Над водами Ксанфа. Ошибка царьзидента

* * *

Незадолго до революции прежние власти объявили масштабную амнистию, и десятки тысяч недосидевших и недонаказанных вдруг оказались на свободе, где оказались никому особо не нужны. И естественно, посбивавшись в стаи, занялись привычным ремеслом. Картину усугубило то, что ряд тюрем после этого были взяты штурмом, а их население разбежалось. По всем дорогам бродили лихие люди в поисках часто даже не наживы, а хотя бы пропитания.

…Закат тронул своим нежным светом кроны берез. На полянке рядом пел свою песню вечерний кузнечик или сверчок – лежавшие на траве не могли отличить первого от второго. Парочка была весьма колоритна. Один, парень в кедах, джинсах, несвежей футболке, был длинноволос и бородат. Он лежал, подложив под голову джинсовую куртку и рюкзачок, и, жуя травинку, мечтательно смотрел вверх, сквозь редкие кроны деревьев. Если бы не одежда, он, со своими спутанными волосами на голове легко бы сошел за какого-нибудь былинного Садко с планеты Земля или воина Ристании.

Его спутник, наоборот, явно тяготел к темным силам. Покатые плечи, неуклюжие длинные руки, большая тяжелая голова не очень молодого гоблина, серое лицо со складками на щеках, низкий лоб с мощными надбровными дугами, мятая, давно не стираная одежда. Он лежал на боку, подставив руку под голову, и к чему-то прислушивался.

Вместе они смотрелись довольно странно. В рюкзаке у первого была пара книжек, выглядел он в полнее себе эльфом, хотя и давно попавшим в дурную компанию. Второй же за всю жизнь не прочитал ни одной книги. Он и говорить то не очень умел, хотя, как ни странно, именно его загадочная и обрывочная манера разговора порой оказывалась весьма убедительной. При определенных обстоятельствах.

Судьба свела их совершенно случайно, когда их исправительные заведения общего режима окружили толпы народа при поддержке солдат, и либо взорвали забор, либо взломали главный вход. Охрана разбежалась, кто-то пооткрывал в поисках нужного человека или людей все камеры, и толпа растерянных зэков внезапно оказалась на воле. Правда, без документов, и как очень скоро выяснилось без особых прав на свободу. Но потом захотелось жрать, и наш видавший виды гоблин Волобуев вернулся к стенам тюрьмы уже на второй день. Делать на воле он ничего не умел, да и кому он был нужен в такое время да еще без документов…

Но обратно его уже не пропустили. Охранник сказал ему: «Иди-иди… Денег нет вас кормить. Вали отсюда, пока не стреляют»

И он пошел, резонно решив, что на югах выжить будет легче, именно на юг. Возле железнодорожной станции встретил еще одного собрата по свободе. Вместе они попытались ограбить аптеку, но оказавшийся рядом патруль полиции открыл огонь. Убежал только он, Толя Балбес, как его звали на зоне.

Он попробовал останавливать попутки, но никто не желал подвозить жуткое человекообразное существо с короткой стрижкой и в грязных трениках. Он голодал, питаясь по огородам украденными овощами. Благо, стояла теплая сухая осень, и урожай был хороший. Но чтобы насытить такое большое тело, нужно было много калорий, а жалкие помидоры и огурцы не давали нужного количества, и лишь жалобно бурчали в натруженном непривычной пищей желудке. Найдя брошенную дачу в дачном поселке, гоблин Анатолий поселился там и показал невиданные для себя чудеса смекалки на поприще выживания. Рейд по окрестным дачам снабдил его одеждой, пусть совсем не по размеру, но той, что позволит ему пережить зиму. Особенно нравилось ему красное зимнее пальто с наскоро подшитой серебристой бахромой и мохнатая красная шапка Деда Мороза, оставленные на одной из дач после празднования кануна нового года.

Он даже размечтался о подработке в качестве Деда Мороза. Но кому теперь нужны деды морозы, да еще без паспорта?

Когда он обнаружил, что на собранные во время рейдов овощи претендует кто-то еще, а это были крысы, то расстраивался он недолго. Первая же засада принесла пару жирных осенних дачных крыс, и Анатолий сварил первый в своей жизни вкусный супчик из крысятинки, найденных на одной из дач макарон, картохи, лука и морковки. Сварил, как сумел, но ему понравилось.

Позже он отточил свое мастерство охоты на крыс до совершенства. Хитрые красноглазые создания оказались вовсе не хитрее его, большого и вечно голодного. Особенно понравились ему крысы, запеченные с картошечкой. Иногда за сутки он съедал до семи штук.

Так прошел месяц мирной и относительно сытой жизни. Но однажды кто-то из обкраденных соседей договорились между собой и на него устроили засаду. Пришлось с сожалением покинуть обжитое местечко. До следующего областного центра он дошел пешком. Перемещался ночью. По ночам уже холодало, и редкие машины испуганно объезжали огромного сутулого человека с большим мешком за спиной. Звериная интуиция во время предупреждала Анатолия о постах на дорогах, и путешествие закончилось вполне без происшествий. Самое лучшее время для пробной экскурсии по дачным районам – это дни со вторника по четверг. В это время работающий люд находится в городе, и вероятность встретить кого-то относительно мала. Для начала надо найти брошенную дачу, где можно остановиться. Анатолий уже безошибочно, просто бросив беглый взгляд на территорию и строения, опознавал такие среди прочих.

И вот он, подходящий объект. Покосившаяся калитка, плотно обмотанная проволокой, заросшая, еле заметная тропинка к старому дому среди густого сада, колодец. То, что надо. Он быстро прокрался вокруг дома и припал к одному из окон. Кровать с матрасом и подушкой, стол, полка с книгами, беленые по старинке стены, лампочка Ильича под потолком. Он вернулся к входной двери. Ржавый навесной замок, почерневшее кольцо… Он поддел кольцо куском арматуры, оно неожиданно легко покинуло свое место.

В сенях стоял пыльный стол, полки по стенам были уставлены банками, одна дверь вела в кладовку, вторая в дом. Замка там не было. И тут что-то заставило Анатолия напрячься. Пол. В отличие от стен пыли на нем было заметно меньше. Он оглянулся и не увидел своих следов.

Поудобней перехватив арматурину, он осторожно приоткрыл дверь внутрь самого дома. Та отчаянно и жутко заскрипела. На вешалке справа висел старинный овчинный тулуп. Не новый, но явно теплый, рядом выше лежала меховая шапка, явно маловатая для его огромной башки.

Стол, беленая старинная печь с кольцами на поверхности плиты и заслонкой. Даже холодильник с раскрытой настежь дверцей. Кухонный шкаф с посудой, стол для готовки. И легкий запах еды… Он взглянул на пол. Пыли не было. Повинуясь непонятному инстинкту, он осторожно спиной вперед двинул назад. Выйдя из дома, он не покинул территория, а быстро переместился за брошенный парник и улегся в траву. Дом ему понравился, но что-то тут было не так. Полы. Не могут полы в брошенном доме быть такими чистыми. Но и законные владельцы не станут вырывать кольцо замка. Анатолий осторожно приоткрыл один из пакетов, достал пару украденных ранее морковок, вытер их о штаны и почистил об острый край парника. Надо подождать. С улицы его точно не видать, разросшийся укроп, осенние цветы и сорняки надежно защищали его со всех сторон. Стояла тишина, лишь изредка нарушаемая редкими осенними насекомыми. На старых яблонях были заметны желтые листья. Подождав полчаса и не заметив ничего подозрительного, Анатолий, крадучись, снова совершил обход дома сзади. На этот раз он смотрел еще и под ноги. Вот окно, через которое он заглядывал. Все как было. Второе окно было зашторено изнутри. А на подоконнике были свежие следы ноги и прилипшими кусочками травы. Он оглянулся – след уходил к колодцу. Место было занято.

Что ж, занято так занято, найдем другое. Он уже собрался было повернуть к выходу, когда сзади раздался скрип открываемой двери. Он быстро пригнулся, убрав руку с железным прутом чуть назад. В дверном проеме деревенского сортира стоял молодой человек с книжкой в одной руке и палкой в другой. Он был в шортах и свитере. Вид у него бы явно настороженный, но не опасный.

– Здесь ничего нет, я проверил, – сообщил новый знакомый, – Ни пожрать, ни надеть. Даже огород пустой.

Анатолий немного расслабился. Незнакомец не производил впечатления опасного типа.

– Анатолий меня зовут, – представился он первым.

Незнакомец, вместо того чтобы, как полагается вежливым людям, представиться в ответ, внимательно и как бы изумленно рассматривал Анатолия. Тот не сразу понял, в чем дело. Потом до него дошло, и он засмеялся утробным смехом горного тролля:

– Да нет, не он я. Или я – не он. Меня Анатолий зовут, – зачем-то еще раз повторил он. Близкое портретное сходство с еще одним беглым гоблином из бывшей Державной Думы имело и свои плюсы и свои минусы, – А ты кто такой будешь?

– Андрей, просто Андрей, – представился новый знакомый, – Человек без определенных занятий и места жительства. А еще без паспорта. К сожалению.

– Такая же фигня… Не из освобожденных?

Выяснилось, что приключения Андрея один в один повторяли испытанное Анатолием за парой исключений – вот только освободился он на месяц позже, но в отличие от гоблина Анатолий эльфа Андрея легко брали на борт попутные машины.

Итак, их стало двое. Андрей обосновался в доме всего как сутки, и как выяснилось, серьезно ошибся насчет его ресурсов. В кладовке они обнаружили погреб, где вполне можно было хранить картошку, три банки старого малинового варенья, несколько банок просроченных, но не вздутых консервов, заварку и сахар. Вечерний рейд по окрестностям обогатил их огурцами, помидорами, укропом, подсохшей половинкой булки хлеба, мешком картошки и трехлитровой банкой соевого масла.

Ужин получился просто праздничным. За дачей начинался глубокий овраг, где они разожгли костер и нажарили большую сковородку картошки с луком и тушенкой.

– Надо где-то раздобыть или радио или свежих газет, – сообщил Андрей, – а то сидим тут и не знаем, что там, в большом мире делается. Не можем же мы вечно так прятаться.

– А что, есть какие-то планы по получению паспорта и работы? – вопрос для Анатолия был праздный, сам он за последние десять лет на свободе провел только полгода, и не особо надеялся на что-то иное. Хотя такая вот вольная жизнь, какую он вел последние два месяца, ему даже понравилась.

– Кто знает, может, это и реально. А еще можно было бы родственникам позвонить… Вот только как?

Еще через две недели они обнаружили, что совершенно случайно попали в райский уголок. Брошенными оказались все пять домов в их округе. Зона обитаемых и посещаемых дач, куда они совершали набеги, начиналась где-то через полкилометра, и это было очень удобно. Они перекопали дорогу в свой тупик, чтобы никто сюда не проехал, и уже смело, не боясь, топили печь. Картошки заготовили столько, сколько надо, притащили целую кадку квашеной капусты, и даже нашли целое радио на батарейках.

Потом они смогли организовать и весьма прибыльный бизнес. Неподалеку проходила грунтовка, где местами после дождей были огромные лужи. Лужи имели пугающий размер, но грунт был достаточно твердым, и машины проезжали туда-сюда без проблем.

Идея пришла в голову Андрею, и решено было ее опробовать, тем более, что новые друзья нашли на одной из дач рабочую трехтонную лебедку. Взяв пару лопат, они вечером выкопали в одной из луж глубокую колею и на следующее утро стали ждать в засаде на ближайшем пригорке.

Через пару часов появился фургон, который и стал первым клиентом. Кудрявый обаяшка Андрей, насколько можно быть сохранить обаяние при таких суровых бытовых условиях, с видом случайного прохожего с корзинкой для сбора осенних грибов появился на месте происшествия минут через пять после того, как машина уже глубоко сидела в рукотворной колее. Поцокав языком и посочувствовав бедолагам, он сообщил, что помочь он бы конечно мог, но за лебедкой идти далеко, да и мужики сейчас слабые все, работы ни у кого нет. Денег у водителя тоже не было, но, позвонив начальству, он пообещал, что расплатится натурой. Так у них в хозяйстве появились ящик тушенки и ящик рыбных консервов. Объехав на приватизированном велосипеде окрестности, они обнаружили широкую сеть перспективных дорог. И дела их пошли в гору. Склад провизии пополнился существенно. Стали появляться даже деньги.

– Надо бы родным позвонить, – уже в который раз заикнулся о своем, наболевшем, Андрей. Радио, сколько они его не слушали, так и не сообщило о судьбе и правовом статусе сбежавших из тюрем. Наоборот, по косвенным данным получалось, что освобождены они все были незаконно, и должны были быть возвращены на место отбытия наказания.

Гоблин Анатолий был против такого возвращения. Зачем куда-то дергаться, если есть провиант и обустроенный быт? Они даже смогли запустить соседнюю баню и раз в неделю устраивали помывку и стирку.

Единственное, что смущало душевный покой Анатолия, так это порочные мысли то и дело возникшие на фоне нужного количества калорий в сытом, откормившемся наконец-то организме. Местных жителей они сторонились, а Андрей, который теперь брился и был весьма красив, не возникал в эротических мечтах даже мельком.

Проведший 15 лет в местах лишения свободы Анатолий привык считать, что для того чтобы употребить мужика по сексуальному назначению, нужно чтобы мужик этот был чем-то виноват. Например, не угодил или наоборот, понравился главшпану. Анатолия часто звали подержать таких провинившихся или убедить отдаться добровольно. У него очень хорошо получалось объяснять опущенным правильный расклад. А также то, что все, что произошло или должно произойти – нормально, и соответствует всеобщему порядку вещей. Он садился рядом и, глядя прямо перед собой, своим глухим монотонным голосом увещевал:

– Ты, это, не кипешуй. Сам рассуди – кто он и кто ты. Это понимать надо. Он …ть, а ты терпеть, понял? И все будет хорошо! Это жизнь!…

Фраза «Это жизнь» в его исполнении выглядела особенно убеждающее.

И странное дело, многих дальше приходилось уже не держать, а только слегка придерживать… Эту его способность убеждать часто пытались использовать и на воле по отношению к должникам. Но там все почему-то получалось плохо. Вначале слушали, а потом на горизонте возникал очередной срок за вымогательство или что-то еще.

Но самое главное, чем самого Анатолия не устраивали мужики – это были сиськи. А точнее их полное отсутствие! Ну не бывает у мужиков сисек! А сиськи Анатолию очень нравились и часто снились ночами. А также мерещились во многих окружающих предметах.

Спокойная жизнь на свободе повлияла на усталого гоблина и ветерана мест лишения свободы в лучшую сторону. Он стал сентиментальным и на зону уже категорически не хотел. Пришла зима, сытая и теплая. Окна в доме были целы, печь топилась хорошо. Они с Андреем играли в домино, карты, на новый год даже устроили себе небольшую пирушку с алкоголем.

У Андрея, конечно, были свои недостатки. Он, например, слишком много читал и во время чтения выпадал из общения. Иногда Анатолий просил его чего-нибудь почитать вслух. Репертуар был невелик и ограничен трилогией про хоббита Фродо и какими-то книгами, которые для Анатолия звучали как белый шум, ни о чем. Еще, правда, были все пять книг про волшебника в круглых очках. Эти книги Анатолию тоже пришлись по вкусу. Даже сходство своей внешности с гоблинами и орками его забавило:

– Я, конечно, страшон, что уж тут, но я вот думаю, что я не орк. Орки, они же все время куда-то воевать лезут. А я вот сижу тут и никого не трогаю уже полгода.

Слышь, Андрюха, а может, я – гном? Не… гномы мелкие, а я большой. Ладно… Буду троллем. Всю жизнь был, сколько себя помню. И даже срок за это первый отсидел. Дал одному эльфу за обзывач по личику его светлому, а тот вдруг сыном пента оказался…

Книги, даже такие, запустили в тяжелой голове Анатолия маховик необычных для него дум.

– Ишь ты… Вот смотри, Андрюха, штука какая получается. Везде все одно и тоже – хоть в нашей жизни, хоть в придуманных историях, как их не разукрашивай. Вот этот Дамбледор из колонии волшебников и этот, в шляпе как поганка, который с Мордором воевал, это же одна и та же харя! И знаешь… не такой уж он и добренький, этот мудак в колпаке. У нас в колонии малолеток такой был начальником. То-то он в параллельном мире в Хогвартс пристроился, к деткам поближе. И никто его, педофила старого, еще не раскусил…

Так прошла зима, за ней весна и наступило лето. Старый пруд за оградой избавился ото льда, прогрелся, и обитатели глухого уголка теперь часто отдыхали на берегу. В этот теплый летний вечер жизнь была прекрасна, и ничто не предвещало никаких неожиданностей.

Их берег пруда порос высокими ракитами, противоположный – низким ивняком, и дальше терновником. Пруд был не широк в этом месте и не глубок…

* * *

Анатолию уже минут пять чудились какие-то звуки на противоположной стороне пруда. Пару раз показалось, что ветви ивняка качаются. А затем раздался отчетливый треск, и среди ив на берегу появилась голая женщина. Настоящая. В руках у нее был большой узел с вещами. И она прямо с узлом вошла в воду и направилась в их сторону. Их она определенно не видела, глядя перед собой и громко сопя. И у ней были груди!

Глубина в месте перехода была небольшой, и Анатолий зачарованно смотрел на покачивание из стороны в сторону белых не тронутых загаром настоящих женских грудей, которые, слегка подпрыгивая, скользили над потревоженной водной гладью. Вот она все ближе и ближе, голодный взгляд Анатолия невольно потянулся к тому месту, где должно было появиться из воды Главное… Вот, все ближе и ближе этот момент…

Женщина сделала пару шагов, споткнулась, выдала хриплое «бля», и тут произошли сразу два неожиданных события. Во-первых, с ее головы упал парик, обнажив довольно короткую и не очень ровную прическу, а по сути лысину, во-вторых, из воды при очередном шаге выпрыгнуло то, чего он никак там не ожидал увидеть. Он моргнул, но наваждение не исчезло. У незнакомки ниже грудей и живота висел обыкновенный мужской член, со всеми остальными атрибутами мужского пола.

Но сиськи-то, сиськи! Они никуда не исчезли!!!

Друзья синхронно взглянули на лицо странного существа. Если это была женщина, то не то, что не красавица, сильно наоборот… Но губы ее были ярко накрашены, а белые груди на белом же, давно не видевшем загара теле, были так хороши, что Анатолий почувствовал невольное раздвоение чувств.

– Это что, пидор что ли такой праздничный? – негромко прошептал Андрей.

Увидев друзей, странное существо внезапно остановилось в позе античной Венеры и стыдливо прикрыло одной рукой гениталии, другой – одну из грудей. Мешок с вещами упал в грязь.

– Не смотрите на меня… Я голая… – пролепетало создание.

* * *

Хотелось бы раз и навсегда закрыть тему насчет отличий эльфов от орков. Хотелось бы! Но сделать это не так просто.

Так что же отличает эльфа от орка? Как давно уже всем известно, внешность обманчива. Даже опытный житель планеты Ксанф может на фотографии и при беглом взгляде принять орка за эльфа и наоборот. Но стоит лишь немножко пообщаться вживую и все становится на свои места. Орки и эльфы, случается, дружат. Ездят вместе на охоты-рыбалки, например. Но странная это дружба. Обедненная. Есть темы, которые в разговорах таких друзей не принято поднимать – уж слишком различны позиции по многим вопросам у эльфов и орков.

Если попытаться найти различия между этими двумя расами или, как некоторые еще более неполиткорректно считают, кастами, то список будет довольно большой.

Музыка. В музыке орков всегда присутствуют очень характерные и узнаваемые гопнические мотивы и какое-то особые, чисто оркские страдание и жалоба. Популярный персонаж – мальчонка-орк, которого засудили злые взрослые эльфы с холодными рыбьими глазами. Жизнь мальчонки тяжела. Если он не сидит, то либо его кинула любимая, либо нет денег, либо на него и его корешей наезжают наглые орки с соседнего квартала. Во многих песнях мальчонка совершает противоправные поступки, но каждый раз виновата оказывается Система. Жизнь-Говно – главный персонаж многих орочьих песнопений.

И кстати, если на вашем жизненном горизонте вдруг возник этот самый персонаж, подумайте, а уж не орк ли вы сами? Ну если, конечно, вы этого еще сами не знаете…

Но нельзя сказать, что в песнях орков совсем нет радости. Песни радости, и песни про оркскую радость, тоже есть и они весьма популярны. Надо заметить, что оркские песни радости бывают очень даже ничего, и порой популярны даже у эльфов. Правда, там, где орки видят искреннюю радость, эльфы замечают скорее юмор.

И все-таки природная основа у орков и эльфов общая – это один биологический вид. Один ареал обитания, никаких репродуктивных барьеров, а различия, тем не менее, весьма заметны.

На планете Зыёрс, что так привлекла внимание эльфа Джереми, тоже имели случаи, когда члены одного вида искусственно делились на группы, между которыми было запрещено скрещивание. Такие группы назывались, где кастами, где сословиями, где расами, но при всем сходстве даже близко не дотягивали до простого и естественного и единственно правильного деления на эльфов и орков.

Правда, и на Ксанфе к такому делению пришли не сразу. Здесь тоже в разные времена хватало всего, и каст и рас и сословий. Новый порядок, незыблемый уже в течение столетия, возник не сразу. Ему предшествовали реальные и культурные войны, ожесточеннее научные дискуссии, но в конце концов правда бытия победила – любой разумный биологический вид состоит из двух крупных групп (не считая более мелких) – эльфов и орков. Орков всегда много, эльфов – мало. И все же Ксанф теперь – эльфийская планета. Это не означает, что орки при встрече должны делать ку перед эльфом, но все прекрасно понимают, о чем идет речь.

Все ключевые и не очень ключевые решения на Ксанфе принимаются давно уже только эльфами, не без декоративного участия орков. Часть орков понимает это и злится, другая их часть подобного порядка вещей даже не замечает.

Орк, кстати – вовсе не обязательно злое и агрессивное существо, как его представляют себе читатели Толкиена, этого земного провидца и мифостроителя, почти осознавшего всю ужасную правду, но тут же пошедшего на поводу у тогдашнего политического момента и сюжетных задач своей толстой книжки, и только запутавшего в конец своих читателей.

Орк может быть милейшим человеком и радушнейшим хозяином, он может придти на помощь в трудную минуту. А может в очень короткий срок ожесточиться и принять участие в ужаснейших злодеяниях. В старых книгах, общих для обеих планет, про таких сказано «не ведают, что творят». Орк – слабое, внушаемое существо, легко поддающееся любым общественным манипуляциям. И чем больше орков вовлечено в процесс манипулирования, тем он эффективнее. Свою внутреннюю слабость орки втайне осознают и поэтому стараются сбиваться в стаи.

На Ксанфе большинство орков давно знают, что они – орки, что вероятность того, что их дитя станет эльфом довольно мала, хотя такое и случается сплошь и рядом и чревато проблемами, как для родителей, так и для отпрыска. Как орки относятся к своему положению? По-разному. Есть умиротворенные орки, которым все нравится – их простые удовольствия, работа, если есть, и ее отсутствие, если ее нет. Таких на Ксанфе примерно половина.

Вторая половина считает эльфов задаваками и поработителями. Когда орка на пособии начинаешь спрашивать – «и как же это они тебя поработили, если ты за всю жизни и месяца не проработал?», он может привести массу аргументов типа «они не дают нам стать такими как они».

Спросишь – «какими как они», ответит «которые всем тут рулят». На уточняющие вопросы вроде «а чем они мешают лично тебе», орк обычно затрудняется ответить. Дело в том, что в оркских районах даже полиция в основном состоит из орков. Никто не мешает оркам одеваться как им нравится, курить что они курят и пить, что они пьют, чтобы забалдеть, танцевать их оркские танцы и трахаться в лопухах под забором.

Но если бдительное око с неба видит, что происходит что-то реально противоправное, возмездие прилетает тут же. В виде своего же оркского полицмена. Но орки прекрасно знают, кто за ним стоит, кто все так устроил, и им это не нравится. Но сделать они ничего не могут, и это воистину прекрасно!