Ровно через месяц, двадцать восьмого февраля, в комнате общежития, где до свадьбы Валя жила с подругами, решили отметить первую важную дату их совместной с Андреем жизни. Ольга принесла в подарок деревянные скалки. Еще раз посокрушалась, что мама не отпустила ее на свадьбу, уверила, что будущий ребенок и сейчас ведет себя примерно, всех пригласила через месяц на крестины. Друзья Андрея принесли коробку шоколадных конфет и большой кулек комкового сахара. Где только они его взяли? В магазинах такой давно не продавался. Сахар нужен был позарез, и Олег, родители которого были геологами, подключил своих предков. Затея удалась. Ребята громко смеялись:
– Натке конфеты не давать, она их не ест. Натка пьет чай с сахаром. Мы специально купили целый килограмм.
Весна
Иногда друзьями на всю жизнь становятся случайно. Именно такой случай подружил Валю с Надей. Их поселили в одну комнату, когда они сдавали экзамены в университет. На период абитуры никого не сортировали по факультетам. Так что будущая историчка Валя оказалась соседкой будущего философа Нади. В тот год удача Наде не улыбнулась. Она не прошла по конкурсу и уехала домой. Девушки всю зиму переписывались. На следующее лето Надя снова приехала поступать. Одно из общежитий закрыли на ремонт, и абитуриентам посоветовали искать частные квартиры, что сделать в незнакомом городе было непросто. Валя в это время с другими первокурсниками отрабатывала трудовой семестр на стройке и нелегально поселила Надю в своей комнате. Соседки не возражали, каждая могла оказаться в подобной ситуации. На этот раз Надя все вступительные экзамены сдала на пятерки, и высокий проходной бал на престижный факультет ей был не страшен. Месяц под одной крышей сделал девушек неразлучными подругами.
Осенью второкурсницы-исторички приняли в свой дружеский круг первокурсницу с философского. Надя даже питалась в комнате у Вали, Тани и Наташи, которые сразу завели основательное домашнее хозяйство. У Нади же в комнате подобрались исключительно непрактичные особы. Но Надя честно отрабатывала свое поварское дежурство в чужой комнате у историчек, впрочем, ставших ей почти родными.
Надя не была столь бесшабашной, как ее соседки по философской комнате, но и ей не чужды были экстравагантные поступки. Например, она могла надеть брюки в широкую яркую полоску или завязать рубашку узлом, оголив живот, чем вызывала неизменную реакцию: «Это несколько смело для философского факультета». Могла принести трехлитровую банку разливного пива, сухую рыбу и собрать вокруг стола десяток однокурсников. Могла накрасить ногти ярко-синим лаком, причем на ногах тоже.
Вокруг нее всегда крутилось много парней. Ее увлечения пока были непродолжительными, но всегда «серьезными», как уверяла она подругу. То будущий астроном с физического факультета умудрялся запудрить ей мозги далекими галактиками. То будущий ученый с того же физического без запинки часами мог рассказывать о синхрофазотронах. То бесшабашный будущий журналист бесконечно читал ей стихи – классиков и свои, водил на телестудию на запись передачи. Валя, у которой была одна-единственная и очень серьезная любовь к Андрею, расценивала метания подруги однозначно: к Наде еще не пришло настоящее чувство и с ее юношеской легкомысленностью неизвестно, когда придет.
В начале третьего курса Валя целиком была занята Андреем, встречами с ним, подготовкой к свадьбе. Так что личная жизнь подруг отошла на второй план. А после свадьбы она уехала из общежития, они с Андреем сняли квартиру. Когда в начале марта Надя сообщила, что выходит замуж и свадьба уже назначена на первые числа мая, это было полной неожиданностью. Валя гадала, кто он: астроном, физик или журналист? Надя только смеялась в ответ.
А вскоре Надя познакомила друзей со своим женихом. Все оказалось просто. Виктор жил на одном этаже с Надей, заканчивал философский факультет. После Нового года он вовсю корпел над умным дипломом – в комнате весь стол был завален бумагами. Виктор был старше Нади на пять лет. И эта разница в возрасте делала его солидным, основательным. Валя даже несколько робела перед ним. Философы и без того казались ей слишком умными, а тут пятикурсник. Виктор удивил ее и с другой стороны. Он сам пошел готовить ужин и накормил гостей вкуснейшей жареной картошкой – с золотистой хрустящей корочкой. Даже у опытной мамы так не получалось.
Родители Виктора жили очень далеко – трое суток на поезде. Надины могли добраться до города за одну ночь, но сразу предупредили дочь, что на регистрацию не поедут, а вот после ждут молодых у себя дома, пригласят родню и отпразднуют свадьбу. Многочисленных братьев и сестер младшей в семье Нади жизнь разбросала по разным уголкам необъятной страны, практически все были обременены семьями. На приглашение приехать на свадьбу откликнулась только одна незамужняя сестра. Никто особо не расстроился, что родни не будет. Решили устроить чисто студенческую свадьбу – прямо в общежитии. Кафе и рестораны отпадали и еще по одной причине: у молодых просто не было лишних денег. Виктор давно жил самостоятельно, все студенческие годы подрабатывая по вечерам. У Нади родители были на пенсии, к тому же им предстояли траты на свадьбу дома.
То, что Валя будет свидетелем на свадьбе у Нади, было решено сразу. Виктор попросил поставить свидетельскую подпись в загсе своего однокурсника. Но тот в последний момент пошел на попятный. Он зашивался с дипломом и как раз одного дня, того, когда женился друг, ему и не хватало, чтобы закончить работу. Так неожиданно свидетелем жениха назначили Андрея.
На правах подруги и свидетельницы, к тому же имеющей опыт семейной жизни, Валя ходила с Надей по магазинам. Они выбрали невесте практичный с точки зрения будущего применения свадебный наряд – платье и туфли. Проблемы с фатой не возникло: шикарная воздушная фата, длинным шлейфом ниспадающая на пол, передавалась в Надиной семье от сестер к снохам.
В последний день закупали продукты, собирали по комнатам в общежитии посуду, договаривались, кто на свадебный вечер одолжит столы и стулья. Расписывали роли подругам: кто готовит стенгазеты, кто займется закусками, а кто будет с утра стоять у плиты. Парни, естественно, были ответственными за шампанское, вино и водку. При этом их студенческие портфели неестественно звенели бутылками. Экономили на всем. Единственное, на чем отказался экономить Виктор, это на цветах для невесты. Утром в день регистрации он принес букет белых роз.
Теплая погода конца апреля сменилась майскими дождями. По дорогам текли грязные ручьи. Надю и Виктора успокаивали: жениться в дождь к счастью. За специальное такси со свадебными кольцами заломили страшную цену, и от этой услуги решили отказаться. Ребята перед отправкой в загс поймали на дороге три машины. Поездив с утра по улицам, они явились к общежитскому крыльцу грязными до крыши. Надя, любительница оригинального и экстремального, и тут нашлась:
– Ленточки и шарики – это так банально. Кто еще может похвастаться, что украшением свадебного кортежа стала уличная грязь?
Она намотала на руку фату, подобрала юбку длинного белого платья и осторожно села на заднее сиденье такси. И уж потом приняла букет из рук жениха.
Та весна выдалась урожайной на свадьбы. Загс района, напичканного студенческими общежитиями, не справлялся с регистрацией всех желающих. Разгружали этот поток загсы соседних районов. Надя и Виктор попали в центральный район, наполовину заселенный большими начальниками. И загс там был сродни дворцу бракосочетаний. Грязные такси и шумные студенты вызвали кривые усмешки и взгляды свысока чопорных невест и женихов, их мамаш и папаш, приехавших на шикарных лимузинах. Комната для невест и их подружек была на всех одна, так что здесь вместе собралось несколько девушек в белом в ожидании своей очереди. Стульев на всех не хватало. Надя уселась на подоконник, девчонки устроились рядом. Их взгляды невольно притягивало шикарное свадебное платье невесты, не отходящей от зеркала. В ее наряде все было безупречно, а мама, пожилая женщина, возраст которой плохо скрывал толстым слоем наложенный макияж, все что-то поправляла в пышных складках. У невесты был один недостаток – тоже приличный возраст, на вид, тридцать с хвостиком. Юным студенткам было смешно наблюдать за чопорным поведением пожилой невесты и ее мамы. А потом они увидели и жениха – лысого, с большим животом.
– Надька, теперь ты поняла, как вовремя выходишь замуж?
После регистрации студенты смеясь выскочили из зала, снова попрыгали в грязные машины и умчались в свое общежитие.
Попытки Нади подключиться к варке гуляша подруги пресекли. До официально назначенного застолья оставалось часа три, и Надя страдала от безделья, тогда как вокруг стояла суета. Ей даже на время не разрешили снять свадебное платье и велели сидеть в комнате. Еще утром из нее вынесли все кровати, и до этого казавшаяся тесной комната стала пугающе большой и пустынной. Надя вдруг поняла, как было страшно Робинзону Крузо одному на необитаемом острове. Виктор куда-то запропастился. Она пошла его искать. Интуиция Надю не подвела: ее муж сидел за письменным столом, погруженный в дипломную работу. Она устроилась рядом и смотрела на него, не замечая, как пролетают часы.
Виновников торжества вытащили из их уединенного состояния, когда уже все было готово. Надя не узнала свою комнату. По стенам были развешаны плакаты, на каждом листе ватмана красовалось сердце, а вся остальная «информация» дополняла эту главную эмблему любви. Яркие воздушные шары напоминали детство. От окна до самых дверей комната была заставлена столами, на них теснились тарелки с закусками, место свадебного хрусталя занимали разнокалиберные стаканы и даже чайные чашки. Только для жениха и невесты нашли красивые фужеры на тонких ножках. Студенты уже давно заняли места гостей и только два лучших стула во главе застолья были свободны.
Молодежь смутно представляла свадебные обычаи. В ход пошел небольшой опыт, который был у студентов, уже бывавших на свадьбах – своих или чужих. Слово для первого тоста предоставили Вале. Конечно, она знала, что важная роль близкой подруги и свидетельницы не даст ей отсидеться молча, но не была готова, что придется стать первооткрывателем. Из головы вылетели красивые стихи о любви, которые она хотела прочесть для подруги. Валя вдруг вспомнила о вкусном ужине, которым накормил их Виктор в день знакомства, и пожелала, чтобы в будущем на семейном столе всегда была хрустящая картошка, которую так мастерски умеет жарить жених. Валя поняла, что сказала глупость. Пояснила, что это всего лишь символ: она хочет пожелать, чтобы согласие и стремление помогать друг другу всю жизнь сопровождали Надю и Виктора. В общем, выкрутилась и даже вспомнила стихи, которые завершало традиционное свадебное «Горько!».
Поскольку родители не приехали, за них пришлось держать слово старшей сестре Нади. Ее напутствие молодым выслушали с серьезными лицами: было видно, насколько все прониклись важностью поступка, совершенного сегодня молодоженами. Крики «Горько!», дружное: «Раз, два, три,.. десять!», пока целовались жених и невеста – было все, как и положено на свадьбе.
Жених был готов к тому, что невесту попытаются украсть, и не спускал с нее глаз. Все же он проворонил этот момент. Виктор ничего не заподозрил, когда Валя подошла к Наде и что-то прошептала на ухо. Надя выскользнула из-за стола: «Я сейчас», и через полминуты уже исчезла в коридоре. Потом в комнате снова появилась Валя и, стараясь перекричать музыку, с притворным ужасом объявила:
– Караул! Невесту украли!
Жених был готов к тому, что невесту попытаются украсть, и не спускал с нее глаз.
Все бросили танцевать и уставились на жениха. Виктор видел смеющиеся глаза Вали. От нее он такого жестокого поступка не ожидал, потому и потерял бдительность. Ну, что же, и это испытание ему нужно было вынести. Найти невесту в многонаселенном общежитии было нелегко. Виктор обходил одну комнату за другой – все четыре этажа. Оказалось, что спрятали Надю девчонки из соседней комнаты. С нее он начал поиски. Надя поддалась на уговоры девчонок и залезла в шифоньер. В щелочку она видела жениха и едва сдерживала смех. Но он не догадался заглянуть в шкаф и ушел. Время летело, Виктор больше не появлялся. Наде уже хотелось плакать, она готова была убежать, но девчонки не отпускали. Когда все комнаты были проверены, интуиция подсказала Виктору, что надо еще раз тщательно обследовать соседнюю. Надя была там. Но коварные воровки потребовали выкуп. Это было легко. Шампанское и конфеты их устроили.
Обычай сорить деньгами и заставлять молодоженов подметать полы трансформировался в чисто студенческий обычай. Гости купили в подарок на свадьбу набор кастрюль. Взяли самую большую и пошли с ней по комнатам. Просили хозяек наполнять кастрюлю крупой – любой, какая найдется, ну, и конечно, разбавлять ее денежками. Все с удовольствием сыпали свою пригоршню в общую кашу. Если у кого-то не оказалось крупы, разрешалось заменить ее лапшой или рожками. Полную кастрюлю – ассорти из крупы, макарон и денег – под дружный смех вручили молодым со словами:
– Славная каша получится!
Веселье затихло только под утро. За эту свадебную ночь в комнате побывали чуть не все общежитские. Любопытствующим непременно подносили чарку и заставляли поздравить молодых. Кто-то заглядывал на минутку, кто-то задерживался на час. Ни один ресторан не смог бы вместить столько гостей, сколько побывало их в тесной комнате общежития.
Через день молодожены уехали к родителям Нади и там вместе с родней отпраздновали вторую серию свадьбы. Переходящую фату Надя оставила дома. Через два года в ней вышла замуж ее племянница – дочка старшего брата.
Лето
Годовщина свадьбы Вали и Андрея выпала на тихое мирное время. Даже не верилось, что год назад в этот день царила невообразимая суматоха. С экзамена в загс, из загса на экзамен, а вечером на поезд – так могли придумать жениться только студенты. Сейчас зимняя сессия уже осталась позади, все разъехались по домам. Валя и Андрей гостей не звали и не ждали. Первая годовщина семейной жизни была их личным праздником. Угощение было небогатым: сыр, колбаса да тушеная картошка с мясом.
– Может, зря мы не позвали ребят? – сказала Валя, когда вдвоем сели за обеденный стол.
– Может, и зря, только уже ничего не изменишь.
И тут зазвонили в дверь. Пришел Стас.
– Дома скучно. Ждал-ждал, когда первая сессия закончится, думал, отосплюсь, поваляюсь на диване. Что-то быстро мне такой отдых надоел. Сел на электричку, приехал в общагу, там пусто. Вспомнил, что сегодня – день вашей свадьбы. Решил поздравить. Ничего, что без приглашения?
– Очень даже чего. Валя расстроилась, что никого не позвали. Так что ты вовремя. Давай сразу к столу. Мы даже еще бутылку с вином не открыли.
Уехав с утра из дому, Стас почувствовал себя голодным, как стая волков. Он навернул тарелку картошки, попросил добавки и, довольный, откинулся на стуле.
– Ребята, как у вас здорово! Вроде и квартира чужая, а все равно чувствуется, что у вас свой дом, семья. Валя тебя, Андрюха, отменными обедами кормит. А у нас в общаге вечно голодные мужики по комнатам шныряют. Я, пожалуй, тоже женюсь.
– Вот так новость! – удивилась Валя. – Вроде никаких девушек рядом с тобой не наблюдалось. Не подросшая ли соседка пленила твое сердце?
– Не угадала. Моя девушка живет в Москве.
– О, на москвичку глаз положил! Только где ты ее приглядел-то? Вроде по столицам не разъезжал.
– Да она наша, уральская. Андрей, помнишь, прошлым летом мы были в стройотряде, строили коровник в деревне? Там я с Тамарой и познакомился. Ты-то по танцам не ходил. Пока мы деревенских девушек провожали, с книжками обнимался, тосковал без Вали. Тамара была в отпуске у матери. А в Москве живет у дяди. Закончила техникум, работает мастером на швейной фабрике.
– И что, она тебя любит?
– Пишет, что любит.
– Нет, не променяет она Москву на глухую провинцию.
– Вот и проверим. Пойду прямо сейчас ей звонить.
Удивительно, но Тамара с готовностью согласилась бросить Москву. Договорились, что перед майскими праздниками она приедет знакомиться с родителями Стаса. Они жили в пригороде областного центра – около часа на электричке. Но до института добираться было все же далеко, и неделю Стас жил в общежитии, а на воскресенье уезжал домой.
Стас решил выпендриться перед невестой. Взял без спросу машину отца и поехал в аэропорт встречать Тамару. Ехал осторожно, потому что надо было избегать общения с гаишниками: права у Стаса были, а вот по документам он никакого отношения к машине не имел, и вполне мог быть задержан как угонщик. За это ему позднее и досталось от отца. Но это уже было неважно. Главное, он смог повысить свою цену в глазах девушки. Правда, этого и не требовалось, она его искренне любила. Свадьбу было решено устроить в городке, где жили родители Стаса. В загсе назначили дату – первая суббота июля. Стас заранее предупредил всех друзей, чтобы после летней сессии не разъезжались.
Андрей и Валя встали раным-рано. Регистрация была назначена на одиннадцать. А ведь надо было еще добраться до вокзала, где договорились встретиться с друзьями, приглашенными на свадьбу, потом всем вместе погрузиться в электричку, потом автобусом по городу до родительского дома Стаса. Не опоздали, в запасе еще оставался час, чтобы спокойно прогуляться до загса: дом, где складывались местные семьи, располагался всего в одном квартале. Валя невесту Стаса видела в первый раз. Тамара – очень красивая девушка, а в белом подвенечном платье была просто обворожительна. Этим впечатлением Валя поделилась с мужем. Андрей сказал, что тоже видит невесту в первый раз: ну, не помнит он ее, хотя Стас и уверяет, что познакомился с ней прошлым летом в стройотряде.
Стас огорошил своих студенческих друзей новостью:
– Свадьба будет у Тамариной матери в деревне. Мы не смогли заказать кафе, даже все захудалые столовки на сегодняшний вечер оказались заняты. У кого юбилей, у кого свадьба – как сговорились все в один день пировать.
Можно было устроить свадьбу дома. В квартире, конечно, тесновато, пришлось бы мебель выносить. Но не в этом проблема. У Стаса мама недавно выписалась из больницы после операции. Ей было не потянуть воз хлопот со свадьбой. Обслужить и накормить ораву гостей – тут железное здоровье нужно. Перевезти всех гостей со стороны жениха на расстояние двести километров – тоже была задача непроста. Но ее, как оказалось, решить было легче. Выручили отцовские друзья-автомобилисты. Причем деньги за извоз брать отказались, только бензин для всех машин хозяин покупал сам.
После загса гости ненадолго заехали к бабушке Стаса. В огромном деревянном доме на берегу пруда теперь она жила одна. Стас любил бывать в этом тихом уголке, где вырос его отец, где он сам родился. Бабушка поздравила любимого внука. Он в десятый раз пустился уговаривать ее ехать с ними, она в десятый раз отказалась:
– Я старая, чего у молодых под ногами путаться. Да из города-то, почитай, лет двадцать никуда не выезжала. У печки сегодня умаялась, ноги не держат. Забирайте стряпню. Все самое вкусное, чего ты, Стасик, заказывал, я испекла.
Бабушкины свадебные гостинцы загрузили в багажник. Добавили ящик водки и ящик вина. И кавалькада из пяти «Жигулей» и «Запорожца» отправилась в неблизкий путь.
Дело двигалось к обеду. Палящее солнце стояло в зените, и в нагретой железке было не очень комфортно. Опустили все стекла. Гуляющий по салону машины сквозняк никого не смущал, но горячий воздух не очень-то остужал. Первая машина в колонне, украшенная ленточками, в которой ехали жених и невеста, остановилась у колонки. Остальные машины притормозили рядом. Все с удовольствием пили ледяную воду, шутя брызгали друг на друга. Деревня, где они остановились, казалась пустынной. Но буквально через десять минут у колодца собрались любопытные бабки, засыпали путешественников вопросами: что за свадьба, откуда родом жених с невестой, далеко ли едут. Качали головами, узнав, что невеста из Москвы, а ехать свадьбе еще больше сотни километров.
До деревни, где жила мать Тамары, добрались часов в пять. Деревенские родственники вроде не отходили от окон, ожидая свадьбу, а вот самый этот момент и упустили. Молодые вышли у ворот, а их никто не встречает. Засигналили машины. Мать Тамары выскочила на улицу, не успев снять передник, с хлебом-солью в руках. Благословила молодых и пригласила дорогих гостей в дом. Из избы еще с утра вынесли все шкафы, комоды, диваны. Просторную комнату целиком занимал длинный стол, уставленный яствами, вдоль него скамейки, покрытые домоткаными половиками. Все почувствовали, как проголодались: и гости, которые проделали длинный путь, и деревенские родственники, которые истомились в ожидании. Свадебное веселье покатилось своим чередом: звонко зазвенели стаканы, бодро застучали вилки о тарелки.
Уже через час в доме стало невыносимо душно. Студенческие друзья Стаса потихоньку, один за другим, вылезли из-за стола и вышли во двор, где было прохладнее.
– Все, я теплую водку пить больше не могу, – взмолился кто-то из парней. – Сейчас бы водички холодненькой из колодца. Где-нибудь колодец поблизости есть? – спросил он у московского дяди, вышедшего покурить.
– Да вон на огороде.
Все вышли в огород и устроились в тени под навесом – кто на лавочке, кто на бревнышке. Рядом с картофельной грядкой стоял колодец: к длинному шесту была привязана веревка, а на ней болталось ведро.
– Кажется, такой колодец называется журавль, – сказала Валя, она, как и все другие, видела такое чудо впервые.
Оказалось, без сноровки достать этим старинным приспособлением воду было непросто. Помог все тот же Тамарин дядя.
Утолили жажду прямо из ведра, а потом кто-то предложил наполнить холодной водой пустые бутылки. Посидели еще на свежем воздухе.
– Бедные Стас и Тамара, парятся там с гостями, – сказал Андрей. – И ведь уйти нельзя. Сам в такой шкуре побывал не так давно. А мы их бросили, сидим тут, прохлаждаемся. Пойдем в дом, им хоть не так обидно будет.
Студенты здорово устроились. На все недовольные выкрики изрядно опьяневших деревенских гостей: «Почему не пьете? Невесту с женихом уважить не хотите!» – наливали до краев граненые стаканы и чокались, выкрикивая громко: «Горько! Горько!». Никого не смущало, что по запотевшим от студеной воды бутылкам стекали на стол ручейки.
Самое веселье началось ближе к полуночи, когда закатилось солнце, и спала июльская жара. Гости из поколения родителей изрядно накачались и большей частью повалились спать кто где. Наступил молодежный час. В распахнутые окна выставили колонки, врубили бодрую музыку. Она заглушала топот десятков ног о земляной пол незакрытой части двора. Танцы в темноте закончились под утро. Наконец, смогли покинуть свою «голгофу» за столом жених и невеста, и веселились вместе с друзьями.
Молодежь отправилась спать, когда солнце начало всходить. Приезжих приютили соседи. Ночлег был без затей. В чистой избе приготовили на полу матрасы. Устроились все вповалку. После жаркого дня растянуться на прохладном полу было блаженством.
Встали поздно. Когда пришли в дом Тамариной матери, он уже был полон деревенских гостей. Стас с Тамарой бегали из кухни в комнату с тарелками. Им, бедняжкам, в первую брачную ночь побыть вдвоем не дали.
– Ну, и дрыхните вы, – бросил на бегу Стас. – А мы тут с ног сбились.
Подвыпившие гости пустились в пляс под гармошку. Студенты тут же к ним присоединились. Огромные клубы пыли мгновенно поднялись ввысь.
– Это мы ночью в такой же пыли танцевали? А я думаю, откуда у меня туфли таким толстым слоем пыли покрылись? – удивлялся Андрей.
Очень быстро снова стало жарко. У всех было одно желание: забиться в какое-нибудь прохладное место.
– Говорят, здесь за огородами есть речка, – сказала мама Стаса, – пойдем посидим у воды.
Ей, не оправившейся от болезни, было тяжело. Молодежь пошла искать реку вместе с ней. Река оказалась нешироким, метра три, ручейком, извивающимся в траве. Но вода в нем была чистая и прохладная. Так было приятно смыть с себя «танцевальную» ночную пыль и освежиться. В этом чудном тихом месте на травке у реки просидели больше часа. Потом проголодались и поплелись в душный дом.
А свадьба шумела пуще прежнего. Гости снова приставали к городским студентам: «Наливайте! Пейте за молодых!». Те с готовностью пили обманную колодезную «водку». И деревенские были довольны: им удалось «споить» городских. Наглые мухи, налетевшие в открытые окна, пытались отведать из каждой тарелки. Их безуспешно отгоняли, размахивая руками. Мясные закуски в горло не лезли, горячего в жару тоже не хотелось. Кто-то отведал бабушкиной стряпни.
– Какая вкуснятина! Налетай, ребята!
– И правда! Почему мы вчера-то не попробовали?
Недаром старалась бабушка Стаса. Именно ее стараниями и были сыты студенты.
В обратный путь пять «Жигулей» и «Запорожец» отправились ближе к вечеру. Гости, которым надо было садиться за руль, знатно погуляли накануне, а утром опохмелились чуть-чуть. Перед дорогой их уложили спать, так что водители были, как стеклышко. Стас и Тамара вышли за ворота провожать гостей счастливые. Наверняка они были одинаково счастливы от того, что стали мужем и женой, и от того, что вся эта свадебная кутерьма осталась позади.
– У жены отпуск, так что этот месяц поживем в деревне, – Стас млел от этого нового в своей жизни слова «жена». – Потом съездим в Москву. Тамара уволится с работы и переедет ко мне насовсем, – Стас на прощание рассказывал своим друзьям о планах на ближайшее будущее.
А рядом стояла Тамара и смотрела на своего Стаса влюбленными глазами. Было видно, ей совсем не жаль ни Москвы, ни радужных перспектив, которые, как всем кажется, сулит столица.
Осень
Говорят, обычно в России свадебный переполох начинался осенью – именно это время было традиционным для свадеб. Но что-то не припоминается ни одной осенней свадьбы среди студентов. Объяснить это можно только одним: у студентов всех времен и народов отличные от других традиции.