Через два часа она прощалась с семьёй Аслан.
– Спасибо за ужин. Рада была знакомству. Пусть хранит вас ваш Бог и даст вам здоровья.
Решив вопрос в консульстве, Керем увёз Лизу в небольшой дом на берегу пролива. Аккуратный двухэтажный дом в окружении природной зелени и видом на Босфор. Утром он уезжал на два-три часа в офис, забирая её с собой, и оставлял в городе, освободившись – забирал, и они ехали назад.
– Ты знаешь, каким должно быть утро? – спросила Лиза, стоя за спиной Керема, который варил кофе. – Утро – это отчётливый аромат свежесваренного кофе. Еле слышные, невесомые слова шёпотом: «Доброе утро». Первые объятия, первый поцелуй в новом дне, а рядом любимый человек.
– Я согласен, тем более что кофе уже готов. За мной объятия и поцелуи любимой женщины, а за окном новый день. Так будет всегда, поверь.
Керем проводил Лизу в аэропорт. Теперь ей оставалось ждать его звонков и приезда. Первый шаг она сделала.
– Жизнь, я смотрю, налаживается? – улыбнулся приехавший отец, переступив порог квартиры. Вижу, поездка удалась?
– Всё хорошо, папка, – Лиза поцеловала отца в щёку и обняла Арсения. – У нас с тобой, дружок, два дня, чтобы собраться в школу. Пусть мы сделаем не всё и ни сразу, но основное нужно купить. – Пап, я утром позвонила Егорову. Он ждёт меня двадцать первого на работе. Мойте руки, поужинаем, я расскажу тебе обо всём, и возвращайся домой, забрав презенты.
– И как я объясню старикам наличие презентов из Турции, если по моим словам, ты на базе отдыха с Миланой?
– Скажешь, что я тебя обманула и поехала ни на базу, а по путёвке на пять дней в Стамбул. Всё равно я сама рано или поздно проговорюсь. – Сень, давай за стол.
Елизавета Туманова вышла на работу, и жить стало веселее. Керем звонил даже чаще, чем она могла ожидать, а прилетел в первый раз в конце августа на три дня. Арсений пошёл первого сентября в первый класс. Лизу иногда навещала Катя, которой исполнилось четырнадцать лет, но чаще она встречала сестру после работы и они шли в кафе или парк. Керем прилетал раз в два месяца и сделал Лизе в мае предложение. Они подали заявление. Регистрация была назначена на двадцать седьмое июня. Лиза пошла в отпуск с двадцать второго числа, а Керем должен был прилететь в этот день утром. После регистрации они планировали отправиться на две недели в Стамбул. Новое белое платье висело в шкафу в ожидании торжественной церемонии, которая пока сохранялась в тайне. «Лана, я не суеверная, но прилетит Керем, я познакомлю его с Кузнецовыми и всё расскажу, – говорила она подруге. – У нас не так много гостей, чтобы арендовать большой зал. Полтора десятка человек может вместить любое кафе, и мы его за неделю найдём». Теперь Лиза с нетерпением ждала подругу, которая должна была встретить со своим другом Керема, и которая почему-то уже на час задерживалась. Милана приехала одна в начале восьмого.
– Лиза, ты только не волнуйся. Керем не прилетел. Его не было в списке пассажиров, прилетевших не только из Москвы, но и из Стамбула. Диспетчер запросил Москву, те связалась с турками. Керем не проходил даже регистрацию в Стамбуле, хотя билет на его имя был приобретён.
– Куда он мог деться? Если передумал, почему не позвонил? На него это не похоже. Он мог солгать, но не молчать и заставлять ждать. Это не в его характере. Чёрт с ней, с регистрацией брака. Как нам его теперь найти? – набирая номер Керема, говорила Лиза сама себе. – Телефон выключен, а других контактов у меня нет. Что мне делать?
– Я не знаю. Всё что я смогла узнать, я тебе рассказала. Даже не знаю о чём думать. Может подождать пару дней, а не объявится, полетишь сама, выяснишь на месте. Это лучше, чем неизвестность. Адрес у тебя есть, разберёшься, будешь действовать по обстановке.
– Это какой-то дурной сон. Не мог он замолчать, не назвав причину. Если что-то случилось, почему мне не сообщить об этом. Нужно лететь.
– А если он опоздал на рейс? Ты туда полетишь, он сюда. Ждём сутки, а потом полетишь, но о билетах нужно подумать. Пора отпусков и могут быть проблемы, – она набрала номер аэропорта. – Лиза раньше двадцать пятого ничего нет.
– Пусть двадцать пятое. Если не объявится, хуже не будет.
Двое суток Лиза провела как во сне. Она, то ругала Керема без особой обиды, то успокаивала себя, так ни разу не дозвонившись ему. Неизвестность то пугала, то становилась безразличной. Взяв небольшую сумку-рюкзак, куда положила смену белья и всего одну блузку, деньги и документы Утром двадцать пятого она села в самолёт и приземлилась в Турции после полудня. На ней были светло-голубые летние брюки, удлинённая блуза в неброскую бело-голубую полоску с рубашечным воротом, короткой планкой на пуговицах, длинным рукавом на манжете и разрезами по бокам. На ногах белые мокасины. Через плечо небольшая сумка-рюкзак. На такси она приехала к особняку Асланов. У ворот её встретил охранник, а через минуту к ней вышла Мелек. По тому, как она себя вела, Лиза поняла, что дальше ворот её не пустят, и попросила таксиста подождать.
– Зачем ты приехала?
– Я хочу увидеть Керема или его родителей.
– Поздно. Керем так спешил на самолёт, чтобы лететь к тебе, что попал в аварию. Его доставили в критическом состоянии, и через день он умер. В тот же день его похоронили. Это ты во всём виновата. Всё из-за тебя. Нет больше Керема.
– Неправда. Ты лжёшь. Я должна поговорить с родителями.
– Ты нормальная? Они прокляли тебя, похоронив сына. – Селим, – она окликнула охранника и сказала что-то по-турецки. – Уезжай отсюда и не возвращайся. Держи, здесь всё написано, – она протянула сквозь прутья калитки газету, которую принёс охранник, повернулась, собираясь уходить.
– Я не уеду, пока не встречусь с кем-то из семьи. Мы должны поговорить. Пусть это будет Эмин или Асли.
– Не уедешь сию минуту, окажешься, в лучшем случае, в полиции и вряд ли в скором времени улетишь в Россию. Убирайся!
– Как же так? – Лиза села в такси. – Они не хотят меня видеть и пригрозили полицией. Поехали.
– Они это могут. С полицией лучше не связываться. Куда едем?
– Пожалуйста, на набережную бухты Золотой рог в районе Фатих, – попросила она, развернула газету трёхдневной давности. С первой полосы на неё смотрел Керем Аслан. Слёзы сами покатились по щекам.
– О чём вы говорили у ворот? – таксист остановил машину, заметив состояние пассажирки. – Вы англичанка?
– Я русская.
– Говорите по-русски. Я лучше понимаю ваш язык.
– Переведите, пожалуйста, о чём здесь пишут, – сквозь слёзы просила Лиза, протянув ему газету.
– Если коротко, то написано: Керем Аслан попал в аварию по дороге в аэропорт. Доставлен в больницу в критическом состоянии, врачи не дают никаких прогнозов, – он вернул газету. – Я слышал об этом и не понимаю, как он мог днём не видеть куда ехал.
– Керем должен был прилететь в понедельник, а в выходной мы собирались зарегистрировать брак. Я не могла дозвониться до него и прилетела сама. Мне сказали, что он умер, а его родители не хотят меня видеть. Меня не пустили даже на порог. Я их понимаю, а вот они меня нет. Почему? Они не были против нашей свадьбы. Что могло случиться? Разве я не могу знать об этом? Как я могу улететь, так ничего и не выяснив? Мне нужно прийти в себя.
Таксист не задавал больше вопросов. В это время в дом Аслан вернулся Эмин.
– Асли, кто приезжал? Я видел у дома такси, – спросил вошедший в дом Эмин.
– Мелек выходила. Приходил Селим, сказал, спрашивали по-английски. Она на кухне.
– Мелек, что хотел приезжий? Кто это был?
– Несостоявшаяся невеста пожаловала на такси.
– И где она?
– Узнала, что случилось с Керемом, и уехала. Зачем ей жених инвалид?
– За языком следи, – Эмин вышел во двор, поговорил с Селимом. – Если запомнил номер, найди мне этого таксиста. Займись этим немедленно. Девушку нужно найти. Узнай, куда он её увёз, о чём говорили. – Он вернулся в дом. – Мелек, ты ничего не хочешь мне сказать?
– О чём? О том, что она мне не нравится? Я этого не скрываю.
– Я был сегодня в полиции. В крови Керема обнаружили дозу снотворного, способную слона свалить. Гюнюль говорила, что это ты приносила Керему кофе перед его отъездом.
– И что? Я его не готовила, а что ещё он пил я не знаю.
– Согласен. Керем не мог сам выпить снотворное, собираясь ехать в аэропорт. Значит, он принял его с чем-то. Только зачем это нужно Гюнюль? Ты единственная, кто не принимал брак брата. Пусть тобой теперь полиция занимается. Одного я не пойму: действительно ты так глупа или прикидываешься? А Лизу я найду.
– Ты действительно это сделала? – не понимала подругу Асли. – Что ты ей ещё сказала?
– Что Керем умер и его похоронили. Ещё пригрозила полицией, если она не уберётся. Я ей его не отдам. Пусть возвращается в Россию.
– Ты сумасшедшая, Мелек. Я не хочу больше тебя никогда видеть.
Водитель остановил такси на улице Абдюзельпаша.
– Кафе прямо у воды, – он с сочувствием посмотрел на Лизу.
– Извините, а ведь у меня нет лир. Вы возьмете доллары?
– А как вы будете рассчитываться в кафе?
– Я перестала соображать, извините. Тогда кафе отменяется, и мы поедем в банк или обменник.
– Я не покажусь слишком наглым, попросив у вас за поездку двести долларов? При этом, верну вам тридцать лир и, дождавшись вас, отвезу в аэропорт.
– Держите, – Лиза протянула ему две банкноты. – Вы езжайте, я не стану делать глупости. Хочу побыть одна. Спасибо вам, – она положила газету в сумку, взяла лиры и вышла из машины.
Лиза села за столик, заказала кофе, смотрела на воду бухты и плакала, вспоминая, что они были здесь с Керемом год назад. Сидели в этом самом кафе после визита в консульство, смотрели на воду и мечтали. Мечты были реальные и на обозримое будущее. Тогда они ещё не думали ни о браке, ни о смене места жительства, и хотели только одного, как можно чаще видеться. Она понимала, что нужно успокаиваться и возвращаться домой, что в этом городе никто не ждёт и ничего не держит. Прошли минут сорок, прежде чем она рассчиталась и неторопливо пошла к выходу. У тротуара она заметила такси, но даже не подумала, что оно ждёт именно её.
– Сестра, вам не в аэропорт Ататюрка? – услышала она голос водителя, который вышел из машины. – Садитесь. Что вы решили?
– Полечу домой. Если люди не хотят меня видеть – это их право. В этом случае я не могу настаивать. Возможно, не зная всех подробностей, Керем останется в моей памяти живым и здоровым, – она замолчала, водитель не стал затевать с ней разговора и ехал молча. Он видел лицо, опухшее от слёз, и понимал, как ей трудно даётся держать себя в руках в сложившейся ситуации. – Спасибо вам за участие и терпение Удачи вам, – Лиза неспеша вышла из машины, перекинула сумку через плечо и, махнув рукой таксисту, вошла в здание аэропорта.
– Есть место на рейс до Москвы, но регистрация закончилась, и багаж уже отправили, идёт посадка, – сообщили ей у стойки.
– У меня нет багажа. Оформляйте билет и проводите меня на посадку.
Приземлившись в Домодедово, Лиза не рассчитывала на скорый полёт, спешить было не зачем, но ей повезло с транзитным рейсом и билетом в бизнес классе. В двадцать три часа она открыла дверь своей квартиры. После её отъезда отсюда прошло всего двадцать часов. Она позвонила Милане.
– Ты не спишь?
– Я ещё ни дома. Как твои дела, Лиза?
– Никак. Я прилетела назад и уже дома. Поговорим завтра.
– Я сейчас приеду, ты только не делай глупости.
Милана приехала в течение часа. Выслушав подробный рассказ Лизы, которая говорила монотонно без эмоций и слёз, как робот, ей хотелось заплакать и забрать часть страданий подруги себе. – Ты сегодня ела?
– Нет. Большую часть времени я провела в воздухе и совсем забыла о еде. Ты зря беспокоилась. Приму душ и лягу спать. Завтра будет новый день. Как там у Рубальской:
«Всё проходит – и плохое, и хорошее,
Всё кончается – и радость, и беда.
Было важным, а сегодня – просто прошлое.
Ты скажи себе – так будет не всегда».
– Это хорошо, что ты адекватно воспринимаешь ситуацию. Иди в душ, а я приготовлю тебе поесть. Сегодня я тебя одну не оставлю.
К этому времени в далёком Стамбуле уже нашли таксиста, который рассказал о Лизе и газете. Проверили списки пассажиров рейсов на Москву. В одном из них нашлась фамилия Туманова, но рейс уже приземлился в Москве.
В особняке Асланов Эмин разговаривал с отцом.
– Эта идиотка Мелек рассчитывала на то, что Керем уснёт дома и опоздает на самолёт. Лизе сказала, что Керем умер и его похоронили. Газету ей вручила со статьёй об аварии. У этой дряни нет ни мозгов, ни совести. Об этом думать страшно, а она это озвучила. Чужой человек переживал за девушку, но она уверила его, что справится. Как её найти?
– Ничего не изменить, Эмин. На всё воля Аллаха. Семья Мелек оплатит лечение Керема, или я засажу их дочь за решётку. А Лизу не нужно искать. Нельзя её сейчас обнадёживать, потом убивать во второй раз. Врачи не дают утешительных прогнозов. Придёт Керем в себя, тогда и решим, что и как сообщать девушке. Он один знает, где её искать. Можно найти её через консульство, а что мы ей сейчас скажем?
– Лана, как мне дальше жить? – присаживаясь к столу после душа, спросила Лиза.
– Не знаю, подруга. Но пережить это тебе придётся. Сменить обстановку и уехать – не вариант. Твои мысли останутся с тобой. Я подумала, и пришла к выводу, что тебе нужно «перезагрузить» свой мозг. Ты не видела тела, ты не была на могиле, Керем остался для тебя живым в твоём сердце. Заставь себя поверить, что он улетел на Марс, отправился покорять Арктику, но обязательно вернётся, хотя и не скоро. Лиза, ничего нельзя исправить, а жить дальше нужно. Бери вилку и ешь. Кофе с молоком, как ты любишь.
– Лана, я это понимаю, не понимаю другого. Семья не могла не знать о свадьбе. И если случилось непоправимое, они должны были мне сообщить, если не сами, то через консульство. Почему они этого не сделали, я не понимаю. Ты сможешь забрать моё платье? Мне нет разницы, куда ты его денешь. Пусть мне ничего не напоминает о несостоявшейся свадьбе. Обещаю за выходные прийти в себя. Давно не ела ничего вкуснее простого омлета, приготовленного верной подругой. Спасибо. Ты отдыхай, а я пойду к себе, не сердись.
Лиза прошла в спальню, прикрыла дверь, включила ноутбук и открыла свой почтовый ящик. Входящих писем не было. Она уселась на кровать по-турецки и начала новое письмо: «Душа моя, я только что вернулась из Стамбула. Всё, что происходит – всё это неправильно. Если судьба нас свела с тобой, то зачем разделила через два года? Чем мы её прогневили? Мелек обвинила меня в том, что это я погубила тебя. Что из-за меня ты попал в аварию и умер. Меня не пустили дальше ворот, вручив газету с сообщением об аварии и пригрозив полицией. Ты тоже так считаешь? А если она лжёт? Но разве можно так жестоко лгать? Я не видела твоё тело, твою могилу, а значит, ты жив для меня. Значит, моя душа, моя любовь рядом со мной. Я просто проводила тебя в далёкое путешествие, скажем, на Марс и буду писать тебе письма раз в месяц на «новый» адрес по-русски. Ты обещал его осилить. В этом случае, если кто-то посторонний прочитает их, то вряд ли поймёт о чём речь и не посчитает меня сумасшедшей. Мне очень больно и страшно, но я справлюсь и дождусь твоего возвращения. Пожелай мне спокойной ночи. Я люблю тебя, Керем». Лиза отправила письмо, выключила ноутбук и свет, и легла под одеяло. Сон сморил её сразу. Слишком напряжёнными выдались последние несколько дней, а особенно последние сутки.
Утром её разбудил ароматный запах кофе. Милана всегда хранила баночку своего кофе в шкафу Лизы, которое варила сама, бывая у неё. Вот и сейчас она хозяйничала на кухне.
– Доброе утро. Чем ты занята?
– Сварила кофе, а на большее у меня не хватает времени, – оправдывалась Милана, целуя Лизу в щёку. – Как ты?
– Я в порядке. Лана, ты не суетись. Сделай бутерброд, пей кофе и шагай на работу. У тебя без меня проблем хватает. Сегодня домом займусь, позвоню Егорову, если во мне нет необходимости, поеду к отцу и проведу отпуск там. Не волнуйся, я буду на связи. Ты платье не забудь. Я сложила его в чехол.
Проводив Милану и допив кофе, Лиза включила стиральную машину и начала уборку. Следовало разобрать в холодильнике продукты и вещи Керема, оставленные им в шкафу. Аккуратно сложив всё в пакеты, она сложила их в чемодан и убрала на полку в гардеробной. «Теперь это всё, что осталось у меня в память о тебе, – глядя на фото Керема в рамке, говорила Лиза вслух. – Кольцо на пальце, часы и браслет на руке, цепочка с солнышком на шее и банковская карта с долларами, предназначенными на нашу свадьбу. Есть ещё турецкая газета с твоим фото. Прости, платье я вернула, а завтрашняя регистрация отменяются». Звонок телефона прервал её монолог, звонил Макс.
– Лиза, ты, где проводишь свой отпуск?
– Лучше скажи, кому и зачем я понадобилась? У меня три недели в запасе.
– Ограничься одной. Мне нужны эти две недели.
– Я буду через час в офисе, там и поговорим. – Лиза подъехала вовремя. – Скажи мне честно, тебе действительно нужны эти две недели или ты «застрял»? – Лиза внимательно смотрела ему в глаза.
– Буксую. Удели неделю.
– Макс, когда ты, наконец, повзрослеешь? Пойми, просить посильную помощь не стыдно и не унизительно, а вот сваливать нерешённые проблемы на другого человека, да ещё с умыслом – это свинство. Если я буду действовать твоими методами, то просто в очередной раз «не справлюсь» с заданием в срок, или сошлюсь на занятость. Что ты сможешь в этом случае мне сделать? Между моей и твоей работой минимальная связь и помогаю я тебе только по дружбе. Но и ты, будь добр, относись к этому с пониманием и не юли. Нужно – скажи прямо. Я тоже не специалист высшей пробы, а вместе что-то и сообразим.
Через два часа они обедали в кафетерии офисного центра.
– Теперь я могу догулять отпуск, паникёр? Я поеду к отцу, а ты, будут проблемы, звони.
Утром она ехала к отцу. По её настроению Павел Кузнецов сразу понял, что у дочери что-то случилось.
– Керем не прилетел? Почему?
– Пап, я тебе расскажу обо всём, а ты сам попробуй ответить на свой вопрос, – Лиза присела на скамейку под берёзой во дворе и рассказала отцу о последних событиях.
– Лиза, а если тебя обманули? Если последствия аварии просто использовали в своих интересах?
– Этого я не могу не опровергнуть, не утверждать. Если твои предположения верны – Керем рано или поздно объявится, а если нет – так тому и быть.
– Несчастное ты моё дитё, – отец обнял Лизу.
– Нет, пап. Я была очень счастлива. Я была самой счастливой, хотя и недолго. Раз я в отпуске, могу у вас задержаться.
Глава 9
Первый год после этих событий дался Елизавете Тумановой тяжело. Утром она ехала в офис, выполняла работу, принимала или нет чужие идеи, но, ни разу не была инициатором чего-то. Все заметили такие перемены, но никто и не пытался спросить или отвлечь её чем-то. Вместо жизнерадостной девушки, полной идей и планов, появилась тихая, незаметная мышка. Она была одета по моде, с аккуратной причёской, но походка, осанка, жесты, взгляд выражали глубокую скорбь. Отвечала на вопросы, давала советы, была исполнительная, ответственная и её просто оставили в покое.
Правда, бывая по выходным в доме отца, она пыталась быть прежней внучкой внимательной и весёлой. В каникулы забирала Арсения к себе, и проводила время с ним. По вечерам встречалась с Миланой, но большую часть вечеров была одна. У неё не было интереса к стрельбе, не проснулось желание пойти в бассейн, или на каток. Так прошло лето, когда она с нетерпением ждала осень. Осенью ждала снега, чтобы начать всё с чистого листа. Потом ждала Новый 2010 год, который, наконец, наступил, потом весну.
Весь год можно было уместить в её письмах, которые она продолжала писать Керему раз в месяц и отправляла на его электронную почту.
25.07.2009г. «Душа моя, прошёл месяц, и настала очередь моего очередного послания. Вышла на работу, а остаток отпуска провела с папой и Арсением. В семье был небольшой праздник. У деда и бабушки Юбилей свадьбы 45 лет, а самим им, чуть раньше, исполнилось по шестьдесят пять лет. Я соглашусь с тобой, что писать письма, которые никто никогда не читает, ненормально, но я, таким образом, поддерживаю связь с тобой. Кто мне может это запретить? Я заметила, что беседую с тобой, когда дома одна. Это не часто, но бывает. О чём-то вспоминаю, задаю как будто тебе вопрос и сама на него отвечаю. Понимаю, выглядит это странно, если не глупо, но мне нравится эта игра. Я так хочу увидеть тебя во сне. Пока».
25.08.2009г. «Душа моя, сегодня у меня настроение на нуле. Пять лет назад, погибли мама и дедушка. Я только что вернулась с кладбища на работу. День будний, отпросилась на пару часов с утра и выехала рано, теперь вернулась. Жду папу с Арсением в выходной. Парень наш собирается во второй класс. Иногда по вечерам встречаюсь с Миланой. Знаешь, два года назад в это время я собиралась в Англию и даже не думала, что именно там встречу свою любовь. Я ехала учиться, а получилось и влюбиться. Мне тебя очень не хватает. Где бы ты ни был, доброй тебе ночи».
25.09.2009г. «Душа моя, ещё один месяц прошёл вдали от тебя. Как там погода на Марсе? Нас погода не балует. Цвет настроения серый, как тучи на небе. Но наши синоптики обещают, что нас ожидает потепление и солнечные дни со следующей недели. Так хочется продлить лето, ради солнца, тепла и света. У меня на работе проблем нет, как и особого интереса к ней. Как бы там ни было, я справляюсь».
25.10.2009г. «Душа моя, за окном осень – рыжая, яркая и тёплая, как тогда, когда мы с тобой были за городом в лесу. Ты собрал для меня букет из разноцветных листьев и подарил частицу осени. Это был самый прекрасный осенний подарок. Скоро пойдут дожди, и наступит унылая пора. Как продвигается твоё изучение русского языка? Ты понимаешь, о чём я пишу? Глупый вопрос в никуда. Не сердись. Я очень скучаю».
25.11.2009г. «Душа моя, как дела на вашей красной планете? Как погода? У нас с этим очень плохо. По ночам заморозки, днём оттепель, а утром гололёд. Сырой и холодный ветер напомнил мне нашу поездку на берег Ла-Манша. Это были самые первые дни наших отношений. Как я мечтала о них, как боялась, а оказалось всё просто. Твой подарок я ношу, не снимая. Солнышко согревает меня и оберегает. Пришли нам из космоса хорошую погоду, пусть это будет даже зима с морозами. Люблю и скучаю».
25.12.2009г. «Душа моя, у нас настоящая зима. Я давно не видела такого обилия снега. Морозов пока сильных нет, и так приятно прогуляться в парке в лёгкий снегопад. Ты так искренне удивлялся количеству снега, а мне нравилось ставить тебя под дерево и стряхивать с него иней, «повторяя» снегопад. У нас все готовятся к Новому 2010 году. Город становится волшебным от разноцветных огней гирлянд и лесных красавиц. Ты помнишь звон бокалов, брызги шампанского, мандарины? Очень жаль, что наше желание не исполнилось. Мы были беззаботные и счастливые. А в Англии отмечают Рождество. Хорошо бы вернуться в прошлое на денёк. Ты не возражаешь?»
25.01.2010г. «Душа моя, что происходит в космосе? У нас за окном минус 45 – настоящие крещенские морозы. Я всю неделю добираюсь на работу общественным транспортом. Лишний раз не хочется выходить из квартиры. Знаешь, чем я занимаюсь вечерами? Складываю пазлы. В конце работы, если я её осилю, должна выйти картина, где пара тигров лежит на траве, греясь на солнце. Боюсь, терпения может не хватить».
25.02.2010г. «Только что проводила соседку. Помнишь Софью Аркадьевну? Оказывается, сегодня у неё Юбилей, она выходит на пенсию, а единственная дочь не поздравила мать. Это неправильно. Мы проговорили весь вечер, я пыталась её как-то отвлечь, но у меня это плохо получилось. Трудно заглянуть в душу человеку, чтобы понять его боль. Внешне он кажется вполне счастливым, а на самом деле внутри разбитое сердце. У каждого своя боль и своя причина для слёз. Прости».
25.03.2010г. «Душа моя, у нас настоящая весна? Снег ещё кое-где лежит в тени, но дороги сухие. Солнце пригревает и небо такое голубое. У меня всё в порядке. Начинаю оживать, как подснежник после зимы. Такая же нерешительная и «синяя». Шучу. С картиной я закончила, теперь это, с позволения сказать искусство, висит на стене, напоминая мне о том, что всё возможно. Мне нравится эта очаровательная парочка».
25.04.2010г. «Душа моя, у меня отличная новость. Мы с Сеней решили путешествовать и уже заказали билеты на поезд до Анапы и из Адлера домой. Решили проехать всё побережье Чёрного моря со своей стороны. Я очень скучаю и полетела бы к тебе на красную планету, но билетов нет, да и Сеньку не бросишь. Мальчик никогда не видел моря. Если будет желание, присоединяйся».
25.05.2010г. «Душа моя, ты помнишь, каким был этот майский день год назад? Ты сделал мне предложение, а на следующий день и мы отправились в загс. А какой волшебной была ночь? Керем, я не сумасшедшая, а вполне адекватная. Я осознаю, что делаю всё это не от большого ума. Знал бы ты истинное положение дел, счёл бы мою писанину наименьшим «злом». Я не просто пишу несколько строчек, я ещё и беседую с тобой. А когда выговорюсь, уже и писать не о чем. Я не могу тебя забыть и не хочу. Прости».
25.06.2010г. «Душа моя, завтра мы уезжаем. Купили билеты в мягкий вагон и поедем с комфортом, пересекая половину южной части России. Устроим себе подарок в день рождения. Хороший повод. Мне исполнилось 24, Арсению – 8. Самое время «покорять» новые вершины. Я приняла решение не писать больше тебе писем на Марс. Думала, чем дольше буду писать, тем больше у меня будет надежды на твоё возвращение. Получается наоборот. Она тает с каждым днём, как снег в ладонях. Видимо, на красной планете не так и плохо. Не сердись. Прошёл год, а я не узнала ничего нового. Мне нужно жить дальше и привыкнуть к тому, что ответа не будет. Прости за любовь».
Лиза больше не писала писем, но не забывала просматривать входящую корреспонденцию. Поездка на поезде до Анапы Сене понравилась. Первые дни он проводил у окна вагона, наблюдая, как менялись пейзажи. Ему нравился перестук вагонных колёс, обеды и завтраки за столиком у окна, и чай в подстаканниках. Потом он увидел море. Они ехали налегке, как настоящие туристы, без сумок и чемоданов, и соблюдали строгий график и маршрут. Три дня в Анапе, три в Новороссийске, четыре в Геленджике, три в Джубге, три в Туапсе и четыре в Сочи с вылетов из Адлера. Спортивная сумка Лизы и рюкзак Арсения вместил все «походные» вещи и обувь. Питание и сухой паёк для поездки по железной дороге они брали с собой. Останавливались на три дня чаще там, где больше нравилось из предложенного жилья. Им нужен был душ, ужин и ночлег. Всё остальное время они проводили на берегу или в городе. От города до города передвигались на общественном транспорте. Оба остались довольны поездкой. Арсений, следуя за сестрой на посадку в самолёт, взял её за руку и сказал негромко: «Ты самая лучшая сестра в мире».
Лиза вышла на работу и понемногу возвращалась к жизни. Ей нравилась работа, отношения с Максимом складывались ровные, иногда интересы пересекались, но были направлены в одну сторону и решались обоюдно. Бывали моменты, когда Макс просил её о помощи или спрашивал совета, и Лиза никогда не отказывала. Она встречалась с Катей, ездила к отцу, принимала у себя Милану или выбиралась с ней «потусить». Иногда приглашала к себе Софью Аркадьевну на чашку чая. Так незаметно прошли ещё два года. Милана предложила Лизе в сентябре двенадцатого года поехать на отдых в Турцию.
– Лиза, рейс самолёта прямой, отель отличный, пляж пять баллов, берег Средиземного моря. Что не так?
– Мне противопоказана Турция, – улыбалась подруга. – Я не понимаю, чего ты меня уговариваешь, если я и так согласна ехать. Ты, Лана, заработалась. Вот что значит заниматься бизнесом. Это я восемь часов отработала и домой, а ты, то в офисе, то на встрече, то в командировке, а то в телефоне. Ты его на ночь отключаешь? Мы с тобой обсуждали эту тему, и путёвки ты брала по моему паспорту.
– А с чего я тогда решила, что ты против поездки?
– Я против кучи ненужных вещей на семь дней, которые ты хочешь мне навязать.
– Точно! Бери, что хочешь. Главное паспорт не забудь.
– Я его в прошлом году обменяла и он у меня девственно чист. А ты возьми одну приличную вещь, закрывающую твои роскошные формы. Кто знает, где мы окажемся кроме пляжа и отеля. А судя по координатам, твоя Анталья – это азиатская часть Турции. Тебя местные не поймут. Сам Стамбул – это город двух континентов, которые разделили проливы и море. Одна часть его европейская, вторая – азиатская.
Небольшой семейный отель «Хрустальный цветок» расположился на самом берегу моря. Это был сказочный уголок с уютным номером, ухоженным пляжем и вкусной кухней. Милана быстро находила общий язык с окружающими, ни на минуту не забывая о своём бизнесе, и заводила полезные знакомства. Уже на третий день она делилась с Лизой своими планами.
– Мне нужно полететь в Стамбул. Я должна попасть на приём и попытаться решить вопрос с прямыми поставками, минуя Москву.
– И в чём ты выиграешь?
– Во-первых, в транспортных расходах. Груз идёт морем до Новороссийска. Дальше едет в Москву и только потом попадает ко мне. Это занимает времени больше, чем контейнер с грузом примет фура в Новороссийске и повезёт его мне. И расстояние короче, и одна погрузка-разгрузка отменяется. Во-вторых, разница в оптовой цене, особенно в сезон скидок, обойдётся от тридцати до пятидесяти процентов. Это не фантазия, Лиза, это реальность. Я должна попробовать, пойми.
– Я понимаю, Лана. У тебя есть контакты компании. Звони и договаривайся о встрече. Как ты объяснишь свою инициативу отцу?
– А он что теряет? Договор до конца года я исполню. Ты думаешь, давний поставщик не сможет подставить?
– Тогда проблема в чём?
– Как я буду с ними общаться? Ты можешь поехать со мной.
– А куда я денусь? Меня здесь без тебя украдут, – улыбнулась Лиза. – Ты зря переживаешь. Там могут быть и русскоговорящие служащие. Звони, а если вы друг друга не поймёте, передашь трубку мне.
Русский язык на том конце знали и Милану записали на приём, назначив время. Оставалось дело за малым – добраться до Стамбула. Лиза, глядя на подругу, вспомнила себя недавнюю, когда бралась за дело с интересом и желанием. Когда хотелось уложиться в короткие сроки, с хорошим качеством, посмотреть на результат своих трудов и, возможно, кого-то удивить. Самолётом они добрались за час двадцать, а через десять минут такси доставило их по нужному адресу. Их пригласили в кабинет, за столом которого сидел турок, вполне прилично говорящий по-русски. Узнав цель визита, он на пару минут вышел, а вернувшись, пригласил пройти в соседний кабинет, где за столом сидел Эмин Аслан.