Я за твоей спиной

На пороге новой жизни

– Лиза, привет! Я думал, мама шутит, что встретила тебя. А ты совершенно реально тут! Как здорово! Заходи скорее!

С той стороны двери на меня смотрел брутальный молодой мужчина в джинсах и футболке. С крепким подкаченным телом. А кого я планировала увидеть? Щуплого высокого паренька 15 лет? С непослушной чёлкой и приятным смехом?

С этого времени прошло 15 лет. Сейчас на меня смотрит заматеревшая версия Андрея. Крепкие руки, короткая стрижка. Из-под рукава змеится рисунок наколки. И взгляд, как вселенная. Такая же старая и такая же понимающая до последней клеточки.

– Привет. Это и правда я.

Он распахнул дверь сильнее, и когда пригласил в квартиру, шагнула навстречу. Андрей подхватил мою сумку для больницы и поставил её на тумбочку. Сгрёб меня в охапку и закружил, как в детстве. А потом потащил на кухню. Смотрел при этом восхищённо.

– Булочка моя, как же ты выросла. Стала такая красавица. Только тебя что, все эти годы не кормили совсем?

– Кормили. Я на диете сижу, чтобы не растолстеть.

– Какая глупость! У тебя были такие чудесные щёчки.

– Ага-ага. Такие расчудесные, что ты меня называл Булочкой. Потому что толстая. И сейчас вот называешь, хотя я и похудела.

– Дурёха какая! Булочка, потому что мягкая. И это не про щёчки. Это про тебя. Про взгляд твой тёплый, про характер спокойный. С тобой рядом всегда уютно. Как в пекарне, где пахнет сдобой. – Он аккуратно дотронулся указательным пальцем до моего носа и улыбнулся, как в детстве открыто. Только глаза были немного грустные.

Андрей поставил чайник, выложил из коробки с бантом непонятные пирожные, чем-то похожие на трубочки. Тоже с кремом, но крохотные и открытые с обоих концов.

– Канноли сегодня свежайшие. Ты какой чай любишь?

– Я люблю кофе.

– Ты идеальная, Булочка! Сейчас сварю.

Андрей подхватил две чашки и двинулся к внушительному агрегату в углу. Машина помигала огонёчками, побулькала, и потекла кофейной амброзией. Аромат был таким восхитительным, что я моментально начала захлёбываться слюной.

– Ты голодная, Булочка? Может тебя покормить? Правда я ничего не готовил. Но бутерброд с сыром и бужениной сделаю за минуту.

– А давай! Я сегодня не завтракала ещё.

Он порезал багет, сыр, ветчину. Один кусочек получился неровным. Я подхватила его пальцами и проглотила почти не пережёвывая.

– Ну, наконец-то! Узнаю нашу Булочку! Ешь. – Он поставил передо мной тарелку с бутербродами, кофе, конфеты, канноли. – Пока жуёшь, расскажу я. Потом настанет твоя очередь делиться мемуарами.

Я согласно промычала заталкивая бутерброд в рот почти целиком. Вспомнила, что не ела не только сегодня, но ещё и вчера.

Сыр был вкусным. Люблю твёрдые сорта, типа Пармезана. Кофе горячий и ароматный. Странно, но здесь было всё так, как я люблю.

Я сидела на чужой суперсовременной кухне, похожей на космический корабль, а чувствовала себя, как дома. Мне было уютно и тепло. А ещё спокойно. Как будто кто-то мне сейчас выдал гербовую бумагу с печатью, на которой написано, что всё будет хорошо. Мои размышления прервал голос Андрея.

– Тогда поехали. Мне уже брякнуло 30 лет. Закончил профильный институт, устроился в нефтедобывающую компанию. Женат не был, детей нет. Была постоянная женщина 3 года. Она погибла. Вопрос до сих пор болезненный, прошу не расспрашивать. Работаю на буровой в море. Инженер. Как-то больше нечего рассказывать.

– Хобби? – Это я скорее промычала с набитым ртом, чем сказала внятно.

– Иногда играю на синтезаторе в наушниках. Музыка тебе не будет мешать. Ещё книжки читаю, фильмы смотрю. А! Бью себе татуировки.

– Покажи.

– Нет уж. Такой милашке эти ужасы не надо видеть. Но если я с повязкой и говорю, что трогать меня не надо, то это я не образное выражение. Там болит и жжёт пока не затянется.

– Понятно.

– Теперь твоя очередь, Булочка.

– Поступила в педагогический. Работаю в лицее, преподаю деткам английский, иногда немецкий по замене. Лет уже 26. Замужем тоже не была.

– Это удивительно. Такая красавица и, пока, одна. А с жильём у тебя какая беда?

– В смысле?

– Мама сказала, что тебе жить негде, ситуация безвыходная. Что случилось-то?

Он смотрел легко и спокойно. Откусывал пирожное и запивал кофе. Облизывал пальцы от сахарной пудры и ждал продолжения. А я застыла.

Аккуратно поставила чашку на блюдечко и отодвинула от края стола.

– Я рассталась с молодым человеком, с которым прожила почти три года. Он дал мне неделю, чтобы я освободила жильё.

– Так это ещё помиритесь, милые бранятся, только тешатся. – Он улыбнулся мне подбадривая.

– Нет, Андрей. Есть причина, по которой ни Егор, ни я не сможем помириться.

– Лиза, что случилось?

– Я… Понимаешь, я думала, что Мария Сергеевна тебе всё рассказала. А ты ничего не знаешь. Мне стыдно признаваться.

– Ты ему завтрак пересолила? Перца в чай насыпала? – Андрей смотрел благожелательно, старался шуткой разрядить атмосферу. Как-то меня успокоить. А мне не хотелось ему рассказывать о том, что жду малыша, и что пока эта новость мне приносит только стыд, ужас и страх.

Но Андрей не сдавался. Протянул ко мне руку через стол, но я не смогла к нему прикоснуться.

– Лиза, ну что такого ужасного случилось? Ты рассыпала урну с прахом его бабушки? Наступила на лапу любимому коту?

– Я от него забеременела. – И заплакала. Навзрыд, как маленькая. Размазывала слёзы по лицу и громко всхлипывала.

Он встал рядом. Сначала прижимал к себе и гладил по голове. Потом предложил воду. Я отказалась, а он стал промакивать слёзы бумажным полотенцем. И в конце концов застыли молча.

Мою голову он прижимал своими сильными руками к груди. И от биения его сердца становилось спокойнее. Андрей уткнулся мне в макушку. От ощущения дыхания в волосах было тепло.

Расслабиться у меня не получалось. Только немного успокоиться. И только когда я окончательно пришла в себя, поняла, что всё это выглядит неоднозначно. Потихоньку высвободилась из объятий, и Андрей снова уселся напротив.

– Твой мужчина в курсе про беременность? Он имеет право знать, ты это понимаешь? – Теперь он смотрел без улыбки. Но и осуждения во взгляде не было. Просто деловой разговор.

– Знает. Поэтому меня и прогнал.

– Нелогично звучит. Может быть ты чего-то не поняла? Или он не понял?

– Для него очень логично. Его лучшего друга, Артёма, так женила на себе девушка. Сказала, что беременна. Он взял её в жёны. Потом случился выкидыш, она забеременела снова. Друг друга не любят. Не разводятся из-за ребёнка. Она таскается по мужикам. Он вылавливает её по барам. Выдирает из чужих объятий. Там и правда всё неприятно. Особенно, когда он узнал, что первой беременности не было.

– А при чём здесь ты?

– Егор решил, что я так же обманом хочу затащить его в ЗАГС любой ценой, как Алла Артёма. Забеременела специально. Подгадала, чтобы родить детей почти одновременно с его сестрой. Короче, подло с ним поступила. Специально не пила таблетки и залетела. Теперь он мне не доверяет. Считает лживой, хитрой и вероломной.

– А ты его любишь?

– Люблю. – Почему-то сказать о своих чувствах было неловко. Особенно к человеку, который меня прогнал. Посчитал недостойной отношений, рождения совместного ребёнка. Мне стало зябко.

– Он тебя беременную выставил из своей квартиры?

– Не беременную. Егор дал мне деньги на аборт. Сказал, чтобы избавилась от ребёнка, а потом съезжала. Так что, формально нет.

– А на приёме ты встретилась с мамой. Замечательно получилось. Ты же не смогла бы избавиться от ребёнка. – Андрей снова заулыбался. И что делать? Он помнит меня наивной малышкой. А я уже совсем другая. И, хоть мне и хотелось выглядеть хорошей, примерной девочкой, чтобы спрятаться за его крепкую спину от внешнего мира, решила сказать правду.

– Если честно, то смогла бы. Я уже взяла направление в отделение. – Его улыбка стала ещё шире и теплее. – Ты ошибаешься, Булочка моя. Ты просто испугалась. На тебя всё сразу навалилось, вот ты и растерялась.

– Никакая я теперь не Булочка. Видишь как всё грязно получилось?

– Что ты! Ты теперь Булочка Веснушка.

– Почему?

– Потому, что ты теперь Булочка с изюминкой, а она называется Веснушка.

И он так заливисто рассмеялся, как в детстве. А с моих плеч упал многотонный страх. В эту секунду я поняла, что всё будет хорошо. Андрей меня не осуждает. Всё наладится и у меня будет славный малыш. А может быть и замуж когда-нибудь выйду.

Андрей встал и налил себе ещё кофе. Мне не предложил. Сказал, что беременным кофеин в больших количествах может быть вреден. И мы начали обсуждать, смешно сказать, наше будущее.

Переезд и грандиозные планы

Мы сидели на кухонном диване и болтали, как в детстве. Словно не было этих 15 лет разлуки. Мне кажется, что мы даже смогли забыть о своих неприятностях. Были только двое подростков и вся жизнь впереди. Но вопрос с проживанием пока оставался открытым.

– К маме тебе не вариант. Нина Григорьевна кого хочешь доведёт до нервного срыва своими придирками.

– Это точно. Но других вариантов у меня пока нет.

– Булочка, смотри, я работаю вахтами. С учётом дороги не бываю дома 20 дней из 28. В квартире 2 спальни, гостиная, библиотека. В одной спальне огромная кровать, в другой диван. Если его разложить, получается даже больше по размеру. Предлагаю тебе жить у меня.

– Ну, это же не выход, Андрюша. Мне же надо найти постоянное место. На аренду квартиры моей зарплаты не хватит. А вот на общежитие, вполне. Надо устроиться на работу туда, где оно есть.

– Кто тебе мешает? Делай, как тебе хочется. Просто сейчас не торопись. Поживи у меня, оглядись. Найди подходящую работу и жильё. Не нервничай, чувствуй себя спокойно. И без спешки ты сможешь подобрать именно то, что тебе нужно.

– Звучит привлекательно. А тебе это зачем? Я буду тебя стеснять. Посторонний человек в доме, это даже голышом не походить.

– Булочка, ты что, ходишь дома без белья? – Он игриво наклонил голову и поиграл бровями. Но не удержал серьёзное выражение лица и рассмеялся. А я пихнула его локтем в бок.

– Ну тебя, Андрей. Я же не про себя говорила, а про тебя.

– Аааааааааа. Тогда точно не стеснишь. Я всегда в спортивных брюках и в футболке. Даже из душа выхожу полностью одетым или в махровой простыне от макушки до пяток. Вид целомудренней, чем у монаха. Так что ни ты, ни я не будем в смущении.

– Андрей, не увиливай. Не теряй, так сказать, нить разговора. Зачем тебе я?

Он теперь смотрел настороженно. Немного отодвинулся и сложил руки на груди. Но взгляда не отводил. Смотрел не таясь.

– Дело в том, Лиза, что проблемы не только у тебя. Я тоже не без изъяна. У меня есть секрет, который я скрываю ото всех. И, если ты не сможешь с ним смириться, прошу тебя никому о нём не рассказывать. Это будет не только неприятно, но и может повлечь потерю должности на буровой. Сможешь?

– Обещаю, Андрей.

– Тогда вот тебе мой секрет. Я – алкоголик.

– В каком смысле?

– В самом прямом.

– Вот мы сейчас пили кофе, перегаром от тебя не несёт. Мне кажется, что алкоголизм это что-то другое, ты не находишь?

– Ты права и не права одновременно. Видов алкоголизма очень много. Ты описываешь один вариант, а у меня другой.

– Какой?

– Я не пью на работе и в дороге совсем. Даже пиво или вино. Но когда приезжаю домой, захожу в спальню после душа, открываю бутылку водки и напиваюсь прямо из горлышка, не закусывая. Потом ложусь спать. Просыпаюсь, снова пью водку, и снова ложусь спать. И так трое или четверо суток.

Пока он рассказывал о запое, его взгляд стал тусклым. Андрей словно истончился. Стал каким-то прозрачным. И в голосе звучала такая тоска, словно из него ушла вся радость и жизнелюбие.

– А потом что?

– Иду в душ, пью сорбенты, кефир. Варю суп, стираю бельё. Потом прихожу в себя, решаю бытовые вопросы. Сухую одежду собираю в сумку и еду на работу.

– А почему? Так тянет напиться?

Он нахмурился и взъерошил волосы нетерпеливым движением. Откинулся на спинку дивана.

– Веришь, совсем не тянет. Я и не вспоминаю про алкоголь. Даже захожу домой спокойно. Иду в душ, моюсь. А потом наступает красный коридор. В фокусе только бутылка водки.

– Андрей, даже не знаю что тебе сказать.

– Только не говори, что надо идти к врачам и со всем можно справиться. Матушка уже задрала. Я, по её рекомендациям, у кого только не был. И психиатры, и наркологи, и… да куча разных. Даже к бабульке какой-то ездил. Толку-ноль.

– Да я не про это. Я тебе сочувствую очень. Давно ты так живёшь?

– Больше двух лет.

– Андрей, даже не знаю чем помочь.

– Поживи у меня. Это реальная помощь. Я в запое вообще ничего не помню. Не вижу, не ощущаю. Мне нужно, чтобы кто-то был рядом. Чтобы избежать бытовых проблем. Смотреть, чтоб воду выключал, свет, да мало ли что.

Он смотрел теперь куда-то за окно. Но и там ничего не видел. Взгляд был расфокуссированным. Как будто, направленным внутрь себя.

– Что теперь скажешь, Булочка? Изменился не в лучшую сторону? Разочарована? Да, уж, не принц тебе достался для спасения.

– Даже не конь от принца. – Я постаралась как-то его приободрить. Поддержать. – Скорее лось. В одном анекдоте он тоже никак не мог напиться. – Мы тихонько посмеялись.

– Спасибо, что не читаешь нотаций.

– Сама не без греха, как говорится. У нас есть знакомый монах. Когда он только принял постриг был такой непримиримый. Всех разоблачал. Говорил, что этот пьяница, тот прелюбодей, те двое сребролюбцы, а эти чревоугодники. Каждому вешал ярлык. А теперь пожил, посмотрел на людей и перестал судить. Если и говорит о чьих-то пороках, то только с сожалением, сочувствием: «у него такая немощь, понимаешь?».

– Лиза, ты же совсем девчонка. Откуда такие мудрость и принятие? Хотя, ты и в детстве была доброй очень, мягкой.

– Да ну.

– Точно. Ты даже за меня заступалась.

– Я? Да ты что? Это только ты меня защищал.

– Было, было. Точно тебе говорю. Меня начали дразнить Сухарём. Витька Звонарёв. А ты ему ответила, что лучше быть сухим, чем чёрствым пустозвоном. Так это прозвище и не прижилось благодаря тебе.

– Да? Хотя нормальное прозвище. Необидное.

– Мне тогда всё обидно было. Подростковый возраст, себе не нравился, девчонкам тоже.

– Зато теперь какой красавец. Девушки в очередь выстраиваются или штабелями ложатся?

Андрей снова рассмеялся. На лице появилось томное выражение. Он достал изо рта воображаемую сигарету. Покачивая головой, выпустил изо рта несуществующий дым. А потом снова рассмеялся и стал собой.

– Булочка, ну какие девушки? Я их и не вижу. На буровой одни мужчины. В поезде я сплю. Дома 4 дня никуда не выхожу. Потом только по делам.

– А праздники? Свадьбы-поминки-бармицвы? А?

– Свадьбы не посещаю принципиально. Остальное в узком семейном кругу мамы и отчима. Так что, никаких девчонок уже больше 2 лет.

– Так давай я тебя познакомлю. У меня полно незамужних подруг. И красавицы, и умницы, найду я твою вторую половинку.

– Лиза, давай притормозим. Мне не нужна компания и девушка не нужна. Только привычный образ жизни и покой. Поверь, у тебя сейчас меньше проблем, чем у меня. Ты ждёшь ребенка и это прекрасно. А у меня… «Им имя легион». Давай договоримся так: ты переезжаешь ко мне и живёшь, сколько понадобится. Я оплачиваю жильё и продукты. Ты содержишь квартиру в чистоте и готовишь еду, когда приеду. И не знакомишь меня ни с кем, не тащишь на мероприятия, не лезешь ко мне с нравоучениями. У каждого своя жизнь в отдельной комнате. Так пойдёт?

–Пойдёт. Только продукты я сама себе буду покупать, пока тебя не будет.

– Не надо, Булочка. Лучше откладывай эти деньги на декрет. От меня не убудет, а тебе пригодятся.

Перед глазами всё расплылось из-за набежавших слёз. Мне предлагает помощь чужой человек. Которого я не видела 15 лет. А мужчина, с которым я прожила в одном доме, в одной постели, 3 года, выставил без сожаления на аборт.

Для Андрея это совершенно не полноценный обмен. Но мне некуда больше податься. Ни сбережений, ни родственников, которые помогут. Жить в этой квартире – мой единственный шанс.

– Спасибо, Андрюша. Это так трогательно.

– Тише-тише. Булочка, только не плачь, пожалуйста. Я совсем не знаю, что делать с женскими слезами. Теряюсь моментально.

– Хорошо, не буду. А слёзы надо вытирать и успокаивать. Это я тебе на будущее для твоей девушки объясняю. Я ещё об одном хочу договориться сейчас. Что мы не будем спать вместе. Давай даже откровеннее скажу. Что у нас не будет половых отношений.

– Вот это Булочка, вот это удивила! Какая ты стала прямолинейная. Не ожидал от тебя.

– Я же учительница. Дети и не такое говорят. Что скажешь по существу вопроса, Андрей?

– С моей стороны никаких поползновений не будет 100%. А с твоей… Если помиришься с Егором или познакомишься с кем-то, прошу в квартиру никого не водить.

– Какие мне теперь «познакомишься»? Скажешь тоже.

– А ты на себе крест не ставь. Беременная или нет, ты остаёшься такая же привлекательная. Нормального мужчину ребёнок не испугает. А робкого подонка тебе и не надо. Правильно?

– Звучит логично и очень оптимистично. Как инструкция по сборке мясорубки.

– Вот и чудесно. Ну что, когда перевозим твои вещи?

– Давай сегодня, пока Егор на работе. Не хочу трепать нервы и слушать упрёки. А он не будет сдерживаться. Я его сильно обидела.

– Ты его оскорбила?

– Что ты, мы расстались очень цивилизовано. Я его огорчила своей новостью.

– Тем, что носишь его ребёнка?

– Тем, что это произошло без согласования с ним. – Я вздохнула и пожала плечами. – Честно говоря, со мной тоже никто этот вопрос не обговаривал. Сразу бах, и две полоски.

– Не горюй, Булочка, прорвёмся вместе.

Кофе уже допивали рассуждая, что надо купить в дом. Есть ли дополнительное постельное бельё? Каким стиральным порошком пользуется? Чем моет посуду?

Оказалось, что Андрей совсем не знает этих бытовых мелочей. Покупает стиральный порошок, у которого нравится упаковка. Носит, в основном тёмное, поэтому разницы ни разу не заметил. Возражать, против приобретения привычных мне марок не стал.

– Лишь бы тебе нравилось, Булочка. А мне всё равно. Я абсолютно неприхотлив. Только фасоль не люблю манку. В остальном – нет разницы.

Перевозка вещей

В долгий ящик откладывать не стали. Андрей взял с собой скотч, чёрные мусорные пакеты, ножницы. Переоделся в светлую футболку и вызвал такси.

– У тебя нет машины?

– Есть, но я не езжу за рулём. На такси проще и удобнее. Сейчас 10 минут едешь, час паркуешься.

– Тоже верно.

Пока ехали, обсуждали, какую еду любит Андрей. Оказалось, что мы во многом похожи. Любит борщ, щи, мясные супы. На второе предпочитает гарнир с чем-то мясным и салат. Из напитков кофе, ну и водку. Обожает сладости. Даже специально ездит в кондитерскую на другом конце города. Там самые лучшие канноли. Принципиально против фасоли и манки.

– Это всё я умею готовить. Думала, что ты какие-то изыски затребуешь.

– А ты умеешь?

– Умею, но страшно не люблю. Когда только начала встречаться, ну не важно, хотела очень удивить. Нашла рецепт пирога «Вишня под покрывалом». Он состоял из 3 видов теста. Пока один отлёживался в холодильнике, другой вымешивался на водяной бане. Потом надо было молоть сухари в третий и так по кругу. Готовила я его около 8 часов. Когда поставила на стол, пирог оказался классной творожной запеканкой. С тех пор я готовлю только простые быстрые блюда. Они не врут. Вот мясо, вот картошка. Остальное – «вишня под покрывалом». То есть абсолютно бездарная трата времени.

– Вот это подход. Думал, что люди или умеют готовить, или нет. А тут целая философия.

– Это точно. Вот у тебя какой салат любимый?

– Селёдка под шубой. Мама вечно работала на трёх работах, не успевала его сделать, а хотелось ужасно. Я этот салат заказываю во всех кафе и ресторанах. Все думают, что экономлю. А я просто его обожаю. А ты что любишь?

– Крабовый. Я по одному рецепту сразу делаю 2 или 3 салата.

– По одному рецепту? Это же невозможно.

– Как бы не так. Вот смотри, Обычный вариант: всё порезать, залить майонезом, перемешать. Это раз.

– А ещё два?

– Второй рецепт – перемолоть салат блендером. Получается такая кремообразная паста. Очень вкусно.

– А третий? Раскатать палочки и нафаршировать их оставшимися ингридиентами.

– Погоди, Лиза, но ведь это один и тот же салат. Он будет с одинаковым вкусом.

– А вот и нет. Я тебе как-нибудь приготовлю, и ты сможешь сравнить.

– Ловлю тебя на слове. Тем более, что уже приехали. Куда дальше?

Я заранее достала ключи из сумочки. Повела Андрея к первому подъезду. А когда мы поднялись на лифте, к последней квартире на этаже. Открыла, бодро прошла внутрь. А потом никак не могла решить, с чего начать сбор вещей. Металась по ставшему чужим дому, хватала какие-то предметы и снова ставила их обратно.

– Булочка, погоди. У тебя есть сумка или чемодан?

– Чемодан.

– Неси его в зал. Туда мы будем упаковывать хрупкие предметы. Для остального я взял пакеты.

Андрей предложил начать с одежды. Я снимала с вешалки блузки, складывала и аккуратно опускала в пакет.

– Лиза, так не пойдёт. Мы тут провозимся сутки. Давай я покажу как быстрее всё упаковать. Держи края пакета.

Я взялась за чёрный полиэтилен. Андрей снимал несколько вешалок разом, заворачивал их одеждой, как в рулет и опускал в мешок. За 5 минут все мои платья и блузки были упакованы.

– А зачем ты свернул одежду в рулон?

– Чтобы крючки вешалок закрыть. Иначе они порвут пакет.

В следующий кулёк отправились мои тетрадки и книги. С ними было проще. Они аккуратно уложились стопочками. потом мы перешли к обуви. В пакет уложили все виды: и летние, и зимние. Только туфли с каблуком-шпилькой Андрей отложил в чемодан.

Когда дошли до комода, я засмущалась. Андрей сам взял пакет, а меня попросил ссыпать в него вещи. Ни на секунду не заострил на белье внимание. Футболки и майки предложил оставить для перекладывания косметики и посуды в чемодане. Так и поступили.

Остальное не заняло много времени. С верхних полок Андрей достал зимнюю одежду и обувь. Я упаковала в чехол ноутбук и флешки с проводами и мышкой.

Застопорилась я на кухне. С одной стороны, там почти всё было куплено мной на собственные деньги. Но это и было то, что называется совместно нажитым, а значит и Егора тоже. Полотенчики, прихватки, набор для специй.

– Булочка, ты что застыла?

Не знаю, что имею право забрать. А звонить и согласовывать не могу. Боюсь расплакаться.

– Забери то, что точно твоё. Остальное купим.

Я прошлась по кухне. Открывала и закрывала ящички. Однозначно моими была кружка в стиле Прованс и клетчатая скатерть, вышитая по углам. Из зала забрала только фотографию заката на море.

Чемодан был полупустым, и Андрей уложил туда мешок с обувью. Остальные пакеты перевязал скотчем, приделав к ним ручки. А я всё вертела головой, словно прощаясь с домом, в котором провела 3 года.

Не выныривая из воспоминаний направилась к выходу. Андрей что-то сказал, но я не разобрала слов.

– Повтори, пожалуйста, я не расслышала.

– Я сказал, что ты решила не все вопросы.

– Вроде бы все. Что ты имеешь ввиду?

– Сколько денег Егор дал тебе на операцию?

– 15 000.

Андрей отсчитал три банкноты по 5 000 и протянул их мне. Я не понимала, чего он хочет. Вертела хрустящие купюры, словно видела их впервые.

– Верни ему. Если одумается, будет знать, что ты сохранила ребёнка. Помиритесь и будете жить долго и счастливо. А если не судьба – ты ему ничего не будешь должна. Малыш только твой. Ты его выкупила.

– Это ты его выкупил. Спасибо тебе, Андрей.

Я зашла на кухню не снимая босоножек и застыла. В этот момент я поняла, что отрежу прежнюю жизнь окончательно. Ни переезд, ни направление в гинекологию, не были концом. Это были звенья цепи, которая должна была куда-то привести.

И вот сейчас я ставила точку в наших отношениях с Егором. Положила деньги на обеденный стол. Выскочила в коридор, как ошпаренная, чуть не сбив, потерявшего терпение Андрея.

Он увидел мои глаза полные слёз и комментировать не стал. Ободряюще сжал локоть и подхватил чемодан с пакетами. Я чувствовала себя, как беженка, покидающая родную страну во время войны. Чтобы скрыть неловкость прямо в лифте начала расспрашивать Андрея.

– А где ты так здорово научился упаковывать вещи?

– Мы с мамой переезжали 17 раз. Это я посчитал только те случаи, в которых кроме вещей перевозили мебель. Я уже знал что, и в какую машину войдёт, как лучше загружать, чтобы доехало без повреждений. Так наловчился, что в один из переездов меня пригласили работать бригадиром грузчиков. А мне тогда лет 16 было.

– Не сомневаюсь. Мы управились за час. Одна бы я целый день складывала. А почему так часто переезжали?

– Нигде не могли найти места, где бы отсутствие у мамы мужа, а у меня отца, не делало нас мишенью для издевательств.

– Это такой больной вопрос в наше время?

– Да. Ты же тоже не решилась вернуться к маме в деревню. Вот и мы там не смогли жить. Меня дразнили и обзывали. Маме делали непристойные предложения, намекая на недвусмысленное положение матери одиночки.

– Это ужасно.

– Да, пока мы не приехали в город, и она не встретила Николая Павловича, было сложно. А теперь мама расцвела и абсолютно счастлива. Даже я успел пожить в любящей семье. А ты чего такая грустная, Булочка?

– Сегодня я упаковала свою жизнь в чёрные мешки для мусора. И не знаю теперь, как жить дальше.

– Ну, не всё так печально. Обживёшься у меня. Жизнь постепенно наладится, заиграет новыми перспективами. Всё будет хорошо.

Я кивала только чтобы не вступать в спор. Но сама в счастливую жизнь не верила. Двигалась на автомате. В квартире разложила вещи в шкафах, расставила бутылочки с шампунями и кремами на полочки.

Андрей предложил мне спальню с большой кроватью. Я отказалась. Не хотела его стеснять. Да и спать одной на двуспальной постели мне пока было неуютно. Не раскладывая диван во второй спальне я уснула свернувшись калачиком. Скорее даже провалилась в забытье.

На новом месте мне приснился Егор. Он бежал за мной и уговаривал сделать аборт. В руках он держал мятые купюры.