Плата

Она встала на колени и стала молиться Богу, вознося молитвы за свое дитя, за Руслана и тетю Машу. Только Ему под силу свершить чудо и устранить нависшую беду. Хоть бы с ее родными все было бы хорошо, хоть бы они жили! Слезы ручьем бежали по щекам. Виктория готова была принять свое наказание за грехи! Она готова платить, но молила уберечь ее крошку и тех людей, не повинных ни в чем…

– Прошу Тебя, Господи, убереги их от погибели, от всяких бед! Прошу тебя Боже…

Устав плакать, она прилегла прямо на ковер, свернувшись на боку и закрыла глаза.

Какое-то время спустя, Роберт тихо отворил дверь и заглянул. Обнаружив ее спящей на полу, он не стал будить, а прошел к кровати, взял одеяло и осторожно накрыл ее. Потом подоткнул одеяльце под ребенка. И так же, тихо вышел.

Виктория открыла глаза, когда услышала звук захлопывавшейся входной двери.

Утром ей снова позвонил ненавистный Антон, чертов Капюшон. Она спросила о состоянии тети Маши и Руслана.

– Они в больнице. С ними все будет в порядке, – заверил он. Его тон был более мягким, чем прежде.

Виктория с горечью смотрела на него опухшими от слез глазами.

– Роберт приходил? – спросил он.

– Да, – ответила она без эмоций.

– Между вами был секс? – прямо спросил он, не обращая внимания на ее вид. Видимо он уже совсем тронулся головой от ревности.

Виктория еле сдержалась, чтобы не швырнуть телефон и послать его куда подальше. Ей так хотелось съязвить ему, так хотелось выплеснуть на него все презрение, которое она испытывала, но она прекрасно понимала, что сила не на ее стороне и, взяв себя в руки, просто ответила:

– Я отныне фригидная женщина и мне не интересны мужчины.

– Ну, как же?! – с еле заметной ухмылкой, проговорил он, и потом кашлянув, продолжил:

– Ближайшим рейсом лети сюда. Я тебя жду с нетерпением.

– Хорошо, – сказала она и без прощаний отключила телефон.

Присев, она закрыла лицо руками и снова заплакала.

Немного погодя позвонила Магда и сказала ей, что Эдуард летит в Россию вместе с ней.

– Нет, Магда, не пускай его! – взмолилась Виктория, – он убьет и его. Прошу тебя!

– Он не слушает меня, Вика, и потом, он будет не один. Возможно это к лучшему, он вызволит вас из беды. Здесь он из худших передряг выходил живым и здоровым.

– Здесь у него есть оружие, – досадно проговорила она.

– В России он его тоже найдет.

– Капюшону нужна только я, он получит меня обратно и отпустит их, – пыталась объяснить Виктория, – Эдуарду не стоит рисковать своей жизнью.

Магда вздохнула и сказала, что если он что-то решил, его не переубедить и добавила:

– Но это секретная информация и если ты его увидишь в самолёте или в аэропорту – не подавай виду.

– Хорошо, – ответила Виктория и тоже тяжело вздохнула.

Она позвонила на работу, куда только устроилась, и сообщила, что ей срочно приходится вернуться на родину в связи с семейными обстоятельствами. Попрощалась и пожелала всего хорошего.

Ксения, покушала и игралась с игрушками, Виктория раскрыла чемоданы и стала складывать вещи. Позвонил Роберт и сообщил, что купил билеты на ночной рейс.

– Превосходно, – так же безразлично, ответила она. Он молчал, и она молчала, ожидая, что он ей ещё скажет или отключит связь. Но он не делал ни того ни другого, и тогда она нажала на кнопку отбоя.

Он услышал гудки и печально опустил глаза. Роберт хотел спросить, нужно ли ей что-нибудь, но не успел.

Глава 11

В час ночи они сели в самолёт. Виктория прижимала к груди дочь, целовала ее и тихо плакала. Роберт сидел рядом и не знал, что сделать чтобы изменить ситуацию. Он чувствовал, что она винит его во всем и сейчас ненавидит его всей душой, вместо того, чтобы испытывать вину перед ним. Она даже не давала ему в руки дочку, все время прижимая ее к себе.

Почти к вечеру следующего дня они, наконец, добрались до Ростова.

– Отвези меня сначала к своей жене, – попросила она, посмотрев на Роберта красными от непрерывного плача, глазами.

– Зачем? – растерянно спросил он.

– А кто будет воспитывать моего ребенка, если Антон пожалеет ее и не тронет? – ее голос снова сорвался на рев. Она обняла Ксению и стала качать на руках, не желая с ней расставаться.

Роберт занервничал ещё сильнее. Он обнял ее вместе с ребенком и прошептал:

– Я не отдам тебя ему больше, мы пойдем вместе и вместе вернёмся обратно. Ты сама будешь воспитывать Ксению. Никто не отнимет у тебя ребенка, Вика. Прошу тебя, не плачь так! – взмолился он.

– Просто сделай то, что я попросила и все! Я не могу с ребенком пойти к нему, он не контролирует себя. Рисковать жизнью дочери я не буду никогда! Дай мне возможность поговорить с твоей женой. Ты был со мной до ваших с ней отношений, и ты не знал вообще, что я осталась беременной. Твоей вины нет ни в чем, ей не в чем будет тебя упрекнуть. Я хочу сама попросить ее, чтобы она позаботилась о Ксении в случае, если…, – она снова заплакала, – если меня не станет.

– Ты с ума сошла?! Мы что, находимся в Сицилии? В конце концов, я сейчас подниму прессу и пойду с милицией туда, прекрати строить из него Господа Бога! Кто этот хмырь такой?!

– Ты что, так боишься свою жену?! – закричала Виктория глядя на него.

Они стояли у его автомобиля. Он открыл дверь заднего салона и она с ребенком села.

Когда они стали подъезжать к дому Ланы, она снова вздохнула, назвав его про себя подкаблучником.

– Если бы мне нужна была Лана, я бы сразу тебя попросила везти меня к ней, – с негодованием проговорила Виктория.

Он остановился и, обернувшись, посмотрел на нее ничего не ответив.

Виктория глядела на Ксению, которая мирно спала укаченная в дороге, потом перевела свой взгляд на него и до нее резко дошел смысл его молчания.

Она сделала подобие улыбки сквозь слезы и хрипло проговорила:

– В самом деле?!

Он кивнул с мрачным взглядом. Виктория опустила глаза и, шмыгнув носом, вышла из машины.

Лана была дома. Когда они вошли, она выронила бокал с соком, и он со звоном разбился о пол.

Вика прижала к своей груди ребенка и покачала ее, чтобы она не проснулась.

– Вика…?

– Я прошу тебя, – сразу перейдя к делу и без приветствий, сказала Виктория, – позаботься о моем ребенке! Возможно я больше не вернусь, – она смотрела на нее и ее глаза снова налились слезами.

Лана задрожала всем телом, прикрыла рот рукой и смотрела на нее.

– Ты выполнишь мою просьбу? – спросила Виктория, стоя на пороге.

Лана протянула к ней руки и бережно взяла ребенка себе. Она посмотрела на малышку и сразу поняла, чей это ребенок.

Роберт стоял с озабоченным видом позади них.

Она погладила Ксению по головке и поцеловала поверх одеялка, в которое она была завернута, потом глянула на свою подругу детства, – я буду заботиться о ней, как о своем ребенке, – пообещала она.

– Спасибо, – ответила Виктория и вручив ей сумку с кашей и детскими принадлежностями, смахнула слезы и вышла на улицу. Роберт пошел за ней.

– Я сама, уходи, – не оборачиваясь, сказала она, шагая по дороге.

– Я отвезу, – ответил он, садясь в машину.

Виктория обернулась и посмотрела на него с глубоким негодованием и сарказмом. Он отвезёт ее! Повернувшись, она продолжила идти вперёд. Он догнал ее, схватив за плечи и почти прокричал:

– Я не дам тебя ему! Садись в машину.

– Ты не понимаешь. Он не оставит никого из нас в живых, если не получит меня. Там тетя Маша и ее сын Руслан, он чуть не убил их из-за меня. Я в любом случае должна идти к нему!

– Кто такая тетя Маша?

– Женщина которая выходила меня, когда ее сын отыскал меня еле живую на берегу озера и привез к ней домой! – почти закричала она, глядя ему в глаза.

Он побледнел, как снег. Да она ему и раньше говорила, но до него только сейчас дошел смысл.

– Он тебя пытался убить?

– Он убил. Но я не умерла. Наверное, Ксения сильно хотела жить, поэтому.

Он прикрыл рукой лицо и, отпустив ее, пригнувшись зарычал. Черт! Черт!

– Тем более не пойдешь к нему! Нет! Я сам пойду.

Теперь Виктория схватила его за плечи и потребовала внимания:

–Твоя задача уберечь нашу дочь. Иди домой и будь рядом с Ксенией, пока я не позвоню. Не мешай мне. Только я могу его усмирить. У этого человека есть управа на любого. Просто слушай, что я тебе говорю в последний раз!

– Я не могу тебя просто взять и отпустить, – тихо проговорил Роберт.

– Можешь. Ради нашей дочери. Она должна жить.

Она молча смотрела на него ещё минуту и, опустив руки, пошла прочь. Роберт остался стоять на месте. Она подняла руку, остановила такси и уехала. Он посмотрел на небо и закричал.

***

Виктория шагала по пустому коридору, тяжело переступая с ноги на ногу, словно шла на Голгофу. И снова казнь и снова все повторится. Его кулаки ей в лицо, поломанные кости, может что-то хуже. Но за то Руслан и матушка останутся жить, ее дочь тоже будет жива, а Роберт позаботится о ней. Виктория выдержит. Из глаз текли слезы и быстро бежали вниз.

Странным было то, что ей абсолютно никто не встречался на пути: ни в приемной, ни возле нее. Наверняка он всех выгнал, чтобы ему позволили вволю порезвиться со своей жертвой.

Она открыла дверь в его кабинет и увидела Антона, стоящего у окна спиной к ней. Тихо пройдя в глубь комнаты, она смотрела по сторонам, прикидывая, что можно будет взять в руки для самообороны, на всякий случай.

– Ты сильно его любишь? – спросил он.

– Нет, – ответила она, глядя ему в спину. Ей было все равно о ком он спрашивает, хотя предполагала, что о Роберте. В любом случае ей все равно.

– Тогда почему ты так поступила? – медленно развернувшись, спросил он и не спеша шагнул к ней.

Она смотрела на него уже без страха и дрожи в теле, как в прошлый раз.

– Я хотела семью, ребенка. Он был подходящей партией, – ответила она спокойным тоном.

– Могла бы родить от меня, – предложил пожилой человек, как будто это было нормальным обстоятельством для них.

– У тебя есть семья, – пояснила Виктория, сказав первое, что ей пришло в голову. Потом, глотнув слюну, добавила, – извини.

Она на секунду опустила глаза и снова посмотрела на него. Он подошёл к ней очень близко, не сводя своих глаз. Ожидая, что сейчас опять начнется, Виктория напряглась всем телом. Но вместо кулака, она вдруг ощутила его губы на своих. Он пригнулся и стал целовать ее. Потом обнял и прижал к себе.

– Ты околдовала меня как ведьма, – шептал он, отрываясь,– я не могу без тебя жить.

Потом он говорил, уткнувшись в ее волосы и прижимая ее к себе все крепче:

– Сначала мне казалось, что это простое увлечение, плотская утеха, но потом я понял, что хочу всегда видеть тебя рядом. В тот вечер, я хотел сделать тебе предложение стать моей женой, – он замолчал на какое-то время и отстранился от нее, посмотрел куда-то вниз. – После той ночи моя жизнь остановилась, я даже пытался покончить с собой. Но знаешь, какой-то голос в моей голове твердил мне, что ты жива, – он снова взглянул на нее, – и не давал спустить курок.

Он признался ей, раскрывая такую глубину чувств, о которых она и не подозревала прежде. Но время ушло и шансы потерялись, все закончилось в ту ночь. Виктория с недоумением стояла и слушала, не понимая, что теперь он от нее хочет.

Тем временем Антон Семёнович продолжал, повернувшись немного в сторону:

– Я знаю, что ты никогда не простишь меня и былого не вернуть. Ты не забудешь того, что я с тобой сделал и мне больше не испытать счастья слышать твой смех и не увидеть искры в твоих глазах от моих ласк, – он снова придвинулся к ней, зарыв свои пальцы в копну ее волос на затылке, – я ревновал. Я сошел с ума от ревности! – потом он отстранился и схватился за голову.

Виктория вдруг вспомнила Роберта. Он сказал ей почти те же слова. Чёртовы мужчины! Ради своего Эго они готовы убивать! Не разбираясь зачем и почему так или иначе поступила женщина и не задумываясь о последствиях.

Виктория стояла и не двигалась, слушая и не отводя глаз от ещё одного сумасшедшего влюбленного. Мужчина прошел к своему столу и, отодвинув ящик, вынул из него пистолет.

Тут ее затрясло, не смотря на самоконтроль. Он медленно прошагал обратно в ее направлении, по дороге зарядив оружие.

Виктория хриплым голосом проговорила:

– Если у тебя есть Бог, пожалуйста, остановись, у меня маленький ребенок, не оставляй ее сиротой. Пожалуйста! – взмолилась она.

Но он молча подошёл и протянул ей пистолет рукояткой вперёд. Она посмотрела на оружие и потом перевела свой взгляд на него, догадавшись, что он от нее хочет и покачала головой.

– Я это заслужил, – тихо сказал он, – все равно мне жить не за чем. Моя семья давно отреклась от меня. Мои дети не хотят иметь со мной ничего общего. Жена живёт в одном доме, с нетерпением ожидая моей смерти, чтобы забрать все имущество. Моя единственная радость и счастье в этой жизни была – ты. А потом я… я сам убил тебя.

В ее взгляде загорелись искорки жалости к нему. Она тихо прошептала:

– Прости меня.

Он смотрел на нее какое-то время с обожанием и любовью, потом тоже повторил эти слова и, подняв пистолет, выстрелил.

Глава 12

Вика закричала во все горло. Антон Семёнович рухнул перед ее ногами с дымящейся дырой в виске. В эту минуту прибежала охрана и остальные работники. А через десять минут подоспела полиция и пресса. Роберт постарался.

Впоследствии Виктории предъявили обвинение в умышленном убийстве. Якобы она сама выстрелила в него, а после вложила пистолет ему в руку и сымитировала испуг. Ее арестовали и увезли прямо из поликлиники, куда доставили с места убийства для оказания психологической помощи. Началось расследование. Ни Эдуард со своими связями, ни Роберт, никто ничего не мог сделать, тут действовало влияние жены покойного. Она начала действовать, видимо давно ожидая удобного случая, чтобы убить сразу двух зайцев.

Антон Семёнович оставил завещание, в котором отписал 70% своего движимого и недвижимого имущества Виктории Соколовой. И оно составляло баснословную сумму. Об этом знали только двое – его нотариус и вдова. Он имел счета в банках Швейцарии, США и Германии и их хозяйкой становилась какая-то женщина лёгкого поведения, бывшая любовница, к тому же, наставившая ему рога, вместо его детей и жены, с которой он прожил более тридцати лет. Конечно, Нина Васильевна, его вдова, не будет сидеть сложа руки, и она готова на все ради торжества справедливости.

Следствие шло более двух месяцев и Викторию осудили за убийство. Ей дали 10 лет. Она все это время находилась под стражей, но единственное, что ее мучило, это разлука с ребенком. Ксения ночами плакала и звала маму, а ее мама это чувствовала всем сердцем. Она тосковала и то и дело молила Господа позаботиться о ее дочери. Тетя Маша хотела забрать ребенка, но Роберт не дал, он попросил ее временно переехать к ним и помочь Лане. Когда Виктория узнала об этом, ей стало легче. Ксения знала тетю Машу с рождения, и она ее воспринимала, как родную бабушку.

Тем временем Роберт с Эдуардом не сидели сложа руки. Они отыскали Глеба Александровича, нотариуса покойного, который внезапно исчез с самого первого дня расследования. В связи с этим им стало сразу ясно, что он хранил какой-то секрет, который мог бы спасти Викторию от тюрьмы. Им удалось это сделать с большим трудом. Они выслеживали его по всевозможным местам пребывания и, наконец, наткнувшись, сразу похитили, затолкав в автомобиль. И на свой риск и страх увезли за город. Мужчина оказался настолько запуганным, что быстро выложил всю необходимую информацию и после его признаний, они сразу подали заявление на пересмотр дела.

Когда нотариуса вызвали в суд, он так же дрожал от страха, как и в день его похищения. Но угрозы со стороны мужчин оказались сильнее, чем со стороны вдовы и, не смотря на ее ястребиный взгляд из зала, он дал все показания.

Глеб Александрович сообщил о договоренности с его вдовой о том, что завещание должно было быть скрыто и впоследствии уничтожено. Антон Семёнович предусмотрел эту возможность и сразу сделал дубликат. Первый экземпляр Нина Васильевна забрала, но остался второй. Все глянули на вдову, которая взорвалась в негодованиях, обвиняя нотариуса во обмане. И ещё кое что он утаил ото всех, в том числе и от нее. Нотариус положил на стол лист бумаги с признанием покойного.

Судья, поправив очки, стал молча читать, потом посмотрел на обвиняемую, снова на лист и, стукнув молотком, объявил Викторию Соколову невиновной и дал указ освободить ее в зале суда. Роберт, Эдуард, тетя Маша (Руслан пока находился на лечении) бросились обнимать друг друга от радости. Виктория, изможденная и похудевшая, закрыв руками лицо, тихо заплакала. Но вдова покойного стала возмущаться, не соглашаясь с вердиктом, начала кричать и ругаться, угрожая всем подряд. Пресса, которую и в этот раз позвал Роберт, все снимали и не позволили, сфальсифицировать дело.

Документ был прочитан во всеуслышание. В нем покойный собственноручно принес свои признания. О том, что он год назад избил до смерти Викторию Соколову, а после выбросил ее в озеро. Она в то время была беременной от другого мужчины. Узнав об их связи, он в приступе ревности совершил жестокое преступление в отношении девушки, о чем в последствии очень сожалел. К счастью она выжила. Но совесть не позволяла ему продолжать жить дальше, и он решил покончить со своей жизнью, попросив перед этим у нее прощение.

Внизу листа стояло число и подпись.

Вдова требовала не приобщать к делу документ, который ранее не был заявлен. Но дело было закрыто.

Виктория помчалась в дом бывшей подруги к своему ребенку. Роберт с трудом сдерживался. В его глазах тоже стояли слезы. Он обнял Вику и, прижав к своей груди, стал просить прощение за то, что нечаянно поспособствовал случившемуся несчастью с ней в прошлом. Он очень сожалел.

– Я простила, Роберт, отвези меня домой к дочке. Пожалуйста!

С порога она окликнула Ксению и побежала, бросив по дороге пальто и сумку. Лана сидела на полу возле дивана, на котором играла малышка, она развлекала ребенка и одновременно кормила ее кашей с бутылочки.

Виктория прибежала, сразу взяла дочку на руки и закружила в своих объятиях, закрыв глаза:

– Доченька, как же мама соскучилась… доченька моя, Ксюша…

Девочка стала смеяться и гладить свою маму по щекам, сразу узнав ее. Она заглядывала своими большими карими глазками в ее, полные слез, и улыбалась.

Лана отошла к дверям, в которые вошёл и Роберт. Он, не замечая своей жены, прошел мимо нее к Виктории, обнял их двоих и склонил голову. Его переполняли чувства. Они стояли посреди комнаты обнявшись, как одно целое и единое. Словно сплетённые лианами дерево.

Невидимые как тени, две женщины неподалеку смотрели на них. Ольга Николаевна с досадой глядела на свою несчастную дочь. Несколько минут спустя, Лана вышла из комнаты.

Часть

II

Глава 1

Виктория с Ксенией переселились в деревню к тете Маше. Руслан поправился и уехал в работать Москву, иногда наведываясь к ним. Часть денег, что выручили с колье ушла на лечение Руслана. Покойный отбил ему внутренние органы, и он перенес несколько операций, к счастью все обошлось. Другая часть денег лежала в банке, в Америке, куда они планировали поехать какое-то время спустя.

Роберт тоже с удовольствием переселился бы к ним в деревню, в дом тети Маши, но Виктория была против. Он снял квартиру. Они с Ланой подали на развод, инициатором которого была она сама. Он конечно пытался поговорить с ней и остановить, но она даже не хотела с ним встречаться, передавая через свою мать, что между ними все кончено и что так будет лучше для всех.

Естественно, с работы он тоже ушел. Сразу подал свое резюме в несколько фирм и уже через две недели его пригласили на собеседования. Ксения подрастала и уже хорошо знала своего родного отца. Когда Роберт приезжал, она сразу тянулась к нему, радовалась сама и его приводила в безумный восторг. Он не мог на нее насмотреться, все время целовал и баловал подарками.

– Вика, почему бы вам не съехаться? У вас дочь, – говорила тетя Маша, замечая любовь парня к ним к обеим.

– Матушка, я не могу быть ему женой, – потупив голову отвечала Виктория, – не заслуживаю я его любви, сама это понимаю. Да и все, что со мной произошло, если честно, убило во мне всю романтику, любовь, доброту. Я стала другой. Просто уже не смогу отплатить ему взаимностью. И он будет страдать.

Женщина погладила ее по спине и, вздохнув, проговорила, – это все ерунда. И обиды улягутся и былое забудется. Одной жить плохо, тем более он – отец ребенка. Ты делаешь большую ошибку, дочка. Он парень хороший, я же вижу это, – с этими словами тетя Маша улыбнулась ей и пошла прочь.

Виктория осталась на месте, обдумывая ее слова и глядя, как он играет с дочерью. Ксюша в нем души не чаяла, всегда ждала его. Пальчиком в окошко показывала: «Папа, папа!»

У Виктории сердце кровью обливалось, глядя на нее. Ну что поделать?!

В Ростове она стала знаменитостью, ей даже дали прозвище «честная куртизанка», как в фильме. Судя по тому, что ей оставили огромное состояние, их женитьба обрастет сплетнями и, в итоге, жизнь превратится в ад. Виктория предполагала, что все закончится плохо и не хотела больше этого. Она устала. Все, что ей было нужно от жизни – это покой. Но не смотря ни на какие обстоятельства, Роберт вел себя так, как будто ему было все равно, что скажут люди, да и вообще он словно забыл обо всем. Как будто и не было никакого Антона Семёновича и никакой истории между ними.

Он или ненормальный или в действительности сильно любит ее.

Роберт поймал ее задумчивый взгляд и на его лице застыла улыбка. Виктория быстро опустила глаза и вышла к тети Маше во двор.

На следующий день к их воротам подъехали два внедорожника с тонированными стеклами. Из них вышли пятеро здоровенных мужчин, у одного из них в руках был кейс. Они прошли через двор и, постучав в двери, вошли в дом. Тетя Маша что-то готовила, а Виктория укладывала дочь спать. Заслышав голоса, она выбежала и в испуге остановилась перед ними.

– Здравствуйте, я Владимир, сын Антона Семеновича, – представился один из них.

Виктория попятилась назад, только бы не повторялся этот ужас и после его смерти!

– Виктория, нам надо поговорить, – начал он.

– Что вы хотите? – спросила она у сына своего бывшего любовника.

Парень несколько секунд рассматривал ее, потом заговорил:

– Мне нужно чтобы вы отказались от наследства в мою пользу, – сразу сказал он, – и это не обсуждается. Если вы будете артачиться, навредите сами себе. Вы сами прекрасно понимаете, что завещание было составлено на эмоциях, и вы не имеете право наследовать наше имущество.

Виктория приложила руку к груди.

– Или вы убьете меня?

Он вместо слов дал знак одному из своих сопровождающих и тот открыл перед ней кейс. Владимир взял сверху папку с документами и показал ей. Под ней лежали пачки с долларами.

– Здесь документы на двухкомнатную квартиру в Москве и сто тысяч долларов. Это больше, на что вы можете рассчитывать. Вы берете, и мы расходимся с миром.

Виктория не стала раздумывать и кивнула:

– Я согласна.

– Прекрасно. Вы умная женщина, – ответил он, потом добавил, – нам надо будет отправиться к нотариусу и все оформить.

– Я с вами никуда не поеду, – сразу ответила она отодвигаясь спиной к дверям спальни, где спала Ксения. Тетя Маша стояла рядом с ней.

– Без проблем, мы привезём его сюда, – сказал он и подав знак глазами одному из своих, тот сразу позвонил куда-то и дал распоряжение везти нотариуса.

Потом они вышли на улицу, подождать пока доедут нужные люди. Столпившись у крыльца, они тихо что-то обсуждали и курили. В это время, Виктория позвонила Роберту и сообщила о визитерах.

Спустя час, Роберт примчался к ним. Он тоже поддержал решение отказаться от наследства. Потому как эти деньги могут быть началом ее бед в жизни. Ясно, что никто и никогда не подарит своего состояния чужому человеку и, естественно, они будут бороться за него любыми средствами. Этого и следовало ожидать. Виктория позвонила и Руслану в Москву, тот тоже поддержал ее решение.

– Бери, что они предлагают, и подписывай, Вика, – сказал он.

– Я уже дала свое согласие. Они везут сюда нотариуса.

– Хорошо. Я сейчас отправлю охрану к вам тоже.

Спустя чуть больше полчаса, подоспели ещё двое ребят, друзей Руслана.

Виктория при свидетелях подписала отказную и приняла в дар квартиру и сто тысяч долларов.

Мужчины поблагодарили ее за быстрое решение проблемы. Наконец, они уехали, пожелав всего хорошего и забрав с собой замученного Глеба Александровича.

– Теперь нам можно уезжать, – озвучила свои мысли вслух Виктория, когда они с Робертом сидели во дворе.

Ксения еле передвигая ножками ходила рядом, то и дело нагибаясь вперёд, старалась удержать равновесие. Он стал приезжать реже, так как приступил к новой работе и мог освободиться только поздно вечером.

– Вика, давай начнем все сначала, – предложил он, высказав давно висевшее в воздухе предложение.

– Роберт, я не против ваших с Ксенией отношений, ты ее отец. Но со мной давно уже все покончено ты же это ясно понимаешь, – не оборачиваясь, ответила она, – и я не мыслю жизнь в этом городе после всего. Удивляюсь, что ты не реагируешь на разговоры вокруг.

– Я не обращаю внимания ни на что, – проговорил он, с досадой в голосе, – мы можем уехать в Москву, меня здесь держите только вы.

Вика повернула голову и посмотрела на него.

– Мы поедим в Америку, – выдала она спустя паузу.

– Кто мы?

– Я и Ксения.

– То есть, меня ты расчет вообще не берешь, так? – спросил он, обратив на нее свой взгляд, полный сожаления.

– Я же сказала, что не против ваших с Ксюшей отношений. Вы отец и дочь и это никогда не изменится, где бы мы ни были. Если захочешь увидеться, ты всегда можешь приехать.

– Я не хочу встречаться со своей дочерью, Вика, я хочу с ней жить.

Она поджала губы, не зная, что ему ответить.

– Неужели я так противен тебе или ты кого-то там уже встретила и полюбила?

– Не говори ерунды, – раздражённо проговорила она, – моим последним мужчиной был ты, и в мыслях, и в постели.

Эти слова так подействовали на него, что он резко привлек ее к себе и поцеловал. Страстно, как в былые времена их встреч. Она даже слегка простонала, не ожидав такого порыва с его стороны. Роберт не отпускал ее и продолжал целовать, поглаживая спину и руки, которые обняли его за плечи.

Наконец, она смогла освободиться из его объятий и поднявшись, сразу побежала в дом, бросив через плечо:

– Я так не могу.

Роберт опустил голову и вспомнил тот вечер, когда Лана пришла к нему с просьбой дать ей шанс. Он вспомнил свои чувства в тот момент. Неужели Виктория испытывала то же самое по отношению к нему сейчас? Он вдруг в полной мере ощутил всю боль, которую чувствовала тогда отвергнутая им девушка. Она была никто. А он уже являлся отцом ребенка Виктории!

Ксения подошла к нему и протянула камушек со словами:

– На, папа.

Он поднял ее на руки и приникнув лицом к ее животику вдохнул запах, закрыв глаза. Как же он не хотел расставаться с ней, с ними. Но, видимо, другого пути не было.