– Я в полном расцвете сил, как Карлсон.
– Похож! Особенно в области живота.
– Лиза, может, посидим где-нибудь, выпьем по чашечке кофе, поговорим? А что ты делала у Шевчука? Ты, я слышал, адвокат.
– Рабочие моменты. Извини, посиделок, а особенно разговора, у нас с тобой не получится. Мне не интересно ни как ты, ни с кем. Я вычеркнула тебя из своей жизни ещё десять лет назад. У нас нет ни общих знакомых, ни друзей, ни того, о чём можно вспоминать. Даже эта случайная встреча с тобой не вызвала в моей душе ничего. Прощай. У меня много дел, – спускаясь вниз, она на ходу звонила Кузьмину, довольная коротким разговором с Никитой.
– Игорь Ильич, я пошла на сделку с совестью и согласилась на их условия, – сев в машину, сказала Лиза, посмотрев на Кузьмина. – Теперь дело за вами. Эту бессмысленную войну мне не выиграть. Я отказываюсь от всех претензий, а у вас будут развязаны руки. Все останутся довольны.
– А вы не допускаете мысли, что вас могут обмануть, а могут и карьеру испортить?
– Что-то мне подсказывает, что порядочность у этих людей ещё осталась, а вот хватит ли её – вопрос. Знаете, я не церковная мышь. Могу позволить себе покупку машины с пробегом пусть и десятилетней давности. Обманут – это будет на их совести. Моё условие – встреча с великолепной четвёркой. Посмотрим, что из всего этого выйдет.
– Какую машину попросили?
– Я два дня назад в шутку сказала Храмову, что мне нужна машина по чину и для работы, а не визитная банковская карточка. Они сами предложили Аурис 2018 года.
– Как-то скромно даже для меня, – Кузьмин посмотрел на неё с улыбкой. – Хотя, если она прибыла прямиком из Японии – это всё лучше, чем из салона, но нашей сборки. Вы мне передали запись, чтобы я продлил срок содержания под стражей, а теперь идёте в отказ. Почему? Вы же преследовали не только воспитательную цель?
– Не прикидывайтесь. Всё вы прекрасно поняли, пусть и не сразу. Я хотела понять, в чём или в ком корень зла, и мы его с вами нашли. Не будь этого разговора с Антоном Петренко в изоляторе, а потом его показаний, мы не поймали бы крупную рыбу в грязной воде. Петренко передаст вам Войтенко, как только вернёт часть своих денег. Согласитесь, он имеет моральное право не сдать его сразу, хотя закон говорит об обратном.
– А зачем вам встреча с молодёжью?
– Хочу понять, затаили они на меня обиду или осознали всё правильно? Я хочу спать спокойно. Не мне вам объяснять случаи из практики. Закончим сегодня с освобождением?
– Сделаем. И когда у вас встреча?
– Они сами выберут место и время. Буду ждать звонка.
Елизавета Филатова встретилась с четвёркой в субботу, в кафе, куда её привёз муж и ждал у входа.
– Почему лица такие хмурые? Думаете, буду воспитывать? Нет, ребята. Просто хотела увидеть вас в обычной обстановке, понять, что вы за фрукты. Видите ли, мне тридцать три года, я не так давно вышла замуж, а моему сыну чуть больше двух лет. Я не жду от вас извинений, но хочу знать: стоит ли мне вам доверять или ходить и оглядываться? Будете ли вы мне мстить или признаете поражение? Как вы думаете, у меня есть повод для беспокойства?
– Елизавета Павловна, простите меня. Я ударила вас от отчаяния, чтобы как-то помочь ребятам. Не знаю, как решилась на это. По натуре я трусиха.
– То, что произошло не исправить, но извинения принимаю.
– А вы молодцы. Так быстро среагировали, а мы рассчитывали на ваш страх. Мы действительно идиоты. Извините.
– Как твоя нога?
– Ничего страшного. Остался синяк, но уже проходит. Где вы научились меткости стрельбы? Вы ведь стреляли не наугад.
– Когда учишься на юридическом факультете, должен уметь и стрелять, и оборону держать. Кто знает, куда тебя возьмут после вуза, если ты не дочь чиновника или бизнесмена. У нас юристов и экономистов больше всех остальных.
– Елизавета Павловна, это документы на машину, она на стоянке – красный Аурис, – Антон положил на столик перед Лизой тоненькую папку. – Там и конверт, а это комплект ключей. Будем надеяться, что она не хуже вашего автомобиля. Не держите на нас зла.
– Я тоже надеюсь, что ваши «шалости» не стоят времени, проведённого в изоляторе. Учитесь на своих ошибках. Отцам передайте привет. Если честно ребята, я не очень рассчитывала на порядочность. Как-то в последнее время она у многих не в ходу, – Лиза просмотрела переданные ей документы. – Можете забыть меня, как страшный сон. А если попадёте в неприятную историю – у вас есть знакомый адвокат. Правда, беру я дорого, – она встала из-за стола, взяв с него ключи и бумаги. – Прощайте.
У входа её ожидал Владислав.
– Твои эксперименты сведут меня с ума. Как прошли твои переговоры?
– Не волнуйся, – Лиза поцеловала его в щёку. – Всё прошло в тёплой дружеской обстановке. У меня есть машина, которую мы проверим на ходу. Поезжай за мной следом, сделаем небольшой крюк и вернёмся домой.
– Ну как? – спросил Влад, заехав следом за женой на парковку и выйдя из машины.
– Хороша! Правда, требует навыков. Моя старушка была проще, а эта, как необъезженный конь, берёт с места в карьер, – говорила Лиза, открывая багажник.
– Лиз, а с ней всё в порядке? Зачем здесь колёса?
– Это комплект зимней резины. Среди моих клиентов, есть знакомый механик. Договорюсь с ним об осмотре. Но думаю, что всё в порядке. Кузьмин даже на учёт её умудрился поставить, а без участия ГАИ он этого сделать не мог. Да, не было бы счастья, да несчастье помогло. Представляешь, у меня появились знакомые, которые постараются, как можно быстрее, меня забыть. Вот такие наступили времена и нравы. Главное, чтобы парни урок усвоили. Идём домой.
– Ты сама как себя чувствуешь после всего этого? Нет мук совести или горечи поражения?
– Если ты говоришь о законе, то моя совесть чиста. Здесь если и есть нарушения, то не в мою пользу. И поражения не было. Была полная капитуляция со стороны противника с репарацией.
– Какие мы слова знаем, – Влад обнял жену за плечи. – Я рад, что для тебя это дело закрыто. Нужно и закрытие, и приобретение автомобиля отметить за обедом.
Глава 14
Первая половина ноября подходила к концу, а зима уже неделю чувствовала себя в городе полноправной хозяйкой. Снег и небольшой мороз были тому доказательством. Елизавета Филатова возвращалась с работы позже обычного, о чём предупредила своих домашних. Войдя в квартиру, она услышала тихие всхлипы Насти и успокаивающий её голос Влада. В прихожую вышел Серёжа.
– Сынок, почему Настя плачет? Кто её обидел? – снимая куртку, спрашивала мать.
– Она давно плачет. И баба Галя плакала, а теперь уснула у Насти. Дедушка заболел.
– Пойдём и выясним в чём дело, – она взяла сына на руки. – Что у вас случилось? В общих чертах я в курсе, – Лиза присела на диван рядом с Настей. – Насколько всё серьёзно, Влад? – глядя на мужа, задала она очередной вопрос.
– Сергею Ивановичу сделали срочную операцию. Сейчас он в реанимации. Прошли четыре часа. Утром, думаю, его состояние стабилизируется.
– Настя, – Лиза обняла девушку за плечи, – дед спит после операции, а бабушка в сознании. Ты здесь ей нужна. Соберись, умойся и возьми себя в руки. Сергей Иванович поправится. Всё будет хорошо, и ты должна убедить в этом бабушку. Посмотри на меня. Ты должна надеяться на лучшее, девочка моя.
– Не получается.
– А оплакивать живого человека получается? С каким лицом ты завтра покажешься деду? Думаешь бабушке легче твоего? Иди в ванную, приведи себя в порядок и возвращайся помочь мне с ужином. Утром я сама отвезу вас в больницу.
– Лиза, она расстроилась не столько из-за деда, как из-за отца-козла, – сказал Влад, когда Настя вышла. – Она звонила ему, а он не приехал, не позвонил, не оплатил операцию и лекарство не привёз, а девочка просила со слезами. Мы купили лекарство, а дальше я решился помочь. Забрал Серёжку из сада, оставил его с Галиной Ивановной и поехал с Настей к Глебу. Приехали, Настю в машине оставил, а сам вошёл в дом. У семьи поздний обед или ранний ужин, – Влад тяжело вздохнул и передал короткий диалог:
– Тебе дочь звонила? Ты знаешь, что отец после операции в реанимации? Не можешь не знать, что операция внеплановая и платная.
– Тебе какое дело? Звонила и что? Завтра всё куплю, заеду и оплачу, – Глеб нехотя встал из-за стола.
– А ничего, что это нужно было сделать сегодня, а не тогда, когда ты освободишься.
– Ты кто такой, чтобы объяснять, что я должен делать?
– Я врач, который оперировал твоего отца, – ответил Влад, глядя на «поверженного» Глеба, после удара в челюсть. – Ты не мужик, ты кусок дерьма. Оставил детей, отказался от родителей и думаешь, сможешь спокойно жить на этом свете? Ты боишься огласки? Я тебе её устрою. Что смотрите? Думаете, вы ему нужны? Такие подонки как он, думают только о собственном благополучии. Садись жри, может Бог есть, и ты подавишься, урод.
– Что с его отцом?
– А вы у него спросите. – Если Сергей Иванович до утра не дотянет, я испорчу твою репутацию уже к вечеру. Извините, у вас здесь дурно пахнет.
– У деда не всё так критично, я немного преувеличил, чтобы достучатся до идиота, но не думал, что Настя рядом и услышит. Нашёл ей в интернете информацию о стентировании, но она мне не верит.
– Не переживай. Не приедет – Бог ему судья. Оплати завтра операцию, это не огромные деньги. Но что-то мне подсказывает, что он уже в пути. Его тесть не такой сдержанный на слова и дела, как ты. Позвони позже на пост, спросишь о состоянии и узнаешь, был ли он.
– Лиз, разве так можно? Дело не в деньгах. Если бы она была плановой или по квоте – это одно, а экстренная – дело другое. Это же его родители.
– Ты сам увидел, что можно. Теперь ты понимаешь, почему я не могу бросить Настю? Она девочка умная и не пропала бы и без меня, но мне с ней спокойнее за сына, за стариков и за неё саму. Ты сам, что думаешь об операции?
– Если не будет осложнений, а дед будет соблюдать все мои рекомендации десять лет с гарантией. Здесь многое зависит от него.
– На этой оптимистичной ноте, мой дорогой и любимый муж, мы все и успокаиваемся. Договорились? – Лиза поцеловала его в щёку. – Присмотри за Серёжей, а я займусь ужином.
Утром Владислав уехал один, а Елизавета отвела сына в сад и отвезла Макарских в больницу. Сергей Иванович улыбнулся жене и внучке.
– Галю у себя приютила? – он посмотрел на Лизу. – Может ей домой вернуться? Доктор сказал, мне здесь неделю лежать.
– Вы поправляйтесь, а о жене не волнуйтесь. До выходных поживёт у нас, потом я отвезу её домой на побывку и привезу обратно. Домой вернётесь вместе. Ничего с вашими курами не случиться. Вы, главное, доктора слушайте. Как он вам?
– Хороший мужчина. С того света меня вернул. Говорит, рано я туда собрался.
– Деда, Владислав Сергеевич муж нашей Лизы.
– Повезло мужику, что тут скажешь, – успел сказать он и заметил вошедшего сына. – Явление Христа народу. Снизошёл до простых смертных наш Глеб. А фонарь под глазом для лучшей видимости включил? Меня ни во что не ставишь, мать пожалей, ирод. Видеть тебя не могу.
– Сергей Иванович, не нужно так огорчаться. Или принимайте такого, какой есть, или забудьте. Его нельзя изменить насильно и вы об этом знаете. Пришёл, значит, летаргический сон совести прошёл и она проснулась. Оставлю вам жену и внучку на пару часов, потом заберу домой. В колледж я позвонила. Завтра привезу одну Галину Ивановну, но с вещами, и вы начнёте вставать. Пожалуйста, врачу не перечьте, и он быстрее отпустит вас домой. Завтракайте, – Лиза, выйдя в коридор, заметила Глеба и хотела пройти мимо, но он преградил ей дорогу.
– Нам нужно поговорить. Мать будет жить у тебя?
– А ты хочешь её забрать к себе?
– Нет. Я хотел поговорить с ней, денег дать.
– А что тебе мешает? Поговори здесь, пригласи её куда-нибудь, но в моём доме тебе не место даже в этой ситуации. Ты операцию оплатил? Счёт получил? Не обманули? А лекарство купил? Видишь, как всё просто. Нужно Галину Ивановну через пару дней отвезти в село и привезти обратно. Можешь сделать это самостоятельно?
– Могу.
– Вот и поговоришь, о чём хотел. Держи связь с Настей. Извини, у меня дела.
– Тебе доставляет удовольствие меня унижать? Я плохой, а ты хорошая. Я для родителей чужой, а ты своя. Отлично!
– Глеб, ты сам не болен? Я никогда не навязывалась ни тебе, ни твоим родителям, а подружились мы не из-за тебя, а ради Насти. Они рады Серёжке, в отличие от тебя. Почему я не могу дружить с ними? Я привезла твою мать и дочь в больницу потому, что одна ночевала в моей квартире, а вторая, если ты помнишь, живёт в ней. Ты мог сделать это самостоятельно, позвонив Насте. Кто тебе мешал или запрещал? Не вали с больной головы на здоровую. Я об операции узнала только вечером, когда застала Настю в слезах. Их из больницы привёз мой муж, он же и оперировал Сергея Ивановича.
– И он же в морду мне дал, – продолжил Глеб.
– Я бы одним ударом не ограничилась, поверь мне на слово.
Макарского Сергея Ивановича выписали через неделю, и два дня до выходных он провёл в обществе внука и внучки. Глеб сам отвёз родителей и дочь в деревню в выходной.
– Ты чего улыбаешься? – Лиза вопросительно посмотрела на мужа.
– В квартире непривычно тихо. Как-то я за это время привык к некому движению, волнению, большой семье, сейчас даже Серёжка притих, и ты не сидишь за работой.
– Не сердись. Кто бы им помог кроме нас?
– А кто тебе сказал, что я сержусь? Мне даже интересно было. Вроде чужие люди, а такое чувство, как будто они родственники. В отличие от Глеба, его родители мне понравились. Я не понимаю, за что он мог их стесняться? Просто за то, что они живут в селе? Но он сам оттуда родом. И отец, и мать сельская интеллигенция. Они оба в некоторых вопросах дадут даже мне фору, а я не считаю себя глупым. Нет больших денег, как у тестя, так их и у самого Глеба нет.
– Его умом не понять, не пытайся. Его сможет понять и оценить такой же манипулятор и эгоист, как он, поэтому не забивай себе голову.
Новый 2020 год Лиза встречала вдвоём с мужем, уложив сына спать. Настроение было праздничным, а желание обоюдным…
Новогодние каникулы прошли при хорошей погоде, реальных планах и с мечтами о летнем отдыхе, но мечтам не суждено было осуществиться. Едва Насте исполнилось восемнадцать лет, а Катя родила сына Максима, ввели дистанционное обучение, а позже и режим самоизоляции в связи с вирусом. Глеб увёз дочь в деревню к родителям, снабдив их необходимыми продуктами и лекарствами. Он ушёл от жены месяц назад, получив развод, теперь жил в своей квартире. В конце марта он позвонил Владиславу и договорился о встрече. Влад поднялся к нему в квартиру.
– Особо не удивляйся, мне не к кому больше обратиться, а главное, довериться. Я собрал документы на квартиру, завещание на всякий случай. Не перебивай. В конверте карта с нормальной суммой и кодом. Если не вернусь из Красной зоны, не бросайте Настю, а она не бросит стариков. Ей учиться ещё два года. Ну, а если повезёт – сохрани и вернёшь. Это деньги для ребят на три месяца, – он протянул конверт. – Я постараюсь вернуться после карантина.
– Почему я, а не Лиза?
– Конверт передашь ей, у меня она его не возьмёт и слушать не станет. Я прошу о невозможных вещах?
– Хорошо. Сделаю, как просишь. Сам решил или приказали?
– Пошёл добровольцем. Там от меня будет больше толку. Ты, по возможности присмотри за отцом. Он меня так до конца и не простил. Береги жену и детей, у тебя это хорошо получается. Для всех я работаю на прежнем месте. Спасибо, что зашёл. Держи ключи от квартиры.
Самоизоляцию «сняли» только в июне. Глеб вернулся после карантина в июле, когда Настя после практики улетела в Питер. Он провёл у родителей две недели и вернулся к работе. Анастасия вернулась из города на Неве довольная поездкой, но раньше оговорённого срока и слегка расстроенная приёмом Данилы. Лиза усадила её на диван и внимательно посмотрела в глаза.
– Рассказывай, я пойму.
– Лиза, все мужчины лжецы и трусы? Зачем приглашать меня в гости, если он завёл себе новую подружку. Я неделю прожила у Кати, помогая ей до обеда с Максимкой, неделю у бабушки Даньки. Она не давала впасть мне в уныние, а вот его мать отправляла меня назад, а я из вредности осталась ещё на неделю, – она улыбнулась и передала разговор с матерью Даниила в квартире его бабушки.
– Светлана Алексеевна, вы занялись сводничеством? А не рано?
– Лариса, ты в моём доме, я тебя не приглашала. Сбавь тон. Даньке девятнадцать лет и он сам выбирает с кем ему дружить.
– Эта провинциалка из медучилища подруга? А не мелковата она для моего сына?
– А вы сами, Лариса Юрьевна, далеко от меня ушли? – Настя решительно шагнула ей навстречу. – Вы в какой дыре родились? А с образованием что? Училище швей – это круто, для тех, кто умеет шить, а не для тех, кто ни дня не работал. Двадцать лет назад Владислав Сергеевич женился и сделал вас петербурженкой. Ваша заслуга в чём? Откуда столько гонора? Если Даниил решит, что я здесь не нужна, я улечу первым рейсом. Ваш сын не такая уж и великая потеря.
– Ты слышал, что она сказала? Она тебя ни во что не ставит, – в сердцах сказала мать Данилы.
– Тебе лучше уйти, мама. Я сам разберусь, – он закрыл за ней дверь и повернулся к Насте. – Значит я для тебя не потеря?
– А ты хотел, чтобы я боролась с твоей матерью, а ты стоял пнём? Унижать себя я не позволю. Думал, я не догадаюсь, что ты не рад моему приезду? Если нашёл принцессу, почему не признался, не намекнул и не видел бы сейчас меня перед собой. Какой смысл что-то скрывать? Ты, такой же, как мой отец и твоя мать. Они ищут, где без труда можно выудить крупную рыбу. Мой дед назвал бы тебя городским шутом или павлином, который распустил хвост. Поживи неделю у матери, мы с тобой не будем пересекаться. Мой визит сюда – это твой прокол, ты и терпи неудобства.
– Я не жалею о поездке. Столько красивых и исторических мест я не видела, а так никуда не торопилась и прикоснулась к прекрасному.
– Ты уверена, что чувств больше нет?
– Не знаю. Было немного обидно, потом высказала всё, и стало легче, спокойнее. Нормально всё со мной. Как вы без меня жили? Я сегодня займусь стиркой и уборкой, а завтра поеду к своим. В пакете для вас подарки от Кати и Светланы Алексеевны. Вы отца не видели? Дед говорил по телефону, он жил у них две недели.
– Он привозил отца на консультацию к Владу, но, ни с отцом, ни дедом, я не встречалась. Дед у тебя молодец.
– Лиза, может мне съехать в общежитие?
– Тебя смущает разрыв с Даниилом или тебе этого хочется?
– Мне этого не хочется.
– Вот и оставайся. Мы все к тебе привыкли. Позвони отцу. Может, он сумеет тебя отвезти в деревню. Обязательно узнай у деда, что нужно привезти из города, а к началу учебного года возвращайся. Пойдём завтрак готовить.
– А вы ничего не забыли? У вас же сегодня день рождения. Устроим вечером праздник?
– Настенька, понедельник тяжёлый день. У меня и дел сегодня много, но к ужину, думаю, успею. Серёжу заберёшь?
– А вы мне доверьтесь, и я всё организую до вечера. Цветы курьер всё равно принесёт, а за мной ужин со свечками.
Праздник получился, и больше всего он понравился Серёжке. В гостиной, кроме ваз с цветами, летали и «стояли» разноцветные воздушные шары, а на столе горели свечи. Лиза решила повторить праздник, устроив его в честь первого года семейной жизни, но без шаров. Владислав в субботу сутки дежурил, а на воскресенье у них были большие планы. К вечеру субботы все блюда были готовы. Лиза накормила детей и ждала мужа к завтраку. Он не пришёл ни в девять, ни в десять, а телефон его молчал. Она позвонила на пост отделения, и ей ответили: «Владислав Сергеевич уехал в девятом часу. Его смена закончилась». Через час с минутами на смартфон Лизы поступил входящий звонок.
– Лиза, прости, я задерживаюсь на работе. Буду через час.
– Не спеши, у нас планы изменились, – ответила она в сердцах. Убрала со стола продукты в холодильник, едва сдерживая слёзы, и вошла в комнату Насти. – Ребята, Влад задерживается, а мы не будем менять своих планов из-за его работы. Едем в город. У вас десять минут на сборы.
– А как же праздничный обед? У вас всё нормально? – Настя внимательно посмотрела на Лизу.
– Настюша, я не знаю, когда он освободится, приедёт после смены уставший. Пусть отдыхает дома, а мы по плану. Одевайся.
– Мам, а торт, а мороженое?
– Серёжа, в холодильнике всё сохранится до вечера, а мы сможем поесть это дважды. Сделаем это в городе в кафе и дома.
Домой они вернулись в начале четвёртого после полудня. На столе в вазе стояли белые розы, но букет Лизу не обрадовал. Влад спал. Она, переодеваясь, смотрела на спящего мужа, а внутри всё сжималось от обиды. «И этот начинает врать. Всего год прошёл со дня свадьбы. Что теперь?» – думала она, возвращаясь в гостиную, где сын ставил стаканы под сок, а Настя расставляла тарелки с ложечками для торта. Они уже закончили с тортом, и беседовали за столом, вспоминая сегодняшнюю прогулку, когда в гостиную вошёл Владислав.
– Почему без меня? – искренне удивился он. – Я имею непосредственное отношение к сегодняшнему дню. Пришёл домой с цветами, а меня дома не ждут. Так не честно?
– Ты обедал?
– Я плотно позавтракал почти в двенадцать. Всё было очень вкусно. Ты почему телефон оставила? Я не дозвонился и лёг спать.
– Видимо, у меня ранний склероз, раз забыла телефон дома.
– Серёжка, пойдем, доделаем поделку в сад, – глядя на взрослых, сказала Настя.
– Забыла? На тебя это так непохоже.
– Всё когда-то бывает в первый раз, – Лиза подала ему чистую тарелку и ложку. – Прошу!
– Лиза, что происходит? Обстановка в доме далеко не праздничная.
– Я бы тоже хотела узнать, что с тобой происходит. Ты не вернулся с работы ни в девять, ни в десять, и позвонил только через час, хотя с работы уехал вовремя, а от неё до дома двадцать минут. Где ты был больше трёх часов? Поделишься или начнёшь лгать?
– Я ненавижу ложь.
– Ты можешь её не любить, но пользоваться.
– Ты меня ревнуешь?
– Нет. Я начинаю разочаровываться. Только не говори, что я поднимаю бурю в стакане воды. Ты прекрасно знал о наших планах и, первое, что ты должен был сделать, позвонить нам, если у тебя изменились обстоятельства, и в тебе была острая необходимость.
– Ты должна мне доверять.
– Я сама решу, доверять тебе или нет, если ты этим чем-то поделишься со мной.
– Не буду я ничего объяснять и оправдываться.
– Хорошо. Не нужно ни оправдания, ни объяснений, но и меня не беспокой своими вопросами.
– Отличный получился праздник с первой ссорой.
– Ссорой это назвать нельзя, а вот недопонимание имеет место. Ты рассчитывал, что мы, без всяких причин, будем ждать тебя до вечера?
– Лиза, у меня был повод для ревности в день твоего рождения, когда Глеб явился с цветами и пытался тебя поцеловать, но я промолчал.
– Если ты видел попытку, то не мог не заметить ответную реакцию на неё. Забыл? Или это не вяжется с вопросом о ревности? Я заметила некую закономерность, если мужчина неверен жене, он подсознательно ищет порок в ней. Не пытайся, я учёная. Закончим разговор. У меня много дел. Извини.
– Лиза, постой. У нас есть в больнице кардиолог Алина Витальевна, ей лет тридцать пять. Наши дежурства иногда совпадают. Мы спускались по лестнице, и она подвернула ногу. Вернулись, сделали снимок, наложили повязку, я отвёз её домой на левый берег, а это, ты знаешь, далеко.
– И какой диагноз?
– Ушиб.
– Она попросила, а ты не смог ей отказать. Очень по-мужски. А такси не пробовал вызвать, сославшись на занятость? Ты у нас человек семейный и у тебя могут быть свои дела. Я понимаю тебя, коллеге нужно помочь, но нужно расставить и приоритеты. У неё не перелом, не вывих, а ушиб, и она справилась бы без твоей помощи.
– Я это понял чуть позже, уже в квартире.
– И как? Устоял или утешил? Почему я в этом случае должна тебе верить?
– Я сбежал!
– Может зря? А если она намерено подвернула ногу, а ты этого не оценил? Влад, тебе сорок лет. Пора уже не давать липовых надежд и идти на поводу. На мой взгляд, ты совершил две ошибки: меня напряг своим молчанием, теперь выслушаешь претензии, и даме подарил надежду. Зачем ты пошёл в квартиру? Какая была необходимость? Любопытство или интерес? Ты знаешь, чем может закончиться такой визит? Обиженная женщина готова на многое. Наставит себе синяков, испортит одежду и позвонит в полицию о попытке изнасилования. А более изобретательные, и изнасилование докажут.
– Это же бред?
– Для тебя, возможно, а для дамы – месть за несговорчивость и пренебрежение. Я не уверена, что сегодняшний случай не будет иметь продолжения. Будь готов к очередной провокации.
– Ты рисуешь мрачную картину. Алина не такая.
– Тебе лучше знать, какая она.
– Ты мне не поверила.
– Нет.
Уже через неделю Владислав просил совета у жены как ему поступить с Алиной.
– Она не понимает слов, не драться же мне с ней. Того и гляди устроит сюрприз.
– Поставь камеру в ординаторской в своё дежурство, избегай «тайных» комнат, запиши разговор на телефон. Я не знаю, что она предпримет и как будет тебя соблазнять. Ты говорил, она не способна на провокацию. Если ошибся, думай.
Владислав установил камеру перед совместным дежурством, и сделал это вовремя. Алина вошла в ординаторскую после полуночи, повернула ключ в дверном замке и сняла с себя халат, оставшись в одном белье.
– На этот раз не сбежишь, – улыбнулась она, показывая ровные зубы. Откажешься – подниму крик и скажу, что ты меня пытался изнасиловать. Я вижу, как ты смотришь на мои прелести. Что выбираешь?
– Думаю. В этой комнате есть камера и сейчас она снимает и то, что ты говоришь, и то, что демонстрируешь. Думаю, когда кино показать главному до того, как тебя уволят или после того, как ты сама напишешь заявление.
– Ты лжёшь!
– Это правда. Ты не оставила мне выбора. Ты что вцепилась в меня как пиявка? Других мужчин у нас нет?
– Мне не нужны другие, – она надела халат и поправила волосы, сердито глядя на Захарова.
– А мне не нужна ты. У меня есть жена, и я не планировал ни заводить любовницу, ни связь на стороне. Если я тебе не грублю, это не означает, что у меня интерес к тебе. Я так воспитан. Пойми, нам не работать вместе и делай выводы.
– Ты обнародуешь запись в любом случае?
– Уйдёшь сама или прекратишь свои глупые затеи, оставлю себе, как гарантию от дальнейших посягательств. Ты безумна в своих стремлениях.
– И я должна тебе верить?
– А у тебя есть выбор? Алина, не я начал эту нечестную игру. Ты о чём думала, когда затевала всё это. Случай с ногой тебя ни к чему не подтолкнул? Теперь только так.
– Хорошо. Больше я к тебе не подойду.
Через неделю Лиза с мужем и сыном сидели в кафе, когда к ним неожиданно подошла Наташа Беляева. Лиза познакомила её с семьёй и пригласила присоединиться к ним, но та отказалась.
– Я здесь с подругой за столиком у окна, – подруга помахала рукой, и Лизе показалось, что муж изменился в лице. – Лиза, я тебе позвоню, и мы где-нибудь встретимся, поболтаем.
– Наташка, мы виделись три года назад, и ты позвонила всего два раза после встречи. Не обещай того, что не сможешь сделать.
– На этот раз позвоню обязательно.
– Влад, что с настроением? Ты знаешь подругу Натальи?
– Это Алина Витальевна, та самая.
– Теперь встреча с Наташкой мне не кажется случайной. У тебя какие отношения с доктором Алиной?
– Никаких. Мы практически не встречаемся на работе, и сейчас мне её лицо не доставило особой радости. Выходит, они с твоей подругой знакомы.
– Наташка перестала быть моей подругой одиннадцать лет назад. Мы виделись на встрече выпускников в семнадцатом году. Пару раз она звонила, напрашиваясь в гости. Серёжка был слишком мал, чтобы бросать его и тратить время на пустую болтовню. Через пару месяцев звонки прекратились. Когда у Серёжи появилась няня, я встречалась с ребятами, но без неё. На тот момент у неё не было время для меня. Посмотрим, чего она придумает и чего хочет.
Наташа позвонила через неделю и «напросилась» в гости. Она долго рассматривала квартиру, а сидя за обедом под вино пыталась кокетничать с Владом. После обеда, Настя с Серёжей и Владом ушли в детскую, оставили бывших подруг одних.
– Наташ, а кто был с тобой в кафе?
– Это моя подруга Алина. Мы дружили ещё в школе, потом пути разошлись, а теперь опять дружим. Она, кстати, как и твой муж, врач. В отличие от меня была замужем, но детей, слава Богу, нет. От мужа осталась квартира на левом берегу. У нас с ней много общего, как когда-то было с тобой.
– Не преувеличивай. Единственное, что нас связывало – учёба. Ты действительно хочешь возобновить наше знакомство или у тебя просто появилось свободное время, а сюда привело любопытство? Я хочу понять, что тобой движет, Наташка?
– Из тебя никогда бы не вышел дипломат. Мне любопытно было посмотреть, как ты живёшь, а встреча в кафе подтолкнула к визиту. Теперь я опять начну тебе завидовать. Хотела услышать правду? Я её озвучила. Знаешь, я никогда не могла понять, что в тебе мужики находят такого, чего нет у меня? Может, поделишься.
– А ты многих знаешь? Сколько их было? – усмехнулась Лиза.
– Если не считать Романа, то только Никита.
– Заметь, и с тем, и с другим ты успела переспать до меня. Ты с Владом заигрывала ради себя или ради подруги?
– А Алина, какое имеет отношение к твоему мужу?
– Ты у неё об этом спроси, если не в курсе. Но что-то мне подсказывает, что ты знаешь гораздо больше меня. Ладно, либо мы меняем тему, либо ты отправляешься домой. Любопытство ты своё удовлетворила, а завидовать будешь позже.
Наталья, просидела ещё минут тридцать, пока не допила вино и не вызвала такси. Её откровения Лизу не тронули, она слушала, но не сопереживала, бывшая подруга была хорошей актрисой.
Закончилась осень, на смену ей пришла ранняя зима, и все с нетерпением ожидали конца такого непростого года. Отношения Анастасии с отцом постепенно налаживались. Девушка хотела устроиться на работу в больницу няней, но отец был против и предложил ей вариант, который устраивал обе стороны. Раз в неделю уборка и два раза готовка в его отсутствие оплачивались как две ставки санитарки. Дочь согласилась. Чуть позже она просто навещала отца, но ночевать приходила домой. Так она называла квартиру Лизы. Ограничения то вводили, то снимали, но масочный режим не отменяли. По традиции Новый год Анастасия отмечала в деревне, а Лиза и Влад второй год отмечали вместе. В марте Насте исполнилось девятнадцать и у неё «появился» молодой человек. Студент пятого курса медицинского университета. Илье было двадцать три, и он был знаком Насте по средней школе.
– Илья учился в выпускном классе, а я училась в седьмом. Разве он мог меня, малявку, помнить? И узнать через столько лет не смог бы, а я и через пять лет смогла.
В апреле Серёже исполнилось четыре гола. В выходной они всей семьёй отправились в развлекательный центр, потом в кафе, где встретились с Натальей. С момента её визита в гости, прошло больше полугода. Она звонила раз-два в месяц, рассказывала о новостях общих знакомых. Вчера, позвонив, предложила подруге встретиться. Лиза своих планов менять не стала, но рассказала о них. Наталья приехала с подарком для Сергея в кафе.