(не) Реальный ты

Глава 12. Утолить желание…

На губах расползается улыбка, а сама я чувствую себя слегка сумасшедшей… Хотя, может быть, термин слегка, не очень и уместен в моем случае. Ведь этот мужчина, только у меня в голове, он лишь продукт моего воображения. А значит, если я сейчас соглашусь исполнить его желание, то получается, сама себе буду танцевать стриптиз. А это скажем прямо странновато… И явно смахивает на психическое заболевание.

Но чёрт возьми…

Как же манит его образ… Какой взгляд рисует моё больное воображение…

Ну как можно устоять? Как отказаться от этого ощущения, от возможности почувствовать, что ты красивая, желанная женщина? Да и нельзя забывать, что данная шалость не грозит никакими последствиями… Не обманет, не обидит, не унизит…

Я поднимаюсь с кровати, откладывая ноутбук, и беру в руки телефон. На нем приличный объем памяти забит песенками, в основном нежными, тягучими, которые я храню на случай, когда при написании очередной книги возникает потребность настроиться на лирический лад. И многие из них вполне ассоциируются с танцем, который я планирую исполнить для Доминика.

Диагноз… Диагноз… Алла, это клиника! Он всего лишь продукт твоего воображения, а ты дала ему имя и на самом деле планируешь танцевать для него. Пора записаться на визит к доброму доктору… – ворчит моё внутреннее «я».

И честно признаться, я согласна с ним.

Последнее время всё сильнее вязну в своих фантазиях, всё сильнее влюбляюсь в фантомный, нереальный облик.

Я хочу остановиться, опускаю веки, пытаюсь выровнять дыхание, но стоит закрыть глаза, перед внутренним взором, появляется он…

Его крепкие плечи, плотно обтягивает футболка, делая его облик почти домашним, вполне реальным… И таким притягательным… Мощные руки с вздутыми венами безумно манят меня, но не так как глаза… Глаза влекут меня сильнее всего. Блестящие, притягательные, а главное они ТАК смотрят на меня, что сердце заходится в истерике, лишая возможности вести себя адекватно, толкая на безумство…

Его взгляд будто ласкает меня…

К нему присоединяется музыка. Нежная и плавная, она будто обволакивает, кружит голову.

Хотя возможно дело ещё и в отсутствии ночного сна, но несмотря ни на что, мне сейчас хорошо, очень хорошо…

Поднявшись на ноги, я позволяю себе отдаться мелодии, отпустить контроль, дать возможность телу жить собственной жизнью. Я прогоняю всё мысли что вертелись в моей голове. и мне кажется, что теперь я чувствую не только взгляд мужчины, поселившегося в моей голове, но и тепло его рук… Нет, я не дожила до глюков. Наверное… Я не ощущаю его касаний, лишь присутствие, но и оно согревает меня изнутри, ласкает, заводит, будоражит…

Ведомая желанием сохранить это тепло, сберечь, я опускаю ладони на участки тела, охваченные этим теплом. Скольжу по ткани, и открытым участкам кожи, ощущая переход от плотной эластичной материи, к едва ощутимой.

Возможно это сумасшествие.

Нет… Не возможно…

Сумасшествие и есть, но сейчас не хочется об этом думать, да и не можется…

Я плавно двигаюсь, под музыку, лаская тело ладонями. Скользнув по бёдрам, руки ползут к груди. Сжимают её, всё сильнее распаляя желание. С губ срывается стон, а перед глазами стоит довольное мужское лицо. Его губы слегка приоткрылись в лёгкой, такой манящей улыбке, а глаза потемнели. Они больше не графитовые, а тёмные, как угли, и периодически складывается ощущение, что они вспыхивают, будто кто-то дунул на эти раскалённые угли…

Я откидываю голову назад, всё больше и больше раскрепощаясь, отдаваясь безумству которое твориться в моей голове, которое всё сильнее поглощает тело. Оно требует удовольствия, реальных ласк, требует мужчину…

Волосы, рассыпаются по плечам, скользят по ним с каждым новым движением, а руки продолжают блуждать по изгибам, стремясь к границе платья, и то ведомое лёгкими касаниями скользит, медленно и плавно открывая сантиметр за сантиметром…

Ощущение взгляда на моём теле становится всё более ощутимым, всё более ярким, будто он реален. Будто Доминик не фантомный образ, а реальный мужчина, желающий близости со мной. Моё тело обжигает взглядом, настолько что становится тяжело дышать, а огонь моего желания, становится нестерпимым.

Ощущение наблюдения становится всё более навязчивым, ярким, и в конце концов не выдерживая, я распахиваю глаза и тут же замираю, встречаясь с другими глазами, не серыми, голубыми… Хотя сейчас скорее они синие, темно-синие…

На пороге моей комнаты стоит Пашка. По его внешнему облику видно, что он только выбрался из постели, волосы взлохмачены, а на щеке кажется, ещё остался след от подушки. Но его взгляд совершенно не ассоциируются с сонным, в нём пылает желание. И он как раз и дарит те самые сумасшедшие ощущения, именно он скользит по моим оголённым бёдрам, по собранному на талии платью.

Я замираю, не в состоянии шевельнуться, вздохнуть. А когда всё-таки делаю вдох, лёгкие обжигает, будто в комнате закончился кислород…

Атмосфера, раскаляется. А тело, по которому по-прежнему волнами растекается желание, молит об одном, об утолении жажды…

Потребность затушить пылающий пожар реализовать сексуальные фантазии, заглушает разум, который кричит о том, что ещё шаг и я совершу ошибку, о которой вновь буду жалеть… Но мозг, кажется, взял выходной, потому что я уже пару дней совершаю глупость за глупостью и сейчас, я делаю шаг к мужу, ведомая желанием.

Моё движение, кажется, выводит Пашку из ступора. Он шумно вдыхает воздух, будто не в состоянии им насытится, и моргает. Веко, скользнув вниз вверх, смазывает ранее пылающий взгляд, оставляя лишь поволоку, лишь намёк на желание, стерев явное его подтверждение. Пашкина рука поднимается, проводит по лицу, будто стирая наваждение, пальцы запутываются в волосах, а потом муж резко разворачивается.

– Я приготовлю завтрак, – бросает он, практически выбегая из комнаты и захлопывая за собой дверь, а я падаю на постель, обхватывая голову ладонями.

На меня накатывает осознание, что всё не правильно, что я творю невесть что, что мне срочно надо что-то делать со своей личной жизнью, но вот что?..

Глава 13. Больше чем друг

(от лица Паши)

Из магазина домой, доехали быстро. По дороге Алла всё ещё терялась в своих мыслях и фантазиях. А я периодически бросал на неё взгляды, в очередной раз, удивляясь тому, как в наш мир, попало столь отличающееся от других создание, и наслаждался предвкушением её реакции на то, что в пакете с эмблемой модного бренда, лежит не одно, а целых два платья.

Пока она отвлеклась на свой телефон, не смог устоять перед желанием порадовать девушку, и решил купить и его, заметив, что и первое примеренное платье ей очень понравилось, даже не слишком задумывался о том, куда она сможет его надеть. Этот вопрос родился только сейчас, но вот ответа на него нет…

Но стоит нам переступить порог, я понимаю, что, пожалуй, реакции на свой подарок я не удостоюсь, по крайней мере, сегодня. Завтра, вполне вероятно, Фиалочка застенчиво поблагодарит меня за платье, чмокнув в щёчку, что, в общем-то, не плохая награда, особенно с учётом того, как моё тело последнее время реагирует на неё… Поцелуй в щёчку самый безопасный вариант.

Сейчас же девушка залетает в коридор и запульнув пакет с платьями на пол, будто это что-то совершенно не важное, не существенное, например пара носков, поспешно сбрасывает обувь. И с мечтательным видом, кажется, уже улетая в мир творчества, спешит в свой кабинет.

Мои губы невольно растягиваются в улыбке, а на душе нет и намёка на огорчение. Всё-таки Алла, это Алла…

Сколько лет мы с ней не общаемся, какие бы испытания не подкидывала ей судьба, она не меняется, оставаясь всё той же странноватой девочкой, с невероятными полными надежды фиалковыми глазами. Она, как и сейчас существенно отличалась от окружающих, и всё время парила в облаках, погружаясь в собственные мысли и фантазии. И эта её беззащитность, воздушность, неспособность приспосабливаться к особенностям окружающего мира, отращивать клыки, давать отпор обидчикам вызвала во мне желание оберегать её, и её маленький мирок фантазий, обеспечивать комфорт.

В тот день, когда мы впервые встретились, и я увидел слезы в необычных с сиреневатым отливом глазах, мне захотелось стать её хранителем, и я самовольно назначил себя ответственным, за благополучие. Однако защитить от неприятностей не смог, не сберёг… А потом и сам добавил шрамов на нежном женском сердечке…

И сейчас опять могу причинить ей боль, ведь по прежнему опыту понятно, что между нами возможна лишь дружба. Но судьба, будто смеясь над нами, то и дело сталкивает, заставляя меня вспоминать, что она весьма сексуальная, нежная девочка, а не просто бесполая соседка по квартире.

К тому же к её умственным способностям у меня нет претензий, да она не в меру наивна и не опытна в сфере общения с людьми, но грамотна и начитана.

Удивительно, что в течение трёх лет мы прекрасно делили общий дом, практически не встречались в неудобные моменты. За это время я, в общем-то, практически умудрился забыть, о том, что она женщина. А теперь перед глазами то и дело встают попеременно две картинки, тонкие пальчики ласкающие, влажную плоть, выглядывающую из отодвинутых в сторону шёлковых шортиков, и тело обтянутое полупрозрачным, сексуальным платьем, подчёркивающим все достоинства стройной фигурки…

Такой вид Аллы заставляет меня чувствовать себя виноватым, в том, что я закрыл её, пусть и в созданным ею же мирке. Она в нем несчастна. Ведь её женственность не имеет выхода, а значит, её надо отпустить… Скорее даже выгнать… Ведь как убедить её сделать шаг в мир, я не знаю…

Она не готова открыться для мира, для новых отношений, хоть её женская сущность и рвётся наружу, как судя по всему и моя мужская…

Объяснений этому я не нахожу. Может к нам в квартиру выполнили доставку афродизиака? Или чего-то другого, что так же влияет на желание, срывает стопы, контроль, лишает логики…

Ведь для меня это очень странно. Я уже практически привык к собственной холодности, а тут вновь какие-то поползновения в сторону Аллы, которые мне были присущи лишь раз, и то в пьяном состоянии и в стремлении утешить, избавить от неприятных воспоминаний.

Утешил, блин…

В отличие от большинства мужчин, я не страдаю без секса, а к случайным связям отношусь скептически. Алёнка, по юности смеялась, когда наблюдала, какие беседы я заводил с девушками, с которыми планировал разделить постель. «Признавайся, ты по ночам устраиваешь шахматные турниры?» – смеялась она.

Ну что поделать, если милые, красивые девушки, вызывают во мне желание, лишь до тех пор, пока они открывают рот. Стоит мне услышать от полуголой девушки что-то вроде: «Я думаю в каждой девушке, должна быть загадка» или что ещё хуже просьбу – «Выпустишь своего дружка?» или «Малыш, раздевайся, удиви меня»… Всё! В миг желание, проходит, «дружок» впадает в кому, и у «малыша» пропадает желание «хвастаться», да и не чем… Не бесчувственным же «дружком»…

Не знаю, чем отличается мой организм от стандартной мужской сборки, но в моей комплектации явно есть какая-то связь между членом и мозгом… Ну, не могу я спасть с глупышкой, по крайней мере находясь в трезвом уме и здравой памяти.

С этими мыслями я захожу в свой кабинет, включаю компьютер и через какие-то пятнадцать минут целиком и полностью отрываюсь от реальности, погружаясь в исходный ход.

Через несколько часов поставив последний знак, возвращаюсь из вселенной программного языка в мир людей.

Проходя по коридору к спальне, замечаю, что пакет на полу уже не лежит, и переборов желание заглянуть к Алле, всё-таки иду спать.

********

Утром, направляюсь в ванной, чтобы привести себя в божеский вид. Проходя мимо Аллочкиной спальни, улавливаю едва слышную романтичную мелодию, доносящуюся из комнаты. И решив, спросить понравился ли подарок, открываю дверь в спальню и тут же перед моими глазами, предстаёт тот самый подарок, который вероятно понравился…

Платье обтягивает тоненькую фигурку, открывая некоторые участки тела, но при этом сохраняя интригу, которая с каждым мигом теряется…

Алла стоит рядом с кроватью, танцуя с закрытыми глазами, ко мне она повёрнута в пол-оборота, и я в основном могу видеть спину, и немного правый бок. Ладони девушки, плавно скользят по телу, лаская его через платье, и сантиметр за сантиметром, открывая его. Волосы рассыпались по спине и плечам и плавными волнами ниспадают, колышутся под ритм мелодии.

Я замираю, ощущая, как дикое желание наполняет всё моё существо. А стон, слетевший с её губ, лишь подстёгивает потребность в близости. И хоть пытающийся отключаться мозг подаёт сигнал об опасности, его призывы не доходят до коркового вещества.

И тут Алла поворачивается. В её глазах на миг вспыхивает страх и перед моими глазами, будто кадрами проносятся воспоминания нашего прошлого. Наша ночь, которую я помню, не смотря на своё состояние в мельчайших подробностях. Её бегающие глазки, и пытающие щеки, на утро, когда мы проснулись вместе. «Прятки» и «догонялки», в которые мы играли ещё несколько месяцев… Понимание, того, что если бы не случай, я бы и не узнал, чем закончилось наше сумасшествие. А потом долгие попытки преодолеть смущение, вернуть дружеские отношения, на которые Алла согласилась только ради ребёнка, который должен родиться…

Сквозь калейдоскоп воспоминаний я улавливаю движение. Девушка, делает шаг ко мне, её глаза светятся желанием, как в ту ночь. Я понимаю, что она сдалась своей женской натуре, которая требует удовлетворения.

Я бы тоже сдался, но не хочу её терять, не хочу вновь подвергать наши отношения опасности, преодолевать барьеры, которые могут возникнуть после очередной слабости.

Дружба, самый безопасный выход… – напоминает разум, пытаясь вырваться из плена желания.

Я моргаю несколько раз, пытаясь избавиться от привлекательного образа, но это не помогает. Впрочем, секунды промедления, позволяют понять, что разум прав, я не должен идти у своей и её слабости!

Быстро выскочив из комнаты, иду в душ, остужаться…

Глава 14. Лицом к лицу с прошлым

Стоит за Пашкой закрыться двери, откидываюсь на постели, прикрывая глаза, и перед внутренним взором тут же появляется Доминик.

– Нет, пожалуй, не сейчас… – тихо произношу я, адресуя слова своему фантомному спутнику, и он, будто обиженно, разворачивается. Через несколько мгновений его образ тает в дымке моей фантазии. – Что же делать? – спрашиваю я уже у себя, приняв вертикальное положение в постели и запутав длинные пальцы во взлохмаченных волосах.

Мне безумно не нравится то, что происходит в моей жизни. За несколько последних дней я умудрилась несколько раз попасть в непонятную, совершенно не свойственную мне ситуацию, и сейчас даже немного жалею, что Пашка в очередной раз повёл себя как джентльмен и не воспользовался моим помешательством…

– Может предложить ему… Нет. Стыдно! Да и как бы не было, он друг. Лишь друг…

Вскоре в щель под дверью пробирается аромат яичницы с беконом, но не смотря на привлекательный аромат, покинуть свою комнату я не решаюсь. Стыдно.

Однако запах витающий в квартире бодрит, не смотря на бессонную, сумасшедшую ночь и не менее странное утро. Мой организм оживает, заставляя меня прекратить самобичевание и приступить к действиям. По крайней мере, сменить платье на привычный домашний костюм, привести в порядок волосы.

По коридору раздаются шаги, и внутри всё замирает. Но вскоре я слышу щелчок замка на входной двери, после хлопает дверь и снова щелчок, освещающий о том, что она закрылась.

И тут же оживает мой мобильный, всё ещё лежащий на кровати.

«Я ушёл. Завтрак на плите. Не накручивай себя, пожалуйста. И выспись. Вечером рассчитываю продемонстрировать на вечере красавицу жену. Целую».

Губы растягиваются в улыбке. Всё-таки у Пашки потрясающая способность скруглять острые углы и поднимать настроение.

«Постараюсь оправдать ожидания», – набираю в ответ.

Быстренько проскочив в ванную, приведя себя в надлежащий вид и позавтракав и на всякий случай поставив будильник на час дня, я заваливаюсь в постель, проваливаясь в сладкий сон.

********

Просыпаюсь я по будильнику, и с трудом поднявшись, приступаю к приготовлениям к вечеринке.

Без десяти шесть замираю перед зеркалом, с удовольствием рассматриваю результат своих стараний.

За счёт удачного макияжа, глаза кажутся крупнее, чем обычно, тени оттеняют цвет радужки, и усиливают её необычный сиреневый оттенок, за который Пашка прозвал меня Фиалочкой.

Не яркая помада не теряется, выгодно выделяясь на ровном, светлом тоне кожи, с которым контрастирует и платье.

Волосы приподняты. Лишь несколько локонов, будто выбившись из причёски, спадают на обнажённое плечо.

Накидываю лёгкий жакет, приобретённый как-то специально для вечеринки, и гармонично смотрящийся с новым платьицем.

Продолжая вертеться у зеркала, различаю щелчок замка, и, прихватив сумочку, направляюсь к двери. Распахиваю её, выпархивая из комнаты и едва не сталкиваясь с Пашкой.

Лицо мужа моментально расплывается в улыбке, его взгляд скользит по мне, но в нем нет и намёка на вожделение, которое я наблюдала утром, только дружеское одобрение.

– Шикарно выглядишь, – улыбается он.

– Спасибо.

********

Вскоре мы входит в зал, полный народу, и мне тут же становится не уютно. Слишком много людей, слишком дорого и экстравагантно выглядят женщины. И меня тут же одолевает желание спрятаться, стать невидимкой.

– Ты самая красивая, – тихо произносит муж, наклонившись к моему уху, и мне не остаётся ничего, кроме как вернуть уверенность собственной осанке и улыбнуться, – Я всё время буду рядом, – обещает он.

Некоторое время мы прогуливаемся по залу, и я даже выпиваю полбокала шампанского. Паша знакомит меня с несколькими людьми. Так же среди присутствующих встречаются и ранее знакомые лица. Всё действо закручивается в странный калейдоскоп: лица, люди, голоса, ничего не значащие комплименты и показная вежливость.

Периодически я чувствую на себе взгляды, но не оборачиваюсь, игнорируя внимание к собственной персоне, стараясь держаться поближе к мужу, ведь так спокойнее.

Но, в конце концов, несмотря на данное Пашкой обещание я всё-таки оказываюсь одна. Шеф пригласил его обсудить какие-то рабочие детали. Среди толпы мне неуютно и в поиске уединения, выхожу на небольшой балкон.

Городской вечер нависает над зданием отеля, в котором состоится программа, на фоне темно-серого неба, едва заметны блеклые огоньки звёзд, приглушаемые искусственным освещением города. Воздух пахнем бензином, и кажется пластмассой и мне в очередной раз хочется очутиться в доме своей мечты, где в саду, или лесу будут витать совершенно другие ароматы.

Я вглядываюсь в окружающий пейзаж, любуясь ожерельями огоньков, окольцевавших город. За спиной открывается дверь, на мгновение, выпуская из зала шум, и тут же гомон тает, лишь шаги, свидетельствуют о том, что кто-то вошёл.

Оборачиваюсь и замираю. В шикарном дорогом костюме, облегающем спортивное тело, стоит мужчина, которого я когда-то любила, которого я когда-то ненавидела. И судя по тому, как заходится в истерике моё сердце стоит ему сделать шаг ко мне, одно из этих чувств я испытываю и сейчас.

– Ты стала красоткой, – бархатным, обволакивающим голосом произносит он, пробуждая во мне болезненные воспоминания. И я замираю не в состоянии пошевелиться. – Может, встретимся, скажем, завтра, где-нибудь, где не будет бродить твой муж?

– Зачем тебе это? – спрашиваю тихо, ощущая как боль, обида пробуждается, наполняя моё я.

– Догадайся? – произносит мужчина, сокращая расстояние между нами, но я решительно останавливаю его.

– Чтобы вновь с кем-то поспорить на меня? – мой голос срывается, наполняется душевной болью. Создаётся ощущение, что не было этих трёх с лишним лет, что лишь сегодня я проснулась в постели с незнакомцем…

Шум вновь вырывается из зала. До моего слуха доносится, чей-то громкий хохот. Будто кто-то осмеивает мою юношескую глупость, наивность, веру в людей.

– Я больше не повторю ошибку, не уступлю тебя другому.

За мужской спиной я замечаю растерянное лицо Паши, но как только он узнает моего спутника, выражение меняется. Пробуждается злость, стремление меня защитить.

– У тебя больше не будет права выбора, – чувствуя поддержку друга, говорю я, и, огибая некогда любимого мужчину, обхватываю руками шею мужа, прижимаясь всем телом, в поиске защиты, уюта, столь привычного тепла, которое он дарит мне на протяжении многих лет. – Поехали домой, я очень устала…

– Конечно, – Пашка, обнимает меня за талию, уводя за собой.

Мы уходим, а за нашими спинами остаётся мужчина, сломавший мою жизнь, веру в людей, растоптавший меня своим дорогим ботинком…

Ноги дрожат, каждый шаг, даётся с трудом, и если бы не Паша, я, наверное, бы, упала. Но он держит, крепко. Вмиг окружив меня заботой, вниманием.

Я знаю, что он меня не бросит, как не бросил тогда, когда разрушился мой «конфетный замок»…