– Это хорошо, – закивала я, не зная, что еще сказать. Сосед тем временем уже открывал дверцу своей машины и закидывал внутрь пакеты. Я кинулась следом.

– Ты чего такой мрачный? – пять минут спустя, устав от неуютного молчания в кабинке, спросила я.

– В магазине что-нибудь стряслось? – вместо ответа вдруг спросил сосед.

– Откуда ты знаешь? – подпрыгнула я.

Васька удовлетворенно кивнул:

– Так и знал. Ни на минуту нельзя оставить тебя одну.

Я неуверенно захихикала, решив, что это шутка. Дальнейший путь мы проделали в полном молчании.

Дома я быстро переоделась и за полчаса сварила вполне сносный обед. Во всяком случае Васька, отведав его, остался доволен и перестал выглядеть букой.

– Держи, – сыто отвалившись от стола, бросил он мне фотографию.

Я взглянула на снимок: ничем не примечательный молодой человек в очках улыбался, глядя в объектив.

– Григорий Разумовский, – пояснил Васька, налегая на салат.

– Откуда у тебя снимок? – нахмурилась я.

– Та мелкая откопала, – хмыкнул Васька, – когда я ее попросил.

– А откуда он у нее? – у меня было смутное предчувствие, что что-то не так.

– Не знаю, наверное, втихаря стащила. Может, она его тайно любит?

А теперь мне упорно казалось, что Васька надо мной издевается.

– Судя по тому, как она про него говорила, мне так не показалось, – продолжала я гнуть свое.

– Маскируется, – хихикнул Васька.

– А тебе вдруг открылась? – съязвила я.

– Слушай, – не выдержал сосед, – чего ты так ко мне прицепилась? У нас есть фотка, мы знаем, как выглядит Разумовский и можем приступить к его поискам. Что тебе еще надо?

Я заткнулась. Действительно, и чего прицепилась?

– Извини, – вздохнула я, – когда приступаем?

Васька взглянул на часы.

– Мне надо заскочить на работу, часов в семь заеду за тобой. Ты пока поройся в интернете, посмотри, какие там поблизости развлекательные заведения.

Я кивнула и проводила его до двери. Оставшись одна, я тут же побрела к компьютеру.

Довольно-таки странно, что Григорий сидит в каком-нибудь питейном заведении. Наверное, ему стоило бы сидеть возле похищенного им человека, если только он не… Нет-нет-нет, зажмурилась я, Димка жив. Попробую с другой стороны. Предположим, я – Разумовский. Моя младшая сестра бросилась под машину, порвав со своим молодым человеком. Она в больнице, врачи и родители опасаются за ее жизнь, я ничем не могу помочь, с каждой минутой накручивая себя все больше и больше. И внезапно мне приходит в голову – если сестра действительно порвала со своим молодым человеком, почему она бросается под машину? Ведь люди расстаются, когда остывают чувства. Если бы Дима действительно любил мою сестру, он бы никогда не отступился от нее, даже если на него взъелись наши родители. Значит, Диме было все равно, он бросил Полину, он во всем виноват! И доведенный до отчаяния Разумовский решает отомстить.

Он похищает Диму (однако оперативно он действовал – веди Пух исчез уже на следующий день, после того, как с Полей приключилась беда) и везет его в Подмосковье. Но Дима ухитряется отправить мне сообщение, а потом его телефон был найден неподалеку от дачного поселка Березовка. Если Пух сумел сбежать, по почему все еще не дает о себе знать?.. И если Дима действительно сбежал, то почему Григорий Разумовский, вместо того, чтобы его искать, наливается алкоголем? Или та девочка-подросток ошибалась? Слишком много вопросов.

Спустя полчаса на руках у меня оказалась распечатка, и я подивилась тому, что в таком маленьком районе, где жил Разумовский, аж три бара, один подпольный притон (его я нашла по хитроумному объявлению, данному, видимо, владельцем) и два клуба. Прикинув объем работы, я приуныла. Я уже собиралась звонить Ваське с отчетом о проделанной работе, как телефон зазвонил сам.

– Аня, это Витя, – раздалось на том конце. – Я нашел твой номер в справочнике… Надеюсь, не помешал?

– Нет-нет, – заверила я его, – все в порядке, ты что-нибудь узнал?

– Вот об этом я и хотел поговорить, – ответил Виктор. – Я приеду?

– Да, конечно, – засуетилась я, – записывай адрес.

Попрощавшись с Виктором, я кинулась прибираться в квартире, пытаясь одновременно расчесаться и закинуть вещи в шкаф. Васьки я не стеснялась, сосед привык ко мне такой, какая я есть, а вот Виктор… Не хотелось выпадать из образа, к которому он привык, видя меня в университете, поэтому домашние джинсы и свитер полетели в сторону, и их место заняло симпатичное скромное платье нежно-бирюзового цвета.

В дверь позвонили. Едва не разбив по пути дедушкину любимую вазу, я кинулась открывать. На пороге, смущенно улыбаясь, стоял Виктор.

– Привет, – поздоровался он.

– Салют, – улыбнулась я и посторонилась, – проходи.

Главный красавчик университета безошибочно нашел кухню. Вот теперь верю, что они с Димой братья, хмыкнула я, закрывая дверь и устремляясь за ним.

– У вас очень мило, – вежливо озираясь, сказал Виктор.

– Спасибо, – покраснела я, – может, чаю?

– Да, спасибо, – Виктор благодарно кивнул, принимая из моих рук чашку. – я говорил с Криворуким.

– И что? – мгновенно насторожилась я.

Парень сделал маленький глоток.

– Он сообщил, что они с Димой особо не общались, что Дима мало с кем поддерживал близкие отношения, но то, что у моего брата нет врагов, Криворукий уверен.

– Это еще почему? – нахмурилась я.

– Дима никогда никому не отказывал в помощи, всегда помогал деньгами или услугами, – пояснил Виктор. – Многие были ему должны и хотели бы с ним дружить, но брат – такой сложный человек…

Я задумчиво уставилась в окно.

– Ты говоришь, он помогал деньгами. Вдруг у кого-то не было возможности их вернуть.

– Исключено, – отрезал Титов, – Дима давал деньги просто так, никогда не брал расписок. За это его и любили.

Ну что ж, этого следовало ожидать, подумала я.

– Тупик, да? – грустно спросил Виктор.

Я ухмыльнулась.

– Да нет, кажется, мы нашли его похитителя…

– Как? В смысле, я же только что…

Я вздохнула и начала рассказывать. По мере прослушивания глаза Виктора округлялись все больше и больше и, когда я замолчала, он неверяще посмотрел на меня.

– У моего брата есть невеста? То есть, у Димы есть невеста? Девушка, на которой он собирается жениться?..

– Три раза да, – немного раздраженная таким неверием в собственного брата, сказала я.

Виктор немного помолчал.

– И что ты собираешься делать сейчас? – спросил он.

– У меня есть распечатка с адресами увеселительных заведений, где сейчас может находиться Григорий, – напомнила я, – мы собираемся их проверить.

– Мы – это кто? – полюбопытствовал Виктор.

– Мы – это я и Васька, он мой сосед, работает в полиции, сейчас неофициально помогает мне. Кстати, он скоро уже должен приехать, если хочешь, я вас познакомлю.

Виктор не успел ответить, как зазвонил мой телефон. Я бросилась к аппарату.

– Жду внизу, – раздался Васькин голос, – спускайся.

– Васька уже внизу, – радостно сообщила я Виктору, заходя на кухню.

– Аня, я с вами, – вдруг заявил мне парень.

Я слегка растерялась, но мне было вполне понятно его желание.

– Хорошо. Тогда давай спускаться.

Титов кивнул и двинулся к выходу. Я же забрала из своей спальни распечатку с адресами, сунула ее в сумку и побежала за ним.

Скажу честно – мужчины невзлюбили друг друга с первого взгляда.

– Это еще кто такой? – насторожился Васька, заметив Виктора.

– Вася, – старательно заулыбалась я, – это Витя, Димкин брат. Он поедет с нами. Витя, это Вася. Я тебе уже о нем говорила.

– Очень приятно, – выдавил Виктор и протянул руку. Васька бросил на него косой взгляд, но руку не пожал, а направился к машине.

– У него сегодня был трудный день, – пролепетала я. – Ты поезжай за нами.

Виктор кивнул и направился к новенькому БМВ. В отличие от Димки, предпочитающего легкие, гоночные марки, старшему сыну Титову больше по душе были солидные, серьезные автомобили. Я тихонько вздохнула, и потрусила к старенькой девятке Васьки.

– Ты почему ему руку не пожал? – прошипела я, садясь рядом. – У него, между прочим, брата похитили, а тебе хоть бы хны…

– У него брата похитили, а он и не заметил, – бросил на меня насмешливый взгляд Васька.

– Э-э, – мудро сказала я, – ну они не очень между собой общались…

– Так значит, ему и переживать незачем, – бросая недобрый взгляд на зеркало заднего вида, изрек сосед.

Я тоже посмотрела назад – черный БМВ ехал за нами, как приклеенный.

– Он с Криворуким встречался, – внезапно вспомнила я.

– Кто? – не понял Васька.

– Виктор. Помнишь, Димка мне тогда сообщение прислал, что он к Косолапому в Албанию полетел. Так Косолапый – это Криворукий и есть, Димка всем любит прозвища придумывать…

– А какое прозвище у этого? – кивнул в сторону черной иномарки Васька.

– Не скажу, – покраснела я, – слушай дальше. Виктор встретился с Криворуким, других-то Димкиных знакомых мы не знаем, и поспрашивал его насчет тех, кто точил на Пуха зубы…

– Пуха?

– Димку… Не перебивай… У Димки нет врагов. Наоборот даже, он многим помогал, с ним подружиться хотели.

Васька вдруг захохотал.

– Так этот Виктор, мужественно рискуя собственной жизнью, узнал, что у его брата… нет врагов?

Я молча отвернулась к окну, понимая, что бы я сейчас не сказала в защиту Виктора, Васька все равно вывернет мои слова не в пользу последнего.

– Не обижайся, – вдруг сказал Васька, – просто не нравится он мне. Но если тебе это так важно, я постараюсь относиться к нему получше.

– Спасибо, – удивилась я.

Васька деликатно сжал мои пальцы и улыбнулся. Такой улыбки у него я никогда не видела: нежной, немного грустной и такой теплой. Я удивленно изучала его лицо, узнавая и не узнавая его одновременно.

Васька вдруг откашлялся, прерывая волшебство момента.

– Приехали, – сообщил он.

Я выглянула в окно – мы парковались неподалеку от дома Григория. Рядом остановилась машина Виктора.

– Что будем делать? – подошел ко мне Титов. На Ваську он не смотрел.

– Нужно сначала проверить, вдруг он вернулся домой, – вздохнула я. – Если нет, – я вытащила распечатку, – будем искать.

Дома Григория снова не оказалось. В этом мы смогли убедиться, впустую простояв под его дверью десять минут. Мужчины вопросительно уставились на меня.

Я свернула распечатку, и аккуратно разорвала ее на три маленьких листочка, на каждом из которых было по два адреса.

– Ты разделиться предлагаешь? – возмутился Васька. – Ну уж нет, на это даже не рассчитывай. Мало ли, что с тобой опять может случиться!

– Здесь шесть заведений, – терпеливо пояснила я, – если каждое проверять всем вместе, можем зря потратить всю ночь. Гораздо проще взять по два адреса и отправиться туда одному. На это уйдет всего лишь пара часов.

– Он прав, это может быть опасно, – подал голос Виктор. – А вдруг ты наткнешься на Разумовского? Он может напасть на тебя.

– Ну я же не буду орать «Это ты похитил моего друга! Хватайте его!» – возмутилась я. – Если я его замечу, позвоню вам.

В общем, победа осталась за мной. Мужчины сфотографировали на свои мобильные телефона изображение Разумовского, и мы разошлись.

На улице похолодало. Пожалев, что не догадалась взять с собой куртку, я, зябко ежась, побежала в кафе «Вероника», который находился буквально за углом.

Статус кафе явно не соответствовал данному роду заведения. Помещение было небольшим, разделенным на две примерно равные части. На одной половину разместились столы с простой клеенчатой скатертью и дешевыми пластмассовыми стульями. Другую занимал полупустой бар. Народу было немного, и Разумовского среди них я не заметила. При моем появлении никто даже не шевельнулся, чему я, честно говоря, обрадовалась. Скромно подойдя к барной стойке, я нерешительно остановилась, не зная, с чего начать разговор с барменшей, хмурой женщиной с брезгливым взглядом. Рогачева Вера Павловна, гласил бейджик на ее груди. Так ничего и не придумав, я заказала себе простой воды и робко пристроилась на высоком стуле.

Барменша, налив мне в весьма сомнительной чистоты стакан воды (явно из под крана), тут же потеряла всякий интерес.

Я нерешительно потерла нос и наконец, тихо спросила, обращаясь к ней:

– Вера Павловна, извините, вы не могли бы мне помочь?

Женщина бросила на меня хмурый взгляд.

– Наркотой не торгуем, – бросила она.

– Нет-нет, – зачастила я, выхватывая из сумки фотографию Григория и показывая его Рогачевой. – И ищу своего друга, мне сказали, он может быть здесь. Вы его не видели?

Женщина мельком взглянула на снимок.

– Не помню, здесь знаешь сколько народу бывает?

Наверное, нужно ей заплатить, мелькнуло в голове. Я быстро залезла в сумку, достала кошелек и обнаружила, что у меня осталось только двадцать рублей. Вспомнив, что следующим в моем списке значится клуб, где наверняка платный вход, я схватила фотографию Разумовского, вылетела на улицу и горько заревела. Я оказалась просто никчемной тупицей, которая даже не сообразила взять с собой денег, чтобы оплатить вход в клуб и которая не сумела вывести на откровенность даже барменшу! Такая идиотка, как я, определенно не сможет помочь своему другу, и теперь Димка обречен вечно томиться в плену похитителей! Я заревела еще горше, испытывая к себе и Пуху огромную жалость.

– Ну и чего слезы льем? – вдруг весело раздалось надо мной.

Я подняла голову и сквозь слезы разглядела давешнего скелета. На этот раз джинсы он сменил на теплый свитер и черные брюки.

– Эге, – удивился скелет, – так это я к тебе сегодня подкатывал. А где твой упырь? – спросил он, немного нервно озираясь по сторонам.

Я хихикнула – Димке обязательно понравится Васькино новое прозвище.

– Нету, – всхлипнула я, – в баре он.

Скелет с жалостью посмотрел на меня, видимо, решив, что «упырь» наливается.

– Ты из-за этого плачешь? – вздохнул он.

Я растерялась.

– Нет.

И вспомнив про свою неудачу, снова заревела.

– Тааак, – протянул скелет, – хватит топить тротуар. Идем, – и, схватив меня под локоток, куда-то потащил.

Я так оторопела от его приказного тона и свойского жеста, что без пререканий пошла за ним.

– А куда мы идем? – наконец, догадалась спросить я.

– Домой, – просто сказал скелет.

– А-а-а, – протянула я и подпрыгнула,– к кому домой?

Скелет вздохнул.

– Иду я по улице, – вдруг сказал он. Вижу – девушка плачет. Сама в платье, красивая такая, а плачет. Вот и решил помочь. Не бойся, приставать не буду, не люблю плакс.

– Я не плакса! – возмутилась я.

Мы уже зашли в подъезд, который показался мне смутно знакомым и поднялись на второй этаж.

Да ведь здесь живет Разумовский! – сообразила я. В квартире под номером девять… к двери которой только что подошел скелет и, немного повозившись, открыл собственным ключом!

– Прошу, – улыбнулся скелет, приглашающее распахивая дверь, – только аккуратней, у нас в прихожей света нет, лампочка вчера выгорела.

Я осторожно зашла внутрь, с интересом озираясь по сторонам.

Квартира оказалась небольшой, состоящей из крохотной спальни, маленького зала и совсем уж со спичечный коробок кухоньки.

– Надо же, – внезапно задумчиво протянул скелет, оглядывая зал. – Кажется, книга лежала левее, а шкаф слегка приоткрыт был…

Васька! Вот откуда он достал фотографию! А еще врал мне, что соседка дала! Вот ведь… полицейский хренов!

– Тебе, наверное, показалось, – промямлила я.

– Наверное, – согласился скелет и тут же встряхнулся. – Айда на кухню, чаю попьем.

Я пошла вслед за гостеприимным хозяином дома и, помыв руки, села, с трудом втиснувшись в тесное пространство между столом и стеной. Скелет, тем временем, все вытаскивал и вытаскивал тарелки, и вскоре на столе уже громоздись вазочки с печеньем, конфеты, варенье и пирожные.

– Люблю сладкое, – заметив мой удивленный взгляд, пояснил скелет. – Меня, кстати, Дима зовут.

Услышав имя, я поперхнулась и снова приготовилась реветь.

– Это у тебя профессиональное? – грустно спросил Дима.

– Что? – не поняла я.

– Слезы лить, – последовал ответ.

Я всхлипнула раз, другой и замолчала.

– Уже лучше! – обрадовался скелет. – Пей чай, остынет.

Я послушно глотнула сладкую жидкость – похоже, Дима положил туда никак не меньше трех ложек сахара. Пять минут слышалось только упоенное хруст – это я налегла на печенье. Дождавшись, пока гостья насытится, скелет по имени Дима велел:

– Теперь рассказывай.

Я заерзала – а вдруг этот Дима с Григорием заодно? Впрочем, вряд ли.

– Ты здесь один живешь? – спросила я.

Дима растерянно моргнул.

– Нет, мы с другом эту квартиру снимаем, только его сейчас нет дома, а что?

Вот ведь Васька! Облазил квартиру, а не сообразил, что здесь двое живут!..

– Несколько дней назад пропал мой друг. Его зовут Дима, – тихо сказала я.

Тезка моего друга кивнул – кажется, он начал понимать причину моей слезливости.

– Парень, с которым ты живешь, Григорий Разумовский, – продолжала я, – может что-то об этом знать…

Не говорить же парню, что его сосед и похитил Пуха!

– С чего ты это взяла? – удивился Дима.

– Мой друг встречался с сестрой Разумовского, поэтому они и были знакомы. Вот только… Разумовский куда-то исчез. Я заходила сюда сегодня днем, но соседка сказала, что его нет дома.