Но и это бы можно было перенести, если бы дело шло только об унижении своем. Но, к сожалению, дело не в одном этом. Царствовать и управлять народом нельзя без того, чтобы не развращать, не одурять народ и не развращать и не одурять его тем в большей степени, чем несовершеннее образ правления, чем меньше управители выражают собою волю народа. А так как у нас самое бессмысленное и далекое от выражения воли народа правление, то при нашем управлении необходимо самое большое напряжение деятельности для одурения и развращения народа. И вот это одурение и развращение народа, совершающееся в таких огромных размерах в России, и не должны переносить люди, видящие средства этого одурения и развращения и последствия его.

1891

Варианты

№ 1 (рук. № 1).

Неприличное поведение молодого царя перед представителями было так необычно, так вне всяких не только придворных приемов, но и всяких простых человеческих приемов порядочности и учтивости, что тотчас же после этого дня стало сильнее и сильнее распространяться в обществе всеобщее недовольство и неодобрение поступка царя.^[1] Разве мог этот молодой человек поступать иначе после всего того, что с ним делали и что ему внушали. Кто он такой этот молодой человек? Как он воспитан?^[2]

Все самые смирные, самые великие охотники до подлости и лести перед царями были возмущены и явно выражали свое неудовольствие на поступок царя и осуждали его. Никогда еще я за всю мою 50-летнюю сознательную жизнь не видал в обществе такого единодушного неодобрения и даже негодования. Люди сходились и говорили друг другу, вроде, как говорили «Христос воскрес», только в обратном, не радостном духе. Говорили: «Что? Каково! Да, бессмысленные мечтания! Да, пощечина всем» и т. п.

Все, очевидно, были удивлены, как бывают удивлены люди, когда они увидят непредвиденные ими последствия своих поступков, как бывает удивлен человек, когда он, не останавливаясь, шел вперед по болоту и вдруг почувствовал себя по пояс в воде и тине, из к[оторых] не знает, как выбраться.^[3]

И так же, как бывает с человеком, попавшим в воду, что удивление продолжается недолго, а человек свыкается с своим положением, – так это удивление и негодование русского общества на дерзость и оскорбление его, нанесенное молодым царем, прошло очень скоро.

1. Зачеркнуто: он, ничего не знающий, не имеющий возможности знать, будет управлять сам и никому не дозволит мешаться в свое самодержавное правление. И все удивились, а между тем разве могло быть иначе. И разве можно винить в этом этого малообразованного, развращенного и сбитого с толку мальчика. Он поступил так, как он должен был поступить…

2. На полях против этого зачеркнутого текста рукою Толстого было написано, а потом зачеркнуто: Для чего же он делал это?

3. Зач.: Люди были удивлены, но если бы они вдумались бы в причины, приведшие их к тому положению, которое их удивило, они увидели бы, что тут не только не было ничего удивительного, но было бы удивительно, если бы случилось что-нибудь другое. Это так же малоудивительно, как то, что человек чувствует, что ему мокро и холодно ногам и животу, когда он сидит по пояс в болоте.