Берега озера Эри

– Алиса! – крикнула я, свесившись через деревянные перила. – Дверь закрыта!

– Не может быть, – удивилась Алиса, – тут и замков-то нет.

Я посмотрела на дверь. Действительно, нет… И тут я поняла, что дверь надо отодвигать в сторону. Отодвинув, я увидела вторую дверь – вернее, даже не дверь, а сетку, вставленную в пазы, предназначенные для двери. Открывалась она так же, как и стеклянная дверь – в сторону. Подошедшая Алиса объяснила:

– Это чтобы насекомые не заползали. Если закрыть стеклянную дверь, будет очень душно. А так прикрыл сетку – и ветерок, и никаких мух.

Продолжая болтать, Алиса схватила мой пакет и втащила внутрь. Я с чемоданом тоже шагнула в комнату. Как Алиса и говорила мне до этого, комната была одна – очень большая. Было темновато, несмотря на солнце снаружи. Алиса двинулась в другой конец комнаты и раздвинула шторы: на небольшой балкон вели две такие же двери: стеклянная и сетчатая. Стало заметно светлее, и я смогла рассмотреть наш теперешний дом. Первыми бросились в глаза высокий потолок и множество кроватей. В паре метров от входа стоял диван, на котором громоздились подушки и несколько одеял. Прямо за спинкой дивана обнаружилась неширокая кровать, а с другой стороны к ней вплотную был придвинут кухонный комод, на котором стояли картонные коробки с каким-то вещами. Кровать была незаметна ни с порога, ни с другой стороны, поэтому я сразу оповестила Алиса и Алену: здесь спать буду я.

В углу, слева от входа, стоял старый нерабочий телевизор. Справа от двери, практически касаясь ее, была широкая кровать со спинкой. Напротив нее – трюмо с большими зеркалами. Эту кровать облюбовала себе Алена. Ее абсолютно не смущало, что кровать находится так близко к двери.

– Тем более, от Алисы меня закрывает туалетный столик, – заметила она. С тех пор это видавшее виды трюмо стало носить гордое звание туалетного столика.

Сразу за трюмо лежали два матраса, создававшие подобие лежанки, а за ними стояла спинкой к стене высокая и узкая кровать, которая привела в восторг Алису.

– Обожаю высокие постели, – заявила она.

Таким образом, каждая из нас нашла себе место по душе. Возле того самого комода, прикрывавшего мою кровать, находился небольшой круглый стол – его мы стали использовать в качестве обеденного. Боком к туалетному столику стояло старое, но очень мягкое кресло. Его мы с Аленой приспособили для одежды, когда не нашли в Коттедже вешалок. Полы были затянуты ковровым покрытием, которое хорошо глушило звуки.

За обеденным столом располагались мойка и плита, а над ними висели полки. Уже позже, закупившись продуктами, мы стали ставить туда хлопья, растительное масло, сахар и прочее. У стены стоял холодильник, а напротив Алисиной кровати была дверь в ванную.

Таким образом, обежав взглядом комнату, я спустилась во двор и помогла Алене втащить ее чемодан.

– Со скольки вы сегодня работаете, девочки? – спросила Алиса.

– Я сегодня больше не работаю, – ответила я, а Алена сказала:

– Моя смена в пять.

– Я выезжаю в полпятого, – сказала Алиса, – Алена, поедешь со мной?

– Да.

– Может быть, я тоже поеду, – вставила я.

Мы выехали без пятнадцати пять. Я все-таки поехала с ними: мне хотелось погулять по даунтауну, а потом можно было пешком дойти до дома. По моим подсчетам, это заняло бы не больше сорока минут.

Таня из «Вест Дока», отдавая мне карту острова, сказала, что в даунтауне три магазина продуктов, но я нашла только два. В одном из них мне объяснили, что третий магазинчик находится у прачечной, а прачечная, в свою очередь – у парома. Где находится паром – я знала, и потому двинулась туда, поблагодарив приветливую продавщицу за объяснение. Одноэтажное здание парома – «Ferry boatline» – было обклеено всяческими объявлениями вроде «Прокат гольф-каров» и «Цирк на Келлизе: совсем скоро!». Целая стоянка гольф-каров располагалась слева, а справа, через асфальтированную площадку, находилась заправка. На углу заправки стояла полицейская машина с опущенными окнами, и я решила обратиться за помощью к представителю закона. Полисмен сидел, откинувшись на сидение – плотный мужчина лет сорока в солнцезащитных очках.

– Извините, пожалуйста! – сказала я, улыбаясь.

Полицейский повернул голову.

– Хэлло, – сказала я, – я ищу магазин. Вы не могли бы сказать мне, где он?

– Какой магазин?

– Продуктовый.

Полицейский принялся что-то говорить, но я не могла понять его быструю речь. В общих чертах, мне показалось, что он говорит про даунтаун.

И я, как всегда в подобных случаях, решила начать с самого начала. Уж если я не понимаю, что мне говорят, надо поподробнее объяснить самой, что я хочу.

– Я зашла в «Островной магазинчик», – произнесла я, – и мне сказали, что тут еще есть два продуктовых…

Я хотела сказать «кроме него», но, как назло, забыла, как по-английски будет «кроме».

– Мне сказали – один из этих магазинов – у парома. И я его здесь ищу.

Полисмен внимательно выслушал мой монолог и вышел из машины.

– Здесь нет магазина, – наконец сказал он, – тут есть продукты, но это не совсем магазин, – и он добавил что-то малопонятное, махнув рукой в сторону заправки. Я догадалась:

– Что-то вроде автозаправочной станции?

– Да! – явно обрадовался полисмен.

Я тоже приободрилась. Вроде контакт пошел.

– Пойдем, я покажу, – предложил полицейский, и я двинулась за ним. Хоть он и предупреждал, что это только подобие магазина, я была разочарована. В широком помещении стояли всего два стенда с товарами – на полках вперемешку лежали кукурузные хлопья, батарейки, средства для мытья посуды и даже одежда.

Продавщица, увидев входящего полисмена, сразу же стала с ним болтать, а потом обратилась ко мне:

– Вы что-то ищете?

Я отрицательно покачала головой:

– Я просто хочу посмотреть. Я здесь недавно.

Закончив осмотр магазина и придя к заключению, что здесь делать нечего, я направилась к выходу. Полицейский вышел следом.

Я поблагодарила:

– Спасибо, что показали магазин. Вы были правы, лучше покупать еду в даунтауне.

– Как тебя зовут? – в ответ спросил полицейский.

– Дина.

– Очень рад, Остин, – он протянул мне широкую ладонь. Я пожала ее и ответила:

– Остин… Я тоже очень рада.

– Где ты живешь?

Полицейский лучился дружелюбием, но мне начало казаться, что я на допросе. Все-таки профессия накладывает на человека отпечаток.

– Мы живем в доме, сейчас покажу, – я достала карту и ткнула пальцем в маленькую улочку.

– А, понятно, – кивнул Остин, – отвезти тебя?

– Ну, если не затруднит, – пробормотала я, растерянная таким доброжелательным отношением и подозревая подвох. Вряд ли милиция при таком раскладе стала бы подвозить меня до дому.

– Нисколько. Хочешь, поедем через даунтаун, я покажу еще один магазин с продуктами.

– Нет-нет, лучше поедем вдоль озера… я видела те два магазина. Просто мне сказали, что их всего три, вот я и решила найти последний.

Остин рассмеялся и завел машину.

– Ты надолго здесь?

– На все лето. Мы приехали сюда по студенческой программе – я и моя подруга.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Так вы работать приехали или отдыхать?

– Работать. Мы работаем в «Поймай Луну».

– О, правда? Я вас там не видел.

– Мы работаем на кухне.

– А вы уже были в… – глаза у Остина загорелись, когда он с придыханием произнес последнее слово.

– Где?

– В «Сидар Пойнте», – по слогам спросил Остин.

– Нет. А что это такое?

– Это… – последовало объяснение, из которого я поняла только слово «парк». Истолковав мое молчание правильно, Остин сделал рукой жест, как будто рисовал волну.

– Бассейн? – неуверенно спросила я. – Аквапарк?

– Нет, – Остин рассмеялся, – я тебе сейчас покажу.

Он остановил машину на дороге, взял бинокль и поманил меня на песок. Дорога вдоль озера по Ист Лейкшоа была очень приятная. Слева – милые особняки, потом лесной массив, потом опять особняки. А справа – одинокие деревья, кое-где небольшие песчаные частные пляжи, парочка общественных каменистых пляжей, большие валуны в воде, где обитали целые стаи диких гусей.

Я вопросительно посмотрела на Остина. Он протянул мне бинокль и сказал:

– Смотри вон туда, – и показал на горизонт.

Я поднесла бинокль к глазам. На той стороне озера виднелись дома города Сандаски.

– Нет, еще левее.

Я перевела взгляд левее и увидела огромные разноцветные американские горки.

– Вот это да, Остин!

– Теперь поняла? – спросил он весело.

– Да!

Он имел в виду парк аттракционов. Мы посмеялись над моим первым предположением и поехали дальше. Остин посоветовал нам с Аленой посетить «Сидар Пойнт» как только выдастся свободное время, и в красках описывал аттракционы. Я не понимала и половины, но мне было весело. За десять минут дороги мы успели поболтать о России, Америке, и я, вспомнив про наш график «8—1», поинтересовалась, почему они пишут расписание так странно. Остин явно удивился моему вопросу, и я объяснила, что в России такие временные рамки выглядели бы как «8—13». В ответ Остин рассказал мне, что двадцатичетырехчасововым форматом времени в Америке пользуются только военные, и был весьма удивлен, когда я стала уверять его, что в России его использует и гражданское население.

– Приехали. Вот твой Коттедж.

– Спасибо большое, что довез меня, – поблагодарила я.

– Всегда пожалуйста, – улыбнулся он в ответ, и я почувствовала, как мои губы разъезжаются в ответной улыбке. У Остина было типичное американское лицо, приятное, добродушное, обаятельное, и широкая улыбка – такая, которая собирает морщинки у уголков глаз.

– Рад был познакомиться, Дина!

– Я тоже, – искренне сказала я и вышла из машины.

– Увидимся! – крикнул полисмен, и я помахала ему вслед.

Дома я принялась раскладывать продукты, потом нашла в углу дивана под валиком наволочку и простыню. Судя по виду, они были чистые, но, в любом случае, выбора у меня не было. Как только доберусь до прачечной – постираю. Разобравшись с кроватью, я стала потрошить чемодан.

Когда я выкладывала косметику на трюмо, со двора просигналила машина. Я выглянула и увидела пыльный темно-синий джип. Из него высунулся Дэнни и завопил:

– Дина, спускайся!

Я задвинула дверь-сетку и спустилась во двор.

– Чем занимаешься? – спросил Дэнни, делая музыку тише.

– Распаковываю вещи, – ответила я.

– Пива хочешь?

Я не знала, хочу ли я, но все-таки кивнула. Дэнни протянул мне железную банку, вытащил вторую для себя и уселся на ступеньках. Я последовала его примеру, и мы разговорились.

Дэнни был милый и разговорчивый парень – как, впрочем, почти все наши новые знакомые. Рот у него не закрывался ни на минуту, а с губ не сходила веселая насмешливая улыбка. Его интересовало все: сколько мы летели из России до Америки, сколько мне лет, надолго ли мы приехали на Келлиз… Я, в свою очередь, спросила про официантку Стейси (она как-то обмолвилась, что Дэнни ее парень), поинтересовалась, откуда он, спросила, кем он работал раньше. Постепенно дело дошло до темы брака.

– Ты был женат когда-нибудь? – спросила я.

– Нет. А ты – замужем?

– Нет. Ты что! Я слишком молода для этого.

– Вы с Аленой любовники? – ухмыльнулся Дэнни, закуривая.

– Ты дурак, что ли? Нет, конечно. – Фыркнула я и не сдержалась: – А вы, наверное, любовники с Робином?

Робин был странноватый парень из вечерней смены поваров. Прическа у него была наподобие ирокеза, при разговоре бросались в глаза его кривые зубы и серьга в носу. Говорил он невнятно, никогда никому не помогал и только напрягал других. У него было фамилия Дак – Уткин в переводе, и чертами лица он действительно до смешного походил на эту птицу.

Дэнни хохотал как сумасшедший, а я посматривала на пачку сигарет, лежащую рядом с ним.

– Можно мне сигарету? – наконец, попросила я. Я обещала себе, что завяжу с этим в Америке. Америка – подходящее место, чтобы распрощаться с курением, пачка сигарет на острове стоила около пяти долларов, в то время как в час мы с Аленой получали семь с половиной за вычетом налога.

– Ты же говорила, что не куришь?

– Не курю. Просто иногда балуюсь, ну, или когда настроение плохое… а сейчас, под пиво сигарета просто необходима.

– Конечно, бери, – он прикурил мне сигарету.

Я втянула в себя дым и закашлялась.

– Дай посмотреть пачку. А, с ментолом…

Сигареты были очень крепкие. И я никогда не любила сигареты с ментолом, но других у Дэнни не было.

– Алена не знает, что я периодически курю, – предупредила я, – не говори ей, хорошо?

– Ты боишься ее?

– Нет. Я просто не хочу, чтобы она меня не одобряла. Она моя лучшая подруга. И вообще никому не говори.

– Ладно, не скажу… Слушай, Дина, хочешь съездить в заповедник? Тут, на острове есть потрясающие места.

Я глянула на часы. Вещи почти разобраны, Алена с Алисой вернутся не раньше чем через два часа. Почему бы и не покататься по острову?

– Хорошо, – сказала я, – сейчас, переоденусь…

Когда я снова появилась во дворе в новой розовой футболке, Дэнни высказался:

– Ты выглядишь сексуально!

Чтобы скрыть смятение, я небрежно бросила в ответ: «Как обычно». Странный какой-то парень, ей-богу. Я начала соображать, что к чему, когда мы добрались до озера Horse shoe Lake – «Подкова». Оно так называлось из-за своей формы. Ведя меня по тропинке, Дэнни как бы невзначай попытался взять меня за руку. Я поджала пальцы, не прерывая беседы, давая понять таким образом, что всякие намеки нежелательны. Тропинка, петляя между деревьев, вывела нас на обрыв. Остановившись у края, я замерла в восхищении. Вид открывался невероятный. Изрезанные края каньона, вокруг – леса, а внизу – тихое озеро в форме подковы… оно было совсем небольшое, и, наверняка, мелкое. Слева озеро омывало склоны каньона, а справа, постепенно мельчая, доходило до каменистой долины.

– Я иногда ловлю здесь рыбу, – сказал Дэнни, – хочешь спуститься к воде?

– Хочу!

Дэнни проворно запрыгал по валунам вниз. Я осторожно спустилась следом. Оранжевое солнце повисло над скалами, ели по ту сторону озера становились темными. На воде задрожали последние лучи солнца.

– Здесь темнее, чем наверху, – почему-то рассмеялась я.

Мы выбрались обратно на обрыв, и Дэнни протянул мне руку, помогая подняться, но, когда я ступила на грунт, мою ладонь он не выпустил. Я, не глядя вниз и непринужденно болтая, попробовала осторожно высвободить руку. Мне не хотелось акцентировать на этом внимание и расставлять точки над i, но, когда мои попытки не увенчались успехом, я резко стерла улыбку с губ и, глядя в глаза Дэнни, серьезно сказала:

– Отпусти руку.

Он нехотя подчинился.

– Слушай. Давай будем только друзьями, ладно?

– Договорились, – кивнул он.

– Отлично. – Я посмотрела на часы. Как быстро пролетело время! – Скоро вернутся Алиса и Алена. Дэнни, поехали домой.

– Может, еще по бутылочке пива?

– Пожалуй.

Сидя в машине, мы выпили еще по банке «Будлайта» и поехали в Коттедж. Общаться с Дэнни было одно удовольствие, мы хохотали всю дорогу.

– Ладно, пока, Дина! – попрощался Дэнни.

– Ты не домой?

– Нет, в «Поймай Луну».

– Ааа… пока! Увидимся! – я помахала ему, стоя на лестнице.

Мне ужасно хотелось побывать в Летнем доме, но я не была в таких дружеских отношениях с ребятами из «Луны», а Дэнни не приглашал. Алиса сказала, что в Летнем доме живет половина коллектива «Луны»: повара Дэнни и Робин, официантка Стейси, бармен Тони и еще ребята, которых она сама толком не знала. Алиса приехала на остров две недели назад и не успела со всеми познакомиться. Может, ей просто было не очень интересно с этими ребятами – они ведь все молодые, и интересы у них иные. А уж если Алиса не преувеличивает, и они действительно гудят с вечера до утра, то это явно не способствует сближению. Но я, если честно, сильно сомневалась в словах Алисы. Она казалась очень эмоциональной и впечатлительной. Такими красками расписала того же Дэнни, что впору надевать на него смирительную рубашку и упрятывать куда подальше. А я ведь вижу – нормальный парень. Не без закидонов, но и не разбойник с большой дороги, каким описывала его Алиса.

Со Стейси у нас сложились отношения «привет-пока». Мы редко работали в одну смену, а если и работали, то почти не разговаривали. Общих тем для разговоров я так и смогла найти, а она и не пыталась. Кроме того, Стейси часто была не в настроении, ходила хмурая и всем своим видом давала понять: «жизнь не удалась». Стейси была пессимисткой, а мне такие люди не нравятся. А вот я ей нравилась – я сама не понимала, почему. На вид Стейси можно было дать лет четырнадцать, но я знала, что на самом деле ей двадцать, как и мне. Иллюзию школьницы создавало веснушчатое личико с мелкими чертами лица, невысокий рост и рыжеватые волосы, собранные в хвост. Фигура у Стейси была немного непропорциональная – тонкие ножки, полноватые руки. Как и у всякого американца, у Стейси была машина – старенький зеленый «Ниссан», который она купила в начале сезона у другой официантки – Мэгги.

Барменов я почти не видела, кухонные рабочие практически не соприкасались с баром. Я запомнила только одного бармена – Тони, и то, потому что он был единственным работником во всей «Луне», который носил бородку.

Имена остальных барменов мы с Аленой выучили недели через две после того, как попали в «Поймай Луну». Крепкую загорелую блондинку с непроницаемым лицом звали Кэм. Она отличалась от своих коллег тем, что была молчаливая, не сплетничала, и ей было плевать на все, что не касается непосредственно ее. Алена считала Кэм очень милой и очень ей симпатизировала. Мне же гораздо больше нравилась Хейли – высокая, темноволосая, крупная девушка, всегда веселая и лучившаяся энергией. Хейли была невероятно общительная и любила посмеяться.

Моника – дочь хозяйки – приезжала на остров только по выходным и привозила с собой детей: на вид мальчику было лет десять, а девочка, как я потом узнала, только пошла в первый класс.

В системе начальства мы разобрались быстро. Владелицей кафе была Эйприл, а тот высокий, седой, вечно недовольный мужчина, швыряющий со всего маху в мойку грязную посуду – совладелец бизнеса по имени Фред. В отличие от всех остальных мужчин, которые работали в кафе, Фред был худой и жилистый, на вид ему можно было смело дать все семьдесят лет, хотя на самом деле ему едва сравнялось шестьдесят. Прозрачные голубые глаза смотрели жестко и бескомпромиссно, спокойно разговаривать с подчиненными Фред не умел и постоянно орал. Ему казалось, что мы работаем медленно и неохотно, так что он вопил, не стесняясь в выражениях. Алиса ненавидела Фреда, а он, чувствуя это, постоянно к ней цеплялся. Впрочем, и мы не оставались без «комплиментов», а также каждый, кто допускал хоть малейшую оплошность – а Фред всегда все подмечал. По утрам он появлялся на кухне, наливал себе кофе и какое-то время бродил туда-сюда, наблюдая, как работают сотрудники. Потом он уходил в офис, и всем сразу дышалось свободнее.

Эйприл сначала показалась нам строгой, но, по мере того, как мы ее узнавали, мы все больше понимали, какой замечательный она человек. Она твердой рукой вела хозяйство и всегда оказывалась там, где необходима была помощь: если было много заказов, она вставала к плите и помогала поварам, потом надевала фартук и выходила в обеденный зал вместе с официантками, а вечером даже помогала нам мыть посуду. Ни на кого она ни разу не повысила голоса, как бы не была рассержена. Ее все любили и уважали.

Начальником утренней смены (иначе – главным поваром) на кухне был Мэтью по прозвищу Большой Папа. Возможно, его так прозвали именно потому что он был начальником смены, а может, потому, что он на самом деле был большим толстым мужчиной. Из-за своей комплекции Большой Папа выглядел гораздо моложе своих лет – на первый взгляд ему можно было дать не больше сорока пяти. У Эйприл он работал уже пять сезонов. Со своими подчиненными Мэтью общался только по долгу службы, никого не выделял, но и не принижал. Он был ближе к Фреду и Эйприл, чем к рядовым рабочим, и общался преимущественно с ними. Исключение делалось для барменов, потому что Большой Папа частенько сидел в баре по будням, а молчать по несколько часов кряду, да еще сидя за стойкой бара, было бы глупо. По понедельникам, когда не было Эйприл и Фреда (они уезжали на Мейн Ленд), Большой Папа становился главным во всей «Луне», у него единственного были полномочия открывать офис в отсутствие начальства. Офис представлял собой каморку два метра на полтора, где сидели в свободное время оба начальника, где стоял компьютер, хранились некоторые припасы, стоял сейф. Стены офиса были обклеены всякими плакатами, увешаны значками и фотографиями, всюду были наклеены стикеры с напоминаниями… Каждое утро понедельника Мэтью усаживался в кресло Эйприл и принимался обзванивать поставщиков и делать заказы на неделю. Ко всем он относился дружелюбно, и терпеть не мог сплетни. А сплетничали на острове по-страшному: и мужчины, и женщины, и старые, и молодые… Объяснялось это скукой и отсутствием развлечений. На острове люди в основном рыбачили, выходили в озеро на яхтах, загорали на пляже и пили вечерами. С натяжкой развлечениями можно было назвать пешие прогулки по острову и катание на велосипедах. Для молодежи была одна-единственная дискотека «Казино» у самого причала, но и она работала только по пятницам и субботам. Поэтому основным занятием людей было обсуждение окружающих: кто с кем пьет, кто с кем спит, кто с кем – нет и почему. Мэтью это ничуть не интересовало, у него была своя позиция: главное, чтобы четко работали в его смену, а уж у кого какие отношения – это не его дело.

Начальника по кухне в вечерней смене звали Арчи. Ему было тридцать семь лет, но выглядел он, как и все здесь, моложе. В нем явно было намешано много кровей: темная кожа и широкий, как у афроамериканцев, нос; разрез глаз и курчавые волосы, собранные сзади в пучок – как у мексиканца, а еще было в его облике кое-что индейское: выражение глаз, в которых постоянно сверкала хитрость и проницательность. В наш второй рабочий день в «Поймай луну» Эйприл предупредила, когда мы уходили на перерыв между дабл-шифтом:

– Алисы вечером не будет, так что слушайтесь Арчи.

Я в то время не задумывалась, кто в «Луне» начальник, а кто – нет, так что пропустила эту фразу мимо ушей, а вот Алена поняла сказанное по-своему. Она подумала, что Алиса (взявшая над нами шефство) – главная посудомойка с утра, а Арчи, которого нам тоже велели слушаться – главный посудомойщик в вечернюю смену.

Дэнни и Арчи были закадычными приятелями. Они познакомились в мае, когда Дэнни со Стейси приехали на остров, и с тех пор вечно над чем-то хохотали вдвоем, вместе выходили покурить на перерыве и вместе пили вечерами. Иногда, в незагруженные дни, когда вся посуда была помыта, и делать мне было нечего, я пыталась принимать участие в общей беседе. Ребята, как правило, болтали на всякие легкие темы, не затрагивая политику, экономику и тому подобное. Может быть, всерьез они этим не интересовались, а, может быть, курортная атмосфера острова и не располагала к дискуссиям. Только один раз у меня спросили про прошлогодний конфликт с Грузией, однако моего словарного запаса все еще было недостаточно для поддержания таких бесед, поэтому мы быстро сменили тему.

С официантками мы почти не общались, тем более, что некоторые девушки работали только по выходным.

Гораздо больше, чем новые люди, нас занимала проблема связи. Еще живя в «Вест Доке», мы поинтересовались у Тани Дыбенко, есть ли на острове телефонные автоматы и Интернет. Таня рассказала, что автомат есть, но он не работает, а даже если бы и работал, дешевле звонить по той же карточке с телефона работодателя. Интернет есть, но он только в библиотеке. Как работает библиотека она, Таня, не знает, у нее есть ноутбук, так что ей это без надобности. Если мы хотим – можем обратиться к Лизе. Но мы и так уже нашли библиотеку, и расположена она для нас была очень удобно: от «Луны» семь минут на велосипеде через даунтаун. Сам даунтаун нас разочаровал. По рассказам Тани выходило, что здесь отлично налажена индустрия ночной жизни, и вообще – жизнь бьет ключом. У нас, наверное, разное восприятие, потому что мы обнаружили несколько маленьких магазинов с одеждой и едой, один кофейный магазинчик, один – с мороженым, еще парочку сувенирных лавок и несколько кафе – это и был культурный центр – даунтаун…

Карта острова Келлиз всегда лежала у меня в сумке, я взяла на пристани вторую – для Алены, но она махнула рукой, когда я отметила ей, как добраться до Коттеджа от «Луны»:

– Да не понимаю я ничего в этих планах.

– Опять ведь свернешь не туда, – качнула головой я.

– И ладно. Как сверну – так и выверну.

Я настаивать не стала, но, когда Алена работала в вечернюю смену, я первое время выходила ее встречать к повороту на Харбор Лайн – как раз там асфальтированная дорога сменялась грунтовой. Тем более что дома делать было нечего, с соседями я не была на короткой ноге и много гуляла одна. Когда мы работали в одну смену с Алисой, до дома довозила нас она. Но, как выяснилось, и ей все время хочется завести машину в первый поворот.

– Не сейчас, – предупреждала я каждый раз, когда машина, скрипя на гравии, ехала по Харбору. Алиса хохотала и вглядывалась вдаль, где стоял зеленый указатель с белыми буквами: «Филдс». Вечерами мы втроем садились ужинать и подолгу разговаривали. Алиса была гиперобщительным человеком, от нее мы узнавали много нового и интересного про Америку и американцев, а заодно и учили язык. В теплом деревянном Коттедже я быстро пошла на поправку, голос ко мне вернулся, и жизнь вокруг заиграла радужными американскими красками.