– Ты такая отчаянная, – говорила Катя, прижавшись к Лизе, присевшей рядом с ней.
– Нормальная я, Катюша. Это не самый травмоопасный вид спорта. Везде, где есть скорость, есть и риск.
– Видеорегистратор на моей машине запечатлел, как ты мастерски подставила свою машину под удар, чтобы избежать серьёзных последствий. О чём ты думала в тот момент? – Егоров смотрел на неё пристально в ожидании ответа.
– Уже не помню, прошло много времени, но колени мои дрожали – это точно.
День компания провела в Ковентри, уехав с вечера поездом в Бирмингем и устроившись на ночь в гостинице. День провели в городе, а вечером отправились в Лондон на три дня. Дневные прогулки по городу и шопинг, а вечерами, после ужина, разговоры в номере. Они говорили обо всём, делились планами и мечтами. Рано утром Лиза провожала Егоровых в аэропорт, а сама оставалась в номере отеля до девяти утра.
– Передайте этот пакет Кузнецовым, если попадёте в город. Здесь письмо для Сеньки и маленькие презенты из сладостей и чая.
– Я буду звонить тебе по субботам, – Катя обняла сестру. – Ты не скучай. Время пролетит быстро. Ты вернёшься, мы возьмём с собой Сеню и поедем к морю.
– Обещаю не скучать и вернуться домой как можно быстрее.
– Лиза, купи себе подарок на Рождество. Мы как-то этот момент упустили с Мариной. Ты знаешь, что для тебя лучше. Будем ждать твоего возвращения, а пакет я обязательно передам, – Егоров протянул ей конверт, обнял её, потом подхватил чемодан и вышел.
«Странная штука жизнь. Такие сюрпризы преподносит. Разве я могла предположить подобный визит? И дело здесь не в капризе Кати, а в отношении самих Егоровых ко мне. Это уже больше чем благодарность. Я чувствовала себя уютно рядом с ними, а мы ведь так мало знакомы. Конечно, мы не сможем быть одной большой семьёй, но дружить с Катюшей мы сможем, – думала Лиза, стоя у окна. – Нужно позвонить домой. Ревнивец папа может неправильно истолковать их визит, мой приём.
– Бабушка, здравствуй. Как у вас дела?
– Ты почему звонишь не по графику? Случилось чего?
– Не волнуйся. Проводила Егоровых и мне стало грустно, так захотелось домой. Как Сенька, дедушка, папа?
– Они тебе сами всё расскажут. Паша ночью вернулся из рейса, а Сеня в сад не пошёл, остался ради отца. Даю ему трубку.
– Привет, братишка, – Лиза шмыгнула носом и приготовилась слушать брата. – Ты, чего молчишь, родной? – «Это я, Лиза», – услышала она в трубке голос отца. – Папка, ты собрался ревновать меня к Егоровым? Это глупо, пап. Я тебя очень люблю. Мы одна семья. Если я сменила фамилию, то это не означает, что я перестала быть Кузнецовой. Ты понял? – спросила Лиза и почувствовала, что отец улыбнулся, отвечая на вопрос.
– Понял. Но почему ты мне не рассказала о знакомстве с ними, о Максиме, о Кате?
– А ты не догадываешься? К тому времени, когда ты вернулся домой, дружба с Максом закончилась, да и с Катей мы были едва знакомы. Я работала в компании Егорова восемь месяцев, но мы с ним не общались. С Катей встречались на нейтральной территории. А уж визита их в Англию, я даже не предполагала. Возможно, наши отношения закончатся, не начавшись, а возможно, мы подружимся. Что в этом плохого? Егоровы никогда не станут мне ближе, чем вы. Ты помни об этом. – Поговорив с братом и пообещав позвонить перед Новым годом, она отключила вызов. На душе было спокойно. Взглянув на часы, Лиза переоделась, собрала свои вещи в сумку и вспомнила о конверте, который оставила на столе. Она открыла конверт, в нём лежали сине-фиолетовые банкноты достоинством двадцать фунтов стерлингов числом пятьдесят штук. С одной стороны банкноты на неё смотрела Елизавета II, с другой стороны Адам Смит.
Лиза вернулась в Ковентри поездом. Город был оживлённым и красивым. Англия, отмечавшая Рождество, праздновала день Святого Стефана. «Я получила свой подарок, а комнату украсить не успела. Приезд Егоровых не нарушил моих планов. Я не католичка и у меня своё рождество. А Новый год у нас на всех один. К нему я буду готова уже сегодня», – думала она, возвращаясь к себе. Лиза заранее купила рождественский венок, разноцветные фонарики и гирлянды, свечи, еловые веточки в небольшой корзине с тремя ёлочными шарами. Выпив чашку кофе с бутербродом, она взялась за работу. Через час стену над кроватью украшала светодиодная гирлянда в форме снежинок. Вдоль полки с книгами – еловые гирлянды. С потолочного светильника свисали яркие фонарики, а над входной дверью – серебристая подвеска в виде колокольчиков. Жалюзи на окне «приютили» лёгкие новогодние фигурки и шары. В центре журнального стола стояла корзина с еловыми веточками, конфетами в разноцветных фантиках и яркими мандаринами, рядом лежал рождественский венок, внутри которого расположились три свечи. «А дома стояла настоящая ёлка, под которой всегда лежали подарки, – подумала Лиза. – Приму работу, когда стемнеет. Будет гораздо праздничнее. Вряд ли меня навестит кто-нибудь до Нового года. – Переодевшись в тёплую пижаму и надев вязаные носки, она легла под одеяло. – А трёхдневная прогулка по Лондону меня всё же утомила. Было интересно и даже классно, но изменился ритм, к которому я начала привыкать, быстро забыв прежний», – думала она засыпая. Её разбудил осторожный стук в дверь. Лиза открыла глаза. В комнате было сумрачно. «За окном дождь или наступает вечер?» – задала она себе вопрос, нехотя поднимаясь с постели и включая свет. Она открыла дверь и чуть не подпрыгнула от радости. За дверью стоял Керем.
– Можно?
– Входи, – Лиза пропустила его в комнату, закрыла входную дверь и только после этого посмотрела ему в глаза.
– Здравствуй, душа моя, – он обнял девушку и прижал к себе. – Я тебя разбудил? Кто спит на закате? Ты не заболела?
– У меня всё хорошо. Снимай куртку, проходи и рассказывай как дела дома? Как отдохнул? Ты голоден?
– Начнём ответы с вопросов. Ты сама сегодня ела? – он снял куртку, присел на диван и посадил Лизу на свои колени.
– Я три дня путешествовала и только утром вернулась из Лондона. Ко мне из России в гости прилетала сестра с родителями. Один день провели здесь, сутки в Бирмингеме и трое в Лондоне. А вернулась, занялась дизайном в своей комнате. Нравится? Постой, я верхний свет погашу. Ну как?
– Очень сказочно. А я привёз тебе турецкие сладости и свежие фрукты. Вчера они ещё лежали на полках турецкого рынка. А ещё привёз домашнюю еду, объяснил это тем, что англичане два дня не работают, а значит, я могу остаться голодным.
– И тебе поверили на слово? Рестораны не могут закрыться все одновременно – это нереально.
– А кто это будет проверять. Убирай свою красоту на рабочий стол, она пригодиться позже. Сейчас мы устроим поздний обед или ранний ужин, – Керем приобнял Лизу, поцеловал и начал разбирать принесённую с собой сумку. – А у меня есть ещё одна хорошая новость. С первого числа я буду жить с тобой по соседству этажом выше. Десять минут назад я оплатил за три месяца вперёд.
– У тебя финансовые проблемы?
– У меня была проблема личного характера, но я её решил. Я не буду излишне навязчивым, но буду всё время рядом с тобой.
– Тебя перестал устраивать номер в отеле?
– А что в нём особенного? Те же самые удобства на большей площади. Интерьер меня не трогает, как и дизайн. Меня устраивает всё в упрощённом виде и меньших размерах, а самое главное, меня устраивает соседство, и я часто буду тебя навещать.
– В какое время суток? – глядя на него сияющими карими глазами, улыбнулась Лиза.
– В свободное от учёбы время и по выходным, но чаще под вечер, – поняв вопрос правильно, ответил Керем. – И не нужно меня подозревать в сексуальном преследовании и домогательствах, – он рассмеялся сам и рассмешил Лизу серьёзностью своего тона.
– Я рада, что ты будешь рядом, – сказала она успокоившись. – Мы можем перезимовать вместе, так будет теплее. Командуй, что на стол, а что на плиту. Фрукты определим в холодильник. Позже расскажешь, что есть что.
– Присаживайся к столу, сейчас всё будет готово.
Новый 2008 год они отмечали в номере отеля Керема. Он подарил Лизе золотой браслет, частично напоминающий веточку растения с листочками. Первого января Лиза помогла устроиться на новом месте. Керем был очень внимательным и заботливым по отношению к Лизе. Вовремя поесть, отдохнуть или отвлечься от занятий прогулкой или поездкой. Оставаясь с ней наедине, он чаще вёл себя сдержано, как будто ждал инициативы от неё.
– Почему? – спросила Лиза.
– Между нами не страсть, душа моя, а нечто большее. Это любовь! Мне находиться с тобою рядом прекрасно и без секса. Я понимаю, что есть некие обязательства и обязанности – это наше с тобою будущее. Нельзя забывать о том, для чего мы здесь. Я не юноша, который страдает от избытка гормонов, и его мысли направлены в одну сторону. Всё хорошо в меру, – он улыбнулся. Его глаза с прищуром тоже смеялись.
В начале февраля они побывали в Шотландии. «Окунулись» в зиму в Астоне, посетили Глазго, в апреле сдали программу курса до каникул и отправились на пять дней в Ливерпуль и Манчестер. Впереди было двадцать дней каникул с седьмого апреля, но для них наступило время подготовки к диплому, сдача которого назначена на начало июня. Второго июня Елизавете Тумановой исполнилось двадцать два года. Четвёрку друзей ждал ужин в ресторане, а Лиза получила в подарок от Керема часы от Карена Миллена. Теперь на её руке красовались большие круглые часы на браслете, вместо маленьких марки «Луч». До двадцатого числа они оба защитили дипломы, а двадцать пятого состоялось торжественное вручение. Между ними и после, до тридцатого июня, у них было десять дней заслуженного отдыха.
Глава 8
Тридцатого июня Керем провожал Елизавету в аэропорту Хитроу. Его рейс был на два часа позже.
– Как же мне трудно с тобой расставаться, – обнимая Лизу, говорил он. – Я полгода был такой счастливый, а теперь у меня как будто вынули часть души. Почему всё так?
– Мы говорили с тобой об этом. Нужно подождать. Есть телефон, есть электронная почта и видеосвязь и есть координаты. Мы можем общаться, попробуем ездить в гости друг к другу и что-нибудь придумаем. Если наши чувства настолько крепки, что не исчезнут за год, несмотря на расстояния и непонимание близких людей, мы с тобой сбежим. Поселимся в англоговорящей стране и будем жить, – тихо рассуждала Лиза, прижав голову к его груди. – Турецкий я вряд ли одолею, а ты попробуй начать с русского языка. – Она на минуту замолчала и подумала: «Мне тоже очень больно и очень страшно. Такое чувство, что мы больше не увидимся. Я позволила себе любить, зная, что это безумство. Эти семь месяцев я прожила в волшебной стране под названием «Счастье», и теперь знаю, что значит быть любимой».
– Я буду часто тебе звонить. Узнаю всё о визе в Россию и, если удастся сделать её, прилечу, только не грусти.
Время полёта Лиза провела без сна. Она снова и снова вспоминала дни и ночи, проведенные в обществе Керема. После того, как вместе встретили Новый 2008 год, они уже не скрывали своих отношений, которые совсем не мешали учёбе. Прилетев в Москву, она позвонила отцу, и тот обещал её встретить. Теперь оставалось скоротать восемь часов до рейса, и Лиза выехала в город. Вынужденная экскурсия не радовала, но помогла отвлечься, а ночной рейс «усыпил» её до самой посадки.
– Привет, пап, – Лиза поцеловала отца. – Вот я и дома, а ты переживал. Какой у нас план?
– Все наши планы зависят от тебя, хотя у нас есть и свой. Мы сейчас завозим твой багаж на квартиру и едем домой. Дома тебя все ждут. Да, хочу тебя предупредить, что в твоей квартире мы с Сеней в выходной навели порядок: проветрили, протёрли, вымыли. Так что там чистота, говорил отец, снимая багаж, указанный Лизой. – Сеня рвался со мной, но я не рискнул. Собирается к тебе в город в гости. Его рекомендуют отдать в школу в этом году. Как думаешь, не рано? Лиза, а что с настроением? Ты провалила курс? – отец поставил багаж в машину и обнял дочь. – Рассказывай.
– Учёбу я окончила с хорошими баллами. Диплом получила. О школе нужно подумать и надо начинать с самого Сени. Если у него есть желание, пусть идёт. Но это должно быть его решение, – Лиза вздохнула. – Пап, я влюбилась не вовремя и не в того. Умом всю ситуацию понимаю, а выбросить его из головы не могу, – из её глаз покатились непрошеные слезинки.
– Так, садись в машину и продолжай. Держи салфетки. В чём трагедия? Радоваться надо. Любовь она окрыляет, а ты как раненая птица. Твой телефон звонит.
– Да, – ответила Лиза и перешла на английский язык. Разговор длился минуты три, а лицо дочери с каждой минутой становилось «светлее». Закончив разговор, она посмотрела на отца.
– Это был он? Значит, не всё так плохо?
– Пап, дело не в нём. Проблема в стране проживания, в языке, религии, культуре, социальном положении. Керему двадцать семь лет и он младший сын состоятельного турка. Размер бизнеса отца я не знаю, но потому, что сын платил за жильё в три раза больше чем я и питался, как арабский шейх, учёба обошлась им, ни один миллион в пересчёте на рубли.
– А ты знаешь, как питаются арабские шейхи? Может он при тебе не экономил, а без тебя устраивал разгрузочные дни? Турки не арабы. У них отношения к женщинам более лояльные. Что говорит?
– Беспокоится. Обещает часто звонить, пока не оформит визу в Россию. Это я могу поехать, поставив визу на границе, а у них это сделать сложнее. А я не могу туда поехать. Пап, кому нужна невеста бесприданница?
– Поехали, по дороге поговорим. Этот разговор продолжать можно бесконечно, – отец выехал со стоянки в сторону города. – Что тебе мешает взять горящую путёвку и поехать в Турцию на отдых? Тебе нужно отдохнуть перед работой. Такая возможность появится только через год. Встретитесь на его земле. Любовь, дочь, творит чудеса. В твоём возрасте нужно влюбляться и не бояться ошибиться. Не думаю, что он тебя представит как невесту – рано. А ты посмотришь на семью, и твоё мнение о ней может измениться в любую сторону. И кто кого примет, вопрос спорный. Подумай на досуге о путешествии.
– Спасибо, пап. Как дома дела?
– Чего рассказывать, если мы каждую неделю докладывали тебе свои новости. Все трое скучают. Ты их разбаловала своими частыми приездами. Будешь ездить раз в две недели, а в остальное время устраивать личную жизнь. Егоров просил тебя перезвонить. Будешь сама искать работу или вернёшься к нему?
– Не знаю, пап. До того, как дать ему своё согласие, я должна встретиться с Максом и понять, сможем ли мы вместе работать. Тебе самому как работается с Романом Борисовичем?
– Хорошо работается, спокойно. Иногда хожу в рейсы, но чаще под машиной. Меня всё устраивает, дочка.
– Надо бы нам всем вместе собраться и решить вопрос с бизнесом. Мне неловко от того, что мой отец работает на меня. Это неправильно.
– Почему неправильно? Зарплатой я доволен, а если ты поделишь бизнес между мной и Романом, уверена, что мы будем работать так же без претензий? А если он или я захотим разделить его, будет от этого толк? Пусть идёт всё, как идёт.
В это же время, в Стамбуле, за тысячи километров, в доме семьи Аслан собрались гости на обед в честь окончания учёбы Керемом. Отец, мать, старший брат Эмин с женой и двумя детьми, младшая сестра Асли и друзья семьи, две семейные пары с дочерьми. Дуру и Мелек были на два года старше Асли, но это не мешало им дружить с самого детства. Кроме того, Мелек давно считала себя потенциальной невестой Керема. В конце обеда она вдруг напомнила, что теперь Керему стоит подумать о своей свадьбе. Молодой человек перевёл разговор на другую тему и решил поговорить с отцом после ухода гостей.
– Отец, мне нравится Мелек не больше Дуру, я дружил с ними, но я никогда не собирался связывать себя узами брака с ней. Я люблю другую девушку. Выслушай меня, – попросил Керем и рассказал ему всё о Лизе. Отец не перебивал, лишь иногда задавал вопросы. Он любил младшего сына и видел в нём своего приемника. Керем был на пять лет младше Эмина, но в нём было то, чего так не хватало старшему сыну – инициативы и разума. Не ума, а именно разума. – Если наши чувства не убьют время и расстояние за год, я женюсь на ней, даже без твоего согласия. Брошу всё, но не брошу её. Это не страсть, отец, это любовь. Ты должен меня понять.
– Бросишь семью ради женщины, которую знаешь год?
– Я оставлю бизнес. Эмин справится и без меня, чувствуя ответственность за вас и своих детей. Асли выйдет замуж, а я проживу свою жизнь с любимой женщиной.
– Раз она училась с тобой, значит, не глупа и с голоду вы не умрёте. А если она устанет ждать?
– Я буду её навешать. Буду работать сутками, но одна неделя в два месяца или три дня в месяц мне будут нужны. Мне нужна будет виза в Россию. Отец, я не шучу. Если это будет моя ошибка, я извинюсь перед тобой.
– Всё это очень странно, Керем. Ты говоришь о девушке из России, а Мелек каждую неделю говорила о твоих звонках, о том, как ты скучаешь.
– Это она мне названивала, а я о ней даже не думал. С тех пор, как подругам исполнилось по двадцать, я перестал вообще обращать на них внимание. Мы и виделись с ними только в стенах этого дома. Это она решила, что подходит мне в невесты, а я не вижу её в роли своей жены.
– Керем, ты парень разумный и я соглашусь с тем, что мы поспешно приняли слова Мелек за правду, только уж и ты открой ей глаза и развей глупые надежды. Год я тебе, пожалуй, дам, не буду давить, и с визой помогу. Какая она, твоя Лиза?
– Я покажу тебе наши с ней фотографии, – говорил Керем, включая ноутбук и вставляя в него флешку. Смотри.
– А она не похожа на русскую. Те всё больше светлые. А эта темноволосая и глаза карие и добрые. Это плохо, когда любишь одну, а женишься на другой, думая, что брак по любви разобьётся о быт. Получаешь сытую жизнь и навсегда оставляешь на сердце рану, которая не заживает и с годами.
– Спасибо, отец, – Керем поцеловал руку отца и приложил её тыльную сторону к своему лбу.
Четыре дня Лиза прожила в доме отца. Она встретилась с директором своей школы, рассказала о желании брата учиться. Сеня прошёл собеседование, и его взяли в первый класс. Мальчик уже читал и считал до сотни. Единственное, что ему не удавалось – это прописи. Его буквы никак не хотели выстраиваться в ровную цепочку. Забрав Арсения с собой на неделю, вернулась с ним в квартиру. В большом городе и развлечений больше. Начали с метро, которое он видел впервые. Каждый день они планировали новый маршрут и побывали и в аквапарке, и в конном клубе, Лиза отвезла его даже на картинг, где он осилил электрокар. И это было помимо зоопарка, цирка и парка аттракционов. В один из вечеров Лизу навестила Милана. Они не теряли связи даже во время учёбы Лизы в Англии. Теперь подругу интересовали подробности, а узнав о них, она задумалась.
– Что тебе стоит взять путёвку и поехать в Турцию? Денег я тебе дам.
– Деньги у меня есть. Я не полечу. Он сам должен всё решить.
– Я не предлагаю тебе что-то решать, но увидеться ты с ним можешь. Выйдешь на работу и не сможешь в ближайшее время себе это позволить. Что решила? Я могла бы тебя взять к себе, но у меня язык не поворачивается предлагать тебе быть подчинённой. Ты заслуживаешь большего.
– Я очень скучаю, Лана. Мне ничего не хочется делать, ни о чём думать. Арсения привезла с собой, чтобы как-то отвлечься. Он не даёт мне раскиснуть. Нужно Егорову позвонить, а мне этого не хочется. Получится, что я напрашиваюсь на трудоустройство.
– Лиза, я тебя не узнаю. Ты ведёшь себя так, как будто тебя уже бросили. Не раскисай. Займись делом, если не хочешь лететь. Пока Сеня здесь, позвони Кате, договорись с ней о встрече. Она не сможет не поставить отца в известность о твоём возвращении.
– Я звонила вчера, мы завтра встречаемся.
Катюша с Максимом нашли Лизу и Арсения в тире.
– Катя, держи, – Сеня протянул девочке мягкую игрушку. – Это Лиза её выиграла, как приз за стрельбу.
– Лиза, пойдём в кафе. Там на площадке сегодня фокусники выступают, пока ребята будут развлекаться, мы поговорим. Что будешь?
– Только зелёный чай. Ты зачем пришёл, Макс?
– Хочу заключить с тобой мир. Хочу дружить с тобой, как в самом начале нашего знакомства. Хочу, чтобы ты вернулась на работу в компанию и не искала другого места работы.
– Не знаю, нужно ли мне это. Я всё время жила для кого-то, заботилась, поддерживала, а теперь всего этого нет. Мне некуда спешить, догонять, успевать. Я, как тот спортсмен, пробежавший свою дистанцию и понявший, что лучшего результата больше не добиться. У меня нет ни цели, ни желания идти дальше. Я впервые в жизни чувствую себя такой безразличной ко всему.
– У тебя что-то случилось?
– Я влюбилась и потеряла голову.
– От любви не умирают. Я так понимаю, он иностранец.
– Правильно понимаешь.
– Лиз, ты меня извини, но твоя депрессия не может быть результатом любви, даже если она без взаимности. Ты просто устала, а расставание пришлось на это время. Почему тебе не взять путёвку и не отдохнуть недельку от всех и всего, займись только собой.
– Где ты в сезон найдёшь путёвку?
– А ты попробуй. Даже в сезон бывают горящие туры. Не раскисай. Поезжай хоть к чёрту, но вернись прежней Лизой. Мы ждём тебя первого августа в компании.
– Я подумаю.
Павел Кузнецов приехал в квартиру дочери десятого числа.
– Лиза, я пораскинул мозгами и пришёл к выводу: лети ты, дочь, в Турцию. Оформишь визу на границе на несколько дней, встретишься со своим турком, всё выяснишь и, не передумаешь, иди в посольство, рисуй ему приглашение и успокойся. Дальше пусть он решает все вопросы сам. Не перебивай! Если оформит визу и прилетит – хорошо, а если не прилетит – выбросишь все страдания о несчастной любви из головы. Это выход, Лиза. Он не сможет приехать без визы в Россию, и ты можешь ждать его целый год без результата. Я был в управлении миграционной службы. Есть четыре вида визы: гостевая, на учёбу, деловая, туристическая. Ты видела где-нибудь туры в Сибирь для иностранцев? Подходит только гостевая, которая делается по твоему приглашению. Есть два варианта решения проблемы: оформить приглашение на месте, через миграционную службу, но ждать придётся от трёх месяцев,
или попасть на приём в наше посольство в Стамбуле. У тебя есть его адрес, телефон – позвони. Сеню я заберу с собой, а ты начни завтра прямо с утра. Прежде чем выйти на работу, реши сердечные дела. Мне больно на тебя смотреть. Неизвестность выматывает, а ты проясни ситуацию и не жди милости от случая.
С утра не получилось. Лиза, после отъезда отца, позвонила Керему.
– Как твои дела?
– Скучаю, но порадовать мне тебя пока не чем.
– Я знаю. Если я прилечу в Стамбул, ты не будешь возражать?
– Я буду только рад. Позвони мне, как только узнаешь номер рейса и время прилёта. Я тебя встречу в аэропорту.
«Папа прав. Нужно до конца прояснить ситуацию, сделать всё, что от меня зависит и прекратить страдать, – думала она, набирая номер аэропорта. Ей удалось забронировать билеты на рейс до Стамбула и обратно. – Вылет в пять утра, время ожидания в Москве четыре часа. Я успею позвонить. В Стамбуле я буду после полудня, а шестнадцатого, в это же время сяду в самолёт до Москвы и утром буду дома, – говорила она вслух, доставая чемодан. – Да, я ненормальная, но я, в конце концов, хочу убедиться: нужна ли я ему такая непредсказуемая и решительная? А если я там придусь не ко двору, у меня будет время «переболеть» и посмотреть одним глазом Турцию». Она набрала телефон отца.
– Пап, я завтра улетаю в Турцию. Вернусь семнадцатого утром. Пожалуйста, пусть моя поездка будет нашим с тобой секретом.
– Справишься?
– Справлюсь.
– Хорошо бы взять копию документа на собственность квартиры и справку о доходах или выписку со счёта, но где ты это возьмёшь ночью.
– Спасибо, пап. Я что-нибудь придумаю. «У меня есть банковская карта VISA с долларовым счётом. Если я сниму наличные, у меня будет на руках чек с остатком суммы на счёте», – рассуждала она, закончив разговор и открывая шкаф.
В чемодан был положен лёгкий брючный костюм молочного цвета. Прямые брюки и жакет на двух пуговицах, под который надевался белый кружевной топ, отлично смотрелись с белыми туфлями без каблуков. Лёгкий бежевый комбинезон она положила поверх обуви. Это были босоножки и мокасины. Белые капри и туника с кружевными деталями, две блузки и брюки-стрейч, носки, бельё, купальник, длинная туника, лёгкая пижама, длинный шарф из шифона и косметика. Чемодан можно было закрывать. В её сумку легли документы, копии, банковские карты и деньги, кроме долларов на всякий случай, расчёска, платки, зарядка от телефона. «Поеду я, пожалуй, в джинсовом костюме, футболке и кроссовках. Куда я без них? Есть куда положить и документы, и деньги, и телефон. Кажется всё. Еду на машине, оставляю её на платной стоянке на неделю. Остаётся душ, поздний ужин и отключение всех приборов, кроме холодильника. До регистрации на рейс у меня три часа», – подвела Лиза итог и включила чайник. – Начнём с ужина».
– Душа моя, – говорил Керем, обнимая Лизу. – Как же ты решилась?
– Отец посоветовал, глядя на моё скорбное лицо.
Они сели в автомобиль Керема, и только здесь он позволил себе поцеловать девушку.
– Какая ты у меня умная и отчаянная. Тебя везти в гостиницу или к нам домой?
– Лучше в гостиницу, – держа его за руку, ответила девушка.
– Семья знает, что ко мне прилетает друг из России, с которым я учился. Правду о тебе я доверил только отцу. Он обещал не давить на меня ровно год, пока я не приму решение жениться. В доме бывает особа по имени Мелек, которая может тебе попытаться отравить жизнь, поэтому я предложил гостиницу. Мелек была сразу подругой Годже, жены брата, теперь подруга сестры Асли, и не хочет признать, что я её не только не люблю, а вообще плохо переношу её присутствие. Жди провокаций. Вечером ты ужинаешь у нас дома, а на выходные мы исчезнем.
– Ты не забыл о приёме в посольстве?
– В понедельник в десять утра попадёшь на приём.
– Значит, для твоей семьи, я приехала в гости к другу на пару дней?
– Ты можешь задержаться и дольше, но увезу я тебя в наш дом на берегу. Сколько у нас дней?
– Пять суток.
– Я проведу их с тобой. Днём покажу город, а вечером будем возвращаться в свой тихий уголок.
– Далеко ехать?
– Всё относительно, душа моя. Сейчас мы в европейской части города. Здесь у нас есть свой небольшой офис и что-то типа выставочного зала, а всё производство, как и жильё, на азиатской стороне. От аэропорта до района Ускюдар и нашего дома по улице Акасья ровно тридцать два километра. От дома до офиса в районе Фатих – двадцать. Есть ещё небольшой дом на берегу пролива – это район Бейкоз. Туда не больше десяти, но я предпочитаю объездную дорогу, так длиннее, но там меньше пробок. Кстати, консульство в европейской части города в районе Бейоглу. Ты быстро привыкнешь к расстояниям и названиям. Провезу тебя по мосту через Босфор, длина которого 1560 метров. Их два. Мост Мехмеда Фатиха на пятьдесят метров короче и из дома на берегу через него ближе попасть в европейскую часть города.
– Страшно ехать, когда ты словно висишь над водой. Раньше я не видела ничего подобного. Это тебе не Тауэр через Темзу, волновалась Лиза. – Как-то мост с опорами для меня надёжнее.
Керем устроил Лизу в гостиницу и остался с ней в номере до отъезда на ужин.
– Я не видел тебя долгие десять дней, – говорил он, обнимая девушку. – Как же я тебя люблю.
– Я скучала не меньше, – успела сказать Лиза, прежде чем он крепко поцеловал её…
Керем привёз Лизу в дом семьи Аслан, когда все собрались за столом. На Лизе был светлый брючный костюм, который был одобрен «кавалером». После короткого представления Лизы семье, он предложил ей присесть. Во главе стола сидел отец, справа от него мать, слева старший сын Эмин с женой и двумя детьми. Рядом с матерью сел младший сын, Лиза, рядом с ней сестра Асли и две её подруги Мелек и Дуру.
– Эмин говорит по-английски. Проблем с переводом не будет, – предупредил Лизу Керем. – Мелек тоже знала язык, но как, я не слышал.
– Сколько вам лет, Лиза и кто ваши родители? – спросил хозяин.
– Мне двадцать два года. Моя семья – это отчим, его родители и его сын, ему шесть лет. Живём мы отдельно в сорока километрах.
– Тебя спросили о родителях, – вставила беспардонно Мелек.
– Вы хотите знать о трагедиях в моей жизни? Я вас разочарую, сказав, что не делюсь подобным с незнакомыми людьми.
– Тебе, Мелек, лучше помолчать. Вы действительно учились бесплатно?
– Это правда. Мне оплачивали обучение, проживание, питание и даже перелёт. Мне посчастливилось получить стипендию фонда при правительстве Великобритании.
– Но это, же сложно, – удивился Эмин.
– Сложно, но возможно, – Лиза улыбнулась.
– Это правда, что в России очень холодно, а по городу ходят медведи?
– Территория России огромная. И температура в разных регионах абсолютно разная. Морозы бывают на Севере минус 50, а на Юге в это время температура плюсовая. Летом бывает выше сорока. Люди ко всему привыкают. Где-то засуха из-за отсутствия дождей, где-то реки выходят из берегов из-за ливней. Я спокойно восприняла встречу Нового года в Англии без снега, а для Сибири, где я живу, снег – это символ зимы. Что касается медведей – это выдумка. Медведи живут в лесах, в тайге, если выходят к людям, то единицы и от отсутствия корма. Зимой медведи впадают в спячку, спят.
– У тебя дела в Турции?
– Керем приглашал нас в гости, я этим воспользовалась. А дело у меня всего одно – я должна попасть на приём в консульство в понедельник, а потом поеду в Аланью. В выходные посмотрю Стамбул. Вы позволите похитить вашего сына на выходные?
– Он взрослый и сам принимает решения, – хозяин улыбнулся.
Дальше разговоры шли обо всём и ни о чём. Лиза отвечала на вопросы хозяев с удовольствием. Жена Эмина показала Лизе дом. Он был двухэтажным с цокольным этажом. Первый этаж занимала кухня, гостиная, она же столовая, кабинет хозяина, раздвижная стеклянная дверь на террасу и зелёную зону отдыха, лестница наверх. Второй этаж был «спальным». Шесть спален квадратов 12-13, два санузла и две ванные комнаты. В цокольном этаже жили горничная, она же повар и её муж, занимающий «пост» завхоза, охранника, помощника по хозяйству. Сам участок был не больше десяти соток земли и располагался таким образом, что фасад дома выходил на одну улицу, слева граничил с другой, а каменный забор конца участка выходил глухой стеной на третью. Улицы были, с точки зрения Лизы, слишком узкие, хотя разделительная полоса для движения была сделана. Дом стоял в двух-трёх метрах от глухого забора из камня с калиткой и воротами. Машины стояли во дворе под навесом. Ничего примечательного Лиза для себя не отметила. «Главное не дворец с залами и кучей прислуги. Пусть скромно, но со вкусом. Чувствуется достаток, но не роскошь, – сделала она вывод. – Уютный дом для большой семьи».