Поздоровавшись, Карл сел на свое место за столом – напротив Шпектора. Он был заинтригован его словами, и живое, возбужденное настроение Леонарда вмиг передалось ему как будто с намагниченным им воздухом. Аренс, как обычно, был серьезен и сдержан – казалось, внутри его головы никогда не прекращаются высокоумные мыслительные процессы. Карл встречался с ним несколько раз – они обсуждали выпуск будущего электронного гаджета, и ему всегда было приятно с ним общаться, поскольку он производит впечатление необычайно умного, конструктивно мыслящего человека – еще бы, ведь он построил целую кибер-империю. Ему всегда были интересны люди, которые сумели достичь несравнимо большего, чем все остальные. При беседах он не раз спрашивал его о разработке нанопроцессора «DRON Reason-100», которого ждал не только он, но и множество других любителей электронных девайсов, которые испытывают буквально физическое страдание от того, что вынуждены пользоваться устаревшими устройствами, выпущенными еще в прошлом месяце, а зная о грядущем появлении процессора на сто тысяч ядер и не имея пока возможности его «поюзать», вообще не могут заснуть. Карл, конечно, к таким не относился, его пыл в этом смысле был более умеренным, но, как каждый человек, преданный своей идее, которая сегодня хоть и пылилась в цифровом архиве, но по-прежнему имела одно из первых мест среди остальных его приоритетов, он верил, что уже скоро сможет воплотить ее в жизнь, поэтому тоже ждал выпуска процессора.

– Помнишь тот день, когда ты впервые пришел сюда? – с поэтичной ностальгией говорил Шпектор, обращаясь к Карлу.

– Конечно, помню.

– А я помню твои горящие глаза и твой уверенный настрой, с которым ты согласился на этот проект. Знаешь, я не перестаю удивляться таким людям, как ты, – самобытным, уникальным, исключительным. И только такие, я считаю, должны составлять основу идеального общества. Это ведь уму не постижимо! Сказал – сделал, трудно – преодолел, не знал – научился, в тебя не верили – но ты доказал. Сверхчеловек – по-иному и назвать тебя не могу. Посмотри, что мы сделали с твоей помощью за эти пять лет: ведь ни один из известных мне выдающихся открытий не свершался за столь короткий срок.

От похвал Шпектора Карл никогда не уставал, ведь тот говорил со всей серьезностью, с глубиной и где-то даже с неверием: как будто был настолько шокирован его успехом, что даже отказывался в это верить. Это, конечно, льстило.

Аренс утвердительно, с уважением кивал головой, присоединяясь к словам Леонарда.

– Мы вышли на финишную прямую, и уже скоро состоится последнее, итоговое, собрание членов проекта. Это будет торжественный день. Поначалу я хотел отложить до него нашу сегодняшнюю встречу, но посчитал, что несправедливо будет так долго скрывать от тебя то, что мы с Ларсом для тебя приготовили.

Карл перевел удивленный взгляд на Аренса. Тот загадочно улыбнулся, затем достал и положил на стол небольшую коробочку в жидкокристаллической обертке, где мелькали какие-то надписи. Отчетливо увидев одну из них, самую крупную, Карл пришел в необычайный восторг. Там было написано: процессор «DRON Reason-100».

– Мне хотелось бы отблагодарить тебя за твою работу, – продолжал Шпектор. – Спасибо Ларсу за совет – мне не пришлось долго размышлять над тем, что можно было бы тебе преподнести в качестве благодарственного презента.

– Это ведь линзы, да? – спросил Карл Аренса, с восторгом глядя на блестящую обложку.

– Именно, – отвечал тот. – Мы решили обойти «NanoSmartLens», выпустив собственные линзы и встроив непосредственно в них, а не в наушный блок, статысячеядерный процессор. Так что тут – две инновации в одной.

– Это первая, эксклюзивная модель, – подхватил Шпектор, – и мы сочли, что ее владельцем должен стать особенный человек. Прошу, прими это он нас.

Аренс протянул Карлу коробочку, тот осторожно взял ее в руки.

– Сюрприз так сюрприз. Признаться, я не ожидал. Спасибо! Ларс, вы – талантливый изобретатель, каких поискать. Когда они поступят в продажу?

– Пока мы не планируем выпускать их на рынок. Вы же понимаете, что все прожекторы сейчас направлены на наше устройство – оно в приоритете. «NanoSmartLens» нам не страшны: процессоров «DR» им больше не видать, а значит, рынок полностью наш. Так что с линзами можно повременить. Вы пока что будете единственным их обладателем.

– С ума сойти! Если честно, я до последнего не верил, что такую сложную технологию реально воплотить в жизнь.

– Рожденная в голове идея непременно получит право на жизнь, если не переставать убеждать себя в ее реальности, – говорил Шпектор. – И именно ты в очередной раз подтвердил эту теорию. Так тебе ли сомневаться в ней?

День начался отлично. Довольный подарком, Карл вышел из офиса, держа в руках заветный футляр.

– До свидания, доктор Гринберг, – сказала Клэр, выглядывая из-за высокой стойки рецепции.

– Всего хорошего, – ответил он, вновь задержав на ней любопытный взгляд. – «Удивительно. Даже голос похож».

Сев в аэрокар он первым делом примерил инновационный гаджет. За сотни лет совершенно ничего не изменилось: сегодня все, как взрослые, так и дети, заполучив новое электронное устройство, погружаются в него с головой и, не замечая, как летит время, часами и сутками напролет с жадностью изучают его новые функции и возможности. Хотя ни к чему приуменьшать: в жизни большинства людей это было единственным смыслом.

Виртуальная реальность в новых линзах была еще живее и красочнее, она в любой момент могла перенести в фантастический мир будущего или в допотопный средневековый город. Количество фильтров превышало несколько тысяч – на любой вкус и цвет. После внесения настроек, в обзоре появилась Вивьен – она выглядела еще более естественно и теперь двигалась плавно, без частотных задержек.

– Просто космос! – воскликнул Карл от радости, и тут же перед его глазами появилось бескрайнее космическое пространство с сияющими звездами: линзы понимали каждое слово владельца, но, увы, не всегда угадывали их значение. – Неожиданно!

Вернувшись домой, Карл обнаружил, что машина Эрики исчезла с площадки, и это не могло не радовать. Позже, войдя в дом, он увидел цифровое послание, оставленное ею на стене: «Я вернусь к тебе в тот же миг, когда ты снова меня позовешь». Нет, это уже никак не вписывалось в портрет человеческого достоинства. Куда же, куда подевалась ее гордость и самоуважение?! Впрочем, ему было уже все равно. Самоустранение женщины – идеальное завершение любых отношений. Теперь можно было смело забыть о ней и подумать о другом.

«Органайзер! Теперь он должен заработать!» – эта мысль, и никакая другая, занимала сейчас все его нейронное пространство.

Время от времени он возвращался к своему детищу, обогащая его новыми кодами и формулами и внося видеозаписи жизненных сюжетов. В этом он видел сходство с работой мозга, который сохраняет все увиденные изображение, даже те, что не доступны для сознательной памяти. Но удастся ли ему научить этот искусственный разум предсказывать события будущего, чего не умеет делать мозг, – пока на этот вопрос однозначного ответа не было, были лишь теории, догадки и настойчивая уверенность целеустремленного творца-создателя.

«Мощности процессора линз определенно хватит для того, чтобы перенести в их память все программные библиотеки и запустить вычислительные механизмы, синхронизировав их по времени с проходящими событиями. Это позволит работать не в режиме записи, а в режиме „on-line“ – тогда точность расчетов будет выше на порядок».

Так, остаток дня он провел в своем кабинете посреди созидательного цифрового бульона «Органайзера», которому теперь предстояло переместиться на микроскопические просторы встроенного в электронные зрачки линз нанопроцессора, чтобы Карл имел доступ к нему в любом месте в любое время. Стройные ряды бесчисленных видеокадров из пространства кабинета стали проникать в обзор Карла, искажая воздух визуальными волновыми эффектами, похожими на дрожание водного зеркала. И нет на свете ничего более завораживающего – не важно, что есть реальность, и как она выглядит, – чем видеть, как развивается твое собственное творение.

Глава XI

Карл любил смотреть сверху на город. Отсюда, с этой высоты вид был хоть и привычный, но по-прежнему чарующий. На прозрачном окне-мониторе вся жизнь видна как на ладони. Ни один квартал, ни одна улица и ни один прохожий не ускользнет от этого всевидящего ока, ведь по мановению руки оно может перенести наблюдателя в любую точку на карте не только этого мегаполиса, но и любого другого на трех континентах Земли, прокатить, как на скоростном лифте, сверху вниз и обратно вдоль девяти социальных уровней-ярусов, на которых вынуждены сегодня ютиться уже почти пятьдесят четыре миллиарда землян. Окно выдавало информацию по любому видимому на нем объекту, будь то небоскреб или пролетающий в своей машине человек. Умное цифровое полотно за доли секунды выстраивало визуальную базу данных, в которой можно увидеть все происходящие сейчас события, отыскать по GPS-меткам любого человека и узнать, что он делает, куда направляется и о чем переписывается с тем, кто находится на другом конце Земли. При включении определенного режима каждый, кто был виден в окне, превращался в маленький беспомощный пиксель, и тогда вся картина за окном становилась похожей на гигантскую матрицу – сине-зеленый цифровой океан с плавающими в нем бесчисленными электронными душами. Каждая такая душа содержала в себе полное информационное досье на человека и могла поведать наблюдателю обо всех его жизненных эпизодах, которыми он охотно поделился со своими сетевыми друзьями. Пока что эта матрица жила своей жизнью, и пока еще какой-то неизвестный науке стимул – то ли вселенский разум, то ли и впрямь рука невидимого бога – двигали волей бегающих по экрану зеленых точек. Но скоро все это закончится. Скоро, как в очередной захватывающей игре, стоя по эту сторону экрана, можно будет управлять миллиардами персонажей и уже на свой лад настраивать движение этой мировой матрицы. И этот день уже не за горами.

Наконец, отвлекшись от раздумий, Карл обернулся и увидел Клэр, которая несла на подносе кофе, и это означало, что Шпектор должен был появиться в офисе уже в следующую минуту. Остальные члена проекта были уже в сборе. Все они сегодня выглядели элегантно и празднично, общались друг с другом с чрезмерной вежливостью и уважением, не скупясь на похвалы и комплименты. Их лица озаряла одна и та же радостная улыбка – от величия совместно достигнутых результатов.

Среди собравшихся были уже хорошо известные вам господа: серьезный и строгий на вид и, в то же время, умнейший и интеллигентнейший человек, разработчик и инноватор в сфере высоких технологий – Ларс Аренс, тот, что сидел напротив него – чрезмерно энергичный мужчина, измеряющий все и всех вокруг своим быстрым аналитическим взглядом, – маркетолог Курт Мэтьюз. Рядом с ним сидела неразлучная парочка нейрофизиологов – все такой же угрюмый и заметно постаревший за это время Кристиан Нейман и его всегда молодой в душе и веселый напарник, Эдриан Паттерсон. На удивление некоторым, среди приглашенных оказался и начальник орбитального лагеря – Алан Бишоп. Этот человек, маленького роста, но имеющий отнюдь не малые полномочия, медленно бродил туда-сюда вокруг стола, с умным и придирчивым видом разговаривая то с одним, то с другим, при этом не упуская возможности дать совет, словно хорошо разбирался во всех направлениях проекта, кем бы ни являлся его собеседник.

– Он-то зачем здесь? – возмущенно шептал Паттерсон Нейману.

– А почему нет? Он – тоже вроде как участник. Имеет право, – рассудительно ответил тот. Затем слегка подтолкнул локтем напарника, смотря на новенькую секретаршу. – Погляди-ка лучше туда.

– О, да! Уже успел разглядеть. Точь-в-точь мисс Эберт. Шпектор, видимо, решил восполнить потерю. Слушай, я вот что думаю: раз уж я собрался разводиться, может мне стоит сделать предложение Клэр? – Нейман удивленно выпучил глаза. – А что? Ничего такого нет в том, что она – робот. Сейчас это нормально. Все нужные функции у нее, я думаю, на месте, а характер – какой угодно можно установить. Год-два поживем для себя, а потом детей скачаем из интернета – вот и счастье будет. – Он расправил плечи и с дерзким видом провел рукой по коротким волосам. – Как думаешь, клюнет?

Нейман тихонько засмеялся:

– Да ну тебя.

– Нет, я серьезно!

В этот момент в дверях появился Шпектор. Он был в глянцевом черном костюме, усеянном рассыпающимися электронными блестками. Сияющая улыбка озаряла его помолодевшее лицо – время, казалось, над ним было не властно: чем ближе он был к своей цели, тем лучше выглядел.

Присутствующие встали.

– Я приветствую вас, уважаемые члены нашего собрания, доблестные сотрудники проекта «Раса-10»! – торжественно начал он, подойдя к своему креслу. – Вот и настал этот долгожданный день, когда мы с вами можем с гордостью взойти на пьедестал новой мировой науки. И я прошу, запомните его, ибо с этого дня мы начнем обратный отсчет времени до того момента, когда на Земле наступит царство десятой – исключительной – расы людей! Прошу садиться, господа. – Умное кресло при его взгляде отодвинулось, пропустив его к своему месту, а по сенсорному столу двумя длинными лентами пробежали голубые огни и прямо перед ним слились в яркий голографический шарик, который он взял в руки. Несколько секунд он молча смотрел на присутствующих преданным и благодарным взглядом, выражение его лица сделалось глубоко задумчивым и лиричным. – В этот день, снова собравшись вместе и обернувшись назад, мы можем увидеть, каким нелегким был проделанный нами путь. Но благодаря нашему труду и вере в успех сегодня мы с вами приблизились к его финальной черте. Я благодарю вас за вашу работу и терпение. – Затем голос его вновь стал громче, зажегся позади оконный экран, воспроизведя его любимую заставку и впоследствии сопровождая его речь картинами, рисующимися из его слов. – То, что мы создали за эти пять лет, уверен, изменит мир к лучшему. Глобальный кибер-рефлекс станет мощным оружием против преступлений, вандализма, социального неравенства и положит конец всем людским бедам и лишениям. Разоблачив за доли секунды всех террористов и выведя на чистую воду всех нечестных и замышляющих недоброе людей, мы пошлем в их головы божественный сигнал, наполненный только добротой и любовью к ближнему – именно этому учила религия древних людей.

Члены собрания уже не раз слышали от Шпектора о пользе проекта. Говорил бы кто другой, каждый из них наверняка молча бы отмахнулся от этих пламенных речей: «Да, да, уже слышали, знаем и со всем согласны». Но он рассказывал об этом с такой глубиной и таким проникновением, при этом внося в свое повествование все новые рассуждения и вставляя такие обороты, которыми восторгался каждый слушатель, – одним словом, его хотелось слушать снова и снова.

– Мы привьем обществу высокоморальные и высоконравственные качества, будем наставлять каждого человека на путь истины и помогать ему в принятии правильного решения. Средневековые мудрецы, сами о том не подозревая, сравнивали судьбу человека с программой, говоря, что весь его жизненный путь похоже на древо потенциальных событий, и что человек, руководствуясь тем или иным выбором, постепенно реализует, воплощает в жизнь одну из его ветвей, которая и становится цепью свершившихся событий. Благодаря нашим открытиям мы сможем не только подтолкнуть человека к верному выбору, но и переписать заново всю его судьбу, сделать ее благополучной для него самого и полезной для всего мира. Люди все вместе будут стремиться к лучшему будущему, будут единомышленниками и станут счастливы от своих дел и поступков. Мы дадим установку на снижение рождаемости и восстановление нормальной численности людей, сохраняя в генофонде будущих поколений только самый качественный генетический материал. Получив наше электронное распоряжение, они постепенно восстановят природу Земли, и уже через несколько столетий наша планета изменится до неузнаваемости – она вновь заблагоухает, зацветет первозданными красками! Приведя к социальному равенству каждого члена мирового сообщества, мы разделим поровну между ними все земные богатства, и тогда вновь вернется то время, в котором Земля была божественным райским садом! И я уверен, что когда-нибудь наши далекие потомки вспомнят нас и скажут нам «спасибо»!

Громкими аплодисментами в его адрес завершился его восторженный монолог. Мэтьюз даже поднялся с кресла и с вытянутыми в его сторону руками пораженно тряс головой, глядя на каждого из присутствующих и встречая в их глазах ответное уважение к словам оратора.

– Благодарю вас. Благодарю. Хотя все это – ваша заслуга. Я лишь придаю словесную форму вашим успехам, показываю их полезность, вот и все. Я уже не раз выражал вам свою признательность и говорил о том, что вклад в наше дело каждого из вас переоценить невозможно. Все вы – великолепные специалисты, профессионалы, и все вы достойны наград высшей степени. И все же я позволю себе выделить среди вас одного человека, без которого, будем честны, у нас не получилось бы ровным счетом ничего. Я говорю о вас, доктор Гринберг. Позвольте в очередной раз пожать вашу мужественную руку.

Шпектор поднялся с кресла и подошел к противоположному краю стола, где его, стоя уже ожидал Карл. Высокий и статный, в светлом костюме, с волевым и смиренно-грозным лицом, он источал такую уверенную мощь, от которой вокруг намагнитился воздух.

– Как же он все-таки изменился, – качая головой, шептал Паттерсон Нейману. – Не перестаю удивляться. Нет, ты только посмотри на него!

– Помалкивай лучше, – прошипел тот. – Мало тебе досталось тогда в ресторане?

Когда Шпектор оказался с ним рядом, присутствующие почувствовали возникший от их рукопожатия – это даже трудно описать словами – ну, что ли, некий мистический импульс, соединивший две силы в одну – ту, что вскоре будет вершить человеческие судьбы. От осознания этого у них даже перехватило дыхание.

Вернувшись на место, Шпектор продолжил:

– Расшифровка биокода и создание глобальной рефлекторной дуги было для нас трудной и, казалось, даже невыполнимой задачей…

Говоря о заслугах Карла, он не жалел ни времени, ни красноречивых эпитетов. Он долго рассказывал членам собрания о биокоде, о превращении мозга в жесткий диск, где по папкам разложены видео-воспоминания, о драйвере, о квази-нейронах, о Z-элементе и о многом другом. В это время Карл задумчиво смотрел на окно-монитор, не вникая в его слова, и где-то глубоко внутри себя общался со своим сознанием. Оно неожиданно спросило, опомнившись:

«А где профессор Векслер? Почему его сегодня нет? И почему Шпектор ни разу про него не вспомнил?»

«Да, действительно. А почему его нет? Странно…»

«И Наташи нет. Она ведь должна присутствовать на этом собрании?»

«Должна. Я лично попросил Леонарда, чтобы он позвал ее – он пообещал. Спрошу у него позже».

Время шло быстро. Карл иногда посматривал на часы: к 15:00 их ждали в ЦЗ, куда они должны все вместе отправиться после собрания.

И вот наступила долгожданная, по крайней мере, для Неймана и Паттерсона точно, минута, когда, наконец, должна быть снята непроницаемая тайная завеса, прятавшая за собой цифровой блеск сокровенного гаджета, который станет связующим техническим звеном между мозгом и компьютером.

В офисе погас свет. Сенсорная столешница трансформировалась, и из самого ее центра, снизу, выехала освещенная лучами подставка-подиум. На ней лежал кубической формы стеклянный предмет.

– Итак, внимание! – провозгласил Шпектор с горящими от счастья глазами. – Настала пора представить вам техническое решение, позволяющее воплотить в жизнь наши длительные разработки. – Стеклянная коробочка открылась, и присутствующие увидели лежавший в ней прибор в виде угловатой дуги, что сам по себе включился и засверкал мелкими огоньками. – Этот волшебный прибор мы назвали «КИБЕРСЕТ», а полное наименование модели – «CYBERSET PI». Последние буквы аббревиатуры означают «Протокол «Интеллект» – именно этот протокол является основным в наборе стандарта беспроводной связи «Wi-C». – Члены собрания, как по команде, вытянулись к гаджету, с любопытством рассматривая его со всех сторон.

– Я правильно понимаю, – осведомился Алан Бишоп, недоверчиво щуря свои и без того узкие глаза, – что биодрайвер попадет внутрь человеческого мозга посредством этого устройства? И, по всей видимости, оно должно надеваться на голову?

Паттерсон ехидно скривился:

– Конгениально! О чем вообще мы тут уже несколько часов разговариваем?

– Совершенно правильно, – ответил Шпектор и взмахом рук создал на столе трехмерную голограмму с увеличенным изображением прибора. – Вот, посмотрите, здесь хорошо должно быть видно: на внутренней поверхности в районе висков расположены микроскопические электроды, содержащие в себе Z-элемент. Достаточно один раз надеть киберсет на голову и включить, и уже через секунду биодрайвер встроится внутрь сети квазинейронных сигналов. Вообще, единоразового подключения в теории будет достаточно для того, чтобы связываться с мозгом в течение всей его оставшейся жизни. Однако, будет лучше, если потребители станут использовать его регулярно: в случае, если связь прервется, следующий драйвер будет автоматически послан повторно.

– Ну, хорошо, – одобрил Бишоп. – А что с беспроводной передачей данных? Неужели можно вот так запросто скачать по радиоканалу из мозга информацию, ровно как и наоборот – залить в него посторонние данные?

– И снова вы ни в чем не ошибаетесь, Алан. Да, можно. Вернее, именно так это и будет происходить. Передатчики сигнала «Wi-C» имеют огромный радиус действия. Для того, чтобы заключить весь земной шар в объятия этой умной паутины, необходимо будет разместить пару сотен передатчиков в небе, на особенной высоте, и по одному – в каждом мегаполисе. На данный момент реализована одна пятая часть от предполагаемой зоны покрытия.

– То есть беспроводной контроль уже работает? – поинтересовался Мэтьюз и от удивления покачал головой. – Надо же, люди даже не догадываются, какими волнами насыщено пространство, в котором они живут.

Шпектор разочарованно нахмурился:

– Что вы! Конечно, нет. Людям не дано чувствовать подобное излучение – волны «Wi-Fi» ведь точно так же совершенно невидимы и неощутимы. Горько это признавать, но людям вообще многое не дано знать и видеть от природы, и это мы тоже попытаемся исправить. А теперь, Курт, с вашего позволения, я расскажу нашим коллегам, каким образом, мы собираемся выпускать киберсет на рынок.

– О, конечно! – встрепенулся Мэтьюз, с демонстративной важностью поправляя галстук, – это уже касалось его департамента.

– Итак, на что же нам стоит обратить внимание при продаже киберсета, чтобы реализовать нашу цель и одновременно с этим еще и заработать? Мы с особенной тщательностью изучили рынок информационных технологий, и вот к чему мы пришли. Мобильные электронные устройства уже давным-давно стали товарами первой необходимости, наряду с пищей и одеждой – про жилье не говорю, потому как даже бездомные, причем все без исключения, имеют цифровые приспособления. Это неудивительно, ведь на первом уровне самые старые модели очков можно приобрести всего за двадцать центов – за двадцать, представляете себе! То, что наверху нещадно выбрасывается на помойку, опускается вниз и продается там за гроши – но это так, к слову. Все это я говорю к тому, что спрос на умные гаджеты сегодня стопроцентный, независимо от уровня проживания. И это хорошо, поскольку нам необходимо, чтобы киберсет купил каждый житель Земли. Уверяю, когда они узнают о его функциях, природа человеческого сознания, тяготеющего ко всему запретному, неизведанному и недостижимому, сыграет здесь свою роль и непременно пробудит желание обладать киберсетом абсолютно в каждом человеке. Но одного желания мало. Необходимо, чтобы оно было по карману даже самым бедным. Наши технологии стоили нам не только времени и умственных усилий, в них еще были вложены немалые средства, и, как вы понимаете, себестоимость производства пятидесяти четырех миллиардов экземпляров киберсета даже в несколько долларов и последующая их продажа за бесценок разорила бы нас окончательно. Но, благодаря Ларсу Аренсу, который может буквально из нескольких простых деталей собрать мощный суперкомпьютер, на производство одного киберсета потребуется ровно тридцать три цента. Удобный и легкий корпус, сенсорное управление, емкий аккумулятор и пара электродов с Z-элементом внутри – всего лишь за тридцать три цента. Никто еще не изобрел ничего гениальнее, проще и дешевле. Это потрясающе! Теперь о розничной стоимости. Обрадовавшись низкой себестоимости, я чуть было не допустил серьезную ошибку, предложив продавать киберсет по единой для всех, минимальной цене. Тут-то господин Мэтьюз и напомнил мне, не разумеющему в торговле, о тех людях, которые в погоне за технологиями готовы тратить целые состояния – вспомните, сколько стоили последние линзы «13DR» от «NanoSmartLens». Все люди разные, и чем выше их социальный статус, тем серьезнее их запросы. Для многих не только функции важны в новом цифровом девайсе, но и сам факт обладания им, престиж, высокий статус. Возможно, они не отнесутся с подозрением к вещице стоимостью в пару долларов, узнав из сетевых отзывов об их возможностях – скорее всего, они захотят ее приобрести, но то, что они не смогут купить их по цене, отличной от той, по которой они продаются в дешевых магазинах нижних ярусов, может сильно обидеть их высокую платежеспособность. Исходя из этого, мы приняли решение выпустить несколько – а именно, ровно по числу ярусов, – основных модификаций киберсета. Те, который после аббревиатуры «PI» мы пометим цифрой «1», будут обладать более совершенным функционалом, самой высокой скоростью работы, а в дальнейшем некоторые их разновидности будут даже иметь корпус из белого золота и драгоценных металлов. Эти модели будут продаваться наверху, и минимальная цена их составит пятнадцать тысяч долларов. Цифра «9» будет присутствовать в маркировке устройств, подготавливаемых к продаже на первом уровне, – самых дешевых и ничем не примечательных. Ну, а экземпляры, имеющие промежуточные цифры, как вы, наверное, уже поняли, будут соответствовать запросам всех остальных по правилу: чем больше цифра, тем ниже уровень. Согласитесь, что ярусная иерархия как нельзя лучше способствует четкому разделению людей по покупательской способности и уровню потребностей. В итоге, все они приобретут киберсет по колоссально отличным друг от друга ценам, что во много раз приумножит нашу прибыль. И это станет приятным дополнением к их моментальной регистрации на сервере ЦЗ.

Гиперактивный Мэтьюз никак не мог сдержаться от комментария, который он пытался вставить уже несколько раз. И сейчас ему это удалось.

– Мы уверены, что эта маркетинговая схема уже после первых рекламных кампаний выстроит у магазинов многомиллионные очереди. Сейчас мы ведем переговоры с самыми крупными сетями электроники, и пока еще никто из них не дал нам отрицательного ответа – все соглашаются! Более того, некоторые постоянно звонят и спрашивают, когда же мы поставим им первую партию. Вот! – Он шустро замахал длинными пальцами перед своим лицом. – Вот как раз сейчас мне звонит директор «Elexmall». Да, мистер Брукс, я слушаю вас! Что говорите? Увеличить объем? Да, конечно, без проблем!

Шпектор выглядел, как довольный сытый кот, видя, как складно работает толком еще не запущенный торговый станок.

Собравшиеся что-то попритихли – наверняка, в этот момент их мыслительные извилины дружно рассчитывали свои будущие зарплаты.

– А каковы функции киберсета? – спросил Бишоп. – Вы так ни разу и не упомянули.

Шпектор хитро улыбнулся:

– О, это весьма полезные функции! О них хотя бы раз мечтал каждый человек. Наверное, все вы помните те фантастические фильмы, где персонажам при помощи высоких технологий загружали в мозг новые знания – например, программы по овладению той или иной техникой боевого искусства, внушение навыка вождения, установки на достижение того или иного результата. Как вы понимаете, теперь в этом нет ничего фантастического, и, думаю, все вы догадались о том, что именно это и будет входит в базовый функционал киберсета – это очевидно. Теперь не нужно тратить время на освоение учебного материала, годами разбираться в написании программ или конструировании роботов, учить анатомию человеческого тела или запоминать иностранные слова, чтобы, наконец, овладеть языком – все это можно загрузить в мозг при помощи киберсета, подключив его к мобильному блоку на ухе и выбрав в обзоре определенный файл. Только представьте себе, что за одно мгновение можно будет освоить десять томов квантовой физики или коллоидной химии.

Нейман хмыкнул, неуверенно качая головой:

– Действительно, эта опция очевидна. Но разве это не опасно: кто знает, чего они захотят «установить» в свои головы? И еще: что в таком случае станет с системой образования?

– Вопрос об образовании – вторичный, – отвечал Шпектор. – А вот насчет первого, мой проницательный друг, вы абсолютно правы: риск пагубных последствий безграничного обогащения информацией непременно бы возник, если бы мы не были намерены пропускать всю эту информацию через фильтры Центрального Звена. И к тому же, мы будем видеть на экране все их намерения относительно этих данных – так что причин для беспокойства нет.

– Тогда вопрос снимается.

– Спасибо. А теперь я расскажу о других возможностях киберсета. Думаю, они окажутся более неожиданными, хотя не буду настаивать. С помощью специального приложения пользователь сможет без труда подключаться к любой технике, будь то домашние роботы или аэрокары, и отдавать им команды, а также управлять всеми процессами, происходящими в обзоре линз силой мысли. – Собравшиеся уважительно закивали – оценили. – Если в его голове возникнет вопрос, то поисковый браузер тут же, без лишних манипуляций, выведет на него ответ. И так же с любыми данными: захотел поиграть в любимую игру – она запустится в следующую же секунду, вспомнил название нового интересного фильма – пожалуйста, видео уже готово к воспроизведению…

– Захотел написать сообщение – оно уже само набирается, – предположил Бишоп, – верно?

Глаза Шпектора снова хитро заблестели:

– Верно-то оно верно, только это уже не понадобится.

– В каком смысле?

– В том смысле, что тут можно будет использовать уже третью функцию. – Он перевел взгляд на загадочно улыбающегося Паттерсона. – Эдриан, вы, наверняка, догадываетесь, о чем пойдет речь? С вашим философским мышлением, да и с тем, что вы лично работали над созданием этой нейротехнологии и знаете о ее возможностях, трудно было бы не догадаться.