– Не знаю… А он точно богат? Может он где-нибудь "свистнул" это золото? Еще увезет меня в какую-нибудь дыру и заставит пасти коров. Но, конечно, если у меня будет сто служанок, то можно и замуж пойти!
Мы с Викторией переглянулись, и я поняла, что София не так глупа, как хочет показаться. Вызываю Отто Рихтера и поручаю ему проверить состоятельность Джона Карта. А сама тем временем стараюсь не попасться ему на глаза. Он постоянно торчит в кабаре, ждет, когда София выйдет на подиум. Но там пока идут только выступления артистов. Следующая демонстрация моделей будет только на Рождество. Кстати, я приглашаю вас с Филиппом посмотреть это представление. Ведь это будет первый опыт Мэгги. Она представит публике свою первую коллекцию, в стиле милитари. Скажу честно, довольно интересно, конечно, не в моем вкусе, но у нее свой взгляд на современные тенденции в моде. Это стоит увидеть.
– Конечно, дорогая, естественно, что мы с Филиппом будем на этом празднике! Для меня это так неожиданно! Надо же, как Мэгги повзрослела! Вот уже и у нее своя первая коллекция! А ведь прошло совсем немного времени, меньше двух лет! Ты сделала из Мэгги дизайнера! Браво! Но ты мне ничего не говоришь о Николя! У тебя есть от него известия, или нет? Мы все очень переживаем.
– Знаю, но письма приходят так нерегулярно. Вот, на той неделе я получила сразу пять писем. Скажу тебе сразу, что дела у него идут не очень. Он успел застать матушку живой, но в очень скверном состоянии. Она уже бредила и только пару раз была в сознании. Николя она узнала, обрадовалась, даже что-то поела, долго с ним говорила, узнала, что мы хотим пожениться и дала свое благословение. Николя даже показалось, что теперь все начнет налаживаться, но ночью у нее начался жар, она опять стала бредить и через два дня умерла.
– Какое горе! Бедный Николя! Что он будет делать теперь?
– Он пишет, что по приезду первым делом подал прошение об отставке. Но там развели такую бюрократию… За два месяца он так ни разу не попал к чиновнику, уполномоченному принять такое решение. Зато уже несколько раз с ним беседовали по поводу тесных связей с австрийскими поданными.
– Какое безобразие! Нет, но ты только подумай! Он что, маленький мальчик? Они думают, что он совсем не понимает с кем можно поддерживать отношения, а с кем нельзя? Разве он не сотрудник посольства? И уже не имеет права общаться с разными людьми?
– Как ты разволновалась, Агнесс! Впрочем я тоже не нахожу себе места, читая о такой несправедливости.… В общем, Николя сейчас там совсем не сладко.
– Так пусть все бросит и уезжает сюда, к нам. Здесь его все любят и ждут. Зачем терпеть это безобразие?
– Ты забываешь, дорогая, что в России идет война. Без документов ему не вырваться оттуда. Теперь ему необходимо сделать документы еще и сестре. Из его писем я поняла, что это очень трудно в военное время. Ведь ехать придется через Германию. А как раз с ней идет война. Вот такие дела…
– А ты можешь ему как-нибудь помочь? Или в России ты бессильна?
– Большие деньги везде могут горы свернуть. Просто там это сделать сложнее и дольше. Но я уже попросила нужных людей озаботиться этой ситуацией. Плохо, что связь с Николя у нас нерегулярная, зависит от многих факторов.
– Я понимаю, как это трудно. А его не могут отправить на фронт? Я слышала, что в России государственная служба длится не меньше двадцати пяти лет. А Николя говорил, что служит только двадцать лет…
– Могут, конечно. Но я надеюсь, что смогу вырвать его оттуда без потерь для его имени. Правда, его состояние и капиталы вряд ли можно будет вывезти сейчас. Придется ждать, когда закончится это безумие.
– Ванесса, признайся, ведь твоих денег хватит вам и вашим внукам и правнукам! О чем беспокоиться?
–Николя гордый. Он никогда не согласится быть при жене и ее капиталах. Там в России он считается завидным женихом, имеющим очень существенный годовой доход. Его даже считают богатым…
– А чем он располагает?
– Насколько я знаю, у него большое имение в Прибалтике, земли и завод на Урале, рудник в Сибири и доходные дома в Москве и Петербурге. И два своих дома в Москве и Петербурге. Может еще что-то, я не знаю. Что-то еще есть в Марианских Лазнях, вроде бы дача, и дача в Италии.
– Совсем неплохо. А так и не скажешь, что он богат. Ведет себя как средней руки инженер, никакого высокомерия. Он ведь не теперь стал графом?
– Нет, конечно, его родословная насчитывает почти восемь поколений баронов и графов, у них свой герб, а родом они, по-моему, из Австрии или Германии, точно не помню. Он об этом упомянул вскользь, когда мы рассматривали наши гербы и шутили по этому поводу.
– Как интересно! Найти земляка родом из России! Чудеса, да и только!
– Да, Николя тоже так сказал. А еще он сказал, что круг замкнулся. Его предки переехали в Россию жить, а он возвращается в Европу.
– Ты тоже хочешь вернуться в Европу? Ты так и не привыкла к здешнему климату?
– Ты же знаешь, что я никак не могу привыкнуть к Америке. Я не люблю избыток свободы. Хочу со временем вернуться домой. Только вот дождусь, когда там перестанут убивать людей. А ты? Разве тебе здесь больше нравится?
– Безусловно, я тоже рвусь домой. Тем более что у меня там столько всего осталось! Да и Филиппу здесь скучновато. Нечем заняться. Большое хозяйство он заводить не хочет, тоже ждет, когда можно будет вернуться домой. У него столько планов….
– Филипп так изменился со дня вашей свадьбы. Я его не узнаю, он стал таким серьезным, настоящим хозяином. Оказывается, он все может и умеет. Никогда раньше не видела его таким. Как тебе это удалось?
– Он всегда был таким. Просто рядом с ним находились люди, которые делали всю работу за него. А теперь таких людей нет. Вот он и взвалил весь груз ответственности на свои плечи.
– А ты? Я, честно говоря, думала, что теперь ты будешь заботиться о муже.
– Ну, что ты? Я слабая, и к тому же я мать, мне некогда заниматься делами. Я занимаюсь сыном.
Они дружно рассмеялись. На этой позитивной ноте, Ванесса вышла и отправилась в город, по своим делам, а Агнесс пошла проверить, как там малыш. Зайдя в детскую, она обнаружила там Филиппа, который ходил по комнате с малышом на руках и давал ему потрогать все, до чего они могли дотянуться. Им было явно весело вдвоем.
– Доброе утро, дорогой! Чем это вы тут занимаетесь?
– Доброе утро, любимая! Мы изучаем окружающий нас мир.– Радостно заявил Филипп.
– У меня только, что была Ванесса и сообщила любопытную новость. Наша малютка София, возможно, скоро выйдет замуж.
– Да, что ты? И за кого же?
Агнесс пересказала Филиппу утренний разговор с Ванессой. Над историей со сватовством американского золотопромышленника они вдоволь повеселились. А когда она рассказала про графа Корфа, расстроились, и еще долго рассуждали так и этак, пытаясь придумать, как можно ему помочь. И пришли к выводу, что только Ванесса с ее связями, может попытаться решить эту ситуацию.
Глава 4. Мила и другие события
Как-то, в конце ноября, днем, в неурочный час неожиданно вернулась Ванесса. Вместе с ней из машины неуклюже выбралась девочка-подросток в довольно грязной, не по сезону легкой одежонке. Агнесс как раз стояла у окна и наблюдала эту картину, она не выдержала и пошла навстречу Ванессе:
–Кто это с тобой, Ванесса, дорогая?
– Это Мила, если я правильно поняла.
–Где ты подобрала эту замарашку? Зачем она тебе? Что ты с ней собираешься делать? Где ее семья?
– Агнесс, опять столько вопросов! Подобрала я ее на ступенях моего банка.
– Что она там делала?
– Думаю, что попрошайничала. А что?
– Зачем ты ее увезла. Скорее всего, ее будут искать. Еще обвинят тебя в краже ребенка. Она же совсем ребенок!
– Успокойся, Агнесс. Никто ее искать не будет. Если я правильно ее поняла, то искать ее некому. Слушай, я сегодня спускаюсь по ступеням лестницы, чтобы, как всегда, поехать в мастерские. Обычно машина уже стоит у подъезда, но в этот раз, там что-то не заладилось, водитель и механик долго провозились с ремонтом, а меня не предупредили. В ожидании машины смотрю по сторонам и вижу, как эта девочка пытается привести свою, уже грязную одежду в порядок, чистит какой-то тряпкой башмаки, потом убирает волосы под платок, так сосредоточено… Я к ней подошла и стала смотреть на нее, она покраснела и протянула руку. Мне стало понятно, что она еще не умеет попрошайничать. Я спросила, что она делает у банка? Девочка меня не поняла, просто испугалась и вся как-то так сжалась, мне стало ее жалко. Я стала задавать ей вопросы на разных языках. С горем пополам она мне ответила по-немецки, что осталась совсем одна и сильно хочет кушать. Я подумала, что мне все равно нужна другая горничная и забрала ее. А что? Ты против?
–Даже не знаю, что сказать… Если она не говорит ни на каком языке, как ты собираешься с ней общаться?
– Для начала ее надо отмыть и накормить. А потом уже мы решим, что с ней делать дальше. Ты не против, если Доли пока возьмет ее на воспитание и обучение? Если это не нарушит твоих планов, позови ее, пожалуйста.
– Я совершенно не против. Доли такая умница. Если она воспитает из этой девочки такую же горничную, то лучше и желать не надо. Но ты уверена, что никто не будет разыскивать этого ребенка?
– Абсолютно. Я думаю, что эта девочка совсем недавно попала на улицу. Иначе бы ее уже прибрали к рукам страшные люди. Посмотри, какое у нее миленькое личико, если его отмыть.
– Ванесса, ты находишь нужных тебе людей в самых неожиданных местах!
– Просто, Агнесс, я всегда смотрю по сторонам и вижу, кому необходимо помочь в тяжелый момент, вот и все…
Агнесс позвонила два раза и приказала пригласить Доли. Через несколько минут пришла Доли с малышом на руках. Агнесс сразу забрала сына и ушла. Ванесса повернулась к Доли:
– Доли, я прошу тебя позаботиться об этой девочке. Ее необходимо отмыть, как следует, накормить и переодеть во что-нибудь, а также устрой ее в какой-нибудь комнатке. Я очень надеюсь, что ты сможешь найти с ней общий язык и сделать из нее хорошую горничную, а пока пусть она тебе помогает. Думаю, что ты найдешь, чем ее занять. Предупреждаю, что она с трудом говорит по-немецки, а какой ее родной язык, я так и не поняла. Если сможешь, узнай у нее все, что она тебе сможет рассказать. Мне это интересно и важно знать. Ты меня поняла?
– Конечно, госпожа Ванесса! Слушаюсь. Не беспокойтесь, с девочкой все будет в порядке.
– Я в этом не сомневаюсь. Благодарю тебя, Доли. Идите к нашей кухарке и передайте ей мое распоряжение, пусть она вымоет девочку как следует и накормит.
– Я могу это сделать и сама, мадам.
– Я знаю, Доли. Но моя кухарка родом из Словении, может она сможет разговорить девочку на своем языке…
– Хорошо, слушаюсь, мадам.
– Как тебя зовут, малышка?– спросила девочку Доли.
– Мила. Мадам.– Шепотом ответила та.
– Я не мадам. Меня зовут Доли. Ты будешь мне помогать. А сейчас пойдем со мной. Не бойся, тебя здесь никто не обидит. Откуда ты?
Девочка беззвучно заплакала.
– Ладно, не плачь. Еще успеем поговорить, пойдем.
На следующий день, все домочадцы собрались на вилле. Ванесса распорядилась устроить всем несколько дней отдыха. Приехали даже Виктория с сестрами. По этому случаю, повар приготовил роскошный ужин, на столе стояли самые любимые блюда и закуски. Филипп сидел во главе стола и сетовал, что пока не приедет Николя и не подрастет Антуан (так они назвали своего сына), ему суждено прислуживать женскому царству. Девушки начали его поддразнивать, но он не сдавался. Потом все перекинулись с шутками на Софию, по поводу ее скорого замужества. Но она была сама безмятежность и как обычно находилась в дремотном состоянии. Казалось, что никто и ничто не способно вывести ее из этого состояния. Никакие насмешки над ее женихом Софию не трогали. Она сказала, что ее совершенно не волнует ни безграмотная речь Джона Карта, ни его огромный рост, ни его нелепый вид. Кроме огромного роста, все остальное поправимо и широко зевнула, прикрыв ладошкой рот. Что вызвало новую волну предложений и громкий хохот за столом. В самый разгар веселья, дворецкий доложил, что прибыл профессор Штейнер, и просит его принять.
– Конечно, мы будем очень рады, пригласите его сюда!– Сказал Филипп.
Профессор Штейнер не появлялся на вилле с того памятного вечера, когда отмечали День Рождения Ванессы, и когда ему пришлось забрать в свою клинику графа Лерина.
Филипп пригласил профессора присоединиться к ужину, что тот и сделал, поздоровавшись со всеми, и выразив благодарность. После застолья, когда все девушки разбрелись по дому, согласно своим интересам, Филипп, Агнесс, Ванесса и профессор Штейнер уютно расположились в любимой гостиной у камина. Тогда профессор повернулся к Ванессе и серьезным тоном негромко сказал:
– Ванесса, вчера из моей клиники сбежали два пациента: граф Лерин и его наемник. Наемник убил дежурного и медсестру, обманул охрану и вывел через прачечную графа. Обнаружили мы это только сегодня в обед, когда нашли тела под грудой грязного белья. Я предупредил полицию, их ищут. Но, пока безрезультатно. Как только я все это узнал, сразу поехал сюда, чтобы вас предупредить. Надеюсь, что их скоро поймают.
Воцарилась мертвая тишина. Все были поражены. Ванесса стала белее снега, Агнесс прижала руки к груди:
–Нет. Только не это! Какой ужас!
– Успокойтесь! Не надо паники!– резко сказал Филипп.– Жалко, что с нами нет графа фон Корфа. По-видимому, нам опять будут нужны эти милые собачки. Так,… необходимо отправить в город Викторию с сестрами и Мэгги с Натали под охрану полиции и Отто Рихтера. Ты, Ванесса, будешь сидеть дома с нами. Все свои распоряжения будешь отдавать по телефону. Ясно?
– Как скажешь, Филипп. Если это поможет спасти, хотя бы девочек, я готова сидеть там, где ты скажешь… Только, графа Лерина необходимо поймать до Рождества. Ведь на Рождество состоится большой бал в Кабаре. Мэгги представит на суд публики новое направление в моде, а я должна провести аукцион в пользу беженцев и раненых. Этого нельзя отменить.
– У нас есть еще, как минимум, два месяца. В Нью-Йорке хорошая полиция, они обязательно поймают этих бандитов. Вы сейчас успокойтесь, а я пойду, отдам кое-какие распоряжения и позвоню Отто Рихтеру, чтобы он приехал сюда как можно скорее.
Глава 5. Возвращение графа фон Корфа
Прошло уже три месяца, как Николай Александрович вернулся домой в Россию. За это время случилось много печальных событий: он похоронил матушку, написал прошение об отставке, подал документы на себя и сестру для оформления паспортов, чтобы навсегда уехать из страны, которая встретила его совсем неласково, даже враждебно. Бесконечные ожидания и беседы в различных кабинетах различных служб и ведомств изрядно вымотали его. Все былые заслуги были забыты, постоянно всплывали какие-то мелкие недоделки, произошедшие совсем не по его вине, но теперь они выглядели как специально допущенный саботаж. Все это продолжалось как бесконечный кошмарный сон. Мелкие клерки теряли рапорты, документы, забывали пригласить его в нужное время. Канцелярщина и бюрократия и раньше выводили его из себя, а теперь каждый раз укрепляли осознание правильности принятого решения навсегда проститься со страной, ставшей в одночасье из строгой матери злой мачехой. Все свои дела в стране граф начал максимально сворачивать. Продать активы или вывезти их за пределы страны в военное время было делом почти невозможным, поэтому прилагались усилия, которые, по его мнению, могли привести к наименьшим потерям.