Не будь жестоким, ласковый апрель

Натэлла даже не успела осмыслить и что-то ответить, как он попрощался и положил трубку.

Миша очень долго молчал. У нее были все его телефоны, но она не могла позвонить ему просто так, без причины, а летом, как назло, и праздников никаких не было. Ну, не поздравлять же его, в самом деле, с Днем рыбака.

Обычно Натэлла Львовна раньше семи вечера домой не уезжала. В эти тихие часы, когда была отпущена секретарша и замолкали телефоны, хорошо работалось. Но на этот раз нудный дождь, зарядивший с утра, и низкое серое небо сбивали рабочий настрой. Натэлла отложила в сторону бумаги, побродила по интернету, заглянула в электронную почту, наткнулась на письмо Миши, не удаленное во входящих. Не раздумывая долго, она нашла в компьютере свой портрет и отправила ему по электронке. Конечно, первым делом его увидит секретарша. И может, вовсе не передаст своему начальнику. И может, посмеется. «Не стоит сожалеть, – сказала себе Натэлла. – Я слишком мало делала глупостей в молодости. И нерастраченный запас сохранился до старости». К тому же портрет был очень удачным, на фотографии она была даже красивее, чем в жизни.

Реакции не последовало ни завтра, ни послезавтра. «Ну, что ж, оставь прошлое прошлому», – приказала себе Натэлла Львовна. Хотя помимо ее воли воспоминания изредка тревожили ее.

9 октября, в день своего 49-летия, Натэлла Львовна не пошла на работу, сославшись на легкое недомогание. Пусть секретарша принимает за нее дежурные поздравления, подарки и букеты цветов, которыми заваливали ее обычно в этот день. Поздравления адресовались не столько ей лично, сколько должности, они в большей степени раздражали ее, чем радовали. Сегодня она ждала только одного поздравления, но не дождалась. «А если он звонил на работу? Перезвонит завтра. А если выслал поздравление по электронной почте? Значит, она увидит его утром. А если он не помнит день ее рождения? Значит, не помнит». Натэлла запретила себе думать о нем и собралась ложиться спать: на часах было начало двенадцатого. И тут зазвонил телефон.

– Здравствуй.

– Миша, здравствуй, – она узнала его голос по первому слову.

– Поздравляю тебя с днем рождения.

– Ты помнишь, когда мой день рождения?

– Я даже помню, как единственный раз был у тебя дома, мы отмечали тебе двадцать лет.

– И ты подарил мне белые астры.

– А мне тогда казалось, что ты не заметила моего скромного букета.

– Зато теперь знаю, что это был самый главный подарок в моей жизни.

– Я сегодня звонил тебе на работу. Мне ответили, что ты болеешь. Что-то серьезное?

– Скорее воспаление хитрости. Никого не хотелось видеть и слышать сегодня.

– Извини, что потревожил тебя.

– Напротив. Твоему звонку я рада.

– В визитке был только твой рабочий телефон. Секретарша долго не решалась, но все-таки дала твой домашний. Но, видимо, я не расслышал номер. Набираю, попадаю не туда. Потом еще раз перезвонил, чтобы уточнить. Хорошо, что застал ее на месте, у вас уже заканчивался рабочий день. Сейчас звоню с сотового. Сижу на лавочке в парке. Уже совсем темно, на голову сыплются листья – точно так же, как во время наших прогулок на втором курсе. Я в это время хожу гулять с собакой. Она меня здорово выручает. Можно побыть час-полтора наедине с мыслями о тебе. А ты вспоминаешь меня?

– Вспоминаю.

– Моя любимая Натка каждый день перед глазами, вернее, твой портрет. Я твою фотографию напечатал и поставил на рабочем столе. Как-то без меня жена зашла в мой кабинет и увидела фотографию. Она в правительстве бывает по делам и изредка заходит ко мне. А может, ей кто-нибудь донес. Да это сейчас и неважно. Ты думаешь, она мне устроила скандал? Нет, у нас состоялось объяснение другого рода. Оказывается, ее любовь ко мне давно прошла. И она даже намеревалась уйти, когда пацаны еще в детский сад ходили. Но не хотела портить сначала мою карьеру, а потом свою. Оказывается, последние пятнадцать лет у нее есть постоянный любовник. Это знают все, кроме мужа, у которого на лбу давно выросли ветвистые рога. Говорит, все эти годы она жила со мной из жалости. Думала, если покинет меня, то я сопьюсь или еще что-нибудь с собой сделаю. Ну, а раз теперь у меня есть женщина, то она может уйти с чистой совестью. Лучше бы она ушла сразу, чем жить в таком лицемерии. Тем более что и меня с ней давно связывает только привычка. Спросила бы, нужна ли мне ее жалость. Ответил бы не задумываясь: свободна на все четыре стороны.

– Миша, а я видела своего старшего сына. Была в Москве в командировке. Оставалось свободным полдня. Вдруг надумала: поеду в клинику, где он работает. Его сослуживцы говорили, что Коля – очень талантливый хирург. Я перед ним лукавить не стала, не изображала мнимую больную. Сказала, что заехала по пути, хотела познакомиться с сыном своего однокурсника. Он немного засмущался. Коля очень похож на тебя. Когда он вышел, у меня сердце улетело – вылитый ты, когда был студентом.

– Мне Коля ничего не говорил. Я неделю назад заезжал к нему.

– Значит, этот эпизод в его жизни был неважным, и он его забыл.

– Натка, зато ты в моей жизни значишь очень многое. Мне так хочется, чтобы мы были вместе. Может, я еще не опоздал?

– И ты готов все бросить, уехать и начать сначала?

– Я готов на все. Хочешь, приезжай ко мне. Хочешь, я к тебе приеду. Хочешь, вместе уедем, куда глаза глядят. Где-нибудь да пригодится наш с тобой опыт руководящей деятельности.

– Миша, ты просадил кучу денег, уже полчаса разговариваешь по сотовому.

– Натка, не уходи от ответа.

– Ну, хорошо, давай еще раз увидимся.

– Тогда я прилечу завтра.

Лестничная площадка на девятом этаже

Двадцатого ноября Люсе исполнилось тридцать лет. Грустный юбилей. И пусть обиделись подруги, гостей она решила не звать и день рождения не отмечать. А получилось, что этот день стал самым счастливым в ее жизни. Пришел Игорь с шикарным букетом и сделал ей предложение. Неужели он решился после стольких расставаний и возвращений? Они отметили ее юбилей вдвоем. А подруг пригласят через год, когда у них уже будет семья и, может быть, даже ребенок. Весь вечер они обсуждали с Игорем, где будет свадьба, сколько пригласят гостей. Они подали заявление в загс, регистрацию назначили на 1 февраля. Люся, наконец, поверила, что череда ее неудач в личной жизни осталась позади.

Первая любовь озарила Люсю внезапно. Ей было шестнадцать. После летних каникул 1 сентября она вошла в класс и увидела Сашу. Ее сердце екнуло. Вот теперь все встало на свои места, и разом нашлись ответы на все вопросы: почему ей так надоело лето, почему она торопила начало учебного года, почему знойным июлем ей снился один и тот же сон – новогодний вечер в школе и тот единственный танец, на который осмелился пригласить ее Саша. Просто она была влюблена. Никаких объяснений между ними не происходило, все было ясно без слов. Эту чистую юношескую любовь невозможно было скрыть от окружающих, да они и не пытались это делать. Одноклассники бережно относились к их привязанности и немножко завидовали. Родители не были против будущего союза своих детей. Сашина мама, завуч школы Надежда Андреевна, помнила Люсю еще малышкой-первоклассницей, видела, что девочка вдумчиво и серьезно учится, знала ее родителей как очень порядочных людей. Пожалуй, лучшей жены своему сыну она не желала.

Молодежь оказалась прагматичной. Саша и Люся поступили в один университет, правда, на разные факультеты. Он занялся любимой радиотехникой, она – математикой. Они решили пожениться не ранее, чем оба встанут на ноги. В загс пошли подавать заявление, когда оба уже получили новенькие дипломы. А через две недели Саша разбился. О старенькой отцовской машине, которую просто увезли и свалили в одну кучу с такими же искореженными автомобилями, даже никто не вспомнил. Все захлестнуло горе родителей, потерявших единственного сына. Люся еще не была Сашиной женой, но они с Надеждой Андреевной стояли рядом у гроба, взявшись за руки, и одинаково горько плакали над безвозвратной потерей. Люся каждый день навещала Сашиных родителей. Они перебирали его фотографии, вспоминали разные случаи из его жизни, просто сидели рядом. Шли дни, но ее любовь к Саше не становилась меньше. Умом она понимала, что любимого не вернуть, что в двадцать два года нельзя хоронить себя заживо, а сердце не хотело мириться с потерей. Люся жалела только об одном, что их первая близость с Сашей в тот день, когда они счастливые пришли из загса, где только что оставили заявление, не закончилась беременностью. Если бы она могла родить сына или дочку, жизнь любимого продолжалась бы в его ребенке, и как рада была бы внуку Надежда Андреевна. Но у прошлого нет сослагательного наклонения.

В сентябре Люся пришла в свою школу учителем математики. Два года прошли, как по заведенному кругу: уроки, тетради, грустные глаза Надежды Андреевны, с которой Люся каждый день виделась в учительской, вечера у телевизора или с книгой в родительской квартире. Если Люся куда-то и выходила из дому, то к Надежде Андреевне, которую по-прежнему не забывала навещать. Люсина мама пыталась говорить с дочерью, что ей надо строить жизнь по-другому. Она не возражала, но и не меняла ничего.

Люся как будто очнулась после разговора с Надеждой Андреевной. Накануне прошел выпускной вечер. В школе было пусто. Они сидели в учительской вдвоем.

– Люся, девочка, тебе надо жить. Думаю, Саша страдает оттого, что ты несчастна. И я буду чувствовать себя виноватой, если твоя жизнь не сложится. Тебе надо сменить все: работу, круг общения, может быть, даже уехать. Начни все сначала. Ты сильная, ты справишься.

Они снова плакали, обнявшись, как в день похорон. Как будто черная туча, которая долго копила в себе свинцовую тяжесть, пролилась обильным дождем и облегчила душу и сердце девушки.

Отпуск Люся потратила, чтобы найти себе работу. В молодой, успешно развивающейся фирме сотовой связи условия были очень жесткие. Нужно было много работать, забыв о выходных. А еще учиться по вечерам, потому что базовые знания у Люси были, а в тонкости надо было вникать быстро и глубоко. Другую бы эти условия напугали. Для Люси они стали лекарством, вернувшим ее к жизни. Когда Люся подписывала контракт, информация о зарплате ей была безразлична, главное – она до предела заполняла свой день. Она очень быстро прибавляла, пожалуй, не было такого дела, с которым бы она не справилась, и хотя видела, что ее без меры нагружают, не роптала: сидела до ночи в офисе, брала работу домой, ехала в командировку. За хорошую работу хорошо платили. А деньги дали ей свободу. Сначала это были самые дорогие подарки родителям и отпуск за границей. Потом, когда ее перевели в головной офис фирмы, располагавшийся в городе-миллионнике, она сразу купила однокомнатную квартиру в новом доме, хотя жилье здесь было безумно дорого. Первое время Люся, конечно, скучала по родителям, но и скуку помогла вытеснить работа. Теперь она была заместителем начальника отдела. А вскоре Люся забыла не только маму и папу, но и себя: она влюбилась.

С Игорем она познакомилась на выставке, где Люся возглавляла экспозицию своей фирмы. Он взял проспекты, оставил свою визитку. Вскоре с предприятием, где работал Игорь, был заключен контракт, Люся поехала туда в командировку. Их роман развивался стремительно. Наверное, причиной было то, что выплеснулся наружу весь нерастраченный запас любви. Люся слишком долго была для мужчин закрыта на все замки – шесть лет, что прошли после гибели Саши. Люся и не подозревала, что в том возрасте, когда ее сверстницы собирали детей в школу, она снова сможет пережить юношескую влюбленность. Но это было так. У Игоря была женщина, но это Люсю не смущало. Пожалуй, было бы более неестественным, если бы на пороге тридцатилетия он оставался один. Тем более что Игорь, так же страстно влюбившийся в Люсю, уверял: у него с Наташей нет и никогда не было серьезных отношений, они сошлись быстрее от скуки и отсутствия любви, не давая никаких обещаний друг другу. Так это было или нет, но Люся верила своему любимому, и вместе они строили планы на будущее.

Игорь был недоволен своим положением рядового инженера управления снабжения. С помощью Люси, у которой было устойчивое положение в фирме, он мог рассчитывать на более престижную должность. Люся, потерявшая от любви голову, но не настолько, чтобы вообще не думать, осталась верна когда-то усвоенному правилу: не работать с родственниками в одной фирме, если только она не станет ее личным или семейным делом. А поскольку они с Игорем должны были стать одной семьей, она через свои обширные связи смогла устроить ему неплохое место в одной из фирм-партнеров. Его взяли, положившись на ее авторитет, а дальше все зависело от самого Игоря. Жить они стали в ее квартире.

Дела у Игоря шли не очень хорошо. Он нервничал, капризничал и даже упрекал Люсю в том, что она больше зарабатывает. Она, как могла, помогала ему освоиться на новой работе, успокаивала. Речь о том, чтобы узаконить их отношения, даже не заходила. Люся оправдывала эту неопределенность тем, что Игорь пока должен привыкнуть, зарекомендовать себя в коллективе. Подругам и сослуживцам она говорила об Игоре как о муже. Никто не интересовался, есть ли у нее штамп в паспорте. Половина молодых семей жила в так называемом гражданском браке, и никого это не смущало. Люся подумывала было, не родить ли ей ребенка, но пока отказалась от этой мысли. Сейчас, пожалуй, малыш только помешал бы сделать карьеру Игорю, к которой он так стремился.

А вскоре Игорь уехал. Он исчез в тот же день, что появился у нее ровно год назад. Уехал, не предупредив ее. Позвонил вечером и сказал, что ему невыносимо было оставаться на работе, где его не ценят, он уволился и вернулся домой. Люся поняла, что он вернулся не только домой. Наташа почувствовала гораздо большую привязанность к Игорю, когда он оставил ее – наверное, это была любовь. И Наташа стала бороться за свою любовь. Она постоянно звонила Игорю, в последний его приезд к родителям умоляла вернуться. И он вернулся. Люся, ослепленная любовью, весь год оставалась в неведении, и только теперь поняла, что делит своего Игоря на двоих. Ее такая роль не устраивала. Наступив на уязвленное самолюбие, она попыталась вернуть Игоря. Он снова переехал к ней. Просил не вмешиваться, сказав, что сам найдет работу. В конце концов, мужчина он или нет? Через несколько месяцев он опять уехал. Хотя Люся по-прежнему любила его, она запретила себе что-либо предпринимать. Уважение к себе и нежелание выглядеть жалкой и смешной в глазах окружающих было превыше.

До Люси доходили слухи, что Игорь не живет с Наташей. Сначала он пытался устроиться в Москве, но ничего не получилось. Потом уехал не то в Омск, не то в Томск. Успешно ли он реализовал себя в Сибири, она не знала, поскольку его след затерялся. И вот двадцатого ноября, когда Люся в день своего тридцатилетия решила просидеть вечер в своей квартире затворницей, Игорь приехал поздравить ее с днем рождения. Он прямо у дверей встал на колени, протянул букет цветов и сделал ей предложение руки и сердца.

Уже месяц, как Игорь снова обосновался в городе, где она жила три года. Работа его пока устраивала, он снял квартиру. Уверял, что разлука только обострила чувства к ней. Люся не сомневалась в его искренности, потому что и сама по-прежнему любила его. Игорь не согласился переехать к ней. Она не стала настаивать. Захотелось побыть настоящей невестой, испытать романтические чувства: принимать ухаживания, вздыхать и считать дни до свадьбы. Все предсвадебные покупки решили отложить до января, тем более что до регистрации оставался целый месяц. Свадебное платье договорились идти выбирать вместе с Анжелой – лучшей подругой Люси.

Анжела была хоть и моложе Люси, на работе держала себя более уверенно. Она пришла в фирму сразу после института и к тому времени, как там появилась Люся, уже стала старожилом. Уверенная в себе, она никогда не относилась ревностно к новичкам, а с Люсей они очень быстро стали подругами. Анжела знала о трагической любви своей подруги к Саше и о метаниях Игоря. Сама она относилась к мужчинам легко, они появлялись и исчезали из ее жизни, не мешая главной цели – сделать карьеру. Она вовсе не собиралась замуж, и об этой установке Анжелы знали и сослуживцы, и любовники. Может, она бравировала своим положением, может, просто не встретила настоящей любви и скрывала истинные чувства и намерения. Но внешне все было так, как она говорила. Недавно Анжела купила великолепную трехкомнатную квартиру, со вкусом обставила ее. На это ушли баснословные деньги, но успешная Анжела могла себе позволить такие траты. Она пригласила к себе на Новый год сослуживцев, с которыми у нее были наиболее тесные приятельские отношения, совместив праздник с новосельем. Получили приглашение и Люся с Игорем.

Праздник прошел очень весело. Кто-то нарядился в костюм Деда Мороза, Анжела была Снегурочкой, водили хоровод и пели «В лесу родилась елочка». Взрослые дурачились, вспомнив детство. Пробки от шампанского летели в потолок. Веселая музыка и танцы сменялись смехом и горячими спорами на спонтанно возникающие темы.

Люся захотела пить. Все бутылки из-под воды на столе оказались пустыми. Игорь куда-то запропастился. Люся пошла в кухню. Она толкнула дверь и застыла на пороге. Игорь целовался с Анжелой, запрокинув ее на подоконник. Она обвила шею Игоря, его рука скользила по ее ноге, едва прикрытой коротким платьем. Люся отпрянула назад и, как от удара молнии, потеряла рассудок. Она стояла в темном коридоре, прижавшись спиной к стене. Из комнаты доносился веселый смех, как будто ничего не случилось. Прочь, прочь отсюда, чтобы не видеть, не слышать и не знать ничего, что она увидела, услышала, узнала только что! Люся выскочила из квартиры на лестничную площадку и бросилась по ступенькам вниз. Ну, и куда же она раздетая – на мороз? Люся опустилась на ступеньки, и жгучие слезы покатились по ее щекам. Вот и закончился счастливый сон. Как учила мама? Нет худа без добра. Хорошо, что все это выяснилось до свадьбы, потом с этим изменником было бы расстаться сложнее. А расставаться придется, как бы это ни было больно. Какая же она была слепая дура! Все эти два года он лгал и ей, и Наташе, когда метался от одной к другой. А может, у него были и другие женщины? Наверняка были, судя по тому, как легко он сегодня сошелся с Анжелой. Да и в первый ли раз? Интересно, кто кого соблазнил? Этого еще не хватало: разбираться, кто был инициатором измены – жених или лучшая подруга. Теперь уже бывший жених и бывшая лучшая подруга. Какая разница, кто кого соблазнил. Важен результат.

Люся тщательно подбирала себе наряд к Новому году – сшила платье из темно-зеленого бархата, красиво облегающее ее стройную фигуру. Удачно подобрала туфли – черные, украшенные сбоку зеленым листиком. Купила новые сережки – изумруд в обрамлении россыпи крошечных бриллиантов. Было гармонирующее с сережками колечко. Но Люся решила, что покупка колец – это привилегия любящих мужчин. Будет причина зайти с Игорем в ювелирный магазин. Глядя на себя в зеркало перед тем, как отправиться в гости, Люся чувствовала себя принцессой, которая скоро станет королевой. Тогда она верила в предсказания своей знакомой, изучавшей психологию цвета, что зеленый притягивает внимание окружающих. В этот вечер она действительно была в центре внимания, ее постоянно приглашали танцевать и расточали комплименты. Только единственный, чьей любовью она дорожила, предал ее. И когда она исчезла из центра внимания, все наверняка забыли о ней. И даже если она замерзнет на этой лестнице, никто не вспомнит о красавице в зеленом платье. Размечталась о кольцах, о свадьбе. Не будет ничего. Сплошная экономия для несостоявшегося жениха.

Отчаяние и обида сменились злостью, а злость очень быстро высушила слезы. Люся обхватила колени руками и положила на них голову. Откуда-то едва слышно потянуло сигаретным дымом. Люся поднялась со ступенек, посмотрела сначала вниз, в пугающую пустоту пролета, там никого не было. Потом подняла голову вверх. На площадке девятого этажа курил мужчина.

Мать Константина забила тревогу, когда его друг Юрий стал отцом. Вместе учились в школе, вместе закончили институт. Юрию бизнес не помешал создать семью и родить сына, а ее Костя с утра до вечера занят делами. Если он до двадцати шести лет не нашел времени для ухаживания за девушками, то дальше от него и вовсе ждать нечего. Вон и младшая Надя заневестилась, а старший сын до сих пор не женат. Тогда Людмила Ивановна все решила взять в свои руки. Она начала присматриваться к девушкам, исходя из чисто практических соображений. Жизнь Кости целиком посвящена бизнесу, который обеспечивает немалый достаток. Ему нужна жена, которая бы вела дом, заботилась о нем и о детях. И Людмила Ивановна такую девушку нашла. Катя приехала погостить к соседям, с которыми мама Кости много лет приятельствовала. Деревенская девушка, еще не испорченная вольностями большого города, была сама наивность и спокойствие. Кате только что исполнился двадцать один год, и эта разница в возрасте была только еще одним плюсом в ее союзе с Константином: глава семьи должен быть старше и мудрее. Внешне Катя тоже выигрывала у городских ровесниц. На фоне стриженых и крашеных юных кривляк ее длинные густые волосы нельзя было не оценить. Крепкое тело и сильные ноги говорили о здоровье, чем не могли похвастаться бренчащие костями девицы. Людмила Ивановна зазвала Катю на чай и не отпускала из гостей, пока не пришел Костя. Чаепитие повторилось не один раз – до тех пор, пока Людмила Ивановна не убедила сына, что лучше Кати ему жену не найти. Удивительно, но совершенно не подверженный чьему-либо влиянию, директор фирмы, создавший ее с нуля, Константин согласился с матерью. Может быть, потому что его друг Юра за версту сиял от счастья. Костя не завидовал, но ему тоже хотелось иметь любимую жену и сына или дочку.

Дружба с Юрой была проверена годами. Они вместе еще в школе начали заниматься наукой. В родном Красноярске за обоими закрепилась слава призеров всех олимпиад. Когда друзья поступили в политехнический институт, неизвестно, кто был больше рад: они сами или ректор, что заполучил таких талантливых ребят.

В начале девяностых молодежь быстро сориентировалась, что грядет ее время: законы капиталистической экономики, которые они изучали в вузе, вдруг вполне стали применимы на их родной земле. Кто-то бросил учебу, почуяв легкие деньги от перепродаж. Костя и Юра не изменили любимой химии, они уже стояли на подступах к интересным разработкам, которые могли дать выгодное применение в промышленности. Им тоже хотелось открыть свое дело, но без стартового капитала было не обойтись. Путь был один: как их ровесники, добыть средства на перепродажах. Друзья дали слово, что учебу на химико-технологическом факультете не бросят, а бизнесом займутся в свободное время – это раз; не дадут затянуть себя деньгам и продолжат начатые разработки, как только будет достаточно средств, чтобы открыть лабораторию – это два.

В изголодавшейся России выгоднее всего было торговать продуктами. Друзья не стали мелочиться и отправились сразу в Москву, разыскали оптовые склады и закупили первую партию заморских сладостей в ярких упаковках. В магазине в Красноярске, куда они сдали товар, уже на следующий день полки снова были пусты. Друзья поняли, что нашли золотую жилу. Почти год они провели в поездах, благо, поездки давали предостаточно времени на занятия. Заработанные средства пока полностью шли на развитие торгового бизнеса. Сначала ребята купили маленький магазинчик на окраине города. Здесь были такие продукты, которые было не отыскать в крупных гастрономах, и люди ездили сюда специально. Потом ребята открыли фирменный кондитерский магазин, где было все: от дорогих подарочных коробок до дешевой карамели и пряников. Не стояли на месте и другие торговцы продуктами, постепенно полки магазинов стали наполняться. Но друзья умели идти на шаг впереди: устанавливали цену на аналогичный товар хоть на десять копеек, да ниже, рядом с продуктовыми завели отделы сопутствующих товаров, заказали фирменные пакеты. Все шло к тому, что в этой сфере бизнеса успех друзьям был гарантирован. И в этот момент Костя оставил торговлю. Они честно поделили заработанное пополам с Юрой. Костя объяснил другу, что не может предать юношеские мечты и хочет достичь высот в науке. Юра извинился, что в нем победил прагматик, что бизнес, которым они занялись поневоле, увлек его. Они остались друзьями, но теперь каждый занимался своим делом.

Юра открыл первый в городе магазин самообслуживания, удивляя покупателей десятками сортов колбасы, сыров и прочей снедью. Наконец, он женился на девочке из соседнего дома, по которой тихо вздыхал вот уже много лет. Он обожал свою жену, а она была верной помощницей – сразу же включилась во все его дела, и тонкий женский взгляд дал развитию торговли новое направление.

Косте пришлось непросто начинать новое дело с чистого листа. Помог родной институт. Преподаватели были в растерянности. Многие студенты ездили на занятия на автомобилях, были одеты лучше, чем кандидаты и доктора наук. «Знания никому не нужны», – жаловались они своему бывшему выпускнику. «Неправда, этот период пройдет быстро, во всем мире мозги ценятся выше всего, – возражал Константин. – Ваши знания мне нужны уже сейчас». Преподаватели получали на его опытном производстве зарплату больше, чем по основному месту работы в вузе, и отдавались этой новой деятельности сполна. Вскоре одна из технологий была продана предприятию. Промышленность постепенно возрождалась, новое поколение хозяев понимало, что прибыльность обеспечат только уникальные технологии. Но до цивилизованных отношений Россия не доросла. По договорам от использования своих разработок Константин должен был получать процент. Через некоторое время партнеры платить отказались, продолжая пользоваться его интеллектуальной собственностью. Судебные тяжбы отняли много времени, хотя и дали результат. А через несколько месяцев партнеры снова плюнули на договор и на решение суда. Костя решил: свое надо внедрять на своих предприятиях и первым делом совсем недорого купил лежащий на боку заводик, благо, что с него еще не все успели растащить.

Вот в этот период и подоспела мама с ее протеже Катей. Истинная правда, Константину некогда было не то что ухаживать, приглядеться к девушкам. Катя идеально подходила на роль жены – в этом Константин не спорил с матерью и женился. Со всех сторон присутствовал расчет. Вот если б еще чуточку любви… Очень скоро Константин понял, что семьи у них с Катей не получается. Была квартира и все необходимое для жизни. Но оказывается, материальный достаток – это далеко не все для счастливой семьи. Катя не была глупой, но ее почему-то ничего не интересовало. Она поступила в политехнический, но на первом курсе бросила учебу. Потом пошла в пединститут на филологический, потом пыталась переквалифицироваться в психологи. Наконец, оставила все попытки стать ученой и целиком отдалась хозяйству. Она содержала дом в идеальной чистоте, вкусно готовила, никогда не спрашивала мужа, когда он вернется с работы. Просто, как верная служанка, подавала ему полотенце и домашний халат, ставила на стол ужин, убирала и мыла посуду, утром вставала пораньше, готовила завтрак, доставала чистую рубашку и провожала до дверей. Константину сначала было просто скучно, а потом начала раздражать эта покорность. Думал, появление ребенка склеит их семейный союз, но ребенка не было.

Константин чувствовал, что первый легкий холодок в отношениях превращается в толстый непробиваемый лед. А когда накопилась критическая масса, произошел взрыв. Он накричал на жену совсем без повода: всего-навсего чай показался недостаточно горячим. Катя снесла все молча. Придирки по мелочам повторялись почти ежедневно. Жена терпела. Может, она и плакала от обиды, но он ни разу не видел ее слез. Он невольно искал повод сделать ей больно, наконец, поймал себя на мысли, что готов ударить ее. Так продолжаться не могло, но и изменить что-то оба не решались. Константин еще позднее стал возвращаться с работы, полностью отдавшись делам. Так они мучались друг с другом четыре года.

Конец этим мучениям принесло признание Кати. Затеяв с мужем объяснение, она готова была, что Костя изобьет ее, выгонит с пустыми руками из дому. Она влюбилась в водителя, который возил Константина. Сама была инициатором их близости. А когда забеременела, поняла, что отступать некуда. Навязывать мужу чужого ребенка она не хотела ни при каких обстоятельствах. На удивление, Константин встретил сногсшибательную новость спокойно. Они развелись, оба освободившись от тягостных отношений. Костя из великодушия даже оставил Кате квартиру. Сам перебрался временно к родителям на старенький продавленный диван, где ему казалось гораздо уютнее, чем в стерильной чистоте квартиры, заставленной стильной мебелью. Водителя он, естественно, уволил. И некоторое время ничего не слышал ни о нем, ни о своей бывшей жене. Где-то через два года он случайно встретил Катю у родительского подъезда с маленькой дочерью, она шла в гости к тете. У Кости не возникло при этой встрече ни ревности, ни радости. Он понял, что Катя – это его давно прошедшая жизнь.

Константин дни и ночи занимался делами. Он выбрал непростой бизнес, но зато результаты приносили ни с чем не сравнимое наслаждение. Для него не было понятия «повезло – не повезло», он скорее считал: сумел – не сумел. И даже просчеты и потери в бизнесе расценивал, как плату за урок и никогда не наступал второй раз на те же грабли. За четыре года его капиталы выросли, добавилось еще одно предприятие, появились партнеры во многих городах, и теперь еще и командировки стали неотъемлемой частью его жизни. Вот только отдыхать было совсем некогда. Встречи с лучшим другом тоже были редки, но и через годы они сохранили доверительные отношения.

Юра тоже по горло был занят своим бизнесом, став владельцем сети самых популярных продовольственных магазинов в городе. Его имя и портреты все чаще мелькали в газетах, в том числе как спонсора различных благотворительных акций и конкурсов. Его денег хватало и на помощь одиноким бабушкам в доме престарелых, и на раскрутку молоденьких моделей. Юра стал генеральным спонсором городского конкурса красоты и возглавил жюри. Конкурс был широко разрекламирован и вызвал ажиотаж среди участниц и публики. На финал Юра уговорил прийти Костю: надо же иногда отдохнуть от дел и насладиться истинной красотой.