Девочка Серого. Часть 2

5.

Как только я уехал из больницы, то сразу же перевел Лизе на телефон небольшую для меня сумму, так как на работу, скорее всего, ей теперь будет сложно выйти, а с финансами у ее родителей не густо было. Попросил Ивана, чтобы тот ей больничный выписал, хотя он и отнекивался, говоря, что с таким диагнозом не положено, но потом все-таки пошел мне на встречу.

Прошла уже целая неделя с той проклятой ночи, но воспоминания все не меркли. Я возлагал большие надежды на фразу "Время все лечит", но она не работала.

Первые дни я метался как тигр в клетке и только из далека наблюдал за ней, когда она гуляла с родителями. Я изводил себя воспоминаниями, но долго так продолжаться не могло, я просто сходил с ума. Угол в моей комнате был раздолбан как чертова стена плача. Туда летело все что не попадалось мне под руку, а когда не попадалось ничего, просто долбил ее кулаками.

Я метался в ожидании того, что моя девочка все-таки заявит на меня в полицию и я хоть ненадолго побуду с ней рядом, но она этого не сделала.

Макс пару раз пытался сообщить мне что-то по работе, но нарвавшись на ответ, который посылал его далеко и на долго, больше не приставал. Но потом до меня дошло, что в данной ситуации работа для меня хоть какая-то альтернатива чтобы на время ее забыть.

И я начал зверствовать на работе. Тот темп, который я задавал, не выдерживал никто. Секретарша уволилась в первый же день. Приходящие на ее место не задерживались и двух часов, а после десятой претендентки на это место, вообще наступило затишье, никто больше смертницей становится не спешил. Я работал до позднего вечера, никуда не выезжал, все встречи проходили в офисе. Еду мне то же доставляли прямо в кабинет. Макс больше со мной не разговаривал, знал, что лучше переждать. Когда заканчивался долгий и чертовски тяжелый для моих подчиненных день, я ехал в спорт зал. После того, как я выжимал до предела свой мозг, мне было необходимо отыграться еще и на своем теле по максимуму.

Через пару дней я понял, что просто не могу выносить присутствие людей, боялся сорваться на ком-нибудь и решил повесить грушу себе домой. Ребята, которые привезли ее чтобы установить, увидев мой раздолбанный угол, предложили обшить часть стены темно-серыми матами в тон квартиры. Уже на следующий день в моем доме появилась зона, на которой я срывал весь негатив и злость. Злость на самого себя. Я долбил эту грушу до тех пор, пока руки трястись не начинали, и я понимал, что просто больше не могу. В этот момент я просто делал пару шагов назад и падал на кровать, а на задворках покидающего меня сознания была она.

В середине одного из похожих на все остальные рабочих дней, мне позвонили с незнакомого номер.

– Здравствуй, Сергей. Мне передали, ты будто сам не свой. Да, терять бизнес печально. Но ничего уж тут не поделаешь. Сколько веревочки не виться, как говориться… Ну как, ты созрел для моего предложения? Я ведь уже долго жду. Могу и передумать. Смотри, – услышал я довольный голос Силиванова из телефона.

Он не предлагал, а констатировал факт. Не спрашивал, а точно знал, что я соглашусь.

– Нет, я не согласен, – ответил я ледяным тоном, растягивая слова с давящей интонацией.

На том конце сдавленно засопели, видимо, признак какой-то болезни, а в моих мыслях, мне казалось, что это я так сжимаю хилую шейку этого падлючего старикана.

– Да как ты смеешь мне отказывать, щенок? Ты еще пожалеешь! – лаял на меня Силиванов своим хриплым голосом и даже закашлялся.

– Я все сказал, – бросил я ему и отключился.

На меня накатила какая-то дьявольская эйфория. Чувство превосходства растекалось у меня по венам. Меня просто эмоционально кидало из крайности в крайность. Надо срочно с Максом перетереть, не успокоится же все равно этот старый черт. Закончив все основные дела, я поехал к нему в ресторан.

Когда я зашел туда, меня как магнитом потянуло в кабинет Макса. И увидев там ее, я остолбенел. Она стояла ко мне спиной и не могла видеть, как меня затрясло будто в лихорадке. Понадобилось время, чтобы я смог взять себя в руки. Она выглядела так маняще невинно, я слушал ее голос и наслаждался им.

– Что ты хочешь передать мне, Лиза, – я слышал свой голос со стороны, он звучал грубо и холодно.

Наверное, я вообще не смогу теперь другим тоном разговаривать. Лиза дернулась, и вся напряглась, узнав меня. Она стала медленно поворачиваться, а я в этот момент легким кивком головы, просигнализировал Максу о том, чтобы он вышел. Тот, не стал задерживаться, закрыв за собой дверь.

Я сделал лишь шаг ей на встречу, а она, увидев это, в ужасе округлила свои глаза цвета темного шоколада, и я отшатнулся как от удара, увидев в ее глазах животный страх.

Боль стала скручивать меня своими колючими жгутами, а я все не мог отвести от нее глаз и задавал себе всего один вопрос, смог ли я поступить с ней так же, если бы тогда она выглядела как сейчас, как маленькая девочка с косичками, а не как роковая красотка в коротком платье.

Я перевел взгляд на ее белую бесформенную толстовку на пару размеров больше, чем ей полагалось. Ворот был слишком широк и низко съехал, оголяя смуглую кожу ее худенького плечика, и на нем виднелась тоненькая лямочка от белого топа, которая говорила о том, что на Лизе нет бюстгалтера.

Сердце бухало в груди и рвалось наружу. Мне безумно захотелось прикоснуться губами к пульсирующей венке на шее, проделать дорожку из поцелуев до лямки и стянуть ее зубами чтобы оголить …

И тут меня понесло! Мне совершенно без разницы, как выглядит моя девочка, я хочу ее любую, только ее! Чтобы не пугать ее еще больше, я быстро прошел к столу и увидел на нем стопки новеньких купюр.

– Что это? – спросил я у Лизы, прекрасно зная ответ на свой вопрос.

– Мне, мне не нужны ваши деньги, – храбрилась моя маленькая девочка, но дрожащий голос выдавал ее.

– Подойди и возьми их. Они для тебя, – складывая деньги в пакет сказал я ей, не слишком громко, чтобы она не сбежала, но все-таки настойчиво, чтобы не посмела ослушаться.

Под моим гипнотизирующим взглядом Лиза медленно подошла к столу, быстро схватила пакет и опять стала пятиться в сторону двери.

Мои внутренности опять скрутило в болезненном спазме, когда я увидел на ее руке порез. Я знал, что просто не могу больше держать этого запуганного зайчонка.

– Лиииза, – медленно и как можно тише протянул я, и увидел, как она мгновенно замерла от вибрации моего голоса, мне даже показалось что я увидел в ее глазах промелькнувшее желание.

Моргнув, я присмотрелся внимательнее, но там был лишь страх и уже зарождалась ненависть. Она меня ненавидит, не надо строить иллюзий!

– Почему ты не заявила в полицию? – задал я ей последний вопрос, так как она была уже у двери. Она молчала, как мне показалось почти целую вечность.

– Потому, что вам ничего не будет, а я в глаза людям смотреть не смогу, – ее слова звучали как приговор, и она пулей вылетела из кабинета, оставив за собой шлейф безнадежности.

6.

Я неслась, не разбирая дороги, и чуть не сшибла одну из наших официанток с подносом и только когда оказалась на улице, смогла нормально выдохнуть. Ускорила шаг в сторону бульвара с лавочками и, увидев, что за мной никто не гонится, плюхнулась на одну из них. А в голове мелькало легкое разочарование. Да что со мной происходит, в конце то концов!

Когда он был моей мечтой, все было очень даже просто: я его люблю – он меня нет, а сейчас, когда я его увидела впервые после той ночи, то испытала страх. Мой темный ангел теперь выглядел как дьявол. От нежного взгляда, которым он смотрел на меня раньше, не осталось и следа. Единственный вопрос, который его волновал, почему я не заявила на него в полицию, и он просто заставил меня взять деньги, как гарантию того, что я так все-таки этого не сделаю.

Но самое страшное было то, что я испытывала страх не по отношению к нему. Я боялась себя, боялась и злилась на себя за то, что не испытываю к нему даже намека на ненависть. Я безумно хочу его до сих пор! И могу только злиться на себя за то, что он больше не испытывает ко мне желания. Он больше меня не хочет!

Я взяла эти деньги, чтобы только поскорее убежать от него, чтобы он не успел разглядеть в моих глазах это чувство к нему и не успел этим воспользоваться.

Остается только надеется, что это была последняя наша встреча с ним и жаль, что мне действительно придется уйти с так полюбившейся мне работы, только бы исключить все возможности нашей случайной встречи.

Пусть все останется как было раньше: я его люблю, а он меня нет, я его хочу, а он меня, теперь нет!

Сидя на лавочке, я продолжала сжимать в руках пакет. Да, с такими деньжищами домой идти совсем не вариант. Что же делать? Нужно опять сделать спасительный звонок Светке.

– Как все прошло? Отдала деньги? – услышала я в трубке через пару гудков.

– Нет. Там был он.

– Как! И что? – слышался уже взволнованный голос подруги.

– Он сказал, что деньги для меня и что бы я их обратно забрала, – рассказывала я подавленным голосом.

– И что потом? Что-нибудь случилось? – спрашивала опять Светка, а волнение ее возрастало.

– Ничего не произошло. Я просто взяла деньги и убежала, – начинала раздражаться я, правда не на подругу, а на себя.

– Почему убежала? Он что-нибудь тебе сделал? – ее беспокойство было на пределе.

– Нет, он мне ничего не сделал, я ему теперь совершенно не нужна, – обреченно и со злостью, которую не смогла скрыть, ответила я подруге.

В телефоне была тишина, и через несколько минут Светка спросила с изумлением:

– А ты бы хотела, да Лиз, – подруга не спрашивала, а констатировала факт и мое молчание было ей подтверждением.

– Ты же сама знаешь, у него в подругах никто надолго не задерживается, – начала Света успокаивающим тоном.

– Я сама уже не знаю чего хочу, – ответила я на выдохе.

– То, что он на тебя внимание обратил, уже о многом говорит. Не расстраивайся, – продолжала успокаивать меня подруга, а я с улыбкой вспомнила, что буквально недавно она называла моего темного ангела уродом и заставляла на него в полицию заявить.

– Ладно. Свет, что мне с деньгами то делать? Домой же я их не понесу, – спросила я у подруги.

– Ну естественно в банк, куда же еще.

– Хорошо. Спасибо. Пока, – и я стала оглядываться по сторонам, в поисках банка.

В банке я провела гораздо больше времени, чем планировала. Уставшая морально и физически я вдыхала прохладный вечерний воздух, подходя к подъезду.

– Куда так торопишься, красавица? – я обернулась на насмешливый голос и в этот момент была безжалостна схвачена в кольцо мужских рук.

К моему носу и рту был прижат платок и, не успев больше ни о чем подумать, я погрузилась в сон Морфея.

7.

После того, как Лиза вылетела из кабинета, зашел Макс. Не иначе как за дверью стоял и слушал, но виду не подал, ни словом, ни полусловом, понял, что тема Лизы под запретом. Мой вид ему ни о чем не сказал. Теперь так херово я выгляжу всегда.

– Что она хотела? – спросил не глядя.

– На работу хотела вернуться и деньги тебе передать. Не хилые я смотрю ты ей отступные отстегнул, – небрежно начал Макс, но это лишь напускное, знал, что он меня осуждает, только на прямую говорить не хочет.

– Не твое дело. У нее больничный через неделю закончится, сам ее позовешь, если она еще захочет вернуться. Силиванов опять со своим предложением объявился. Я ему окончательно отказал, – произнес сухо, а у самого мысли в другом месте.

Вот если прямо сейчас ее догнать … в обморок поди шлепнется от страха, моя маленькая. Твою ж мать! А в голове только и крутятся слова той старушонки: "Насильно мил не будешь".

– Не рано. Ты еще к делам только вернулся. Он ведь сейчас выёживаться начнет. Может надо было его еще помариновать, – спросил Макс.

– Нет у меня настроения с ним в "хочу – не хочу" играть, – и опять эта боль, уже и не знаю где она конкретно засела.

– Ну я тебе настроение подниму сейчас, – улыбался друг.

– Главбушка объявилась. Вернее, мы ее нашли. Почти случайно, но как говорится, главное результат. Пацаны у нее дома. Сейчас наберу, сам с ней поговоришь, или уже не нужно разговаривать? – спрашивал друг, радуя меня своей новостью.

– Набирай, – коротко бросил я ему.

На том конце телефона слышался женский плач и грубые мужские голоса.

– Ну что, мы ее нашли. Что с ней делать прикажешь, Серый? Сразу в расход, аль помучить немножко? – спрашивал меня, мой человек.

Этот контингент людей, услугами которых мы пользовались в крайнем случае, не имел никаких моральных принципов, и за деньги могли совершить практически все, что угодно. Но предыдущий мой печальный опыт подсказывал мне, что нельзя действовать не разобравшись.

– Нет, дай ее мне сначала, – рявкнул я.

– Сергей Александрович! – это была единственная фраза, которую я разобрал, больше ничего было не понятно из-за рыданий и судорожных всхлипываний. Парни уже постарались на славу. Бабенку просто потряхивало в истерике.

– Значит так, либо ты сейчас четко и внятно мне все объясняешь, либо я вешаю трубку, и ты сама знаешь, что за этим последует.

Для того, чтобы понять, что дела действительно плохи, ей понадобилось всего несколько секунд и после этого я услышал более или менее внятный рассказ. Оказалось, что ее действительно шантажировали сыном, как я изначально и предполагал. Его держали, пока она не сделала все что нужно, с мужем она в разводе, поэтому надавить на нее оказалось легко.

– Ну намудрила ты там нехило, – сказал я по окончании ее рассказа.

– Я все восстановлю, дайте мне только шанс, – молила она.

Решать вопрос кардинально по поводу нее, мне уже и самому не хотелось.

– Когда будешь нужна, с тобой свяжутся по электронке, которую тебе сейчас создадут, проверять ее будешь ежедневно в десять утра, – чеканил я ей слова чтобы она поняла, что я ей говорю.

– А если меня найдут и …

– Поэтому ты пока и не светишься, а когда понадобишься, защиту тебе обеспечим. Все поняла? – перебил я ее.

– Да, я все поняла, Сергей Александрович.

– Передай телефон.

– Создай ей почту и приставь человека. И больше ее не трогать, – на последней фразе я сделал акцент, для особо непонятливых.

– Хорошо, – послышалось недовольное мычание. Задание у них было вполне конкретное, и все рассчитывали хорошенько повеселиться с главбушкой в конце, и мой запрет, их конечно, разочаровал. Но ослушаться никто не посмеет.

– Ты ей все с рук спустишь? – Макс был тоже не доволен моим решением.

– Она нам еще пригодится. Сама навертела, сама и распутывать будет, тем более ее ребенком шантажировали. А ты бы как поступил? – спросил я у друга, а у самого внутри какое-то гнетущее чувство нарастало, которое я старательно гнал от себя.

– Ну да, наверное, ты прав. А вдруг она сразу к Силиванову обратиться. Нам-то она в любом случае уже поднасрала, а ему расскажет, мол мы ее нашли и прижали, а у него защиты попросит, – рассуждал друг.

– Для этого за ней и приставили человека, – перебил я опасения Макса.

– Долго жить будет, старый черт, – сказал я, показывая телефон другу и принимая звонок от Силиванова.

– Слушаю.

– Я же тебя предупреждал, Сергей, а ты все равно брыкался и не хотел о мной сотрудничать, – голос Силиванова опять был довольным.

– Ты не предлагаешь сотрудничать. Ты хочешь забрать наш бизнес, без вариантов, – отвечал я ему грубо, а гнетущее чувство нарастало в геометрической прогрессии.

Что-то не так! И ответом мне просигнализировало сообщение. В телефоне молчали, а я открыл прилетевшее мне на телефон фото.

Ноздри стали раздуваться из-за тяжелого дыхания, на фото была Лиза, которая лежала совершенно в неестественной для сна позе.

8.

Сознание медленно стало возвращаться ко мне, и я попыталась встать, но сделала видимо это слишком резко, потому что меня сразу же замутило. Я негромко замычала и стала судорожно сглатывать вязкую слюну, чтобы побороть рвотный рефлекс. Почувствовав себя более или менее лучше, я открыла глаза и тут же в ужасе их захлопнула, притворившись спящей.

Я стала быстро анализировать картину, которая открылась мне за пару секунд увиденного. Я лежала на каком-то далеко не новом диване, а рядом со мной, прямо на полу, в бессознательном состоянии, полулежа, сидел мужчина весь в крови. Я тряслась как осиновый лист, но любопытство все же перебороло страх, и я решилась еще раз открыть глаза.

Мужчина все также неподвижно сидел. Теперь я заметила, что он был прикован наручниками к отопительной трубе, которая проходила по всему периметру комнаты и я поняла, что это частный дом. Стараясь дышать как можно тише, я стала рассматривать этого человека. Его лицо практически невозможно было разглядеть, оно все было опухшим и выглядело как сплошное кровавое месиво. У меня опять сработал рвотный рефлекс, и мне даже пришлось закрыть нос и рот ладошкой. Светлый свитер у него тоже весь был заляпан пятнами крови. Светлые джинсы были темными в области паха, и я с ужасом поняла, что он обмочился! Я даже не знала жив ли он вообще!

Мой мозг лихорадочно начал работать в поисках выхода из сложившейся ситуации. Подойти к окнам и посмотреть где я нахожусь, было страшно. На улице уже стало темно, но света от уличных фонарей, попадающих в окна, было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг себя.

Рассматривать особо было нечего. Диван, на котором я теперь уже сидела, пара стульев и перекосившийся старинный шкаф в потолок. И тут на меня накатили воспоминания.

Деньги! Деньги, которые заставил меня взять назад мой темный ангел! Это все из-за денег! Эти люди, которые меня держат здесь, просто видели, как я положила их в банк и хотят их себе. От этой мысли мне сразу же полегчало, и я даже немного успокоилась. Я им все отдам, и меня быстро отпустят. Заулыбавшись, я перевела взгляд на прикованного пленника.

Я долго боролась с сомнениями подойти к сидящему мужчине или нет. Но не успела принять положительное решение, как услышала чьи-то шаги за дверью и мужские голоса.

Двое мужчин зашли в комнату, не обращая на меня никакого внимания, а я так тряслась от страха, что была готова слиться в одно целое с обивкой старенького дивана.

– Да понял. А с ним что делать? В расход, так в расход. Понял, сделаем, – один из них разговаривал по телефону, а другой возился с наручниками все еще не приходящего в себя мужчины.

Когда его поволокли на выход из комнаты, он все-таки очнулся и стал сопротивляться. Мужчина что-то говорил, точнее мычал, так как слов было не разобрать, но его удостоили только репликой "заткнись" и ударом в живот, от которого он еще больше скрючился и перестал сопротивляться.

Дверь за ними с грохотом захлопнулась, а я так и осталась сидеть незамеченная, и скорее всего, до меня еще просто не дошла очередь. Весь волосяной покров, который имелся на моем тело, встал дыбом.

Боже! Куда я попала, и что со мной хотят сделать?!

Внезапно мне стало холодно, озноб прошиб все мое тело, зубы стучали. Я сжалась в комочек, прямо с ногами забравшись на диван.

Беги! Беги! Подсказывала мне интуиция, и разум стал просчитывать варианты. Я резко подскочила и подбежала к окну. Двойная старая деревянная рама. Ручки, которая должна бы была открывать окно – нет. Я подбежала ко второму – то же самое, к третьему … без вариантов.

Тут я услышала хлопок и резко замерла. Я никогда не слышала, как стреляют из пистолета, но в том, что это был именно выстрел, я не сомневалась ни секунды.

9.

Фото в телефоне, на которое я смотрел, стало расплываться у меня перед газами. Я начал глубже дышать, чтобы хоть как-то взять себя в руки, а мои внутренние демоны уже рвались наружу. Сейчас холодная голова мне нужна была как никогда.

Нельзя было себя выдать! Нельзя было показать Силиванову, что Лиза для меня на самом деле значит! Он просто блефует, бьет вслепую. Он не мог знать такую сокровенную информацию обо мне.

Молчание затягивалось, а я до сих пор не мог взять себя в руки. Я, у которого все всегда под контролем. Я, который всегда хладнокровно решает самые трудные задачи. Сейчас я боялся сказать хоть слово, чтобы голосом не выдать свою слабость.

– О девочке не переживай. С ней все будет хорошо, если ты примешь правильное решение, – наслаждался Силиванов моим замешательством.

– Мне нужно подумать, – наконец-то выдавил я из себя, и теперь уже настала очередь заминки на той стороне.

– Сколько тебе нужно времени? – спросил Силиванов с недовольством в голосе.

– Я позвоню, – ответил, и отключился, не дождавшись его согласия.

– Какие новости? – спросил Макс с нескрываемым беспокойством.

Я положил телефон на стол и легким движением заставил его по нему проехаться, и когда он достиг своей цели, друг развернул его и не веря своим глазам уставился на фото.

– Она же еще только сегодня здесь была, – начал он.

– Скорее всего, за нами сейчас следят, хотят проверить реакцию и какие будем принимать действия, а Лиза … просто оказалась не в том месте и не в то время, – делился я с Максом своими предположениями, растирая виски от нарастающей боли.

– Племянники Силиванова тогда в клубе с нами были. Помнишь? И они в курсе, что я запал на Лизу, но всего остального они знать не могут. Решили играть вслепую. Я так понимаю похищения – это их конек, и главбушку так же шантажировали, и весь бизнес у других так же отбирают. Как ты там говорил, люди сами ему все отдают, – эмоции под утихали, давая беспрепятственно работать мозгу.

– И что делать будем? – спросил Макс, хотя прекрасно знал, что за Лизу я естественно все отдам.

– Если племянники о Лизе такого же мнения, как и я был недавно, то нужно действовать как можно быстрее, – у меня в руке с треском переломился очередной карандаш.

У себя в офисе я ими пользовался исключительно для этих целей.

– Собери парней, кого сможешь, и проверь укомплектованность, – говорил я Максу, проходя мимо него.

– А ты куда? – спросил друг.

– Буду в офисе тебя ждать, мне с юристом встретиться надо, – и я быстрым шагом направился к машине. По дороге набрал юристу, время утекало сквозь пальцы, мысли метались в поисках верных вариантов, но их не было. Либо Лиза, либо наш бизнес.

– Что ты успел сделать по выправлению нашего бизнеса? – спросил я с ходу у не совсем довольного юриста, оно и понятно было, рабочий день давно закончился.

От моего вопроса и грозного тона он смутился.

– Сергей Александрович, мы же с вами все обсудили. Я в основном только все запланировал, а окончательные решения по всем вопросам вы должны были одобрить сначала, – смутился он от моей нападки.

– Ничего пока не делаем, оставляем все как есть, – от моих слов юрист совсем растерялся.

– Но столько работы уже проделано …

– Я в курсе, свободен, – глаза сверкали недовольством, но его воспитание не позволяло ему это показать и, попрощавшись, он вышел.

Выдохнув, я стал набирать Силиванову, мельком обратив внимание на то, что уже десять вечера.

– Оооо, Сереженька! Долго думаешь. Рядом с твоей девочкой моим племянникам очень сложно свое хозяйство в штанах держать.

– Если … – прошипел я, но Силиванов перебил.

– Да шучу я, шучу. Никто ее не трогает … пока.