Лилии на ветру

– Тогда я тем более должен посмотреть. Жаль, что придется убить такую сильную ведьму.

Прежде чем ее опять ткнули лицом в бетон, Лиля успела бросить умоляющий взгляд на Костю. Ее губы едва заметно шевельнулись, но Лисовский сумел разобрать: «Помоги…»

И он, и Лиля оба умрут. Так почему бы не сделать их смерть легче? Ведь можно уйти, прихватив за компанию кое-кого еще… Хват не успел среагировать – человек воспользовался частичной трансформацией и когтями зачеркнул символ у левого колена.

Вспышка яркого света ослепила, разорвав связь с реальностью.

– …Четыре…

Слово «пять» старый экзорцист договорить не успел: волна воздуха и яркого света ударила в грудь, отшвыривая в стену. А дальше – темнота.

Первым пришел в сознание вервольф. Оглохший, ослепший, Кирилл с трудом сделал первый вдох. Проморгавшись, он откинул доски: взрывом разрушило часть стены и пробило дыру в крыше. Вокруг кружилась цементная пыль. Сверху лился мутный серый свет. Там, где раньше находился пентагерон, зиял черный провал.

– О нет! Нет! – Кир спрыгнул в образовавшийся кратер.

К огромному его облегчению, Лили там не было. Зато обнаружился Лисовский. Одержимый лежал, не подавая признаков жизни, придавленный куском железобетонной плиты.

Когда оборотень над ним склонился, Костя открыл глаза и с усилием прохрипел:

– Лиля… у беллатора…

Кирилл гигантским прыжком выскочил из ямы. Мирослав и Давид успели прийти в себя и ошалело озирались по сторонам. Экзорциста приложило о стену, и он, постанывая, держался за окровавленную голову.

– Нашел? – вскинулся глава Совета магов.

Оборотню не потребовалось передавать сообщение одержимого – демон предпочел явиться сам. Воздух задрожал, сквозь дымку обозначились контуры высокой фигуры – и вот перед напрягшимися магами предстал длинноволосый исполин. Кир стиснул зубы: рядом с демоном стояла Лиля, и когтистая рука беллатора небрежно держала ее за горло. Бледная девушка на фоне широкой груди казалась маленькой и до ужаса испуганной.

– Приветствую. Я так полагаю, ты тут главный маг? – Безмятежный и вежливый тон демона прозвучал дико в осязаемо напряженной атмосфере. – Предлагаю переговорить мирно.

В отличие от приготовившихся атаковать магов и подобравшегося для прыжка на врага оборотня демон выглядел подчеркнуто расслабленно.

– Да, я главный в этой операции. Отпусти девушку – и поговорим, – предложил Мирослав.

– Прости, не могу, она – моя страховка, – покачал головой беллатор. – Если позволите беспрепятственно уйти, она не умрет.

Кир подался вперед и позволил своему зверю выглянуть наружу – глаза вмиг пожелтели, зрачки стали вертикальными. Зачерпнув со дна резерва крупицы силы, мужчина позволил ей выплеснуться подавляющей волю волной.

– Отпусти ее. – Голос, усиленный магией, обычно с легкостью усмирял слетевших с катушек вервольфов. Конечно, против высшего демона шансов нет, но не попытаться он не мог.

– Оборотень, владеющий магией, как интересно, – равнодушно протянул высший демон. – Чем еще удивите, детки, прежде чем лопнет мое терпение?

Его снисходительный тон вызвал раздражение даже у хладнокровного целителя, а экзорцист, не дожидаясь позволения Мирослава, забормотал заклинание-молитву, призванную сковать силы темного. За что и поплатился. Беллатор пристально посмотрел на Витольда Марковича – и у старого мага пошла носом кровь. Мучительно кривясь, экзорцист рухнул на покореженный пол.

– Он оскорбил меня, своими экзорцизмами опустив до уровня низшего, – объяснил свой выпад демон и провел по обнаженной шее заложницы когтем.

Лиля дернулась: царапина возле ключицы покраснела от выступившей крови. Если у магов и возникало желание слаженно напасть на беллатора, то сейчас оно пропало. В конце концов, экзорцист не зеленый мальчишка – знал, на что нарывался.

– Тебе ведь не выбраться, отпусти девушку, – мягко произнес Мирослав. – Здание окружено.

– Не страшно. – Демон провел окровавленным когтем по губам, слизывая кровь. – Прикажи убрать ангельский щит, этого будет достаточно.

– Я не могу позволить тебе уйти.

– Тогда девчонка умрет. – Беллатор сделал еще один неглубокий надрез на коже захваченной. – Тебе ее не жаль?

– Жаль, но иначе нельзя. Если мы тебя отпустим, Совет древних прикажет казнить не только присутствующих здесь, но и всех магов и оборотней, находящихся на территории завода.

– Ты не блефуешь, – вздохнул темный, – ты готов пожертвовать одной жизнью. Что ж, я думал, она тебе дорога…

Кирилл пораженно уставился на друга. Да, бледный, с крепко сжатыми губами, маг не блефовал. Он позволит Лиле умереть, но не даст вырваться в мир кровожадному демону.

– Отпусти девушку, она ведь ни в чем не виновата, – попытался достучаться до демонской совести оборотень. – Зачем брать на себя груз смерти невинной?

– Ошибаешься, – хмыкнул демон, – эта маленькая засранка далеко не невинна. Из-за нее я застрял в пентагероне, из-за нее истратил море силы, дабы уцелеть во время взрыва. И после этого ты называешь ее невинной жертвой?!

Кирилл во время пламенного монолога постарался приблизиться к демону. Но тот, слегка вдавив коготь в горло Лили, издевательски покачал головой:

– Не делай резких движений, герой. Моя реакция все равно быстрее.

Кир поймал обреченный взгляд любимой и предложил:

– Обменяй ее на меня. Поверь, я заложник более ценный, чем она.

– Какая самоотверженность! Но мне ни ты, ни твоя ценность не интересны. Я ни за что не променяю ту, что испортила мое триумфальное возвращение. Ну что, маг, не передумал?

У Мирослава, старательно отводящего взгляд от Лили, не нашлось слов. Он просто отрицательно качнул головой. И тогда оборотень оказался за его спиной. И схватил за горло.

– А, так ты не передумаешь? – рявкнул вервольф в ухо магу. – Клянусь, Мирослав, всем дорогим для меня клянусь! Я сломаю тебе шею, если ты позволишь ей умереть!

– Ломай…

– Кир! – в ужасе окликнул оборотня целитель. – Не смей!

– Так нельзя, молодой человек, – тихо произнес экзорцист. – Мирослав прав, из-за жизни одной девушки вы рискуете существованием всего нашего мира. Разве она того стоит?

Оборотень обвел взглядом присутствующих и остановился на смертельно испуганном лице своей избранницы.

– Пожалуйста, Кир, не надо, – хрипло прошептала Лиля. – Витольд Маркович прав, моя жизнь того не стоит.

Он хотел возразить, и пусть мир катится к демонам. Но его опередил хохот беллатора.

– Люди… вы такие забавные зверушки! – сквозь смех признался демон. – В последние десятилетия своего заключения я пристрастился к вашему телевидению. И не думал, что вы способны на слезливые сантименты не только в мелодрамах.

– Посмеялся? Может, теперь перейдем к делу?

– Ты такой нетерпеливый, волк, но ты прав. Даю тебе минуту, чтобы уговорить мага.

Уговоры не помогли. Мирослав отказывался просить Эрика убрать щит и готовился к смерти. Кирилл был настроен решительно и обещал выполнить свою угрозу.

У Лили появилось стойкое ощущение, что она очутилась в самом ужасном кошмаре из возможных. Голова шла кругом. Все вокруг словно обезумели. Мирослав собирался ею пожертвовать, а Кир готов рискнуть тысячами жизней, но спасти ее одну. И при этом убить друга. Разве сможет он жить спокойно после такого поступка? Нет. А она, зная, что из-за нее он переступил через себя?!

– Хватит! Прекратите!

Ей удалось привлечь к себе внимание.

– Кир, тебе не нужно никого убивать, а ты, Мирослав, не единственный, кто может уговорить Эрика снять щит, – зло заявила девушка и, уже обращаясь к демону, предложила: – Если ты поклянешься, что уйдешь, не причинив никому вреда, я сделаю так, что препятствия не станет.

Беллатор, заинтересовавшись, ослабил хватку, а маг заволновался:

– Лиля, остановись! Не знаю, что ты задумала, но не делай этого.

– Почему? Я не самоубийца и хочу жить.

– Лиля!..

Беллатор повел бровью – и Мирослав закашлялся, точно слова застряли в глотке. И в этот момент Лиля окончательно осознала, что они, все они, живы по прихоти демона. Ему ничего не стоит растерзать всех, но он почему-то ведет с ними светские беседы. Неужели у него нет другой возможности пробиться сквозь щит Эрика, что приходится договариваться? Верится с трудом.

– Даю слово, что, если ты поспособствуешь исчезновению щита, не трону никого из присутствующих, – пообещал демон и уточнил: – Если, конечно, они не нападут на меня первыми. Довольна, ведьма?

– Нет, – вместо Лили ответил Давид, – подтверди свои слова магической клятвой.

Поймав недоуменно-возмущенный взгляд Мирослава, целитель счел нужным объясниться:

– Извини, Мир, но как врач заявляю: Лилино желание выжить любой ценой нормально, и я полностью оправдываю ее действия, да и Кирилла тоже. У доминантного оборотня стремление защитить подругу – сильнейший инстинкт, а ведь Кир вожак от рождения. К тому же в том, что беллатор вырвался на свободу, твоя вина, а не их.

Слова целителя произвели ошеломляющее впечатление на присутствующих, а у демона вызвали восторг. Когда глава Совета магов и экзорцист чуть успокоились, перестав называть его перебежчиком, Давид продолжил:

– Совет древних не узнает о нашем участии в побеге беллатора, если мы не расскажем сами. И скрепим мы наше молчание клятвами. Я готов это сделать, а вы?

Мирослав застонал.

– Давид, что с тобой? Я не узнаю тебя! Как ты посмел предложить подобное?!

– Маг, я могу сделать тебя немым до конца твоих дней, лучше заткнись сам, – скучающе предупредил демон. – Давайте решайтесь на что-нибудь, вы мне надоели.

Концентрируясь, Лиля закрыла глаза. Заклинание призыва она знала на память, но ни разу не использовала, поэтому переживала, что не сможет его задействовать даже после возвращения к ней магии. Это была бы катастрофа: убедить всех, что сможет убрать щит, и не сделать этого.

– Эрик Свэнсон, назвавшийся моим должником, ответь на мой призыв.

Шли секунды. Смесок не отзывался, и девушка начала потихоньку паниковать. Но вот воздух вздрогнул, уплотнился, обозначая человеческую фигуру.

– Не самое удобное время для призыва. – Трехмерная проекция Эрика напоминала призрака и передавала его усталость, пожалуй, даже изможденность.

Несколько мгновений Лиля собиралась с мыслями, чтобы обосновать свою просьбу. Полуангел-полудемон успел оглядеться и оценить ситуацию.

– Ты обещал исполнить мою просьбу, которая будет тебе по силам, не навредит твоим близким, а также никоим образом не заденет твою честь и убеждения. Время отдавать долги пришло, Эрик.

– Чего ты хочешь, Лиля?

Смесок буравил взглядом беллатора, который отвечал ему тем же.

– Убери щит на пару минут, для того чтобы…

– Не надо, – остановил ее смесок, – не называй причину, иначе я не смогу исполнить твою просьбу.

Мирослав переглянулся с экзорцистом и промолчал.

– Хорошая девочка, – прошептал демон Лиле на ухо, – немного жаль покидать тебя, малышка, надеюсь, еще встретимся.

Демон втянул когти и убрал руку с шеи заложницы. Придерживая ее за плечо, он сделал глубокий вдох и выгнул спину дугой. То, что происходило позади нее, Лиля видеть не могла. Зато все передали тени на стене: у беллатора выросли крылья. В голове мелькнула мысль: зачем ему эта показуха, если он мог левитировать? Странный он все-таки…

– Я готов. Убирай щит, смесок.

– Две минуты, Лиля. – Эрик подчеркнуто и с нажимом обратился к девушке, игнорируя демона. – Я убираю щит на две минуты, как ты и просила.

Когда купол над территорией завода исчез, хлынул дождь. Демон оттолкнул Лилю и взлетел вверх. Дальнейшее слилось в сплошную смазанную картину. Серебристые молнии, сопровождаемые криками, полетели со стороны магов, беллатор в полете обернулся – лицо его искажено гневом, – оскаленный рот вместе с ругательством изрыгнул заклинание, которое черным маревом обрушилось вниз. И она на пути этого темного облака. Кир успел оттолкнуть ее, подставляясь под удар.

Наверное, она потеряла сознание. Затылок пульсировал болью в такт дыханию, а веки не хотели подниматься, хотя кто-то настойчиво звал ее по имени. Что-то холодное опустилось на лоб, и лишь тогда Лиля открыла глаза. Первое, что ее насторожило, был взгляд Мирослава, который он виновато отвел. Второе – скорбные морщины у рта Витольда Марковича, который стоял рядом с крестником.

Наверное, она прогневила судьбу, раз ей довелось услышать:

– Лиля, попрощайся с Киром.

Наверное, лишь она могла задать тупой вопрос:

– Что? Он разве уходит?

– Он умирает.

Два безжалостных слова, произнесенные старым экзорцистом, заставили ее вскочить на ноги. Это шутка! Жестокий розыгрыш!

В нескольких шагах от нее Давид колдовал над распростертым телом оборотня. Ей была отчетливо видна оголенная грудь Кира. Багрово-синие пятна, проступившие под кожей, напоминали гематомы с одним отличием – они, быстро разрастаясь, казались живыми.

– Что это?

– «Адский плевок», смертельное проклятие демонов, убивает за считаные минуты. – Глаза Давида как у старой больной собаки – полны печали и покорности судьбе. – Ни одному целителю в мире не по силам вылечить Кира, только облегчить страдания.

– А Эрик? Он ведь наполовину демон?! Он должен знать, как нейтрализовать проклятие!

– Он бы и рад помочь, но, увы…

Кирилл, не приходя в сознание, застонал.

– Да сделай же что-нибудь! – возмутилась ведьма. Упав на колени, она приложила ладонь к сердцу, слабое биение которого лишь усилило ее панику. – Помоги ему, Давид, умоляю!

– Я сделал все, что мог, и Кир не испытывает боли, – глухо оправдался целитель. – Если хочешь, могу привести его в сознание, чтобы ты простилась с ним.

Его предложение стало последней каплей. Лиля завизжала.

На ее крик сбежались маги, Мирослав с крестным и Эрик.

Девушка держалась за горевшую огнем щеку: Давид отвесил ей оплеуху, – и, слегка раскачиваясь, тихонько плакала. Кир не может умереть. Не может. Только не он! Почему, за что ей все это? Судьба подарила мгновения счастья и тотчас все отобрала. Разве так справедливо? Почему, почему проклятие полетело в ее сторону? Ведь это не она нарушила слово, напав на беллатора, а Мирослав? Это он швырялся молниями! И остался безнаказанным!

– Это ты виноват! Ты! – Лиля набросилась на мага.

Давид оттащил ее в сторону и прошептал:

– Не трать время, лучше побудь с Киром.

Это отрезвило Лилю. Силы вмиг покинули ее, а на глаза выступили слезы. Нет, плакать не хотелось, она верила, что это не конец и чудо спасет ее волка. Ведь он еще дышал, а значит, надежда оставалась. Если он уйдет, уйдет и часть ее души. Она знала, что сможет пережить многое, даже смерть любимого, но какой потом станет ее жизнь? Пустой, холодной, серой, бесцельной… А значит, она спасет Кира любой ценой. Даже рискуя своей жизнью.

Рискуя своей жизнью…

Лиля замерла. Как же она не вспомнила об этом раньше! Дура! Распустила нюни, вместо того чтобы действовать. Вспомнились слова Кассандры о давнем обещании. Если честно, она решила, что уже воспользовалась ее советом: в первый раз, когда напомнила Косте о его обещании никогда не причинять ей боль и одержимый спас ее мозги от демонской лоботомии. Во второй раз она обратилась к Эрику с просьбой, когда угроза смерти нависла над всеми.

– Давид, сколько ему осталось?

Целитель окинул оживившуюся девушку подозрительным взором.

– С его регенерацией трудно сказать. Ты что-то придумала?

Лиля поманила его пальцем и зашептала на ухо свой план.

– Я не буду этого делать, ни за что!

– Пожалуйста, Давид, только так я смогу спасти Кира!

– Нет. – Целитель тревожно оглянулся на Мирослава, о чем-то беседующего с Эриком. – Слишком большой риск потерять еще и тебя.

– А какая разница, сколько я проживу? Я ведь преступница!

– Ты о чем сейчас, Лиль?

Девушка бросила красноречивый взгляд на главу Совета магов.

– В том, что беллатор удрал, обвинят меня. Это ведь по моей просьбе Свэнсон убрал щит.

– Ах да, ты еще не знаешь. – Блондин криво ухмыльнулся. – По словам Эрика, щит для беллатора не был непреодолимым препятствием, он просто играл с нами, надеясь, что мы перебьем друг друга. У демона специфическое чувство юмора.

Лиля восхитилась находчивостью смеска: воспользовавшись ее незнанием, без особого труда выполнил пустячную просьбу. Нет, от нее он так просто не отделается! Если, конечно, она останется живой после смертельной авантюры.

– Давид, ты заговариваешь мне зубы? – в лоб поинтересовалась девушка. – Учти, я ведь могу воспользоваться и примитивным способом, и шансов, что я выживу, у меня останется гораздо меньше. Давид, пожалуйста.

Блондин вздохнул и опустился рядом с Киром на колени.

– Ты понимаешь, о чем просишь? Целитель не может отнимать жизнь, и ты толкаешь меня на противоестественное моей сути. – В ее глазах – слезы и надежда. И мужчина снова вздохнул. – Хорошо, ты готова?

Девушка кивнула, и тогда он остановил ее сердце.

Холодно. Она зябко повела плечами. Холодно, как и тогда, шесть лет назад, когда она умерла в подвале дома Лисовских. Неужели у нее получилось? Но где он? Почему не встречает ее?

Лиля невольно посмотрела на свою прозрачную руку, потом перевела взгляд на распростертое тело. Рядом с ее физической оболочкой – Кирилл и застывший в неподвижной позе целитель. В нескольких шагах замерли ничего не подозревающие маги и смесок.

У времени здесь замедленный ход. Оно течет неторопливо, огибая живых, унося на своих волнах тех, чей земной путь закончился.

Лиля с трудом подавила нелепое детское желание подергать Мирослава за нос. Впрочем, ничего бы и не вышло. Наверное. В прошлый раз все случилось так быстро, что она толком и оглядеться не успела.

– Эй! Ты здесь? Мне нужна твоя помощь!

Ее крики усилило эхо, многократно повторяя призыв.

– Собиратель, ты остался должен мне, помнишь? Я обещала не рисковать жизнью, но, прости, у меня нет иного выхода, ты ведь не назвал свое имя.

– Только моего имени и не хватало тебе, дитя, – прозвучал позади мягкий женский голос. – Ты и без него творишь глупости.

Лиля обернулась – и окаменела, узнав родные черты. Светлые волосы, волнами спускающиеся до плеч, лучистые серо-зеленые глаза и добрая улыбка. Женщина в возрасте чуть-чуть за тридцать не считалась красавицей, но для нее оставалась самой прекрасной на свете. Именно такой Лиля запомнила ее. Свою маму.

– Нравится? – Женщина покружилась вокруг себя. – Ничего «костюмчик», да?

– Не нравится. – Лиля закусила губу. – Зачем тебе обличье моей матери? Хочешь сделать мне больно?

– Ты сама делаешь себе больно, – веско возразила женщина.

Ее черты пошли рябью, словно речная гладь под дыханием ветра. Миг – и перед Лилей предстала ее точная копия, правда, в другой одежде – в белом, вышитом серебристыми цветами платье до пят.

– Так лучше? – поинтересовалась Лиля номер два.

– Лучше, – согласилась оригинальная Макарова. – Но почему я? Твои «костюмы» – это ведь облик умерших?

– А ты разве не умерла? – хищно оскалился двойник. – Я ведь могла и не прийти, подумав, что ты решилась на самоубийство не для того, чтобы тебя оживляли.

– Но ведь я не сама…

– Ну-ну, – перебила Лиля в белом, – это все формальности, ты захотела умереть. Суицид есть суицид, детка.

– Думай как хочешь, собиратель, но ты – мой должник… или должница? – Лиля замолчала. В прошлый раз слуга Смерти явился ей в образе умершего деда. – Как к тебе обращаться?

– Как хочешь, у нас нет пола, – пожала плечами копия. – Хорошо, перейдем к делу. Чего тебе?

– Ты остался должен мне две жизни, одну из них хочу отдать вервольфу, моему жениху.

Собиратель душ презрительно поморщился:

– Отдать свой шанс кому-то другому? Фи, как глупо!

– Я люблю его! И это мое право – передать жизнь другому.

– Твое право? – жестко усмехнулась копия. – С чего ты взяла? Три жизни я была должна твоему деду. Да, он назначил наследницей тебя. Но он не говорил, что ты можешь передать его подарок другому.

Лиля опешила. О подобном она и не подумала. Неужели все впустую?

– Но если дед передал право на три жизни мне, следовательно, я и распоряжаюсь ими? Я, а не ты решаю, что с ними делать!

– Хорошо, придется согласиться, – вздохнул слуга Смерти и скучающе уставился на свой идеальный маникюр. – Но давай посчитаем вместе. Первый свой шанс ты получила, когда тебя замучили в лесном домике, второй потребуется тебе сейчас, а третий ты хочешь отдать какому-то мужчине? Неразумно, глупышка, и неэкономно. У тебя будут и другие возлюбленные, зачем тратиться на этого? Пусть себе спокойно помирает, горемыка…

Лиля сжала кулаки:

– Издеваешься, да?

– Нет, что ты, как можно?! – Лиля номер два невинно захлопала длинными ресницами. – Уверена, что потом не пожалеешь?

– Не пожалею, будь спокоен.

– А вообще, конечно, я тебя понимаю, он такой… такой… – Копия мечтательно закатила глаза. – Я бы с радостью забрала его душу, каюсь.

– Ты же говорил, что у вас нет пола?

– Ну когда нет, а когда и есть, – хитро усмехнулась собеседница. – Итак, больше я к тебе не приду – ты истратила все свои жизни.

– Нет уж, постой, хватит меня дурить.

– Я? Тебя? Дурю? – Слуга Смерти вытаращил глаза. – Да как ты смеешь?!

Лиля покачала головой, показывая, что не верит в праведное негодование.

– Ты отдашь одну жизнь Кириллу, а мое сердце запустит целитель ровно через минуту, после того как сам его и остановил. Таким образом, у меня в запасе останется шанс на возвращение.

– Что ж вы все такие умные пошли, а? Так неинтересно…

Голос превратился в шепот, копия стала таять, пока не исчезла вовсе. Лиля осталась одна. И ей все так же было холодно, если не считать тепла, которое разливалось в ее сердце.

В груди немилосердно жгло, а спине по-прежнему было холодно.

– Давай, девочка, ты ведь сильная! – Кто-то настойчиво звал ее обратно.

– Вернись, пожалуйста, вернись! – Отчаянному голосу вторил другой, тот, который заставил ее сердце наконец забиться, и забиться радостно.

– Кир…

Сил не было даже на слабый шепот, но он прочитал свое имя по шевельнувшимся губам.

– Лиля! – Не обращая внимания на крики целителя, оборотень прижал хрупкое тело к груди. – Всевышний, я почти поседел из-за тебя!

Она хотела ответить, что сама из-за него едва не стала платиновой блондинкой. Но не смогла. Слабость сковывала тело.

– Не зря я не хотел с тобой связываться! – Всегда спокойного Давида била крупная дрожь. – Я не мог вытащить тебя из клинической смерти целых шесть минут.

Лиля попыталась улыбнуться. Какой он смешной. К чему это возмущение, раз все у них получилось?

Спустя некоторое время к голосу целителя присоединились вопли Мирослава и Леши. Кажется, хоть в чем-то они сошлись во мнениях с магом: оба обзывали девушку ненормальной.

Вскоре Лиля лежала на широком сиденье микроавтобуса магов и сжимала руку Кирилла. В то, что все завершилось и вот-вот они будут дома, верилось с трудом. Кошмар закончился. Но отголосок пережитого ужаса и боли оставался с ними.

И снова рядом с ним никого. Только Хват. И демон злился на него больше обычного. Да кого он обманывает? Хвата обуяла ярость. И он уже не боялся повредить физическую оболочку, в которой находился. И от этого человеку, придавленному бетонной плитой, стало в десятки раз больнее.

Костя смотрел в потолок, уже ничего не видя. Слух также отказал. Лишь гневные крики Хвата в голове и торжествующие голоса жертв, которых он убивал по приказу низшего. Последние мучили его, воскрешая в памяти яркие картинки его преступлений.

Столько боли… столько невинной крови… столько ошибок…

К голосам в голове присоединились новые. Косте оставалось только слушать, пропуская сквозь себя, не понимая, о чем речь. А речь шла о нем.

– Он еще жив? – Рыжекудрая красавица склонилась над полумертвым одержимым.

Капли дождя с ярко-зеленого плаща упали на лицо Косте, но не пробудили его от своеобразной, почти смертельной спячки.

– Касс, я ведь говорил, что он не умрет, пока демон не покинет тело, – пояснил блондин и добавил: – А добровольно он его не оставит, придется помочь.

– Бруно, у тебя точно получится? – забеспокоилась рыжеволосая. – В скором будущем этот парень – ценный свидетель, без которого нам не обойтись.

– Касс, я знаю, что делаю, – проникновенно глядя в глаза ясновидящей, напомнил итальянец. – Михаил, помоги убрать плиту. Только аккуратно, переломать Косте все кости могу и я.

Телохранитель вампирской прорицательницы заулыбался:

– Что? Ты только что изрек каламбур и даже этого не понял: сломать Косте все кости…

Белобрысый вампир пожал плечами.

Перенеся одержимого на расчищенное место, Бруно попросил помощников отойти подальше.

– Напоминаю, первым делом я провожу обряд экзорцизма, затем убиваю демона. После чего вы поите человека кровью. Кстати, вы уже решили, кто обратит этого несчастного?

Кассандра кивнула:

– Обращу Костю я. Будет моим первым «сыночком». Феликс умрет от злости.

– Госпожа, – Михаил мягко прикоснулся к острому локотку, – позвольте это сделать мне. Вы сами сказали, что раньше никого не обращали, а этот человек слишком ценен, чтобы рисковать. Поверьте, Мастер будет злиться и так, если обнаружит, что вы покинули особняк без позволения.

– Не «если», Миша, а «когда», – поправила прорицательница и хихикнула: – Он обязательно обнаружит мое исчезновение.

Телохранитель погрустнел. Он уповал на то, что их небольшая «прогулка» останется без последствий. Жаль, не судьба. А потом настроение его немного улучшилось. Он вообразил лицо своего Мастера, когда Кассандра представит ему новообращенного вампира Костю Лисовского. Не надо обладать Даром хозяйки, чтобы предвидеть реакцию босса. Феликс будет орать, что Касс снова тащит в дом всякую гадость. Но главное, чтобы человек, больше напоминающий кусок мяса, побывавшего в мясорубке, выжил.