Средь бесконечной череды созвездий. Книга 5.2. Захпур

Глава 8. К выходу

И исчезли мы как раз вовремя.

Едва плот оказался вне досягаемости чужих, как гору сотрясло несколько мощных взрывов. Это их прибежище бомбанули наши.

Первый взрыв проделал дырку в горе. Второй разнес все, что в ней водилось.

Надо заметить, что били щадяще и работали аккуратно. Не повреждая ландшафт в округе. Берегли природу, одним словом. Ну а остальные… Как говорится, кто не спрятался, тот сам виноват.

Мы спрятались.

Хорошо хоть не наглухо. Поскольку, едва мы скользнули под арку, ее входные ворота обвалились, обдав нас фонтаном брызг и погнав приливную волну.

Обнявшись за плечи, отряд сохранил баланс, на полусогнутых удерживая равновесие нашего каменного островка.

Тем временем, едва уравновесившись, мы тут же осознали очередную вставшую перед нами задачу. Поскольку в скором темпе подлетали к концу арки, существенно сужающейся на конце.

Команда молчком плюхнулась на животы, вжимаясь в разноцветный камень нашего «ковчега».

После чего еще метров десять мы скользили в потоке, обтирая рюкзаками потолок туннеля. Повезло, что тот был склизкий от наросшей на нем растительности.

А затем плот, подпрыгнув на речном пороге, ухнул вниз с небольшого водопада, которым заканчивалась видимая часть реки, уносящаяся в образованную в каменной плите пещеры щель.

Проем, ведущий куда-то вниз. Видимо, на нижний уровень грота.

Хотя не факт. Зная, что поверхностные, твердые слои этой планетки не отличались массивностью, можно было и до ее ядра долететь, минуя жидкий подпочвенный слой. Чисто теоретически, естественно. Так-то мы не пробовали.

Но это все лирика.

В настоящем же группа дружно и молча выдернула из-за спин притороченные к рюкзакам доски, успев подсунуть их под животы и активировать ходовую.

(Проваливаться вместе с потоком куда-то вглубь земной тверди нам не хотелось.)

И, стартовав с падающего вниз «стола», словно с трамплина, отряд заскользил над пестрой каменной крошкой, усеявшей пол пещеры.

Низехонько так полетели…

Но впереди маячил бледный горизонтальный просвет в разноцветии камня холма, что намекало на выход из него. Да и информация с приборов нам говорила о том же.

В итоге первой в зазор сунулась я, снизив скорость доски до минимума. То есть практически паря на одном месте.

Поставила борт параллельно выходу, зависнув под самым каменным проемом.

Затем осторожно преодолела полтора метра нависшей над выходом из прохода породы, затормозив у самого его края и аккуратно выставив наружу перископ.

Памятуя об атаке (?) чужих, заставившей нас уйти в пещеру, предосторожности не были лишними. Хотя и было понятно, что с напавшими на группу от души поработали наши штурмовики.

Но осторожность сие понимание не отменяло.

Рядом со мной, лежа на досках, зажатые между полом и потолком узкого каменного лаза, парили, недовольно сопя, парни.

Да ладно. Мне тут тоже не сильно нравилось. Чувствовала себя претенденткой на звание тушки цыпленка табака. Того и гляди накроет сверху… И расплющит, как ту птичку в тапе².

Однако врагов вокруг пока не наблюдалось. Молчал и инстинкт самосохранения.

Зато в пределах видимости маячил узкий кусок черного песчаного берега. И ярко-розовая вода озера с серыми вкраплениями на поверхности, окруженного полосатыми холмами, поросшими у подножья не уже знакомым мне ковылем, а фиолетовыми цветами, напоминающими маки.

Я про себя хмыкнула, отметив, что природа этой Вселенной явно не жалеет красок. Мне-то казалось, что наиболее ярко окрашена Э – Дара. Ан нет. Планеты и других созвездий отличались разнообразием колера.

Тем временем середина озера вспенилась, выпуская из своих глубин зеленую струю гейзера.

Проводив этот природный фонтан взглядом, я ухватилась рукой за край арки и решительно подтянула себя и бот к выходу из нее. Хотя точнее будет сказать из-под нее.

А оказавшись снаружи, шлепнулась с него на гальку и замерла, стоя на одном колене и быстро окидывая взглядом окрестности: сверяла показания приборов, физику и свои ощущения.

Но ни отрядов чужих, ни их баз, ни снайперов в округе не просматривалось.

Сведя данные объективного и субъективного контроля воедино, я сделала короткую отмашку группе, внимательно наблюдающей за мной из-под свода лаза.

Пока отряд приводил себя в походный порядок, вдали прогремело несколько взрывов.

Видимо, другие группы тоже времени зря не теряли.

В небе легкой дымкой тумана таял конденсационный круг от выхода штурмовиков за пределы атмосферы планеты.

«В принципе, ничего так тактика. Получил сигнал – атаковал. Атаковал – ушел. И в пределах планетки не маячат. И обнаруженные объекты уничтожаются. И, если что, в засаде сидит, при атаке врага тут же проявляясь», – подумалось мне, пока я подпрыгивала с рюкзаком на месте, анализируя, все ли у меня так с экипировкой.

Со снаряжением все было нормально.

У остальных тоже.

Грег сделал отмашку, давая тем самым знак выдвигаться. И на моем смарте тут же возникла карта с отмеченным на ней маршрутом нашего дальнейшего движения.

Группа тронулась с места…

У меня под ногами вновь зашелестело. На этот раз – степные цветы.

Этот обход обошелся без встреч с чужаками. И на вторые сутки нас забрали челноки, возвращая на МДЗ.

Забрал вовремя. На 4Ш-11 опустилась ночь. Густые облака совершенно не пропускали звездный свет. Лишь ядовитые капли зеленоватой вечерней росы, осев на лепестках цветов и кисточках ковыля, светились в этой непроглядной темноте, словно стаи светлячков.

Я стерла ладонью со стекла шлема что-то типа колючей изморози, оседающей на скафандре, и коротко глянула на стелющуюся под ногами флору, покрывшуюся липким соком. Впрочем, «плачем растений» это назвать было нельзя. Скорее уж, ближе к ночи клеточки произрастающих на этой планете растений получали заложенный в них природой приказ: «В скафандры!» И покрывались защитной пленкой, предохраняющей их от агрессивного воздействия среды.

А между сопок уже поднимался, отсвечивая оранжевым, туман.

«Как будто кто-то подкинул в воздух тысячи маленьких апельсинчиков», – подумалось мне.

Да уж. Планетарная среда с приходом ночи становилась еще менее гостеприимной.

Подтверждая мои ощущения, вдали раздался то ли вой, то ли скрежет.

«Фауна выходит на охоту», – отметила я про себя этот факт как данность, покрепче прижимая к себе автомат.

Так что обмен сигналами, в том числе световыми, с прибывшим за нами челноком весьма радовал.

Группа быстро погрузилась на борт, споро пройдя через шлюзовой отсек, с его первичной обработкой. Затем мы уселись в кресла, и над нами сомкнулся прозрачный кокон дезкамер. После чего встроенные в него установки начали светить на нас, поливать и обдувать всякой разной химией. Как и все помещение корабля, за исключением герметичной кабины пилотов.

Для нашего же блага, естественно.

Я задумалась. Нам еще предстоит прыжок через контур. И санобработка в шлюзовом, затем в дезотсеке. Потом в медотсеке. Но там уже можно будет снять скафандры. Допобработка нас, скафандров, оружия и оборудования в этом месте уже проходила отдельно.

Так происходило не всегда. Не при каждом выходе группы на задание.

Обычно хватало контура… И обработки в шлюзовом. Но после любого контакта с чужими и посещения планет, на которых были обнаружены следы их активности, дезинфекция проходила по полной. Даже после встреч с иными это было не так. Как ни странно, но их микроорганизмы, вирусы и грибы, не были столь агрессивны, как у чужих. Возможно, из-за неполной проявленности своих носителей на физическом плане нашего мира.

Однако нет худа без добра. Пока нас окуривали, я поспала.

Честно говоря, мой организм чуток подустал. Тем более что рапорт не горел. А вот восстановиться…

Я вздохнула.

Уверенности, что меня не «вздернут на рее», тупо выгнав с практики, у меня не было. Я прекрасно осознавала, что, по сути, взяла руководство группой на себя. Не докладывала командиру об обстановке, ожидая приказа. А ставила перед фактом, принимая решения сама. С одной стороны, время подгоняло. С другой… По правилам, я лишь обозначаю, а решает командир. И на отработках в зале все так и было. На симуляторе я бы знаком показала наличие чужих, обнаруженную в холме щель… Дождалась бы приказа. А не сиганула вперед, скомандовав остальным следовать за мной.

Ох, куда и в каких выражениях Грег отправит меня за такое самовольство, даже представлять себе не хотелось.

Поэтому я и решила выспаться. Хотя бы.

***

Челнок, благополучно прыгнув через контур, доставил нас на малый десантный, где и отряд, и сам ботик подверглись санобработке. Затем МД направился к борту Среднего Десантного. Где, преодолев контур, звездолет пристыковался к санитарному модулю среднего десантного звездолета (СДЗ) с болтающимися в вакууме рукавами шлюзовых отсеков. Один – для нас. Другой – для пилотов.

Следуя по этим шлюзовым на борт медицинского модуля, мы вновь подверглись дезобработке.

После чего попали в санитарный отсек, соединенный с основным кораблем еще одной парой проходов.

То есть конструкция напоминала этакую рубаху для четверорукого гуманоида.

Благополучно пройдя тестирование организмов на наличие вредоносных внедрений в него и очередную санобработку, группа преодолела следующие по счету «рукава», оказавшись в предбаннике медицинского блока.

Там мы вылезли из скафандров, предоставив проверять их целостность, функциональность и проводить дезобработку специалистам. А сами оказались в руках медиков.

С разоблачением организмов до костюма праматери человечества. С дезинфицирующим душем. С получением одноразового белья. С анализами. Ну и т. п.

Собственно говоря, медики проделали с нашими организмами ровно то же, что и инженеры-эпидемиологи с нашими скафандрами.

В итоге все оказалось норм, и отряд отправился отдыхать в каюту, примыкающую к медотсеку. При этом Грег удалился в отдельную. Дописывать рапорт и докладывать командованию тет-а-тет, полагаю.

Остальные тоже взялись за составление отчетов.

Пришлось с умным видом и мне к ним присоединяться. Как говорил наш препод по диверсионному делу, «мало удачно выполнить задание, с него надо еще удачно вернуться».

И относилось сие высказывание в том числе и к составлению рапортов.

Я задумалась.

Соврать не удастся. Есть свидетели и встроенные средства наблюдения. Ссылаться на «растерялась, забыла» – глупо и непрофессионально. Это и себя подставлять, и командира.

Короче говоря, я решила валить все на цейтнот. Космические скорости как-никак… Тем более что чуйка в данном мире вполне себе сходила за много чего объясняющий фактор. Типа научных данных или показаний средств объективного контроля.

В общем, я, как и все, начала строчить рапорт, притом в трех экземплярах, что называется. Капитану, Начальнику Училища и командиру десантной бригады. Нет, понятное дело, что рапорт-то был один, просто его копии рассылались командному звену.

Мужики, сидя на кроватях, занимались тем же. Изредка обмениваясь между собой даже не мимолетными взглядами, а полунамеками на них.

На меня при этом никто не обращал никакого внимания. Что сигнализировало о том, что оно не только присутствовало, но и было весьма пристальным.

Так что я себя чувствовала немного неуютно. Но… Рапорт был разослан заинтересованным лицам, мы поужинали, поспали и через двенадцать часов после получения докторами всех наших анализов и изучения смывов и соскобов, в том числе и со скафандров, были выпущены в медико-технический отсек. Забирать свою экипировку.

Далеко идти не пришлось. Он находился прямо за одной из дверей медицинского блока.

Огромный белоснежный ангар со стоящими в стойках, подвешенными на крюках и аккуратно сложенными скафандрами. Этот блок был поделен на отделения.

Только что поступившее оборудование подвешивалось к потолку. Где изучался его биолого-технический фон и проводилась дополнительная санитарная обработка. Затем скафандры и иже с ними помещались в яйцеобразные отсеки. Где шла их техническая проверка и отладка. После чего амуниция аккуратненько укладывалась на табуреты. Что очень напоминало мне группу детского сада. Вот все было так же тщательно разложено, как и в раздевалке или в спаленке карапузов.

На браслете, полученном мною, впрочем, как и остальными, при входе в этот отсек, загорелся белый огонек в форме жемчужины. И я направилась к своей табуретке, приветливо мигающей мне точно таким же светом.

Остальные направились к своим скафандрам.

Рядом с табуретом лежал рюкзак. В стойке у стены висело оружие. Сверху, на скафандре, была тщательно сложена форменная одежда.

Я подняла руку вверх, подтягивая и опуская ширму.

Нет, не то чтобы я была совсем стеснительная, но в данном вопросе любила уединение, а не мужские взгляды. Хотя за свою фигуру мне было не стыдно.

Переодевшись, я начала укладывать рюкзак, когда обнаружила внутри скафандра леденец на палочке.

Да. Самую обычную конфету (я ее ментально, и не только, просканировала).

Дозиметр вредных примесей не показал, честно выдав на экране состав данного кондитерского изделия. Вредоносных энергетических наложений на ней также не наблюдалось.

И я взяла леденец в руку, принюхиваясь и вертя его, чтобы разглядеть со всех сторон. Обычная конфетина. Бело-малиновая тянучка. Как я люблю.

Это наводило на размышления…

Резко присев на корточки, я с интересом выглянула из-под ширмы в поисках дарителя сладкого.

Конечно, были сомнения в том, что он обнаружится. Я бы лично сбежала. Но нет. Этот осторожно выглядывал из-за одной из капсул со скафандрами.

Ну что сказать?

Скафандр бактериологической защиты лица не скрывал, так что я сразу узнала сирена, к фигуре которого как-то на Лагатерре приложила свои рученьки и ноженьки. Исключительно в воспитательных целях, естественно.

Обнаружив искомый объект, я молнией вылетела из-под ширмы и застыла, уперев руки в боки. И, конечно же, глядя на мальца с довольно зверским выражением на физиономии.

Ухажера как ветром сдуло.

Он опрометью кинулся прочь, быстро влетев в соседнее отделение. И помчался дальше…

Только висящие на крюках скафандры заколыхались парню вслед, словно флаги на ветру.

Удовлетворенно ухмыльнувшись, я засунула в рот конфетку и, не обращая внимания на заинтересованно-вопросительные взгляды мужиков, вернулась к укладыванию своего рюкзака.

Глава 9. На базу

Пока наш МД готовили к вылету, отряд отправился в столовую. Карантин, если короткое пребывание в медбоксе можно было таковым назвать, закончился. Свое снаряжение мы обратно получили.

И группа перебазировалась в «зону ожидания», то есть, по сути, в один из отсеков казармы для гостей корабля. Где я из беседы капитана с командирами других отрядов и узнала, что в некоторых из них, высадившихся с нами на 4Ш-11, имеются трехсотые. Благо у вылетевших из «Гнезда…» таковых не имелось. Группировку и так нехило потрепали иные. Но десант был сборный, и в группах с других станций раненые были.

Я невольно поежилась.

Получить пробоину в скафандре на планете с индексом пригодности для жизни 4 – то еще удовольствие. Даже притом что скафандр споро затягивает пробоины и трещины в своей материи, все равно замучаешься потом восстанавливаться.

Брешь, да еще ранение, с проникновением элементов внешней среды вовнутрь оборудования и соприкосновение с нею организма – весьма сомнительное блаженство. Как и любое ранение, в принципе.

А уж про дезинфекцию при таком раскладе я вообще помолчу…

Возыметь любое повреждение на такой планете – это в разы хуже, чем даже в безвоздушном пространстве, например.

Вздохнув, я оглядела «зону ожидания».

Средних размеров помещение, разделенное узкими и невысокими прозрачными стенками с встроенными в них перегородками на случай необходимости разделить отсеки.

Трехъярусные койки-капсулы вдоль стен.

Надувные кресла и пара журнальных столиков в центре.

Смарт-система, встроенная в стену.

Пищевой комбайн, стоящий рядом со смарт-комплексом, с набором одноразовой посуды, расставленной в нише под ним.

Неяркий свет.

Скосив глаза, я увидела сидящего на койке Грега, о чем-то беседующего с командиром соседствующей с нашей группы. Оба полулежали, облокотившись о стенку. И, глядя друг на друга поверх прозрачной перегородки, что-то лениво обсуждали.

Было очень любопытно узнать, о чем они говорят.

Но отведенная для меня капсула находилась в самом дальнем углу казармы. Так что со своего места мне надо было или хорошо прислушаться, чтобы понять, о чем толкуют эти двое, или читать по губам.

Но, решив, что подслушивать неприлично, напрягаться я не стала.

Зато с третьего яруса мне все было видно.

Вот мой Папара потягивает компот, расположившись с Боцманом в соседних креслах. Минер с Радистом азартно режутся в карты. Минометчик уставился на экран смарт-системы, с головой погрузившись в мир детектива…

А я лежала на кровати, подперев рукой щеку и наблюдая за остальными.

А что еще оставалось делать?

Это на выходе группы я шла первым номером. А вне боевой обстановки – замыкающей.

Здесь мы располагались согласно рангу. И, исходя из иерархии, мое место было в самом ее низу.

То есть в хвосте группы.

Кроме того, приятелями я пока не обзавелась, вот и приходилось самой себя развлекать. Читать, например. Чем я, собственно, и занялась, уставившись в экран своего смарта.

Тем временем незаметно подкралось время ужина. И, построившись, отряд направился в общую столовую.

По архитектуре это был типовой звездолет. С его коридорами, дверями кают, стальными каркасами, отсеками. Правда, само расположение помещений для каждого корабля было индивидуально. То есть нельзя было, просто изучив общую схему, знать, где на конкретно этом звездолете находится кухня, например.

Схемы приходилось запоминать исходя из необходимости, под каждый звездолет.

Ну или не запоминать. Если абордаж или твоя служба на нем не предполагались.

Поэтому нас вела вперед зеленая стрелочка.

Должна заметить, что на нашу группу встречающиеся нам по пути аборигены поглядывали с интересом.

Впрочем, ничего удивительного в этом не было.

Во-первых, появились новые лица в их замкнутом мире. Во-вторых, группы вернулись с задания. А все вместе – это всегда какие-никакие, но новости и байки. И в-третьих, здесь обитали в основном не черные мундиры.

То есть отряд выделялся на фоне зеленых, синих, белых, даже коричневых камуфляжей.

И тут без ложной скромности отмечу, что особенно среди них выделялась я, в своем сереньком обмундировании. А уж про иную половую принадлежность вообще промолчу.

Одним словом, на нас, почти не скрывая этого, косились с любопытством.

Хотя обычно на черных предпочитали не пялиться. Что для меня было благом. Ведь если бы не черная форма отряда, то из моей персоны, наверное, дуршлаг бы сделали, сверля взглядами.

А так все было более-менее.

В столовой мы должны были сесть за гостевые столики, стоящие у одной из дальних стенок помещения.

К гостям тут относился и наш отряд, и еще восемь групп, в том числе и неполных, прибывших вместе с нами с 4Ш…

Правда, столы у всех были разные.

И даже команды еще двух групп, прибывших с нашей же станции, сидели отдельно от нас и друг от друга.

Ничего нового в этом не было – нормальная практика для любых станций или кораблей.

Как я поняла, на данный момент ужинала третья вахта.

Из гостей же мы пришли предпоследними. Впрочем, все согласно утвержденному местным интендантом графику.

Пока я про себя рассуждала, Грег поприветствовал собравшихся, пожелав приятного аппетита.

И чуть притормозившая на входе команда двинулась к раздаточной стойке.

Взяв подносы с едой, мы вновь направились вслед за зеленой стрелочкой, лавируя между столами местных и не торопясь рассаживаясь за отведенный для нас.

Мое место, естественно, оказалось с краю. Ближе к аборигенам.

Грег же сидел рядом с тем же самым командиром, с которым он беседовал в «зоне ожидания».

Следом за нами пришла группа с другой станции.

Остальные отряды уже ужинали.

Ели молча.

И дело тут не в стеснительности или враждебности. Просто… Соседние группы, почти все, ели, находясь в неполных составах.

Что накладывало свой отпечаток на настроение окружающих.

Нет, сочувственные взгляды в их стороны не кидались. Расспросы не велись. Все и так будет в сводках. Ну а если кто решит что-либо сказать, он сделает это сам, без лишних вопросов.

Однако молчать – это не значит не поглядывать в мою сторону задумчиво-вопросительно. А на Грега и остальных членов группы – несколько непонимающе-осуждающе.

Но те поглощали пищу с такими отстраненно-хмурыми физиономиями, что к ним не лезли. А уж конкретно к капитану, с его ходящими ходуном скулами, и подавно.

Тем не менее не могу сказать, что мы за ужином смогли посидеть, расслабиться…

В общем, я была рада вернуться в «зону ожидания».

К тому же через час мы уже поднялись на борт МДЗ, заняв места в своем челноке согласно Уставу.

***

А еще через несколько часов наш ботик пристыковался к шлюзовому в «Гнезде Волкодавов».

Мы были дома. И я выдохнула с некоторым облегчением.

Нет, было ясно, что разбора полетов не избежать. И чем он закончится, тоже еще вопрос. Но все же.

Тем более что и группа в целом, и командир в частности по-прежнему хранили молчание.

И, с одной стороны, это было понятно. Все разборки, ор, матюги, наказание – все и всегда было по прибытии.

А с другой стороны, все это давило на нервы, заставляя чувствовать себя виноватой.

Так бы отругали, вынесли бы что-нибудь типа порицания, и все – можно расслабиться. Тут же организм замер в ожидании взбучки. Впрочем, едва мы покинули шлюзовой отсек, шагнув на палубу станции, как он тут же переключился с режима «ожидание пиздюлей» в режим «удивление».

Еще бы!

По коридору мимо нас, лениво поприветствовав отряд, не спеша прошествовал полковник вместе с Дагаром, держащим в руках чашку с дымящимся в ней напитком.

За ними шли сопровождающие: начштаба бригады, заместитель командира ДБ станции, один из «старичков»-драконов и Тао с Роханом.

Ну то есть как ни крути, а начальство. С той и с другой стороны.

Группа замерла, приветствуя их.

Я же в принципе застыла, пораженная видением, усиленно стараясь придать личику невозмутимое выражение.

Полковник дал нам отмашку «вольно». И высокое собрание уже почти миновало нас, не обращая на отряд особого внимания.

И я почти выдохнула.

Как вдруг Дагар, задумчиво катая кружку между ладонями, чуть повернув голову в нашу сторону, равнодушно заметил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Надо же. У вас и стажеры-третьекашки работают в особо опасных средах. Обычно в Училищах их начинают натаскивать с пятого курса. Видимо, эту вы хорошо натренировали?

Голос Повелителя Драконов звучал ровно, речь лилась лениво и чуточку сквозь зубы. В нашу сторону он вообще не смотрел.

Из чего я заключила, что он зол до невозможности. И что определил Дагар факт моего пребывания на не самой дружелюбной из планет по чуть беловатому налету на наших скафандрах, оставшемуся после дезинфекции. Нет, он скоро исчезнет, конечно. Но какое-то время для этого ему потребуется.

Так что, с одной стороны, нас по налету на скафандрах и спалили. А с другой…

Я же ведь на практике. И никто место выполнения задания отряду со стажером специально подыскивать не будет. Куда пошлют, туда и отправимся, исходя из обстановки. Это же ясно, как дважды два. Или Дагар рекомендует мне сидеть дома и на попе ровно?

Я с недоумением посмотрела сначала на Повелителя Драконов, вернее на его спину, потом на его сопровождающих. Но те, так же как и Дагар, предпочитали на меня не смотреть.

Выручил полковник, дружелюбно поведав гостю:

– Четверка.

Отпив из чашки глоток, Повелитель Драконов с наигранным удовлетворением, очень дружелюбным тоном отметил:

– Хм, умеренно агрессивная среда. Это, конечно, совсем другой вопрос.

Интересно, только я заметила в этом высказывании скепсис и сарказм?

Тем временем дракон бросил мимолетный взгляд на Грега. И я поежилась.

Капитан вопросительно посмотрел на полковника. Тот коротко кивнул.

– Тренировки проводились, сэр, – ровным тоном пояснил капитан Дагару, глядя на того без единой эмоции что в глазах, что на лице.

«Какие они все-таки здесь все сдержанные!» – в очередной раз отметила я про себя очевидное.

Мысленно добавив, что почти вот такую же сцену мне довелось лицезреть в конце своей стиссерской практики, на среднем авианосце. Как говорится, в моей жизни наступило очередное дежавю.

Тем временем высокопоставленная группа лиц скрылась за поворотом, и команда вопросительно воззрилась на меня.

А я на носки своих ботинок.

Первым молчание нарушил капитан, холодно произнеся:

– Ну, допустим, я поверю вашему рапорту, стажер. Но, может быть, вы соизволите пояснить, является ли очередное присутствие диких рядом с вами случайным совпадением?

Я удивленно взглянула на Грега. Мне казалось, что он в курсе.

– Трудно сказать, сэр. Они мне не докладывают. Но мы знакомы, – ответила я чистую правду.

– И? – Капитан глянул на меня с прищуром.

Вопросительно приподняв одну бровь, я посмотрела на него в ответ.

– И в каком же качестве вы им известны? – почти дружелюбно поинтересовался Грег, явно теряя терпение.

– Повелитель Драконов дал мне право на жизнь. И я являюсь вскормленницей диких, – скромно и вкратце описала я присутствующим ситуацию с драконами.

Воцарилось минутное молчание.

А затем, глубокомысленно наморщив лоб, Боцман растерянно произнес:

– Ну, все…

В ответ, задумчиво потерев ладонью коротко стриженный висок, капитан скомандовал:

– Ладно. В каюту. Строевым. Шагом марш.

И мы замаршировали… под удивленные взгляды встречающихся на нашем пути обитателей станции.

Видимо, мне то ли не поверили, то ли что? Но этот марш явно был наказанием. И почему-то для всей группы.

Хотя лично я думаю, что Грег просто слегка растерялся.

Причин не верить мне у него не было. Но и поверить в сказанное, зная диких, было непросто. Вот он и скрыл свою неуверенность за нашим «парадным» маршем. Немало удивив им и нас, и сослуживцев. Да и самого себя, похоже, тоже.