Второе подряд ужасное утро. И даже еще хуже, чем предыдущее. Карл проснулся от головной боли и жгучей сухости в горле. На улице по-прежнему шел дождь – было слышно, как он барабанит по стеклянному куполу.

– Джек, – хриплым голосом позвал он, – прости меня.

Если с похмелья он не извинялся перед Джеком, тот никогда не подавал ему воды. Да, трудный нрав у электронного управдома – все же не умерла в механическом сердце женская натура.

– Доброе утро, Карл, – ответил Джек.

Через минуту дверь-купе открылась, и в комнату въехал столик со стаканом воды и лекарством. Карл терпеть не мог опохмеляться алкоголем, предпочитал таблетки. Он потянулся было за стаканом, но у дивана неожиданно выросли ноги, и он резко поднялся вверх.

– Джек, – вновь простонал Карл. – Ну, перестань, мне правда плохо.

Управдом смилостивился и опустил диван на место.

Проглотив таблетки и залпом выпив весь стакан, Карл понемногу стал приходить в себя и только теперь заметил, что в его обзоре не хватает виртуальных значков. Линзы всегда включаются при открытии глаз, но сейчас они не работали, и это очень сильно раздражало. Вивьен вчера вечером предупреждала о том, что аккумулятор сильно разряжен, но состояние Карла было ровно таким же – сильно разряженным, и, естественно он не удосужился на ночь поставить их на зарядку.

– Подай зарядку.

Из тумбы, что стояла рядом, выехал небольшой футляр с прозрачной крышкой. Длинный коленный механизм доставил его к Карлу, после чего крышка щелкнула и открылась. Внутри была ниша для ушного системного блока и резервуар, наполненный каким-то густым раствором, наподобие плазмы, – для линз. Он поместил приборы в футляр, крышка закрылась. Внутри сейчас загорелся красный свет, а когда загорится зеленый – можно доставать. Три часа зарядки – и почти две недели бесперебойной работы. Такой вот емкий наноаккумулятор.

– А тебя, я думаю, сможет зарядить беговая дорожка, – предположил домашний командир.

– Тебе вредно думать, – недовольно отозвался Карл. – В моем состоянии любые нагрузки противопоказаны. Ты бы хоть «погуглил» про это. Для тебя ведь секундное дело: нашел информацию и тут же загрузил себе в память. А что, правда: найди какой-нибудь медицинский учебник – так, глядишь, эрудицию расширишь, да и пользы от тебя будет больше.

– Хорошая идея, обязательно сделаю. Тогда – душ.

– Да, мистер зануда, это куда более правильная мысль.

Карл открыл на прикроватном компьютере панель управления домашней системой и вырубил надоевшего управдома. С час он еще пролежал в полусне, наслаждаясь тишиной, после чего все же решился встать.

После душа и завтрака первым делом открыл календарь-ежедневник. До работы оставалось еще пять дней, которые были совершенно свободными, и это не могло не радовать. Он мог бы поехать куда-нибудь, например, на один из тех великолепных курортов, где, как огромные подвесные аквариумы, парят над мегаполисами искусственные моря, налитые в антигравитационные котлованы. Раньше бы он так и поступил, но сейчас с каждым днем все больше, все сильнее пробуждалось в нем творческая энергия, поэтому он предпочел вернуться к своей навязчивой идее, к своему чаду – приложению «Органайзер». С тех пор, когда он внес туда последние изменения, у него появились новые мысли, которые необходимо было превратить в код и встроить в программу. К тому же, нужно было перенести туда запись всех недавних событий. Так что сейчас он отправился в свой рабочий кабинет – излюбленное место, где иногда, увлекшись работой, он проводил весь свой выходной, порой не прерываясь даже на обед или ужин.

Кабинет был самой дорогостоящей частью дома-трансформера. Всю его площадь, включая не только пол, но еще стены и потолок, составляли платы, процессоры и контроллеры, которые располагались под толщей толстого темно-серого стекла. Такая техническая структура позволяла создавать голографические образы в любой части пространства. Изначально объемные компьютеры создавались для проектирования. При помощи 3D-образов можно легко конструировать самые большие и сложные объекты: многоуровневые небоскребы, частные дома, сети газораспределения и электроснабжения. Образ был интерактивным и восприимчивым к тактильным прикосновениям, его можно уменьшить или, наоборот, увеличить, заменить один его элемент на другой, попасть внутрь, если это здание, и заодно разработать дизайн-проект интерьера. Программе были известны допуски и нормативы возведения любых конструкций, так что, получив вводные данные по объекту и местности, она сама просчитывала все инженерно-технические характеристики объекта и выдавала готовый 3D-проект, который уже не требовал никаких экспертиз и был, к тому же, адаптирован для роботизированной строительной техники, которая, руководствуясь заданной в нем программой, самостоятельно, без чьей-либо помощи, приступала к возведению объекта.

Некрупная проектно-строительная компания была первым местом работы Карла, куда он устроился после того, как с отличием окончил факультет проектного программирования в одном из лучших электронных университетов мира. Работать по специальности ему быстро наскучило, но технология объемного компьютера раз и навсегда запала в душу. Наверное, поэтому судьба привела его в фирму, которая стала внедрять эту технологию в различные отрасли производства, а позднее сделала ее доступной и для частного использования. Бизнес-планы и экономические стратегии, технологические процессы и системы управления, виртуальные игры и программные приложения – все, что связано с выстраиванием алгоритмов и системным моделированием, можно запросто визуализировать в трехмерной форме на просторах кибер-кабинета. Именно в этой сфере Карл заработал свои самые большие деньги и стал одним из немногих, кто в двадцать три года смог купить дом на девятом ярусе на собственные деньги. До этого они с Аделиной и кузеном Робертом жили на седьмом.

Когда он, закрывшись в кабинете, включал какой-нибудь программный проект, находящийся на начальной стадии разработки, пространство вокруг становилось похожим на вязкую плазму, в которой по всей ее толщине плавали различные объекты: символы, формулы, куски кодов, матрицы – основа жизни всей умной техники. Он называл это «первичный бульон», по аналогии с тем, как называли мировой океан, в котором когда-то давным давно зародилась биологическая жизнь. И всякий раз, когда он начинал писать очередную программу, он настолько был зачарован этим творческим процессом, что забывал совершенно обо всем, что происходит за пределами кабинета. Именно поэтому ему больше нравилось работать дома, нежели в офисе, – тут у него было больше вдохновения.

В выключенном состоянии кабинет был темен и пуст. Карл прикоснулся к панели управления у входа, и повсюду по металлическим жилкам под темным стеклом побежали электрические импульсы. Все вокруг озарилось переливающимся светом, и вскоре в воздухе появились структурированные элементы органайзера. Вот окно с инструментами, вот поле для ввода кода, а вот и то, что было основой его работы, – видео-архив с событиями из жизни. Карл коснулся иконки архива, и в тот же миг из него разбитой колодой потянулись изображения, каждое из которых было первым кадром записанного видео. Одно за другим, соблюдая временной порядок, они выстроились в длинный ряд. Здесь хранились не только его видео-воспоминания, но и те, что принадлежали его маме, отцу, Аделине, где был заснят он сам. Поэтому, если смотреть на фотографии слева-направо, можно увидеть, как маленький белокурый мальчик постепенно превращается во взрослого мужчину.

Он увеличил кадры до размера своего роста и медленно пошел вдоль их ряда. За каждым из них скрывалась какая-то короткая история, и ее можно было заново пересмотреть, нажав на «Play», и сделать видео-изображение объемным, заполнив им все пространство кабинета, то есть в прямом смысле переместиться назад во времени. Одним словом, можно с уверенностью сказать, что машина времени, отправляющая в прошлое, сегодня существует. И теперь Карлу хотелось настроить ее так, чтобы она умела показывать и будущее.

Самые ранние записи были его любимыми, ведь там с ним рядом были его родители. Вот тут он делает свои первые шаги, а вот тут произносит первые слова. Здесь запечатлены самые счастливые моменты его жизни: все дни рождения, праздники, семейные уик-энды. А вот запись его седьмого дня рождения – это видео было особенно дорого для него. Он нажал на кнопку воспроизведения, и в ту же секунду цифровая атмосфера стала преображаться: исчезали значки управления и все другие кадры из колоды, над головой распростерлось небо, и теперь вместо стен его окружал огромный зеленый парк. Мимо, по широкой насыпной аллее проходили трое – высокий мужчина, женщина со светлыми волнистыми волосами и маленький мальчик. Родители подарили ему экскурсию в единственный в мире заповедник, в котором была воссоздана природа древней Земли. Билет туда стоил дороже, чем обед в самом элитном ресторане девятого яруса, то есть совсем не дешево. Только там можно вживую увидеть настоящих диких животных: тигров, слонов, обезьян, птиц, – которые живут в искусственно поддерживаемых природных условиях, прогуляться по саваннам, джунглям, альпийским лугам и увидеть, как выглядят покрытые лесами горы. Здесь встречаются даже динозавры и птеродактили – они, конечно, были ненастоящими, но выглядели очень даже натурально. Как когда-то вымерли динозавры, так вымерли на Земле и все другие животные, так исчезла и настоящая природа, и этот заповедник был единственным местом, где удалось сохранить ее остатки.

Тяжело на сердце было у Карла, когда он пересматривал этот день и гулял по заповеднику вместе с маленьким мальчиком, который в последний раз держал за руки маму и папу. Жестокая судьба отняла их у него уже на следующий день. Их похороны запечатлены на следующем по счету видео, обозначенном черным кадром. Его он никогда не пересматривал. И не хотел.

«Так странно, – думал он. – Вместе с информацией оживают чувства и эмоции, которые существуют только внутри человека. Пока их нельзя подменить или подделать. Но скоро и они станут ненастоящими».

Картинка замерла, и все вокруг остановилось. Карл еще раз подошел к родителям, посмотрел на них с тоской и щелчком пальцев свернул изображение до плоского двухмерного кадра, который занял свое место во вновь возникшей колоде.

Каждое записанное событие имело свои характеристики – например, значения «хорошо» или «плохо». Так можно отфильтровать все события с нужным значением и посмотреть, какие действия им предшествовали. Самым важным действием Карл считал выбор. Ведь вся человеческая жизнь, можно сказать, состоит из непрерывной цепи выборов, которые привели его к тому, как и чем он живет сегодня. Место учебы, работы, круг общения, союз с избранником – вот, пожалуй, основные составляющие нашей жизни, и нам нужно быть крайне внимательными, когда мы отдаем предпочтение тому или иному человеку, готовясь назвать его другом или супругом, выбираем тот или иной вид занятий – согласны? Но кроме этого существует и множество других, более мелких развилок: например, чем заняться в свободное время, куда поехать на уик-энд, вернуться ли домой прямой дорогой или поехать через объездную. Карл считал, что судьбоносные моменты проявляются и в подобных мелочах. Судьба ведь, знаете, она такая: идешь по улице, а с крыши на тебя кирпич летит, вышел бы позже – мог бы избежать. Или: с чего-то вдруг решил поехать в объезд, а потом оказалось, что на прямой дороге крупная авария с несколькими участниками, и кто знает, вдруг и ты мог бы в нее угодить. «Органайзер» стал бы полезным и при том, если выдался свободный часок-другой: открыл бы его человек и понял, что лучше сегодня ему посидеть дома, а не ходить в ночной клуб, откуда ему суждено попасть в больницу из-за пьяной потасовки. А еще лучше почитать что-нибудь полезное – так, глядишь, заинтересуется химией или физикой и, возможно, напишет книгу или защитит диссертацию. Мудро ты поступил или малодушно, все ли обстоятельства учел при выборе или о чем-то забыл – все это непременно отразится на твоей судьбе. Так считал Карл. И нам кажется, что многие с ним согласятся.

Таким образом из колоды с изображениями вырастало ветвистое дерево с иерархией всех жизненных событий, к которым привел тот или иной выбор. Карл пытался вычислить эту закономерность, этот логический закон, которому подчиняется человеческая судьба, чтобы, стоя на жизненной развилке, предвидеть то, что ожидает его по ту сторону выбора. Он хотел, чтобы программа в виде объемного фильма, показала ему все варианты его будущего. Но всякий раз, когда он запускал механизм определения, и когда вокруг этого дерева из кадров начинали кружить сложные расчетные формулы, пытаясь определить вероятность событий, – всегда, к его великой досаде и разочарованию, результатное окно выдавало одно и то же сообщение: «Будущее не доступно».

Процессор «DRON Reason-100» для мобильного блока – вот что должно было исправить ситуацию. Блок «NanoSmartLens-13DR», каким бы он ни был совершенным, «не тянет» программу «Органайзер». К тому же, там нет столь реалистичной визуализации, как в кабинете Карла. Но кабинет – это стационарное устройство, которое нельзя взять с собой, а при синхронизации его с линзами возникает мешающая временная погрешность. Там были еще какие-то математические тонкости, вдаваться в которые мы не видим смысла. В общем: нужен блок с «DRON Reason-100», и точка.

Карл прошел вдоль всего ряда с изображениями до самого конца и остановился. Здесь он создал пустое окно того же размера. Включив одну из встроенных в стену видеокамер – ту, что была прямо напротив него, вывел ее изображение на это пустое окно, которое теперь стало зеркалом и отображало его, стоящего в своем кабинете сейчас, в реальном времени.

– Двадцатое мая, 2417 года, – с волнением говорил он вслух. – Сейчас я стою на пороге того будущего, которое я выбрал для себя и для всего человечества. Я не знаю, что будет дальше. Мне очень тяжело принять это решение, но почему-то мне кажется, что я должен… – Его голос дрогнул, и он замолчал.

Сейчас он хотел бы, чтобы его отражение вдруг ожило, изменилось, чтобы из этого окна на него смотрел другой Карл, живущий в будущем, который уже узнал о последствиях выбора Карла настоящего и сказал бы ему: «Делай, все будет хорошо» или «Не совершай этого! Откажись». Но, увы, полагаться ему сейчас можно было только на себя. Ну, и еще на знаки судьбы, которые он тоже приравнивал к программным элементам-условиям, и один из них случится уже сегодня, совсем скоро.

Он остановил запись и сохранил новый видео-файл в колоде. Открыл окна с матричными массивами и разбросал их по разным частям пространства кабинета, создав воодушевляющую картину колыхающегося в сине-зеленых лучах «первичного бульона». Возле него, поднявшись из-под пола, материализовалось кресло. Он сел и, как великий философ, задумчиво стал созерцать плоды творчества своего разума.

«Соединение двух информационных систем – компьютера и мозга человека… Сколько фильмов снято на эту тему, и сколько написано книг! И люди всегда активно интересовались этим. Но наверняка каждый из них и по сей день считает это лишь фантастической выдумкой. Неужели настало то время, когда фантазия может стать реальностью в их глазах, и когда реальность превратится в несуществующую иллюзию?»

Он сидел и размышлял, теряясь в закоулках своего сознания и удивляясь тому, какие мысли там прячутся. Новая работа не выходила из головы ни на секунду. Он включил запись собрания и тотчас же перенесся в офис Шпектора, на свое место за большим круглым столом. Выборочно переставляя флажок на дорожке воспроизведения, он обрывками слушал красноречивое выступление Шпектора – этого яркого, неординарного человека, который буквально завораживает своей харизмой и убедительной интонацией, – а затем еще раз познакомился со всеми участниками проекта. Вот чокнутый профессор Векслер – так его называли, вот хмурый Нейман, а вот рыжебородый Паттерсон, сидевший напротив, неуравновешенный и вспыльчивый тип. Вот Аренс, который теперь взял под свое крыло разработку стотысячеядерного нанопроцессора, что так необходим для работы «Органайзера». О, а вот и она: Эрика Эберт. Таких привлекательных руководителей у Карла еще не было. Увидев ее, он невольно улыбнулся, поймав себя на мысли, что ему приятно было бы вновь увидеть ее. Честно говоря, он иногда думал о ней, восстанавливая в памяти ее красивые и опасные черты. Не то чтобы она запала ему в душу – нет, это было не то чувство. В нем не было стопроцентной мужской уверенности, что такая особа, как она, уделит ему ожидаемое внимание – потому и не то.

Он нажал на паузу и увеличил ее изображение. Помимо красоты, было в ней еще что-то особенно притягательное: не то ее деловая холодность, не то прямой и уверенный взгляд, который, как ему показалось, наполнен необузданной, неистовой страстью. Странно, но к этой женщине и тянуло, и отталкивало от нее одновременно.

– Смотри, Джек, это моя начальница. Как тебе?

Вездесущий голосовой управдом неожиданно выдал:

– Опасная женщина.

Карл усмехнулся:

– Не думал, что у тебя развиты такие ассоциации.

Ничего подобного. Просто Джек иногда повторял фразы, которые когда-то услышал от хозяина.

Совпадение или нет, но ровно в этот момент в его ухе раздался звонок, и в обзоре возникла фотография Эрики.

– Ничего себе! – удивился он. – Неожиданно.

Он быстро закрыл видео и отключил все элементы «Органайзера». Выпрямился, расправил плечи и попытался сделать важное выражение лица, чтобы солиднее выглядеть, одновременно рассматривая ее статичный и пока что слепой образ. Она была так же строга и красива. Короткая стрижка и запахнутый бордовый пиджак, под которым, кажется, больше ничего не было, создавали образ робота-манекена с идеальными, правильными чертами, и это Карлу ужасно понравилось. Быстро глянув в зеркало, что появилось перед ним, он поправил прическу, поднял воротник у джемпера и, изобразив безразличный вид, наконец, принял вызов.

– Добрый день, Карл, – сказала она с официальной холодностью. – У тебя есть полчаса свободного времени?

«Да, конечно есть!» – ликовало все внутри него.

– Здравствуйте. Да, но не более того, – как бы нехотя ответил он, изображая занятость.

– Хорошо. Где мы можем поговорить? – Эрика имела в виду телепорт.

Карл растерялся.

– Ну, можно здесь, моем кабинете. Подождите, я приглашу вас.

– О» кей.

«Почему в кабинете-то?! Почему не в гостиной? Там такой красивый вид из окна… Вот черт!»

Отключив связь, он вскочил с кресла и набрал какую-то команду на возникшем в воздухе экране. Через мгновение из-под пола выросли прямоугольный стол и еще одно кожаное кресло. На стенах нарисовались два виртуальных окна, изображение на которых, однако же, было настоящим: оно подавалось с уличных камер, которые охватывали ту часть города, которая будет видна, если прорубить в этой стене настоящие окна.

Когда все было готово, он открыл доступ к телепорту для ее IP-адреса, и над креслом замерцали бело-бордово-черные помехи, которые вскоре явили взгляду Эрику. Черного цвета были брюки и туфли с глянцевым носом и на высокой шпильке. Она сидела, закинув ногу на ногу, и курила виртуальную сигарету. Маску важности будто ветром сдуло с лица Карла. Он боялся ее, и это был обыкновенный мужской пас перед сильной и красивой женщиной. Сев за стол, он с волнением ждал, когда она начнет говорить.

– На неделе я буду очень занята, поэтому пришлось перенести наш разговор на сегодня – это ничего?

– Нет, без проблем, – торопливо ответил Карл, злясь на свою растерянность, которой не испытывал даже на первом свидании.

– Отлично. Итак, скоро начинается твоя работа. По условиям договора ты мог в течение трех дней еще подумать и расторгнуть его, если вдруг возникли сомнения. Как ты? Не передумал?

«А там было такое условие? Надо было прочитать договор! Странное условие… И почему именно три дня?»

– Да, я знаю. Нет, все в силе. Я никогда не отступаю от своих слов, – отвечал он прилежно, как на собеседовании. – Я в полной боевой готовности, и вот – технически оснащен, так сказать.

Решив похвастаться возможностями своего кабинета, он включил повсюду окна с документами, которые стали плавно кружить по пространству, оставляя за собой зеленые цифровые хвосты. Эрика лишь с недоумением на него посмотрела.

«Нашел чем удивить… Идиот!»

– Что ж, хорошо, – отстраненно сказала она. – Я вкратце напомню тебе обо всех этапах работы.

Он смотрел на нее, как завороженный, и боялся даже, что не уловит смысл ее слов, поэтому всякий раз мысленно одергивал себя. Она была красива и грациозна, при этом чувствовался ее волевой и в чем-то даже мужской характер. Тонкие бортики пиджака иногда приоткрывали объемную упругую грудь, но она периодически их поправляла. Он пытался угадать ее истинную натуру, что сейчас прикрыта вуалью деловой прагматичности, и был почти уверен, что под ней скрывается очень горячая и чувственная женщина. В любом случае, она, по его мнению, была для него недоступной, совершенно не его уровня, а гораздо выше. Подобные особы встречаются нечасто, даже в жизни такого обаятельного казановы, как он. А запретный плод, как известно, тем более такой редкий, всегда притягивает к себе с двойной силой, вызывает азарт и порождает инстинкт охотника, который все же пока таился под завесой нерешительности.

Едва заметным жестом он открыл в обзоре программу, которая идентифицирует личность видимого в данный момент человека по его метрическим характеристикам, и рядом с образом Эрики появилось окно с ее профилем из социальной сети. В нем было указано не так много сведений: только то, что она была владелицей небольшой сети магазинов дорогой брендовой одежды“Ines», и что была замужем, хотя ссылка на мужа отсутствовала. Она была старше Карла на пять лет – недавно ей исполнилось тридцать. Остальная информация, видимо, была скрыта. Также он нашел несколько не особенно приметных фотографий, и сделал вывод, что сейчас она выглядит гораздо привлекательнее, чем раньше.

– Вся твоя работа будет состоять из трех этапов. Первый – самый простой, он продлится не более месяца. Тебе нужно будет создать несколько простых программ с двумя-тремя функциями…

– Да я их за пять минут напишу! – вдруг вырвалось у Карла.

Он тут же встретил на себе ее строгий взгляд.

– Пожалуйста, запомни: мы ведем очень сложный проект. Если ты напишешь программы за пять минут, значит все оставшееся время ты будешь выверять каждый символ. Это понятно? – Он молча кивнул с видом провинившегося школьника. – К тому же, это еще не все. Основная часть времени уйдет на твою подготовку. Тебе нужно изучить это. – Она создала рядом с собой образ книги, которая тут же подлетела к Карлу.

– Что это?

– Информационная нейрофизиология. Ничего подобного нет нигде в свободном доступе. Авторы, Нейман и Паттерсон, создавали книгу на основе симбиоза знаний о нейрофизиологии и биокибернетики.

Карл нахмурился, листая электронные страницы:

– А непрофессионал сможет в этом разобраться?

– Конечно. Это пособие было создано специально для ключевого специалиста по программированию, оно познакомит тебя со всеми базовыми принципами работы мозга и нервной системы.

«Ключевой специалист, – довольно повторил про себя Карл. – Мне бы еще пособие по соблазнению руководителей. Раньше-то в этом не было нужды».

– Тогда это меняет дело, – улыбнулся он. – А второй этап?

– Второй этап – собственно, работа в лаборатории с Нейманом и Паттерсоном. Сначала вам придется вычислить все ключи инфозона и провести полную дешифровку биокода. Работа уже начата, но движется крайне медленно. В этом мы возлагаем на тебя очень большие надежды.

«Ну, конечно – не на Паттерсона же надеяться», – язвительно отметил Карл. Эта фамилия явно была ему неприятна.

– Далее – разработка нейронного драйвера, и это полностью твоя прерогатива. Самое важное мы решили доверить именно программисту.

– Сколько времени займет эта работа?

– Временной лимит – пять лет. Прогнозы пока делать рано, но, думаю, успеем быстрее, поскольку у нас уже есть кое-какие практические результаты.

– Результаты? – удивился Карл. – То есть вы хотите сказать, что попытка разработать биодрайвер уже была?

Эрика бросила на него недоумевающий взгляд.

– А ты думаешь, мы затеяли этот проект без каких-либо предварительных успехов? Было бы неразумным потратить столько средств на бездоказательные идеи. Не находишь?

– Да, верно, – согласился он, укоряя себя за опрометчивый вопрос. Но теперь безумный интерес загорелся в его глазах: – И чего вам удалось достичь? Работает драйвер?

Ей понравилась его страсть к делу, но она отрицательно покачала головой:

– Слишком много вопросов. Придет время, и ты все узнаешь. А пока ни к чему загружать тебя лишней информацией.

– В голове у программиста всегда порядок, – гордо улыбнулся Карл.

– Ничуть не сомневаюсь, но правила есть правила. Если мы предоставим тебе все наши наработки, ты, скорее всего, будешь отталкиваться от них. Но это тупиковый путь, ведь особого успеха мы не добились. Мы хотим, чтобы ты думал сам. Это должна быть новая работа, начатая с чистого листа, понимаешь?

«А то! Все правильно. Нечего засорять мой гениальный ум бесплодными идеями. Сделаю. Еще лучше сделаю, вот увидишь!»

– Разумно. Кстати, я пытался найти хоть какую-нибудь информацию в сети о подобных работах, но нигде, кроме как в постах писателей-фантастов, ничего не встречал. – Конечно, зря он это сказал. Хорошо, что сообразил и быстро реабилитировался: – Понимаю, что вряд ли вы выкладываете фотографии подопытных в соцсети и ведете видео-блог, но все же…

– Все наши работы строго засекречены, а вся сеть под контролем. И, если уж зашел такой разговор, то я напомню тебе, что ты должен соблюдать это правило.

– Да, конечно, я помню! Я даже когда думаю об этом, мысленно надеваю черный купол секретности.

Кажется, ему удалось расположить ее к себе. Она все чаще улыбалась, и иногда при взгляде на него опускала глаза, как бы пытаясь скрыть симпатию. В эти секунды, глядя на нее, на ее губы, на откровенный вырез пиджака, он чувствовал, как разыгрывается его фантазия. Ему не хотелось, чтобы их разговор быстро закончился, поэтому он решил засыпать ее вопросами, которые, кстати сказать, его действительно очень интересовали.

– Знаете, я вот что думаю: в медицине уже давно используют нанороботов – я об этом много читал, – их запускают в организм человека, в том числе и в мозг. Они ведь тоже передают информацию на компьютер о состоянии органов и различных, там, показателей.

– Мы тестировали нанороботов, – тихо отвечала Эрика, посмотрев вокруг себя – не услышит ли кто.

«Так, кредит доверия получен».

– И как? – спросил он так же тихо.

– Работают безотказно. Одна проблема: стоят дорого. Пятьдесят миллиардов экземпляров – сам понимаешь.

– О, да. Понимаю.

– И нам все же хотелось бы, чтобы это была цифровая технология, а не устройство – так надежнее, да и внедрение произвести гораздо легче.

– Хорошо. Но единственное, что для меня остается загадкой: каким образом драйвер будет передавать информацию из мозга, если в нем, то есть в мозге, не будет никакого технического устройства-передатчика? Или эту функцию должен выполнять прибор, который будет находиться снаружи?

– Эдриану Паттерсону, возможно, вскоре удастся наладить беспроводную связь с электромагнитным полем мозга.

Карл от удивления подпрыгнул с кресла:

– Серьезно? То есть мы будем работать с мозгом как по «Wi-Fi»?

– Думаю, да. Этот стандарт связи назван «Wi-C», что означает «беспроводной контроль». Он имеет в своем наборе особенный протокол, который позволит подключиться к мозгу.

«Ну, конечно! Природа электромагнитных излучений во всем едина. Они ведь только имеют разные диапазоны. Кем, интересно, так задумано? Природой? Надо же, Паттерсон, не ожидал».

Погрузившись в свои раздумья, он на миг позабыл о собеседнице, которая в это время, кажется, говорила что-то еще. Ее вопросительный взгляд быстро вернул его на землю.

– Простите, задумался. Просто это для меня ново и…

– Я все понимаю, – ответила Эрика, сдувая с бортика пиджака цифровой пепел. – Но ничего, втянешься. У тебя еще есть вопросы по этой части?

– Да. Есть еще один, насчет прибора: почему не использовать для этих целей линзы – это ведь тоже электронный прибор, который сегодня имеет каждый.

– Видишь ли, необходимо, чтобы прибор контактировал с мозгом в районе височных долей – это обязательное условие проведения внутрь биодрайвера. Так что линзы не подходят.

– Хорошо, допустим. А каким он будет, этот прибор? Почему люди должны купить его?

Эрика приподняла бровь и хитро прищурила глаза:

– Через пять лет я задам тебе тот же вопрос, и ты должен будешь на него ответить.

– Я? Но почему? А Мэтьюз вам на что? Вроде это его задача – продвигать прибор в массы.

– Нельзя продвигать то, чего пока нет. Функции прибора будут зависеть от результатов твоей работы: чем больше полезных комбинаций ты создашь на языке биокода, тем лучше, а дальше – включай фантазию. Симбиоз мозга и компьютера откроет перед человечеством невероятные возможности. – У Карла загорелись глаза – видимо, фантазия уже начала работать. – А насчет продаж: я думаю, что ты и сам прекрасно знаешь, как преподнести товар покупателю. То, как ты провел встречу с миссис Гейт, достойно похвал.

Карл едва сдержал улыбку.

– Вы следите за мной?

– Вовсе нет. Просто обедала вчера в том же ресторане и в то же время.

«Странно, а почему GPS-программа не сообщила мне о том, что ты была рядом? Хотя о чем я? – вас, конспираторов, не так-то просто заметить. Ну, ты видела, как я ее сделал, да? А мой белый костюм как тебе?»

Карл чувствовал себя все более уверенно, осмеливаясь раз от раза обвести ее откровенным, дерзким взглядом, желая увидеть в ней хоть намек на взаимность. Но она старалась не замечать этого, делая вид, что чем-то занята в своем обзоре.

Ее образ стал подниматься с кресла.

– Что ж, это все, – сказала она, вновь скрывшись за вуалью официальности. – Спасибо, что уделил время.

Карл тоже быстро встал, глядя на нее с надеждой, и сделал шаг вперед.

«Нет, не уходи. Останься».

– Ах да, – вспомнила она, – организационный момент. В четверг в восемь утра будь готов к первому заданию. Работать будешь здесь.

Он был удивлен: еще никогда прежде женщина, которая находилась так близко к нему, не сохраняла с такой холодностью свое самообладание и серьезный настрой, как будто перед ней не стоял самый желанный и привлекательный мужчина, молодой и горячий обольститель женских сердец. Это задевало его самолюбие, но вместе с тем и усиливало его интерес к ней.