– Илья – это продукция нашего семейного бизнеса, возьми с собой в Россию. И, откупорив вторую бутылку, добавил:
– А эту сейчас будем пить за твой отъезд. Ты что, хотел тихо «по-английски» уехать? Нет, мы тебя проводим по-нашему, по-техасски. Сколько мы с тобой выпили за это время? Ах, не считал, зато я считал, – вот и счет принес, и американец громко рассмеялся.
– Этого еще не хватало. Этот гринго мог спаивать геолога, а он – на это дело слабоват. И мог выведывать у него цели и задачи его миссии. Еще и за него придется отвечать, – не успокаивался Алексей.
Тем временем, и второй американец пытался вывести Илью Петровича «на брудершафт». От такой бесцеремонности, переходящей в хамство, у Алексея сводило скулы. Надо что-то делать и спасать товарища, который от второй порции виски заметно поплыл. А что сделаешь? Они все подливают и подливают. Геолог начал откидывать голову назад, теряя контроль над собой. Было заметно, что к нему американцы интерес потеряли. Значит, они меня споить хотят, – догадался Алексей. Ну, что ж, посмотрим.
Илья Петрович уже видел какой-то сон, крепко держа подаренную бутылку виски в руках, когда закончилась откупоренная Вокером первая бутылка. Американцы переглянулись, – мол, что делать?
Вокер извинился и пошел в номер, а Николсон завел разговор о возможном развале СССР, и не потеряет ли Алексей работу. Он добавил, что его коллега был на лекции Алексея в столичном университете и рассказал ему о триумфе русского дипломата.
Алексей понял – начинается самое главное. Как бы угадывая его мысли, Николсон отметил, что с такими способностями в Америке Алексей стал бы преуспевающим человеком, а не копил бы на машину годами. И про машину знают, – насторожился Алексей.
Вокер раскупорил еще одну бутылку и началось: кто-кого. Американцы не спускали глаз с Алексея, а он в свою очередь с них. Никто вроде бы не пытался обманывать. Но ведь они могли принять какие-нибудь таблетки, ЦРУ на это большие мастера, – думал и думал Алексей.
Когда Вокер включил кассету танго, стройной беседы уже не было. Каждый говорил о своем, пытаясь перекричать двух кассетник. Первой на стол упала голова Николсона. Недокуренная сигара чуть не воспламенила скатерть. Но из – под земли выросший бармен вовремя ликвидировал ЧП, но, не рассчитав прыжок к столу, по неосторожности задел стул Николсона. И тот упал на газон. Скорее всего он ничего не почувствовал, на лице так и осталась детская улыбка.
Прикончив вторую бутылку, Алексей спросил:
– Что будем делать дальше?
Вокер загадочно улыбнувшись, пошел в сторону номера.
Вот неугомонный, – думал Алексей.
Прошло пять минут, десять, а американец все не появлялся. Наверно, какую-то новую комбинацию задумал. Но его все не было. Устав ждать, Алексей зашел в его номер и увидел Вокера, заснувшим прямо над унитазом. Характерный запах сопутствовал этой сцене.
Вернувшись в бар, Алексей попросил бармена отвести Николсона на кровать, а также уложить Вокера. Приподнял Илью Петровича, который мертвой хваткой держал бутылку виски, и отвел его в номер.
Центральная площадь столицы, Пласа де Армас, жила своей привычной жизнью, вот уже более четырехсот лет, как при испанском вице-королевстве, так и при Республике и военном правительстве. Как она выглядит сейчас, так она архитектурно сложилась при испанцах. Площадь – ровный квадрат, в середине фонтан. Ее формируют – президентский дворец, напротив здание муниципалитета, справа – резиденция архиепископа, слева – гостиница и ресторан.
Жизнь на площади не прекращается ни днем, ни ночью. Все крутится и вертится и днем, и ночью, как сейчас говорят 7/24.
Испанская колониальная архитектура – главная доминанта, она сразу берет в плен и не отпускает долго – долго. Несмотря на современные автомобили и одежду, ты все равно окунаешься в средневековье. Развод гвардейцев перед президентским дворцом только усиливает это ощущение. А «ароматы» из подворотен возвращают во времена, когда здесь еще не было водопровода и канализации.
Площадь живет сумбурно и хаотично. Крики уличных торговцев и зазывал соперничают с клаксонами, вереницей ползущих, авто и свистками транспортной полиции.
Обеденные часы, когда особенно многолюдно, рай для карманников и организованного криминала. Вот идет плечистый блондин с прической, выдающей в нем морского пехотинца из охраны посольства США, оно неподалеку. Он небрежно болтает со своей подружкой, местной креолкой. Вдруг, в момент, их обступает ватага ребятишек ростом «метр с кепкой». Они кричат, галдят, размахивают руками, берут жертву в узкий круг, кто-то отвлекает, кто-то шарит по карманам. Блондин пытался отогнать их, но они мигом разбежались. Морской пехотинец остался без бумажника и дорогих часов. Этой методе придумали название – ограбление «пираньи».
После плотного обеда в ресторане «Эль Маар» Семен Семенович предложил Валдису прогуляться по площади «Пласа де Армас» и посмотреть смену караула у президентского дворца. Прибалт пытался отговорить минфиновца, но тот был непреклонен. Палящее солнце пронизывало с головы до ног, вызывая медлительность в движениях и мыслях. Семен Семенычу все было впервой, он крутил головой из стороны в сторону, восхищаясь и недоумевая. В какой-то момент небольшая группа людей отсекла его от Валдиса, но он этого не заметил. Его взгляд встретился с большими карими глазами девушки, стоявшей в подворотне. Она делала ему какие-то знаки, и он, чтобы ответить, вытащил правую руку из кармана пиджака, в котором лежала пачка денег. Валдис специально его предупредил не брать бумажник, а положить деньги в карманы брюк.
Кто-то похлопал ревизора по спине и показал вниз, где на брусчатке лежало несколько мелких монет. Семен Семенович нагнулся, чтобы собрать якобы оброненные деньги. Когда он выпрямился, вокруг никого не было, а навстречу бежал Валдис.
– Ну, Семен Семеныч, ты что отстал? Что за люди снуют вокруг тебя? Проверь, деньги на месте? Когда ревизор, обливаясь потом, пытался объяснить, что увидел красивую девушку, Валдис уже все понял. По его команде Семен Семеныч засунул руку в правый карман пиджака и обнаружил, что карман аккуратно обрезан снизу. Денег естественно не было.
Эх, Семен Семеныч, хотел сказать прибалт, но воздержался, увидев, что минфиновец так побледнел, что, казалось, он упадет в обморок. Но Валдис сталкивался с подобными ситуациями. Достав посеребренную фляжку, он буквально влил сто грамм коньяка ему в рот. Ревизор на минуту закрыл глаза, сделал глубокий вдох и начал розоветь, как помидор на ветке под инфракрасным светом. Но все-таки, опыт его не подвел – часть денег оказалась в брюках.
– Ну что, уважаемый, поехали домой, – предложил Валдис.
– Но мы же еще не купили говорящего попугая. Как раз для этого и деньги остались.
Этого прибалт всеми силами хотел избежать, так как нужно было ехать в самый криминогенный район старого города.
Когда-то там проживала достопочтенная публика, но в последнее десятилетие, и экологическая, и криминальная ситуация вынудили многих креолов переезжать ближе к океану, где образовались два-три престижных района. А тем временем маргиналы стали заселять старый город и дома, построенные еще при испанцах. Там образовалась что-то похожее на Хитровку, по Гиляровскому. Расцвели: контрабандные рынки, дома терпимости и торговля наркотиками, всего лишь в километре от президентского дворца. Полиция старалась обходить эти зоны.
Валдис очень не любил эти места и пытался, прямо и косвенно побудить коллегу отказаться от похода за попугаем.
– Если купим, как ты его в Москву повезешь?
– Вадим обещал, по-тихому, отправить на корабле в Одессу, а там, у меня родственники.
– А таможня?
– Это вопрос Вадима, он кое-что должен. Так что поможет.
– Ну, ладно, давай зайдем на парковку, она неподалеку. Оставим в машине пиджаки и галстуки, чтобы быть ближе к народу.
Действительно, без цивильных пиджаков, они почувствовали себя увереннее в этом благоухающем нечистотами районе. Сначала подошли к небольшому птичьему рынку, и Валдис, на хорошем местном сленге, несколько раз употребив слово «каброн» (козел), и, показывая на Семен Семеныча, объяснил проблему. Местный торговец долго смеялся из-за того, что один белый назвал другого белого козлом. На его памяти это было впервые. Поэтому он вызвался проводить их к месту контрабандной торговли. Торговец гарантировал скидку двадцать процентов, если Валдис заплатит вырученные деньги ему.
По узкой улице пошли немного вверх, а потом свернули направо к подъезду большого трехэтажного дома. На вид дому было лет четыреста. В подъезде Семен Семеныч на что-то наступил и чуть не опрокинулся навзничь. Хорошо Валдис поддержал. Оказалось, это была дохлая крыса. Местный проводник объяснил, что этого добра здесь хватает, но все привыкли. Ревизора данное обстоятельство не остановило.
– Упорный мужик, – подумал прибалт.
– Осторожно, крикнул проводник и резко оттолкнул минфиновца в сторону. Через доли секунд на то место, где он стоял, вылился поток мутной воды, не меньше ведра, но с запахом шампуня.
– Это наши девчата готовятся к вечерней смене. У меня с ними контракт – для моих клиентов скидка двадцать процентов. Если хотите …
– Нет, нет, замахал руками Семен Семенович. «Русо туристо обликом морале». Но местный ничего не понял.
Валдис вспомнил, что минфиновец так и не рассказал ему как он провел вчера вечер с Вадимом. Ну, и Бог с ним, это его проблемы.
Долго шли какими-то переходами и, казалось, что по кругу. Проводник все приговаривал типа «еще немного, еще чуть-чуть». Наконец, зашли в какую-то комнату, почти без мебели, и проводник сказал, что сейчас он приведет продавца с товаром. Прибалт почернел, предчувствуя недоброе. Минфиновец извиняющимися глазами смотрел на него. Ведь никто в посольстве не знает, где они находятся. В дверь заглянул небольшого роста мальчуган и что-то крикнул, им крутя пальцем у виска. Что он прокричал, даже Валдис не понял. Появился проводник и заявил, что хозяин товара подозревает, что вы американские копы. Поэтому цена удваивается.
– Я не смог его переубедить, – сказал проводник.
– У нас нет таких денег, – проговорил Валдис. А мы на тебя рассчитывали.
– Пойду, еще раз переговорю с хозяином птицы.
Местный вернулся только через полчаса. Нервы Валдиса и Семен Семеныча были на исходе. Они понимали, что всякое может случиться. Проводник передал последнее слово неизвестного им продавца, что никаких уступок – двойная цена.
Ну что, тогда выводи нас отсюда, – приказал Валдис. – Только после того когда получу двадцать долларов. Пришлось дать местному деньги, чтобы хоть как-то гарантировать путь назад. Проводник сказал, что, десять баксов он должен отдать владельцу попугая, и выскочил из комнаты.
Время шло, никто не появлялся. Семен Семенович понуро смотрел на Валдиса и молчал, обливаясь потом. Прибалт тоже молчал, просчитывая варианты. Убить не убьют, бить тоже не должны. Им нужны только деньги. Может и попугая здесь никакого нет. Словом, вляпались.
Минут через пятнадцать снова появился проводник. Он даже в тусклом свете сиял как начищенный пятак.
– Короче, вопрос решен в вашу пользу. Хозяин просит еще двадцать баксов сверху, и птица ваша.
– А где гарантия, что она говорящая?
При этих словах Валдиса в комнату вошел низкорослый, квадратного телосложения мужик, с лицом мексиканца. В руках он держал пыльную коробку из-под каких-то сигарет, название не читалось. «Мексиканец», как сразу окрестил его прибалт, открыл коробку и вытащил клетку. В ней действительно сидел попугай, похожий на амазона. На головке был желтый кружок, который считается признаком породы. А также признаком обучаемости к копированию человеческого голоса.
Мексиканец что-то дал птице, она это что-то вырвала клювом и цокнула им так, как будто молотом ударили по наковальне. Попугай повернулся к зрителям задом и четко произнес – «Байяте, ихо де пута». Валдис мягко перевел минфиновцу – «Убирайся, твою мать». Эта жесткая фраза, почему-то, произвела на покупателя такое впечатление, что он сразу достал требуемую сумму. Сделка была закреплена рукопожатиями. Мексиканец для обучения попугая рекомендовал следующую методу – смочить хлеб в вине и дать птице, накрыть клетку любым покрывалом, и в течение получаса, повторять какую-нибудь фразу, но не более четырех слов.
Радости Семеныча не было предела, и он даже хотел расцеловать по-брежневски мексиканца, но Валдис вовремя его остановил. Клетку поместили опять в коробку и в сопровождении проводника направились к выходу. По дороге местный успел выклянчить у ревизора еще десять долларов. Но тот был в такой эйфории, что не торговался. Пока шли, он вслух рассуждал, как будет обучать птицу. Первой фразой станет – «Слава КПСС». Как он искоренит все ругательства, чтобы не травмировать жену и детей.
Но вот и дверь парадного. Хотели попрощаться с проводником, но тот как в воду канул.
– Ну, и хрен с ним, сказал осмелевший ревизор.
Яркий свет улицы слепанул так, что оба погрузились в ночь на несколько секунд.
– Держи крепче коробку, – успел прокричать Валдис.
Совет, оказался кстати, поскольку у парадного толпилось несколько бомжей. Оба наших героя напряглись, готовясь к испытанию попрошайками. Но их вдруг как ветром сдуло. Ну и славненько мысленно перекрестился прибалт.
– Давай, Семеныч, ноги в руки.
И они повернулись в сторону движения к парковке. Но едва сделали два шага, как застыли от пронзительной трели полицейского свистка. Повернулись и увидели, что к ним, крутя свисток на пальце, неторопливо идет высокий, для местных чол, полицейский.
– Сеньоры, – приглушенным баритоном сказал он.
– А что у вас в коробке? Сегодня мы проводим рейд против торговцев контрабандой. Проверяем всех, кто выходит из этой криминогенной зоны. Покажите, что там, и я вас не задерживаю. И коп расплылся в улыбке.
– Валдис, что будем делать? – взмолился минфиновец.
– Не знаю, для начала покажу документы. И он стал шарить по карманам, но тут же вспомнил, что все в пиджаках, а они в машине. Плохи дела, – сразу решил он. Но может речитативом заболтаем. И начал.
В начале, Валдис несколько раз проговорил, что является дипломатом дружественной страны. Что с уважением относится к работе полиции и так далее, и тому подобное. Он хотел продолжить свой монолог, но полицейский прервал его просьбой показать документы. Объяснения прибалта, что корнет в машине, а авто на парковке привели к тому, что коп начал расстегивать кобуру.
– Или открываешь коробку, или идем в участок, а там разберемся какие вы, твою мать, дипломаты, – очень нехорошим тоном прошипел полицейский.
Делать было нечего, и Валдис неохотно открыл коробку. Из клетки показалась желтенькая головка птицы, и неожиданно прозвучала знакомая фраза – «байате, ихо де пута». Полицейского аж перекосило. Он, конечно, понял эти слова дословно, а не в мягком переводе прибалта минфиновцу.
– А это уже оскорбление представителя власти при исполнении, это статья, сеньор дипломат, – еще более нехорошим голосом, брызгая искрами из глаз, сурово сказал коп.
– А вторая статья – это участие в контрабандной сделке. Этот вид пернатых запрещен для отлова, в целях перепродажи и приобретения.
Вот здесь, до Валдиса дошло, что они попали в так называемую мошенническую схему «карусель». И появление копа – часть схемы. Значит, ему нужны деньги, а их нет. Тогда он может взять птицу и получить пиастры с хозяина пернатого.
Полицейский одновременно думал о том же самом, поскольку знал свое слабое место-приобретение этой конкретной птицы – не криминал, к тому же сегодня официально у него выходной день, и при всем желании, он не смог бы отвести их в участок.
Но Валдис не был экстрасенсом, более того, усталость от капризного Семен Семеновича, и вся эта эпопея в маргинальном районе, – сделали свое дело. Поэтому он сразу сказал ревизору, чтобы избежать следствия за участие в контрабандной сделке – птицу надо отдать. Взяв коробку с птицей, коп подмигнул прибалту, и они разошлись в разные стороны.
Обливаясь потом, Илья Петрович карабкался за Алексеем вверх по еле заметной козьей тропе. Как он не отнекивался, но все же пришлось ввязаться в мифологическую авантюру, как он называл про себя, эту просьбу Федора. У него никак не укладывалось в голове – при чем здесь он, доктор геологических наук, и какая-то древняя индейская легенда. Но пришлось также уважить Алексея, который предотвратил угрозу «американского крепкого объятия». Если бы Алексея не было бы в тот вечер на биостанции, янки могли его втянуть в какую-нибудь «историю». А там, и партбилет на стол, а то еще, и конфискация имущества. Федор ему рассказывал о подобных случаях. Вот теперь приходится отдуваться. Алексей, конечно, пообещал лишнего не рассказывать. Но все же осталась одна тайна. Но лучше об этом не вспоминать.
С серпантина горной дороги, когда Алексей впервые показал, куда им надо забраться, казалось, что цель недалека. Ну, два часа, ну три. Но их восхождение занимало уже пять часов. Хорошо вышли рано, чтобы не ночевать. Однако, предусмотрительный Алексей нес на себе рюкзак альпиниста, где было все для ночлега.
Алексей тем временем тоже много думал, что зря они куда-то лезут. «Рожденный ползать летать не сможет». Ну, приснился ему этот дурацкий сон. И что все золото инков в кармане? Может Федор чего-то не договаривает, и ему просто нужна какая-нибудь пещера как тайник? Ведь он намекнул, что всякое может случиться. А что там прятать?
А тропа все крутила и крутила. Уже угол до цели стал больше сорока пяти градусов. Но видно козы были опытными альпинистами – тропа мягко закручивала повороты, и идти в гору было несложно.
Звук падающей воды привлек внимание обоих. Подошли ближе, присмотрелись. Из расщелины бил небольшой фонтанчик. Попробовали, на вкус прямо «Боржоми». Заменили воду во фляжках. Решили много не пить, ведь пройдено только полпути. Из графика выбивались уже часа на три. В конце концов, добрались до утеса, который Алексей вроде бы видел во сне. Ничто, конечно, не узнавалось, но перед геологом он решил немного пофантазировать. Получилось убедительно. За исключением парящих кондоров.
– Илья, дошли наконец-то. Здесь все так, как мне приснилось.
На выступающем утесе оказалась ровная площадка, небольшая, но достаточная, чтобы разбить лагерь для двоих. Единственный минус – не было защиты от ветра. Колючий кустарник плотно защищал вход в угадывающуюся расщелину. Перед входом в узкий лаз, куда мог протиснуться один человек, Алексей предложил оставить вещи снаружи.
– Фонарь у меня есть. Я закрепляю на поясе веревку, а ты, при входе, будешь меня страховать. Как говорил мой дядька – «не зная броду, не суйся в воду». Что там внутри мы, действительно, не знаем.
Альпинистским топориком Алексей подрубил кустарник и посветил фонарем. Постепенно зрение адаптировалось. Проход расширялся и, метра через полтора, здесь уже могли разместиться два человека. От выброса адреналина немного била дрожь. Пройдя еще на метр вперед, Алексей наткнулся на стенку, явно рукотворного происхождения. Она была сооружена из массивных камней, которые так плотно прилегали друг к другу, что и бритву не просунешь. Ни топорик, ни, тем более, руки и ноги для ее разрушения не годились. Цель достигнута, но ответа на главный вопрос не было. Кто, что и зачем?
Да, место интересное, но похоже бесполезное для тайника. Что там за стенкой, без мощного отбойного молотка не ответишь. А вдруг разбудишь каких-нибудь духов?
На всякий случай Алексей сделал необходимые снимки, зарисовки и маршрут движения.
Перекусили и стали готовиться к спуску, который часто бывает не легче, чем подъем. Разглядели другую козью тропу, показалось, что она более прямая к небольшому плато, откуда начали восхождение. А от плато рукой подать до деревушки, где оставили машину под присмотром местного фермера.
Новая тропа оказалась шире и более натоптанной. Это обрадовало путников. Илья Петрович неожиданно проявил себя как мастер анекдотов. Особенно, ему удавалось копировать кавказский акцент и закачивать анекдот бурным смехом, что не могло оставить другого безучастным. Алексей давно так не хохотал. Так и спускались в приподнятом настроении.
Вдруг, резко потемнело и то ли сбоку, то ли в лицо ударил порывистый ветер. Раздался звук, похожий на дальние раскаты грома. Геолог сразу сориентировался и с беспокойством произнес:
– Это гроза, надо искать укрытие.
Мысли заработали в одном ключе, нельзя было терять ни минуты. Алексей, с поворотом на 360 градусов, просканировал местность на ближайшие метров двадцать-тридцать. Ему сразу вспомнились рассказы команданте о косвенных признаках возможной пещеры. Но здесь не было ничего похожего. Продолжали спуск, постоянно прочесывая местность взглядом. Все бесполезно. Сверкнула молния, громыхнуло так, что заложило уши. Но пока, к счастью, не было дождя. Сильный боковой ветер мешал спуску, прижимая по склонам горы кустарник и невысокие деревья. И это облегчало вглядываться в окружающую местность. Внезапно стало светло как днем, а звуки грома потонули в шуме падающей воды. Инстинктивно, как бы уклоняясь от неизбежного столкновения с препятствием, Алексей сделал три прыжка вправо и увидел очертания скалы, которая могла стать их спасением. Какая-то высшая сила направила его туда, а порыв фронтального ветра опрокинул Алексея прямо на скалу. Он упал, но не на скальный выступ, а куда-то в пустоту. Дождя там не было. Пошарив руками в темноте, он понял, что это укрытие. Когда он высунул голову наружу, его обдало потоком воды, падающей сверху. Сквозь пелену брызг еле разглядел фигуру Ильи Петровича, не понимающего, что произошло.
– Бегом сюда, ко мне, здесь укрытие. Но геолог озирался в непонимании. Помогла новая вспышка молнии, и оба увидели друг друга. Насквозь мокрый, геолог вполз в спасительное убежище.
Первым делом переоделись в сухие спортивные костюмы, которые взяли «на всякий пожарный», – вот он и наступил. Мокрую одежду сушили, используя туристическую керосиновую плитку. Не спеша, стали перекусывать галетами и вяленым мясом. Пригодилась и бутылка «голубого» джина «Бомбей». Параллельно осматривались. Мощный фонарь помог увидеть все. Через два метра проход в пещере начал расширяться. Если вначале ползли на четвереньках, то дальше, вглубь, можно было встать в полный рост. Продвинулись вперед еще метров на семь, и проход сузился до лаза, в который мог пролезть только ребенок. Алексей смог просунуть туда фонарь и увидел, что за лазом все обрывается вниз. То есть, как тропинка, идущая в пропасть. Где-то в глубине этой пропасти был слышан шум воды, возможно, там протекала подземная река. Присмотревшись к расположению камней на дне этого убежища, геолог сделал вывод о том, что очень давно это место было выпускным клапаном, который пробила горная река. В последнее время, похоже, пещерка оставалась сухой.
А дождь все не стихал, он как китайские занавески-висюльки закрывал вход в убежище. Мощные раскаты грома глушились толстыми сводами пещеры. Постепенно высохла одежда. Оба путника еще раз обошли внутри все кругом и убедились в полной безопасности ночлега. Спать, правда, было не на чем. Но усталость и стресс взяли свое. Стоило лечь на рюкзаки и расстеленные спортивные костюмы, как сон пришел моментально. Среди ночи по нескольку раз просыпались и тут же засыпали под музыку дождя.
Проснулись практически одновременно под щебет и трели птиц, и от яркого солнечного луча, заглянувшего через узкий лаз пещеры.
Выглянули наружу, яркое солнце и аромат подсыхающей листвы вселяли оптимизм. Решили быстро все собрать и спускаться к машине. И в деревне же позавтракать. Но Алексей не удержался и решил внимательно все осмотреть при солнечном свете. Сделал один круг, второй, и едва повернулся к выходу, как периферийное поле зрения просигнализировало «тревогу». На внутренней, гладкой поверхности пещеры едва угадывались какие-то буквы. Достал фонарь из рюкзака и посветил. Точно – это был небольшой текст, нацарапанный камнем.
– Илья быстрей сюда, не поверишь, здесь что-то написано, точнее нацарапано. Давай, не тяни!
Пытались прочитать. Некоторые буквы или плохо были нацарапаны, или исчезли по другим причинам. Вставляя по смыслу отсутствующие буквы, получилась первая фраза. «Аки эль оро фальта» – «Здесь золота нет». Со второй фразой пришлось помучиться дольше, но, наконец, разгадали и этот кроссворд. С подобранными буквами фраза гласила – «Лос Андес но се абрен сус абрасос» – «Анды не размыкают своих объятий». И вместо подписи дата – 1882 год.
Вот такие дела, тут кто-то был почти сто лет назад. Искатель золота инков? Тайников с кладами? Все это повеяло читанными в детстве книгами «Остров сокровищ», рассказами Фенимора Купера и т. д. Алексей и Илья Петрович молча смотрели на едва угадываемый текст и думали о своем. Эта находка воспринималась как заслуженная награда за их поиски. Алексей подумал о том, что эта история может стать сюжетом романа, рассказа или просто экзотической темой при общении с друзьями. Не хотелось уходить, не помечтав о том, как они только прикоснулись к загадкам Анд. …..
В лучах восходящего солнечного диска, на фоне ярко синего неба, гордый кондор невозмутимо парил на большой высоте, как истинный хозяин воздушных просторов. Он, то описывал круги, то, как геликоптер, зависал и вглядывался куда-то вниз. Казалось, что все его маневры не хаотичны, а подчинены определенной логике. Конечно, как любой хищник он высматривал добычу, но какое-то чувство, на подсознательном уровне, подсказывало, что гордая птица несет и другое предназначение. Какое? Кто или что может управлять ее сознанием? Только ли инстинкты?
Вот стая перелетных птиц, летящих в сторону океана, почти выбилась из сил. На их пути, на высоте почти четыре тысячи метров, замаячило плато с каменной глыбой, похожей на гигантский куб. Чем не место для транзитной остановки? До глыбы оставалось несколько десятков метров, как кондор, падающий камнем с большой высоты, за секунды приблизился к стае. Откуда он взялся и зачем? А птицы миновали гигантский куб и полетели дальше. Кондор почему-то отогнал птиц от этого места.
Вот так парит царь неба изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год на протяжении своей жизни. Его маневры рассчитаны природным навигатором, и ошибка не допускается. Не все понятно, на первый взгляд, в чем предназначение гордой птицы, именно здесь, на далеком от какой-либо цивилизации горном плато. А может быть, здесь раньше существовала цивилизация, в самом сердце Анд? Что-то об этом напоминает? Может быть это? Может надо повнимательнее присмотреться к траекториям кондора?
На восходе солнца, в одно и то же время, он садится на восточную сторону каменной глыбы в форме куба. Движения вытянутого клюва и постукивания им по камню похожи на знаки приветствия? Они не случайны, а как-то правильны. Не сразу разгадывается эта загадка. И только внимательно присмотревшись с разных углов и с разных сторон, увидишь в камне профиль человека, а, точнее, представителя желтой расы.
Когда солнце в зените, кондор вновь планирует на камень, и на южной стороне глыбы проступает профиль человека, но уже белой расы. И снова, те же движения клювом по камню. В закатные часы картина повторяется. И на западной стороне того же камня вырисовывается профиль человека негроидной расы.
Как появились эти каменные изваяния, которые присутствуют и на других глыбах, разбросанных на плато? Если это работа ветра, осадков и эрозии, то как понять четко выраженное отношение к ним кондора? Если это рукотворные следы, то ситуация еще более запутывается.
Инки, владевшие до прихода испанцев этими районами Анд, опасались данных мест.
Так, на плато Маракауаси в Перу, на высоте четыре тысячи метров, было обнаружено несколько десятков каменных изваяний с различными профилями. Инки называли это место проклятым. Почему? Никто не знает. Первооткрыватель Маракауаси перуанец Даниель Руссо доказывал, что профили на камнях людей, животных и птиц, даже никогда не обитавших в Южной Америке – это послание древней высокоразвитой цивилизации. Какое? По мнению Руссо – Маракауаси – это могильник каких-то чрезвычайно опасных отходов, которые должны быть скрыты под толщей скал. Известный путешественник Тур Хейердал, посетивший Маракауаси, был озадачен таким большим скоплением изображений на камнях на очень маленькой площади. Он также не мог поверить в то, что это творения природы. Люди часто и долго находившиеся в Маракауаси чувствовали изменения в сознании и помешательства. Не радиация ли это?
В наши дни тайны величественных Анд ассоциируются с империей Инков. Инки, в свою очередь, обогатившиеся знаниями доинкских культур, никак не объясняли многие тайны. Например, возникновение линий и рисунков на плато Наска. В могилах верховных инков находили камни разной величины с рисунками операций по трепанации черепа. Часть этих находок хранятся в музее камней в городе Ика. Там же экспонируются камни с рисунками охоты местных аборигенов, верхом на динозаврах, на других доисторических животных, вымерших миллионы лет назад. Разгадок нет до сих пор.
Кто же объяснит? Кто разомкнет объятия Анд?
Диалектика – наука о развитии всего живого на нашей планете – не стоит на месте. Может она подскажет историкам и археологам пути к тектоническим открытиям. Известно, что некоторые такие открытия заканчивались трагически. Вспомним судьбу исследователей, которые первыми вошли в пирамиду Хеопса. Может быть, недаром мудрые инки обходили стороной каменные изваяния на Маракауаси. Относительно недавно погибла вся экспедиция Дятлова, пытавшаяся разгадать тайны ханты-мансийских гор. Не опасно ли лезть в чужие секреты?
Наверное, кондоры-стражи магических объектов в Андах знают больше нас и нас предупреждают?
Москва – Махмутлар2020–2021 год