– У меня нет близких и родных я из детдома, но там было лучше, чем сейчас, – парнишка двадцатитрехлетний от роду, медленно поднялся, подошел к мужчинам и также поприветствовал пожатием рук.
Арсений высокий накаченный и спортивный парень. Темно русые почти каштановые волосы, янтарные глаза, вздернутый, но прямой нос, пухлые губы мужественный подбородок делали парня немного слащавым для мужчин и красавцем для женщин.
Зная тайно судьбы всех присутствующих, я могла предположить, кто и как сделает шаг вперед или назад или останется стоять. Да, девчонки еще оставались, но о них, почему то я и не думала как о предоставлении им роли в спасении нашей ячейки общества. В первую очередь я думала, как их вытащить отсюда, простить себя в случае их гибели тоже, что и прыгнуть с горы Арарат без страховки и остаться в живых.
Глава 6. Судьба как подарок
Что соединяло нас? Почему именно мы остались в живых? Прочувствовав судьбу каждого в этой клетке, я сделала только один вывод для себя – вера как бытие имеет место быть. Сила веры, которая во мне дает право на жизнь. Вера в себя предстала предо мной в другом обличии. Мирская вера всегда боролась с обидами, отвержения тебя близкими тебе людьми или социумом. Мой покой и мое внутренне развитие зависело только от того, насколько я готова поверить в реальность своих бед. Сейчас, когда мира нет, ничего не имеет значения, нет важности событиям, которые меня мучили всю жизнь.
Как часто я думала в мирской жизни о том, что я бедная и несчастная и некому меня пожалеть и что я совершенно одна в этом мире и некому мне помочь. Мне казалось в тот момент, что я совершенно одна и я такая одна, что другие люди не испытывают боль, страдание, обиду. Мне казалось, что моя боль и только моя боль сильнее, чем у других и понять меня все другие не могут. Жалко себя и слезы невольно катились, и горло сжималось от гордыни. Мысль была только, одна: "Нет выхода!" Сколько раз я перебирала всю свою жизнь по косточкам по винтикам по кирпичикам да как угодно обзови это, но константа не менялась. Всегда приходила к одному выводу: нет выхода, тупик, тупик кричала я во весь голос шепотом про себя! Рыдала и снова перебирала крупу как золушка. Насладившись своим жертвоприношением, ну то есть, уложив себя на алтарь жертвоприношения, я успокаивалась и лежала там до следующего прихода рока судьбы. Только жертва моя никому не нужна была и вообще никому не нужны были мои страдания и боль, потому что никто об этом не знал. Все что со мной происходило, это было внутри меня и в моем воображении. А мне хотелось, чтобы все узнали, пожалели, сказали – да как ей плохо ах, ах, ах. И что? Что дальше? Для чего мне все это нужно, этот вопрос я тоже задавала тысячи раз. Предположим, все бы узнали и о том, как мне больно и как тяжело, трудно невыносимо. Да жалели бы, да говорили слова поддержки, да проявили сострадание и действительно, пришло бы облегчение. И я почувствовала свою значимость и нужность. Надолго ли? Ведь все это кратковременный эффект. Проблемы как были так остались внутри меня. И снова приходилось искать утешение в ком либо или в чем либо. Страх потерять свою натуру перед обществом перед близкими и знакомыми, страх осуждения за спиной, ехидных усмешек в мой адрес и потерю людей которым только я придаю значимость, порабощал меня, я становилась все больше и больше зависима от собственного страха.
Жалость по отношению к себе, что это за чувство? Так когда, начинаешь жалеть себя? В какой момент это происходит? Когда разум не может объяснить происходящее и не готов дать ответ. Когда разум не понимает, что делать и как реагировать на ситуацию, которая не укладывается в мир, созданный тобой, твоими родителями и социумом в котором ты живешь. Разум ищет ответ, ищет выход, но безуспешно. В итоге с каждым годом все закалённей становиться стальная цепь событий из прошлого жизненного опыта. И когда жизнь ставит тебя в очередной раз под удар из-за обид, разум уже готов говорить:
– Пожалей себя, поплачь в подушку, или напейся в хлам, уйди в небытие только не ищи выхода, его нет, это тупик!
– Нет смысла его искать, – говорит разум, – Займись лучше, чем ни будь другим и забудь, спрячь подальше свое дерьмо! Не можешь? Хорошо, разрешаю тебе еще раз выговориться кому-нибудь из близких, пусть им тоже станет хреново, как и тебе, не захочет слушать, устрой скандал или истерику или топни ногой, в общем, действуй по обстоятельствам, может, поможет, – вот так рассуждало головное радио. И опять твоя душа на нуле, а разум в покое. Так продолжалось долгое время в моей жизни. Я сама себе создавала препятствия, о которые спотыкалась, падала больно и жалела себя. Близкие молча, смотрели и жалели на мои «синяки и ушибы, а то и кровоподтеки», но никто не предлагал, не бежать и не прыгать через эти препятствия, наоборот все восхищались мной, гордились.
– Какая ты молодец! – говорили они, «Подстилали мне подушки безопасности, подавали руки, когда я встать не могла». Но никому и в голову не пришло просто сказать:
–Хватит, остановись!
А вся эта боль потому, что однажды в прошлом я доверила свою тайну, свой грех, самому родному человеку на земле. Грехи придуманы не нами. Они есть у всех. Каждый знает и тщательно скрывает, прячет в темные уголочки своей души. Иногда забывает, где спрятал и не понимает, потом удивляется, почему в его жизни всегда за все хорошее нужно за все платить. Или как я, не найдя место в душе, доверить свой грех другому человеку в надежде получить для себя на искупление и прощение. За свое доверие я поплатилась предательством, глубокое разочарование и отчаянье поселилось в моей маленькой крохотной тогда душе. Я думала, почему так? Почему? Вместо того чтобы получить какое-то объяснение или понимание или сожаление ну хоть что-то, мне прилетело жестокое обвинение в мой адрес. И я из страха поверила, что я сама действительно виновата. Затем винила себя за доверие, которое я инициировала. То, что я доверила, было психологическим насилием по отношению ко мне. И на протяжении еще нескольких лет я была напоминанием произошедшего для этого человека и в принципе моя виновность это нормально. Чего только мне не пришлось за последующие годы выслушать от этого человека, какие только не доносились оскорбления в мой адрес и какие только умозаключения не делались. Я только горько плакала и хотела свести счеты с жизнью назло, а не, потому что хотела умереть. Я очень хотела жить и боролась из-за всех сил, даже иногда во вред себе. Поскольку я была виновата, а значит, я была плохая сама для себя, моя жизнь почти скатилась в беспорядочную и хаотичную колею. Мне было все равно как, лишь бы хоть как то самоутвердиться и вырваться из этого плена унижений. Вот так привитое чувство вины и предательство за доверие может преследовать как полицейский на машине с мигалками. А я пыталась убегать и прятаться, а когда меня загнали в тупик, выхода не было только сдаться. А дальше как на суде. Адвокат, прокурор, судья и наказание. Только вот адвокат твоя душа, прокурор твой разум, судья это социум. В итоге если я виновата, наказание неизбежно в любом случае. Получается срок наказания, определяет твое социальное положение с помощью разума. А адвокат может только смягчить твое наказание. Пожизненная борьба с самим собой до тех пор, пока освобождение или помилование, а может смерть души, не придут в объятия.
Сейчас, когда новый мир неизбежен и катализатором моего сознания является только желание выжить, я понимаю, что тогда я была ни в чем не виновата и все было бессмысленным моим самоотречением. Нет смысла быть виноватой в той драме из детства, а значит, нет смысла больше себя жалеть.
Новый мир! – вот теперь, обретает жизнь другие краски. И нет больше социума! И нет моих близких! Больше не кому и не к чему предъявлять претензии! Я одна! Разве этого я хотела! Теперь я свободна и новая жизнь без жалости и обиды, теперь можно жить, так как я хочу! Прежние страдания и боль не играют больше главную роль! Как хорошо я определила главная роль! Так верно ли то, что все мои чувства просто играли свои роли по придуманному сценарию? А мой разум великий сценарист, художник постановщик и режиссер в одном лице? Где же тогда я была? А я была просто костюмером! Одевала свои чувства все эти годы, в готовые и хорошо сшитые одежды для очередной театральной постановки.
Мой театр рухнул, как и для жителей всей планеты. Нет больше актеров, декораций, сцены, зрителей, пора менять профессию быть тем, кем я и должна была стать в старом мире, – Человеком. В голове включилось радио и тема трансляции: "Великий драматург."
Сказал Шекспир: «Весь мир – театр, а люди в нем – актеры!
Кто плут, кто – шут, а кто простак, мудрец или герой».
А потому, а потому оставьте ваши споры, –
Ищите в жизни свою роль, лепите образ свой.
Наш мир – это зал! Наша жизнь – это сцена,
Где смешались смех и слезы, горе и любовь
Но, хоть сотню жизней проживи одновременно,
Будь и оставайся ты всегда самим собой.
Кто славен, кто бесславен – мы не ведаем порою,
Почет и деньги раздаем все чаще наугад.
Смущает лицемерный бес нас дьявольской игрою,
Сменить картину не спешит, и объявить антракт.
Но иногда, да, иногда – ведь в жизни все бывает! –
Присвоит кто-нибудь себе украденную роль.
Господь таких, найдя, клеймит… Судьба их раздевает,
И убеждается народ, что голым был король.
И каждый день, и каждый день мы надеваем маски,
И, глядя в зеркало, порой себя не узнаем…
Лишь у себя, наедине, мы можем без опаски
Спросить: «Что в этой жизни мы – играем, иль живем?»
Хоть человек я теперь хоть и актер нет в новом мире места, кругом одна разруха слезы, смерть и боль. Как много времени я потеряла и как много не успела сделать в старом мире, лишь сожаление теперь в моей душе. Я тратила свое бремя на пустые обиды и гордыню. Столько сил и энергии растрачено мной на ненужные мысли и слова. Когда просто надо было жить и использовать каждый час своей жизни для новых начинаний и старых открытий! Прошлое уже не важно, прошлого нет! Остались воспоминания, история и легенды. Если бы я знала, что мир однажды рухнет и все человечество погибнет, смогла бы я предотвратить катастрофу? Или быть может, как говорится: «Жила на всю катушку». Нет, я научилась бы любить себя и наполнять свою душу красотой мира, дышала бы полной грудью по утрам и просто улыбалась солнцу и ясному небу. Учила бы людей любить друг друга, хранила бы подольше детскую неистовость и непосредственность. Оглянувшись назад, я вижу, что только любовь осталась в моем сердце и память о прекрасных днях. И хочется сейчас побольше наивных и жгучих воспоминаний о той жизни в старом мире, но, увы, я не удосужилась «наполнить сосуд студеной водой» ранее, чтобы утолить жажду в нужное время, я ведь так была занята «дурацкими затыками» в своей голове. Решала проблемы детства и молодости. Так горько понимать все это сейчас и как хочется все вернуть, но черед другой эпохи, да другой не новой.
– Я жива и буду жить ради себя и ради своего предназначения, ради рода своего и человеческого, – успокаивала мысленно себя.
– Каждую секунду своей жизни я верю, что найду своих детей свою семью. До последнего вздоха я буду искать родных мне людей. Еще не все потеряно, земля еще дышит, начать сначала не поздно никогда. Судьба в моих руках и подарила мне жизнь, – крутила как заезженную пластинку на старом граммофоне эти слова в голове.
Глава 7. Остаться в живых
Уже светало, но решения и плана как выбраться не было. Арсений и Алик снова направились к окошечку, из которого просачивался свет.
– Нет, здесь ничего нет, только высокий забор почти вплотную к ангару, – раздраженно и нервно пробормотал Алик.
– Давайте меня наверх, – подойдя к окну, утвердительно сказала Кира.
– Если моя голова пройдет значит, пролезет все тело, – настаивала Кира.
– Я выберусь и осмотрю территорию и вернусь сюда, на всякий случай надо сообразить веревку, чтобы я могла вернуться обратно, – снимая с себя ремень с джинс, строила план Кира.
– Окей, – согласился Арсений.
Ребята, сняв с себя все, что можно было снять, связали веревку, которая позволила при случае подняться к окну снаружи ангара.
– Я готова! – обнадеживающе произнесла Кира.
– Кира, возьми это, – снимая с себя кулон, в виде когтя медведя, сказал Арсений.
–Может пригодиться, так, на всякий случай. Это талисман удачи, приносит победу, – смотря прямо в глаза Кире, одел ей на шею массивную серебреную цепь с острым когтем зверя.
– Спасибо, – сказала Кира с блеском от прослезившихся глаз и обняла своими худенькими ручками могучее тело Арсения.
Я подошла к Кире и тоже ее обняла. Невольно закрыв глаза в момент объятия, прозвучал удар в моей голове и телевизор снова включился. За тот момент пока я обнимала Киру, я увидела все, что с ней произойдет. Не теряя самообладание, я тихонько сказала ей в ухо:
– Открой щеколду вольера с собаками, не бойся, ты выберешься и сюда не вернешься, просто сделай это и запомни ни при каких обстоятельствах не возвращайся сюда.
Не понимая о чем я, Кира вопросительным взглядом и с недоумением замерла в одной позе, держа меня за плечи, наклонив слегка голову в сторону. Не успев спросить меня о моем шепотке, я наперед произнесла незаметно:
– Сссс.
Доверившись мне, Кира сказала:
– Все мне пора, а то светает.
Арсений поднял Киру к окну как пуховую пушинку. У Киры, поскольку она занималась всю свою сознательную жизнь спортом и йогой, тело очень пластичное и жилистое, несмотря на ее худобу. Ей не составило труда пролезть через крошечное окно.
– Мама, – произнесла еле слышно Лиза, открывая глаза с просони.
– Я здесь зайчик, не бойся, – ответила я, тоном, насколько было, возможно приближая к нежности.
– Меня мама тоже называла зайчик, – всхлипывая и шмыгая курносиком, пробормотала Лиза.
– А где Кира? Ее что забрали? Проснувшись от голоса Лизы, вставая с пола, спросила Ярослава.
– Нет, она вылезла через окно, – обнимая и прижимая к себе Ярославу, ответила Лиза.
– Я тоже могу пролезть через окно, – неожиданно произнесла Яра.
– Это очень опасно! – сказала утвердительно Эльза.
– Ярослава, если сделаешь все то, что я тебе скажу, ты сможешь помочь Кире, – сказала я, глядя в глаза девочке.
– Лия, я против! Мы не знаем, что там, снаружи и давай дождемся Киру и решим можно ли девочек отправить через окно, – настаивала Эльза.
– Кира не вернется, – отворачиваясь от Лизы, низким голосом сказала я.
– Как это не вернется? – спросил Алик.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно и, подходя ко мне, спросил Арсений.
Я продолжала молчать. Не зная, что ответить я рефлекторно пальцами рук чесала белокурые волосы Лизы, делая вид, что мои слова не больше предположения.
– Ты что-то скрываешь или знаешь больше чем мы? – недоверчиво и тихо спросил Арсений.
– Нет, я просто чувствую, что нужно отправить Яру тоже через окно и все. Она уже почти взрослая и у нее есть шанс спастись. Ярослава подойди ко мне и внимательно послушай. Когда ты выберешься и только когда увидишь мясника беги что есть мочи прямо к воротам и не останавливайся и кричи во все горло Лиза. Поняла? – держа за ее холодные ручки, говорила я.
Ярослава усиленно кивая головой, соглашаясь, с широко открытыми глазами была готова к действиям.
В этот момент Кира, осмотрев из-за угла передний двор ангара, увидела, что около входной нашей двери дежурят двое триплеров. Кире пришлось пройти дальше в сторону, каких-то строений, которые стояли на одной параллели с ангаром. Там же находился длинный вольер с собаками. Псы подозрительно покорно и смиренно лежали, не реагируя на Киру. Как и сказала я, Кира проходя мимо, неслышно и очень медленно открыла засов вольера, но дверь не трогала. Не зная дальнейших действий Кира, просто выжидала удобного момента для побега. Выбраться можно было, только если перелезть через ворота. Сделать незаметно было невозможно, двое триплеров как раз находились в поле ворот. Ярослава пошла тем же путем, но остановилась на углу ангара. Увидев трипперов, девочка занервничала.
– Андрей, встань, пожалуйста, около входной двери и когда залают собаки, начинай выламывать дверь.
– Арсений, ты вставай около второй двери и жди триплеров.
– Алик, спустишь Лизу через окно.
– Майк, как только Андрей выломает дверь, бери женщин и бегите к воротам.
– Я возьму на себя девушку Блонд! – раздала четкие указания я.
– Не понимаю, что происходит, но я, почему- то верю, тебе, – сказал Арсений.
– Понял, – ответил Алик.
Киперы быстро рассредоточились по местам, и без каких либо вопросов началось время ожидания разворота событий побега.
Я поцеловала Лизу в маленький лобик и сказала присев на корточки:
– Лизонька, тебя дядя Алик поднимет вон в то окошечко, как только ты спустишься, услышишь голос Яры беги очень, очень быстро на голос. Хорошо? Ты же умеешь бегать да? А я тебя и Яру потом догоню!
– Да я быстро бегаю, меня даже Мишка не смог догнать, – хвастаясь, ответила Лиза.
– Ну, вот и здорово, – еще раз поцеловав девочку, поддержала ее игривость.
Повернув голову в сторону двери, из которой выходил мясник, словно белая пелена и как не прошеный гость всплыл невольно происходящий сюжет в моем воображении.
Мясник, почесывая свой зад, направлялся в сторону помещения, где и происходило живодерство людей. Блонд уже ждала около двери.
– Что, ночь прошла тихо? – медленно шагая тихим сиплым голосом, спросил мясник у девушки.
– Сколько киперов еще притащили вчера? – глядя в глаза Блонд, спросил мясник.
– Сколько еще мне бошек надо по отрубать а? – бубня, произнес мясник сам себе.
– Одна живая остальные немтыри, – ответила Блонд.
– Сегодня всех из первой камеры на убой давай, устал я, возни с ними много! – злобно заходя в комнату смерти, произнес мясник.
– Толи дело немтыри? Легли, молча и сдохли, – продолжал беседу сам с собой мясник.
– Ну что моя красавица ждешь меня, ну я иду к тебе, – глядя на лежащий труп голой женщины, на разделочном столе ухмыляясь, подошел с чувством вожделения мясник. Не раздумывая долго, палач раздвинул широко бедра бедной мертвой женщины и подтянул тело к краю стола. Не брезгая мертвечиной, мясник судорожно снял с себя грязные штаны, где уже его член был готов глумиться. Мясник направил свой лазерный димер на влагалище. По всей видимости, свет лазера имел свойство оживлять мертвые клетки. Нутро мертвых тканей женщины заметно приобрело живой телесный цвет и мягкую упругость. Огромная посиневшая грудь вздымалась от бешенных тазовых толчков убийцы. Тогда мясник жадно схватился обеими руками за них и еще с большим усердием стал пыхтеть охать, как будто насилуют его. Блонд, не реагируя на происходящее, подошла к люку, который находился в углу этой камеры пыток, и открыла его крышку. Люк соединял подземную трубу, которая вела в пустырь за территорию ангара.
– Слышь, хватит тарабанить бабу, ты ее уже третий день паришь, – в претензионном тоне сказала Блонд.
– Да она красотка, – заканчивая свое дело, запыхавшись, ответил мясник.
– Давай Патраши ее, собак нечем кормить! – продолжала Блонд.
– Я сама забальзамирую ее и отправлю в пустырь, – подходя к мяснику, сказала девушка.
Вынув все органы и кинув небрежно в ведро, мясник, направляясь к выходу, кинул фразу:
– Сейчас псов накормлю, и пойдем за киперами из первой камеры, немтыри из четвертой пусть сидят до завтра, – уходя и закрывая дверь, сказал мясник.
Блонд принялась к бальзации тела. Лазерный димер девушки был с такой же живительной энергией, как и у мясника. Несложными манипуляциями, проведя внутри тела женщины димером, вперед-назад мышечная застывшая плоть стала розоветь и приобретать натуральный цвет кожного покрова. Когда все тело до последнего ногтя превратилось в свежий живой цвет, бальзация была окончена. Блонд стащила живое тело-мясо со стола и скинула в люк. На этом ее работа была окончена.
Глава 8. Побег. Фрустрация
Мясник, выходя во двор, окрикнул двух триплеров на страже:
– Меняйте смену, где их черт носит!
Триплеры отправились меняться на другой конец ангара. Собаки почуяв запах свежей требухи, зверски залаяли, прыгая на решетку вольера. Андрей и Майк стали плечом выбивать дверь. Женщины приготовились к побегу. Алик схватил Лизу и затолкал ее в окно и заставил ее спускаться по самодельной веревке из ремней вниз с другой стороны. Блонд услышав грохот, направилась быстрым шагом к нашей камере. Смена триплеров уже бежала на подмогу Блонд. Кира бросилась бежать в сторону ворот. Увидев Киру, мясник, подошедший уже к вольеру, но не успевший закинуть потроха на корм бросился за ней. Собаки бросились с львиным оскалом на дверь вольера, которая охотно открылась. Мясник не успел сделать и двух шагов как псы набросились на него. Яра бежала за Кирой и кричала Лиза, что есть мочи. Лиза, увидев собак, терзающих мясника очень испугалась и остановилась. Кира и Лиза уже были практически у ворот.
– Лиза беги! Не бойся! Давай! Прошу беги! Беги! – кричала Кира.
Майк практически выдавил дверь, как в другую дверь влетела Блонд, размахивая своим димером, угодила в Андрея и Алика. Димер как оказалось не только может оживлять, но и убивать все что угодно. Тело Андрея разделось, надвое начиная от макушки и заканчивая пахом. Месиво крови и внутренних органов заполонило зрительный образ каждого. Алик был еще жив и бился в конвульсиях от шоковой боли. Ему просто снесло все предплечье с рукой. Зоя и Эльза визжали и орали неслыханным голосом. Вытолкав женщин в дверь, которую все-таки выломал Майк, я кричала:
– Бегите к воротам, Лизу, Лизу заберите!
Ситуация усложнилась за доли секунды тем, что триплеры добежали до нашей камеры. У них не было димеров. Арсений взял их на себя. Боевыми навыками и спортивной мощью я не обладала, и мне оставалось только одно, заставить бежать за мной Блонд, чтобы мужчины справились с триплерами. Понимая, что димер застанет меня и мне просто конец я в кровавой суматохе выбежала в дверь, соединявшую с камерой пыток. Блонд кинулась за мной. Поскольку я видела все, что происходило в камере пыток в своей голове, я точно знала расположение всех входов и выходов. Я искала люк. Все мои действия были на автопилоте, как я прыгнула в люк и летела по трубе вниз, уже не помню.
Я летела с бешеной скоростью вниз. Длина мне не известна, но вонь и грязь ужасная. В жизни, скорее всего это был мусорный сток. Если я летела легко со скоростью, значит, ангар находился на возвышенности, и я прямиком спускалась в выгребную помойную яму. Не отрицая тот момент, что меня в конце ждут триплерры и Блонд, увидев свет в конце трубы, я попыталась тормозить ногами и руками. Остановив свое движение, далеко до выхода, на изгибе трубы, я решила притаиться и дождаться темноты. Разместившись в позе зародыша в утробе матери, уперевшись коленями и головой в окружности трубы, я затаила дыхание, вслушивалась в каждый шорох на улице, периодически высовывала голову к вире, ожидая, что кто-то может меня догнать сверху. Шелест листьев, карканье ворон и легкий ветерок, – это все, что я слышала, как будто, на земле ничего и не было. Сама не заметив, как мои глаза закрылись, я уснула навязчивым и бессознательным сном на несколько минут. Мой мозг не дал мне возможности отдохнуть, показывая мне очередное трагическое видение.
Прекрасный теплый летний солнечный день. Я и моя мама гуляем по морскому пирсу в незнакомом портовом городе. Белые яхты безмятежно плывут по морю, рыбаки суетятся около своих катеров. Чайки кричат легким восторгом, а люди в округе неторопливо вдыхают морской воздух, улыбаясь друг, другу проходя мимо нас. Мама в красивом красном платье с белыми ромашками, прелестная, стройная и молодая. А я белом коротком платье в стиле бохо с мелким зеленым принтом. Мои длинные кучерявые рыже-каштанового цвета волосы треплет озорной ветерок. Дойдя до конца пирса, мы нашли небольшой мостик, соединяющий береговую дорогу, где можно было сеть на край мостика и отпустить ноги до колена в морскую соленую воду и просто помечтать. По дороге, купив два холодных шоколадных напитка, с изящными трубочками в виде зонтиков, мы так и сделали, болтали ногами прозрачной мариновой воде, разговаривая не о чем, и громко хохотали, наслаждаясь, компанией друг друга. Оглянувшись невзначай назад, я заметила вдалеке, как к пирсу подплывает огромный корабль. На судне было четыре этажа. Восхищаясь величием и мощью лайнера, мы ждали, когда он причалит чтобы поближе увидеть чудотворную красоту. По мере приближения судна все отчетливей было видны красные пятна на обшивке корабля. Скорость лайнера была очень медленной, как будто им никто не управляет, он просто плывет сам по себе. Когда корабль столкнулся с пирсом, его движение остановилось как раз около нас. Вскочив с мостика, мама стала кричать в истерике:
«Что это? О Боже! Лия бежим! – хватая меня практически за платье, тащила меня в сторону берега. К нашему мостику бежали люди со всего берега. Кто-то тоже кричал от происходящего ужаса. Вся наружная часть судна была в крови, открытая часть палубы завалена трупами людей. Из окон висели кровавые обезглавленные туловища женщин и мужчин. Лайнер остановился и прозвучал громкий низко тональный корабельный гудок.
Адреналин хлынул мне в голову, руки тряслись от страха, набравшись сил, я дрожащим голосом произнесла:
– Нет, мам нет, стой здесь, вдруг есть живые и им нужна помощь. Возвращайся в отель, я остаюсь, – держа ее за руки, поворачивая все время голову в сторону корабля, сказала я. И снова раздался тот же гудок, но уже более затяжной. Одновременно закричали от страха люди, стоявшие на берегу убегая подальше от мертвого судна. Гул настолько сильно звучал в моей голове, что я вздрогнула и проснулась от того, что мои руки, державшиеся за стены конструкции, от слабости расслабились, и мое тело пошатнулось, едва, не скатившись в проем поворота трубы. Приняв решение спускаться вниз, не дожидаясь темноты, перебирая осторожно руками и калениями, я добралась до выхода. Первое что я увидела голые распотрошённые тела немтырей. Мусорная яма была заполнена доверху трупами, так что отходов и в помине было не видно. Если бы я не знала, что они мертвы и без органов, то можно было бы сказать что они просто лежат и все они живые. Цвет кожи и состояние тела имели здоровый вид. Волшебное бальзамирование немтырей, для каких-то не виданных тогда мне целей, поразило мое мировоззрение. Эти размышления мне пришлось отложить, мой взгляд бегал в поисках направления для побега. Оглянувшись вокруг себя, я побежала в сторону леса. Мне ничего не оставалась, как бежать, наступая на жертв мясника. Упругая масса тел не давала мне проваливаться в пустоты. Поняв, что ворота находятся в прямо противоположном направлении от места, куда я выпала из трубы мой путь должен лежать через ангар смерти. Забежав в лес, я увидела тропинку, наверняка она вела к ангару, подумала я. Поднимаясь вверх по крутому склону, в глазах мелькали груды тел, слезы невольно катились по лицу, горечь подступала к горлу. Руки и лицо были настолько грязными, что слезы оставляли чистую дорожку до подбородка, а пальцы становились светлее, обтирая щеки. Тропинка привела к опушке леса, которую мы видели, когда нас вели триплеры. Предположив, что Киперы бежали в лес, который прямо за воротами я направилась по краю леса до ангара. Около ангара никого не было лаяли только собаки за воротами. Не выходя из леса, я пошла тем же путем что и мои соратники. Свежая кровь на листве промелькнула и я остановилась. На мгновение снова включился телевизор, кровь была Арсения, он был ранен. На спине Арсения от глубокого пореза сочилась алая густая кровь. Я увидела все, что произошло во дворе ангара без меня.
Мясник, расчленив всех собак димером, направился в сторону нашей камеры. В этот момент бежавшим женщинам в сторону ворот пришлось повернуть обратную сторону, в сторону вольера. Майк и Арсений, успешно справившись с триплерами, распределись во дворе.
– Я за Лизой, – торопливо на ходу бегающими глазами прокричал Майк.
– Давай, я к мяснику! – ответил Арсений.
Майк подхватил Лизу, которая стояла как вкопанная на одном месте, рыдая взахлеб от творящегося беспредела. Кира и Яра уже перелезли через ворота. Майк взобрался на ворота и передал Лизу Кире.
Бегите к лесу! Бегите! – кричал Майк.
Вернувшись назад к Арсению, он застал уже мертвого мясника и убитую Эльзу. Зоя рыдала над трупом Эльзы.
– Эльза вставай! Вставай! – плача молила Зоя.
Схватившись за воротничок рубашки обеими руками, в которой была Эльза, она почувствовала, как теплая кровь льется на ее колени. Туловище, верхняя часть Эльзы вместе с воротничком остались в руках Зои. С ужасом и криком она отбросила часть ее тела, легкие и гортань вывались из рубашки Эльзы. Арсений взял под руки Зою поднял на ноги и спешно произнес:
– Все, все, ее нет, вставай, бежим!
– Майк, прикрой меня, – направляясь к воротам, сказал Арсений. Зоя фигуристая дама и ей сложно было бы самой перемахнуть за границу ангара.
– Сеня, я догоню! – уверенно ответил Майк.
–Держи димер мясника, – крикнул Арсений, кидая димер Майку
Махая беспорядочно димером, Майк пытался угадать, как эта штуковина работает.
– Да черт подери, как ты работаешь? Давай! Ну, давай же! – кричал нервно Майк, но ничего не получалось. Триплеры и Блонд уже рядом. Машинально и непроизвольно Майк закрыл глаза, и руки скрестил в области головы в ту секунду, когда Блонд направила димер в его сторону.
– О Боже, защити! Аааа! – прокричал что есть мочи Майк. Неожиданно для него вокруг него образовался прозрачный эфирный купол. Блонд и триплеры с разбегу столкнулись в этот невидимый шар и рухнули оземь. Не понимая, что произошло, Майк, практически не думая совершил пару прыжков вверх по воротам и принялся бежать вслед за остальными.
– Надо отдышаться, – предложил Майк, наклонившись, слегка вперед положив руки на колени.
– Зоя, садись, отдохни, – помогая присесть, сказал Арсений.
– Майк у тебя получилось с димером? – восторженно протягивая ладонь для пожатия.
– Да сам не понял, как получилось, я думал все конец, а тут меня эфирный купол, накрыл, ну я бежать, – рассказал Майк, прерывистым голосом с отдышкой в груди.
– Ага? Так что ты сделал то, я не понял, как это сработало? – спросил еще раз Арсений.
– Да молился, перед смертью, ничего не делал! – ответил Майк.
–Ты молился? – спросила Зоя.
– Да! Кричал изо всех сил, Боже спаси меня! – эмоционально ответил Майк.
– Слушай, а что если он работает от слов сказанных а? Ну-ка дай его сюда, – подойдя ближе к Майку, спросил Арсений.