Глава 12. Тайны и предубеждения
До офиса Александра так и не дошла.
Вместо этого она свернула знакомыми маленькими улочками, чтобы в итоге упереться прямо в шумящую маленькими человеческими муравьями улицу. Несколько раз Александру чуть не сбили проносящиеся по тротуару самокатчики, пока она отбивалась от навязчивой рекламы вкусного чая, а затем ей все же удалось протиснуться в один из переулков и дворами выйти на параллельную улицу. Еще несколько поворотов под сенью пушащихся от дождя деревьев, и Александра остановилась перед входом в старую разрушенную пожаром церковь.
Как иронично, что вход на лучший в мире ромашковый чай находится именно здесь.
Церковь встретила Александру тишиной, покорёженными пламенем стенами и стуком собственных каблуков. Она впервые решилась сегодня надеть осенние сапоги в июне, выглянув утром за окно и с неудовольствием отметив моросящий по асфальту дождь и холодный морской ветер. Несколько ступеней вниз по винтовой лестнице со стёсанными ступенями, и Александра оказалась в знакомом длинном коридоре – проходе в офис Нижнего отдела, известном лишь избранным.
К ее счастью, Асмодея не было в кабинете, когда Александра с непринуждённым видом отодвинула шкаф и вышла из-за него. Однако она не могла отвечать за психологическое состояние секретарши Асмодея, смотревшей на неё во все глаза, превратившиеся в пять рублей, и залившей цветок на подоконнике так, что тому хватит воды до следующего десятилетия. Бросаться и помогать убрать бардак Александра не стала, посчитав это работой секретарши. Вместо этого Звягинцева опустилась в мягкое кресло Асмодея, прожигая взглядом входную дверь.
– Будь на твоём месте кто-то другой, я бы не стал думать: налить тебе чаю или убить.
Асмодей ввалился в кабинет вальяжной походкой, бросил пиджак на гостевой диванчик и только после этого заметил крутящуюся в его кресле Александру. Несколько секунд он прожигал ее взглядом, а затем махнул рукой и подошёл к чайнику, щёлкнув выключателем. Секретарь тут же поспешила ретироваться из кабинета, прихватив с собой многострадальный цветок, из которого на пол выплёскивалась вода. Проводив сотрудницу взглядом, Асмодей скептично осмотрел лужи на полу и разочарованно махнул на них рукой, вернув все своё внимание Звягинцевой.
– Прежде, чем ты начнёшь отчитывать меня, как маленького ребёнка, мне нужен твой совет, – предвосхищая написанную на лице Асмодея тираду выпалила Александра, приподнявшись в кресле.
Рыжая бровь демона выгнулась дугой, и он не менее развязно опустился на стул, где в прошлую их встречу восседала сама Александра. Закинув ногу на ногу, он обхватил колено ладонями и сцепил пальцы в замок. Бледные голубые глаза Асмодея несколько долгих и мучительных для Александры секунд блуждали по ее лицу, а затем его губы изогнулись в едкой ухмылке.
– Ба, Александре Звягинцевой нужен мой совет? Неужели Судный день близок? – Асмодей мягко и раскатисто хохотнул и качнулся на стуле. – Что ж, говори, коль уж это так жизненно необходимо для тебя. – Он замолчал, а затем вскинул палец и ткнул им в Александру. – Но выговор ты все равно получишь.
– Да-да, – отмахнулась Звягинцева. – Можешь занести его в личное дело, если тебе от этого станет легче.
– Был бы Ростиславом, у тебя было бы уже десять папок приложений с выговорами. Да и какое личное дело? Ты у нас несколько лет не работаешь. Или?.. – Асмодей с подозрением покосился на Александру.
– Рано загадывать.
– А я всегда говорил, что отсюда можно уйти только вперёд ногами.
Асмодей выглядел донельзя довольным собой и своими «предсказаниями». И больше всего Александре было неприятно признавать, что демон действительно был прав, выговаривая ее перед увольнением и грозя, что она вернётся к ним уже через несколько месяцев, потому что жизни за пределами «Лихобор» для таких, как она или Стас, просто не существует. Единственное, в чем Асмодей ошибся, был срок. Александре потребовалось три года, чтобы вновь показаться на пороге родного офиса.
Подавив нервную усмешку, Александра подкатилась поближе к столу, вцепившись в его край пальцами, и с самым серьёзным для себя видом уставилась на Асмодея.
– Что мне делать со Стасом?
Кажется, Александра сейчас выполнит трёхлетнюю норму по удивлению демона всего лишь за десять минут разговора.
– А что ты хочешь с ним сделать? – мягко поинтересовался Асмодей, подался вперёд и, опершись локтем о стол, подпёр щеку. – Есть предложения? Последний раз ты была полна решимости спасти его изо всех сил. Что изменилось за эту неделю?
– Не тот номер.
– Прости, что?
– Он позвонил не на тот номер. Мы… У нас была договорённость. Если нужна помощь – звонить не на рабочий телефон.
Александра тяжело выдохнула и зажмурилась. Пальцы вцепились в переносицу, с силой сжимая ее. Звягинцева чувствовала на себе пристальный и немного непонимающий взгляд Асмодея.
– Не знаю, случайно или нет, но Стас… – Александра всплеснула руками и откинулась на мягкую спинку кресла, – всегда знал, куда звонить, если что-то случится. И это точно не мой основной номер.
– Конспирация превыше всего, – понимающе кивнул Асмодей. – Пароли, явки, адреса. Думаешь, он скрыл это из своего сознания?
– Если так, то у нас еще есть шанс.
Шанс был один из десяти тысяч, и по лицу Асмодея было хорошо видно, что он думает о вере Александры в успех. Демон хмыкнул, скрыв усмешку под накрывшей рот ладонью, и откинулся на спинку стула. Асмодей ненадолго замолчал, погрузившись в мысли, и только стучащий по коленке указательный палец намекал на присутствие его если не в сознании, то хотя бы физически в этой комнате.
– Эх, наивные часов не наблюдают3, – спустя еще несколько минут напряженного молчания выдохнул Асмодей, тут же поспешив добавить: – И логики тоже. Мне бы хотелось быть таким же уверенным, как ты, Александра. Но твой Стас с вероятностью девяносто процентов уже мёртв несколько дней как.
Встань Александра перед зеркалом и скажи это своему отражению, она бы никогда не поверила в эти слова. Ей и сейчас не хотелось верить в то, что говорит старый товарищ, абсолютно уверенный в своих словах. И хуже всего было то, что они оба знали: это действительно та правда, с которой придётся смириться.
– Все мы рождается яркими пылающими звёздами, – неожиданно протянул Асмодей и всплеснул руками, поднимаясь из-за стола. – Потом кто-то из нас остывает. Некоторые смиряются с этим, некоторые сами стремятся погаснуть, а кто-то так до конца своих дней не может смириться с новой жизнью. Даже самые яркие способны потухнуть по щелчку пальцев, при должном рвении. – Демон медленно обошёл стол и остановился перед Александрой, немного склонившись над ней. – Иные же получают это в наказание за дерзость. Но если бы нас не существовало – весь мир превратился бы в один большой пылающий безжизненный шар. Такие, как Стас, – неизбежность. Я знаю, что ты его любишь. Но сейчас тебя должно больше беспокоить не то, что ты не можешь помочь ему, а что нужно ему, раз он пытается выловить тебя.
Александра нахмурилась, еще больше приподнявшись в кресле. Стасу была нужна она, он хотел ее видеть и вряд ли был сейчас доволен компанией Димы или Феликса. Пусть даже это уже был и не Стас. Но ни разу за эти дни Александра не рассматривала этот вопрос под углом, которым его повернул к ней Асмодей. И насмешливо прищуренные глаза с морщинками в уголках так и кричали о его самодовольстве в этот момент: он опять оказался умней, дав ей совершенно не тот совет, которого она ждала.
Спасение пришло, откуда Александра уже не надеялась его получить: дверь в кабинет негромко скрипнула, и из-за неё показалась взлохмаченная светлая макушка испуганной секретарши. Она что-то быстро затараторила и тут же осеклась, когда Асмодей повернул к ней голову.
– П-простите, Амадей Петрович, т-там…
– Что там такое, Света?
Демон как-то подозрительно нажимно выделил имя девушки и та тут же стушевалась еще больше: замямлила и замахала одной рукой – вторая держала ручку двери. Причина волнения Светы объявилась сама, замаячив каштановой макушкой за ее спиной и заставив щеки Александры холодно побледнеть.
– Прошу прощения, милочка. – Появившийся на пороге Джеймс уверенным движением оттеснил Свету в сторону и протиснулся между ней и дверным косяком. – Вот, так намного лучше. – Не оборачиваясь, он захлопнул дверь и улыбнулся. – День добрый, Асмодей. Не волнуйся, я пришёл не по твою прогнившую душонку. Я сегодня немного не в настроении для рукоприкладства.
– Да ладно? – едко отозвался Асмодей, распрямляясь. – Ты смог меня удивить.
– Будешь язвить – моё настроение поменяется.
Джеймс улыбался, но Александре отчаянно хотелось вжаться в спинку кресла и слиться с ней, только чтобы не видеть этой гримасы на приятном лице ее нового знакомого. Джеймс остановился у самого стола, оперся руками о его край и со скрипом столешницы навалился на него, поочерёдно глядя то на Александру, то на Асмодея. В итоге его взгляд все же замер, но на открытой бутылке виски, которую Звягинцева только сейчас заметила на краю стола Асмодея.
– Могу я похитить эту юную леди? Если, конечно, у вас тут нет каких-то своих личных планов, – Джеймс многозначительно поиграл бровями и кивнул на виски. – Вон, как посмотрю, уже даже бутылочку приготовили. Играть будете или?..
Щеки Александры тут же вспыхнули, стоило ей поймать на себе красноречиво лукавый взгляд Джеймса. Она хотела было вопросительно вскинуть бровь и посмотреть на Асмодея в поисках поддержки, но тот тут же вскинул руки в примирительном жесте и почему-то попятился несколькими шагами к стене. Кажется, он… боялся?
– Нет-нет, мы уже закончили, – его губы дёрнулись в нервной улыбке. – Уверен, Александра получила от меня все, что хотела. Более не смею ее тут задерживать.
Так настойчиво Александру еще никогда не выталкивали из кабинета Асмодея. И, судя по всему, в ближайшее время ей путь обратно закрыт. Демон больно сильно расшаркивался перед Джеймсом, даже вручил на дорожку подарочную коробку конфет, на которой гордо красовались надпись «Любимому начальнику» и след от алой губной помады.
– Ты покраснела, как девственница на исповеди.
Джеймс все же придержал для Александры дверь, другой рукой закидывая в себя одну из конфет Асмодея, а Звягинцева смогла только растерянно замереть прямо в дверном проёме, быстро моргая и непонимающе глядя на ухмыляющегося Джеймса.
– Прости… что?
– Не волнуйся. Я все пойму. – Джеймс отпустил дверь, и Александра пришлось спешно выскользнуть на улицу: тяжёлая металлическая дверь неслась навстречу Звягинцевой, как «Титаник» нёсся навстречу айсбергу. И мизинчик Александры не оценил это столкновение. – Он мужчина красивый. По крайней мере, его тельце. – Джеймс быстро зашагал, но, заметив отсутствие Александры, остановился, дожидаясь, пока Звягинцева дохромает и продолжил: – О душе говорить не будем по очевидным причинам. Не стоит стесняться своих чувств, юная леди. В этом нет ничего страшного.
Разумеется, в этом не было ничего страшного. Как и в том, чтобы следовать внутренним порывам. Только опомнилась Александра, когда руку обожгло ударом о чужую щеку, а лицо Джеймса на секунду отвернулось от неё, скрыв взгляд под упавшими на лицо прядями. Ладонь горела, и Александра поспешила прижать ее к груди, с силой растирая. Джеймс же продолжал медленно пережёвывать конфету. Возможно, Александре было бы проще, накинься он на неё сразу же. Неизвестность и медлительность раздражающе пугали Звягинцеву.
И все же Джеймс, проглотив сладость, повернул голову к Александре и смерил ее холодным взглядом.
– Я не буду делать вид, что этого не было. – Он отряхнул пыльцу с куртки и запустил пальцы в волосы, зачёсывая чёлку назад. – Но тебе очень сильно повезло, что у меня хорошее настроение. И сегодня в моих планах испортить день отнюдь не тебе.
– Спасибо за одолжение. Как-нибудь обойдусь без любезностей.
Джеймс с силой сжал челюсть, так что Звягинцева услышала скрип его зубов друг о друга, а под кожей заходили желваки. Он сделал несколько неспешных шагов к Александре, заставляя ее пятиться к стене дома, пока спина не упёрлась в холодный крашеный кирпич, а они сами не оказались настолько близко, что при большом желании можно было ударить его лбом по носу.
– Знай своей место, Александра Звягинцева. – Наклонившись, Джеймс выдохнул слова ей в губы. – Если ты думаешь, что твоя жизнь играет хоть сколько-нибудь важную роль в работе Вселенной – ты очень сильно ошибаешься.
Он резко отпрянул от неё, несколько долгих мгновений прожигал взглядом прижатую Александрой к груди руку, а затем дотронулся пальцами до щеки, на которой все еще виднелся след от маленькой ладошки, усмехнулся и быстро зашагал прочь. Звягинцева растерялась: кончики пальцев скользнули по губам, ощущая на них жар от дыхания Джеймса. Его спина удалялась все дальше, и Александра сорвалась с места только, когда он уже практически скрылся за поворотом.
Они вывернули на бульвар, затем свернули в маленькие проулочки, петляя между домами и уворачиваясь от капающих с крыш следов недавнего дождя. Все это время Джеймс молчал: только иногда бросал на Александру хмурые взгляды и продолжал поглощать шоколадные конфеты Асмодея. Однако Звягинцева должна была отдать Джеймсу должное: последнюю конфету он предварительно предложил ей, но, получив отказ, тут же закинул ту в рот, а картонную коробку отправил в ближайший мусорный бак.
– Куда мы идём? – не выдержала Александра, когда они наконец остановились на одном из переходов.
– Узнаешь, – Джеймс нервно передёрнул плечами и отвернулся на светофор. – Иначе какой толк держать место назначения в секрете? Не люблю испорченные сюрпризы.
Александра несколько раз предпринимала попытки докопаться до Джеймса, но при каждой из них сталкивалась с высокой кирпичной стеной, из-за которой не просочилась бы ни единая мысль или намёк на то, куда он ее вел. Они шли еще минут двадцать, пока не остановились перед входом в какой-то подвал, возле двери в который Александра смогла разглядеть маленькую геральдическую лилию золотого цвета – символ «Лихобор». Правда, лилию явно не раз закрашивали сотрудники коммунальных служб, а кто-то продолжал упорно возвращать ее на место: слой краски на стене был такой, что выпячивался острым квадратом на фоне окружающей обстановки.
– Где это мы?
Александра подала голос, как только дверь за ее спиной закрылась. И тут же пожалела об этом, вжав голову от раздавшегося в подвале эха. Джеймс протиснулся между ней и стеной, щёлкнув выключателем, и Звягинцева зажмурилась, морщась от ядовито белых ламп.
– Да брось, – Джеймс насмешливо покосился на Александру. – Только не говори, что никогда не была на нижних уровнях. Или Ростислав не пускает вас в святая святых «Лихобор»? – он поморщился и тут же выдохнул: – Ах, какое же все-таки глупое название.
– Мне нравится, – немного рассеянно бросила Александра и повела плечами. – И ты не ответил на вопрос.
Джеймс хмыкнул и двинулся вперёд. Оставив Александру без ответов. Снова.
Протиснуться между ним и стеной оказалось достаточно сложно, поэтому Александра в несколько прыжков преодолела возникшее между ними расстояние и схватила Джеймса за руку, потянув на себя и развернув его. Выглядел ее спутник несколько озадаченным повелением Александры. Джеймс медленно опустил голову, оценивая вцепившуюся в его предплечье женскую ладонь, а затем губы изогнулись в сдержанно-яростной ухмылке.
– А ты забываешься. Я ценю в женщинах характер, но не когда они зарываются. Так что сбавь обороты, пока я добрый. – Он слегка дёрнул рукой, но Александра только сильней сжала ее. – И отпусти меня.
Радужка глаз Джеймса на секунду вспыхнула, и Александра тут же отшатнулась, открывая спутнику дорогу вперёд. Его губы растянулись в наглой ухмылке, и Джеймс даже не потрудился спрятать своё самодовольное выражение лица. Его глаза потухли, но яркие жёлтые круги все еще плясали перед взглядом Александры, заставляя мир вокруг неё немного кружиться и покачиваться, как будто они находились на корабле, а море набегало на борт приближающимся штормом.
– Хорошая девочка, – мурлыкнул Джеймс и скользнул кончиками пальцев по подбородку Александры, приподняв ее голову. – Продолжишь в том же духе, и я подумаю, чтобы переместить тебя чуть выше в списке «Люди, которые мне не нравятся».
Он цокнул языком, резко развернулся, скрипнув подошвой кед, и зашагал вглубь коридора. Александра нервно дотронулась до подбородка и тут же одёрнула руку, как от раскалённой сковороды. Через несколько шагов Джеймс остановился и оглянулся на Александру, не скрывая сочившегося из каждого движения раздражения ее медлительностью. А неожиданная смелость Александры испарилась при одном взгляде на поджатую челюсть Джеймса и его потемневший взгляд.
Он все еще был достаточно милым. Но даже это не скрасило бы смерть Александры.
Через несколько шагов, как Александра практически задышала в спину Джеймсу, коридор резко ушёл вниз металлической винтовой лестницей. Вцепившись в поручни, Звягинцева несмело зашагала по узким высоким ступенькам вслед за быстро сбегавшим парнем. Вдоль всей лестницы по стенам шахты были развешаны старые фонари, заговорщицки перемигивающиеся в полумраке подвала.
Как будто они знали то, что Звягинцевой знать было не положено.
Спуск оказался длинным – Александра насчитала около двухсот ступенек, прежде чем перед ней показалась последняя, зависшая в воздухе в метре от земли. Джеймс ловко спрыгнул на бетонный пол и отряхну куртку. Пальцы Александры сильнее вцепились в липкий влажный металл поручней, и только она было хотела последовать за своим спутником, как громко вскрикнула и едва не сорвалась с лестницы: прямо под ней пробежала черная жирная крыса, блеснув в тусклом свете ламп лоснящейся шерстью.
– Ты чего? Это же всего лишь крыса, – несмешливо отозвался Джеймс, пнув пробежавшее мимо него животное.
Александра сдула упавшую на лицо чёлку и спрыгнула с последней ступеньки лестницы, отказавшись от протянутой ей руки. Джеймс хмыкнул и продолжил свой путь, который вскоре уперся в тяжёлую металлическую дверь, из-под которой по ногам Александры потянуло январским морозом.
– При всей моей нелюбви к вашему нынешнему руководству, – Джеймс дёрнул дверную ручку, – должен признать, работу вы выполняете отменно.
Александра хотела бы сказать ему, что дверь не может быть открыта, но проглотила колкость, стоило металлу заскрипеть, а свету проникнуть в тёмный коридор через небольшую щёлочку. Дверь действительна оказалась открытой. Было ли то халатностью или просто неосведомлённостью о существовании этого входа, Александра не могла ответить.
Но по лицу Джеймса догадывалась, что об этом входе знает только он.
Распахнув пошире дверь, Джеймс жестом предложил Александре зайти внутрь первой. Хотя его напряженные плечи и острая ухмылка больше говорили о приказном порядке этой небольшой просьбы. Спорить и отнекиваться Звягинцева не стала, послушно шагнув через порог холодного и незнакомого ей помещения.
– Как думаешь, в чем задача этой организации? – голос Джеймса раздался прямо у Александры за спиной, а кожей она чувствовала его дыхание у своего уха. – И вот только не отвечай, что отлавливать и контролировать всех этих ошибок природы. Я никогда не поверю, что ты можешь всерьёз воспринимать эту чушь.
– В таком случае у меня нет вариантов.
– Да брось, Звягинцева! – несколько оскорблённо протянул Джеймс, обходя Александру. – Ты взрослая умная девушка! Должна смекнуть что к чему.
– Я не…
– Ты что не? – оборвал ее он. – Не умная? Или не взрослая? Или ни то, ни другое?
Если Джеймс планировал попасть в список самых отвратительно-саркастичных и невыносимых людей по версии «Times», то у него это отлично получилось. Осталось только взять «Оскар» за лучшую мужскую роль и лучшие подколки, если такая категория вообще существовала.
Александра стояла, сплёвывая опрокинутый на неё ушат едкости слов Джеймса, рассеянно блуждала взглядом по сторонам и тщательно избегала своего спутника, который каждый раз появлялся перед ней, стоило только повернуть голову в другую сторону.
– Твой кузен, Феликс, кажется, даже не стоит на учёте. Ты ведь знаешь об этом, – прищурившись, Джеймс ловким движением схватил Александру за подбородок, не позволяя отвести взгляд. – Но никто за ним не приходит. Как думаешь почему?
– Потому что всем на него плевать? – язвительно фыркнула Александра.
– Именно. – Будь у Джеймса свободны обе руки, он непременно хлопнул бы ими в ладоши. – По крайней мере сейчас. Все эти бюрократические проволочки, искусственные сроки и бессмысленный контроль популяций всего лишь способ облегчить основную задачу Ордена белой лилии.
Александра нахмурилась: она впервые слышала это название, но оно казалось таким знакомым, что невольно возникало ощущение, будто из памяти кто-то старательно вымарал эту информацию.
– Ордена белой лилии? – медленно по слогам переспросила Александра, слабо дёрнув головой в надежде освободиться.
– Настоящее название «Лихобор». Вы же зовёте его просто Орден. Или «Лихоборы». Пятый век от рождества христова. Основан во Франции. Все считали, что цель Ордена оберегать людей от того, что живёт в тенях и спасать их грешные души. В какой-то степени это правда. Вы действительно защищаете людей. Как думаешь, Александра, куда деваются все пойманные вами «нарушители»?
– Что? Причём тут это? И… – Александра поёжилась от пронёсшегося по коже холода и только сейчас обратила внимание на небольшой слой инея на стенах вокруг. – Почему тут так холодно?
– Из-за неё.
Джеймс резко отпустил Александру, и она отшатнулась назад, упершись спиной в холодный металл двери. Дышала Звягинцева тяжело, чувствуя, как воздух обжигает лёгкие своим холодом, а пальцы мелко задрожали. Пространство заполнилось гулом роя маленьких пчёл, и с каждой секундой он становился все громче и громче. Александра тряхнула головой, пытаясь отогнать это наваждение, но вместо этого шум накрыл ее приливной волной, оглушая и выбрасывая на берег, как рыбу, задыхающуюся без воды. Александра хватала ртом воздух, бессильно закрывала уши руками, согнувшись пополам, но все равно слышала этот гул: он заполнял каждую мысль в голове, каждую клеточку, а сердце замедлилось, чтобы затем ворваться в реальность резкими неритмичными ударами.
Казалось, что, кроме Александры, больше никто не слышит этого шума: Джеймс продолжал безмятежно смотреть на неё сверху вниз, пока все резко не прекратилось. Уголки его губ слегка потянулись в улыбке, и он наконец отошёл немного в сторону, прижавшись к кирпичной стене и открыв Александре вид…
…на абсолютно пустое помещение.
Медленно разогнувшись, Александра сглотнула набежавшую в рот слюну, поморщившись от миндально-металлического привкуса, и прошла вперёд, выбравшись из горлышка небольшого коридора, перекрытого поломанными досками и остатками шкафа. Абсолютно пустое помещение. В котором стоял осенний пронизывающий холод. Взявшийся откуда-то ветер забирался под лёгкую летнюю кофту, и Александра обхватила себя руками, растирая плечи и осматриваясь. Четыре глухих кирпичных стены без полок и шкафов, небольшая металлическая дверь – такая же, через которую они пришли с Джеймсом, только на одной из стен, и лужа на бетонном полу. Александра подняла взгляд к потолку, но он оказался сухим и чистым. Разве что в углу между двух стен она заметила лёгкий налёт плесени, но это было неудивительно в столь холодном помещении.
Александра снова вздрогнула, пытаясь согреть себя руками, как заметила на одной из стен длинные глубокие трещины, сквозь которые сочилась вода. Пресный озёрный запах ударил Звягинцевой в нос, и она хотела было подойти, но ноги онемели, и вместо этого Александра отпрянула от подувшего ей в лицо ветра.
– Что это? – она обернулась к выглянувшему из-за деревянных досок Джеймсу и коротко кивнула в сторону стены.
– Это? Причина, по которой орден существует и по сей день. – Он медленной ленивой походкой подплыл к Александре. – На первый взгляд это… стена. Кто-то зовёт ее Завесой, кто-то Барьером, кто-то просто, – Джеймс усмехнулся, – Стеной. Люди знают только одно – она от чего-то защищает. Но в последнее время ей становится все хуже. И все попытки подлатать ее не приносят нужного результата.
– А ты знаешь, что за ней?
– Я? – Джеймс удивлённо выгнул бровь. – Разумеется. Но вам об этом знать не обязательно.
Александре казалось, что ее окунули в ледяное озеро. Губы онемели, и Звягинцева могла поклясться, что сейчас они такие же синие, как и ногти на ее руках. Зрение потянулось зеленовато-жёлтой дымкой цветущей осенней воды, а из лёгких словно выбили весь кислород. Александра зашлась низким грудным кашлем, чувствуя, как каждый вдох даётся ей с большим трудом: что-то давило ей на грудь, а воздух застревал в лёгких, взрываясь болезненным покалыванием. На секунду панический страх захлестнул ее с головой, и Александра, сделав несколько шагов вперёд, потянулась к стене перед ней, как утопающий к поверхности воды. Воздух вокруг стены был тёплым, заставляя кончики пальцев покалывать маленькими иголочками. Александре хотелось отчаянно до неё дотронуться, чтобы согреться…
Но ей на плечо тут же опустилась тяжёлая рука Джеймса.
– Стой! Не трогай.
Александра растерянно уставилась перед собой, глядя на замершую в воздухе руку. В голове раздались тихие перекликающиеся голоса. Они шептали что-то, но Александра не могла разобрать ни слова, кроме иногда проскальзывающих «Дотронься», «Он так приказал» и «Все должно работать идеально». На секунду Александра снова потянулась к стене, но тут же одёрнула руку, обернувшись к Джеймсу.
– Почему?
– Если хочешь остаться живой, советую держаться от неё подальше. Да, от неё веет теплом и хочется погреться рядом, но… это необдуманное желание.
Александра еще раз оглянулась на сочащуюся водой стену и резко замерла. С той стороны двери раздался торопливый топот и гам голосов.
– Сюда кто-то идёт, – взволнованно пробормотала Александра, глядя на скребущуюся дверным ключом металлическую дверь перед ней.
– Твой бывший координатор, – беспечно пожал плечами Джеймс. – И ремонтники. Я заметил их, когда они еще только садились в лифт.
– Ты что?..
– Меньше вопросов, юная леди. Иначе рискуешь больше никогда не заснуть.
Он с заговорщицким видом подмигнул Александре и, схватив ее за руку, быстро утащил за защиту поломанных деревянных досок и полумрака небольшого закутка. Дверь открылась, когда Александра, зацепив рукой одну из деревяшек, упала на прислонившегося к стене Джеймса, прижавшись к нему всем телом.
– Не волнуйся, мы еще успеем перейти к этой стадии отношений, – шёпотом хохотнул Джеймс.
Александра раздражённо сдула со лба чёлку и резко отскочила от него. Деревянные доски опасно скрипнули в нескольких сантиметрах от уха Звягинцевой, и она спешно прильнула к противоположной стене, от которой можно было с лёгкостью следить за происходящим в комнате, не будучи замеченной. Помещение уже не было таким пустым: в него ввалилось десять человек. Взгляд зацепился за Ростислава: сейчас на нем не было привычного костюма, – вместо этого он щеголял в спортивном костюме, не отличаясь от «ремонтников», обычно выполнявших работу по исправлению нанесённого сверхъестественными существами вреда. В руках Ростислава была небольшая банка, в которой Александра узнала пойманного ими с Андреем призрака, а сразу за ним стояла трясущаяся кучка людей, среди которых Звягинцева выхватила знакомое старушечье лицо.
– Что они?.. Это Медей?
– Да. И, увы, нам стоит уходить. Уверен, ты сможешь обо всем расспросить Ростислава чуть позже. У него в кабинете.
Не спрашивая ее желания, Джеймс втащил Александру обратно в тёмный коридор и захлопнул за ними дверь, позволив всему пространству вокруг погрузить в темноту, скрывая от Звягинцевой испуганного Медея и нервно дёргающегося Ростислава. Она обязательно выяснит все, что от неё скрывали.
Но для начала нужно выбраться из этого подвала. И увернуться от очередных брошенных в неё колкостей Джеймса.