Ну, а толку? Не ему, и не тебе.
Пьяною надеждой сердце тешишь,
Что увидел, может, твой секрет.
Ну и что, что поцелуи?
Нынче, это дело – за гроши.
И кого это волнует,
Состояние твоей души.
Что-то сделала впервые?
Всё бывает в первый раз.
Нет, не сохранил он
Губ твоих немую сласть.
От чего же ты страдаешь?
Сердце, что ли, вновь болит?
Жизнь такая, понимаешь…
Но тебя никто и не винит.
Ты живи теперь, как хочешь,
И любуйся им издалека.
А сегодня ночью
Не пиши ему ненужные слова....
* * *
Что хочешь в мире ты купи,
Меняй хоть всё местами.
Но пылью будет только пыль,
Алмаз будет алмазом.
Но, правда мира такова –
В обмен на злато камень.
А какова ценность добра?
Клинок из ржавой стали.
Мы разучились отличать
Где друг, а где ублюдок.
И как нам сволочью не стать,
Не потерять рассудок?
Пускай сейчас мои слова
Звучали как-то грубо,
Но, правда мира такова,
Что жить на свете трудно…
* * *
Если взять всё и просто уехать,
Никому ничего не сказав,
Кто же первым заметит потерю?
Лучший друг или злейший враг?
И кому мы нужнее будем:
Тем, кто нам говорил "люблю",
Или тем, кто был просто рядом,
Отгоняя от нас беду?
Если взять всё и просто уехать,
Никому ничего не сказав,
Как же скоро заметят потерю?
Кто пойдет, и кто будет искать?
* * *
Она меня, наверно, сильно поразила.
Ведь я такого не писала никогда.
Прости меня, за то, что не спросила,
Что намочило у тебя глаза.
Я видела, тебе безумно плохо,
И, кажется, нужна была рука,
Но я уткнула в пол глаза и снова…
Прости, что не спросила у тебя.
Шатаясь так, как будто от вина,
Ты – «Помоги» – произнесла глазами.
Я видела, я слышала тебя.
Но так и не утешила словами.
Ты утопала, ты тонула.
Пол под тобою – океан.
Я даже губ не разомкнула,
А ты шептала мне: «Нужна».
Ты так отчаянно хотела,
Чтобы хоть кто-то рядом встал!
А я – трусиха, я не смела
Даже взглянуть тебе в глаза.
И снова, снова, дорогая,
Я повторяю: «Извини».
Да, я тебя совсем не знаю.
Но я могла и подойти.
* * *
Может поможет,
Если вдруг ножик,
В сердце моё ты воткнешь.
Или немного совсем полегчает,
Если ты просто уйдешь.
Станет ли легче, когда разорвешь
Душу мою на куски?
Возненавижу? Или забуду
Вкус этой глупой тоски
По тебе?
Мне ли не знать, то, что люди уходят?
Мне ли себя утешать?
Словно от бомбы,
Время – не друг мне,
Ему бы меня разорвать.
И улетают с горем секунды.
Мне ли теперь их считать?
Только вот глупо, совсем неразумно
Тебе улыбаюсь опять.
* * *
Под холодным дождем
Быстро шел человек.
Очень грустный и злой.
Он бежал ото всех.
Шел один, без зонта,
Да и с лужей в душе.
Он лицо опустил,
Ища силы в себе.
Весь промокший насквозь.
Слякоть в сердце, в глазах.
Сотни раз повторял:
«Лишь бы мне не упасть!
Это будет финал –
Больше нет моих сил».
Со слезами в глазах
Руки вдруг опустил.
Сердце так защемив,
Грусть прилипла к душе.
И упав, нет, не смог
Снова встать он уже.
И никто не помог.
И никто не спросил.
А ведь так тяжело
На себе всё нести.
Одиноких людей
Без зонта и с бедой
Очень много вокруг.
В стороне ты не стой.
Протяни же ладонь,
Помоги, поддержи!
Тяжелей ведь лечить
Раны сердца, души.
* * *
Время гордое, оно не возвращается,
И следы его никак нельзя стереть.
Хорошо, что иногда нам все прощается.
По-другому – был бы смысл умереть.
Сказка о Пельмешке, который мечтал научиться летать
Он появился на свет так, как появляются все, уважающие себя пельмени – был слеплен нежными руками из теста.
Когда его и ещё десяток других пельменей запихали в холодильник, он был счастлив. Пельмешке казалось, что это замечательно, быть в кругу таких как он, в уютном, прохладном месте. Но уже спустя час Пельмешу стало грустно. Другие пельмени были слишком важными, все спорили, кто вкуснее и в ком больше мяса. Наш же герой был иным.