Джафар пребывал в состоянии ленивой грусти, как всегда, когда он чего-то добивался. Вскоре это чувство сменилось другим ощущением, что он к намеченной цели не продвинулся, а наоборот, создал дополнительные проблемы, которые нарушали установившийся порядок. Например, с Эстель. Она самолюбива и чувствительна, кто знает, какие черты характера проявит в ответ на такое пренебрежение собой.

Но разве он не хотел разнообразия, когда выбирал девушку с целым ворохом пробелов в информации о ее прошлом? Что могло скрываться под этими темными пятнами, одному Аллаху известно.

За гибелью родителей Джиллиан, о чём Джафар узнал, прослушивая ее беседу с верным и преданным ему Керкмалем, могла стоять пресловутая русская мафия, которая подмяла под себя модельный бизнес и «опекала» конкурсы красоты не только в России. С одной из девушек, подобранных Керкмалем на конкурсе красоты пришлось расстаться как раз по этой причине. У нее обнаружились покровители, которые таким образом в дальнейшем намеревались шантажировать королевскую семью. Об этом узнали случайно. Принца Джафара вместе с ней и наложницами пригласили на приватную вечеринку, где в качестве "изюминки" организаторы устроили сеанс гипноза. Девушка была новенькой и Джафар приказал выйти ей, рассчитывая на то, что она еще ничего не знает и можно не опасаться, что она выдаст какой-то секрет гарема. Девушку погрузили в сон и буквально через несколько наводящих вопросов она рассказала, что ее младшую сестру держат в заложницах "нехорошие" люди.

– Что это за люди? И почему они нехорошие? – начал уточнять гипнотизёр, с беспокойством посматривая в сторону хозяина вечеринки. Но тот отвлекся на беседу с другим гостем и не заметил. Джафар слушал внимательно, но сеанс не остановил, только подошел ближе, чтобы не пропустить ни слова. Из под прикрытых ресниц выкатилось несколько слезинок. Девушка явно опасалась отвечать на заданный вопрос. Наконец заговорила.

– Они сказали, что если я откажусь, мою сестру продадут и она попадет в плохое место.

– Что за место?

– Там клиенты… они предпочитают необычные услуги. Если моя сестра к ним попадет, она умрет. Так мне сказали.

– Тебя могли разыграть. Почему ты поверила им?

– Они показали мне видео. Там была девочка…

– Стой, – Джафар прекратил сеанс. Девушка открыла глаза и смотрела на всех с недоумением.

– Что случилось, мой господин?

– Ничего. Слава Аллаху. Мы уходим.

В тот же день контракт с ней был расторгнут. Ей выплатили приличную сумму в счет компенсации и выпроводили из дворца. Девушка исчезла. Официальная версия: – перед вылетом у нее оставалось несколько часов и она отправилась на прогулку с небольшой группой туристов полюбоваться руинами древнего Касль-аль-Фарида. Группа вернулась без нее. Никто не заметил, куда она делась и решили, что вернулась с другой группой, перепутала. Больше девушку никто не видел. Пустыня стерла все следы.

Судя по тому, что Джиллиан удалось выскользнуть из опасных сетей таких же "нехороших людей", у нее нашлись помощники, которые смогли противопоставить ее врагам высокий уровень организации и связей. И эти люди будут посерьезнее, чем бандиты, которые отыгрались за неудачу на беззащитных родственниках несговорчивой "мисс". У красотки определенно имелись мощные покровители. Кто знает, возможно согласие на 13-тидневный контракт могло быть обусловлено её желанием скрыться хотя бы на время в том числе и от них.

Принц Джафар был достаточно информированным человеком и отдавал себе отчет в том, что присутствие ТАКОЙ дамы в его гареме могло повлечь за собой непредсказуемые последствия. В отличие от той наложницы, которая проговорилась о том, что ее "держат на крючке", Джиллиан таких слабых мест не имела – она была сиротой и других родственников, кто бы мог её интересовать, не выявили. Идеальный вариант. Но беспокойство не покидало Джафара, который несколько раз порывался приказать Керкмалю – закончить общение и уйти, оставив в качестве отступных все, что она захотела бы – чек и камень.

Переломным моментом стал отказ Джиллиан от чека. В этом не было игры, жеманства, желания набить себе цену – она легко подарила чек другому человеку, который, по ее мнению, в нем нуждался.

Отдавая распоряжение Керкмалю – довести начатое до конца, Джафар так и не пришел к четкому пониманию – зачем Джиллиан Кистель в итоге подписала контракт. Этот вопрос поселился в его подсознании и ждал достаточно аргументированных объяснений, чтобы он смог наконец расслабиться и заняться ею вплотную, не опасаясь "сюрпризов". Ее можно было бы, как и остальных проверить с помощью гипноза. Но Джафар был уверен, что Джиллиан на такую проверку не согласится, во всяком случае, на данном этапе отношений. Она выглядела очень уверенной в себе и в случае подозрений в свой адрес могла с гордостью предложить просто разорвать контракт. Восстановить после этого доверие, которого и так по сути дела не было, уже никто бы не смог, даже Керкмаль. У Джафара имелось подозрение, что, возможно, Керкмаль ей и понравился и согласием он обязан в некоторой степени и ему. Не самое приятное предположение и только. Джафар был очарован, но не влюблен, потому эта мысль не вызвала особого волнения. Скорее наоборот, стала стимулом в «охоте»:

– Посмотрим, что она скажет, когда я измотаю ее в ожидании. А пока понаблюдаем за ней, – Джафар был уверен, что его метод «изнурения жертвы» даст желаемый результат.

Азарт охотника, встретившего «добычу», которая находилась в клетке и даже там демонстрировала независимость, возбуждал. Некоторых своих наложниц он «доводил» тем, что они могли ждать его появления у себя в постели годами, но так и не дождаться. При этом он дарил подарки, брал их с собой на встречи, демонстрируя свой гарем, как престижную «коллекцию красоты». Некоторых девушек принц просто подарил.

– Этого не было в контракте, – возмущались они. На что Керкмаль, который должен был успокоить недовольную девушку, предлагал проконсультироваться с адвокатом. Её убеждали не поднимать шум, а воспользоваться возможностью покинуть гарем без скандала и с деньгами.

В противном случае девушка могла плохо кончить. По поводу исчезнувших, поговаривали, что кого-то из них продали в турецкий бордель. Но это могли быть слухи, чтобы девушки предпочли благоразумное поведение протесту или открытому бунту. Такое поведение считалось безумием и «болезнь» лечили либо плетьми, либо терапией в «нелегальной секс-индустрии». Там «гонорары» были копеечными, а шансы вырваться равны нулю. «Страшные слухи» постоянно подогревались, делая свое дело – гарем оставался территорией стабильного спокойствия при том, что поводов для недовольства и конфликтов было немало, а доказательств «жестоких расправ над строптивыми», кроме эпизодов с выставлением на улицу одной и внезапным прекращение контракта другой девушки, не было.

Молодой принц не хотел признаваться в очевидном – он изнывал от скуки и при этом хотел любви, не заметив, как стал заложником своих широких возможностей «пробовать сразу несколько блюд». Это лишало его возможности выделить самое «вкусное». Девушки в гареме в восприятии Джафара со временем стали отличаться только ценой. Исключением стала Эстель, в которой определенно был «перчик», но и он утрачивал свою остроту. Появление нового увлечения лсьавалось вопросом времени.

Джафар закрывал глаза на сложности с Джиллиан в надежде, что она его расшевелит и сумеет пробудить то, что люди называют любовью – не обладанием, а желанием отдаться этому чувству без остатка. Это скрытое обстоятельство давало Джиллиан преференции – принц радовался «приобретению», как ребенок и не скрывал своих эмоций, когда наконец приказал позвать Керкмаля к себе.

– Как она наивна! – восклицал он, слушая запись, которую тот сделал. Изображение с видеокамеры местами было испорчено – Керкмалю приходилось прикрывать камеру из опасений, что Джиллиан могла ее заметить. Записи, которая велась в салоне самолета вполне хватало. Не говоря о том, что Джафар лично присутствовал на показе и видел Джиллиан во всем ее блеске, оставаясь неузнанным – несколько уловок помогли сохранить инкогнито.

– Не глупая, а именно, что наивна. Надо будет присматривать за ней в гареме, чтобы наши ястребицы не выклевали ей глаза.

– Опасения напрасны, мой господин, если только вас не беспокоят глаза ваших наложниц – эта девушка может сама выдрать их кому угодно, я это понял. Она отчаянная, если ее загнать в угол, будет защищаться и уж точно не станет унижаться. Ее нельзя купить.

– Не верю, – ответил принц, – купить можно всех, вопрос, что ты предложишь в качестве платы. Чек, от которого она отказалась, говорит о ее презрении к деньгам. Но параиба ей понравился. Не подумай, я не собираюсь завоевывать ее расположение, засыпая уникальными минералами, в которых она разбирается. Хотя и буду использовать, у меня есть идеи на этот счет. Она же любит приключения? Ну вот с них и начнем.

– Вы что-то задумали, принц?

– Да, кое-что, но тебе не скажу. И никому не скажу. Хотя, уверен, что ты догадаешься.

– Это небезопасно?

– Это опасно, даже очень. Но для сближения с ней нужна особая атмосфера.

***

На следующий день ближе к вечеру Джиллиан принесли костюм для верховой езды и попросили надеть.

– Я не езжу верхом!

– Вам надо это надеть. Приказ господина.

Джиллиан фыркнула, но начала облачаться в непривычную для себя одежду – насчет того, что она не занималась верховой ездой, за исключением пары раз для эффектных съемок, она не шутила.

– Придется, видимо, помучаться, – ворчала она тихонько. – Очень романтично, но пешком было бы не хуже. Хорошо, что не верблюд или слон или на чем тут они покоряют пустыню…

Она вышла во двор. Ей подвели скакуна. На другой лошади, которая стояла на некотором удалении, уже сидел молодой, судя по посадке и фигуре, наездник. Лицо было замотано платком. Открытыми оставались одни глаза, и они показались Джиллиан знакомыми. Она уже встречала этот взгляд, но ни за что бы не вспомнила, что это произошло во время последнего дефиле. Джафар сам не ожидал – Джиллиан смотрела поверх голов, но, сделав изящный разворот, вдруг посмотрела в зал, их взгляды пересеклись на одно мгновение. Подсознание зафиксировало лишь момент, но ничего, кроме смутного ощущения дежавю, это не дало.

Наездник спешился и помог Джиллиан забраться на лошадь, дал несколько советов, как сидеть в седле и управлять лошадью, которая оказалась на редкость послушной, потом вскочил в седло и направился к воротам, которые обычно были плотно закрыты, а сейчас распахнуты настежь. Колючий ветер пустыни врывался через них, бросая горсти песка в лицо. Джиллиан поморщилась, потом слегка сжала коленями бока лошади, и она послушно зашагала вслед за всадником.

Оазис быстро кончился. Пустыня простиралась вдаль, как бескрайнее море. День клонился к вечеру и солнце опускалось за горизонт, окрашивая песок в нежно-розовые тона.

– Разве для прогулки по пустыне верблюды не лучше бы подошли? – спросила Джиллиан, надеясь, что сможет разговорить спутника и узнать о дальнейших планах. Закат прекрасен, но не настолько, чтобы ей захотелось продолжить путешествие в ночи, когда ничего, кроме звезд над головой видно не будет. Перспектива оказаться посреди бесконечного мрака немного пугала.

– Так захотел господин.

– Понятно, ему виднее, – Джиллиан постаралась, что ее тон не выдал страха перед ночной пустыней, которая все больше казалась ей таинственным зверем – притаился и ждал, когда они отъедут достаточно далеко. Она несколько раз обернулась, любуясь дворцом, который утопал в зелени и был похож на оазис, отделявший город от пустыни. Белоснежные строения из мрамора прятались от рыжего вечернего солнца в изумрудном облаке из множества экзотических растений. Там в саду все цвело и источало аромат, который даже сейчас доносил до них ветер. Как же ей хотелось услышать, что планы меняются и они поворачивают назад.

– Красиво, – с грустью проговорила Джиллиан.

– Да, – односложный ответ дал понять – с ней говорить явно не хотели или не было позволено.

Джиллиан вздохнула и погрузилась в раздумья.

– «Зачем я согласилась на эту авантюру с гаремом? Захотелось приключения? – ругала она себя. Успокаивало одно – надо было потерпеть всего тринадцать дней и первый уже подходил к концу.

Очередной порыв ветра швырнул в нее приличную горсть песка. Лицо прикрывала прозрачная накидка, но песчинки все равно больно царапнули кожу сквозь тонкую ткань. Порывы явно усиливались.

– Долго еще? – спросила она. Вопрос остался без ответа, но она обратила внимание на то, как ее спутник несколько раз посмотрел в сторону пока еще далекого, но подозрительно мрачного на вид облака – оно сливалось с пустыней на горизонте, будто «пожирало» ее. Молчаливое волнение всадника передалось Джиллиан, она пришпорила свою лошадь, чтобы держаться к нему поближе.

Глава 18.

Песчаная буря обрушилась внезапно с такой силой, что Джиллиан сразу утратила желание заниматься самокопанием, а еще больше – разговорить своего спутника, разве что прокричать ему вопрос:

– «Какого хрена тут у вас творится?».

Но и это было невозможно потому, что песок, который вдруг стал живым, норовил забиться в рот и глаза, вынуждая плотно «захлопнуть» и то и другое. К тому же сквозь вой и гул, который теперь заполнял пространство вокруг них, невозможно было расслышать даже взрыв бомбы, случись такое в дополнение ко всему. Хотелось одного – чтобы вселенский ужас поскорей кончился и беснующийся хаос вновь превратился в застывшее море песка. Лошадь Джиллиан заметалась, едва не сбросив ее в «кипящую пучину». Она чудом удержалась. Спутник подъехал к ней вплотную, схватил поводья, знаком показал, чтобы она держалась как можно крепче и погнал обеих лошадей вскачь.

Ветр крепчал, песчаный шторм неумолимо набирал силу. Песчаные валы вздымались повсюду, убивая всякую надежду на возможное спасение. Лошади оставались единственным шансом избежать гибели в этом аду.

Лошадь Джиллиан вырвалась и понесла. Она попыталась нащупать поводья, а когда поняла, что это невозможно, намертво вцепилась обеими руками в гриву, прижавшись к шее лошади. Джиллиан ничего не оставалось, как довериться инстинкту животного, которое спасало не ее, а себя.

–«Лошадка, я не хочу умирать! Ты тоже! Ты сильная, тут твой дом, спаси нас!»

Лошадь медленно, но тем не менее уверенно пробивалась сквозь бурю, которая уже достигла своего пика и вскоре должна была начать стихать. Наконец впереди показались едва различимые очертания каких-то строений. Лошадь направлялась к ним.

Джиллиан ничего не видела, только чувствовала, что лошадь вдруг остановилась. Приоткрыв глаза, она рассмотрела силуэт человека. Он подбежал к лошади, схватил собрал и повел к воротам, которые открылись, и, впустив их, сомкнулись снова.

Девушка попыталась открыть глаза, но резкая боль в веках вынудила отказаться от второй попытки. Она вскрикнула, схватилась руками за лицо. Ей хотелось потереть веки, но едва она прикоснулась к ним, невыносимая жгучая боль повторилась.

– Боже мой, еще и ослепну! Слава богу, что хотя бы живая! – причитала Джиллиан, еще не веря своему спасению.

Она услышала голос. Судя по интонации, ее о чем-то спросили. Она не поняла ни слова. До ее плеча дотронулись. Она подняла голову и откинула остатки платка, но открыть глаз так и не смогла – резь уже была непрерывной.

Джиллиан услышала приятный, но сердитый голос – мужчина кого-то отчитывал.

– «Надеюсь, не меня, – подумала Джиллиан. – Или все меня за то, что поперлась на прогулку с сумасшедшим, который не знает, что такое прогноз погоды».

Она снова хотела закрыть руками лицо, но ей не позволили.

– Потерпите, сейчас станет легче, – тот же голос уже говорил на английском. Она вздрогнула от прикосновения к многострадальным векам и приготовилась терпеть, но почувствовала, как приятная прохлада выпроваживает боль, как незваного гостя – деликатно и настойчиво. Джиллиан догадалась, что хозяин убежища делал ей примочки. Резь утихала. Радость спасения, благодарность и облегчение вызвали непроизвольную реакцию – Джиллиан расплакалась. Слезы оказались очень кстати – они промывали глаза естественным образом, ускорив «выздоровление».

– «Чёрт бы вас побрал с вашей пустыней», – ворчала про себя Джиллиан, выпуская пар и наслаждаясь тем, что «пытка» с глазами заканчивалась. Сквозь узкую щель она уже могла рассмотреть помещение.

Стены, сложенные из крупных каменных блоков, ковры и, что самое приятное – ни ветра, ни песка, а лишь приятная прохлада и тихая музыка, которая, как и забота о ней, успокаивала и возвращала к жизни.

Джиллиан наконец сумела открыть глаза и увидела, что сидит на удобном диване посреди комнаты с высокими каменными стенами. За счет особой кладки, они имели плавный изгиб, делая помещение круглым.

– «Похоже на гигантский колодец», – подумала Джиллиан.

Сравнение было весьма условным, учитывая размеры – скорее, бассейн глубиной не меньше полутора метров. Так мог выглядеть подземный резервуар для пресной воды. По краю центральной части помещения шла прозрачная перегородка. Она доходила до верхней части купола, на котором Джиллиан успела заметить роспись, напоминающую те, что видела в музее, где экспонировались артефакты древних восточных цивилизаций, исчезнувших тысячелетия назад. В одном месте прозрачная панель прерывалась. Оттуда вниз вели ступени, по ним Джиллиан помогли спустить.

Она заметила, что одна из каменных стен наверху пришла в движение.

– «Ворота, через который нас сюда завели. Где моя лошадь? Неужели ее выгнали обратно?» – Джиллиан ругала себя, что не поинтересовалась об этом раньше.

Ворота открылись медленно и не дойдя до конца, остановились. Сквозь открывшийся проем ворвался шум и ветер – пустыня все еще была неспокойна, но «представление» уже шло к завершению. Хозяин убежища не стал выходить наружу, стоял и явно кого-то ждал. Въехал всадник. Джиллиан узнала своего спутника.

– Слава богу, живой! – воскликнула она и помахала ему рукой. В ответ ей только кивнули. Джиллиан покоробила такая сдержанность. Будь ее воля, она бы кинулась на шею: как-никак вместе пережили смертельную опасность и выжили – это ли не повод сблизиться или хотя поздравить друг друга с чудесным спасением? – Ах вот как? Учтём-с, – успокоила себя Джиллиан, не давая обиде и смущению уменьшить её собственную радости от этой встречи.

Он спешился и повел лошадь по верхней галерее, потом остановился и стал ждать. Стена, которая отличалась тем, что имела в этом месте другой цвет, вдруг открылась и Джиллиан увидела сверкающую комнату. Она поняла, что это зеркала лифта, отражавшие свет ламп внутри. Мужчина завел туда лошадь и двери закрылись.

– «Восьмизвездочный подземный отель для заблудившихся путников – в таком обязательно должны быть лифты для лошадей», – но это было самое малое, чему Джиллиан, которая все больше осваивалась и проявляла естественное любопытство, предстояло удивиться.

– Вам уже лучше, мисс Кистель, – она услышала знакомый ей голос и посмотрела в ту сторону. Мужчину смотрел на нее сверху вниз, но было видно, что его беспокоит ее состояние. Джиллиан решила не придавать значения этому аспекту в общении:

– «Возможно, я обижаюсь на то, что для них в порядке вещей, чужой монастырь».

– Как ваши глаза? Ваши веки пострадали, но это скоро пройдет. Принести зеркало?

– Да, если можно, хотела бы взглянуть, – ответила она, предвкушая живописную картину, но увиденное ее потрясло…

Зеркало появилось через пару минут. Гостеприимный хозяин или управляющий, с этим она так и не определилась, поднес его к лицу Джиллиан – на нее смотрела существо с багровыми вспухшими водянистыми шишками на месте глаз. Ресниц, казалось, не было вовсе. Сами глаза едва просматривались сквозь узкую щель.

– О, боже! – Джиллиан хотел закрыться снова, но. мужчина убержал ее руки.

– Нет, – приказал он, – не трогайте, будет хуже. Успокойтесь, я же сказал, что все пройдет. Это воспаление. Нужно продолжать примочки.

– Я похожа на чудовище! Не смотрите на меня, – Джиллиан прикрыла лицо рукой, не дотрагиваясь – поняла, что его советы были более адекватными, чем ее поступки в данный момент – все равно, что комплексовать и стесняться своего лечащего врача.

– Вы прекрасны, – ответил он с улыбкой.

– Не надо так шутить, прошу вас, мне плохо и мое жалкое состояние не повод делать его еще хуже, – Джиллиан помолчала и добавила, – Благодарю вас за спасение. Не понимаю, как вы догадались, что мы здесь.

– Ничего особенного, мисс Кистель, повсюду следящие устройства, буря для них не помеха. Я увидел вас задолго до того, как вы приблизились к границам Касль-аль-Фарида – так называется то место, где мы находимся.

– Понятно, – Джиллиан не ожидала ничего подобного, но ее интересовало еще кое-что, о чем она, отбросив смущение, спросила. – Надеюсь, с моей лошадью все хорошо? Как ее глаза? – Джиллиан улыбнулась, заранее полагая, что ее вопрос сочтут наивным и даже глупым.

– Лошади во многом более приспособлены к жизни в природе, чем мы. Ваше беспокойство о том, кто вас спас, достойно, не надо стесняться. Ее веки, конечно, пострадали, но не так сильно, как ваши. Если бы вы сразу закрыли глаза…

– Как же она шла?

– Ее вел внутренний голос, – наконец, улыбнулся мужчина и направился к лестнице, сделав ей знак рукой – Джиллиан догадалась, что ее приглашают идти следом. Она встала и поняла, что с трудом держится на ногах – сказывалась непривычная езда верхом и пережитый стресс. Мужчина ее подхватил, не давая упасть – его рука была сильной, уверенной и нежной.

– Благодарю вас, – проговорила Джиллиан, надеясь, что покрасневшее от ее неловкости лицо не стало еще ужаснее. Незнакомец был намного старше нее, но его седые волосы были густыми и длинными и взгляд взрослого и уверенного в себе мужчины не мог не волновать. Он уже проявил свою деликатность тем, что старался на нее не смотреть, но это ничего не меняло – Джиллиан переживала до слез, что ее видят в таком неприглядном образе – с глазами, как у рака. В конце концов она бы не удивилась, если бы этот незнакомец и был тем самым принцем Джафаром. Почему бы и нет – свое знакомство с ней обставил максимально эффектно и сразу дал понять, кто тут хозяин, а кто – то ли гость, то ли пленник.

– Хотите, я дам вам очки? – предложил он.

– «Этого еще не хватало» – всполошилась Джиллиан тем, что незнакомец, похоже, читал ее мысли. – Нет, не надо, а хотя, ладно, давайте, не буду пугать вас своей «красотой».

– Да, не пугайте меня, – мужчина засмеялся и протянул Джиллиан очки.

Она взяла их, покрутила в руках, размышляя – надевать или не стоит. Подсознательно не оставляла мысль, что ситуация, которая шокировала с самого начала, с какой стороны не посмотри, выглядела так, будто это «тест» и ее проверяли на прочность. Догадка пробудила раздражение, которое усиливалось по мере того, как она осознавала свое полное бессилие.

– «Неужели, чтобы меня узнать, надо было уродовать?»

Джиллиан вернула очки.

– Кроме нас с вами, тут только один гость и лошади, как я понимаю. А вы меня и так уже видели, так что это лишнее, в помещении я буду выглядеть в них глупо. Придется вам потерпеть, пока мое лицо не примет свой привычный вид – вы обещали, – последнее она добавила не просто так. Джиллиан уловила специфику менталитета и намеренно уколола туда, где обычно прятали самолюбие – напоминание о данном обещании предполагало, что им могли пренебречь или забыть – это было уже почти оскорбление.

– Как хотите, – услышала она в ответ и, отметив секундную паузу, поняла, что цель достигнута. Вслед за этими словами в дальний угол полетели очки – мужчина небрежно швырнул их, хотя Джиллиан отметила, что это был дорогой аксессуар. С невинным недоумением она посмотрела на собеседника.

– Думаете, я принц Джафар? – вдруг спросил он и усмехнулся. – В нашей стране, богатой нефтью и алмазами, очками за тысячу долларов швыряются не только принцы.

– А кто еще? – спросила она, не меняя тон, чтобы хоть как-то сгладить впечатление от сказанных слов, в которых ничуть не раскаивалась потому, что была уверена в праве хотя бы на такую защиту своего достоинства.

– Я.

Джиллиан выругалась про себя, но виду, что она обескуражена своим положением, не подала – какой смысл, если вокруг стены, а за ними бескрайняя и безжизненная пустыня, в которой она не продержится и получаса.