размышления он делал очередную глубокую сигаретную тягу. Молча, но спокойно. Загружённо, но отрешенно. Ещё юношеские лёгкие наполнились чёрствым дымом, горло наполнила горечь. Девушка смотрела на него и сделала то же самое. Но тут же раздалась резким кашлем, вызванным непривычкой организма принимать подобные сюрпризы. Она выкинула сигарету и, прикрывая рот, негромко произнесла:
– Прости. Я не курю.
– Всё в порядке?
– Да, все хорошо, – Ответила девушка забитым от кома сигаретных ядов голосом. Она кашлянула ещё раз.
– А зачем попробовала?
Девушка ответила:
– Я..Я хотела просто… Просто выглядеть как ты… – Девушка сказала это с ноткой сожаления. Как бы понимая, что сказала глупость.
– Но… З-зачем? – Сэм ненароком заикнулся. Голову не посещали мысли.
– Потому что я люблю тебя…