Решаю не брать все это в голову. В конце концов, укрепляюсь в своем решении расстаться. Это было правильно. Что бы у нас было еще через три года? Похоже, ничего хорошего.
– Что, прямо так и написал? – Аня удивленно поднимает брови. У нее очень выразительная мимика, как и у меня. Лёша пару раз просил меня «не обезьянничать», это было довольно обидно.
– Да, даже сообщение в итоге не удалил, – демонстрирую свой телефон подруге.
Удивительно, я знала этого человека пять лет, встречалась с ним – три. Он всегда казался таким добрым, щедрым, открытым. И тут такие открытия. Доктор Джекил стал мистером Хайдом.
– Он реально может что-то сделать? – спрашивает Аня, попутно заваривая нам чай. Кофе уже не лезет, да и пульс от него учащается. Помню, была на нервах и выпила несколько чашек, потом бегала и тряслась, спать не могла всю ночь. Допустим, несколько чашек – это восемь. Наверное, многовато, да и на нервах была после расставания с Лёшей. Так что просто учесть это на будущее. Собственно, уже учла, вот, чай пьем.
– Ты же знаешь, кто его родители. Странно будет, если он и правда пойдет к ним, но, в теории может. Он сейчас как будто в состоянии аффекта, злится, кричит. Ужасное зрелище. Ну, вернее, сегодня я его не видела, только слышала, но и ушам моим это не понравилось. Но что я могу поделать? Не бежать же из страны теперь из-за проблемного бывшего?
– Не бежать. Но подстелить соломки, раз знаешь, что есть шанс упасть, – хитро тянет Аня и прищуривается, как лиса.
– Что ты имеешь в виду? – отпиваю глоток чая и от неожиданности обжигаю язык, потому что именно в этот момент слышу ответ.
– Компромат, конечно, – Аня говорит спокойно, растягивает губы в улыбке, но выглядит в этот момент, как всемирное, глобальное зло. Как хорошо иметь такую подругу!
. . .
На работе всё тихо, хоть я и предвкушаю апокалипсис. Все выходные мы думали, чем бы затормозить Лёшу и, хотя идеи возникли, дело это сложное. Если бы он решил действовать, наверное, уже стал бы?
После нескольких встреч с клиентами, иду в большой конференц-зал, где уже начинается общее совещание. У нас привычка проводить эдакую планерку на неделю. Очень удобно, сразу обсуждаешь, что было и что планируется. Сажусь рядом с Аней, кладу записную книжку на стол, ставлю рядом чашку с кофе и настраиваюсь на брейнсторминг.
Оказывается, зря. Сначала я слышу топот и крики, а потом в помещение буквально забегает группа людей с закрытыми лицами и криками «все на пол». Тем из нас, кто в стрессе соображает медленнее других, помогают улечься на первую попавшуюся поверхность.
У меня на работе маски-шоу. Вау. Конечно, понимаю это не сразу, но раз людей фиксируют на месте и идут к компьютерам, документам и всяким бумажкам, видимо, это такая проверка. Устрашающая.
Спустя пару минут, я лежу грудью на столе для переговоров, вверх пятой точкой, ноги на каблуках немного дрожат от непривычной нагрузки, а сердце, выскакивая из груди, бьётся уже где-то в шее.
Унизительная поза, полная каша в голове и адский адреналин, который скоро через уши польётся. В голове скачут несвязанные мысли, что это могут быть бандиты, а вдруг нас убьют, как повезло, что на мне брюки, как свести пятна от кофе с одежды, почему так болит рука, почему именно я стою в позе как из фильмов для взрослых…
Все остальные просто лежат на полу с заведенными вверх руками, а я вот так. Мои руки держит какой-то мужчина и всё это очень, очень страшно. Вокруг гробовая тишина, только гендир пытается что-то говорить. У него в крови умение вести переговоры, но как можно договориться с грубой силой?
Через стекло вижу, как люди без опознавательных знаков уносят некоторые компьютеры и папки с документами, как бегает кругами главный бухгалтер, размахивая руками. Кроме меня, на нее никто не обращает внимания в суете, видимо, продуманной до мельчайшего движения.
Ну не мог же это всё организовать Лёша, правда?
И в насмешку моим мыслям, мужчина, фиксирующий мои руки, наклоняется ниже и тихо шипит мне в ухо:
– Привет от бывшего!
Глава 17.
Когда Андрей Иосифович, президент нашей компании, вызывает меня на ковер, я понимаю, что дело плохо. Вызывает он не только меня, на совещании присутствует еще пара человек, но я знаю точно – по мою душу.
Что еще думать, если мне совершенно точно дали понять, что это дело рук Лёши. Наверняка, кто-то слышал и сказал боссу. Но, я и сама бы сказала, рано или поздно, такое не утаишь.
Вспоминаю вчерашние события, содрогаюсь. Спина покрывается липким потом. Не хотела бы пережить такое еще раз.
Мы говорим о наших нарушениях, придумываем линию поведения, вводим в курс юристов. Да, в теории, все это могло бы случиться и без моего участия. То есть, это могли бы быть проделки конкурентов или просто рейд по крупным компаниям. И пути решения примерно одинаковы. Только вот судиться, откупаться или что угодно еще – не панацея. Это же Лёша. Он может хотеть, чтобы я уволилась. Или чтобы я боролась до конца, но не смогла выиграть.
Телефон пищит, вырывая меня из раздумий.
«Ты в порядке? Только что услышал о вчерашнем.»
Задумываюсь. На самом деле, я почти в норме. Вздрагиваю немного, когда слышу громкие звуки, но даже паранойи нет, что удивительно. Зато есть злость. Много, много злости. Примерно это и пишу. Приятно, что Дима поинтересовался.
Позже мы обсуждаем ситуацию с Аней, она настроена очень решительно, но не понимает причин всего этого действа.
– Ну, мы расстались не очень хорошо. Понятно, что он злится, – пожимаю плечами. Я уже не удивляюсь, вот совсем. Лёша в какой-то момент стал меняться и далеко не в лучшую сторону, но это уже что-то экстремальное.
– То есть, напускать на бывшую девушку маски-шоу – это прямо нормально поведение после окончания отношений? Чтоб жизнь медом не казалась. И еще потом разорить компанию. Чтоб наверняка. Что-то не сходится. Он ведет себя, как будто это вендетта. Обычно поводом для нее служит что-то серьезно. Измена, допустим. Но ведь измены не было. Не понимаю.
Аня ходит по комнате взад-вперед, как пума в клетке. Мозгует, примеряет варианты.
– Может он думает, что была? Я ему объяснила всё раз двадцать, но он же не слушает. Но, все равно, такого я не ожидала. Не знаю, что делать. Можно, конечно, просто ждать и смотреть, но однажды причина проверок станет явной. Да он сам запросто заявится к Иосифовичу и скажет, или увольняй чикулю, или прощайся с компанией. И что он выберет?
– Он называет девушек чикулями? Серьёзно? Фу-у-у, – она кривится. Да, мне тоже никогда не нравилось это слово. Оно какое-то… подростковое и довольно неуважительное. Но Лёшу никогда не интересовало, что я думаю по этому поводу.
– Есть еще вариант, что они замучают тебя допросами, – раздумывает вслух Аня. – Подкинут какую-нибудь бумажку, притянут это за уши, а там вытащат что-то нелицеприятное. Или выдумают. Он знает, что ты работаешь тут с самого начала, сколько успела сделать, сколько всего знаешь. Для тебя это место – если не дом, то база. Вот и хочет напакостить.
Она права. Это моя база, моя тихая гавань, отдушина, за которую я еще и деньги получаю. Похоже, он хочет помучить меня, вынудить уйти, не оставив другого выхода, кроме как умолять его…
Хрен тебе, Лёша.
Что ж, тогда нужно просто ускорить события.
– Ань, пошли, поговорим с Иосифовичем вместе. Я увольняюсь.
. . .
К концу дня я любовно оглядываю свой кабинет напоследок. Мне выдали зарплату за три месяца, посочувствовали и отпустили с миром. Другого выбора никто из нас не нашел.
И вот я прощаюсь с родным креслом, ставлю в коробку свой комнатный цветок и гордо иду на выход.
С работы меня порывается забрать Дима, но я отказываюсь. Ехать мне все равно домой к Ане, а если за мной слежка, не стоит его впутывать.
Не знаю, с чего я вообще об этом подумала. Может и правда паранойя, но я чувствую настойчивый взгляд в спину, хоть никого в итоге и не замечаю. Нервы ни к черту.
Дома меня все-таки накрывает откат. Но, вот счастье, это не мой дом, а Анин, она рядом со мной. Так что следующие несколько часов мы обсуждаем всё на свете, смотрим старый популярный сериал и пытаемся вывести меня в позитив, хоть я и хочу только плакать от несправедливости. Нет у меня больше дома, нет работы, личная жизнь накрылась медным тазом, а бывший хочет сделать мою жизнь еще хуже.
Самое время для проверенных сериалов.
– Не понимаю, почему Наташа так долго не знала о романе Кэрри и Бига? Если мужчина пропадает по ночам, задерживается, весь такой «у меня работа, не трогай меня», то это попахивает неверностью, – хмыкает Аня ближе к концу очередной серии, подвигая ко мне попкорн.
– Наверное, она ему не изменяла, потому и не думает, что он может. Люди же всех меряют по себе, – я улыбаюсь в ответ и вдруг замираю.
Вот она мысль, которая не давала мне покоя. Вот она, ускользающая и гениальная до смешного. Он сам изменял мне! Сам изменял, потому и начал так думать обо мне. И скандалы начал закатывать потому, что стал с кем-то меня сравнивать. Конечно, в отелях, на съемных квартирах не будет пыли и случайных вещей на столе, ведь там не живут постоянно. Эти места не могут быть домом.
Я выкладываю свои мысли Ане, и она совершенно смотрит на меня в немом удивлении, разве что рот не открыв.
– Вот что сериалы животворящие делают. Потрясающе. Пошли искать швабру, с которой он тебе изменяет!
И мы, как заправские детективы, начинаем копать его соц.сети. Наконец, спустя час, мы находим девочку, у которой мелькает недавнее фото с Лёшей. Анфиса, девятнадцать лет, блондинка с длинными волосами, в короткой юбке под школьницу.
Вот она показывает новые часы, вот сумочку известного бренда, на которую явно сама не заработала. А вот и объяснение под постом. «Любимый подарил».
Вот ее фото в Лёшином фитнесе полтора года назад. Похоже, она была той самой приглашенной моделью, которая должна была заниматься в зале весь день в открытой одежде, а потом участвовать в небольшой рекламе. Мы обсуждали такие варианты продвижения, только лица ее я вообще не запомнила.
Еда, еще еда, какой-то навороченный коктейль. А вот ее фото из шикарного отеля, очень мне знакомого. Там мы останавливались на годовщину, а спустя пару месяцев, Лёша там же проводил встречу с партнерами. Ну да, даты совпадают. Чувствую себя юным Шерлоком.
И тут вспыхивает внезапная идея. Интересно, а пароль на виртуальном диске он поменял? Я суюсь туда без особой надежды, этот пароль был актуален года два назад, Лёша дал мне его, когда был на рафтинге, а сбросить бизнес-план партнеру нужно было вотпрямщас. Не мог же он его не поменять?
Вот это удача! Оказывается, мог. В ответ система показывает десятки папок с разными названиями. А в папке «Детка» меня ожидает настоящий сюрприз.
Глава 18.
Раньше я бы решила, что моя жизнь разрушена. Что она катится под откос, любимый человек изменил мне, спустя три года отношений и сердце мое разбито.
Но не-е-ет. Сейчас же мне хочется рвать и метать, потому что этот человек имел мне мозги так долго, так качественно, обижал сравнениями и подозрениями, что я почти поверила, что во всём виновата сама. Да, вот такая криворукая, неприспособленная к жизни, не чистюля, не красавица… А почему он так себя вел? Да потому что у самого рыльце было в пушку. Вот такой идеальный мужчина. Женииииих. Будущий муж. Тьфу, спасибо судьбе, что этого не случилось.
Спутаться с малолеткой, начинающей моделью, блогером, блондинкой… что может быть банальнее?
Но, главное, почему? Я всегда думала, что такое происходит, когда в паре всё плохо, женщина ходит в халате и бигуди, у нее всегда болит голова, десять детей по лавкам, еще работа сверх… Ну, нет времени, настроения, мало ли.
Но, если разбирать по кусочкам, выходит странная картина. Я работала, домохозяила по вечерам и выходным, у меня никогда не болела голова, и детей мы завести не успели. Выглядела я всегда хорошо, халаты у меня были только шелковые и кружевные, да и те пылились на полке. Я не ханжа, не брюзга, мозг не выносила, если он мне его не выносил.
Ну и где шаблонная логика? Вот, пожалуйста, завел себе любовницу, пока я еще и женой-то не стала. Ух, как я зла.
Но все это наводит меня на вполне полезные мысли. Вот тут и надо искать компромат. На этом диске.
Нелегальные сделки, взятки, налоги… Ну и фото этой Анфисы надо сохранить.
Все-таки, не я это начала, бодаться не хотела, но он первый начал. Будет мне на черный день шантаж, если другого выхода не останется. Да, я потом буду чувствовать себя ужасно, буду месяцами отрабатывать это с психологом и успокаивать совесть. И бабушка всегда говорила, что жить нужно честно. Но если он мне жизни не даст, то какой смысл в этих советах.
. . .
– Думаешь, он успокоится, узнав, что ты уволилась? – спрашивает Аня. Выражение ее лица говорит о том, что она сильно в этом сомневается. Но мне очень хочется верить в лучшее.
– Я очень на это надеюсь. Ему наверняка пришло сообщение, что в его аккаунт вошли с другого устройства. Должен поостеречься.
– А мне кажется, он не подумает на тебя. Лёша вообще недооценивает женщин, судя по тому, что я о нем знаю.
– Может быть. Женщин он недооценивал всегда, вот сколько я его знаю. Только сначала это было что-то вроде «настоящий мужчина, который решает мои проблемы», а потом добавилась отметка «сама она ничего сделать не может, что с бабы взять». То есть, он был всегда уверен, что я сама с проблемами никогда не справлюсь, а вляпалась в них по глупости.
Хотя, и по глупости тоже бывало, да.
Я смеюсь и вспоминаю несколько особо нелепых случаев, когда ему приходилось меня выручать. Но это были просто самые дурацкие в мире совпадения. Ну, правда. Такое нарочно и не придумаешь.
Был момент, когда я осталась на плоту, среди довольно большого озера, в одних трусах, потому что мою одежду смыло волной от проезжавшего катера. Плавать я не умела, солнце жгло нещадно, Лёша вернулся через час и плыл меня спасать. Обгорела я тогда знатно.
Или вот в горах. Когда я приняла большую хозяйскую собаку за волка и залезла на ёлку, а слезть не смогла. У страха глаза велики, но я таких больших собак вообще никогда не видела. Был вечер, я вышла погулять у дома, снег, луна…
Я думаю, здорово, что от этих отношений остались хоть какие-то хорошие воспоминания.
. . .
Спустя пару дней я сижу в кафе и пью кофе со сливками, когда Дима, сидящий напротив, вдруг предлагает мне поработать в его компании.
Поразительно. Пару месяцев назад я бы и предположить не могла, что судьба подкинет мне такой шанс. Я была в отношениях, с любимой работой, жила в классной квартире и не собиралась менять в своей жизни ничего. Вообще ничего.
И вот я одинокая… Нет, свободная. И вот, я свободная, безработная девушка, живу у подруги, хоть и активно подбираю себе жилье, а моя первая любовь, Дмитрий Фёдоров, предлагает мне работу. Зарплата выше ожидаемого, а ответственности даже меньше, чем прежде. Это очень, очень неожиданно.
– Дим, давай проясним. Я не встречаюсь с теми, с кем работаю. Просто чтобы ты понимал, – я улыбаюсь и приподнимаю бровь. Это может выглядеть флиртом, но, на самом деле, это предупреждение и чистая правда. Я не встречаюсь с клиентами, партнерами и коллегами. И до этого момента у меня даже мысли не возникало, не то, что соблазна. Но сейчас что-то неуловимо меняется.
– Дима? Не Фёдоров? Кто ты, и что сделала с Алисой Брусникиной, которую я знал? – его глаза округляются от удивления и он, конечно, шутит, но как-то неуверенно. Вау! Надо записать в блокнотик эту дату. Я, наконец, удивила Фёдорова.
– Да, тебе невероятно повезло, что я оказалась свободна ровно в тот момент, как у тебя появилась нужная вакансия. Компетенции понятны, зарплата на уровне. Но тебе это зачем? Хочешь мне помочь? – свожу брови. Мысль, что он занимается некоторой благотворительностью, мне не нравится. Я классный специалист, предложения были, но я всегда держалась своего места работы. Сжилась со своей компанией, никуда не планировала уходить. Но, жизнь непредсказуемая штука.
– Ты просто классный специалист, – повторяет он мои мысли. – А мне повезло знать тебя и оказаться рядом, чтобы перехватить в нужный момент. Схантить, как говорит мой hr-отдел. Они чуть не передрались из-за того, кто будет вести твою адаптацию, если ты согласишься. А ты согласишься, верно? Только не думай, что я прекращу за тобой ухаживать, мы в разных направлениях, плюс официально у нас это не запрещено. А если бы и было, из любого правила всегда возможно исключение.
У него такой потрясающий голос. Почему так тяжело думать и сопротивляться, когда он так говорит? Взрослая женщина, надо же, даже как-то стыдно. Ухаживать. Давно не слышала этого слова в таком значении.
– Не думай, что я стану помогать тебе в столь сложной задаче, как убеждение меня в том, что ты исключение из правил, окей?
– Не сомневаюсь, что это будет в стиле «Укрощения строптивой», – Дима улыбается еще шире, а я поражаюсь его самоуверенности. Наверное, у него есть какое-то тайное оружие. Пионы он уже использовал. Что еще?
Я долго думаю над этим, никак не могу найти подходящий вариант. Когда звонит телефон, я на автомате беру трубку, не смотря на экран.
– Думаешь, раз ты уволилась, то всё закончилось? Ошибаешься, дорогая.
Глава 19.
– Как ты считаешь, ему пора предъявлять компромат? – я стою на Аниной кухне и варю кофе. У нее классная турецкая турка, такая маленькая и золотая, ровно на одну чашку, причем микроскопическую. И кофе турецкий, раньше такой не любила, а теперь вот распробовала.
Аня вообще любит Турцию, даже турецкий язык учила, довольно успешно. А я знаю только, как сказать спасибо.
– У тебя будет только один шанс, не трать его зря. Пока это пустые угрозы. Тем более, ну что он еще может сделать?
– Не знаю, – я ловлю момент, когда кофейная пена норовит вырваться из золотистой емкости и снимаю ее с огня, наливая кофе в чашку. – Я прохожу собеседование у Димы, но это скорее формальность. Скоро выйду к нему работать. Мало ли, что может случиться.
Делаю первый глоток кофе, вдыхаю аромат, перекатываю горечь на языке. Мммм. Лучше начало дня. И середина дня. И конец, иногда.
Конечно, чудесный момент портит воспоминание о Лёше. Оно приносит какую-то неприятную незавершенность. Это как все время видеть пятно на стене и хотеть его закрасить, но не иметь краски. Или каждое утро замечать лишний волос под бровью, но не вовремя – нет времени или пинцета. Наверное, когда все закончится, я вздохну с облегчением. Закрашу пятно, выдерну волос и заживу нормальной жизнью.
Хотя, все это ужасно обидно. Хочется звонить ему и ныть в трубку «за что ты так со мной, я не заслужила». Но, конечно, я этого не делаю. Просто глотаю эту горькую обиду, и иду дальше.
Сегодня последний день у Ани, завтра я съезжаю на съемную квартиру недалеко от новой работы. Студия, очень светлая, с окном на всю стену. Микроскопическая, но зачем мне сейчас нечто большее? Когда Аня впервые ее увидела, то не смогла обойтись без комментариев.
– Не пойму, ты теперь будешь есть в спальне или спать на кухне? – посмеялась она. Я тоже посмеялась, почему нет. На самом деле это напоминает домик для Барби на минималках, только всё бело-серое, а не розовое. Спасибо, что ванная и туалет отдельно, а то видела я такие квартиры, с душевой кабиной прямо на кухне. И ничего, живут же люди. А тут отдельная ванная, нормальная кровать, да еще и хороший вид из окна. Зачет.
. . .
Новый офис даже красивее, чем я помню. У меня отдельный кабинет, маленький и уютный, потрясающий офисный стул собственного производства и хороший вид из окна. Да, не за видом мы приходим на работу, но это отличный бонус. Как и ваза с цветами, которую мне только что принес Дима.
– Решил оставить пионы для особых случаев, – он улыбается, пока я ищу идеальное место для ирисов. Отлично, Дима, молодец, не розы! С некоторых пор перестала их любить.
– Очень красивые, спасибо, – я улыбаюсь в ответ. – Надеюсь, это не подкат. Иначе придется отказаться, а мне они так понравились.
– Это приветствие в первый рабочий день, коллега. А чтобы совесть тебя не съела живьем, могу слукавить, что они от отдела персонала.
– Не надо. Я их все равно оставлю. А ты соблюдай субординацию,– я сурово качаю указательным пальцем, как воспитательница в детском саду. И улыбаюсь, да, потому что цветы уж очень подняли мне настроение, да и вообще, сегодня отличный день! Новая работа, впервые в моей жизни.
– Ты знаешь, где меня найти, если захочешь посильнее отругать, – Дима машет рукой и выходит, а я остаюсь. Самое время заняться делом.
. . .
– Эй, Ягода, нельзя столько работать. Давай подвезу тебя домой? – заглядывает Дима ко мне в конце рабочего дня. Ну, на самом деле, этот конец был часа два назад, но я немного увлеклась.
– Если ты не надумаешь себе лишнего, то не откажусь. Я переехала вчера, наконец. Надоело Аньку стеснять, хоть она и говорила, что я не мешаю. Но есть же вещи, которые лучше делать без гостей. Ой. В смысле…
– Да, да, есть такие вещи, – Дима перебивает меня и улыбается. Я смущаюсь.
Уже и забыла, когда так смущалась в последний раз. Это всё страшно некстати. И, главное, ничего особенного он не говорит, я сама несу какую-то чушь.
– Ну, ты понял, выйти из ванной в полотенце или выбежать на кухню воды попить…
– В неглиже? – он играет бровями, а меня всю заливает краской. Да что ж такое, я совсем не это имела в виду. Но это прямо та самая ситуация, когда, чем больше говоришь, в попытке исправить сказанное, тем хуже становится. Отлично, осталось ляпнуть про занятия любовью, и останется только мечтать провалиться сквозь землю.
– Фёдоров, не зарывайся. Ты же знаешь, что я имела в виду.
– Ты имела ввиду занятия любовью, но сказала другое, – невозмутимо отвечает он. Я чертыхаюсь про себя. Ну, надо же, каков наглец. Мысли читает, прямо дословно.
Нет. Мы так не договаривались. На работе я работаю, а не вот это вот всё.
– Всё, закрыли тему. И, если повезешь меня домой, то давай без вот этого. Иначе я лучше на такси, – предупреждаю его.
– Принято. Я буду паинькой, не переживай. Пять минут на сборы, буду ждать тебя внизу.
Он выходит. Я чувствую облегчение и быстро сбрасываю в сумку всякие мелочи со стола. Но не могу отделаться от мысли, что мне немного, самую капельку жаль, что он согласился быть этим самым паинькой.
Глава 20.
– Кать, ты обещала статистику к концу дня. Готова? Отлично, пока кофе попью, спасибо, – я вешаю трубку и откидываюсь на стуле. Все-таки новая компания – новые подвиги . И это чудесно.
Я работаю в компании «Лес» всего две недели, но уже привыкла, в том числе к названию, над которым когда-то смеялась, настроилась, занимаюсь своим делом и собираю первые результаты. Каждые два дня цветы в красивой стеклянной вазе меняются. Дима таинственно улыбается, делая вид, что это не он, но я же знаю… В целом, меня всё устраивает. И то, что он ни разу не повторился, тоже делает ему честь. Были ирисы, ромашки, какие-то особенно мохнатые розовые хризантемы, кружевные кремовые гвоздики, охапка разноцветных тюльпанов, а вот сегодня на столе красуются маки. Маки! Где вообще такое берут и сколько это стоит? Нет, пожалуй, ограничусь первой частью вопроса. Если там есть подснежники, я просто снимаю перед ними несуществующую шляпу.
Катя, моя коллега из отдела аналитики, который состоит аж их двух человек, но все равно гордо называется отделом, приносит обещанный отчет. С первых строк вижу, что он хорош. То, что нужно. Катя остается, пока я листаю графики.
Я считаю себя динозавром потому, что люблю распечатанные отчеты. Не все, только крупные, итоговые, с самыми важными выжимками. Для меня это как читать книгу, такую шуршащую страницами, с неповторимым запахом. Кладешь ее на колени, листаешь и чувствуешь счастье.
Наверное, с отчетами когда-то что-то пошло не так, но я испытываю примерно те же чувства. Графики в экселе, они не живые. А на бумаге они приобретают форму, фактуру, по ним можно провести карандашом, оставить заметку от руки…
Ну, не суть. Я просто смирилась со своим пунктиком и теперь очень, очень хорошо отношусь к людям, которые не косятся на меня из-за него. Вот как Катя. Совершенно невозмутимая девушка.
На третьей странице, когда я как раз рассматриваю большой цветной график посещаемости сайта, что-то вдруг меняется. Мой кабинет катастрофически мал для того, чтобы я успела оценить происходящее быстро и правильно.
Я вдруг лечу на пол, вслед за своими таблицами и графиками, следом приземляется Катя. Воздух выбивается из моей груди чьим-то толчком, руки больно ударяются о ламинат.
Вокруг шум, кто-то кричит и ругается, со стола падает ваза с маками, заливая пол и нас водой. Цветы разлетаются по комнате, по ним ступают грубые ботинки. И я понимаю, что все это случилось опять.
Маски-шоу, которое заказал Лёша. Я не поднимаю голову, чтобы посмотреть на эти людей, я и так примерно представляю, как они выглядят.
На этот раз никто ничего мне не говорит, а когда все уходят, мы со всхлипывающей Катей еще пару минут просто лежим на полу. Я бы тоже с удовольствием поплакала, но слез нет. Внутри всё ноет, ком подкатывает к горлу, и было бы значительно проще разреветься, но я физически не могу. Не могу выжать из себя и слезинки.
И подняться тоже не могу. Сажусь на мокром полу, подтягивая к себе колени, и Катя повторяет мои движения. Мы обе немного в шоке, но она значительно больше. Еще бы, даже месяц не прошел, как я прочувствовала на себе такое же действо. Во второй раз уже не так страшно. Вру. Страшно точно так же.
Дверь вдруг резко открывается и ударяет об стену, а рядом со мной приземляется Дима. Я совсем не ожидаю его увидеть сейчас, впрочем, я вообще не понимаю, чего теперь ожидать.
Он становится передо мной на колени, и берет мое лицо в ладони.
– Алиса, ты в порядке? Ягода, скажи мне, не молчи, пожалуйста. Они ничего тебе не сделали?
Его глаза широко раскрыты, они почти круглые, надо же. И светлые, потому что зрачок напоминает крошечную точку. Я зависаю, рассматривая его глаза и в груди, наконец, разливается облегчение. Теперь я понимаю, что всё закончилось.
Мое платье кое-где промокло, да и он тоже стоит на коленях в воде, но это не важно. Важно, что он тут, это его руки на моих щеках, а вот это его брови хмурятся.
– Все уже хорошо, – хриплю я в ответ. Со значительной задержкой, надо сказать. И он тут же судорожно выдыхает.
-Это всё Лёша. Никак не оставит меня в покое, – я почти шепчу. Дима улыбается и качает головой, мол, это не так важно. Мы очень близко, смотрим только друг на друга и, наверное, это немного неуместно, но сейчас мне плевать.
– Разберемся. Я тоже не пальцем деланный, знаешь? – в его словах нет улыбки, он не шутит, просто говорит мне таким образом, что переживал. Что я не уволена. Что мы вместе справимся и с этим тоже.
– Знаю. Но я тоже не так проста, как ему кажется, – шепчу Диме в плечо, потому что он успевает рывком меня обнять.
Поздно вспоминаю, что мы не одни и рядом сидит ошарашенная Катя. Но, когда я перевожу на нее взгляд из-за Диминого плеча, она только слабо улыбается. И даже уже не выглядит такой бледной.
Так мы и сидим еще какое-то время, на полу, в воде, но в обнимку.
А к Лёше у меня теперь есть один неприятный разговор.
Глава 21.
– Привет. Мы можем встретиться поговорить? Нет, к тебе я не приеду. Да, вот такая пугливая. Нет, только людное место. Подойдет. До встречи.
Все тридцать секунд нашего разговора я так напряжена, что когда кладу трубку, чувствую себя. Как после марафона. Даже ноги подрагивают.
Аня стоит рядом со мной, как группа поддержки. И утвердительно кивает. Все верно. Встреча, не дома, в людном месте. Страх в голосе реальный, как и его предложение в парке погулять. Ага, в Битцевский, самое место. Ладно, главное, с кафе решили, там мне не придется нервничать еще и по поводу его замашек маньяка.
Следующим утром я, одетая в джинсы и кроссовки, чтобы сбежать, если что, еду на место. Это обычная сетевая кофейня, довольно приличная, с фирменными блинчиками и салатом Цезарь. Ничего необычного.
Лёша уже сидит за столиком, перед ним стоит остывший кофе. Он ничем не выдает нервозность или напряжение, зато я со стороны смотрюсь невротиком, который выпил с десяток чашек кофе. Все верно. Он еще не знает, что у меня есть козырь в рукаве.
– Ну, здравствуй. Пришла спросить, замешан ли я в твоих неприятностях? – Лёша самодовольно улыбается и откидывается на стуле.
– Ты ведь не ответишь мне на этот вопрос, – я сажусь на краешек стула и рассматриваю бывшего мужчину своей мечты. Удивительно, в нем ничего не изменилось, но одновременно изменилось всё. Холодный, самоуверенный, совсем неприятный сейчас человек. От моего Лёши ничего не осталось. Зато я явно вижу перед собой Алексея Санникова, серьезного бизнесмена, лет эдак тридцати двух отроду. Безликая характеристика – это всё, что о нем можно теперь сказать.
– Совсем немного времени без приличного общества, и ты разучилась здороваться. Где твои манеры, крошка? – он морщит нос и это смотрится до того неприятно, что я опускаю глаза.
– Если ты считаешь приличным обществом себя, то это очень грубая лесть. Человек из приличного общества не стал бы натравливать маски-шоу на бывшую девушку. Особенно учитывая причину расставания.
В этот момент приходит официантка, и я прошу большой капучино. Всегда любила сливочный кофе, особенно в кофейне у моего бывшего дома. Но, хватит о грустном.
– О, ту причину, где ты продажная женщина, наставившая мне ветвистые рога?
На секунду замираю. Спокойно, Алиса. Ты была к этому готова.
– Нет, ту причину, где я ушла о тебя из-за тирании и морального абьюза. А сейчас у меня появилась еще одна фееричная причина. Немного запоздалая. Зовут её Анфиса, и ты встречался с ней за моей спиной долгое время. Изменял мне, пока я тебе завтраки готовила и квартиру вылизывала. Верность хранила. Жаль, что я не узнала раньше. Я почти не злюсь, что ты назвал меня продажной женщиной, странно, что так мягко, а не с помощью Великого Русского Матерного. Ведь ты судил меня по себе, а ты тот еще…
В этот момент передо мной аккуратно приземляется чашка кофе с великолепной молочной пеной. Я делаю первый глоток, проглатывая вместе с ней и сочное ругательство. Все верно, приличной девушке не пристало использовать такие слова.
На лице Лёши читается удивление. Не знаю, что его так впечатлило: то, что я знаю имя его любовницы или то, что я ему не изменяла. В любом случае, я это сказала, а он может и не верить, его право. Мне уже все равно.
– Что такая дерзкая стала? Где та милая курочка, что жила со мной три года и так хорошо прятала свое настоящее лицо?