– Выходит, это она так тебе сегодня в отеле отомстила, – подвел итог Макс. – Может ты и заслужил, а может, и нет, с другой стороны. Хочешь, чтоб она вернулась к тебе?
– Очень. Особенно с моими контейнерами, добытыми честным трудом. Вот прямо сейчас всех троих хочу: её и двух метаморфов…
Охотник, улыбаясь, подмигнул собеседнику.
– Скажи, Делавар, а почему там, на Земле, ты просто не дал мне по голове, и не забрал Фею? А ждал меня, что бы потом мне всё о себе, о своей планете и прочем, рассказать? – Спросил Макс, мысленно вернувшись назад.
– Ой, какой ты трудный вопрос задал. Я ж тебе и ответить то не смогу. Следил я за вами, когда на Землю прилетел. Ходил. Бродил, думал. Жалко мне стало тебя. Не смог я вот так просто взять Фею твою, а тебя в дураках оставить. Решил тебе немного знаний о космосе прибавить, глаза на некоторые вещи открыть, да, и повыделываться чуть – чуть, не без этого.
Делавар смотрел в космическое пространство и мысли его блуждали где – то в недавнем прошлом, наверное, он о чем – то сожалел.
– Хороший ты парень, – наконец сказал он, – добрый и простой, а я подлец. Ты даже не представляешь какой. – И он опять притих, нажимая кнопки на панели управления космолета.
– Ладно, – сказал он, будто самому себе. – Как ты думаешь, почему я тебя взял с Земли? По доброте душевной?
– А что – нет? – Макс непонимающе смотрел на охотника. – Почему же тогда, расскажи.
– Эх, парень, продать я тебя хотел на планете Декс в рабство. Деньги на тебе сделать. Хорошую б цену там за тебя дали. Но счастливый ты. Или я. Это с какой стороны посмотреть. Мы залетали туда, когда с Земли стартовали, ты спал. Но там нам сесть не разрешили. Карантин у них объявлен. Пришлось с тобой на Кент ле…
Последнее слово Делавару договорить не удалось: что – то тяжелое ударило его прямо в челюсть и откинуло голову на бок. Потом ещё и ещё раз – удары сыпались и сыпались один за другим.
– Сволочь! Какая же ты сволочь! – орал во всё горло Макс, избивая охотника, и пытаясь отстегнуться от кресла. – Это немыслимо! Да я тебя сам куда – угодно, на любую живодёрню, сдам!
В голове у мужчины всё помутилось, из разбитого носа и рассеченной губы текла кровь. Делавар уклонялся от ударов, вертя головой и заслоняя лицо руками, но делал это очень вяло, позволяя Максу выпустить свою злость, считая, видимо, что наказание от него он заслужил.
Видно, парень устал, так как удары прекратились, но вряд ли он успокоился. Делавар опустил руки и покосился на Макса – тот сидел в кресле и смотрел вперед.
– Это надо же так вывернуться, чтоб дотянуться кулаком до моей физиономии, – удивился Делавар, ощупывая разбитое лицо. Он протянул руку в сторону и, вытащив, откуда – то ворох влажных салфеток, стал осторожно вытирать кровь, которая так и хлестала из разбитого носа, испачкав всю рубашку Делавара и, даже забрызгала панель управления. – Меня сегодня перестанут избивать? Или это день такой специальный настал для побоев? На мне уже места живого нет. Как бы зубы не потерять, если ещё кто- то захочет на мне размяться. В следующий раз бей не по лицу – у меня ещё много нетронутых мест на теле осталось.
Макс молчал.
– Я подлец. Признаю. Прости. Спасибо, что не выбил мне глаз и зубы оставил старику. Я сожалею о своём отвратительном намерении. Но теперь я очень рад, что не сложилось, что звёзды не так легли, и ты – здесь. И хочу, чтоб мы подружились, насколько это возможно. Поэтому и рассказал всю правду, чтоб гадких тайн между нами не было.
Макс никак не реагировал. Он был так сражён откровением охотника, что чувствовал в душе абсолютную пустоту. Он впал в прострацию. Вся злость, клокочущая в нём, вышла вместе с ударами по челюсти охотника. Сейчас не было ничего. Были бы они сейчас не в космосе, а где – то в городе, он бы встал и вышел из космолета и оставил бы этого эгоиста, навсегда о нём позабыв. Но он просто сидел и думал, что же он тут делает и как попасть домой, обратно на Землю. А ведь он летит наоборот, всё дальше и дальше от неё. Что за удивительный человек – этот Делавар? Посмотреть на него – вроде бы, он – жуткий хам, и жаден до денег – человека вот может запросто в рабство продать. А как будто и есть в нём что – то хорошее, притягательное, основательное, доброе. Рассказал о планах своих мерзких, хотя никто про них, кроме него самого и не знал. И никто бы никогда не узнал. А он честно сам себя сдал. Мог бы он стать его другом?
– Макс, – нарушил молчание Делавар, – я больше извиняться не стану. Ты мне спас жизнь, и я тебе благодарен, вот прямо от всего сердца, – и он приложил ладонь к груди. – Я предлагаю тебе остаться со мной и лететь на Горион, а дальше – посмотрим. Если нет – то бог с ним, с заказом, с деньгами, пусть Каравелла ими подавится, поворачиваем назад, я перепрограммирую корабль на планету Земля галактика Млечный Путь. И отправлю тебя домой. Думай быстрее. У тебя 10 минут. Мы почти достигли точки прыжка в подпространство.
Макс смотрел на хронометр на панели управления. Делавар сидел, не шевелясь. От напряжения звенело в ушах. Осталось 10 секунд. Макс повернулся и посмотрел в глаза Делавару.
– Я тебя прощаю, сволочь, – сказал он в последний миг перед прыжком.
Глава 15
Время тянулось медленно. Близился полдень. Солнце подбиралось к зениту. В лесу пахло опавшей листвой и хвоей. А ещё грибами. Видимо в этом году их много наросло. Осенний день всё больше разогревался. Становилось жарко. Ящера разморило. Он устал вертеть головой по сторонам, высматривая движение, закрыл глаза и расслабился. Он о чём – то задумался и незаметно погрузился в мягкую дремоту. И видится ему, что лежит он на берегу моря, на теплом белом песке, и тихо шуршат волны, накатываясь на берег. Вдалеке слышны крики морских птах. Ящер поднимается и идет в море, всё глубже и глубже погружаясь. Вот он совсем скрылся под водой. Сколько здесь всякой рыбы! Они плавают вокруг него и улыбаются огромными ртами. Одна, совсем наглая, подплыла к нему и давай хвостом по морде хлестать. Хлещет и хлещет. Варан дернулся, рукой махнул, чтоб нахалку прогнать, и проснулся. Открыл глаза – а перед ним человеческий ребёнок стоит. «Абориген», – подумал Ящер. Девочка, лет трёх, шлёпала варана ладошкой по морде.
– Эй, ты живой? – спросила она, увидев, что он открыл глаза.
Ящер всполошился. «Бог, мой! Этого ещё не хватало! Вот это я попал! Откуда она взялась? Да они сюда сейчас все соберутся, и маленькие, и большие! Лучше, я прикинусь деревом и буду молчать».
– Какой ты класивый, блестящий, – ворковала девчушка, не умея ещё произносить букву “р”, и, поглаживая варана по морде. – А ты кто? Леший? Я знаю – они в лесу живут. А ещё Баба Яга живёт. А ты кто? Может, ты Кащей Бессмелтный? Нет! Я знаю! Ты – длакон! А где твои длугие головы? У тебя же должно быть тли головы?
«Чего она лопочет такое? Переводчик с трудом справляется с туземным языком детёныша». Варан был в полном замешательстве.
– Мила! – раздался крик со стороны и к ним из леса вышел мальчуган, лет 10. Увидев девочку, мальчик быстро пошел к ней, но резко остановился, разглядев рядом с ней огромного варана. Глаза его непроизвольно расширились, нижняя челюсть поползла вниз. «Ну, этот сейчас быстро разберётся, кто я, и сколько у меня голов не хватает. Пора делать ноги». – Подумал Ящер. Он не мог ждать дальнейшего развития событий с детьми, вскочил и галопом побежал на поляну, где работал его маячок. Вслед ему неслись дикие детские вопли. Сквозь них Ящер расслышал шум летательного аппарата и глянул наверх. Берт как раз опускал свой звездолет, пытаясь плавно сесть. «Наконец – то! Как вовремя!», – подумал Ящер, и, прихватив маячок, на лету запрыгнул в космолет.
– Не садись! Стартуем отсюда живей. Меня обнаружили. – Крикнул он Берту и плюхнулся в кресло пассажира.
Корабль, не успев коснуться Земли, сделал круг, взлетел и быстро исчез в небе.
– Долго же ты летел, – обратился варан к пилоту. – Меня уже дети успели обнаружить. Я надеюсь, что они ничего не поняли. Одна слишком мала, а другой…. – Ящер прикидывал в уме, – тоже ещё мал, чтоб ему поверили. Я уже сомневаться начал – хочешь ли ты свой рубин.
– Но вот он я – прилетел, как договаривались. Так что, давай его сюда, – и Берт протянул руку.
– Убери “грабли” – ты его ещё не заработал.
– Ещё нет? – удивился Берт.
– Ещё нет, – повторил утвердительно Ящер. – Расскажи-ка, мне, что известно о двух метаморфах, которых я потерял в космопорте Уика. Где они сейчас?
– На Кенте и Горионе. Они поменяли форму и улетели обычными пассажирами на двух скоростных лайнерах, применяющих при перелете гиперпрыжок в подпространство.
– Досадно… Я не выполнил задание. Мне нужны метаморфы, и я должен вернуться за ними на Уик.
– Ты что! Ни в коем случае! Ты поднял там такой переполох! Бдительность усилена, о тебе все предупреждены, метаморфов с фирмы теперь не вывозят – все услуги оказываются только в пределах фирмы. У тебя нет шансов их там добыть. Лучше догнать тех двоих. Да, и ещё – за беглецами отправили охотника. У тебя сложная ситуация. Но лучше тебе лететь на Кент и Горион, чем сунутся снова на Уик – тебя просто арестуют и это – сто процентов.
– Лететь, говоришь…, – задумчиво протянул Ящер.
– Я захватил для тебя графикатор. Он поможет отыскать их по датчику. Держи. Одень на лапу или на руку, как там у тебя называется. Теперь смотри на две голубые метки в разных точках пространства – это метаморфы. Вот туда и надо лететь.
– Что тут ближе? – спросил Ящер.
– Кент.
– Летим туда. Там ты получишь свою плату.
– Куда?! Это ж жуть, как далеко! Да и корабль у меня слабоват. Он не выдержит прыжок, – запричитал парень.
Ящер внимательно на него посмотрел, удивляясь его жадности.
– Ну и прохвост же ты! В самом плохом смысле этого слова. Да и прыжок здесь невозможен. Ладно. Где у тебя на панели карта? Включи её.
Ящер начал пристально изучать изображение космического пространства в цифрах, клетках, кружочках, стрелках и множестве других знаков.
– Ладно, – наконец, сказал он. – Летим сюда, – и он ткнул пальцем в одно из созвездий. – Здесь для меня безопасно. Там я найду корабль, а ты полетишь домой.
– Но это тоже не близко… – стал скулить Берт.
– Ну, давай тогда, высади меня прямо тут, в открытом космосе, чучело!!! – свирепо заорал Ящер, яростно сверкая глазами и, сжимая кулаки. – Или нет! Я тебя сейчас высажу и полечу, куда мне надо! – и он так лязгнул зубами, что Берт, испугавшись, непроизвольно втянул голову в плечи.
– Да не ори ты так, – почти прошептал Берт. – Летим, куда скажешь. Пристегнись только
Глава 16
Горион встречал пассажиров послеобеденным дождем. Сиреневое небо плакало, проливая воду на розовые тротуары. Светило солнце и повсюду, куда ни глянь, образовывались арки радуги. И от этого становилось, как-то, радостно. На планете очень часто шли дожди: или короткие утренние дождики, или хорошие ливни на 20 минут, или затяжные нудные, на целый день. Но они были обязательным каждодневным природным явлением. Вода на Горионе была повсюду: и сверху, и снизу. Планета, буквально, опутана сетью маленьких речек и больших рек. Пересекаясь, они образовывали острова с почвой розового цвета. На самых больших участках жители – гории – строили небольшие города. Другие, поменьше, они занимали под фермы по разведению рыбы и фабрики для переработки улова, совсем крохотные островки засевались различными растительными культурами. Великое множество рек, озер и прудов порождало многочисленные виды рыб, крабов, устриц и других съедобных обитателей. Неисчислимые виды водорослей и планктона, окрашивающие водоемы в шикарные цвета всех оттенков с флуоресцентным свечением, тоже шли в пищу. Всё это являлось статьёй дохода, объектом торговли и обмена Гориона. Но главным продуктом экспорта была лечебная, просто волшебная, вода из минеральных источников планеты, в большом количестве бьющих из-под земли в гористой местности. В зимнее время речные долины покрывались толстым льдом, сквозь который можно было увидеть пестрых речных обитателей, и образовывали огромные естественные катки, блестящие синевой в розовом снегу, приманивая своей красотой туристов. Повсюду организовывались зоны отдыха с беседками, лавочками, кафе, кондитерскими, сувенирными магазинчиками и гостевыми домиками. Громко играла весёлая музыка. Зимний праздник продолжался 3 месяца. А затем снова каждый день шли дожди. Оживали водоёмы, расцветала трава по их берегам.
У жителей Гориона был розовый оттенок кожи, бирюзовый цвет глаз, белые или голубые волосы, что делало их удивительно красивыми, как будто все они были принцами и принцессами из очень доброй сказки.
––
Высокая молодая белокурая женщина в белой тоге и её малыш, получив багаж – небольшую дорожную сумку, вышли с космопорта и пешком вдоль розового поля направились в сторону города. Они жили на самой его окраине. Но это было удобно: не нужно толкаться и ловить такси или ждать рейсовый автобус, а спокойно, не спеша, прогуляться от порта до дома, да и расстояние было не очень велико. Ливень только что закончился, но луж не было – всю воду впитал песок, розовевший вокруг. Лишь, на пешеходных дорожках виднелись небольшие лужицы. Малыш вёл себя очень тихо – не бегал и не задавал бесконечных вопросов. Это было непривычно и настораживало мать.
– Сынок, что с тобой? Ты здоров?
– Да, мама.
А что ещё могла ответить брюнетка?
Находясь в теле мальчика, она старалась вести себя тихо и не привлекать к себе внимания. Но именно такое поведение было неправильным и наоборот пугало мамашу.
– Я здоров, просто задумался, – на всякий случай добавила брюнетка, пытаясь успокоить горию.
– О чём же?
– О тебе, обо мне, о песке, о небе…
За разговором они не заметили, как прошли весь путь. Поле кончилось, и начался город. Вот небольшие аккуратные дома с белыми крышами выстроились вдоль улицы, которую разделил широкий канал, заросший по краям мягкой голубой травой. Гории завернули в калитку, подошли к дому, и мать открыла дверь. Малыш забежал в дом и наткнулся на мужчину, стоящего у входа.
– Куда прёшься? – Крикнул мужик и грубо остановил мальчика, сильно ухватив его за плечи. – Распустила своего щенка, совсем старших не уважает.
– Больно, – закричал малыш и вырвался из его цепких рук.
– Ну, он же не специально, – пыталась защитить сына мать.
– Иди обед готовь, летаешь всё, развлекаешься, а я работаю, мне готовить некогда. Иди наверх, в свою комнату, – он толкнул мальчика в спину, отвесив подзатыльник, – и не показывай оттуда и носа, пока тебя не позовут.
Брюнетка поднялась на второй этаж. Здесь была только одна дверь. Она вела в детскую. Она вошла и осмотрелась. Здесь стояла небольшая кровать, покрытая пушистым тёмным пледом, стол с компьютером и настольной лампой в виде незнакомого фрукта. У стены стоял пластиковый шкаф с одеждой малыша. Одно круглое окно выходило видом на поле, на котором, вдалеке, был виден космопорт. В углу комнаты она заметила кучей набросанные игрушки. Брюнетка подошла, села на пол возле игрушек и стала их перебирать, с интересом рассматривая. Здесь были плюшевые диковинные зверюшки, которых она в своей жизни никогда не видела, и мягкие матерчатые рыбки весёлых окрасок, похожие на тех, что плавали в канале, мимо которого они шли с мамой. Рядом на полу стояли коробки, в которых находились наборы каких – то очень мелких картонных плоских фигурок. Вдруг снизу донесся грохот, звук бьющейся посуды и вульгарная ругань мужчины на женщину. Брюнетке стало не по себе, её почему-то резко затошнило, закружилась голова. Но это быстро прошло. Внизу не прекращались крики мужчины. Потом зарыдала женщина. Брюнетка сжалась и боялась пошевелиться. Она раньше никогда не встречала такого обращения друг к другу между особями разного пола. Она вдруг сильно захотела, чтобы о ней все забыли. Так, не шевелясь, она просидела очень долго. За окном стемнело. В комнату проник свет луны. Кажется, наступила ночь. Раздался стук в дверь.
– Ты спишь, сынок? – спросила женщина.
Дверь отворилась. Брюнетка успела добежать до кровати и спряталась под плед.
– Да, мама, – ответила она.
– Ты даже не поужинал.
– Ничего, мам. Я очень хочу спать.
– Спи, мой милый, – она наклонилась к нему и поцеловала, пригладив его белокурые кудряшки.
Затем бесшумно вышла. В доме наступила тишина. Брюнетка пыталась заснуть, как вдруг, её словно ударило током, потом резко бросило в жар, затошнило, в теле началась ломка. И она увидела, что изменилась: она стала не высоким розовокожим малышом, а белой расплывчатой густой массой. Она сползла с кровати и встала у стола. «Всё, я больше не ребёнок, я скоро сама стану мамой», – подумала она, глядя на луну в окне. Она готовилась стать взрослой особью. Её бил озноб. Она осмотрелась вокруг в поисках пледа, чтобы надеть на себя и согреться. И вдруг она почувствовала, что уже одевается. Это из её белой массы образовывался панцирь. Он был ещё мягким, но уже поменял цвет – становился голубым и покрывался красивым перламутром. «Я думаю, он к утру затвердеет, и я буду готова к новой жизни. И ещё мне нужно найти подходящее тело для откладки яиц».
Среди ночи с первого этажа раздался звук бегущих босых ног, кто – то кого – то догонял. Потом раздались глухие удары и истошный крик женщины. «Мужчина избивает свою жену. Как они мне надоели!», – подумала брюнетка. Самочувствие её было отвратительным, тело ломало, не хватало воздуха, даже дышать было больно. Шум внизу её ужасно раздражал. Брюнетка бешено злилась на эту семейную пару, особенно на мужчину, жуткого омерзительного типа, из-за буйного поведения которого, в доме не было покоя.
––
Забрезжил рассвет. Панцирь на метаморфе почти уже затвердел и красиво переливался в первых лучах восходящего солнца, пробравшихся в окно. Метаморф, всю ночь, замерев, простоявший между кроватью и столом, стал похож на огромного сине-голубого жука, который стоял вертикально на паре нижних конечностей. Он, наконец, пошевелился, вытянул все свои лапы и боевые иглы в стороны, и, как бы, потянулся. В доме не раздавалось ни звука – скандалисты под утро утихомирились и уснули. Жук решил спуститься вниз. Тело уже не болело, процесс перехода закончился, и жук чувствовал, что полностью готов к взрослой жизни. «Надо быстренько найти тело».
––
С раннего утра в доме вновь закричал мужчина.
– Вставай, тварь, готовь завтрак!
– Я не могу пошевелиться. Ты меня сильно поранил, – ответила женщина.
– Я тебя сейчас ещё больше изобью, если ты не будешь меня слушаться. Мужчина я или нет? Я – глава! И ты должна делать всё, что я захочу.
Вдруг на втором этаже дома с грохотом распахнулась дверь. Мужчина поднял глаза и хотел сказать какую – то гадость. Но фраза застряла у него в горле – на лестнице стоял огромный голубой жук с большим количеством лап и вращал глазами. Женщина, сидя на полу, тоже, не моргая, уставилась на него, широко открыв рот от удивления и замерев от страха.
– Хватит орать! Уфхр…. Всю ночь орёте! Хррр…, – закричал, фыркая и шелестя, жук и стал спускаться вниз. – Вы достали меня своими выяснениями! Я вас ненавижу! Вы постоянно шумите! Особенно мне противен ты, мерзкий выродок, избивающий своего партнера! И я тебя накажу! Она не может, – и он указал одной из лап на женщину, – а я могу!
И жук вплотную подошёл к мужчине, застывшему от ужаса, и очень быстро стал опутывать его прочной липкой паутиной, пока тот не пришёл в себя.
– С каким великим удовольствием я накормлю тобой, уродливая тварь, своих детей, – прошипел жук.
Он со стоном наслаждения воткнул в жертву шесть тонких длинных игл, и откладка яиц началась.
Глава 17
Каравелла прилетела на Горион солнечным утром. Ежедневного дождя ещё не было, но вдалеке уже собирались тучи, грозя ливнем. «Может, успею добраться, не намокнув?». Она сверилась с датчиком и увидела, что метаморф недалеко. «Пешком быстро доберусь», – решила она и, покинув территорию космопорта, по розовому тротуару отправилась в сторону ближайших жилых кварталов. Она ещё не бывала на Горионе и поэтому шла, не очень торопясь, внимательно оглядывая местный ландшафт. Воздух поражал свежестью, пахло влагой с примесью цветочной пыльцы от обильно цветущей вдоль дороги травы разнообразной окраски. У девушки заслезились глаза – видимо местный воздух вызвал небольшое раздражение, но вскоре она адаптировалась к климату Гориона. «Ой, какие рыбки!». Она остановилась у канала, на дне которого лежал всё тот же розовый песок и копошились мелкие рачки. Пестрые рыбёшки носились стайками среди камней причудливых форм. Она на минуту засмотрелась, но вспомнив о деле, продолжила путь. Сверяясь по датчику в графикаторе, Каравелла добралась, наконец, до нужного места. Двухэтажный белый дом с круглыми большими окнами, выходящими на 4 стороны, ничем не отличался от рядом стоящих таких же строений. Каравелла подошла к нему со стороны поля так, чтобы был виден вход в дом, уселась на мягкую траву и стала вести наблюдение.
––
Отложив яйца, жук опутал оцепенелое тело мужчины ещё одним слоем паутины и аккуратно подвесил его за перила лестницы, ведущей на второй этаж. Удовлетворенно фыркнув, он вернулся к женщине, которая, молча, наблюдала за происходящим.
– У тебя нет сил, чтобы кричать, или тебе всё равно? – спросил её жук.
– Да, – ответила она тихо. – Наверное, после ночного ужаса стало безразлично, что ты с ним сделаешь, и всё же немного радостно, что у него такая ужасная смерть. Со мной ты тоже так поступишь? – без тени страха спросила она.
– Нет.
–– Ты вышел из комнаты моего ребенка. Ты его убил? Теперь мне не хочется жить…
– Я замотаю тебя в кокон, чтобы ты мне не мешала, но ничего с тобой не сделаю. Когда мои детки вылупятся, и ты тоже будешь свободна. – И жук стал опутывать несопротивляющуюся женщину паутиной. – Я – богарак. Я буду восстанавливать нашу погибшую цивилизацию и уничтоженную расу. Я один, но скоро нас станет много. И мы будем жить на этой планете.
Жук замолчал, не преставая мотать кокон. Только фыркал от усердия.
– И ещё. Твой ребёнок жив. Он остался на Уике. Я прилетел вместо него. Я был твоим ребёнком, пока был метаморфом. Но теперь я – богарак! Уфхррр…
– Наверное, он уже летит сюда, – добавил жук, о чём – то подумав.
Закончив опутывать свою бывшую мамашу, богарак подвесил её за перила, подальше от мужа. Затем встал так, чтобы были видны и кладка и входная дверь и замер, охраняя потомство.
––
Каравелла сидела в засаде уже три часа, но около дома не было никакого движения. За это время она успела попасть под ливень. Девушка была насквозь мокрая и под ней образовалась лужа воды, стекающей со всех сторон, (видимо, она пристроилась в яме, хотя и на розовом песке). Каравелла вздохнула. «Надо идти в разведку». Убрав мокрые, прилипшие волосы со лба, она поднялась и решила действовать. «Надо зайти в дом. Может, там уже нет никого в живых – что-то тихо очень». Девушка подошла к двери и прислушалась. Из дома не доносилось ни звука. Каравелла взяла на всякий случай в руки бластер, осторожно открыла отмычкой дверь и сразу же увидела большого красивого, голубого с перламутровым отливом, жука. Он стоял посередине комнаты и шевелился в медленном ритме, словно танцуя, что – то фыркал и бормотал себе под нос, глядя на дверь. Каравелла вошла внутрь, и жук сразу же очнулся, прекратил танец и направил свои длинные иглы в её сторону.
– Стой, несчастная, фр-хх, – зло зафыркал он. – Это моя территория.
– Нет у тебя здесь никакой территории, ты не житель этой планеты – ответила девушка. – Всё-таки я опоздала – ты уже затвердел и размножился. И это усложняет задачу, но её надо всё равно решить. Вот только, как жалко убивать такую перламутровую красоту. Интересно, а после твоей смерти панцирь потускнеет?
Каравелла прицелилась.
– Извини, – сказала она.
Но не успела выстрелить. За её спиной отворилась дверь, и послышался до боли знакомый голос.
– Как мы вовремя! – воскликнул Делавар.
Каравелла обернулась.
– Ты?!.. – она не верила своим глазам. – Но как ты… – начала она.
– …выжил? – хочешь спросить ты? Спасибо ему, – он кивнул на Макса. – Оказывается, он хорошо умеет седлать лошадей. Здравствуй, моя сладкая любимая женщина.
Деловар подошёл и поцеловал Каравеллу. Девушка опешила и чуть смутилась. Увидеть его снова она никак не ожидала. Следом за Делаваром вошел Макс и замер у порога, затаив дыхание, вытаращив глаза, и почему- то глупо улыбаясь.
– Такой красоты я ещё точно не видел, – сказал он с восхищением, переводя взгляд с жука на Каравеллу и обратно. – Вот это да!
– Ты о ком из них? – спросил Делавар, наблюдая за Максом.
– Да об этом удивительном природном явлении, – он указал на жука, – и об этой, на редкость красивой, девушке.
– Эй, парень, подбери слюни, – съязвила Каравелла. – И кто это вас обоих так разукрасил? Наверное, кто-то побил.
Макс не обратил никакого внимания на её слова.
– Делавар, уже начинай ревновать. Я просто влюбился в эти необыкновенного цвета глаза и эти шикарные рыжие волосы. А какие губки… Я сражен на повал и прямо сейчас кинусь их целовать.
– А я прямо сейчас сверну тебе шею, если сделаешь хоть шаг и проблема твоя, заметь, не моя, будет решена, – ответил Делавар. – Лучше посмотри на жука. Такой бы стала твоя Фея, так что лучше влюбись в него. Пока Каравелла его не пристрелила, видишь, уже прицелилась.
Он повернулся к девушке.
– Любимая, отдай мне контейнеры, убери бластер и уходи отсюда. И мы будем в расчете за все твои подлости.
– Ага! Спешу и падаю! Размечтался! Я зря что – ли летаю за тобой, нанимаю нехороших кентавров, которые из тебя котлету пытаются сделать, ложусь с тобой в постель, рискую тут…. И всё это для того, чтобы потом, всё добытое отдать тебе? – возмутилась девушка, нагло при этом усмехаясь.
– А! Вот ведь как! Значит, ты ложилась со мной, вовсе не из – за тех чувств, которые “переполняют твоё сердце”, а для отвлекающего маневра, и все твои слова о любви – это хорошо продуманный план? Ты слышишь её, Макс? И в кого ты только что влюбился! Подумать страшно!.. – разочарованно протянул Делавар, закрыв лицо ладонями и отходя к двери.
– Катись ты к черту вместе со своим убогим оруженосцем! – закричала Каравелла. – Я всё равно должна его убить. Таков приказ – всё уничтожить, сжечь и привезти остатки в контейнере.
– Ну что ж. Уничтожай! А все контейнеры заберу я.
– Посмотрим! – сказала Каравелла и навела на охотника бластер.
Все замерли.
– Ну, давай уже, доведи своё дело до конца любой ценой! Что ты медлишь? Стреляй в меня!– закричал Делавар с горькой обидой в голосе.
Подумав несколько секунд, Каравелла перевела оружие на жука и выстрелила.
Но жук опередил её – он успел секундой раньше выбить бластер из её руки, и оружие упало на пол, не успев сработать. Затем громко зафыркал, прыгнул в её сторону и взмахнул длинной лапой с иглой на конце, целясь Каравелле прямо в лицо. Делавар, не раздумывая, бросился к девушке и закрыл ее собой. Острый шип, просвистев в воздухе, разрезал куртку и плечо охотника. Потекла кровь.
– Ух, ты! – вырвалось у него от боли.
Он тут же вытащил из кобуры и направил на метаморфа свой бластер.
– Ещё одно движение и ты – труп.
– Ладно, – сказал жук и отошел от них подальше.
Охотник повернулся к Каравелле и заботливо осмотрел её.
– Ты цела, милая?
– Да, всё хорошо.
– Я не дам ей убить тебя. Я хочу сделать это сам. Ведь ты понимаешь, – и он крепко её обнял и заглянул в глаза. По телу предательски разлилось тепло. «Я никогда не смогу этого сделать, что бы она со мной не вытворяла, хоть бы резала на кусочки».
– Прости меня, Делли, – у Каравеллы появились слезы.
– Ага, конечно! – ответил Деловар и повернулся к жуку, снова наставив на него оружие.
–Ты хочешь убить меня и моих детей? – спросил метаморф. – Но не делай этого.
– Да-да! Не делай! – Вдруг раздался громкий лязгающий голос за спиной охотника. – Я всё-таки опоздал и тут уже роддом с мамашей и детками.
Делавар обернулся и чуть не присел от удивления.
– Ну и ну! И ты здесь, мерзкое отродье! – воскликнул он.
В дверях стоял Ящер.
– И ты мне отвратителен, гладкокожий! Вечно путаешься под ногами! Смотри-ка, всё ещё жив! Как тебе это удаётся? – Ящер прошел в комнату. – Я только что прибыл. И сразу – сюда, на вечеринку. Не ждали?
– Мест нет. Покинь помещение.
– А у меня билеты заранее куплены. Смотрю, вечер в самом разгаре. Неуклюже ты танцуешь, Делавар. Вон кровища то хлещет.
– Да мы тут даму не поделили. Ящер, я не шучу, уходи. – И он направил на него бластер.
– Ой, какая пукалка у тебя, интересная! Ха-ха–ха, – как умел, рассмеялся варан. – Ты же знаешь – я весь в броне от рождения. У меня ж такие доспехи – пушкой их не прошибешь!
Ящер ткнул пальцем, показывая на бластер.
– Даже ребёнку нашей расы не повредит, а я – воин, у меня пластины супер – крепкие. Так что убери игрушку, а то поранишь кого. Может это ты себя сам уже успел подстрелить? С оружием то умеешь обращаться? Ладно, шутки в сторону. Я знаю, у вас у каждого арсенал припасен, и против меня что – то найдется. Но ведь и я не безоружен. Так что давайте не будем крошить друг друга, а побеседуем мирно.
– Ой! – Варан, повернув голову, вдруг заметил Макса. – А это у нас тут кто, стоит и рот открыл? Эй, парень, держи глаза, сейчас выпадут.
– Познакомься, это – Макс, он с Млечного Пути планета KGF – 55, – сказал Делавар. – Макс, познакомься, это – Ящер, тоже охотник, можно сказать – конкурент. Он – с Шахра галактика Зеро.
– Что? Утащил аборигена с той дикой неразвитой планеты? Я там бросил метаморфа. К моему сожалению, я был вынужден это сделать. Ты нашел его и этого прихватил на закуску? Ха – ха! – Развеселился варан. – Зачем? Как нового напарника? Какой от него толк? Или нет? Зачем же ты его с собой таскаешь?
– Я не напарник, – заговорил Макс, – я – товар. Делавар хотел меня на Дексе в рабство продать, но там карантин – дело не выгорело. Мне повезло.
– Да ни хрена себе! Это ж надо! Какой же всё-таки Делавар – пройдоха! Везде выгоду найдёт! Значит, теперь он тебя с собой таскает, ждет, когда можно будет спихнуть? Что ж, очень похоже на Делавара. – Ящер хищно усмехнулся.
– Нет. Теперь мы друзья. И он меня никуда “ не спихнет”.
– И ты ему веришь?
– А вот представь себе – верю.
Наступила тишина. Она была какая – то очень густая. Простые слова Макса заставили каждого задуматься о своём. Они стояли в центре комнаты – двое мужчин, девушка, огромная рептилия и светло-голубое перламутровое существо, замерев и уйдя в глубокий мир своих мыслей.
– Ну, хватит лирики, – первым очнулся и заговорил варан. – Делавар, на, лови спецпакет, залепи рану. А то смотреть противно, как ты стоишь тут среди нас, благородных и породистых, и обливаешься своей химической жидкостью. Кому это надо? И почему ты и твой “товар” такие избитые? Надеюсь, это не Каравелла вас приголубила? – и Ящер усмехнулся. – Так вот. Я прилетел сюда вот за ним, – Ящер кивнул в сторону метаморфа, – за богараком, и я его заберу. Все остальные со мной с удовольствием соглашаются.