Волчья луна

Домой, к бабушке

Лиходеевы часто переезжали из гарнизона в гарнизон. И когда глава семьи, Василий Петрович, получил звание генерала, его семье выдали квартиру в Москве, где они осели окончательно. Первый сын Лиходеевых, Петр, пошел по стопам отца. Он завел семью и служил во Владивостоке. С родными виделся онлайн и по праздникам прилетал с женой домой к родителям. Еще у Лиходеевых родилась дочь.

По русским стандартам Анна – так звали жену Василия – родила второго ребенка поздно, в сорок лет. Дочку назвали Ульяной. Девочка родилась светленькой – ее кожа была практически белой, через нее просвечивали кровеносные сосуды. Волосы на голове были тоненькие и ярко рыжие, а глаза у ребенка с рождения были зелеными. Мать сразу заметила, что они меняют цвет в зависимости от настроения дочери. Анна боялась признаться, что это немного пугало ее.

Каждое лето девочка проводила в Самарской области, в деревне Аскулы у бабушки. Дом, семейное гнездо Лиходеевых, был старинным. Петр Кузьмич Лиходеев, пра-пра-прадед Ульяны, построил его в начале двадцатого века. Два этажа – каменный и деревянный, резные наличники, красная черепичная крыша. Дом сильно отличался в деревне. И хоть и было ему уже лето сто, но внутри были обустроены все удобства. Электричество, интернет, газ и водопровод. Все комнаты, кроме спален, были обшиты и отштукатурены. В спальнях же, старшая Лиходеева, любившая все натуральное, оставила деревянные стены. Она только покрыла бревна лаком и выбелила их.

Уле очень нравилось проводить время с бабулей, слушать ее рассказы, ходить с ней в лес, собирать травы, грибы, ягоды. Ей нравился воздух бабушкиного дома, древесный и травяной запах, бабушкины припасы, связки сухих трав и цветов, вечерние посиделки за чаем на веранде. Девочка всегда тянулась к бабушке и каждое лето в Аскулах воспринимала как небольшое приключение, а бабушка с детства учила внучку «тайным» – так она всегда говорила – знаниям.

Хоть летом и полно было ребятишек в Аскулах, но с Улей никто не дружил и обходил ее стороной, а иногда в спину кричали: «Ведьма! Ведьма! Ведьма! И бабка твоя ведьма!!!» И все это из-за ее внешности. Девочка поначалу обижалась, расстраивалась. Белая кожа, зеленые глаза и ярко-рыжие волнистые волосы, миниатюрная, небольшого росточка. "Ты моя принцесса фейри", успокаивала бабуля внучку, рассказывала истории о дивном маленьком народце, живущем в далекой Ирландии. Благодаря этим рассказам, да и будучи мудрой не по годам, Уля перестала обращать внимание на глупых людей и просто приезжала к бабушке помогать по хозяйству. Девушка выросла, поступила учиться в медицинский университет и со временем перестала ездить к бабушке.

Лет пять девушка не видела свою бабушку, но они говорили по телефону почти каждый день. И вот после защиты диплома, вернувшись домой, Ульяна узнала, что бабушка сломала руку. Родные вместе с приехавшим в гости старшим братом будто ждали Ульяну. Начали решать, кто поедет присматривать за старшей Лиходеевой. И у всех вдруг появились причины отказаться от этого.

Бабушка Ульяны со стороны отца, Марья Ильинична Лиходеева, была миниатюрной старушкой восьмидесяти пяти лет. Маленькая, сухенькая, рыжеволосая – она хоть и была старой, но оставалась крепкой и энергичной. Занималась йогой, свободно ориентировалась во всемирной паутине. Да к тому же слыла среди односельчан ведьмой. Знала травы, делала натуральную косметику и вела хозяйство. «И это в ее-то возрасте!» – каждый раз восклицал ее сын. Бабуля жила в единении с природой и самой собой. Ну а Ульяна с ней все могла обсудить как с лучшей подругой, поделиться тем, чем и с матерью не делилась.

И вот вся семья собралась в гостиной судить да рядить, кто же поедет в Аскулы.

– Вы же знаете, что я со своей матерью не могу найти общий язык. Да, я с вашей матерью на пенсии, но у нас дача. И кто будет гулять с Дугалом, кормить его? – все глянули на белоснежного хаски, что улегся в ногах у Ульяны. – Мы с моей мамой начнем ругаться. У нее давление, у меня давление. У вашей матери будет давление… И помрем мы там втроем. Я лучше денег заплачу и сиделку ей найму, – ворчал глава семейства.

Дугал тем временем все смотрел и смотрел на Ульяну своими льдисто-голубыми глазищами. Он толкал руку девушки лбом, чтоб та погладила его.

Сын Лиходеевых встал и заходил из угла в угол, фланируя от дивана к стенке, уставленной семейным хрусталем, и обратно.

– Меня она не любит, а вот Уля с детства обожает бабушку. А бабушка обожает единственную внучку, – в голосе Петра звучали нотки обиды. Невестка только вздохнула и промолчала.

Уля отвлеченно почесывала пса по белоснежной, отливающей серебром шерстке. В голове не было ни одной связной мысли. Почему-то всплывали в памяти солнечные пятна на плетеных ковриках в доме бабушки, яблоневый аромат сада – и среди этого льдистые голубые глаза. Девушка глянула на пса. Нет, взгляд с северными штормами принадлежал не Дугалу. «Но кому? Кому?», не слушая родных, отчаянно подумала Ульяна. «Поезжай в Аскулы и узнаешь», твердо проговорил внутренний голос, который бабуля всегда советовала слушать.

– Ладно! Стоп! Хватит ссориться. Я поеду. Тем более мне местная практика пойдет в зачет для поступления в ординатуру. И бабушку я не видела давно. Уже соскучилась по ней и ее рассказам, – неожиданно для себя самой проговорила тихо и спокойно Ульяна. Она окинула всех своим ведьмовским зеленым взглядом и под ним все тут же успокоились, а в доме воцарился мир.

Внутренне ощущение, что вдруг все самой собой сложилось, сошло на Ульяну. И только штормовой взгляд от чего-то бередил ее сердце.

***

Спустя пару дней Ульяна собрала чемодан. Девушка набрала разных вещей – от спортивного костюма до вечернего платья. Мама над ней подшучивала, что некуда там все это надевать. Но Ульяна была простой девушкой и хотела быть готовой ко всему.

Чемодан был брошен на заднее кресло автомобиля, что ей отдал отец, когда девушка получила водительские права. Автомобиль как раз подходил под деревенскую местность – был маленьким вездеходом. Ехать все же решили втроем: отец, мать и Ульяна. До места доехали спокойно, меньше чем за сутки. Сын с женой погостил пару дней у матери, и Уля увезла их на вокзал, а сама к бабушке вернулась. Та была рада, что ее подружка вернулась, да еще и надолго. В этот раз Марья Ильинична подготовила хозяйскую спальню с большой кроватью для Ульяны, а сама перебралась в маленькую комнатку. Ульяна помогла навести порядок в доме, благо воду и газ провели уже давно, а также организовали в доме и санузел в одной из маленьких комнат на первом этаже. Дом был большой, старинный, в два этажа. Также у старшей Лиходеевой имелось небольшое хозяйство: кролики и гуси, огород. Этого было достаточно, чтобы прокормиться.

И вот после отъезда родителей, наведя порядок в доме, Ульяна на следующий день решила прогуляться до сельсовета. Там обрадовались ее приходу и тут же с удовольствием приняли на работу местным врачом общей практики. Председатель был удивлен, что не фельдшер к ним приехал, а врач. Девушке выдали ключи от медпункта, где она могла сразу начинать работать.

Но и тут нужно было все привести в порядок, чем Уля и занялась, а после через председателя оформила доставку медикаментов, бинтов и прочего. Пришлось сделать косметический ремонт, отмыть стеллажи и заказать холодильник с телевизором. «Холодильник жизненно необходим для лекарств, а телевизор для сельчан, которые будут сидеть в очереди», – так рассудила Ульяна. На эти прихоти сельсовет денежных средств не выдал, и Уле пришлось потратить свои небольшие накопления. Девушка хотела, чтобы люди чувствовали себя здесь комфортно.

И вот он – свеженький, чистенький ее медпункт в Аскулах. Всего несколько комнат: кабинет врача, процедурная, изолятор и санузел. Но зато все сделано своими руками! Так же девушке пришлось писать запросы на восстановление личных карточек больных, но таковых не оказалось. «Значит, начнем с чистого листа», – подумала Уля, рассматривая подарок от губернатора области. Это были две мини лаборатории для экспресс-анализа мочи и для экспресс-анализа крови. На все остальное выписывалось направление в Самару. Пришли разрешенные лекарственные препараты, девушка разложила все в холодильнике. А вот в стационарном компьютере ей тоже отказали. Но юный врач не расстроилась, принесла свой достаточно хороший ноутбук и базу онлайн подключила через него. На окна Уля повесила голубые шторки в мелкий цветочек, которыми поделились сельчане, а в коридоре поставила скамейки и накрыла их половичками. К медпункту подвели интернет и спутниковое ТВ.

Председатель сельсовета даже устроил небольшой праздник в честь открытия медицинского пункта в Аскулах, сам торжественно перерезал красную ленту и вручил доктору Ульяне Васильевне ключ. Ульяна раздала местным детям аскорбинку и гемотаген. Все сельчане были рады такому событию, но всё равно перешептывались: «Ой, еще одна Лиходеева», «Внучка что ли?», «Да, точно ее внучка». Ульяна на сплетни и шептания внимания не обращала и по-доброму улыбалась людям. Так в начале лета Уля начала свою врачебную практику.

До вечера пропадая на работе, Уля стремилась домой, к бабушке. Ощущение бабушкиного дома, его тепло, аромат свежей выпечки, сухих трав и цветов до сих пор вселял в нее какую-то детскую радость. Даже в конце самого поганого дня одна только мысль о мягкой кровати, взбитых подушках, покрытых кружевной накидкой, прогретых солнцем половицах успокаивала и настраивала на особый лад. Будто внутри тебя свернулся клубком теплый мягкий кот. Светлые бабулины глаза, широкая улыбка – все это вселяло уверенность.

Проработав неделю, Уля столкнулась с тем, что участились нападение волков на людей, в частности на охотников. Зашивая руку и ногу очередному деревенскому мужику, девушка выслушивала еще одну невероятную историю о том, как лихо он отбился от зубастого! И намерен повесить голову этого волчары у себя в доме. «Крупный, сволочь. И глаза умные, как человечьи. Ну чисто оборотень, – рассказывал очередной «охотник». – Ты не думай, дочка, я с Рождества ни капли в рот. Но завалил бы зверя, да взгляд… понимаешь?» Уля таких храбрецов уже наслушалась и каждому выписывала курс уколов от бешенства. И каждый раз проводила лекцию о том, чтобы не ходили далеко в лес – там владения волков. Но, видимо, их популяция выросла, и местные решили отстрелить половину. Однако пока все было напрасно. Также были бабушки с давлением, просто бабушки, собирающие сплетни, бабушки, сетовавшие на зарядившие не в сезон дожди. «О-хо-хо, оборотни, ливни… Дикое лето, ой дикое», – причитали бабуси, но Ульяна отмалчивалась, проводила все необходимые манипуляции и отправляла бабушек домой отдыхать. Ее больше волновали дети с соплями после речки. Обычно рабочий день у Ули заканчивался в пять вечера, суббота и воскресенье были выходными. Но иногда бывало и такое, что вызывали срочно.

После рабочего дня девушка пешком шла домой, где ее ждала бабушка. По пути она забирала любимых козочек у пастуха, который возвращался с

В глушь России

Будучи потомком старинного английского рода, Томас О’Коннал получил классическое британское воспитание. Почти все свое детство он провел в частной школе. Домой на каникулы он не особо стремился. Отец, а в особенности дед, пугали мальчика своей холодностью и чопорностью, граничащей с откровенным пренебрежением. И только ради мамы, ради того, чтоб снова оказаться в ее нежных и заботливых руках, Томас спешил домой на праздники. Нет, он не мог бы назвать свое детство безрадостным. В его – потомка знатной фамилии – распоряжении было все, чего мог только желать такой мечтательный мальчишка. Старинное поместье, лошади, огромный таинственный сад. И самое главное – библиотека, полная старинных томов. Там Томас пропадал часами. А потом в доме появилась младшая сестра Эмма и через какое-то время стала его самым первым и преданным слушателем – ведь именно ей, расцвечивая их соей фантазией, Томас пересказывал легенды и мифы, почерпнутые среди стен старой библиотеки. Именно там, среди обитых дорогим деревом старых стен, он приходил в себя после короткого и жесткого разговора с отцом и дедом. По окончании университета Томас решил стать журналистом. Мистика и тайны с детства привлекали его, рассказы конюха и садовника о ведьмах и оборотнях сыграли свою роль. И Том осознанно решил посвятить себя опровержению мистических историй, всего сверхъестественного и непознанного. Он решил оперировать исключительно холодным рассудком, фактами и наукой. Дорога непознанного и таинственного звала его.

«Ты привык к роскоши, мальчишка!», испробовав все аргументы, выкрикнул тогда дед, отбросив в негодовании даже свою любимую трость с набалдашником в виде волка. – Мистика и тайны хранятся в глуши! Вдали от цивилизации! Как ты собираешься путешествовать по всем этим заброшенным, забытым местам?» «С комфортом», спокойно ответил Томас. На этом разговор был окончен. Увещеваниями матери все-таки удалось переломить желание деда лишить его наследства. Но Том старался как можно меньше пользоваться этой привилегией. А после нескольких статей, получив приличные гонорары, он и вовсе отказался от финансовой поддержки отца. Свободолюбивая бунтарка Эмма – вечный его товарищ по приключениям – полностью поддержала его тогда. С тех пор только ей, да еще маме, он посылал поздравления с Рождеством, делясь своими взлетами и падениями.

***

И вот теперь, спустя годы напряженной работы, став буквально профи своего дела, Томас категорически не хотел ехать в глушь России. Но статьи и видео о той странной деревне под не менее странным название Аскулы появлялись все чаще. Впервые он прочитал о таинственной деревне пару лет назад. Прочитал и выкинул из головы. Было много других тем. Но с того момента Томас буквально постоянно стал натыкаться то на репортаж о взбесившихся компасах у группы туристов в районе этой вымирающей деревеньки, то на видео, в котором люди плутали на пути к Аскулам. Это начинало раздражать. Говорили, что деревню охраняют духи. Томас смеялся, и раз за разом пропускал все, что ему попадалось. Он на месяц отправился на родину Шекспира, где, по словам очевидцев «объявился» призрак великого английского драматурга. Призрачный Шекспир черкал в тетрадках учеников местной школы, исправлял написанное школярами в соответствии с грамматикой своего времени. Оказалось, что так развлекался молодой учитель. Томас вволю посмеялся остроумию и оправился во Францию распутывать очередное мистическое дело.

Но и там его буквально нагнали новости из Аскул. «Колдовское село», как обозначил его автор статьи, готовилось к празднику Ивана Купала – а тут как назло в село повалили валом оборотни. Этого Томас уже не мог стерпеть. Для него бред написанного был очевиден.

Он собрался неожиданно быстро. Обычно сборы занимали несколько дней. Томас любил и путешествовать, и располагаться на месте работы с комфортом. Чего только стоили изящные дорожные наборы со всем необходимым – от столового серебра до старинных бритвенных принадлежностей – и аккуратно упакованные комплекты одежды на каждый день. Но в этот раз, захваченный возможностью разоблачить такую историю, Томас не взял с собой и половины вещей.

***

Дорога в саму деревню Аскулы заняла второе больше времени, чем самолёт до Москвы. Путь до колдовского села лежал через горы и леса. Дороги почти не было, а та, что лежала впереди, была размыта дождями. Водитель внедорожника, нанятый Томасом, весь путь чертыхался. «Проклятое корыто!», ругался этот средних лет, но полностью седой мужчина и бил по рулю. Машину болтало по ухабам. Их мотало по дороге. Вскоре опустился туман. Водитель косился на Томаса, но молчал. Через какое-то время он не выдержал и, нахмурившись и тормозя колымагу, произнес в сторону Томаса: «Кто-то тут явно с недобрыми намерениями едет в Аскулы». Но тот только ухмыльнулся. Его заботило только одно в это момент – насколько комфортно он сможет разместиться в этой явно дикой и полузаброшенной деревеньке.

Заметив, что его слова интуристу что с гуся вода, водитель ударил по газам. На следующем повороте машина по мокрой траве и грязи съехала в кювет. Весь шикарный багаж, все эти наборы для маникюра, запонки, брендовые рубашки, шелковые галстуки, шейные платки, любимый одеколон, вся эта роскошь, упакованная в изящную кожаную дорожную сумку, вывалилась из плохо закрытого багажника прямо в грязь. Замок будто только этого и ждал – открылся сам по себе, и то, без чего Томас О’Коннал плохо представлял свой комфорт, плюхнулось в темную жижу. Уцелели только фотоаппарат, блокнот в кожаном переплете с фамильным гербом, ноутбук, телефон… Зарядное же устройство для гаджетов «купалось» в луже вместе с запонками.