– Здравствуйте, господин граф. С прибытием. Г-н виконт прислал меня за Вами. Прошу Вас вместе с доктором поторопиться на виллу. Вас там очень ждут. А я, тем временем, займусь Вашими людьми и Вашим багажом. Г-жа баронесса распорядилась, чтобы все прямиком ехали на виллу, а там видно будет.
– Благодарю Вас. Именно это мы и хотели сделать. Лизхен! – Граф повернулся к сестре, – Ты едешь вместе с нами. Об остальных не беспокойся, с ними тоже все будет в порядке.
Филипп, Мэгги и Натали встретили прибывших в холе. После дружеских объятий и приветствий, Н.А. обратился к присутствующим:
– Позвольте вам представить мою сестру: графиня Елизавета Александровна фон Корф, для друзей и родных просто Лизхен.
Лизхен присела в глубоком поклоне. Граф продолжил:
–Лизхен, позволь представить тебе наших близких друзей и хозяев:
– Виконт Филипп де Гиш, баронесса Магдалена фон Вейли, ну а княжну Натали Юсупову, ты, надеюсь, не забыла и узнала.
Филипп склонил голову, галантно поцеловал протянутую руку:
– Добро пожаловать, графиня, чувствуйте себя как дома и распоряжайтесь всем, что мы имеем.
– Благодарю Вас, виконт. Если Вас не затруднит, зовите меня, пожалуйста, как все, просто Лизхен. Мне это будет очень приятно.
– Договорились, но в таком случае Вы тоже зовите меня просто, Филипп. Как принято у нас между друзьями, Лизхен.
– Хорошо, Филипп. Мне очень приятно стать Вашим другом, я постараюсь не разочаровать никого из вас.
– В таком случае, зовите меня Мэгги. Надеюсь, что мы станем хорошими подругами. – Проговорила Мэгги, здороваясь с Лизхен.
– Хорошо, Мэгги. Я тоже очень надеюсь на это. Так здорово, приехать в чужую страну и сразу найти близких людей. О таком я даже не мечтала.
Когда очередь дошла до Натали, девушки обнялись и расцеловали друг дружку:
– Натали! Как ты похорошела! Мне так много нужно рассказать тебе!
– Лизонька! Как ты выросла! Настоящая невеста! А какая красавица стала! Как я рада тебя видеть! Мэгги, позволь рекомендовать тебе Лизоньку, мою славную подружку детских лет. Она совсем не болтлива и умеет хранить секреты. Думаю, что в нашем тесном кругу будет очень хорошо нам троим. Кстати, Лизхен прекрасная мастерица. Она умеет плести вологодские кружева. Скажу по секрету, во Франции такого не найдешь.
– Ну, что ты, Натали! Какая там мастерица! Так, для души и на подарок, вот и все.– Запротестовала Лизхен.
– Натали, давай покажем Лизхен ее комнату. Не будем мешать мужчинам. Им есть о чем поговорить.– Мэгги потянула Натали.
Девушки взяли Лизхен под руки с двух сторон и побежали вверх по лестнице.
Филипп повернулся к мужчинам:
–Господа, прошу вас проследовать в мой кабинет. Нам предстоит долгий и совсем неприятный разговор.
Без слов, они быстрыми шагами отправились за хозяином. Рассевшись по креслам в кабинете Филиппа, выбрав себе по трубке и закурив, они выжидательно посмотрели на виконта.
– Николя! Доктор! У нас случилась большая беда. Я расскажу все по порядку. Три дня назад состоялся Рожественский бал-аукцион, на котором Мэгги представила на обозрение и суд публики свою первую коллекцию моделей женской одежды в духе времени. Аукцион проводила Ванесса. Все было просто замечательно. Коллекция имела успех, аукцион прошел тоже совсем неплохо. Ванесса собрала немалую сумму для беженцев и раненых. Бал тоже был грандиозным. Короче, праздник удался на славу. Когда мы собрались уезжать домой и вышли к автомобилю, Ванессу, Мэгги и Розали со всех сторон обступили журналисты и репортеры с фотоаппаратами и вспышками. Начался настоящий бедлам. Мы с Агнесс благополучно сели в машину и стали ждать, когда Ванесса вырвется из этой толпы. Мы толком не видели, что произошло, но в какой-то момент вдруг яркая вспышка и раздался грохот, взрыв. Всех разметало по сторонам. Я выскочил из машины, бросился туда, где стояли Ванесса и Мэгги. Мэгги лежала на земле без сознания, а Ванесса стояла, закрывая лицо руками, по рукам текла кровь. У ее ног лежал весь в крови Отто Рихтер, чуть дальше на земле лежала Розали, а на ней Борис, там еще были какие-то люди… и везде кровь и части тел. Это было ужасное зрелище. Полиция была на месте, сразу, буквально через пару минут приехали машины скорой помощи. Раненых увезли. Ванессу и девушек занесли в кабаре, вызвали профессора Штейнера. Он приехал через час. Осмотрел Ванессу, Мэгги и Розали. Мэгги и Розали отделались сравнительно легко. Их оглушило и отбросило взрывной волной, при падении они сильно стукнулись головой о землю и потеряли сознание. Легкое сотрясение мозга, вот и все. А вот с Ванессой все гораздо хуже. Она получила сильные ожоги рук и верхней части лица, и, похоже …. ослепла.
– Кто это сделал?– Глухим голосом спросил Николай Александрович.
– Это сделал граф Лерин. Два месяца тому назад, он сбежал из клиники профессора Штейнера вместе со своим сообщником. Полиция разыскивала их день и ночь, но так и не смогла найти. Где они скрывались и как получили смертоносную бомбу – еще предстоит выяснить. Могу сказать только, что когда стало известно о побеге, я запретил Ванессе выходить из дома, куда бы ни было. Она послушно сидела взаперти, даже в свой парк не выходила. И никуда не ездила, сидела на телефоне. Мэгги и Натали жили в городе под охраной полиции, Отто Рихтера и графа Шереметева. За них я не особенно беспокоился. Полицейские стояли через каждые десять метров. Но, вот от проведения Рождественского бала отказаться было невозможно. Мне казалось, что мы все продумали и обеспечили полную безопасность нашим девочкам. Как удалось графу Лерину подобраться к Ванессе на такое близкое расстояние, ума не приложу. Но факт остается фактом. Я виню себя во всем, прости меня Николя, что я не уберег Ванессу в этот раз.
– Ты не виноват, Филипп. Ты сделал все, что мог. Даже я не смог бы сделать большего, чем ты. Если бы я был тогда рядом с ней, я бы смог только закрыть ее собой. Вот и все…
– Отто Рихтер закрыл ее собой. Он весь изранен как решето. Видимо, он предполагал такое развитие событий, поэтому надел под пальто что-то плотное, во всяком случае, часть осколков застряла в одежде. Иначе бы он погиб на месте. А так, только тяжело ранен. Доктор Павлов, Вы заберете его в свой госпиталь? Пожалуйста.
– Конечно, господин виконт. О чем тут говорить. Сейчас я бы хотел осмотреть г-жу маркизу. И немедленно.
– Безусловно, доктор. Но, позвольте вначале мне увидеть ее хоть на минутку.– Попросил Н.А.
– Хорошо. Но не затягивайте. Итак, уже три дня прошло. Я должен быть уверен, что ее правильно лечат. Все же у меня большой опыт в таких ранениях. Я даже диссертацию защитил по этой теме.
– Николя, хочу тебя предупредить, что Ванесса не разрешает никого к себе пускать, кроме Агнесс, Доли и Милы. Остальным ход закрыт. Даже мне она не разрешает заходить к ней в комнату.
– Все же я попробую увидеться с ней. Кстати, кто такая Мила? Раньше я не слышал этого имени.
– Так, одна девчушка. Ванесса подобрала ее где-то на улице и привезла пару месяцев назад. С тех пор Мила не отходит от Доли и, соответственно, от Ванессы.
– Понятно. Извините меня, господа. Я все же пойду к Ванессе. Больше не могу терпеть.
Николай Александрович чуть ли не бегом отправился в комнату Ванессы, оставив Филиппа и доктора обсуждать услышанное.
Глава 7. Встреча
Подойдя к комнате Ванессы, Николай Александрович наткнулся на лакея, стоящего у двери. Тот преградил графу дорогу, сказав, что маркиза не принимает, и что у нее сейчас баронесса Агнесс. Граф отодвинул лакея в сторону и приоткрыл дверь, то, что он увидел и услышал, заставило его замереть на пороге.
Ванесса стояла посреди комнаты в тонкой ночной рубашке. Голова ее была забинтована до середины лица, скрывая глаза. Открытыми оставались только кончик носа, рот и уши. Обе руки были забинтованы по локоть. От дикой боли она беспрестанно баюкала их, как баюкают младенцев. Агнесс стояла вполоборота к двери, но графа не видела, она смотрела на Ванессу, по щекам баронессы не останавливаясь, текли слезы, но Агнесс не всхлипывала, а говорила успокаивающим голосом:
– Ванесса, все образуется. Ты жива, а это главное. Раны затянутся и заживут. На днях вернется Николя и все встанет на свои места.
– Нет, Агнесс, ничего не образуется. Как только мои раны позволят, я уеду. Уеду далеко, в Южную Америку или Канаду. Не переживай, со мной все будет нормально. Только отдай мне, пожалуйста, Доли. Мне без нее очень трудно будет обходиться. А насчет Николя… Когда он вернется, то скажете ему, что я уехала подлечиться после пережитого в какой-то закрытый санаторий… Я вернусь, если мои раны не обезобразят меня настолько, что…
– Как ты можешь так говорить, Ванесса? Неужели ты нас совсем не любишь? Неужели ты думаешь, что мы оставим тебя в такой момент? А Николя? Ведь он любит тебя, а ты любишь его! Разве нет?
– Николя заслуживает самого лучшего. Когда я была красива, я могла составить емк пару, достойную его. А теперь… Он благородный и не оставит меня. Я знаю…
– Позволь Николя самому решать, нужна ты ему или нет. Почему ты решаешь за него? Ты привыкла все решать за других, но в данном случае, ты не можешь этого делать!
– Агнесс, я люблю Николя больше жизни, поверь. Но, если я буду думать, что он остался со мной только из жалости, из своего благородства… Как ты думаешь, как долго продлится такая любовь? Я не смогу так жить, мне не нужна жалость… Мне не нужна жалость даже Филиппа, а уж Николя… Нет, я так не смогу…
В этот момент Н.А. вошел в комнату, Агнесс вздрогнула и повернулась к нему. Он приложил палец к губам, делая жест молчать, подошел, обнял Агнесс и поцеловал ей руку, повернулся к Ванессе и спросил тихим голосом:
– Тебе не нужна моя жалость, но может быть, тебе пригодится моя любовь? Здравствуй, любимая…
Агнесс тихонько вышла из комнаты, прикрыв дверь и быстро пошла в кабинет мужа. Там она застала доктора Павлова, беседующего с Филиппом. Агнесс протянула ему обе руки:
– Здравствуйте, доктор! Как я рада Вас видеть. Я молилась, что бы Вы поскорее приехали! Пойдемте скорее к Ванессе. Я доверяю только Вам. Вы один сможете ей помочь. Профессор Штейнер, конечно, хороший психиатр, но как врач он не вызывает у меня доверия. После его процедур Ванессе только хуже. Она не спит уже третьи сутки и не ложится, ходит и ходит. Она так долго не выдержит. Пойдемте…
Доктор сразу же встал, захватил свой саквояж и быстрыми шагами пошел вслед за Агнесс.
Когда они вошли в комнату Ванессы, то увидели, как граф носит ее на руках, укачивая и что-то нежно говоря ей на ушко. Ванесса всхлипывает, положив голову на плечо графа, как маленькая девочка.
– Ну, вот, любимая, смотри, вот и доктор Павлов. Теперь все будет хорошо.
Н.А. опустил Ванессу на диван и сам сел рядом.
– Здравствуйте, г-жа Ванесса. Очень рад видеть Вас, хоть и не в добром здравии, но это мы поправим. Кто это додумался забинтовать руки? Ожоги ни в коем случае бинтовать нельзя! Сейчас же принесите две глубоких больших чаши и много теплой воды, наполните ванну. Где горничная?
Подошла Доли и поклонилась.
–Вас, кажется, зовут Доли? Так, вот Доли, стойте рядом и запоминайте: Сейчас Вы должны наполнить ванну теплой водой и вылить туда вот этот раствор. Это успокаивающее и расслабляющее средство. Рядом с ванной по обеим сторонам надо поставить две глубоких больших чаши и налить в них теплой воды, попробуете сами, чтобы вода была температуры тела или чуть прохладнее, и выльете туда травяной отвар, он продезинфицирует, и будет способствовать затягиванию ран. Вам понятно? Исполняйте.
Распоряжения доктора исполнялись с молниеносной быстротой. В туалетной комнате Ванессы была наполнена большая ванна, доктор вылил туда жидкость из большого флакона, вода окрасилась в черный цвет, и по комнате поплыл аромат хвои, мяты, ромашки, хмеля и еще каких-то необыкновенно нежных цветов. По обеим сторонам ванны установили два высоких столика, на них огромные глубокие фарфоровые чаши с теплой водой. Доктор вылил в них золотистый раствор и капнул несколько капель мятного масла. Николай Александрович осторожно взял на руки Ванессу и предельно аккуратно опустил ее в ванну, потом каждую ее руку положил в чаши, и отошел. Доктор поблагодарил его и попросил всех выйти на час, оставив только возле себя Доли и Милу, они должны были помогать ему и запоминать очередность и правильность процедур.
Агнесс взяла графа под руку и вышла вместе с ним в коридор:
–Николя, Вы устали и голодны. Предлагаю Вам сейчас привести себя в порядок и поужинать с нами в столовой на скорую руку. Через двадцать минут ждем Вас там.
Граф молча поклонился, и пошел к себе умыться и переодеться к ужину.
В столовой собрались все домочадцы, Мэгги и Натали привели с собой Лизхен. Пока ее вещи не принесли, она переоделась в платье Натали и очень смущалась по этому поводу.
Граф повернулся к Агнесс:
– Баронесса, позвольте представить Вам мою сестру: графиня Елизавета фон Корф.– Он повернулся к сестре. – Лизхен, позволь представить тебе нашу гостеприимную хозяйку, жену Виконта Филиппа де Гиша: баронессу Агнесс фон Вейли.
Лизхен низко присела и наклонила голову. Агнесс подошла к ней, взяла за руку и, глядя в глаза, сказала:
– Очень рада с Вами познакомиться, графиня. Я давно этого хотела. Теперь вся наша семья в сборе. Добро пожаловать домой.
– Благодарю Вас, Баронесса. Я счастлива оказаться в Вашем доме, а быть принятой в семью – о таком я даже не мечтала. Очень прошу Вас, называть меня просто Лизхен, так меня зовут мои родные и близкие друзья.
– Охотно, я тоже прошу Вас звать меня просто Агнесс. Так принято в этом доме.
– С удовольствием, Агнесс. Я просто в восторге от Вашего дома. Здесь все так красиво и удобно. А Вы самая красивая женщина из всех, когда-либо встреченных мною в обществе.
Агнесс даже порозовела от удовольствия и предложила всем занять свои места за столом. Мэгги и Натали усадили Лизхен между собой и наперебой стали предлагать ей самые вкусные с их точки зрения, блюда. Н.А. за ужином о чем-то тихо беседовал с Филиппом, когда тот, наконец, согласился, граф обратился к Мэгги:
– Мэгги, дорогая. Я еще не поблагодарил Вас за Ваше своевременное письмо. Благодаря Вам мы с Лизхен сумели вырваться из России. Не побоюсь сказать, что это была, действительно, последняя возможность. Так, что примите мою благодарность и признательность.
– Принимаю, Николя! Но, скажите, почему Вы теперь обращаетесь ко мне на Вы? Разве мы перестали быть близкими друзьями? Разве мы больше не родные? Я категорически против.
– Мэгги, прости меня, пожалуйста. События последних дней выбили меня из колеи. Если, это не нанесет тебе вреда и не вызовет болезненных воспоминаний, расскажи мне, пожалуйста, что ты помнишь о том дне.